Когда наша семья переехала в город, мы некоторое время жили на квартире у одной бабуси в частном доме в районе кирпичного завода. Мы занимали комнату, а в другой жила эта бабуся-хозяйка.
Меня не раз наказывали за то, что ,,шкодила" у этой бабуси, но ненасытный исследовательский зуд всё равно толкал меня на новые ,,преступления". Бабуся не раз жаловалась и угрожала родителям тем, чтобы съезжали.
А бабка эта баптисткой была. Это направление такое в христианской религии. И оставили родители на некоторое время меня с ней. Вернее, её со мной.
Увидев, что бабка на богомолье собирается, я радовалась и предвкушала свободу действий пока той не будет. Вдруг слышу:
-- Одевайся! На собрание со мною пойдёшь!
-- Зачем?! Я не буду шкодить! Я хорошо вести себя буду! Я...
-- Пойдёшь со мной, сказала! И не просто пойдёшь, а за руку тебя поведу! Не хочу вернуться на пепелище! И перед родителями за тебя в ответе!
Бабка приказала надеть кофту, так как, сказала, весной погода обманчивая. Мы вышли из дома и бабка замкнула свой увесистый замок на ключ, крепко взяла меня за руку и мы пошли. Как в сказке говорится: долго ли, коротко ли, но мы пришли к обычному дому.
Внутри тоже было всё обычным, если не считать расставленных в несколько рядов лавок, в середине которых находился проход. Народу было много и почти все лавки были заняты. Мы прошли на свободное место, сели и я огляделась.
Мужчины, женщины, дети всех возрастов. Бабка шипела в ухо:,,Видишь, дети христианские куда ходят... Не то, что ты... И родители твои безбожники. Сиди тихо и слушай!"
Вскоре вышел дядька и стал рассказывать что-то. Мне почти ничего не было слышно, но все слушали, покашливая. Во всяком случае, сидели тихо.
Потом он прикрепил картинку и громко сказал:,,Вот здесь Иисус на осле в Вифлеем въезжает. Кому плохо видно, можно подойти поближе, посмотреть!"
Я оживилась и уже хотела подойти, но бабка, дёрнув меня, зашипела:
-- Сиди!
-- Я осла никогда не видела! Можно, гляну?
-- Сидеть! Осла она не видела! Можно подумать ты Иисуса каждый день видишь! Богохульница!
-- А заодно и на Иисуса бы посмотрела.
-- Сидеть!!! -- бабка дёрнула меня за платье и я шлёпнулась обратно на лавку.-- Господи! Да что это за кара Господня?! Богохульство такое терпеть!
Не могу выразить словами, как мне было скучно. Чтобы немного развлечь себя, хоть чем нибудь, стала рассматривать сидящих вокруг людей.
Немного погодя все стали петь молитвы и в какой-то момент, встав на колени, поклоны начали бить. Я осталась сидеть, но бабка, уже лёжа на полу, с силой дёрнула меня, да так, что я брякнулась на свои ,,фашистские каски".
А она вес мой не рассчитала. Просто я легче оказалась, чем она предполагала, а иначе, вышла я бы с молебна в одних трусах, ибо, по-любому, подол оборван был бы.
Потом все сели и снова петь стали, бабка дёрнула меня теперь уже затем, чтобы я на лавку села. Я не могла угадать когда мне на колени брякаться, а когда на лавку садиться.
Думала:,,Вот на этот раз брякнусь вовремя и бабка не успеет меня дёрнуть..." Но потом внимание моё рассеивалось и я опять не успевала.
Бабка не только дёргала меня, но ещё, когда поклоны била, меня тоже заставляла, упираясь одной рукой, тыкала мою голову к полу, держала за шею и зловеще шипела в ухо.
Надоело мне молиться! И в очередной поклон, закатившись под лавку, быстро поползла к выходу.
Вырвавшись на улицу, вдохнула свежий душистый, пахнущий молодыми, только что распустившимися берёзовыми и тополиными листочками, воздух. Темнело. Я заблудилась. Стало уже совсем темно. Я плакала.
Шла по незнакомой улице под ярко горящими фонарями и плакала, потому что не знала куда идти, брела куда глаза глядят. Молодая парочка, прогуливаясь, обратила на меня внимание. Я назвала адрес и они привели меня домой.
Бабка выглядела несчастной: была растрёпанной и религиозный фанатизм, так сверкающий на молебне в её взоре, погас. Она очень обрадовалась не мне, а тому, что я нашлась. Благодарила этих двоих сердечно.
Потом попросила меня не говорить родителям, что я терялась. Я обещала и сдержала это обещание, так как бабка и так с ,,греха сошла" со мною. Зато бабуся родителям взахлёб рассказывала какая я непослушная, плохая девочка, такая, что пришлось с собою на собрание в молельный дом тащить.
Родителям было интересно, что там на собрании было. Стали они потихонечку меня расспрашивать. И, чтобы досадить бабке, я рассказывала, округляя глаза:
-- Они там матерились! Всё время матерились! Они говорили очень, очень страшные и очень, очень матершинные слова!!! -- я старалась изобразить на лице крайнюю степень ужаса.
-- Какие? Скажи! Скажи! Мы ругать не будем!
-- Богомать и богохульники! -- отвечала я, выпучивая глаза.
Они смеялись и рассказывали это своим знакомым, а те, чтобы повеселиться, подходили ко мне и спрашивали о богомолье и как там матерились.