Вместо анекдота
Давно это было. Какой-то, известный в прошлом, региональный властитель, большой поклонник точных наук своего времени, организовал, как сказали бы сейчас, кастинг на замещение придворной должности учёного геометра.
Ни с кем особо не советуясь, определил суть испытания. Вершиной достижений модной в ту пору науки, он считал окружность, прекраснейшую и совершеннейшую из фигур - на его просвещённый великодержавный взгляд. И сам он всё своё свободное от важных государственных дел время посвящал поискам наиболее эффективных методов и приёмов построения этих изящнейших, в его понимании, из замкнутых линий.
Так вот, по долгому размышлению он назначил испытание простое и сложное одновременно: кто из учёных-претендентов за определённый промежуток времени успеет изобразить на специально установленной по этому случаю грифельной доске наибольшее количество идеальных окружностей, тот и выйдет победителем.
Это сегодня построить окружность сможет любой ребенок с помощью циркуля. Да, и тогда – тоже. Но в том-то и фокус. Главное условие, поставленное несчастным геометрам, заключалось в запрете пользоваться циркулем. И, вообще, каким либо инструментом, кроме глаз и рук. Ну, да, ещё мел и доска.
Желающих съехалось много. Находились разные хитрецы, которые надеялись на всякие оптические приборы, и прочие геодезические премудрости. Они потирали руки в предвкушении
напряженной борьбы умов.
Всем дали шанс, всех посмотрели. И уже были готовы подвести итоги. Дело непростое – и померить и посчитать… Некоторые окружности, всё-таки, больше на многоугольники смахивали. Тут, как это часто бывает в легендах, появился припозднившийся соискатель. Вовсе неучёного вида человек. Но очень самоуверенный. Это последнее ему и помогло. Все конкурсанты великодушно-снисходительно дали согласие на его участие, не предполагая в нём серьёзного конкурента.
Каково же было изумление всех присутствующих, когда этот незнакомец в узких кругах геометров, вдруг, начал без всяких расчетов, промеров, прицелов и пр. накручивать по большой доске окружности, на загляденье круглые, но главное!!! Он чертил их, если можно было этот процесс назвать черчением, что называется, «одну к одной». То есть, они были как родные сестры, эти окружности, даже больше – близняшки. Такого уровня практического выхода из теоретических изысканий здесь еще не видели. Все бросились, конечно, измерять. Но куда там! И так, на глаз было заметно высочайшее достижение ума и… рук. Ну, и глаз, безусловно.
Тут же был подписан высочайший указ о назначении. Пир, как и положено, горой. В разгар веселья новый академик и его властитель обнимаются, можно сказать братаются.
- И откуда ты такой учёный взялся? – бьет победителя по плечу его благодетель – как же повезло моей академии, ей Богу…
- Дык я с Европы к тебе тут заглянул. Иду по миру, кручу шарманку, веселю народ… Шарманщик, то есть академик икнул, и давай показывать всем собравшимся свои возможности в производстве окружностей в пьяном виде. На все расспросы и просьбы вновь обретенных коллег поделиться расчетами и теориями, разъяснить, так сказать, главные критерии успеха он, неизменно икая, повторял: «Критерий один – тридцать лет крутить шарманку, не меньше. Не меньше! Вот вам и весь критерий». Он еще раз икнул, но сдержанно – академик все же.
Да, подумал протрезвевший самодержец, с критерием он меня явно обошел. Долго теперь мне эту шарманку терпеть. Не менять же каждый день своих решений… Положение не позволяет.