(Мэру и Городу)
К сожалению его уже нет.
Сколько может выдержать беспокойное сердце Мэра? Десять лет? Двадцать?
Хотя те, что пришли после уж точно доберутся в тихую гавань старости своим неспешным черепашьим шагом.
Кто эти и кто он? Приспособленцы и тот, о ком можно снимать фильм на полный метр.
Но кому интересно такое кино? Людишки, мало что помнят — ну было, да было, а было — быльем поросло. Умер Мэр и в прошлом всё, хотя негоже, наверное, так говорить, только из-за короткой человеческой памяти.
А он по-другому не мог и город где он работал — жил вместе с ним.
Потом же их предали, а люди-жители предали забвенью остальное. Мэр ушел, да и город понемногу уходит — именно так могут уходить лишь города, оставаясь без сердца — ведь без Мэра сердца как раз и нет.
Кстати города тоже нет — те, кто пришли после, назвали поселенье поселком.
Поселенье-поселок — неважно, важна история и вечные устремленья человеков — растить и вскармливать. Именно так и превращаются поселенья в города, верстая историю на долгие годы вперед. Так было и здесь больше ста лет назад и как теперь называть тех, кто предал? Кто в угоду страстям развернул время и снова сделал город поселком? Зачем?
Причина простая — власть. Тем, кто пришел после Мэра — Мэр был не нужен, и не стало города…
Внешне ничего не изменилось, вот только спустя время оказалось, властители и не собирались делать лучше или служить, тем, кому должно служить. Вера из слов сильно отличается от веры из дел, а эти лишь говорили.
Хотя то, что сделал Мэр, пока здравствует и городской оркестр еще цел и ДК.
Но уже утратили бронь асфальта улицы и столбы пыли много лет провожают машины, идущие меж домами по федеральной трассе — пустыня все ближе…
Изменились и лица горожан, хотя каких горожан — нет города, нет и горожан — так поселение просто — центр административно-районный…
Сначала их двое было. Глава и зам. Переплетены те судьбы давно. Бывшие слуги народа — кто же они сейчас — баре? Бояре? Враги? Безвременье страшная сила и зам с главою, что убивали город тоже сегодня не вместе
Мэр был другим… Когда знакомился с ним удивился небывалой стойкости — утро следующего дня после тяжкого вечера и никакой болезни. А мне-то как тяжело было, но обещал пораньше документы доставить вот и привез чуть не с рассветом.
Гляжу-удивляюсь, мол, как так не болеете? Мэр смеется — проверка на генерала — если б не мог выпивать крепко никогда б не стал в свое время первым секретарем горкома.
Но его уже нет и в прошлом то, что он пестовал. Лишь пыль безвременья на порушенных улицах и время что затирает без того короткую человеческую память…
Никто уж и не помнит, как взорвалась котельная в девяностых, и замерзал микрорайон. Именно после того случая Мэр перевел все котельные на электричество.
А тогда в самом начале конца великой страны?
Иркутская область — сильна морозами и для любого района без резервных котлов застыть в такой ситуации — плевое дело.
Спрашиваю жителей города:
— Помните?
— Ну, было лет двадцать тому, — все правильно и удивляются, мол, двадцать годков уж прошло?
Все помнит народ — всех помнит народ. Не знаю, что делали бы нынешние — на какой бы параграф ссылались, а Мэр принял в ту окаянную зиму решение сразу.
— Паровоз!
Не нашел я прямых участников той победы как не искал, а Мэра уже не спросишь — история эта недавно на слух-то попала.
Но сильные были мы в те времена, что бы сейчас не писали враги, да и руководителей родом из СССР настоящих воспитывали.
С какого уж там резерва-хранения взяли тот паровоз, теперь и не помнит никто, а вот как загнали его на ветку ЗСКТ (завод которого тоже теперь нет) рядом с районом, подцепились, да кочегарить давай — почти каждый знает.
Не подвела машина паровая — связала два века, да и поколения связала — по сей день помнят многие случай тот.
Углем топили машину адову — иной раз в обед гудок пускали длинный району на потеху, мол, переживем беду, не запустим холод в дома.
И пережили — не запустили. Да еще детишки-взрослые на экскурсии ходили, мол, как так круглые сутки топится машина?
Тем, кто молод сейчас, и жизнь свою живёт — та история почти без нужды — ну было, да было, а было — быльем поросло. Только зря так. Нельзя! Канет в лету имя доброе, а сгоревшего за других не восстановишь, как не запустить больше сердца Мэра безвременно ушедшего…
Одно радует — история она же больше по кругу гуляет, и верю я победит-таки город лютых тех людишек, что в своих перекрасились, а город поселком заделали. Воспрянет он, как было когда-то — из городка маломощного (по записям давним) до ВЕХИ в истории, а пока, пускай вражины тешатся, да сиюминутно радуются — время-то по счастью скоротечно …
Июль 2012 г. Иркутск.