Капли стекали по стеклу особенно грустно.
Они рассказывали очередную историю.
Нужно было только прислушаться...
Он и она медленно шли, взявшись за руки, по осеннему парку.
Листья шуршали под их ногами, отдавая им музыку уходящего лета.
В музыке лета было много всего разного.
Танец под тёплым дождём.
Ночи под звёздным небом на крыше.
Студия пахнущая его любимыми красками.
В студии царящая она.
Под водопадом солнечных лучей, где были видны её неясные очертания.
Он рисовал. Рисовал её портреты.
Потом они пили чай из больших синих кружек.
Ели вишнёвое варенье, её любимое.
Вечерами они бродили по городу, считая потухшие фонари, загадывая желания и придумывая истории этих самых фонарей.
Одни…
В многолюдной толпе города днём, покупающие что-то совсем неважное.
Улыбались и молчали...
Заходили в огромный торговый центр и катались на его эскалаторах и смотрели на свои отражения в зеркалах.
Сидели в кафе на последнем этаже.
Смотрели на поток мчавшихся внизу машин.
Наступала ночь и он провожая ее домой, часто брал на руки и они долго кружились.
Бережно опуская ее на землю нежно гладил по волосам.
Она смотрела в его бездонные глаза и тонула в их безмерной тайне.
По утрам они приходили к озеру и слушали лес.
Потом кричали и эхо разносило веселье по округе, а сверху пролетающий ястреб внимательно следил за ними.
Кончилось лето.
Они брели по парку и слушали ее любимый шелест листьев.
На лицах отражались всполохи от его любимых красных листьев.
- Не волнуйся, всё будет хорошо.
- Не знаю. Мне страшно. Мне очень страшно, что я больше не увижу тебя.
- Увидишь. Ты обязательно увидишь меня. Никуда не уйду. Буду здесь ждать тебя.
Он взволнованно ходил по коридору, в накинутом на плечи белом халате.
Операция длилась уже много часов.
Но он не уставал.
Повторял и повторял шёпотом одни и те же слова:
- Не волнуйся. Ты только не волнуйся. Я здесь рядом. Никуда не уйду. Жду. Я жду тебя.
Наконец, со снятой шапочкой, потирая лоб рукой, появилась фигура хирурга, медленно бредущая из глубин страха, где так долго была она.
Его сердце замерло, а потом бешено забилось вновь. Нет, нет, нет.
Хирург поднял голову.
Вдох. Выдох…
На его уставшем лице была улыбка.
Он присел на диванчик, подкосились ноги от много часовой ходьбы и вытер запоздалую слезу…