Анна сидела в правой ложе, не отрывая глаз от сцены. Давали спектакль из трех коротких балетов. В первом балете под витиеватые ориентальные узоры, вышиваемые скрипкой, Шахерезада танцевала поединок со смертью. Созвучный музыке темперамент балерины, ее легкость и острота движений завораживали.
В антракте Анна, натянув на худенькие плечи вязаную шаль, вышла в фойе. Публика чинно прогуливалась по дугообразному коридору. На стенах поблескивали фотографии оперных див и прима-балерин, лилово- палевые пейзажи гармонировали с пурпурной обивкой лож и балконов. Теплые тона обволакивали пространство, создавая камерный настрой.
Пройдясь по коридору, она вдруг увидела глаза, сверлящие, излучающие знакомую энергию. Она вздрогнула, но обладатель шокирующего взгляда уже миновал Анну, его удалявшаяся темная спина ничем не отличалась от других. Это не он, ей показалось, прошло столько лет. Черепашьим шагом вместе с потоком зрителей она двигалась по течению. Черные, малиновые, лиловые тона платьев, нкидок, сумочек перемежались, образуя театральную мозаику.
Когда он узнал, что скоро станет отцом, то испытав шок, умолял, требовал принять меры. Она не вняла его мольбам, поступила по-своему, и он не простил, как ножом отрезал.
Она не видела его столько лет, что забыла об его существовании.
Обычно Анна приходила в театр первая, когда уборщица еще натирала полы. Специальным ключом надо было настроить арфу, что было делом нелегким из-за большого количества струн, потом Анна тихонько проигрывала сольные пассажи из «Лебединого озера» или «Щелкунчика». Прикосновения мозолистых кончиков пальцев к струнам отзывались болью.
Постепенно появлялись оркестранты, приветливо кивая арфистке. Начиналась инструментальная разноголосица. Последним на репетицию влетал дирижер, приветствовал свою паству, говоил что-то бодрое, и начиналась рутинная работа.
С переменой общественного строя произошли перемены и в опере. В результате, несмотря на высокую квалификацию, Анну «сократили». Дни безразмерно тянулись, угнетая однообразием. От депрессии Анну спасли уроки рояля, которые она стала давать детям и взрослым.
Над Петрушкой издевались, били его, перекидывали из рук в руки, мелькали лапища, и Анне вдруг стало не хватать воздуха, судорога сжала горло, и она, стараясь произвести как можно меньше шума, вышла из ложи, стала прохаживаться возле двери. Молодая гардеробщица сочувственно на нее посмотрела. Нет, она не ошиблась, эти пронзительные глаза могли принадлежать только одному человеку. А что за дама с ним, в вечернем платье с парчевой накидкой, наверное жена, впрочем, не все ли равно?
В антракте Анна фатально влилась в движение по овальному пути. Ароматы духов, пудры перемешивались с запахом театрального грима, сигаретным дымом. Она не увидела его. Возможно он спустился в буфет или остался сидеть на месте. На одной из фотографий певец, напоминавший Квазимодо, широко раскрыл рот, к нему протянула скорбные руки дама в тюлевой накидке, напротив виднелось поверженное парчевое видение, окруженное кордебалетом. Поеживаясь, Анна пробралась на свое место.
И вот третий мини-балет - «Жар-птица». Из-за фантастических декораций вылетело существо в ярком одеянии и, алой молнией прочертив пространство, скрылось в таинственных зарослях. Движения молодой балерины были стремительны и классически отточены. За ней энергичными прыжками устремился царевич.
Он постарел, его портит борода, но глаза – те же. Он полностью отмежевался, не пожелал узнать о ее судьбе. Может быть, я не права, и надо было довести до сведения о существовании дочери? Может быть, набраться смелости и сделать это прямо сегодня ?
На сцене из-за происков чародея наступила полнейшая темнота, лишь в слабо освещенной оркестровой яме двигались смычки, поблескивали кларнеты и трубы, ритмично покачивалась верхушка арфы. Потом сверкнула молния, но Анна уже не смотрела на сцену, она увидела устремленные на нее глаза, они словно черные дыры зияли напротив, в них можно было утонуть, сгинуть. Несмотря на разделяющий партер, Анна внезапно как и прежде почувствовала сильнейшее притяжение. Но нет, не может она простить того, кто ввергнул ее в такую горечь! Пусть не знает, что его дочь выросла умницей и красавицей, учится на биолога, собирается замуж за достойного человека.
Вместе с потоком людей Анна вышла в вестибюль, а затем на морозную улицу. Она оглядывалась, всматривалась в темные спины, замедляла шаг, навстречу попался мужчина с гротескно изломанными бровями в стиле Мефистофеля, он подмигнул Анне, она отшатнулась, чуть не попав под выруливающий от стоянки автомобиль.
Она возвращалась домой в безнадежной темноте. Но что-то светилось в глубине:
Cкоро позвонит Марина.
Январь