Как остаются ароматы – пряные, ванильные, фиалковые – после дамы, которая только что улыбалась чьему-то своему, тайному, щурившись, смотрела на леденцовое солнце, шептала о пустяках, но вот ушла - уже ушла... - так и весть, что принёс мой бывший однокашник Голубь (увы, но в Лету канула и причина, почему его так когда-то величали в школе, и его настоящее имя – ну да и Бог с ним, он ещё раз появится в рассказе всего на несколько секунд (слов), да и сгинет навечно) витала подле меня и после ухода вестника - неясно, доброго иль нет...
А весть была такова. В нелюбимый мной северный город N, что располагался километрах в шестистах от места моего обитания (столица, смог, суета, синематограф) – из-за границы, после долгого отсутствия прибыл мой давний знакомый, Кирилл Журавский - человек интересный, надменный, неуклюжий и опасный. Притом все вышеперечисленные черты характера Журавского происходили из его незаурядной силы ума – почти в любом собеседнике интерес к этому неловкому человеку рождался легко и незаметно – после пары его самобытных умозаключений; надменность зиждилась на осознании собственной чрезвычайной одарённости; неловкость была последствием задумчивости – порой избыточно отрешённой; опасность же Журавского родом была глубин его души, иногда не всегда светлых, окунувшись в которые ум мог сотворить и яркую, необычную мысль, и недобрый, странный замысел.
Для меня опасность крылась уже в самом известии о приезде Журавского. Правда, не только ощущение нервозного беспокойства пришлось мне испытать, когда я узнал, что давний знакомый пожаловал в N. Некая приятная встревоженность поселилась во мне с тех минут, что принесли мне весть о приезде давнего знакомого, с тех минут, что зародили предчувствие скорой встречи – с человеком, по отношению к которому я, судя по той самой тревоге, был по-прежнему не безразличен.
Нет, нет, многоуважаемый читатель, не бросайте чтение! – всё вскоре разъяснится, и в первую очередь я должен объясниться с Вами, мой дорогой любитель словесности, - во мне не было и в помине любви к Журавскому – притом я был уверен, что вряд ли хоть кто-то был способен возгореться страстью к этому человеку, потому как многие черты характера сего напыщенного задиры портили о нём любое положительное впечатление. Но во всяком правиле скрывается исключение…
Ирина Ланских – женщина, когда-то заставившая дрожать мой голос, мои руки и моё сердце, по отношению ко мне никогда не испытывавшая даже симпатии – увы, я это знал наверняка – объектом своего вожделения избрала именно Журавского, сделав это, как мне иногда казалось, по велению духа противоречия – всему свету - или, быть может, находясь под гипнозом голоса жалости к одинокому неудачнику, а, возможно, просто руководствуясь движениям свого влюблённого сердца... Как бы то ни было, я знал, что Ирина была неравнодушна к Журавскому – и настолько, что однажды меж ними всё сладилось, и дело дошло до женитьбы. Но, должно быть, из-за полной несхожести, противоположности натур совместная жизнь у Ирины и Кирилла не задалась вовсе, и медовый месяц их был короче недели. Не скрою, несмотря на всю безнадёжность моего положения, тогда я этому исходу был истерически рад - проявив тем самым не лучшие черты своего характера – и, наверное, вскоре почувствовал бы зарождение новой надежды, если б не получил сразу после размолвки Ирины и Журавского решительный ответ и категоричную отставку.
И вот, теперь, спустя три года и шесть месяцев после памятного свидания с Ириной - отмеченного горькими для меня словами – мне дарована была необходимость (возможность) увидеть её вновь, потому как именно меня Голубь попросил известить Ирину о приезде Журавского в N.
...Я смотрел на закрывшуюся после ухода моего однокашника дверь и явственно ощущал подле себя ароматы – пряной ванили и фиалки, так любимые моей Ириной...
Итак. Уравнение, на первый взгляд, предельно просто. С одним неизвестным и несколькими плюсами и минусами.
По некоторым причинам пребывание Журавского в N продлится недолго, ещё два дня. Плюс. Возможно, в это время он возжелает оказаться в столице, чтобы увидеть Ирину. Минус. Он может успеть приехать в столицу и вернуться обратно. Минус. Встретятся ли они? Первое и единственное неизвестное. Я владею самым ценным – информацией. Плюс. Ирина пока ничего не знает о приезде Журавского. Плюс. Каково же решение?
Я человек порядочный, а потому не могу не сказать Ирине о том, что Журавский прибыл в N. Естественно, я сделаю это, но выручу при этом некоторые дивиденды. Первое. Мне удастся блеснуть великодушием: «Я пришёл к тебе лишь затем, чтоб доложить о приезде моего соперника. Нет, благодарить меня не надо». Каково? Второе. Я стану человеком, принёсшим добрую весть, человеком, который может рассчитывать на некоторую долю признательности и даже симпатии (о, Боже!). Третье, и главное. Я расскажу Ирине о визите Журавского не тотчас же, а вечером. Отправиться в N она сможет лишь в полдень следующего дня (когда туда отбывает ближайший поезд), и, стало быть, окажется в месте назначения лишь через двенадцать часов, когда Журавский уже уедет (аэропланы в сей неприветливый город до сих пор не летают). Про то, что Журавский будет в N лишь два дня я, пожалуй… забуду. Захочет ли Кирилл приехать в столицу, чтоб повидать Ирину? Возможно. Но она-то завтра уже уедет, и в том у меня нет ни малейшего сомнения. Может, он прибудет раньше её отъезда? Маловероятно. Как сказал Голубь, в N Журавского могут задержать некие дела. Решение уравнения найдено – «...мы в пьесе порешили изменить конец. Сыграем так, чтоб зрителю смешнее стало, чтоб хлебушка кусочек перепал и нам».
...Ирина и Кирилл всё же встретились, и случилось это благодаря лишь … мне.
Они столкнулись лицом к лицу на Северном вокзале, подле прибывшего из N поезда. Ирина сразу после нашего с ней краткого разговора бросилась на вокзал, но не уезжать, а встречать. Какой именно поезд? Все.
- А, Ж-нов... Не думала, что мы ещё встретимся… Ты хочешь мне что-то сказать? А то я убегаю. Уезжаю в П-ую губернию. Тебе, вообще-то, очень повезло, что застал меня здесь. Я забежала всего на пять минут, мне надо забрать кое-какие вещи. Так что... Что?! Кирилл?!
- Кирилл… Кирилл! Кирилл!
- Ира! Ирочка! Ира! Господи, ну что ты… Как же здорово, что ты меня встретила!.. Ира, Ира, Ира, как же я... Рад... Я так долго...
- Кирюша, ну что же ты так долго...
- Ира, Ира... Не плачь, пожалуйста… Не надо... Читатель смотрит... Пойдём, мне надо так много... Так много тебе сказать. Ириша...