Она меня ещё долго не отпускала, мы просидели на скамейке почти до утра. Отогревшаяся и успокоенная её душа отражала удивительный свет и откровениям не было конца.
- А знаешь, за что я тебя полюбила?
- Разве любят за что-то?
- Конечно, всегда в начале есть что-то, что приковывает твоё внимание к человеку, а потом ты начинаешь ощущать, что сладостная, боль приносящая, игла проникла в сердце. С тобой так легко, отец, так хорошо, что можно быть собой и ни о чём не думать! Ты - естественен и прост, ты - предсказуемо прекрасен. Тобой управляет доброта горячего сердца. От тебя нет угрозы. Даже когда ты делаешь больно, ты делаешь всё во благо! Ты - тот, на чьих руках я бы предпочла за счастье умереть. Ты спас меня... и Марика, ты показал нам, что мир гораздо больше наших маленьких проблем, и теперь мы спасаем людей и друг друга вместе... Такая вот странная у нас получилась команда!
- Пойдём, моя команда, спать, уже скоро рассвет. Кто-нибудь встанет и, увидев нас вместе, опять расстроится.
- Когда я ещё смогу вот так просто посидеть с тобой вдвоём? Скоро ты вернёшься к Наташе...
От этих слов заныло моё сердце, я представил, как она спит одна на большой постели, и пожалел о том, что я не Марик и не могу хотя бы взглядом дотянуться до моей любимой.
- Ты уже там! Теперь нам точно пора!.. - Агнешка, вздохнув, встала и молча ушла. А я какое-то время ещё смотрел на яркие звёзды и думал о жене, о маленьком сыне, растущем в ней. "Моё золотое зёрнышко жизни!.. Однажды я возьму тебя на руки и загляну в глаза, - зеркало души того, кого я знаю и люблю. Что может быть прекраснее?! - с этими мыслями вернулся в постель и с огромным удовольствием обнял подушку. В доме было тихо, тихо и тепло, и душа моя упорхнула к той, с кем ей лучше всего...
Весь следующий день Петровна провела с Агнешкой, перебирая бесконечные баночки и настойки, пакеты с разными травами. Всё это сопровождалось объяснениями, как та или иная трава работает, какое воздействие оказывает на организм, мужская она или женская. Никогда не знал, что одна и та же трава может оказывать разное воздействие на мужчину и женщину, всё это было так увлекательно, что мы с Мариком тоже ходили за ними следом и подслушивали. В результате переворошили весь дом от чердака до подвала.
А вечером смотрели фотографии Петровны и слушали воспоминания её жизни, они всколыхнули в нас глубокие чувства, так как все знали, что случится через несколько дней, и никто не хотел в это верить. Мария была полна сил и энергии, но это был энергетический запас Старца. Её чистый и ясный до конца разум восхищал, а тяжёлая и, в тоже время, такая интересная насыщенная жизнь вызывала уважение и почтение. Большое место в ней занимала война, именно она научила Марию сопереживать так сильно человеческим страданиям и боли.
- Вы думаете, травки там, то да сё, а скольким людям они жизнь спасли! Когда лекарства заканчивались, я тут же травы рвала, да к ранам прикладывала с молитвою, так людям и от этого легче было. Кого Бог забирал, кого лечил, на всё воля Его... - промокнула набежавшую слезинку. - Их кричащие от боли глаза до сих пор передо мной стоят. Нет ничего страшнее войны, дети! Когда люди убивают и калечат друг друга, и те и другие, точно так же мамкой рождённые, молоком выкормленные, любовью взращённые... Страшно это! А иногда и травы-то не было, только слово доброе последним лекарством и оставалось. Ползу как-то раз, раненого на себе тащу, без сознания он, сзади на снегу след кровавый остаётся, и натыкаюсь на немца. Он лежит в луже крови, руку ему оторвало, шея тоже осколком пробита, взгляд последний, молящий о помощи, мальчишка совсем, лет восемнадцати, не больше, глаза голубые как небо, стонет, маму зовёт... Погладила его ладонью по щеке и говорю: "Прости, Господи, душу его и помилуй!" Захрипел, поднял глаза к небу и, сказав "Jesus", помер. Вздохнула с облегчением: отмучился несчастный, и дальше поползла до своих окопов с раненым на спине. Что же это такое, думаю, Бога одного вспоминаем, а вот что друг с другом творим, кровушка-то у всех - красная, всем одинаково больно! Не было тех лет страшнее. Всё потом казалось после этого ада терпимым, - она вздохнула и утёрла лицо платком. - Любите друг друга, дети, помогайте людям, всё живое - достойно сострадания! Все мы Богом любимы...
В тот день Петровна многое нам дала увидеть её глазами. Милосердие и сострадание были главными из её качеств - то, чему она посвятила свою жизнь, облегчая людские страдания, используя силу земли и веры. Бог жил в ней и врачевал наши души. Агнешка так и вовсе возродилась: теперь у неё была мама, пусть не родная и не надолго, но... согретая её любовью девушка начинала верить в себя и в то, что она - сосуд благословенный, а не исчадие ада, как ей с детства внушала тётя.
Продолжение: http://www.proza.ru/2012/08/16/853