~istradiadika~
Зиминика. Эпизод 6. Птичка.
"Женщина – черновик птицы" (с)
Следуй за птицей, и она неминуемо приведёт тебя к трупу…
Марат сидел в кресле, в уютном кабинете своей знакомой, которая вела финансовые дела одной крупной фирмы, частично связанной с медициной. Кроме того она была своего рода его личным психотерапевтом и немножечко ведьмой, как всякая женщина. Мужчины любят таких дам, ей немногим за 40 или около того, она энергична и хороша собой. Казалось, что ей всё давалось легко, и она никогда не унывала. Они общались уже около года и этим очередным мучительным для Марата днём, он спасался в общении с ней. Нина Ивановна, пожалуй, единственная с кем он ещё мог поддерживать отношения. В беседах они затрагивали многие темы, к тому же оба были в достаточной степени людьми свободных взглядов, но в основном говорили об искусстве, обсуждая полотна, литературные работы, музыку и редкие киноленты, а так же психологию различных людей и мотивацию их поступков. С ней он мог быть собой, мог размышлять или подолгу молчать, порой неделями или месяцами. Он мог прервать общение в любую минуту и покинуть её без объяснений, не боясь обидеть её.
Нина была чуткой женщиной и отлично его понимала, потому он мог многое опускать в беседах, не тратя время впустую. Марат не слышал упрёков от неё, ему не нужно было лгать и оправдываться. Она была в достаточной степени мудрой, что бы ни раздражать его, возможно, она его любила, но ему было удобнее не замечать этого. Марат иногда бывал с ней жесток и зачастую холоден, он всё понимал, но он был именно таков…
- Так Вы познакомились с ней в сети? Нина Ивановна закурила и откинулась в кресле.
- Да, представьте, на одном из сайтов. Я заметил её, и долгое время любовался ею на расстоянии. Она была словно море, такая же манящая и прекрасная мечта. Потом написал ей, она выказала свою заинтересованность и мы общались некоторое время. Однажды она была по работе недалеко от нашего городка и предложила мне приехать к ней. Вот так мы и встретились тем вечером…
- Марат, не тяните, расскажите мне о ней, о вашей с ней встрече, какая она?
- Бесчувственна она была, лишь вязь из слов плела искусно. Дышала часто и, дрожа, шептала, как в любви сгорать, возможно. Помню всё, словно происходило вчера. Был конец декабря. Я вернулся домой в полдень, 20-го. Всю дорогу и потом, постоянно прокручивал в голове нашу с ней встречу, в надежде повторно насладиться ею. Вспоминал её запах, её лукавые глазки… у неё невероятные глаза… я всё время пытался пробиться в них, утонуть, чтобы уже никогда не выйти из неё, но она не пускала в душу. Пока ли? Тогда я этого не знал, да и сейчас до конца не знаю. А главное, мне всё время казалось, что до сих пор я держал её руки. Тогда это ощущение напоминало, будто у меня выросли крылья, мы словно срослись с ней руками и я мог даже взлететь, но только если бы она захотела парить рядом, не боясь упасть…
Мы были вместе совсем недолго, всего пару часов или чуть менее того, к тому же шёл концерт, потому в сумме, я держал её руки всего минут 30-ть. Представлял её всю именно так, до миллиметра... до вздоха, я сказал ей тогда об этом, но она не поверила и только улыбалась, глядя на меня. Возможно, она как любая женщина, хотела сберечь загадку в себе. Всем людям присуще это, но мне достаточно мимолётного взгляда, просто пройти мимо, не поднимая глаз, чтобы почувствовать и распознать.
Помню, позвонил ей на подходе, и она меня встретила: вышла ко мне, узнала, обняла, провела через множество контрольных постов... было приятно. Она вселяла в меня уверенность и буквально светилась, маленькая и сильная, невероятно красивая женщина, но с уставшей душой. Очень пластична и подвижна, у неё цепкие, глубокие, голубые глаза… она всегда виделась мне в синем оттенке, теперь я знал, почему так… в ней было моё море… королевский цвет, к тому же она как пульсар – манила и жгла…
У неё длинные, шикарные волосы, тогда они были неестественно жёсткие, словно мёртвые от обилия лака и которые я обожал как данность, как часть моей женщины... моей… мне хотелось оживить их, отогреть её и не было на свете никого лучше, чем она, брюнетка с голубыми глазами… она неимоверно хороша… прекрасна…
У неё превосходное тело... фигура, красивые ноги… упругий живот и грудь. Я кайфовал от её энергетики... глаз, пальцев. У меня и сейчас встаёт от воспоминаний. На самом деле мне было всё равно, какое у неё тело, я не мог делить её и не хотел. Я уже любил всю её целиком… она совсем не та женщина, в которой ищешь хоть что-то, чтобы как-то заставить себя на близость или успокоить, что всё, мол, не так уж плохо и что множество недостатков, с лихвой покрываются несколькими достоинствами. С ней всё иначе, Николь была абсолютно цельна для меня, и я с радостью принимал её именно такой, именно как малышку Николь…
Порой мне казалось, что она не верила, что могла заинтересовать меня как женщина... Она порывиста, импульсивна, нервозна… может смеяться, а через минуту заплакать... обожаю её. Ещё в ней чувствуется её родство... такая особая стать, офицерство, благородство и интеллигентность. Конечно она столичная штучка, и в тоже время она действительно работает... мне нравится то, чем она занимается, а главное, что это нравится ей! Очень хотелось быть с ней... она была мне нужна такая... Она мне родная была, но насколько я был ей тогда родным и желанным?
Помню, как она заплакала под чувственную, красивую мелодию, убежала… потом прислала смс, что якобы я разочарован ею... глупая, неужели она боялась, не понравиться мне? Затем мило кокетничала, как ни в чём не бывало, но скорее, чтобы скрыть волнение. От поцелуев в губы, она ретировалась, я не настаивал, не знаю, возможно, для неё это уже близость, а теперь уже и я считаю, что близости сразу не должно было быть. Я даже не знаю, готова ли она была на близость и что чувствовала ко мне в тот момент…
Нас фотографировали, было так трогательно, но не знаю, что из этого вышло. Она такая красивая и порхающая, более девчонка, чем женщины, к которым я привык ранее. Пацанка, шалунья и проказница, но всё же более женщина, настоящая леди, мудрая, с достоинством, слабостями и невероятным шиком… в ней совершенно не было ничего бабского.
Когда она заплакала, я увидел это по её первому движению, импульсу... это потом у неё выступила слеза, и она потянулась руками к лицу, отвернулась, затем спряталась за портьерой и только потом вышла в коридор. Я всё это чувствовал, и меня разрывало желание, кинутся за ней! Почему тогда я не вышел следом? Я не знал здешних правил, боялся её подвести, а может, испугался реакции, вдруг она не хотела моего присутствия или повела бы себя холодно, давая понять, что ничего не случилось, ничего, что могло касаться меня и кто я ей вообще. А может она играла и хотела, чтобы я вышел, но впредь мне бы всегда хотелось оказываться рядом с ней. Потом, ночью по телефону она дала понять, что ждала меня…
Мне показалось тогда, что она мне совсем не верила, восприняла как некоего бандита. Не верила, что потом я смиренно поеду к сестре. Я сказал ей, что на такси и обратную дорогу мне нужны деньги, знал, что скажу это, она была единственной, кто мог мне помочь, ведь у меня ничего при себе не осталось. Она вынула из сумочки крупную купюру, поинтересовалась, достаточно ли этого. Наверное, тогда мне впервые было стыдно брать деньги у женщины. На самом деле эта купюра была единственная осязаемая вещь от неё, я так и не решился разменять и потратить её. Позже, мне хотелось вырвать себе какой-нибудь платок с её запахом, но где бы я хранил его, да и не платок мне был нужен, а её запах…
Затем пришло время прощаться. Я взял её за руки, бессмысленно растягивая эти тающие минуты, боясь лишиться тепла её нежных пальцев. Это было безумие, словно оторвавшись от них, я упаду в пропасть, которая поглотит навсегда. Меня переполняли чувства, желания и слова, которые так и остались внутри.
Я вышел, она меня почти вытолкнула в ночь, я был пьян ею, был счастлив тогда! Сырой воздух ворвался в лёгкие. Шум проезжающих авто и шелест редких опавших листьев, слышались особенно отчётливо на обнажённых от талого снега островках асфальта, а огни города были непривычно яркими. Я поднял голову и, всматриваясь в чёрное небо – улыбнулся ему, внутри меня всё ликовало!
Вышло, что я как раз успел на последнюю маршрутку. В кармане у меня была кое-какая мелочь. На остановке, у одной девушки спросил, смогу ли доехать по нужному мне адресу, у другой – цену проезда. Потом они сидели напротив и улыбались, возможно, размышляя, откуда взялся этот шальной безумец. Сестра по телефону сказала, чтобы я предупредил водителя, где мне нужно сойти, но вместо этого я обратился ко всем пассажирам. Все были готовы помочь мне. Вероятно на это короткое время, в 20-30 минут, они позабыли о своих невзгодах и теперь с блаженными улыбками впитывали моё счастье и эйфорию, которые лились из меня рекой, пока мы ехали по ветреному, мрачному ночному городу.
…А вот таилась в том бутоне дерзком и расцвела цветком прекрасным, до одури, взахлёб и ароматом свежим, нежным, ромашка на губах после кровавой розы рядом ляжет… Безбрежно в тех глазах и безмятежна капля солнца, что упадёт на грудь в миг озаренья. Всё сложно, а ты явишь ответ про всё из вязи и поцелуем принесёшь успокоенье…
Я был пьян ею, а хорошо ли это? Ведь она сама однажды говорила, что такая эмоциональность только мешает отношениям, что они должны быть выстроены более разумом…
Я метался по квартире, даже ни разу не взглянув сестре в глаза и не слыша её. Всё ждал звонка Николь и был где-то в другом мире, в её глазах. Мне совсем не хотелось ни есть, ни спать, но всё же после рюмки коньяка, я прилёг около часа ночи…
В три часа она позвонила и была уже другой... очень чувственной и нежной… мы говорили минут 30 или дольше. Делились впечатлениями... она мне шептала… только она умеет так шептать…
Она всё шептала, что я высокий и красивый, что совершенно адекватный, тактичный и что если ко мне по-доброму, то со мной очень легко было бы идти по жизни. Сказала, что был несколько зажат и даже робок и что во мне нет ни капли пошлости. А ещё про мои ладони и пальцы, которые всегда в её памяти. Было приятно, что она меня так разглядела и почувствовала. Пообещала, что теперь постарается приезжать сюда с концертами как можно чаще, и возможно уже в феврале мы вновь увидимся, и она даже снимет нам номер... И что теперь особенно понимает ревность моей супруги, что лучше ей не найти и она зубами будет держаться за меня. Ей видимо понравился мой аромат... дала понять, что нуждается в мужчине, что более не хочет быть одна, хочет быть желанной, нужной, любимой… Может, играла? Змея вокруг шеи? Или мой спасательный круг, моя жизнь?! Она наверняка увидела тогда ещё очень многое, вряд ли от такой умной и проницательной женщины что-либо могло ускользнуть…
У меня чувство, словно всегда знал её и ждал именно её... видел бы кто, как я тогда пожирал её глазами, мне хотелось трогать её… хотелось сжать в объятьях и не отпускать никогда... она словно птичка… мой ангел… единственная кто интересен мне. Интересны не только отношения с ней, но и то, что она может дать, а именно себя, себя как часть мира… как жизнь…
Николь показалась мне очень разумной и мудрой. В глазах было видно, что может таять от нежности, а может мгновенно вспыхнуть и пронзить взглядом, и быть настолько резкой и прямой, что мне пришлось бы ох как несладко. Кстати, себя вторую она старательно скрывала от меня... жёсткую, властную... ей словно хотелось быть только нежной и доброй, быть ещё чуточку идеальнее. В ней определённо присутствует актёрское мастерство, она талантлива и незаурядна, способна быть очень разной, от холодной и неприступной, до чувственно-нежной, безумной или даже разбитной…
Не думаю, что с ней можно хоть как-то заскучать... она неугомонна, и её долго не удержать в руках. Она мне сердце разбила. Наверное, я готов вытерпеть всё, лишь бы снова почувствовать, как она любит меня собой, этими безумными пальцами, глазами... ртом... Она мне мозг взрывает, взрывает собой, и она искусно умеет это делать... я видел, что она хотела этого... что ловила меня. Боюсь, что лишь играет, а я вляпаюсь по-полной... а хочется, чтобы только навсегда быть с ней. Дико её хочу... она такая миниатюрная и в тоже время в ней столько величия и огня... мне нравится в ней всё…она – безумие моё…
…Это Ваша трава восстает из-под снега, нежит тело, даря аромат. Это Ваша листва, с веток тех облетела, это поздняя осень стреляет огнём наугад. Это в отблеске молний, очертание вижу, вот не вижу, со мною слилось. Я желал и желаю к безумству быть ближе, я лечу, я кружусь, я ложусь на огонь… Я потрогаю пальцем, Ваши влажные губы… проведу языком, жадно жажду уняв. Брошу Вас на листву, как последнюю суку… я открою Вас всю, но нутра не поняв…
Я представлял тогда, как её пальцы, возможно, будут трогать мою плоть... губы – целовать, её рот будет крадучись поглощать меня, при этом она бы смотрела в глаза. А я смог бы вылизать всю её... всю-всю, а потом проникать в неё... в её маленькое аккуратное тело...
Думаю, что в близости ей нужно тоже, что и мне – чуткость. И она чувствует человека, так же как и я, то есть ей вовсе не обязательно переспать с кем-то, чтобы понять – подходит ли он как партнёр, а может, ошибаюсь и секс очень важен для неё.
В ней нет злобы, но она очень недоверчива, ей всюду мерещатся враги, хотя, по сути, все люди вокруг и есть враги нам. Я не капельки не жалею... тогда я был счастлив, но когда расстались, очень грустил… она мне очень нужна... с ней мир приобрёл краски, смысл, а без неё всё снова становилось тусклым. Ей понравилось, что мы встретились так сумбурно, без подготовки... возможно, ей и вправду была приятна наша встреча. И все-таки мне не хватает её открытости… ясности, чтобы всё называлось своими именами. Между нами было там мало «да» и «нет», мало конкретики, всё как-то размыто и неопределённо, наверное, в этом мы с ней похожи. А главное, что пока мне не хватает её самой…
А потом наступило 21 декабря – самый короткий день в круге. Моя жена весь день подмечала, будто стал ей совсем чужим. Говорила, что не узнаёт меня, что совершенно безумен. На удивление мы поехали с ней в тот самый город, он теперь и вовсе сводил меня с ума, потому как это город моей Николь. У меня снова вставал при мыслях о ней, в последний раз так было с Ольгой, но уже минуло более трёх лет с той поры, чтобы просто вот так, от мимолётной мысли. Она единственная, одна… лишь она была для меня той самой. Самая ужасная мысль тогда – это, если она захотела бы использовать презерватив. Даже не знаю, что было бы тогда, сказать что ушёл – это не правда, но и иначе это был бы тупик, это обожгло бы всё…
Я не знаю, какова она в близости, но ей, скорее всего, нужен очень необычный человек, как и мне. Кажется, что до сих пор она просто ублажала собою своих мужчин, понимая, что её удовлетворить они всё равно не смогут. Эта тема непроста для неё, как на самом деле она непроста и для меня. К тому же она обладательница Венеры в козероге – она раздираема между безумным желанием и в тоже время всегда находится своевременная отговорка, замещение, чем либо. Мне кажется, что до сих пор она словно принуждала себя к близости, по причине, что это свойственно женщинам – спать с мужчинами, позволяя им удовлетворяться. Возможно, мужчины никогда не были внимательны к ней или же это были совершенно не её мужчины. Вообще она трудно прогнозируема в этом… никогда не знаешь, что скрывается в ней. Важно было, чтобы ей хватило такта со мной и в то же время, чтобы она осталась собой, но я не хотел бы, чтобы секс был во главе угла наших отношений. Я лишь хотел нежности и взаимного притяжения, чуткости, впрочем, как и она видимо…
…Нежность… это, когда язык касается шеи изгибов. Замирает во впадинке – озере неги. Это тонкие плечи во власти губ, блеск в глазах и фантазий – безумный разгул. Мыслей застывший ком и желаний порочных всплеск. Это свет огней, что мелькают в нас в предрассветный час, когда мы бежим, за руки держась. Замираем вмиг и целуем стон, что творит цветка, влажный твой бутон и скользит нога к моему бедру и черна коса летит по ветру. Ты замри-замри, не спеши лететь, дай испить мне с губ, нежность ту сберечь. И сокрыть в себе, тайные слова, что шептала ты, трогая едва, за руки меня, прислонив к груди. Ты меня прости, трудно отпустить ту о ком мечтал, нежность ей храня. Не спеши уйти, встретимся ли вновь, чтобы породить в сей ночи любовь…
Да, тогда я точно знал, чего хотел от неё, с ней... хотел семью, чтобы она стала моим домом, моей жизнью… осталась навсегда… (наивно, наверное). А она? Она устала быть сильной и хотела капризничать, быть под защитой... быть ребёнком. Она такая, что если ревнует, то виду не подаст, но внутри выгорает. Мы на самом деле иногда словно противимся притяжению и порой очень уничтожаем этим друг друга… много обидных слов бывало и невнимания… если бы она не позвонила тогда, в тот вечер, не знаю, что было бы и встретились бы мы с ней… я ведь очень боялся её потерять… потерять свою жизнь… в тот раз она смогла повернуться ко мне на самом краю, а что будет потом? Мне было страшно.
Следующий день был днём рождения Ванессы. Помню всю ночь и утро шёл ливень, на термометре + 15. Николь всё молчала, снова отстранилась от меня. А накануне, по телефону, она рассказала о случае в аэропорту. Я расстроился, несуразица, ударить локтем мою птичку, такую чувственную и хрупкую, пусть и случайно… я злился от бессилия…
В тот вечер она так радовалась, собиралась прислать наши фотографии, а потом в ней что-то надломилось и это перетекло в меня. Выть хотелось от тоски по ней. Мне было грустно и ей и что, что? А помнится, мы планировали, что я приеду к ней в начале сентября и вроде бы она говорила это вполне серьёзно, как же всё откатилось. Я жил, пока меня преследовал её запах, он то и дело неожиданно всплывал во мне, но я очень боялся забыть его… забыть запах своей птички…
А мне жена вновь говорила, что я пахну грудным ребёнком… да, женщины неоднократно говорили мне это, что иногда я пахну новорождённым малышом, а ещё, свежестью талого снега.
В те три дня я был в пути между городами и внутри них, и мне это начинало нравиться, я втянулся, двигался, порхал на заряде от встречи с Николь, спал урывками по 20 минут, ел мало и постоянно двигался, мне уже и не хотелось останавливаться…
Всё-таки как тесен мир, помню во время одной из поездок по городу, у торгового центра встретил знакомую, ту тонкую, развратную брюнетку, учительницу. Я как-то уже рассказывал Вам о ней, помните?
- Помню. Это ведь та львица, которая жила в квартире напротив Вас?
- Да, именно, только теперь она была блондинкой. Алика, так обрадовалась встрече, что за пять минут успела рассказать все свои новшества за те пять лет, которые мы с ней не виделись. Она уже третий год живёт там, в том городе, работает со студентами, живёт одна, говорит, что с возрастом всё труднее принять другого человека. Встречается с каким-то парнем, но по её словам, все мужчины ужасно безалаберные создания и она не готова жить вместе. Снова намекнула, что ужилась, пожалуй, лишь со мной… вот так, словно и не было этих пяти лет. А потом к нам подошла моя жена, и Алики пришлось ретироваться. Наверное, хорошо, что у нас не дошло до обмена номерами телефонов, был бы лишний соблазн.
Мне тогда всё стало совсем неинтересным, таким крохотным серым пятнышком, в сравнении с поглотившим меня синим облаком Николь. Я думал, что именно так и должно было быть. Она говорила о феврале… Боже, как долго и как быстро уходила жизнь…
- А сейчас, сейчас она разве не уходит?
- Не знаю, кажется, что теперь она просто остановилась, замерла. Вот, поймал себя на мысли, что общаться с Николь, это всё равно, что вести дневник, где собеседник только ты сам…
Помню ещё, в то дождливое утро ко мне вернулась подруга-боль, вернее я почувствовал её накануне, вечером, всё надеялся, что пройдёт за ночь, но она лишь разрослась во мне, я не хотел принимать лекарства, но утром у меня уже не было выхода. Помню, привезли новое кресло к компьютеру. Я собирал его, а жена наблюдала. Ей нравится наблюдать за моими руками. Снова говорила, что я очень изменился за эти дни. Спрашивала о причине, я отшучивался, говорил, что просто старею, наверное. Ко всему, Вы же знаете, её всегда настораживает, когда у меня хорошее настроение, потому мне было не просто.
А ещё я принёс молодую сосенку, купил не далеко от дома, первая живая ёлка за 15 лет. Ранее, пару раз была маленькая искусственная, в другие годы не было ничего…ничего и не хотелось… совместные праздники нам никогда не удавались. Теперь пахло хвоей, как в детстве. Голова так болела, что терял ориентацию и ей же врезался во всё. Хотелось вынуть из себя все внутренности, включая и мозг.
Я боялся, мне порой казалось, что Николь совсем ничего не чувствовала ко мне… словно ей хотелось избавиться от меня и она иногда поддерживала общение лишь из вежливости, порядочности или даже из жалости…
В те дни у меня звучал Serge Gainsbourg and Jane Birkin - Je T'aime... Moi non plus. Всё-таки Серж счастливчик, у него была его Биркин. У Высоцкого Володи была – Влади, у Джона была его Йоки, это так трогательно… так романтично… они вкусили любовь своих фей, а вот у Олега Даля так и не было той самой…
…Видели бы Вы тот вечер, балкон, мороз по телам обнаженным, дымок от сигары и сжаты ладони. Влечёте безбожно, на шёлке, позволите пальцам проникнуть в себя, а губы ухватят всю жизнь, зацелуют тела. Тот город ветрами богат и запахом снега, не видится брега, а есть лишь желание крепче прижать, объятья омелы. Шепчите, дозволено всё, безумие вступит в права, и пальцев следы разрастаются в стоне протяжном. Я знаю, как кожа Ваша бела, как чувственны влажные губы и как желание Ваше бездонно. Прикройте мне рот поцелуем, что так откровенно вскрывает всю Вас без остатка. Плесните в бокал коньяка и яблока дольку позвольте вкусить со следами надкуса тигрицы. Я в Вас погрузиться так долго мечтал, я жаждал тропическим, сладостным соком напиться…
Всё пытался связаться с ней, чувствовал себя наивным ребёнком, видимо трудно птичке, с рыбкой дружить. Хотелось разрушить все отношения, а может уничтожить себя. Не было у меня моей птички, я больше не блестел чешуйками, просто тихо подыхал. Кончилась во мне её энергия, кончилось и действие наркотиков, всё же было понятно, меня снова начинало ломать. Меня больше не удовлетворяла одна сигарета «Блэк черри» в день, как было в последние недели, я начинал курить две, а то и три, но вновь не было ни удовольствия, ни вкуса…
…Дарованные чары вживлял в узор из букв. Тревожными ночами они срывались с губ. В полёте безвозвратном он их терял из вида, но снова просыпались внутри него молитвой…
Я себя ненавидел за те три дня своей слабости... размечтался о ней... только, пожалуй, что она лишь мечтой и останется... на большее у неё ни времени, ни желания, да и мечта – это же так здорово! Она любит только себя… она лучшая, она первая и ей нужно всё лучшее, всё для её статуса… все лучшие вещи её! Только я не вещь…
Довелось ей родиться огненной. У них есть всё, кроме души… она просто не понимает, что же ещё мне нужно и, к сожалению, наверное, не поймет, хотя может всё это просто чуждо ей… ведь это не материя…
Но возможно иначе я бы не увидел её тогда, впервые, у моря, на мощёной набережной в Ялте. Когда она одиноко стояла у самой ограды, держа шляпку в руках, и к ногам её набегали волны, разбивались о камень, и даже брызги стремились коснуться её кожи. Вокруг расхаживало, множество важных питерских дам и кавалеров, приехавших на лето из столицы, то и дело сновали экипажи, но я чувствовал только её и смотрел на её волосы. Потом и она повернулась, долго стояла и смотрела на меня, а её глаза – я становился слеп, смотря в них, тонул и даже не пытался спастись…
И потом, когда весной, в самом начале третьего миллениума мы проживали с ней в огромном отеле и наши апартаменты на верхнем этаже выходили окнами на Ист-Ривер. После близости, мы стояли обнажёнными на балконе, было пасмурно, я курил, смотря на воду, где в отражениях поблёскивали огни моста, а она прижималась ко мне сзади, крепко обнимая обеими руками, и я чувствовал её дрожь. По вечернему FDR Drive проносились автомобили и только для нас в тот момент время остановилось…
…Знаю теперь, как пахнет дикая роза, знаю, как она расцветает. Знаю, что алые маки скрывают, когда лепестки опадают. Знаю, что позднею осень бывает, только на чувства года не влияют. Поздней любви у живых не бывает, это дорога так долго петляет…
- Потрясающе! Ничего более чувственного и откровенного я давно не слышала. И что же было дальше у Вас с этой женщиной?
- Ничего… больше ничего не было…
- И что Вы предприняли?
- Ничего особенного, завёл себе кошку в мобильнике, знаете, такой аналог тамагочи, выбираете окрас, пол, имя и ухаживаете, а она кокетничает, красит губы и завязывает бантики, радуя вас…
- Да, оригинально, нечего сказать. И какое имя Вы дали кошке?
- Её имя… я назвал кошку её именем. Николь…
…Она его и убила, жаль только не сразу, а лишь по-чуть-чуть. Наблюдала, как он задыхался, губами хватая лёд. Она и сейчас убивает глазами, кого-то калечит огнём и врачует слезами, кокетничая все дни напролёт…
- Да, Марат, впечатлил Ваш рассказ. Вот, разложила карты, пока слушала Вас. Скорее Вы правы, потому, как и были не более чем игрушкой для неё, необычным камнем в её коллекции. Если Вас это успокоит, то она скорее пожалеет о разрыве с Вами и вряд ли встретит желанного мужчину. Думаю, она пока не готова для такого рода отношений. Я хорошо знаю женщин с таким положением Венеры, к тому же у неё луна в водолее. Всё это придёт к ней годам к 50-ти... Тогда она спохватиться и начнёт судорожно искать того единственного, из множества... будет задаривать подарками несоизмеримо большими по цене, лишь за одно свидание с ней. Но не каждый мужчина примет её и навряд ли кто-то будет с ней счастлив, совсем не потому, что время заберёт её красоту, нет... у неё достаточно средств, чтобы всегда оставаться красивой. Она несёт в себе разрушающую энергетику, и мужчины подсознательно будут чувствовать это и всячески избегать её. Она уйдет всё ещё красивой и бесконечно одинокой, выполнив свою миссию по накопительству.
Вы из тех редких мужчин, кто, наверное, мог бы преобразовывать её энергетику, в такую, которая бы радовала вас обоих. Вы именно тот, в котором она нуждается, но она пока не готова признать это. Да и прозвучит ли это вообще когда-нибудь?
- Не знаю, думаю, ей просто нужен партнёр для танго. Пускай же она встретит его и будет с ним счастлива.
- Вы её оправдываете?
- А разве она нуждается в этом? Ведь она прекрасна и ни сделала мне ничего дурного. Её безразличие, пожалуй, самая сильная карта, но я благодарен ей за ту встречу, за то, что смог почувствовать себя живым.
- Ах да, у Вас и сейчас встаёт от мыслей, что она жива, реальна и может быть рядом, что только она так фантастически шепчет и эти её пальцы…
..
…Что же Вы, я ведь скучаю, моя французская сука. Пальцы озябли, и тело продрогло насквозь. Запах замёрзший, беснуется злая разлука. Слишком давно мы с тобою любимая врозь…
..
У меня сейчас новый страх, я боюсь, так и остаться в семье и никогда не уйти. Боюсь быть чуждым, чужым и ненужным никому, ведь такое яркое чувство у меня только к ней. Пожалуй, что страх – колыбель человечества. Страшит одиночество, ведь ещё Шопенгауэр говорил, что социальные инстинкты людей основываются вовсе не на любви к обществу, а на страхе перед одиночеством. Именно благодаря страху, люди продлевают свой род, любят, зарабатывают деньги, принимают пищу, соблюдают законы. Человек не убивает другого человека, только из-за страха быть убитым в ответ.
Я устал от непонимания, мне хочется уйти, хочется быть единственным и обласканным. Устал склеивать всё и вся... объяснять, быть сдержанным. Хочется пожить для себя. Может я ещё встречу кого-то, Марго или Фриду. Я порой напоминаю себе замазку в семейном корабле, которая всех раздражает, но без которой корабль утонет... я не хочу тонуть. Понимание отношений у людей таковы, что у одних это красный шар, у других – жёлтый куб, но слово, как и понятие – одно...
- Мне бы хотелось быть рядом с Вами, очень рядом. Именно, возникает потребность быть Вам необходимой и нужной. Никогда не понимала всех этих штампов в паспортах и это чудное превращение из верной подруги в законную супругу. Почему бы просто не дополнить друг друга, без всех этих норм и нелепых формальностей…
- Вот, именно. А моя жена видимо вышла за меня замуж, вот в этом-то и проблема. Знаете, как я всегда люблю говорить – лучше быть пугающим диковинным растением с неожиданно вкусными плодами, чем чистым и прекрасным озером с подводными камнями...
- Вы считаете, что я недостаточно открываюсь Вам?
- Нет... мне это не нужно, но Вы порой невнимательны, а я люблю быть единственным, и люблю быть в сознании женщины абсолютно бесполезным практически. Согласитесь, приятнее, когда ТЫ просто нужен... необходим партнёру, а не когда ты нужен из-за чего-то или потому что. Полюбившая обречённого мальчика-проститута с зависимостью – возможно, получит приятные бонусы, а иначе, лишь разочарования.
- Соглашусь. Вы у меня единственный такой – как бы ни забавно это звучало.
- Вот потому я предпочитаю начинать со своих подводных камней, многие сразу уходят, и нет нужды тратить на них своё время…
- Это честность?
- Честность... принцип... не любишь ложь, не обманывай других. Странный разговор начался между нами, насколько я понимаю, у нас с Вами совсем иные отношения. Так ведь, особенные?
- Иные, это уж точно. Мне впору платить Вам за наши беседы и за Ваши визиты ко мне. Я чувствую Вашу слабость… я чувствую твоё плечо…
- Да, порой мы делаем и говорим то, что велит сердце. Сегодня услышал фразу – «изменить судьбу». Интересно, когда серьёзные люди говорят это с экранов, они себя слышат, задумываются над сказанным? Смешно, ведь чтобы изменить её, человеку необходимо, как минимум знать первооснову, а ведь это невозможно. По большому счёту, мы знаем лишь о свершённом и фантазируем, о предполагаемом, но истины никто не знает… никто…
Сегодня мне не хочется больше с Вами откровенничать... пустое всё…
…
Ноябрь... ступал он в маске брадобрея, под ней звериный лик скрывал…
Погибнет всадник сам от когтя зверя, на коем гордо восседал…
Круг снова близится к исходу
Принёс стрелец зиме себя в угоду…
Да так и не поняв…
.
Никогда не оставляй рыб без выхода, иначе пройдут сквозь голову…
..