Ничего себе.. Опять А. К. Дойл, неопубликованное

 
  По мотивам Михаила Чу.
  Имена неслучайны,
  совпадения - вымышлены.
  _______

  *Правосудие есть правосудие,
   и порочность жертвы не может
  оправдать убийцу в глазах закона.*

" .. в 17-е отделение лондонской милиции обратился тов. Абдулатыпов З.Г., представитель азербайджанской диаспоры контрабандистов, в частности, промышляющей ввозом и сбытом контрафактной моркови из Китая. По словам потерпевшего, в прошлую ночь из его гаража по улице *Байкер-авеню* было похищено: портсигары золотые (2шт), автомобили марки Бентли-Континенталь (2шт), ящики с дорогостоящей сахарной морковью (2шт). Общую сумму ущерба безутешный владелец оценил в 500 тыс. манатов и попросил вернуть хотя бы ящики. Прокуратура отказалась от официальных заявлений, однако по мнению группы британских учёных здесь не обошлось без участия распоясавшихся скинхедов.."
 Холмс со вздохом бросил утреннюю газету на журнальный стол и откинулся в кресло.  Подвинулся ближе к камину; раскурил сигару. Аналитический ум великого сыщика заскрипел железной математической логикой.   
 "Итак, что мы имеем? Для начала допустим, что я и Ватсон - два катета. Тогда получается, что миссис Хадсон - скатившаяся по наклонной гипотенуза", - вспомнились вычурные термины профессора юрфака из Кембриджского, - " Поэтому значит, если положить Хадсон поперёк кровати, а сбоку - Ватсона, преварительно вымыв ему ноги, то может получиться недурственная тригонометрия!"
Холмс еле заметно улыбнулся. Сильные пальцы скрипача отбросили полу тёплого халата и скользнули в стринги.

- Сэр, к вам посетитель, - гаркнул над ухом женский голос.
- Старая шлюха, - грязно выругался Холмс и выпал из мечтательных грёз. Его рука дёрнулась, в тишине раздался щелчок резинки трусов о голое тело. Холмс нахмурился:  - как же ты меня напугала.
Притаившаяся у камина кочерга оказалась весьма кстати; миссис Хадсон осела от неожиданного удара по спине и повалилась на пол, жадно хватая ртом воздух. Но виду не подала. Лишь скрючилась на коврике у входа в глубоком уважительном поклоне.

Посетитель немного потоптался у двери, отодвинул ногой лежащее женское тело и, набравшись смелости, плюхнулся в кресло напротив гения частного сыска.
В полумраке кабинета раздался  трескучий, чуть слышный голос.
- Я не буду называть своего имени, - незваный гость волновался и тискал в руках выцветшую тюбетейку, - но я не татарин. Ещё совсем недавно я был сказочно богат, как мой двоюродный дядя Исмаил из Баку, но злые шайтаны в одночасье сделали меня нищим. Портсигары, магнитофоны и морковь кучами лежали у моих ног, но воры унесли всё.. Всё, кроме моей чести и, - незнакомец оглянулся по сторонам, - фамильной драгоценности.
С этими словами он вытащил небольшой клочок бумаги и с силой шлёпнул его об стол перед Холмсом.
- Это сокровище досталось мне от прадеда. На это молился мой дед и отец. И теперь я отдаю это тебе, в качестве аванса за труды, товарищ  Шерлок.. Гоночный вазовский болид, "шестёрка", 70-го года выпуска, цвета бургундского.

Холмс придирчиво осмотрел техталон, удовлетворённо хмыкнул и взял в руки колокольчик:
- Ватсон, милый друг, поди сюда на минуточку. Я хочу тебя познакомить с нашим новым заказчиком..!

Солнце уже закатилось в туман Альбиона; неясные отблески огня в камине блуждали по стенам уютного кабинета.
Двое мужчин впечатались в кресла и раскуривали ароматную трубку, Ватсон же лежал на диване и по обыкновению, забавлялся с кружкой эсмарха.
Холмс выпустил клубы дыма, прикрыв глаза, и поведал куда-то в темноту:
- Английский лорд Зульмат, потомок бакинского комиссара, а ныне нищий фермер-фрилансер, чем вы ещё можете помочь следствию?
- Гениально! Как вы догадались?! - выдохнул изумлённый Ватсон.
- Когда-то давно мой папа продал свою куртку и купил мне Азбуку, - приоткрыл тайны дедукции великий сыщик, - научитесь наконец-то читать, хотя бы утреннюю прессу, доктор.

Зульмат Абдулатыпов морщил лоб и надувал щёки, однако следствие продолжало топтаться на месте. Наконец из уст потерпевшего посыпались несвязные буквы:
- Мне то хуле.. я и сам на гоп-стоп запросто поставлю.. но тут такая бля шняга получилась, что просто пестец..
- Наезд?
- Не то чтобы наезд.. Скорее месть. Вендетта, в общем.
- У вас были вендерийские гости?!

Абдулатыпов З.Г. втянул голову в плечи, оглянулся и пробормотал что-то неприлично нецензурное, не стесняясь своего ужасного, видимо ирландского, акцента.
Холмс пододвинул поближе кальян; Ватсон навострил уши и растопырил глаза; миссис Хадсон, отойдя от шока, обмакнула в чернила гусиное перо и почесала за ухом.
- Я себе, пожалуй, водки налью, - ограбленный аграрий опрокинул в себя рюмку обжигающей жидкости и начал рассказ.

- Когда-то давно, когда на месте акарийской Пустоши благоухали розы и текли девственно чистые родники, а люди были веселыми, сытыми и всегда улыбались, словно пациенты в новой психиатрической лечебнице, жил Ноэль Моисеевич Мазаян. Жил себе, да и куй бы на него.
Но не так всё просто.
В то беззаботное время, когда сверстники Мазаяна ловили юных нагих дев, что своим счастливым смехом завлекали всяких адамов по эдемским кустам, на праздник похоти и прелюбодейства,  Ноэлю Моисеевичу всё это было чуждо. Не девичьих тел жаждали его руки, не яростных совокуплений требовала его безвольно поникшая плоть.. С детских лет он хотел строгать, пилить и рубить.
Сначала, уединившись, мастерил маленьких деревянных человечков с длинными носами, а чуть позже из поваленного ветром баобаба выстругал себе лодку. Огромную, словно корабль.. Как будто чуяла  мятежная  душа этого инвалида умственного труда, что вскоре всем этим бесшабашным людишкам придет полный зэ энд.
И беда не заставила себя долго ждать.
Огромный чёрный Разлом расколол цветущую землю Акары..

Тут рассказчик вскочил с кресла и нервно зашагал по комнате. Внезапно он вспрыгнул на стол и расстегнул штаны. Холмс и Ватсон переглянулись.
- Огромный.Чёрный. Разлом. - в голосе Зульмата сквозил трепетный ужас. Он резко нагнулся и раздвинул свои дряблые мохнатые ягодицы: - Поймите вы, суки! Разлом!! Огромная, чёрная дыра..!! Понятно вам, бля!??
 В воздухе запахло тягостной мхатовской паузой.
 Слушатели внимали яркому наглядному пособию разверзшегося апокалипсиса. Где-то неподалёку стукнула об пол упавшая в глубокий обморок женская голова.
 Зульмат, довольный эффектом, опустился на стол и продолжил.

- Холодные тёмные воды хлынули из Разлома, смывая всех и всё на своём пути..
Короче, метеорологи проглядели, власти не предупредили, ведуньи не расчухали столь губительной для народа катастрофы. Потонули все, в общем.
 Только Ноэль спасся, умчавшись прочь по волнам на своём быстроходном каноэ.
Широкой души он был человек, а может это просто сказалась дурная наследственность, но стал Ноэль собирать к себе на кораблик разных животинок, что в изобилии и глубоком ужасе висели по веткам затопленных деревьев. Крупную дичь не трогал, а вот мелочь всякую - бурундуков, белок или опоссумов там всяких - по две штуки брал. Не самому же, право, на вёслах гребсти!?
 Много всяких приключений выпало тогда на долю отважного путешественника: его судно торпедировал (да не выторпедировал) фашистский эсминец, принявший в темноте несчастных зверушек за израильских беженцев; злые пираты хотели повесить его на рее, и нет чтоб за ноги, а прямо за голову; Ноя даже пытался принудить к сожительству спасшийся хомячок, приняв по ошибке его задницу за уютную, тёплую норку.
 Но больше всего Мазаяну досталось от зайцев.
 Эти мокрые, некогда пушистые создания вгрызались в корабельную твердь своими хищными, безжалостными зубами. Они грызли вёсла, перекусывали якорные цепи и иногда, под покровом темноты, вступали в беспорядочные половые связи со спасёнными пассажирами Мазаяновского судна. Бил их за это Мазаян жестоко и злобно, невзирая на заповеди и законы. Ибо не было сострадания в его душе к этим мерзким ушастым и неблагодарным тварям.
 С тех пор много воды утекло, осушилась земля Акары; но только Ноэль Моисеевич Мазаян по прежнему продолжал ненавидеть заячье племя лютой ненавистью.
 Только зайцы не знали этого, и размножались себе в удовольствие, на потеху другим и на тайную Мазаянскую злобу. 
И иногда по весне, насмотревшись на заливные луга и начитавшись книг о индейце Чингачкуке, выходил Мазаян на охоту. Под покровом ночи отлавливал он пушистых грызунов и  безжалостно резал острым мачете скальпы с ненавистных заячих морд.. скальпы эти он не выбрасывал и не вешал на стену, а сдавал в заготконтору: из них потом делали чудные новогодние шапочки для акарийской детворы.
 После таких прогулок наполнялась вендерийская земля безвинно пролитой кровью, пустошь Акары - горами обезглавленных заячьих тушек, а леса и норы - жалобным плачем родственников невинно убиенных зверушек.
 Недолго думали зайцы. Они объявили вендетту. Всем.

 Зульмат замолчал, глянул на запотевший графин: - Я ещё водочки выпью?
 Холмс согласно кивнул. Ватсон передвинулся поближе к столу и стал пристально разглядывать собеседника.

- Только от судьбы не уплыть, - смахнув слёзы, прошептал Зульмат, - то, что не смогла сотворить с Ноем разбушевавшаяся стихия, закончил нелепый Случай. Старушка-смерть подкралась к Мазаяну на мягких заячьих лапах и постучала в незапертую дверь; его тело обнаружили рано утром, с кровавым бесформенным месивом вместо головы. Убийц было двое, их когтистые мохнатые лапки оставили следы не только на обезображенном лице Мазаяна, но и натоптали по всему огороду. Дело замяли, чтобы не допустить огласки, а зря.
 В течение многих лет эти безжалостные убийцы терроризировали весь Вендерийский район.  Они резали скот, насиловали кроликов и отбирали спиртное у припозднившихся гуляк. И везде - словно в насмешку - на месте преступления обнаруживали заячьи следы..
Отчаявшиеся жители устроили на озверевших хищников облаву, но тщетно.
 Так вот я к чему.
 Я часто бываю на Разломе, бизнес-шмизнес и прочая муйня.
 Сейчас мы с моим подельником Хунь Суем строим там Великий Китайский тушёночный завод; помогают нам двести китайцев. Будем делать консервы из зайчатины, благо этих ушастых тварей там - как гуталина на гуталиновой фабрике.
 И совсем недавно у нас был Пробный Забой.. Много зверья полегло, но бились они истово. И из под ножа мясника, и даже из жерла мясорубки сыпали они проклятья на жёлтые китайские головы. И грозились они нам анальными приключениями, и прочими карами лютыми..
 Говорят, на Крайних Болотах люди опять видели двух жирных толстых зайцев; они пели матершинные песни и требовали махорки у заблудившихся грибников. Может, это и слухи, но по ночам частенько со стороны болот доносится леденящий сердце вой и в темноте носятся светящиеся, перепачканные фосфорной пастой, две безумные заячьи морды.
 Неужели Они возвращаются?!

 - Охуеть, я думал, это всего лишь красивая легенда, - Ватсон недоверчиво покачал головой и спрятался в шкаф, - Мне надо срочно сделать один звонок.
 - А мы пока с тобой по рюмочке вмажем, -  разрядил обстановку Шерлок.
 - Спасибо за понимание, - улыбнулся Зульмат, - а то у меня стынет кровь при воспоминаниях об этих кровожадных убийцах. Думаю, ограбление и моя профессиональная деятельность - звенья одной цепи.

 Вдруг Ватсон прыгнул Зульмату на спину, придавив телом к столу, и направил ему в лицо свет яркой настольной лампы: - Пидор ты махровый! Быстро отвечай - зайчики кровавые по ночам не снятся?!
 - Это родовое проклятье!! - испуганно заверещал азербайджанец.
 - Шерлок, где ваш парабеллум? - Ватсон пытался удержать грузного Зульмата и истошно орал в телефон: - Борменталь, грёбаный ты гипофиз, ты нахуя всобачил Абдулатыпову заячье сердце?
 - Только без суеты, коллега, - из телефонного динамика донёсся деловитый голос Борменталя, - наебните его прямо в сердце морковью, и всё будет в порядке..

**
 Холмс бережно достал скрипку и подошёл к окну. Распахнул форточку; в комнату ворвался аромат тяжелого лондонского смога.
 - Ватсон, вы делаете успехи. Подскажите мне, как вы угадали в нашем визитёре серийного маньяка - убийцу?
 - Я вот лично сразу вкурила, что это обычный заяц-мутант, - миссис Хадсон с опаской поправила каску на голове и чопорно поджала губы, - для простого человека он был слишком волосат, и к тому же его галоши были испачканы заячьим помётом.
 Холмс недовольно нахмурился и потянулся за кочергой.
 - Это элементарно, Шерлок. Ведь у него был неправильный прикус и просто огромные, свисающие до плеч уши.

".. допустим, что я и Ватсон - это смычок и струны.." - заиграла страстными нотами похоть  гения частного сыска.

В ночном воздухе Лондона поплыла, печально покачиваясь, нежная музыка скрипки..