Аудит и мониторинг два популярных нынче слова, которые по-русски означают подслушивание и подглядывание и которыми так любит сейчас щеголять народ.
А вот что по этому поводу говорит «Современный Энциклопедический словарь» (Изд. "Большая Российская Энциклопедия", 1997 г.):
АУДИТОР (от латинского auditor - слушатель), независимый эксперт - профессионал, уполномоченный или приглашенный коммерческим предприятием произвести экспертизу его финансовой отчетности, общего положения, а также оценку предполагаемых операций, степень их риска, эффективности и т.д. Эксперты - аудиторы дают заключения по качеству продукции и ее конкурентоспособности при заключении контрактов.
МОНИТОРИНГ, комплексная система наблюдений, оценки и прогноза изменений …
Действительно, если спросить:
- Чем занимаешься?
- Мониторингом! – звучит гордо и солидно. А если:
- Да так наблюдаю, как другие работают, - ни в какие ворота. Сразу приходит на ум хулиганский фольклор из прошлого (немного поцензурю, вдруг детки Якубовичу прочтут):
Мы не сеем, мы не пашем,
Мы валяем дурака.
С колокольни ЧЕМ-ТО машем -
Разгоняем облака.
Но давайте к делу. По долгу службы, разъезжаю я довольно часто по Руси-матушке, и месяца два назад оказался в одном купе с заместителем директора консалтинговой фирмы по строительству. Звали его, если не ошибаюсь, Алексеем, и был он примерно моего возраста. Имелся у меня коньячок, выпили «по чуть-чуть, за знакомство» и, как водится, пошли у нас разговоры «за жизнь».
Очень интересно мне было узнать – чем же его фирма занимается. Оказалось, главное их занятие – сертификация строительных организаций. Я по наивности своей предположил, что они проверяют: какой фундамент устроен, ровно ли кирпичи лежат, как стыки заделаны. Но был я в корне неправ. На деле проверяют другое: сколько людей в организации числится, сколько из них имеют образование, сколько и какой оргтехники у организации, какова площадь конторы и тому подобное. Причем оплачивает эту сертификацию сама строительная фирма в добровольно-принудительном порядке.
Если я, наконец, соберусь строить дачу, то первым делом, пойду в гости по соседям, посмотрю, что им и как, и за какие деньги построили. Исходя из увиденного и ущупанного, выберу себе подрядчика, и какое мне дело до принтера, где договор напечатают. Надо только чтобы подрядчик строил хорошо объекты нужной мне сложности. Если самый сложный объект, который фирма построила, это сарай тёти Маши, то, наверное, не стоит такой фирме небоскрёб заказывать, будь в той фирме - хоть все сотрудники с дипломами Гарварда, и имей она - хоть пять сертификатов.
Еще фирма Алексея занимается мониторингом строительных организаций. То есть считает имеющиеся в строительных фирмах кадры, трактора, краны и прочую технику. Это уже за государственный счет.
Оба вида деятельности, что Алексей совсем даже не скрывал, строятся на всяческих откатах. Но эта тема всем уже оскомину набила, поэтому я её, в этой статье, развивать не буду.
Я же другой вопрос Алексею задал: «А собственно кому и зачем вся их деятельность нужна? Какая с неё польза людям?» Он был явно озадачен - видимо никогда не думал на эту тему. Он размышлял с минуту и выдал ответ, который показался мне забавным и умилительно наивным: «Ну, интересно же наверно знать!»
- А какое мне, лично, до всего этого дело? - скажет пытливый читатель, - кому хочется, пусть и занимается. Всё это было бы так, если бы такой деятельностью люди занимались за свой счёт, как хобби. А получается, что всю эту деятельность мы, рядовые граждане, оплачиваем из своего кармана. Куда включит деньги, истраченные на сертификацию, строительная фирма? Конечно, в накладные расходы, то есть в конечную цену. То есть заплатит в итоге конечный покупатель, если фирма строит жилой дом - то владелец квартиры, если, скажем, магазин - то те, кто будет покупать там продукты. Государственные же расходы лягут на плечи всех налогоплательщиков, а как я уже писал в статье «Все мы крысы ныряющие» (http://proza.ru/2012/05/14/1658) налоги - это не те 13% которые записаны в расчётном листочке, а в несколько раз больше.
Если вспомнить определение из словаря, то аудитор просто специалист, советчик : хочешь приглашай – хочешь не приглашай, хочешь слушай – хочешь нет. А здесь хочешь – не хочешь, а без сертификата строить не разрешат; как сейчас говорят: «чистый развод на бабло». Таких, навязанных силой, аудиторов, которые не советы дельные предпринимателям дают, а только галочки в тетрадке ставят, я назвал «непугаными», чтобы отличать их от «классических» аудиторов-специалистов. «Отчего же непугаными?» - спросит читатель. Да от того, что ни за что не отвечают, чего же им пугаться?
Аудитору специалисту необходимо постоянно доказывать свою компетентность, иначе больше не позовут. Непуганому аудитору же не надо ничего доказывать, его услуги навязывает государство. Поэтому и компетентность ему ни к чему, не нужно знать тонкостей дела, достаточно выучить, так сказал Алексей, «формальные признаки».
Пример одной консалтинговой фирмы я привел, чтобы показать общее правило – наше общество превращается в общество непуганых аудиторов. Слова мониторинг и аудит постоянно звучат из уст руководителей самого высокого ранга, и каждый раз, когда они звучат, простые граждане развязывают кошелёк. Большинство моих приятелей работают кем-то вроде аудиторов и мониторщиков. Только единицы, причем не самые обеспеченные, хоть как-то связаны с материальным производством. Не престижно сегодня в нашей стране делать что-то материальное – плебейское занятие.
Сказанное навивает мне мысль об аналогии с Древним Римом. Во время Пунической Войны, командующий римской армией Марк Атилий Регул, сражаясь на равнинах Италии с Ганнибалом, обратился в сенат с просьбой об отпуске, так как отец его умер, а на носу была жатва, и некому было собирать урожай. Сенат, правда, в отпуске отказал, и постановил – пусть Марк гоняет Ганнибала, а чтобы сжать его поле – нанять за счёт казны каких-нибудь мужиков. Но я привожу этот случай, чтобы показать, что патриции времён Римской Республики, не гнушались физического труда, а наоборот оскорбились бы, если б им предложили чужим трудом жить. Стыдно тогда было не пахать, не ходить за скотиной, примерно также как сейчас просить кого-то шнурки завязать, вроде не мужик ты тогда. И Рим рос и развивался. А вот когда, во времена уже Римской Империи, пахать стало плебейским занятием, стал Рим хиреть и со временем пал под ударами варваров.
Кстати очень сходный с римским патрицием образ князя-пахаря можно найти в хрестоматийной русской былине «Вольга Всеславич и Микула Селянинович» (http://proza.ru/2010/07/05/1135). Меня это так поразило, что я решился сделать её современный пересказ.
Но оставим до лучших времён историю и вернёмся к современным непуганым аудиторам и поищем их среди тех, кто аудиторами не называются, но по сути таковыми являются.
Первым делом на ум приходит наша родная ГИБДД. Ключевое слово в названии – «Инспекция», унаследованное ещё из предыдущего названия ГАИ, как раз и означает проверка или иначе непуганый аудит. Аудит безопасности дорожного движения, то есть за безопасность и дорожное движение не отвечаем, а только смотрим - кто чего нарушил. Мало кто помнит, что при покойном Иосифе Виссарионовиче служба эта звалась ОРУД – Отдел Регулирования и Управления Движением. И задачи этого отдела, в соответствие названию, были совсем иными. Конечно, ОРУД тоже ловил и штрафовал нарушителей. Но это было не главной его задачей. Главным была организация безопасного без затруднений движения. То есть функции те же, а конечная цель другая. Чтобы понять разницу, давайте посмотрим примеры. За что могли «выдрать» Орудовца. Например, молоковоз простоял в пробке – молоко скисло, автобус простоял в пробке – люди опоздали на работу; грузовик перевернулся на скользкой дороге – не было предупреждающего знака; на дороге валяется сбитая собака, знак или разметка пришли в негодность и тому подобное. В результате сам ОРУД был заинтересован в порядке на дороге: грамотные знаки и разметка, своевременный разбор аварий и ликвидация помех движению, при необходимости организация объездов по соседним дорогам, по «встречке». Поэтому некогда было им в засадах сидеть, а нужно было безаварийность на дороге обеспечивать. Даже если останавливали «лихача», то не обязательно штрафовали, могли просто пристыдить или войти в положение (не за деньги). Кстати пьянство за рулем было не наказуемо, про промилле никто не знал, и если водитель по разделительной линии твёрдо шёл, значит - за руль годен, советовали только: ехать потише и аккуратней. Вообще народ был доброжелательней и в участниках движения Орудовцы видели скорее партнёров и сограждан, чем источник наживы. Но, ладно, деньги и нравственность - сегодня не наша тема. Всё стало меняться с тех пор, как ОРУД переименовали в ГАИ – Главную Автомобильную Инспекцию (аудит). Удобной позицией стало, всех строить и ни за что не отвечать. Можете ли Вы представить сотрудника ДПС откатывающим заглохший автомобиль, или отдирающим лопатой кошку от асфальта – вряд ли. А поставившим знак «40» в неурочном месте и создавшим этим пробку?
О пользе этой инспекции (аудита) говорит пример соседней страны - Украины. Там ГИБДД называется очень красиво и точно – ДАI (Державна АвтоЙинспекция), что по-русски правильней написать как «ДАЙ». На всех будках, на всех машинах так и написано: «ДАI». Так вот, недавно, ввиду нехватки денег, число этих «дайев» сократили в четыре раза. Думаете, на дорогах наступил коллапс? Совсем наоборот, культура вождения резко возросла, потому что, если в кого врежешься, будешь сутки ждать «дая», чтоб протокол составил.
Вообще тенденция проверять, но не отвечать общая для государственно-либерального общества в целом, и для нашей страны в частности.
Даже средняя школа не избежала постепенного превращения в аудиторскую организацию. Когда мои дети ещё учились в школе, на каждом собрании классная дама проводила мысль, что заниматься с детьми должны сами родители, а школа за это не отвечает и будет только оценивать знания детей. Мне близка мысль, что за детей отвечают родители. Но за что же школа получает тогда деньги?
Я мог бы привести ещё десятки подобных примеров, но чувствуя, что уже утомил читателя, на этом с примерами закончу. Скажу только, что непуганым аудитом, в широком смысле этого слова, «грешат» и социальные службы, и медицина, прокуратура, государственные органы на местах и многие-многие иные структуры в нашей стране. А самым зловредным, на мой взгляд, является уполномоченный (аудитор) по правам ребёнка и его служба, так как эта служба подрывает основы семьи. Но тема семьи очень обширна и достойна отдельной статьи.
Надеюсь, я убедил Вас, что аудит и мониторинг не такие уж полезные вещи, как это пытаются представить СМИ и власти. Но резонно возникают два исконно русских вопроса: «Кто виноват?» и «Что делать?». На первый из них я попытаюсь ответить, а второй настолько сложен, что лучшие умы человечества на протяжении двухсот лет пытаются дать ответ. Ан, нет! Выходит по Черномырдину: «Хотели как лучше, а получилось как всегда!»
Сама суть капиталистического государства в целом, и либерально-демократического в частности, состоит в отъеме в отъёме продуктов труда у работников и в присвоении их власть имущими, это убедительно доказано революционными мыслителями XIX-XX веков. На эту тему можно почитать Кропоткина, Маркса или даже босого графа - Толстого, в конце XIX века только ленивый не пинал капитализм. А в принципе можно и не читать, просто пойти взглянуть на автостоянку перед любым государственным учреждением. Однако в отличие капитализма XIX-начала XX века, капитализм либерально-демократический, создает видимость, что действует в интересах всего народа. Сам Медведев, провозглашая борьбу с коррупцией, признавал, что до половины бюджета разворовывается. Я бы поправил, не разворовывается, а присваивается власть имущими. Призыв к борьбе с коррупцией, не более чем призыв делать то же самое, но на основании закона. Так аудит и мониторинг и есть частные способы законного присвоения денег трудящихся. Чем же они хороши?
Если строить что-нибудь материальное, то, в конце концов, придется предъявить общественности построенное. Строишь ты, к примеру, дорогу, а там насыпь расползлась, мост закачался. Могут и к ответу призвать. Производство может оказаться не конкурентно-способным. Научная разработка оказаться невостребованной. Придется это как-то объяснять общественности. Мониторинг провалиться не может, ибо бумага терпит всё, тем более читать её никто не будет, разве что кого специально нанять для аудита мониторингового исследования. К тому же мониторинг требует минимальных материальных затрат, поэтому больший процент можно взять себе и поделиться верноподданными непугаными аудиторами.
Попутно государство решает ещё целый ряд своих проблем. Например, борется с безработицей. Дума приняла очередной закон – создаётся контора по контролю (аудиту) над исполнением этого закона. А Дума принимает таких в год по четыреста штук. Но дело не только в безработице – власть имущие создают себе сторонников-аудиторов: высоко оплачиваемых и стопроцентно зависимых; такие бузить не будут. Могут бастовать шахтеры, ну, в крайнем разе, авиадиспетчеры, но никто и никогда не видел бастующего непуганого аудитора, во-первых, от того, что ему неплохо живется, а во-вторых, от того, что его забастовки никто просто не заметит.
Но решая таким способом социальные проблемы, государство создает проблемы экономические. Главная из них лежит в материальном производстве, ведь мало прокручивать денежные потоки, надо обеспечивать возникающий платежеспособный спрос конкретными товарами: едой, одеждой, электроникой и так далее. Всё это кто-то должен производить. Можно, конечно, всё покупать в Китае, но для этого нужна валюта. Валюта добывается у нас продажей природных ресурсов: нефти, газа, леса. Но и нефть, и газ, и лес в свою очередь нужно добыть и доставить в какое-нибудь удобное для продажи место, то есть в этом случае просто одни материальные ценности обмениваются на другие, а всё равно материальное производство лежит в основе потребления. Но сегодня, ни государство, ни бизнес, ни простые граждане не стремятся к этому плебейскому занятию. Гораздо проще и престижней состоять в том или ином виде «на прикорме» от государства. Мне не удалось выяснить точное соотношение между теми, кто трудится и теми, кто кормится. Но думаю, что тех, кто хоть как-то связан с производством материальных благ не больше 30% трудоспособного населения, а может и меньше. Таким образом, мы уже стали страной непуганых аудиторов. Это обеспечивает стабильность общественного устройства и полную гарантию того, что мирным путём трудящиеся к власти не придут. А если попытаются поделать революцию, то 70% сторонников-аудиторов и почти столько же пенсионеров, которые также на «прикорме» у власти, моментально раздавят любое выступление, тем более имея поддержку силовых структур.
Но это положение не может длиться вечно, и пример Греции тому свидетельство. Колебание цены нефти, снижение соотношения между трудящимися и непугаными аудиторами - сторонниками власти, или просто принятие думой ещё тысячи другой законов может привести к ситуации, когда аудиторам не хватит «хлеба и зрелищ». Сторонники станут противниками, и тогда рванет так, что мало не покажется. Неспроста МедвеПут держит страховой запас валюты на случай подобной ситуации. И неспроста оппозиция давит на него, пытаясь заставить потратить. Мы-то понимаем - хотят, чтоб рвануло.
Получается, что в рамках либерально-демократической модели невозможно решить проблему справедливого присвоения результатов труда. Как говорил в анекдоте сталинских времен зек-водопроводчик: «Тут всю систему менять надо». Однако, что же делать в этом плане - совершено непонятно. Мы имеем как раз тот общественный уклад, которого достойны. Возможно, если мы сами станем лучше, то автоматом лучше станет и мир вокруг нас, но при всевластии денег, в стране непуганых аудиторов и черного пиара это безумно трудно. А в чисто политическом плане выхода нет, как и нет политической силы серьезно заинтересованной в переменах. При определенных условиях бунт возможен, но вряд ли продуктивен, так как после жертв и страданий приведет к воспроизводству современного состояния общества. Да и история России, в том числе недавняя, показывает, что результаты революций не соизмеримы с жертвами и лишениями.
Единственное, что можно попробовать сделать в политическом плане, умерить творческий пыл законодателей, чтоб поменьше законов принимали, а ещё лучше отменили бы сотни две-три, ведь как мы уже поняли, каждый закон прямиком лезет в карман налогоплательщику.
Что же из этого следует? В ответ на этот вопрос, приведу слова из песни С. Никитина и Ю. Левитанского «Диалог у новогодней елки»:
-Что же из этого следует? - Следует жить!
Шить сарафаны и легкие платья из ситца.
-Вы полагаете, все это будет носиться?
-Я полагаю, что все это следует шить!
Следует шить, ибо сколько зиме не кружиться
Недолговечна ее кабала и опала,
Так разрешите же в честь новогоднего бала
Руку на танец, сударыня, вам предложить.
Лучше и не скажешь!
(рисунок с сайта http://banker.ua)