Уильям лежал под кустом азалии, прячась в тени от косых лучей солнца, которые совсем не здорово припекали ему в голову, хотя шляпа валялась рядом без всякой пользы. Для того чтобы подобрать шляпу и накрыть ею Голову, видимо требовалась немалая отвага в особенности потому, что он лежал с открытыми глазами. Дело в том, что, несмотря на глубочайшее спокойствие, в котором пребывал его дух, он все-таки радовался благотворным и живительным солнечным лучам и мысленно возносил хвалу Всевышнему за возможность вот так вот лениво полеживать и любоваться красотами леса. Уильям с детства терпеть не мог лежать в шляпе. По его мнению, только самые отпетые, лентяи лежали в шляпах. Он же считал своим священным правом обходиться без шляпы, когда ему, черт побери, заблагорассудиться. Таково было его внутреннее убеждение.
Вслух оно было выражено невразумительно и свелось к повторению следующей формулы: «Подумаешь солнце! В чем дело? Почему такое солнце?..». Давно ли он так лежал, он не мог сказать, да и не интересовался этим. Сколько он еще пролежит, скорее, зависело от Туссена, который поднял с земли шляпу Уильяма и небрежно набросил ему на лицо. Оглянувшись назад, Туссен слегка огорчился, увидев, что шляпа опять сброшена, а Уильям привстал и что-то бормочет.
«Под этим деревом лежит тело, которому не повезло в игре
О, боже пожалей это тело и не оставь его в беде.
Лэй-ла –ла лэй –ла-ла-лэй! Не оставь его в беде», - напевал он.
Местность была необыкновенно дикая и живописная. Лесистый амфитеатр, окруженный с трех сторон речными протоками, выводил к долине. Без сомнения, это было самое подходящее место для лагеря. Но Туссен знал, зачем они околачиваются здесь вот уже третий день и весьма настороженно прислушивался ко всяким звукам.
Вдруг индеец насторожился. Заметив это, Уильям умолк и прекратил напевать свою дурацкую песенку. Индеец потянулся за ружьем, посмотрел вокруг на угрюмые кипарисы, высившиеся над поляной, и хмурое небо над долиной, в глубине которой уже сгущался мрак надвигающейся грозы. Вдруг он услышал, что его окликнули.
На узкой тропе, выходившей из чащи, показался вооруженный человек. Позади него, у реки, где еще вчера Уильям сражался с аллигатором за неизвестное тело, слышны были множество голосов.
Туссен узнал в пришельце человека, которого они ожидали.
-Бонжур, месье! – воскликнул индеец.
-Бонжур, Туссен! – последовал ответ.
Не спеша человек вошел на поляну и подошел к индейцу. Они обменялись парой-тройкой фраз по-французски.
Уильям встретил гостя лежа на травке, как раз там, где тот говорил с Туссеном. В первые мгновения, Уильяму показалось, что это тот самый человек в касторовой шляпе, что давал показание перед присяжными в его защиту. Магическое воздействие, явно оказываемое этим человеком на Уильяма, не заставило себя ждать. Уильям медленно встал со своего лежбища и пристально стал всматриваться в посетившего их лагерь гостя. Джентльмен был одет по-походному, но со вкусом, в его костюме не было ничего лишнего, что могло бы вызвать отторжение. Туссен, казалось до того был поглощен этим джентльменом, что Уильям просто диву давался. Индеец то забегал вперед гостя, то снова возвращался, и шел с ним рядом, осыпая того французскими фразами, всем своим видом напоминая преданную собаку ньюфаундленда, на которую и без того походил своей лохматостью.
Что же касается первого впечатления, которое произвел на Уильяма этот джентльмен, то он ему не понравился, показался человеком тщеславным, самодовольным, высокомерным и не внушающим доверия. Однако потом, когда этот джентльмен наконец-то обратил внимание на присутствие здесь Уильяма, последний поразмыслив, пришел к выводу, что прежнее его суждение сформировано лишь обманчивым впечатлением от внезапности встречи и является ничем иным как столкновением его собственного эгоизма с завышенным самомнением.
-Как дела, молодой человек? - игриво спросил джентльмен, протягивая Уильяму руку.
-Прекрасно, месье.
-Разрешите представиться? Хитч. Натан Хитч.
-Оу, весьма рад месье, э-э, мистер Хитч, - растерялся Уильям, нервно пожимая руку Хитча.- Гарт. Уильям Гарт, из Арканзаса.
-Из Рейнджпоинта, – добавил Хитч игриво, улыбаясь. - Присядем?
-Как вам будет угодно, сэр,- сконфуженно ответил Уильям. – А вы откуда знаете, что я из…, впрочем, виноват, вы же присутствовали на судилище. Может, объясните, что все это…, и почему…?
-Не так сразу молодой человек, - пресек любопытство Уильяма Хитч, - не будем торопить события.
-Ладно, ладно, - ретировался Уильям, - как скажете, сэр.
-Не желаете кофе? Несколько дней назад я купил на невольничьем рынке отменный кофе. Африканская поставка. А может немного виски?
-Оу, сэр! Вы так любезны.
Хитч обратился к индейцу и тот услужливо протянул боссу его дорожную сумку, из которой Хитч извлек трубку, табак початую бутылку виски, кружку, банку с кофе и небольшой котелок.
-Как говориться все свое ношу с собой, - шутливо молвил Хитч, попросив индейца наполнить котелок водой.
Когда кофе был готов Хитч, зубами вытащил пробку из бутылки и протянул ее Уильяму. Уильям с наслаждением сделал пару глотков из горлышка и вернул бутылку Хитчу, тот также сделал несколько глотков, предложив выпить Туссену. Индеец отказался, сославшись на то, что предпочел бы лучше кофе. Хитч не возражал.
-Как вы находите моего краснокожего друга, мистер Гарт? – продолжил Хитч.
-Он спас мне жизнь. И вообще проявляет заботу обо мне. Только вот я не понимаю, с какой такой стати?
-Я Туссена мальчишкой выкупил у отцов иезуитов из католической миссии в низовьях Миссисипи, - рассказывал Хитч, - Этот индеец потомок солнцеподобных королей народа натчезов. Отцы иезуиты хорошо к нему относились, видели в нем безгрешное неискушенное дикое создание. Поэтому и нарекли его этим именем. Что означает – «все святые». Больно было смотреть, как парнишка зубрит ветхозаветные тексты, вместо того, чтобы практиковаться в охоте и постигать практику следопыта. Двадцать лет назад, будучи в вашем возрасте, а может и моложе, я истоптал здешние тропы, охотясь на аллигаторов. Туссен постоянно находился при мне. Да и жили мы с ним в племени туника. Удивительный индейский народ. Жаль, что болезни выкосили его.
-А, я-то думаю, с чего бы то индеец так по-французски шпарит,- отметил Уильям.
-Школа. Иезуитская школа, - добавил Хитч. - Туссен поведал мне в двух словах, что вы попали в передрягу вчера и достойно справились с головорезами Захарии Кинсли, - сказал Хитч потягивая ароматный кофе.
-О, да, сэр. Ситуация была не из приятных, - ответил Уильям. – Не знаю, как бы я поступил, но Туссен подсказал выход и все получилось.
- Семейство Кинсли, не скоро откажется от желания заполучить вас живого или мертвого, молодой человек. Это страшные, мстительные люди. Поверьте мне на слово. Да, натворили вы дел!
-Мистер, Хитч,– стеснительно произнес Уильям, - удовлетворите мое любопытство. Почему вы мне помогаете? Почему вступились за меня, организовали побег. Ведь, правда, же, это вы организовали побег?
-Как вы догадливы. Сущая, правда.
-Но почему?
-Вы мне понравились.
-Я же не девушка, чтобы вам нравиться.
-Верно. Не девушка. Пейте свой кофе, не смотрите вы на меня так.
-О, простите, мистер Хитч. Я просто сгораю от любопытства, - и Уильям, сжав кружку в ладонях, сделал глоток.
-Я наблюдал за игрой, тогда в пабе и все видел. Тот, кого вы убили, убили случайно, смею заметить, при самозащите, на кон поставил мои деньги. Перед игрой он одолжил их у меня, заверив, что по окончании игры сразу же вернет долг с процентами. Мордехай Кинсли, азартный игрок, знаете ли, был. Деньги я намеревался потратить на покупку рабов для плантаций мистера Аддерли – конгрессмена на которого я работаю. Но к величайшему сожалению Мордка проиграл. Куш достался вам, а я остался не у дел. Как прикажете мне теперь отчитаться перед мистером Аддерли?
-Я, право не знаю, сэр, - растерялся Уильям. – Я же не заставлял вас одалживать эти деньги…
-Разумеется, молодой человек, вы «случайный прохожий». Я, ни в чем вас не упрекаю и ничего от вас не требую.
-Но, у меня нет с собой этих денег, они остались там у…
-Знаю. У «мамочки» Глэдис.
-Скорее всего, что да, сэр. Мне надлежит вернуться в Орлеан и забрать деньги у мисс ван Лейба? Теперь я понимаю, почему вы стали спасать меня. Чтобы вернуть свои деньги? Ну что же, я готов оказать вам эту услугу. Долг платежом красен.
-Если хотите, возвращайтесь в Орлеан. Но, не думаю, что до паба Глэдис вам удастся добраться невредимым, - холодно рассуждал Хитч. – Поверьте, молодой человек, если бы я захотел вернуть свои деньги, то мне не нужно было бы организовывать ваш побег. Мои люди, вы вскоре их увидите, приставили бы стволы под юбку Глэдис, и в одночасье вернули бы деньги. Без всяких проблем.
-Тогда, я вас не понимаю, мистер Хитч. Деньги вам от меня не нужны, тогда что-то же нужно?
-Мистеру Аддерли, нужен толковый, и более того преданный человек на должность управляющего.
-И вы решили, что я подхожу, поэтому и спасли меня от виселицы?
-Я спас тебя, глупый мальчишка, потому, что спас. Если бы побег не удался, то я бы просто возложил на твой надгробный камень букет фиалок, через неделю забыв о твоем существовании. А на должность управляющего нашел бы другого человека. Повторяю! Ты случайный прохожий. Несомненно, в тебе масса качеств, которые мне импонируют. Если ты считаешь, что должен рассчитаться деньгами, пожалуйста, возражать не буду. Только срок установлю, так чтобы не затягивать. С сегодняшнего дня. Устроит?
-Но погодите, мистер Хитч, я не готов пока что-то вам ответить. Вообще, я направляюсь домой в Рейнджпоинт.
-Он направляется в Рейнджпоинт, - кривлялся Хитч. Иди! Прямо в лапы головорезов Кинсли. Ты забыл, парень, что всему Орлеану известно, где твой отчий дом, и где тебя искать в первую очередь.
-Так что же делать, мистер Хитч? - отчаянно произнес Уильям.
-Не знаю! Думай!
Наступило молчание. Туссен копошился с вещами. Хитч набил трубку и закурил. Уильям, терзаемый массой посетивших его противоречий, нервно пожевывал травинку, время от времени почесывая свою немытую голову. Где-то около реки продолжали звучать различные голоса, плач детей и окрики, как показалось Уильяму неких злобных мужланов.
-Там ваши люди, сэр? - поинтересовался Уильям, сплюнув прилипшую к губам травинку, указывая в сторону лесной чащи.
-Мы гоним на южную плантацию мистера Аддерли первосортных рабов из Габона. Я их купил давеча в Орлеане, - ответил Хитч, так и не повернувшись в сторону Уильяма.
- Нашлись все же деньги, - ерничал Уильям.
-Не твоего ума дело, - отрезал Хитч, - позаботься лучше о том, как свой долг вернуть. Сам же говорил, что долг платежом красен.
-Я, полагаю, если соглашусь с вашим предложением, мистер Хитч, то ничем не буду отличаться от тех габонских негров, на плантациях Аддерли.
-Это хорошо, что ты это понимаешь, - сказал Хитч, язвительно улыбаясь, - только статус твой, если, конечно же, ты согласишься с предложением, будет определять мистер Аддерли, а не я, деньги то его.
-Да, но его деньги не я профукал, а вы, мистер Хитч, так что это вы ему должны, а не я.
-Посмотрите, какой сообразительный малый, - с иронией произнес Хитч, - Все верно. Только ты забыл, что должен мне. Для Аддерли ты будешь подарком от меня. Ему не придется платить мне за выполненное поручение, так как я намеренно откажусь от платы. Улавливаешь?
-Не нравиться мне все это, - молвил Уильям, положив в рот новую травинку.
-Предлагай свое решение, - холодно произнес Хитч.
-Ладно, я согласен, - резво бросил Уильям, - За год я думаю, рассчитаюсь с вами и смогу уйти на все четыре стороны?
-Думаю, что так оно и будет. Если понравиться, то сможешь остаться,- поддержал решение Уильяма Хитч.
-По рукам? - и Уильям протянул свою руку Хитчу.
-Условие одно, - глядя в глаза Уильяму, сказал Хитч.
-Какое?
-Честность и преданность, мистеру Аддерли.
-Хорошо, - равнодушно произнес Уильям, пытаясь освободиться от рукопожатия.
-Еще одно, парень, - с улыбкой молвил Хитч, придерживая руку Уильяма, - Дышать будешь, как я скажу.
-Посмотрим, - ответил Уильям, силой вырвав свою руку и «тисков» Хитча.
- Упаси тебя Господь сглупить, - небрежно бросил Хитч, потом обратился к Туссену, дав понять, что пора выступать в дорогу.