Был прекрасный теплый вечер и туман еще немного потягивал с реки, когда на иглистой поляне стоянки, хранившей еще солнечное тепло повязанные по рукам и ногам, спинами друг другу сидели Уильям и Туссен. За ними лениво наблюдали их недавние пленители – охотники за головами, нанятые влиятельным луизианским кланом плантаторов Кинсли.
Азарт и ярость, порожденные охотой на преступников, улеглись. Заполучив беглецов в свои руки, эти люди готовы были терпеливо выслушивать любую их речь в свое оправдание, заранее уверенные, что она будет недостаточно убедительна. Уверенность в том, что Уильям заслуживает петли, позволяла одному из присутствующих предоставить ему такие возможности защищаться, каких этот отчаянный смельчак и не требовал.
-Я в вашей игре более не участвую, - заявил Уильям, в ответ на все задаваемые ему вопросы. Его поимщик с рыжей растительностью на лице вскочил с места и ударил Уильяма в лицо сапогом.
-Сядь на место, Пушистый, - осадил его приземистый человек с квадратным, неестественно красным от загара лицом, в мешковатой парусиновой куртке и забрызганных красной глиной штанах.
Как ни в чем не бывало он с весьма степенным видом, подошел к пленникам, вытер свое серьезное, озабоченное лицо красным носовым платком, чуть уступавшим в яркости цвету, его кожи и обратился к Уильяму со следующими словами.
-Ты убил моего старшего брата, предательским выстрелом исподтишка.
-Ложь, - дерзнул Уильям. – Я защищался. Многие видели.
- Как ты предпочитаешь умереть, парень? На виселице в Орлеане, или в схватке в этой безлюдной чаще?
-Мне все равно, - отрезал показавшийся ему глупым вопрос Уильям.
-А, мне не все равно, - сквозь зубы прошипел брат Кинсли. – Сейчас будешь драться вот с ним, - и он указал на здоровяка шести футов росту, с огромными с тыкву кулаками. – Победишь, допущу тебя к другому испытанию.
-Да пошел ты! Стреляй, вешай сейчас, – огрызался Уильям, - Я же сказал, что не хочу играть в ваши игры.
-Отказываешься? Хорошо. Повесьте его! – крикнул брат Кинсли.
-Lutte (сражайся – франц.), - вскрикнул Туссен.
Уильям оторопел, потом плюнул и сказал:
-Черт с тобой, Кинсли, выставляй своего «быка».
Здоровяк поднялся, но жестом Кинсли остановил его.
-Другой разговор. Пушистый, развяжи морячка, - сказал Кинсли.
Сняв ремни с запястий и голени Уильяма, Пушистый как его называл Кинсли, пытался пошутить.
- Ничего, ты не бойся. Вонючий Сэм тебя не больно убьет. С одного или двух ударов. Ты не бойся. Что передать мамочке Глэ…
Не успев закончить шутку, Пушистый клацнув зубами от апперкота Уильяма, обсел на колени, потом в секунду завалился на бок, припав лицом к земле.
-В расчете, - гордо произнес Уильям и перевел свой взгляд на Кинсли.
Одно мгновение жизнь Уильяма висела на волоске. Двое-трое вскочили со своих мест, несколько рук потянулось к оружию, и предложение немедленно вздернуть морячка, не было исполнено только благодаря тому, что Кинсли вновь предостерегающе поднял руку.
Уильям усмехнулся. А Кинсли, по-видимому, не замечая общей суматохи, опять утерся платком.
Когда порядок был восстановлен, Кинсли весьма выразительно и красноречиво дал понять Уильяму, что убийство его брата никак не сойдет с рук и более того, даже если морячок и победит в схватке Вонючего Сэма. Понимал это и Уильям и никаких иллюзий на этот счет не испытывал, ведь по натуре он оставался игроком, как бы не хотел он гнать от себя мысль, что он не игрок. Лицо парня омрачилось и стало багровым. Те, кто стоял рядом с ним, заметили, как задрожала его рука, которой он только что всадил апперкот Пушистому. Глаза Уильяма встретились с налитыми кровью очами Вонючего Сэма, которой медленно приближался к нему.
- Плохая карта, дружище! – показав свои гнилые желтые зубы в улыбке, сказал Сэм.
-Посмотрим, когда вскроемся, - на карточном жаргоне ответил Уильям, и молниеносно вскинул от бедра кулак прямо в челюсть здоровяку Сэму.
Удар достиг цели, и Сэм упал на пятую точку.
-Ого, вот это скорость! - восхищенно отметил один из охотников за головами.
Вонючий Сэм обескуражено встряхнул головой и чуть пошатываясь, встал на ноги. Схватка продолжилась. Несколько рассекающих воздух ударов Сэма лишь раззадорили Уильяма. Парень начал куражиться, гоняя соперника по кругу, настигая того точными ударами в корпус. Сказывалось явное преимущество Уильяма в технике. Но в одночасье все изменилось. Сэм, улучив момент, захватил руку Уильяма и произвел бросок, да с такой чудовищной силой, что чуть не выбил дух из парня. Подняв одной рукой Уильяма, Сэм поставил его на ноги, и нанес тяжелый удар своим тыквенным кулаком ему по ребрам. Раздался треск. Скорчив гримасу от боли, Уильям рухнул. Сэм еще раз приподнял Уильяма и нанес ему удар коленом в то самое место. Потом Сэм посмотрел на Кинсли.
-Добивай, чего смотришь, - ответил Кинсли.
- Lutte (сражайся – франц.)! – крикнул Туссен.
Превозмогая боль, Уильям встал на ноги и поднял руки со сжатыми кулаками. Сэм ринулся на него, вновь пытаясь произвести захват руки. Уильям разгадал его намерения и вскинул правую руку, якобы для нанесения удара. Сэм повелся и акцентировал свое внимание на этой руке. И как только, казалось вот-вот, он почти решил свою задачу, Уильям резко одернул руку вниз, и Сэм, лишенный точки опоры и равновесия рухнул к ногам Уильяма. Этим парень и воспользовался. Со всего размаха он всадил свой кулак в затылок Сэму, потом добавил коленом в лицо. Сэм завалился на спину. Не понимая, что же все-таки произошло, Сэм предпринял попытку подняться на ноги, но Уильям был начеку. Два сокрушительных апперкота отправили Вонючего Сэма в бессознательное состояние.
-Виват!!! – воскликнул связанный Туссен, и затянул победную песнь на своем индейском наречии.
Изрядно потрепанный, но не побежденный, Уильям присел на завалинку, рукой придерживая, справа от груди.
-Кажется ребро сломал, - сказал он тяжело дыша.
-Ничего не поделаешь, парень, - добавил Кинсли, подойдя к Уильяму.
Угрюмые лица охотников за головами уставились на своего вожака, предварительно выхватив пистолеты, в ожидании его следующей команды.
Уильям почувствовал, что ему готовиться очередная неприятность. В глазах появилось настороженное собачье выражение, и он покосился назад, словно все еще надеялся на что-то.
Вонючий Сэм, волосатый парень, помесь крупного кайота и старинного сундучка, обитого шкурой пришел в себя и подошел к Уильяму.
-Ты был великолепен, - сказал он, протягивая Уильяму свою мохнатую, здоровенную ладонь,- извини, что немного поломал тебя.
-Ты, дрался неплохо для видного орлеанца, - сказал Уильям вставая.
Они пожали друг другу руки и обменялись пристальными взглядами. Такого поворота не ожидал Кинсли и явно занервничал.
-Мистер Кинсли, я выбываю из игры, - молвил Вонючий Сэм. – Вот ваши деньги.
Кинсли неторопливо подошел к Сэму и принял от него кошелек.
-Не ожидал от тебя Сэм,- сказал Кинсли, испепеляя верзилу взглядом.
Пушистый и остальные стояли обескураженные и озабоченные.
-Не дури, Сэм,- вставил Пушистый.
-Я так решил. Мне нет дела до того чем все это закончиться. Я ухожу джентльмены,- заявил Сэм, подхватив свою винтовку и накинув парфлеш через плечо.
-Не худо было бы выпустить сейчас на линию укротителей дураков с большими дубинками, чтобы они выколотили из твоей башки немного дури, - бросил Кинсли в сторону уходящего Сэма.
Это неблаговидное решение Сэма показалось бы разумным, если бы не настроение остальных его подельников. Если бы Сэм подозревал об опасности, то встретил бы ее лицом к лицу, - и немедля бы обернулся, но злосчастный выстрел из дробовика в руках Кинсли в спину Сэма не дал ему ни каких шансов.
На лице Уильяма опять появилось собачье выражение, он опасливо взглянул через плечо на Туссена, потом быстро заморгал и бросил взгляд на Кинсли.
- Ты в точности как твой брат, стреляешь только исподтишка в спину. Это у вас видимо фамильное, - злобно выпалил Уильям.
-Пушистый, - обратился Кинсли, - уберите эту падаль,- и он указал на труп Сэма.
Наставив ружье на Уильяма, Кинсли продолжил:
- Сейчас приступим к следующему испытанию. Будешь, стреляться с краснокожим.
-Что!? – негодуя, воскликнул Уильям. - Нет уж, застрели меня сейчас. Не дождешься. Клянусь.
-Застрелить тебя всегда успею, парень, но при этом мало удовольствия, получу. Эй, ребятки, тащите сюда краснокожего, - распорядился Кинсли.
Подельники сняли ремни с Туссена и поставили его напротив Уильяма в нескольких десятках футах.
-Пушистый, вручи морячку пистолет, - бросил Кинсли.
-Я не буду стрелять в индейца, - гордо произнес Уильям.
Кинсли, не обращая внимание на заявление Уильяма, продолжал свою режиссуру.
-И краснокожему дайте ствол. Вот так. Теперь любезные, вам ровно тридцать секунду каждому, чтобы открыть огонь. По истечении времени, если вы не выстрелите, друг в друга, мои ребята выстрелят в вас.
-Так тому и быть, пусть стреляют, - настаивал Уильям, демонстрируя стойкость своего решения.
-Зря проявляешь строптивость, морячок, мог бы еще и пожить. Твой индейский дружок, гораздо покладистее будет, - отметил Кинсли.
Итак, джентльмены! – объявил Кинсли начало состязания. – Тридцать секунд! Тридцать маленьких мгновений! Слабонервных прошу удалиться! Морячок против индейца! Цивилизация против дикости! Отсчет времени…. Начали!
К Уильяму мгновенно вернулось самообладание, вернулась ясность зрения, не помрачаемого эмоциями. Он видел все вокруг наступающего сумрака. Сквозь преломляющий туман отчетливо были видны фигуры настороженных охотников за головами с направленными на него и Туссена стволами ружей.
Уильям вскинул руку с пистолетом, нацелив его на Туссена. Индеец, проявляя завидное хладнокровие, сделал то же самое.
«Неужели Туссен выстрелит? - пронеслось в мозгу Уильяма, - Нет. Я не смогу, лучше пусть он попадет в меня. Но нет же, его все равно в живых не оставят, лучше уж я его кончу. Что!? Туссен, ты, что то-то хочешь мне сказать!? Черт!? Туссен!? Я понял тебя!?».
-Ну, что же вы, джентльмены! – режиссировал Кинсли. – Двадцать шесть! Двадцать семь! Двадцать восемь! Двадца….
Грянули выстрелы…
В мгновение пуля выпущенная из пистолета Туссена сразила стоявшего чуть поодаль от Уильяма Пушистого, который так и не успел нажать на курок ружья. Пуля из пистолета Уильяма разнесла в дребезги череп брата Кинсли, оборвав его жизнь на двадцать девятой секунде, совершенно не в соответствии со сценарием. Туссен и Уильям, учитывая фактор внезапности, бросились с голыми руками на остальных оторопевших от неожиданности охотников за головами. Те только и успели, произвести несколько беспорядочных выстрелов в пустоту. Уильям с остервенением разворотил лица двух из них, завладел пистолетом одного и спустил курок. Второго своего противника добивал корягой попавшейся под руку. Туссен, добравшись до ножа своего визави, ловко вонзил лезвие тому в живот, выпустив наружу кишки. Бросив этот нож в грудь другого, индеец, нейтрализовал и его. Двое других охотников за головами не решились вступить в схватку с разъяренными «жертвами» и, бросив своих подельников, словно зайцы, сиганули в чащу, прочь от этого злосчастного места.
- je rattraper (я, догоню – франц.), - сказал Туссен, прибирая к рукам свое ружье, лежавшее подле тела Пушистого.
-Погоди Туссен!? Ты куда!? – окликнул его Уильям.
Но индеец, ничего не ответил и быстрыми перебежками, словно кошка направился в чащу, исчезая в зарослях кустарника.
В небе появились бледные отсветы месяца. Вскоре сияние его стало настолько ярким, что на поляне лагеря стали бегать вперегонки пробившиеся блестки светотеней.
Уильям развел огонь и принялся прибирать место у недавнего побоища. Трупы своих врагов от отволок футов на пятьдесят от лагеря, забросав их ветками, лапами кипарисов и елей.
По правде сказать, Уильям как настоящий боец презирал бессмысленную драку. Расположившись у огня, он думал о том, что произошло. Сосредоточенно сдвинув брови, он зорко вглядывался в темноту из-под своей низко надвинутой шляпы, потом вдруг откинулся на спину, а спустя минуту заснул.
Подул ветер. Пушистые клочья мха, падая с длинных кипарисовых ветвей, слетали белокрылыми птицами и садились на спящее тело. Сквозь разорванные тучи луна смотрела на то, что было лагерем.
Уильяма разбудил треск ружейного выстрела.
«Туссен», - проговорил Уильям, и лег на левый бок.
Индеец объявился под утро.
Когда Уильям проснулся, то увидел сидевшего у костра Туссена, с аппетитом поглощающего ножку какой-то божьей твари.
-Привет, Туссен, – довольно произнес Уильям, сбрасывая с себя одеяло. – Как «охота»? Удачно?
Индеец улыбнулся и достал из пояса, два окровавленных человеческих скальпа, демонстративно размахивая ими перед носом Уильяма.
-Ты их настиг?
-Уи (да), – ответил индеец и спрятал скальпы в сумку, - manger (кушать, - франц.), - сказал индеец, протягивая Уильяму кусок дичи.