СЕРГЕЙ
Приближалось Рождество, которое в Америке празднуется 25 декабря. Рождество и День Независимости - два самых главных праздника в американском году. В эти дни практически все учреждения закрыты, и даже круглосуточные супермаркеты, которые открыты весь год - закрываются во второй половине дня.
Почти за месяц, сразу после Дня Благодарения, богатые христиане начинают наряжать свои дома и дворы. Особенно отличаются американцы итальянского происхождения. В декабре у них на крышах частных домов появляются подсвеченные изнутри оленьи упряжки, везущие Санта-Клауса с мешками подарков, перед домами - фигуры снеговиков, щелкунчиков и Санта-Клаусов, а также отряды молодцеватых гвардейцев и балерины. Большинство этих фигур - надувные, с постоянным поддувом и подсветкой, некоторые - движущиеся, с моторчиком. Кроме этого, сам дом и деревья перед ним и во дворе опутаны гирляндами с сотнями лампочек.
За несколько дней до Рождества я повёз маму и детей вечером в богатый итальянский район Бруклина. Мама совершенно обалдела от этой иллюминации, ярких, разноцветных фигур, библейских сцен. Мы прошли кварталов шесть, и она призналась, что у неё в глазах рябит от сверкающих огней и ярких красок.
- Серёжа, а сколько это всё стоит? - спросила она.
- Все эти украшения не дешёвые, но их, конечно, покупают не на один раз. А вот устанавливать - явно каждый год надо кого-то вызывать, сам так виртуозно каждое дерево не опутаешь и все фигуры не установишь. Не говоря, что за декабрь за электричество, думаю, хозяева такого дома заплатят больше, чем мы с Таней за год.
- Неужели?! - ахнула мама.
- Но дело всё в том, что здесь бедные люди не живут. Если ты заметила, дома на этих улицах все большие и участки не маленькие. А поскольку район этот считается престижным - всё стоит очень дорого. Не думаю, что ты найдёшь здесь дом дешевле двух миллионов. А для таких людей раз в год выкинуть несколько тысяч - проблема небольшая. У богатых, как говорится, свои причуды.
Всю дорогу домой дети трещали без умолку, а мама молчала, она явно была под впечатлением увиденного и стоимости этой красоты.
Через пару дней, в канун Рождества, мы поехали в Манхэттен. Поехали мы туда на сабвее, и мама с интересом разглядывала людей, сидевших напротив.
- Знаешь, Серёжа, напротив сидят белый, негр и китаец - прямо как на плакатах пятидесятых годов, когда нам вечно твердили о дружбе разных народов, - тихо сказала мне она.
- Мама, здесь нельзя говорить слово "негр", - шепнул я ей. - Оно звучит, как оскорбительное для чернокожих слово "ниггер", и за это можно схлопотать большие неприятности. Говори "чёрный".
- А у нас в школе русские называют их баклажанами, - вставил услышавший наш разговор Слава, и мы все рассмеялись.
До этого мама была в Манхэттене, я возил её в будний день в дневное время, и она смотрела из окна машины. Но в этот раз, когда она вышла из сабвея на разукрашенную Пятую Авеню и увидела небоскрёбы совсем рядом - впечатление было несравнимым.
Мы пошли в Рокфеллер-центр, посмотрели на каток, на котором каталось множество людей - кто-то в спортивных костюмах, кто-то - в обычной уличной одежде.
- А кто здесь катается? - спросила мама.
- Сюда, бабушка, кто угодно может прийти покататься, надо только отстоять вон в той очереди и потом заплатить, - объяснила Света, указывая на очередь человек в двести.
- Надо же! А у нас в Юсуповском парке, да и в других парках, можно было кататься бесплатно, - удивилась мама. - И очередей не было!
- А вон та ёлка - самая высокая в Штатах, - блеснул эрудицией Слава, указывая на высоченную ёлку по ту сторону катка.
- Ой, ребятки, - вздохнула мама, и глаза её заблестели, - как же мне всех вас будет нехватать!
Мы промолчали. День маминого отъезда был уже совсем близок.
Продолжение следует http://www.proza.ru/2012/08/14/361