Месяц назад, стоя на балконе, тогда в первый раз я заметил слабое свечение чуть выше линии горизонта. Тогда я не придал этому значения, мало ли что это могло быть, свет от этажных домов, горящих вывесок, непрерывные залпы салютов, или экраны. Через пару дней свет стал ярче, четче, настолько преисполнился цветом, что его уже нельзя было игнорировать, на темно-синем небе начинали вырисовывались какие-то дикие очертания. Четвертого июля произошел первый взрыв, хотя назвать это взрывом можно лишь с большой натяжкой. Разноцветные всполохи на ночном небе, после каждого такого "разряда" вверху оставалось цветное облако. «Орион», «Лошадиная голова», «Песочные часы», «Кошачий глаз», и множество других туманностей соседствовали на той части неба, которую я мог рассмотреть из своего окна.
Теперь все больше людей стало выходить на улицу, не одиночные парочки, а большие группы по пятнадцать-двадцать человек. Они расстилали одеяла в парках и скверах, на площадях и крышах, садились полукругом, смотрели вверх и думали, что нашли своё "маленькое северное сияние", так они их называли. В одних лишь пижамах они шли на поля и леса, только бы лучше рассмотреть цвета.
Число туманностей росло, как чернила проступают через бумагу, так и эти цвета, проступали сквозь ночное небо, окропленные звездами и разведенные нечеткими белыми линиями, они были прекрасны. Наиболее большие и яркие туманности начинали двигаться. Разбрасывали красными щупальцами, накрывали фиолетовыми покрывалами, раскрывались синими, желтыми, Розовыми, багряными цветами везде, где только можно, сталкивались между собой, накладываясь друг на друга, переливались в причудливых сочетаниях, они застлали собой все небо, пока не стало видно даже звезд. Всего за неделю, мы стали жить в каком-то другом мире.
Люди перестали ходить на работу. Придя после выходных в свой офис, я едва насчитал там десяток людей. Остальные больше ни в чем не нуждались. Отпала необходимость в деньгах, им нечего было покупать, да и не зачем, все магазины стояли пустыми, туда приходили и брали то, что им нужно. Позже я это заметил, они все смотрели на небо.
Телевизор вышел из строя в середине второй недели, кажется, это была среда, искаженный электромагнитными полями, он ничего не показывал кроме "белого шума". Больше не ездил транспорт, город был уставлен пустыми автомобилями, но никто не покушался на содержимое. Автобусы и троллейбусы так и остались стоять в депо, на заправках, или посреди улицы. Я так привык к шуму, что когда он прекратился, тишина давила до головной боли, казалось, будто я оглох. Домашние животные, в то время, вели себя странно. Собаки срывались с поводков во время прогулок, убегали от своих хозяев, столбы и двери в подъездах были завешаны объявлениями о пропавших кошках, канарейках, пауках и даже черепахах. Все эти несколько дней я продолжал ходить на работу, не знаю зачем, просто от скуки, или же привычка находиться по будням не дома дала о себе знать. С каждым моим приходом людей становилось все меньше. Я распечатывал за них факсы, подписывал бумаги, утверждал никому ненужные приказы, лишь бы занять себя чем-то. Возвращаясь после одного такого же дня домой, я увидел ворон, клевавших что-то под балконом многоэтажного домов, наверное, только эти птицы продолжали вести себя относительно адекватно. Подойдя ближе, я разглядел запекшееся месиво из костей, мяса и шерсти. Сейчас трудно определить, но наверняка это кошка или собака, выпавшая с балкона. Видимо хозяева, перекрыли все выходы, не дав питомцу возможность покинуть дом, и он нашел альтернативный способ. За пару часов до этого я видел стаю крыс, выбегающую из подвала, даже эти твари искали себе новый дом.
Шло время. Теперь даже днем, можно было уловить очертания туманностей. В разных районах города небо имело свой оттенок. Появился странный гул. Телефон не работал, наверное, отключился тогда же, когда и телевизор. Соседи со мной не общались, Люди все время молчали, забывая про еду и сон, любовались туманностью «Андромеды», да, даже она была здесь.
К концу подходила четвертая неделя, когда это случилось. Первые толчки можно было едва заметить, это скорее походило на легкую дрожь. Усталость, постоянная головная боль, и странный шум, из которого иногда можно было вычленить особо громкие звуки. Похожие на гортанное клокотание, и в то же время рев басовой трубы, этот ор раскатывался по всему городу, а возможно, и за его пределами, быстро растворялся в уже привычном нам гулком шуме. Да, тогда это случилось. Я не мог заснуть уже который час, и ощутил легкую дрожь в теле. Пошел на кухню, чтобы поискать в аптечке успокоительное, а заодно и снотворное (я бросил попытки заснуть самостоятельно, и взял их в аптеке несколько дней назад), все же, я старался заснуть не прибегая к лекарствам. Открыв тугую крышку, я машинально посмотрел в оконное отражение. Что-то было не так, словно покрытое мелкой рябью, моё искаженное лицо. Я подошел ближе, стекло мелко дрожало. Да, тогда это началось.