Одиночество впивается острыми жадными клыками в мою плоть. Оно высасывает из меня жизнь. Смачными глотками с омерзительным причмокиванием.
Мне постоянно кажется, что ты где-то рядом. И как будто видишь все, что я делаю. Хотя я понимаю, что это невозможно, твое незримое присутствие греет и одновременно невыносимо давит своей эфемерностью. Ты повсюду – в моих мыслях, моей, будто порванной груди, в предметах, вещах, городских кварталах и небе над ними. Но тебя нет. Я просто мечтаю, грежу как дитя, что ты меня видишь. А в моменты смелости с приступом дрожи путаю с тобой незнакомую прохожую. Любое неуловимое и условное сходство вызывает обжигающий прилив внутри и одиночество впивается еще крепче. Одиночество… Придется мне его снова полюбить. Пусть оно ослабит хватку и обволочет меня теплым защитным панцирем.
Странно - то важное из чего состоит наша жизнь, ее сакральный и зримый смысл, теряют свой вкус и значимость. Вечная победа раненого сердца над мощью разума. Мир многолик и прекрасен, но отчего ж мне до этого нет дела?
Функционируя, делая то, что должен, постоянно разговариваю с тобой, потому что нашего общения не хватает особенно. Если тебя всю целиком не хватает до крика, до рвоты, до маниакальной мечты откусить себе голову, то общения не хватает до невыносимой боли, словно я – сжатый и разбитый в крошево кулак. Ломка. И от нее не убежать. Нарезаю круги по квартире и по Москве. Бормоча под нос слова любви и раскаяния, напоминая городского сумасшедшего. Хотя и одет во все лучшее. На всякий случай. Вдруг ты появишься из-за угла, проведешь рукой по моей непутевой голове и скажешь, как обычно: «Ну что ты, мой крокодил…?»
Постоянно захожу в одну из социальных сетей с надеждой увидеть в районе твоей очаровательной ступни на заглавной летней фотографии оранжевый пульсирующий квадратик – это будет означать, что ты в он-лайне. Тогда рука непроизвольно тянется тебе написать. До полного непослушания, бунта к моей воле, тянется ткнуть по клавишам. Вылить бесконечный поток ненужных признаний и невостребованной нежности. В этот миг мы, чисто символически, но связаны, будто вместе. Наблюдаем друг за другом из виртуальной засады. Однако, ты по-прежнему там, куда недавно отправилась - за пределы моей жизни. В другую галактику. Туда, куда не летают космические корабли – слишком далеко. Квадратик гаснет. Немое свидание окончено. В порыве разбить ноутбук, ищу глазами молоток. Но как же тогда я увижу снова пульсирующий квадратик в районе твоей ступни?!
Видимо, пыльные всадники в рваных накидках все же нагнали меня и я пью медленными размеренными глотками расплавленный свинец наказания. Помню, в доме встали все часы, обозначая мой персональный маленький апокалипсис.
Столкновение характеров, хрестоматийная тяга все взорвать и разрушить, погубили наши отношения. Вот из-за каких демонов, жрущих некоторых из нас, порой подкашиваются ноги у целых империй! Издерганный муками потери, пожинаю свои же плоды.
Брожу переулками близ Патриарших прудов, где мы любили гулять, глазею на витрины ресторанчиков, где мы коротали вечера. Минуя Ростовскую набережную с «нашей» лавочкой, стою на Киевском пешеходном мосту, где, словно вчера мы фотографировались в неожиданно жаркий апрельский день.
Все такое же, как и всегда. Город живописно возвышается вокруг. Тебя только больше нет. Самое забавное - меня теперь тоже нет. Почему-то приятно ненавидеть этот мир без тебя. Этот мир без меня. Маленькая слабость. Мир, лишенный главного цвета.
Вокруг много красивых пар, влюбленных или флиртующих и я улыбаюсь, подглядывая за ними. Мимо гордо несут себя молодые красотки с надменными лицами. Мир даже не заметил моего краха и продолжает свой спектакль. Я осознаю, что без труда могу окунуться в эту круговерть и найти в толпе чью-то теплую ладонь. Но незарубцеванная рана оставляет меня за чертой пресловутого рыцарского ордена. Снова волк-одиночка. Хотя, какой там волк! Большой и глупый ребенок под два метра…
Смотрю вниз на мутные воды Москвы-реки и представляю, каково там, на илистом дне. А ты еще говорила, что из-за подобных поворотов не стоит умирать! Ты права – ради подобных чудес стоить жить. Даже ради этой назойливой боли. Ради алчных клыков одиночества. Жить. Пусть без надежды, без внятного будущего, без желаний и, не живя на самом деле – только делая вид. Разворачиваюсь и ухожу из солнечного дня к себе, в свой дремотный сумрак – в свою старую добрую параллельную вселенную, за время моих скитаний, пожранную отвратной черной дырой. Попробую нарисовать в этой пугающей тьме парочку разноцветных, мерцающих, как оранжевый значок, звезд. Пусть светят кому-то еще, если не мне...