Звонок был до неприличия ранний, не случилось ли чего с родными? Слава богу, это не они, а тёзка. С чего бы? Поговорить о новых наших песнях в 7.30 утра? Или тоже решил поучаствовать в экологической борьбе и сообщает об утечке фенола? Нет, оказывается дело именно в служебных обязанностях: Иосиф Фишман работал переводчиком на «коммутационке».
Понимаешь, срочно нужно сделать интервью с одним французом, Буассоньи...
Ну а дальше пошли подробности: я его, конечно, не знаю, а он даже важнее брата Жискар д'Эстена, который в Уфу частенько прилетает. Тот хоть и брат президента Франции и вице-президент компании «Томпсон-Брандт» , а этот зато — сам президент. Компании, а не республики. Вроде бы даже — де Буассоньи, аристократ. Настолько важный, что его сопровождают замминистра радиопромышленности СССР и зампредседателя КГБ, генерал-полковник, между прочим. Они одобрили идею интервью. А то господин Буассоньи изумился: такой миллиардер залетел так далеко от Парижа, а журналисты к нему не выстраиваются в очередь. Давай, мол, ноги в руки, сейчас машину пришлем, он сегодня уезжает, надо успеть ему газету вручить.
- А мне-то что? «Ленинец» сегодня уже вышел, вообще мы номер накануне делаем, обращайся в «Вечёрку».
- Дурачок! Я с московскими генералами твою кандидатуру обсудил, гордись!
- Да ты просто никого больше не знаешь... Ладно, позвоню Явдату Бахтиаровичу.
У Хусаинова в «Вечёрке» я проработал лет пять, пусть и не самых творчески успешных в жизни, зато отношения остались хорошими, тем более — через пятнадцать лет после последних моих юношеских обид на его редакторскую правку. Он с азартом согласился — всегда радовался возможности перепрыгнуть провинциальность. Да еще и начальству помочь. Будут ждать интервью до последнего.
Пришла машина, я быстро - с непривычки к автомобильному обслуживанию — оказался в гостинице «Россия», брожу вместе с Фишманом по пустым коридорам. Интересно, их вычистили от посторонних ради спецгостей? Тёзка говорит, что тихо, потому что они тут все отдыхают, накануне очень крепко поохотились в Дюртюлинском районе, привязанного кабана подстрелили и оленя. Потом, конечно, отметили. Ого, оказывается в Башкирии и благородные олени есть? Для благородных гостей — конечно!
Что такое для Уфы этот завод, я представлял, ему дали статус ВУКС — Всесоюзной ударной комсомольской стройки, под этот статус — и зарплаты, и снабжение. СССР остро не хватало современных средств связи, о компьютерах в начале 80-х, когда заложили стройку, еще не говорили, а вот на телефоны с вертящимся диском поглядывали уже с раздражением. Конечно, не для домашних телефонов придумали купить у французов завод и поставить его в Уфе, где и без того еще с военных лет стоял эвакуированный завод телефонной аппаратуры, делавший телефонные станции.
Армии нужна была современная, в тогдашнем представлении, связь, а ее нельзя было устроить без ГИСов — гибридных интегральных схем, предшественников современных микрочипов. ГИСы, по идее, могли бы и сами делать, похожие маленькие соединения, запеченные в керамику, по которым бежали сигналы, стояли к тому времени на первых советских крылатых ракетах. Но одних ГИСов мало, нужна еще и цифровая коммутационнаяя аппаратура. Для массовой армейской связи силенок не хватало, а тут французы, в пику американцам, продолжали с нами дружить. И продали завод, который уже вот-вот должен был выйти на проектную мощность. Будут новые телефоны, новая чистая связь, наивно думалось всем, — и будет нам счастье... С комсомольской помощью. Включая барда-общественника Фишмана.
Итак, он меня завел в какой-то номер. Время идет, а никого нет, где Буассоньи? А тот, оказывается, тоже меня ждет, но в соседнем номере, минут пятнадцать, нервничает. Перепой на обслуге сказался, в первую очередь, не сразу концы с концами связывают, комму — таторы, а кому — ляторы. Вот и сам, наконец, «герцог ГИС», но куда же испарился Фишман, я же по-французски не умею! Ничего, у президента свой переводчик есть — Бжезинский!
Не хватало мне только этого. Мало того, что я, уже отвыкший от информационного жанра, весь погруженный в экологическую борьбу с большим начальством, должен неизвестно о чем вести разговор (пустой, видимо, для галочки) с надутым аристократом, так еще и переводчиком у него — однофамилец американского госсекретаря-антисоветчика. Доказывай потом, что не подцепил вредные идеи с чужого голоса!
А о чем говорить? Начинаю придумывать: о значении отрасли для советско-французских связей, для освоения космоса (все это правда, но банальная), об укреплении мира путем международного сотрудничества. Буассоньи коротко говорит, Бжезинский коряво переводит, да мне и не важно — в вопросах уже есть ответы. Оживляется президент лишь перейдя к рассказу о своих хобби — яхта у него, на горных лыжах катается. А мне только жидкий чай предложил, наверное, коньяк у них с утра журналистам не дают. Сам небось опохмелился...
Машина — в Дом печати, по пути обдумываю, как растянуть казенщину хотя бы на страничку. Фишман успел меня успокоить: переводчик-то — Вржезинский, просто неясно бормочет себе под нос. Ни фига себе — профессионал разговорного жанра, внятно представиться не может!
К вечеру свежий оттиск «Вечёрки» доставили в аэропорт, прямо к трапу спецсамолета. Ради «заказа» Хусаинов даже на полчаса задержал выпуск. Только этот «заказ» был не по-нынешнему выгоден его карману, а по мнению редактора — полезен стране и престижен газете. А по мне - забыть быстрее об этой ерунде.
Через пару лет Фишман рассказал продолжение истории. После Валери Жискар д'Эстена президентом Франции стал отнюдь не аристократ Франсуа Миттеран. Как и обещал этот многолетний лидер социалистов, в стране началась национализация важнейших стратегических предприятий (прямо по рецепту Зюганова!). Но не таким способом, как это представляется поклонникам Ленина, не реквизиция, а цивилизованно, по закону.
И вот выходит господин де Буассоньи к парламентской трибуне и обращается к депутатам, которые обсуждают, сколько прежние хозяева «Томпсон-Брандта» должны получить за национализированный концерн. Мало, говорит, вы нам предлагаете, у нас кроме рыночной стоимости предприятий есть и другие заслуги перед прекрасной Францией. Мы, например, привязали к себе российский военно-промышленный комплекс, включая космическую отрасль, а это уже — очень большая политика, учитывая возможность противостоять американскому монополизму.
И в качестве доказательства оратор, запуская руку за борт своего скромно-аристократического пиджака, достает сложенную «Вечернюю Уфу». И бегло, своими словами, безо всякого Вржезинского пересказывает данное им же интервью, акцентируя внимание депутатов на том, что интервью поставили на первую полосу (а на какую еще, остальные давно были подписаны в свет, только эта ждала только его!).
Депутаты одобрили его радение интересам Франции. И решили заплатить Буассоньи за акции концерна на пару миллиардов франков больше, чем планировали вначале.
А вы говорите, что приватизация привела к неправедно нажитым состояниям. В умелым буржуазно-аристократических руках и национализация может быть прибыльным делом.
Видимо, жуки обогащаются при любом развороте событий. А я даже настоящего коньяка не попробовал. Впрочем, двадцать лет назад я был уверен, что лучший коньяк - «Наполеон». И не знал, что его гонят в Польше. По крайней мере тот, который тогда продавался у нас. Частная инициатива...