В сорок восемь Лимонада решила покорить Москву. Но Москва не поддавалась и определила ей место уборщицы в поликлинике. Впервые Лимонада оказалась без кабинета. Кабинетом служил туалет на четвертом этаже, где Лимонада Петровна хранила ведро, тряпку и швабру. Чистящие средства находились в особом шкафчике в коридоре.
Ну, мыть так мыть. Кому какое дело, что происходит в ее душе, чем она может поделиться. Лимонада с ее полутора высшими образованиями взялась за дело, ибо ко всякой работе нужно подходить ответственно. Поликлиника была большая, четырехэтажная, с просторными холлами и туалетами на каждом этаже. Сначала Лимонада стеснялась: что подумают люди. Но люди ничего не думали ( у них были свои проблемы) и даже поднимали ноги, когда она мыла пол. Лимонада потихоньку успокоилась.
Работать физически она не привыкла, поэтому пот катился градом, футболка была мокрая, а приобретенная на прежней должности гипертония не давала покоя. В довершение ко всему начались знаменитые московские пожары. Кто их пережил и выжил, тот молодец. Дым застилал буквально все. Проходившие мимо доктора сочувствовали Лимонаде и предлагали бросить работать, но если бы Лимонада бросила, то поликлиника бы сразу превратилась в конюшню, так как мусора за день накапливалось порядочно и Лимонаде приходилось выносить мешок на помойку ежедневно. Допустить же своего увольнения она не могла.
От швабры болели руки, спина ныла с непривычки, но Лимонада любила думать. У нее была такая привычка: уходить в себя. И она спокойно уходила в себя, мысля о самом разном, о чем думаешь, например, сидя в машине, когда едешь на дальнее расстояние. Лимонада думала обо всем понемногу, и это ее спасало.
Особенно добивали Лимонаду Петровну туалеты. Двадцать первый век на дворе, но люди так и не научились попадать в унитаз. Особенно мужики. Все мимо да мимо. Может, они вообще нужду справляют стоя? И малую, и большую? Лимонада смывала водой человеческие экскременты, посыпав их порошком, чтобы отбить запах, и материлась. То вслух, то про себя. Туалеты ее доканывали. Однажды она повесила на трубу тряпочку сушиться, которой стирала пыль и грязь, но пришедши на работу, увидела ее в урне с явными знаками, что кто-то ею демонстративно подтерся. Больше Лимонада тряпочек не вешала, дабы не искушать посетителей.
Да, туговато пришлось Лимонаде Петровне. Дым, пыль, грязь - это некоторое время ассоциировалось с Москвой, точнее, с ее изнанкой. «Да чтоб у меня столько денег было, как всего этого дерьма!» - бубнила порой Лимонада.
А может быть, хорошо, что все началось с изнанки. Лимонада была в некоторой степени философом, поэтому она посмотрела в небо, показала кому-то неведомому фигу (не сдамся, мол…). И не сдалась.