роман
Часть первая
ЗНАКОМСТВО
1
Гроб с телом покойницы опустили в свежевырытую могилу… Звучала похоронная музыка, на крышку гроба сыпалась земля и камешки – изнуряющие и приводящие в шок звуки.
Сердце Лики разрывалось на части от этой завывающей музыки, тоски по её родной и люби¬мой маме, с которой она с рождения никогда не расставалась. Девочке хотелось бежать куда-нибудь, лишь бы ничего не видеть и не слышать. Осознать, что мамы больше нет, она не могла отчётливо, да и не было сил.
Почувствовав, как кто-то обнял её за плечи, Лика обернулась и увидела заплаканное и измученное от бессонных ночей лицо отца. Она вырвалась из его объятий и побежала, даже ни разу не оглянулась.
Куда бежала Анжелика? Этого никто не знал, да и знала ли она сама. Слёзы душили её. Вдруг Лика остановилась у одной могилы, где тоже проходила похоронная процессия, её внимание привлекла девочка примерно её возраста, которая держала в руках большой букет цветов. Там не бы¬ло никакой похоронной музыки. Вместо этого служитель православной церкви бесконечно читал молитвы за упокой, а затем освятил только что появившуюся могилу, которую собравшиеся люди заложили цветами.
Ровесница Лики не плакала, а наоборот вела себя подобно людям, находящимся одновременно в большой печали и радости. У этого симпатичного маленького создания, смиренно стоящего у могилы, глаза были наполнены надеждой и ещё каким-то непонятным для Анжелики чувством.
На лице незнакомки блестели слезы, но одновременно на губах играла блаженная улыбка.
Лику удивило столь странное поведение девочки. Она стояла точно завороженная.
Незнакомка увидела Лику в печали и слезах и сама подошла к ней. Взяв её за плечи, она тихо спросила:
– Кого ты хоронишь?
– Маму, – тихо ответила ей собеседница и ещё больше расплакалась, – мы никогда с ней не расставались. Мама была для меня всем на свете, и теперь её больше нет, и я не знаю, как дальше буду жить без моей мамочки. Помню, как она мне с какой-то особой нежностью и заботой нараспев сказала: «Лика, Лика, Анжелика, ты у меня самая-самая красивая, мудрая и сильная». А я ведь совсем не сильная… Незнакомка прижала её к себе и почти прошептала:
– Знаешь, не надо больше плакать. Её душа сейчас на небе, она видит тебя, а то, что ты плачешь, думаю, её огорчает. Я тоже похоронила маму, и очень хорошо тебя понимаю, но наши мамы сейчас у Господа, им там хорошо. Лучше, чем здесь, на земле, поверь мне, я это чувствую…
– Анжелика! Куда ты убежала? Тебя все ищут, – сказала подошедшая тётя Юля, мамина младшая сестра. Пойдём скорее, а то автобус уедет без нас. Молодая женщина обняла и поцеловала пле¬мянницу, расплакавшись, увела девочку с собой.
Лика даже не успела сказать спасибо своей маленькой, доброй незнакомке, от слов которой девочке ста¬ло немножко легче.
Похоронив сестру, Юлия уехала к себе домой, пообещав Лике, что никогда не оставит свою племя¬нницу на произвол судьбы. Часто будет её навещать. А Анжелика в свою очередь будет приезжать к тёте в Гомель на каникулы.
Первое время так всё и было, но потом случилось то непредвиденное обстоятельство, из-за которого Юлия рассорилась со своей племянницей, да так сильно, что девочка начала счита¬ть её своим кровным врагом.
В этот день Лика как обычно пошла в школу, а Николай Максимович, её отец, работал во вто¬рую смену. Он был слесарем-наладчиком на одном из Минских заводов. Жили они с дочкой довольно скромно, особенно после смерти жены. У них была двухкомнатная квартира, и даже небольшая дача в деревне. Родители Николая Максимовича давно умерли, ещё до рождения своей внучки. Это было время доперестроечного периода, тогда и начали развиваться события нашего романа. В Советском Союзе уже шла война с Афганистаном. Она принесла советскому народу одно лишь горе, печаль, страдание. Сколько было цинковых гробов… А ещё больше покалеченных судеб.
Отец и дочь жили между собой очень дружно. Их сплотило общее горе. Анжелике казалось, что они будут всё время вместе и не расстанутся до самой смерти. Но судьба распорядилась иначе.
В этот злосчастный день заболела учительница географии, и девочка вернулась домой раньше обычного. Открыв дверь своим ключом, она неожиданно замерла: из комнаты отца доносились голоса, прерываемые стоном её тёти, которая приехала к ним в гости в отпуск и жила у них уже три недели.
– Коленька, милый, я так тебя люблю. Я и раньше тебя любила, когда ты ещё ухаживал за Ольгой. Но я знала, что у неё слабое здоровье, поэтому я не боролась за своё счастье, за свою любовь. Ты ведь знаешь, что моя племянница для меня, как родная дочь. Уверена, что у нас с тобой будут ещё дети, вот увидишь, я тебе их целую кучу нарожаю. Мы с тобой оба молоды, а я так хочу иметь от тебя ребёнка, так хочу. Анжелика уже взрослая, она нас поймёт и простит. Через несколько лет я выберу для неё богатого парня из хорошей семьи, чтобы моя племянница была как за каменной стеной. А эту квартиру ты перепишешь на меня…
Девушка была в шоке. Она приоткрыла дверь в комнату отца и увидела то, что представляла себе, когда услышала эти стоны. Отец и её любимая тётя, вспотевшие от буйной страсти, совершенно нагие, обнимались и целовались на том самом диване, на котором умирала её мама около трёх лет назад. Девушка, совсем ошарашенная от увиденного и услышанного, осторожно закрыла дверь, и, пошатываясь, точно пьяная, вошла в свою комнату. Она закрыла на ключ дверь, и, расплакавшись, бросилась на кровать.
– Господи! – прошептала она, – и это моя тётя, моя крёстная мама.
Слёзы текли по щекам девушки. Плакала она очень тихо, и от этого ей было ещё больнее.
– Мамочка, если ты меня слышишь, пожалуйста, забери меня к себе, я так хочу быть с тобой, мама. Она не помнила, как, собрав последние силы, поднялась с постели, поправила покрывало, которое помялось под ней, вытерла насухо глаза, взяла портфель с книгами и вышла на улицу, чтобы подумать и принять решение. А в ушах стоял стон её тёти и слова: «А эту квартиру ты перепишешь на меня».
Потом девочка вошла в подъезд, и, притаившись в уголке, стала ждать, пока отец не ушёл на работу.
Анжелика, не спеша, поднималась на третий этаж, к себе домой…
Открыв входную дверь своим ключом, девочка, как ни в чём не бывало, позвала свою тётю и спросила, когда та вышла из кухни:
– Тётя Юля, обед готов?
– Готов, готов, – ответила, улыбаясь племяннице, «заботливая» тётушка.
– У тебя-то хорошо всё в школе? – поинтересовалась Юлия, – много пятёрок?
– Целая куча! – немного съязвила племянница, – но не это сейчас главное. Желудок требует пищи, я голодна, как волк.
– Иди, мойся, а я пока разогрею обед. Он уже остыл. Ты сегодня что-то задержалась в школе. Было какое-нибудь мероприятие?
– Да так, ничего особенного, – соврала Анжелика.
Ничего не подозревавшая Юлия прошла на кухню и начала стучать посудой, разогревая обед. А в это время Лика вошла в свою комнату, собра¬ла вещи Юлии в чемодан и вынесла его в коридор вместе с небольшой дамской поклажей. Затем внешне спокойная Лика пошла обедать. Отобедав, девочка сказала:
– Тётя Юля, Вам не кажется, что пора уже ехать домой? Ну, погостили у нас и хватит. Хватит си¬деть на папиной шее. Вы и так уже у нас проживали довольно долго, пора и честь знать.
От неожиданности Юлия так и села.
– Лика, ты меня прогоняешь? Но почему? Что случилось?
Вместо ответа девочка взяла тётку за руку и пошла с ней в комнату отца, указывая на диван, уже аккуратно застеленный и прибранный, спросила:
– Что вы здесь делали с моим папой?
– Ничего, – ответила молодая женщина, пряча глаза. – Мы просто с ним разговаривали.
– О чём? О том, чтобы отнять у меня квартиру? Чтобы найти мне жениха побогаче. А самой стать здесь хозяйкой? А отца тоже выгнать и сделать его бомжем? Не так ли?
– Девочка моя, ну что ты такое говоришь? – расплакалась Юлия. – Да, я люблю твоего отца…
– И хотите во что бы то ни стало иметь от него ребёнка. Да, имейте хоть десять детей, но не в этой квартире, – перешла в наступление Лика. – Вы до сих пор считаете меня девочкой, дурочкой, которая ничего не понимает. Но мне уже не пять лет, а скоро будет шестнадцать. Я всё отлично понимаю. Вы, дорогая моя тётя, осквернили и предали память моей мамы и вашей сестры. Скажите, вам не стыдно сидеть сейчас передо мной и смотреть мне в глаза? Вы же моя крёстная мать! Как же так, тётя Юля?
В глазах у девочки стояли слёзы. Она укоризненно качала головой, глядя на свою родную тётку.
– А теперь забирайте свои вещи и уезжайте отсюда, – продолжала наступать племянница. – Отныне вы не моя тётя, а я не ваша “очаровашка”, как вы меня когда-то называли. Если папа захочет переехать к вам, я не буду этому противиться. Но в эту квартиру вы больше ни ногой. Вы меня поняли?
Юлия кивнула, вставая молча, набросила на себя плащ, взяла чемодан и сумочку и вышла, захлопнув за собой дверь. Замок за ней защёлкнулся.
Лика постояла ещё около окна, затем села и попробовала сделать домашнее задание, но не могла ни на чём сос¬редоточиться, с ужасом вспоминая произошедшее.
То, что она скажет отцу, и как Николай Максимович отнесётся ко всему этому, девчонку нисколько не беспокоило.
Впервые в жизни в её раненой душе появилось чувство вражды к двум самым близким людям, которых она оче¬нь любила и доверялась им во всём.
Анжелика не думала о том, как перебороть в себе эту боль обиды, злобы и предательства к её маме. Сердце словно окаменело от горести, девочке казалось, что она потеряла не только мать, но и отца.
Лика со светлой печалью начала вспоминать своё детство, о том, как они счастливо жили все втроём, как мама любила отца, как они оба не могли натешиться на свою дочь. А их общая любимица бегала по квартире или даче и всё время что-то делала, либо смешное, либо вредничала, как и все дети.
Девочка подняла глаза на портрет матери, стоящий у неё на столе. На нём мама была красивой, улыбающейся, и своими добрыми глазами она и Ликин мир делала добрее, когда всё вокруг неё рушилось и все казались такими жестокими и несправедливыми.
– Мамочка, почему так всё происходит? – почти простонала плачущая навзрыд дочь. – Почему на этом свете царствует предательство, ложь, несправедливость, от которой так больно? Почему до твоей смерти я не знала, что это такое, и кто знает, сколько раз мне ещё придётся столкнуться с этим? Знаешь, мама, я сегодня повзрослела на целую жизнь… А с отцом я сегодня погово¬рю. Он больше не будет предавать тебя и твою память.
Анжелика так измучилась, думая о жизни, что совсем не заметила, как прошло время… Она очнулась от стука входной двери. Должно быть, отец с ра¬боты вернулся. Девочка вздрогнула и только сейчас поняла, что сидит на полу около своей кровати. Именно в таком сидячем положении обнаружил её отец.
– Анжелика, дочка, что случилось? Почему ты сидишь на полу? Уже поздно, тебе давно надо бы¬ть в постели, – заговорил он, включая свет, и подбегая к ней. – А где тётя Юля?
– Она уехала домой, – непривычным строгим тоном ответила Лика.
– Дочка, что случилось? Вы с ней поссорились? – неодобрительным тоном спросил Николай Ма¬ксимович. – Если это так, завтра напишешь ей письмо и извинишься перед своей тётей. Нужно бы¬ть воспитанной девочкой, а не неблагодарной грубиянкой. Поднимайся с пола и ложись спать, – сердито закончил он.
– Папа, – вдруг оживилась дочь, – вы давно играете с тётей Юлей в папу с мамой?
Николай Максимович словно остолбенел, его довольно симпатичное лицо побледнело.
– Что ты сказала? – слегка заикаясь, переспросил он.
– Я спросила, давно ли вы спите вместе? – с неожиданной для себя яростью спросила дочь, точно насквозь сверля отца зелёными глазами.
– Ты что, дочка? – Он снова подошёл к ней. – Да с чего ты взяла? Ничего подобного у нас с твоей тётей не было.
– Нет, было, – заупрямилась дочь. – Я видела это своими глазами и мне, папочка, очень горько, что ты предаёшь память нашей мамы с её родной сестрой.
– Господи, дочка, что ты такое говоришь? Я с тётей Юлей?.. Это просто смешно.
– Не упоминай в суете Бога, – как можно спокойнее сказала Лика. – Это ничуть не смешно. Я всё видела и слышала. Может повторить тебе всё, что вы говорили?
– Не смей! Слышишь? Не смей! – вдруг закричал отец, теряя терпение.
– Но ты же посмел предать память мамы там, где она умирала, – вскрикнула дочь.
И тут почувствовала, как тяжёлая рука отца ударила её по щеке. Слёзы градом хлынули из её глаз. Она оттолкнула отца, рыдая, выбежала в прихожую и, схватив с вешалки своё осеннее пальтишко, накинула его на ходу, выбежала за дверь и помчалась вниз по лестнице.
Отец бежал следом за ней и кричал:
– Лика, вернись! Дочка, куда же ты? Постой!
В горячке девушка выбежала на дорогу и остановила такси, едва не бросившись под колёса машины. Открыв дверцу, она быстро села в салон автомобиля и, назвав шофёру адрес самой лучшей подруги, добавила:
– Пожалуйста, быстрее, за мной гонятся.
Машина быстро поехала. Николай Максимович какое-то время бежал за ней, но такси быстро отдалилось от дома и поехало по проспекту. Девушка сидела на заднем сидении, слёзы капали на пальто. Вдруг шофёр остановил машину и спросил: «Скажи, что случилось? Я могу тебе хоть чем-то помочь?»
Лика ничего не ответила, только покачала головой.
– Ну, а деньги у тебя хотя бы имеются при себе?
Она пошарила по карманам пальто и нашла десятирублёвый банкнот.
– Да, есть, – ответила девочка, показывая деньги.
– Хорошо, что хоть это есть, – пробубнил водитель такси. – А то дальше пешком пришлось бы идти.
Машина снова тронулась в путь.
Наконец они подъехали к пятиэтажному дому, и такси остановилось. Анжелика снова достала из кармана десять рублей, чтобы расплатиться за проезд. Но, точно прочитав мысли девочки, водитель нажал на кнопку. Вдруг на индикаторе всё исчезло, вместе с деньгами, которые ранее были на спидометре. Мужчина включил свет, и Лике удалось рассмотреть этого незнакомца с редкими бровями и тёмно-карими глазами. Его лицо очень располагало к себе благодаря доброму и открытому взгляду. Повернувшись в сторону девушки, он сказал:
– Оставь их себе, детка, я уверен, что эти деньги у тебя последние. Вытри слезы и прибереги их для будущих обид. Жизнь жестока, девочка, и она тебя ещё будет испытывать и ломать. Но мой тебе совет. При любых обстоятельствах оставайся сильной. Бог не оставит тебя. Он тебя любит.
– Как Вас зовут? – спросила Лика, выходя из машины.
– Алексей, – представился шофёр. – А тебя?
– Лика, – ответила его бывшая пассажирка. – Ну, вот мы и познакомились. – Уже с улыбкой сказала она.
– Кто знает, может, мы ещё когда-нибудь встретимся. До свидания, Анжелика, – сказал он уже просто, как друг.
– До свидания, Алексей, спасибо Вам огромное…
Жёлтое такси уехало.
Открыв входную дверь подъезда, и поднявшись на четвёртый этаж, девушка робко позвонила в дверь. Немного погодя, из-за двери послышался голос Олиной мамы.
– Кто там?
– Тётя Лиза, это я, Анжелика, откройте, пожалуйста!
Щёлкнул замок, и дверь открылась. На пороге стояла женщина невысокого роста, худощавая брюнетка. При виде гостьи глаза её немного расширились от удивления и участия.
– Господи, Лика, что случилось? Что с тобой? Ты плачешь?
В ответ девушка лишь упала в объятия тёти Лизы и разрыдалась, не в силах больше сдержать сле¬зы.
– Детка моя, ну что с тобой? – ласково начала спрашивать хозяйка. – Успокойся, не плачь. Снимай своё пальтишко, пойдём, милая, в комнату.
Лика, обессиленная от слёз, безропотно подчинилась ей, её ласковому голосу. На шум вышла Оля, ни слова не говоря, она обняла подругу и увела её в свою комнату. Но перед тем как девушку увели, тётя Лиза участливо спросила:
– Ты ужинала?
– Нет, – ответила Лика – я не хочу.
– Нужно кушать, а то силы совсем потеряешь, – ласковым тоном сказала тётя Лиза. – Смотри, какая худенькая, с этим, милая, не шутят. Оленька, постарайся успокоить свою подружку, а я пойду, приготовлю что-нибудь вкусненькое для нашей «Маркизы ангелов». – Эти слова тётя Лиза произнесла с возвышенным чувством, улыбнувшись девочкам.
Анжелика улыбнулась ей сквозь слёзы в ответ. Поскольку она знала, что этой милой «чудачке» очень нравится многотомный роман о бесстрашной Анжелике. Именно поэтому мама Лики назвала так свою дочь.
Ольга вошла с подругой в свою комнату, обставленную старинной мебелью в стиле ретро.
Девушки уселись рядышком на кушетку.
– Что случилось? – спросила Оля, внимательно глядя на свою подругу. В её голосе звучала тревога.
Лика, точно очнувшись от слёз, ответила:
– Мой отец – предатель.
– Расскажи мне всё по порядку, – попросила Ольга. – Что у вас стряслось и почему обвинение ты выдвигаешь своему отцу очень серьёзное? Видимо, у тебя дома случилось что-то такое, чего ты не можешь ни забыть, ни простить. Подружка, я же знаю, какая ты добрая. Расскажи, что произошло?
Анжелика начала рассказывать надёжной и верной подруге о том, что произошло у них дома. Едва закончив рассказ, она увидела, как открылась дверь и вошла тётя Лиза с подносом в руках.
– Покушай, детка, – ласково сказала эта добрая женщина. – Утро вечера мудренее. Покушай и ложись спать вместе с Олей. Как в старые добрые времена. Кстати, твой папа знает, что ты здесь? – вдруг спросила тётя Лиза.
– Нет, – честно ответила девочка и взмолилась: – И не надо сообщать ему, где я. Иначе он за мной приедет и заберёт меня домой. А я не хочу больше жить с ним. – С мольбой и страхом в глазах закончила Анжелика.
– Но ты пойми, твой папа беспокоится за тебя. – Как можно ласковее ответила Елизавета. – Я сей¬час позвоню ему и скажу, что с тобой всё в порядке.
Тут не выдержала Оля:
– Не смей, мама, слышишь, не смей! – с негодованием вскрикнула она. – Лика заслуживает лучше¬го отца, а не такого размазню, как дядя Коля.
– Как ты смеешь об этом судить, дочка, – тихо произнесла Елизавета. – Это их семейные дела.
– Нет, мама, ошибаешься. – Решительным тоном заявила Оля. – Мама, выслушай меня. Вы с тётей Олей были подругами и хорошими подругами, меня всегда восторгала ваша дружба. Но теперь дочь твоей подруги в беде, так неужели ты не протянешь руку помощи Лике, имя матери которой но¬сит твоя дочь? Мама, если бы ты знала все подробности, ты бы рассуждала совсем иначе.
– Тётя Лиза, – взмолилась Анжелика, – пожалуйста, не надо, не говорите отцу, где я. Он меня бьёт, и я его уже боюсь.
– Не бойся, девочка, – сказал подошедший дядя Сергей. Крёстный отец Лики и родной отец Оли. – Тогда ему придётся дело иметь со мной. А у меня, как ты знаешь, рука твердая. Запомни, с тобой никто ни будь, а человек, который тебя крестил. На которого ты всегда можешь положиться.
Он поцеловал Лику в щёку, как всегда это было в де¬тстве, затем, поцеловав Ольгу, тихо шепнул дочери:
– Котёнок, постарайся утешить её, чтобы у нас девочке было хорошо, как в детстве.
– Ну, о чём ты говоришь, папочка! – Ласково ответила ему дочь. – Не беспокойся, всё будет в порядке.
– Надеюсь на тебя. – сказал дочери Сергей и уже громче добавил: – Спокойной ночи, девочки!
– Спокойной ночи, папа. – Ответили две дочери, и родная, и крёстная.
Сергей со спокойным сердцем пошёл отдыхать. Олина мама позвонила отцу Лики и сказала, что его дочь у них, и чтобы он за ней приехал завтра утром, чтобы поговорить по-человечески с дочерью и с ними тоже. Но самое главное, чтобы он, Николай, подобрал ключик взаимопонимания к Лике после всего про¬изошедшего.
Девочки закрылись у себя в комнате. Ольга пыталась накормить и успокоить подругу. Анжелика, осознавая, как с ней тяжело, старалась сдерживать в себе боль обиды, которая мешала ей быть взрослой и целеустремлённой, как раньше.
– Господи, какой хороший у тебя папа, – без тени зависти сказала Оле подруга. – Сколько я себя помню, дядя Серёжа всегда был такой отзывчивый, добрый. Не то, что мой.
– Да, но не забывай, что он ещё твой папа, пусть не родной, но твой. А своего отца ты строго не суди, не он тут виноват, а скорее твоя тётя. Мир полон соблазнов.
– Ты говоришь как настоящая христианка, – удивлённо заметила Анжелика.
– А я и есть христианка, – ответила Ольга. – Все мы Божьи дети. Хотя нас и пытаются воспитывать в духе атеизма, всячески отгораживая от слова Божьего. Но по своей сути ты тоже христианка. Просто ты этого ещё не осознала.
– Оля, а Библия у тебя есть? – со странным и страстным интересом вдруг спросила подруга. – Моя мама говорила, что книга эта необыкновенная, написанная от имени и духом самого Бога. Я помню, как она рассказывала мне об этом. И просила обязательно прочитать Библию, если у меня появится такая возможность.
– Да, у меня есть Библия, – ответила Оля. – Но она написана таким языком, что не каждый человек без специальной подготовки сможет её понять. Сейчас я тебе её покажу.
Подруга Лики достала из книжного шкафа две толстые книги.
– Вот эта Библия. – Оля показала подруге обычную, но довольно толстую чёрную книгу с обыкновенным крестом на обложке. – А вот эта книга Закон Божий. Она даёт возможность понимания Библии в нашей православной вере.
Книга Закон Божий была больше по размеру, и крест на ней был немного другой, не похожий на тот крест, который был на Библии.
– А почему кресты такие разные? – Удивлённо спросила Лика. – Ведь книги об одном и том же?
– Не совсем, – ответила Ольга. – Библия рассказывает обо всех событиях, которые происходили в далёкие времена наших предков, и рассказывает, что грядёт в будущем. Закон Божий говорит нам, как правильно славить Бога, как креститься, читать молитвы и многое другое. Что касается крестов, то посмотри, на Библии нарисован католический крест. Потому что эта вера является Вселенской. А на Законе Божьем нарисован православный крест, который носят все православные христиане. То есть, тот крест, которым нас крестили, когда мы с тобой были ещё совсем маленькими. Ну, что, это тебя хоть немного заинтересовало?
– Да, очень, – ответила Лика. – Ты так интересно рассказываешь, я бы тоже хотела этому научиться.
– А почему бы и нет! – Знаешь, я буду тебя потихоньку учить тому, что знаю сама. А потом видно будет.
– Оленька, подружка, я не знаю, как мне тебя благодарить, – обнимая подругу, сказала Лика.
– Не меня тебе надо благодарить, а Бога и Господа нашего Иисуса Христа, – ответила Оля. – Ну, да ладно, давай будем спать. А то завтра рано вставать нам обеим.
Подружки легли на диване и вскоре уснули.
Николай Максимович после неудачной попытки догнать дочь был просто убит горем. Но горевал он не о своей дочери. А о том, что Юлии больше не было рядом с ним. Некому его ни пожалеть, ни приласкать. Николаю не важно было, что о нём думают другие, и что думает о нём Анжелика. Он всё пытался понять, почему с ним так поступили? Какое право имела Лика вмеши¬ваться в его жизнь? Такую никчёмную без его любимой женщины. В конце концов, это его жизнь, и его любовь. Никто не смеет вмешиваться в его личные дела. Нужно немедленно позвонить Юле, объясниться с ней и попросить прощения за поведение дочери, а так же заставить Анжелику сделать это, когда она вернётся домой, – так думал Ни¬колай. Его не интересовало, ни где Лика, ни что с ней сталось после той пощёчины. Он впервые в жизни так мог её обидеть. Этого молодого, симпатичного мужчину словно кто-то подменил. Его околдовали чары Юлии. Женщина была прелестна, грациозна, добра. А что ещё нужно ему для полного счастья?.. А если его дочка этого не понимает, тогда надо её от се¬бя изолировать, например, отдать в дет-ский дом, там она быстро пройдёт процесс воспитания. А если Анжелику туда не возьмут, тогда ему придётся взяться самому за перевоспитание доче¬ри.
Вдруг зазвонил телефон, прерывая мысли отца Лики, полные эгоизма и самоуверенности. Он поднял трубку и, узнав голос Юлии, расплылся в улыбке.
– Радость моя, привет!
– Привет, – ответила Юлия. – Как ты там? Как Лика?
– Я ничего, вот только тебя очень не хватает, тоскливо мне без тебя. Господи, как всё ужасно получилось. Доехала хорошо? – с грустью в голосе спросил Николай.
– Хорошо, – сказала женщина. – Я тебя спрашиваю, где моя племянница, дай ей трубку, я хочу с ней поговорить. Хотя вряд ли Лика захочет со мной говорить. Но я должна попытаться что-то сделать. Если она спит, разбуди её.
– Я бы сделал всё, дорогая, но Анжелики нет дома.
– А где же она? Что у вас там произошло? – спросила озабоченно Юлия. – Коля, что случилось?
– Она уехала на такси потому, что я дал ей пощёчину. Как она посмела так с тобой по¬ступить?! Честно говоря, теперь мне совсем не важно её место нахождения.
– Ты просто сумасшедший, идиот и дурак! – вдруг сорвалась Юлия. – Если ты поступил так с Ликой, то вполне мог бы поступить и с моим ребёнком. А я считала тебя за идеального мужчину.
– Так что я, по-твоему, должен был делать? Ноги ей целовать? За то, что она тебя выгнала, или благодарить её, став перед ней на колени?
– Но ты же видел, в каком она состоянии, неужели нельзя было быть поласковее? Ты же всё-таки её отец – единственный родной для неё человек!
– Да не ори ты на меня! – не выдержал Николай. – Тебе первой захотелось любви. А видишь, что из этого получилось? Я поссорился с дочерью из-за тебя и ударил её в первый раз в жизни. Госпо¬ди, какую же я совершил ошибку, как я теперь посмотрю моей Лике в глаза.
–Ты не мужик, а баба! – с призрением сказала Юлия. – Между нами всё кончено, прощай!
– Ну и слава Богу, – ответил взбешенный Николай. – Скатертью дорога! – И бросил телефонную трубку.
Затем он начал неистово бить самого себя по лицу, по рукам, при этом приговаривая:
– Вот тебе придурок, негодяй, скотина. Из-за какой-то юбки ты можешь потерять свою дочь. И её уважение к себе самому.
Через несколько минут снова зазвонил телефон. Николай, думая, что это звонит Юлия, сначала не хотел поднимать трубку, но потом всё же поднял. Узнав голос Елизаветы, слегка приободрился. А когда узнал, что его дочь у них, вообще повеселел. Даже собрался уже ехать за дочерью, но женщина его остановила, сказала, чтобы он не приезжал. Потому что Сергей очень зол на него, и не может ему простить за свою крестницу. А если тот появится, то крёстный отец Лики «намылит» ему шею, и спустит с лестницы. Николаю ничего не оставалось делать, как согласиться. Успокоенный словами Лизы, этой милой женщины, и тем, что с его дочерью всё в порядке, он решил, что завтра утром пойдёт в школу и попросит у неё прощения. С этими мыслями он уснул. Но спалось ему в эту ночь не очень хорошо. Он часто просыпался, перед его глазами снова и снова возникало видение, как ударил свою дочь. Николай бежит за нею по лестнице и выбегает из подъезда дома, видит почти бросающуюся под колёса такси плачущую Анжелику.
Господи, а если бы шофёр не справился с управлением и на моих глазах сбил мою девочку? Как бы я тогда жил? Кого бы мне оставалось любить? Эту идиотку Юлию? Нет, дочка, дорогая моя, больше этого не повториться. Клянусь тебе памятью мамы, за которую ты справедливо вступилась и пострадала. Больше моя честь не будет испачкана грязью. Господи, дай здоровья тому человеку, что отвёз мою дочь к семье её крёстного отца, живую и невредимую.
Так думал Николай, просыпаясь, и засыпая снова. Очень уж долгая ночь была для него. А когда забрезжил рассвет, он встал с постели, которую так и не постелил, начал собираться, и обдумывать разговор с дочерью. Какими словами вернуть её домой? Как с ней общаться теперь после всего произошедшего? Эти вопросы мучили его неотрывно. За мыслями время шло очень быстро, почти незаметно.
В половине восьмого Николай уже стоял около школы, держа в руках портфель Лики, предварительно посмотрев в дневнике дочери расписание уроков.
Как Лиза и сказала, Сергей привёз Лику ровно в восемь часов утра, а в девять начинались уроки. Он остановил тёмно-вишнёвые «Жигули» и вышел с девушкой из машины.
Увидев отца, беглянка как-то даже съёжилась, но это было лишь одно мгновение. Затем, поглядев в сторону отца, воспрянула духом. Гордо подняв голову, девушка спокойным и уверенным шагом пошла ему навстречу, смело глядя отцу в глаза.
По походке, взгляду и поведению Анжелика вела себя как взрослая женщина, как человек, который понимает и ценит свою правоту.
Перед Николаем стояла совсем взрослая девушка. Прелестное и милое создание. Он без конца удивлялся тому, какая повзрослевшая у него дочь.
– Здравствуй, папа! – громко поздоровалась она, остановившись перед ним. – Ну, как, ты доволен своим поступком? Надеюсь, что доволен. Что же мы будем делать дальше, папа? Ругаться? Мириться? Закрывать на всё глаза, как будто ничего не произошло? Или всё-таки найдём какой-то компромисс без пощёчин? – Во взгляде и голосе девушки был укор.
– Дочка, прости меня, пожалуйста, прости, – виновато глядя ей в глаза, произнёс Николай, пытаясь обнять дочь. – Обещаю, что этого больше не повториться.
Но Лика отпрянула от него.
– Не прикасайся ко мне, папа, я этого больше не желаю. Ты всё понял? Ты меня один раз коснулся, так что я этого больше не хочу. Предупреждаю, что в этот раз я смогу себя защитить, ты больше до меня не дотронешься. Понятно, папочка?
– Да, дочка, я всё понял, – ответил ей отец, опуская голову, поскольку не мог более смотреть в глаза дочери. В эти умные, проницательные, сверлящие насквозь зелёные очи. Словно видящие его ду¬шу и мысли.
– Ты мой портфель с учебниками принёс? – спросила девушка уже намного мягче.
– Да, вот он, – ответил отец, отдавая ей портфель, который держал у себя подмышкой.
– Ну, тогда я пошла, пока.
Она подошла к своему крёстному, который стоял недалеко от них, во¬зле машины, обняла и поцеловала Сергея.
– Спасибо вам за всё, дядя Серёжа.
– Не за что, дочка, если что, звони. Я приеду, наведу порядок, – и угрожающе посмотрел на Николая.
– Ладно, я пошла. До свидания.
– Пока, дочка. Я поговорю ещё с твоим папой. А ты беги, а то опоздаешь.
– Хорошо, – сказала девушка и скрылась за дверью школы.
Николай и Сергей подошли друг к другу. Первый заговорил Сергей.
– Ну, что, дождался? Тебя уже даже родная дочь боится. Как только не стыдно, нашёл на кого руку поднимать. Девочке сейчас нужно внимание, у неё переходный возраст, а ты? На глазах у ребёнка ублажаешь эту шлюшку? Коля, до чего ты докатился? Опомнись, пока не поздно, а то она и впрямь отнимет у тебя квартиру. У тебя дочь растёт, а тебя на шлюх потянуло. Это очень нехорошо.
– Знаешь, Сергей, не твоего это ума дело. Хотя ты прав. Юлька и вправду стерва, какую ещё надо поискать, – с грустью ответил Николай. – Ты прав, дружище, во многом прав. Как я в ней мог так ошибиться?
– Ты ещё молод, Коля, поэтому если тебе нужна женщина, ищи такую же бескорыстную, какой была Ольга. Чтобы твоя дочь хотя бы уважала ее. Успехов тебе.
Затем, подойдя к машине, Сергей добавил:
– А крестницу свою я в обиду не дам. Услышу хоть один сигнал, все кости тебе пересчитаю. Ты понял?! Хочешь, обижайся на меня, хочешь, нет.
Николай согласно кивнул. Сергей сел в машину и через несколько секунд скрылся из виду.
Отец Анжелики тоже пошёл домой, чтобы приготовить обед для дочери, а потом немного поспать перед работой, как он это делал всегда. Но едва перешагнул порог квартиры, услышал телефонный звонок. Не раздеваясь, Николай поднял трубку.
– Привет! – услышал Николай голос Юлии. – Лика нашлась?
– К твоему счастью, да! – еле сдерживая раздражение, ответил Николай.
– А почему к моему счастью? Почему ты так со мной разговариваешь? Я что тебе, враг? – вспылила Юлия. – Наверное, ты злишься, что я обозвала тебя идиотом? Так ты и есть идиот.
– Вот тут я с тобой полностью согласен, – сорвался Николай. – Я был слепым дураком и идиотом. Но теперь прозрел, всё отлично понимаю и глаза мне открыла моя дочь. За что я ей очень признателен. Пожалуйста, не лезь в нашу с дочерью жизнь. Больше нам не звони. Мы с тобой больше не родственники. Всё, прощай…
– Ты ещё горько пожалеешь об этом, – сказала Юлия и положила трубку.
– Господи, с каким чудовищем я связался! – воскликнул Николай. – И эта женщина – крёстная мать моей дочери. Нужно не спускать глаз с Анжелики. Как бы эта сумасшедшая чего не устроила. А чем я лучше её? Кто хотел избавиться от родной дочери? Кто хотел отнять у неё дом? Семью? Друзей? Чтобы отдать её на воспитание чужим людям в детский дом? Как я вообще мог такое подумать.? Нет, в этом Юлия, безусловно, права, я полный негодяй. И Лика имеет полное право не простить меня. Я действительно предал память её матери, этого самого доброго, бескорыстного и святого существа на свете. Как я посмел поступить так с ними обеими? Боже, зачем я это сделал? В меня словно сатана вселился.
Вдруг он с удивлением заметил, что стоит на коленях в комнате дочери и прижимает к себе портрет своей жены.
– Всевышний, пожалуйста, прости мне мои великие грехи. Молю Тебя! – воскликнул Николай со слезами на глазах. – Если это возможно, прости меня. – Вскоре грешник почувствовал странную лёгкость внутри себя, вновь воскликнул: – Господи, ты меня услышал! Значит, простил! Благодарю тебя за то, что ты помог мне разобраться в моих чувствах. Спасибо тебе, Боже! Я тебя ни о чём больше не прошу. Дай только счастье моей дочери, которую я очень люблю.
Николай встал с колен, перекрестился. Поставил портрет жены на место, туда, где он его взял. Затем насухо вытер глаза, мокрые от слёз. И пошёл готовить обед к возвращению Анжелики. Решил немного удивить дочку своими кулинарными способностями.
А девушка в это время постигала таинства школьной науки. Но ничего не лезло ей в голову. Мысли о своих проблемах и обидах мешали сосредоточиться на полезной площади знаний.
Когда её вызвали к доске, эта круглая отличница не могла вымолвить ни одного слова, чем очень удивила свою любимую учительницу. Она совсем не знала урока.
– Метельская, ты случайно не заболела? – донёсся до неё голос учительницы.
– Нет, всё в порядке, – ответила Лика и вдруг у неё закружилось всё перед глазами, а через несколько секунд – сплошная темнота… Очнулась девушка от голоса Светланы Ивановны.
– Надо отвести её домой, – сказала учительница, точно сквозь сон. – Ребята, помогите мне поднять нашу страдалицу.
Тут девушка почувствовала, что лежит на полу. Несколько одноклассников подошли и, подняв Лику, посадили её на стул Светланы Ивановны, которая руками поддерживала свою ученицу и просила принести стакан воды.
Кто-то сбегал за водой. Отпив несколько глотков, девушка отдала стакан учите¬льнице, которая переживала за свою ученицу, всегда весёлую, приветливую и ласковую.
– Сейчас ребята отведут тебя домой, – сказала она. – А сегодня попозже я приду к тебе домой, и ты мне всё расскажешь. Хорошо?
Лика кивнула.
– Нельская, Иванов и Воронина, отведите Лику домой, и возвращай¬тесь в школу, – скомандовала учительница. – Ребята, продолжим урок. Кто знает нашу сегодняшнюю тему?
– Ребята, отпустите меня, я пойду одна, – просила девушка. – Честное слово, я дойду домой и со мной ничего не станет.
– Уже стало, – говорили наперебой ребята, – какая хитрая, а нам потом за тебя отвечай? Не выйдет. Проводим тебя до самого дома, даже до квартиры. У нас в классе не каждый день падают в обмо¬рок.
Они подошли к дому, и Лика вдруг увидела стоявшее такси.
Сначала девчонка не обратила на него никакого внимания, но когда подошла ближе, заметила зна¬комое лицо таксиста. Это был Алексей. Он стоял возле машины и кого-то ждал. Увидев знакомую-незнакомку, парень почти подбежал к ней.
– Здравствуй! – приветствовал он её и шутливо добавил: – А чего тебя под руки ведут, будто под конвоем? – Но, увидев бледность на лице девушки, сменил тон и серьёзно спросил: – Ребята, что случилось? Почему она такая бледная?
– Да ничего страшного, обычный обморок, – ответила Таня Нельская. – Учительница пору¬чила отвести её домой.
– Ребята, а вы не могли бы перепоручить эту девушку мне?
– Это что, твой знакомый? – спросил кто-то из ребят.
– Да, это мой брат двоюродный, – соврала Анжелика. – Ребята, вы свободны, можете идти. Я оче¬нь вас прошу и большое вам спасибо.
Наконец ребята согласились и ушли.
– Ты врешь просто мастерски, – немного осуждающим тоном произнёс Алексей, глядя в глаза девушки пристальным взглядом. – Ты вообще довольно странная. Знаешь, если будешь продол¬жать в том же духе, тебе будет очень трудно жить.
– Не судите и не судимы будете, – бойко ответила маленькая лгунья. – А воспитателей у меня и так хватает, так что вы мне не нужны. Кстати, зачем вы сюда приехали? Чтобы взять деньги, которые не взяли вчера? Либо поучить меня уму-разуму?
– А ты, оказывается, колючка, – задумчиво произнёс таксист. – Впрочем, тебе и нужно такой быть, чтобы уметь защищать себя, а ты, вижу, нуждаешься в защите. А приехал я по другому поводу, просто ты вчера кое-что потеряла.
Он достал из переднего кармана своей куртки косынку Лики, подаренную ей матерью несколько лет тому назад. При виде этой красной газовой косынки у Лики выступили слёзы. Девушка взяла у него из рук мамин подарок и отвернулась, чтобы он не заметил её слёз. Но Алексей взял её за плечи и, повернув к себе, сказал полушутя-полусерьёзно:
– Вот уж никогда не думал, что возвращённая вещь может настолько сильно расстроить человека. Анжелика, не надо плакать. Поче¬му ты плачешь?
– Извините, Алексей, но сейчас я не смогу ничего рассказать. Мне ещё очень больно об этом говоритъ, – ответила девушка.
– Это ты прости меня, я вечно влезаю куда не следует. – Алексей отвернулся, взял свою записную книжку, что-то написал, затем, оторвав листок, подал его Анжелике со словами: – Если тебе понадобится моя помощь, обязательно звони, договорились?
Она кивнула.
– И не называй меня больше на Вы, – категоричным тоном, не подлежащим обсуждению, сказал ей таксист. – Для тебя я просто Лёша.
– А я для тебя Лика, – таким же тоном ответила ему девушка.
– Ты очень бледна, тебе надо полежать, отдохнуть, да и мне пора на работу. А сейчас пойдём, я провожу тебя до самой двери, а то ты, вижу, едва стоишь.
– Нет, Лёша, не надо, я дойду одна, – запротестовала Анжелика. – Ничего со мной не станет.
– Пойдём, пойдём, – примирительным тоном сказал Лёша.
Вскоре они оказались у двери в квартиру.
– Пока, – сказал её провожатый. – Держись, а если что, звони.
– Хорошо, пока. Спасибо тебе, Лёша.
– Да не за что.
Когда Алексей удалился, Лика достала из портфеля свои ключи, открыла дверь и вошла в квартиру. Из кухни вышел отец и засыпал дочь вопросами:
– Ты чего так рано?
– Сбежала с уроков, – съязвила Лика.
– А почему такая бледная? Ты что, заболела? – озабоченно спросил он. – Подойдя к ней ближе, отец дотронулся рукой до её лба и щёк.
– Какое тебе дело до меня? – раздеваясь, ответила дочь.
Она прошла в свою комнату и, закрыв за собой дверь, расстелила постель и легла. У неё после падения всё ещё кру¬жилась голова. В комнату вошёл отец и, подойдя к дочери, сказал:
– Я вызову тебе «скорую». Не хватало ещё, чтобы по моей вине с тобой что-то случилось.
– Я прошу тебя, папа, оставь меня в покое. Если ты от меня не отстанешь, я опять сбегу.
– Только попробуй, высеку тебя, как сидорову козу. Ты меня поняла? И если да, то будь хорошей девочкой, – он произнёс это таким весёлым и задорным тоном, что Лике захотелось рассмеяться. Вдруг она повернулась лицом к отцу и игриво сказала:
– Папка, ты такой у меня бестолковый и в кого ты такой? Дедушка был человеком порядочным, всю жизнь прожил с бабушкой душа в душу, никогда не изменяя самому себе. Ну! Когда ты, наконец, станешь таким, как твой папа? А не таким твердолобым, какой ты есть? Тебе же сказали, не спорь со мной, и «скорая» мне не нужна. Кстати, переодень¬ся, ко мне сегодня придёт моя учительница по истории. Она хочет проведать меня. Ты, я думаю, не оставишь меня одну в таком состоянии. Не выйдешь день на работу?
– И что моя маленькая разбойница натворила? – спросил отец таким же игривым тоном. – Ох, и отшлёпаю я тебя.
– Ничего страшного, просто упала в обморок, – спокойно ответила дочь.
– И ты считаешь, что это ничего страшного? – с тревогой спросил отец. – Ох, дочка, дочка. Ну, ра¬зве так можно? Хотя я и сам хорош. Да что уж теперь говорить.
Анжелике до слёз стало жаль отца. Сейчас он казался таким беспомощным, словно ребёнок. Она обняла его и с нежностью сказала:
– Папка, давай больше не будем ссориться. Я этого так не хочу. А тётя Юля здесь совсем не нужна. Пойми, папа, я ведь не демон, который хочет, чтобы всё было по нему. Но ты пойми, папочка, нам с тобой не нужен человек, который преследует свою цель. А у неё цель одна: заполучить мамину квартиру. Я понимаю, ты ещё молод, всё-таки тридцать девять лет, это для мужчины не возраст. Но ты пойми, что тебе нужна женщина такая, как мама. Добрая, бескорыстная, которая бы тебя любила по-настоящему, чтобы эта любовь была от сердца, а не от плоти.
– Откуда ты набралась таких мыслей? Ты словно Библию прочла, – удивлённо заметил отец.
– Нет, папа, я просто много думала, – ответила Лика.
– Какая ты у меня взрослая, когда успела вырасти? – отец удивлённо пожал плечами, поражаясь тому, насколько умная и понимающая у него дочь. Ему опять стало стыдно за его мысли, относящиеся к детскому дому. У него в горле стал ком. И слёзы закапали из глаз. Отец Анжелики встал и, не сказав ни слова дочери, вышел из комнаты.
Ведь она же вся в мать, – подумал он, садясь в кресло и закрывая лицо руками. Господи, ну почему я такой идиот? Почему веду себя так жестоко с этим ангелом? Я думал, что это просто детский эгоизм, но на самом деле это далеко не так. Просто моя дочь вела себя так из-за спасения моей никчёмной души.
Его тело сотрясали почти беззвучные рыдания. А Лика, ничего не подозревающая, лежала у себя в комнате и буквально ни о чём не думала. Она устала от собственных мыслей о жестокости и несправедливости… А ведь жизнь свою сами создают люди, как утверждают философы. Но откуда происходят исключительные обстоятель¬ства, над которыми мы просто не властны, не способны изменить ход течения нашей жизни. Как обойти, отсрочить или обмануть эти обстоятельства-испытания под названием «капризы судьбы»?
2
Юлия сидела у себя в лаборатории, раздумывая над тем, как отомстить Николаю, чтобы тот по-настоящему почувствовал, что такое беда и боль. Уже ровно три месяца, как она носила в себе его ребёнка, а он всё не звонил и не интересовался её жизнью. Она слегка прищури¬вала свои небольшие каре-зелёные глаза, а в голове крутилась мысль о мести.
А моя племянница тоже хороша, никогда не позвонит, не спросит, как я живу здесь, хотя по этой маленькой мартышке я ужасно скучаю, но если понадобиться, я перешагну через свою любовь к ней. Я знаю, что поступаю ужасно, но мне надоело потакать прихотям этой семейки. Для начала я им позвоню, чтобы пригласить мою дорогую племянницу к себе на весенние каникулы, затем постараюсь претворить в жизнь свой «гениальный» план. Это будет захватывающим зрелищем, как для папаши, так и для моей любимой племянницы. Юлия подняла глаза к небу, приняла позу покаяния и тоном большого хитроумного скептика произнесла:
– Ты прости меня, сестра, но твоей дочери придётся пострадать. Я ненавижу, когда меня вышвыри¬вают из дома, как собаку. А твоя дочь поступила со мной точно так же. Поэтому я заранее прошу у тебя прощения. А квартиру твою я у неё тоже отниму, она будет принадлежать моему ребёнку, которого я ношу в своём чреве от твоего любимого муженька. Он так тебя любил, что на следую¬щую же ночь после твоей смерти искал утешение на моей мягкой, девственной груди.
Юлия самодовольно улыбнулась и даже сладострастно потянулась. А мысли уводили её дальше: «Всё бы шло хорошо, сестра, если бы не твоя злосчастная дочь. Если бы она не пришла и не увидела своего папочку в моих объя¬тиях. А теперь я просто вынуждена наказать её за то, что эта маленькая негодница вторглась в мою жизнь, в моё счастье. А моего будущего ребёнка оставила без отца».
– Юлия, ты разговариваешь сама с собой? Что, приятно поговорить с умным человеком? – шутливо спросил у неё подошедший мужчина с букетом цветов, целуя её в щёку.
– Нет, Игорёшка, – игриво ответила ему Юлия. – Не сама с собой, а с Господом Богом веду беседу.
– Понятно, – ответил молодой человек, высокий, статный и симпатичный. – Так, значит, ты Бога собралась-таки наказать? Либо ещё кого-то? Говорила ты слишком уж не целомудренно. Я ведь всё слышал. – Игорь по¬вернул женщину к себе и серьёзно, глядя ей в глаза, спросил: – Так ты беременна? Говори только правду.
– Да, – тихо ответила Юлия. – Теперь ты меня бросишь?
– Не забывай, что я женат, и рано или поздно мне пришлось бы тебя оставить. Не забывай также, что ты на десять лет старше меня. Ты знаешь, что я офицер, меня в любой момент могут отправить служить в другое место. Поэтому давай не будем откладывать в долгий ящик. Расстанемся здесь и сейчас. А того, кого ты хочешь наказать, лучше не трогай. Сама будешь наказана.
– Все вы мужики – трусы! Все до одного! – вдруг в отчаянии закричала Юлия. – Убирайся отсюда, чтобы духу твоего тут не было!
В полном порыве бешенства женщина бросила подаренный ей букет на пол и проронила:
– Всё трясётесь за своих жён и детей, а на беды других вам наплевать. Но ничего, я всё равно что-нибудь придумаю, эта «соплячка» – моя племянница, Анжелика, мне заплатит за мои унижения сполна. Я покажу им, что со мной шутки ой как плохи.
– Послушай, Юлия, мне кажется, что ты не совсем здорова. Что с тобой в последнее время происходит? – Пристально вглядываясь в лицо женщины, Игорь добавил: – Раньше ты была другой. Доброй, покладистой, нежной. Неужели ненависть к людям, которым ты так сильно хочешь отом¬стить, взяла над тобою верх? По-моему, у тебя с психикой не всё в порядке. Тебе лечиться надо, дорогая моя.
– Да пошёл ты! – в истерике закричала Юлия и, не сдержавшись, расплакалась. – Игорёк, милый, я прошу тебя, пожалуйста, не оставь меня сейчас одну. Мне очень тяжело, очень плохо. Отомсти за меня, за мои страдания. Хотя бы разочек помоги! – Она схватила Игоря за руку, умоляюще глядя в его голубые глаза, которые сначала смотрели с насме¬шкой, но потом стали смотреть с отчаянным сочувствием.
– Хорошо, – ответил ей кавалер. – Я сделаю всё, как ты скажешь. Я отомщу за тебя, но только один раз. Первый и последний. Скажи, что я должен буду сделать?
– Самая большая месть для Николая – это обесчестить его дочь, – спокойным голосом про¬изнесла Юлия. – Хотя это в наше время не редкость, но моя племянница такая «святоша», что просто ужас. Поэтому это станет большим ударом, как для неё, так и для её папаши.
– Говоря проще, я должен с ней переспать, – заключил Игорь.
– Именно так, – подтвердила Юлия. – Парень ты хоть куда, должен будешь войти к ней в дове¬рие, когда я вас познакомлю. А затем затащишь девочку куда-нибудь за город и там сделаешь с ней всё, что тебе вздумается. А для того, чтобы она тебя не узнала, девочка должна будет крепко уснуть. Ты капнешь ей хорошую дозу снотворного в напиток, поскольку она не пьёт ничего спиртного. Затем, когда Лика проснётся, с ней рядом никого не будет.
– Браво! – зааплодировал Игорь и скептически добавил : – Ты просто страшная женщина. Это же надо, всё так выдумать. Тебе бы сценарии к фильмам писать.
Но Юлия, не заметив этого скептицизма в его голосе, лишь ответила грустным тоном: – Я всего лишь обманутая и обиженная женщина. А обиженные женщины очень коварны.
– Ты самая коварная и жестокая из всех женщин. которых я когда-либо встречал на своём веку. Зачем только таких, как ты, земля носит? В тебе же нет ничего святого, – разочарованно сказал Юлии Игорь. – Это же надо, так озлобиться против этого несчастного ребёнка. Родной племянницы…
– Ты что, пришёл судить меня? Тогда лучше уходи. Я найду кого-нибудь другого. А тебе тоже отомщу. За то, что меня не послушался. Я знаю номер рабочего телефона твоей жены, позвоню ей и всё расскажу о нас с тобой. Вот тогда посмотрим на реакцию бедной женщины с её больным сердцем.
– Маньячка, самая настоящая маньячка! Господи, с кем я связался?! – обречённо воскликнул Иго¬рь. – Ты уверена в том, что отдаёшь себе отчёт за свои слова и поступки? Мне кажется, что так рассуждать могут только сумасшедшие. Но, тем не менее, я не отказываюсь от своего слова, сделаю всё, как ты велишь. А затем мы с тобой больше незнакомы. Если будешь меня изводить, я найду на тебя управу. Клянусь честью, что если ты посмеешь «выбить» мою жену из жизненной колеи хотя бы косве¬нно, за это поплатишься и очень сильно. – Голос Игоря стал угрожающим, а взгляд пол¬ный ненависти и презрения.
Юлия даже испугалась и сникла. Такого грозного мужчину она ещё никогда не видела. Это был другой, незнакомый ей, Игорь, а не тот, который всегда был с ней очень милым и обходительным. Это её кра¬йне обескуражило. Она не знала, что сказать. А он продолжал
говорить.
– Ты кто? Пуп земли? Да, если я захочу, я тебя в психушку сдам. Сумасшедшая! Откуда в тебе столько алчности? Гадюка! У меня больше нет слов, чтобы назвать иначе женщину, которая хочет так отомстить, и кому? Невинному созданию, своему же кровному существу. Только потому, что де¬вочка оказалась не в том месте, не в то время. За что? Скажи, за что?
– Ну, Игорь, ты же всё знаешь, – попыталась оправдать себя Юлия.
– Заткнись! – закричал молодой человек ещё громче. – Я тебе сказал, что помогу, но в первый и последний раз. А будешь приставать или шантажировать, убью, гадюка. Ты меня поняла? Он тряхнул её за плечи да так сильно, что, казалось, все внутренности женщины вытряхнулись наружу.
Вдруг Юлия схватилась за живот:
– Ой, как больно! – закричала она. – Игорь, не оставляй меня одну! Прошу тебя, вызови «скорую»! Она вдруг стала задыхаться.
– Знаю я ваши бабьи штучки, – сказал он, но тут же почувствовал, что не прав. И помог ей сесть.
– Ну что, доигралась? А теперь будешь меня в этом винить?
Юлия молчала, корчась от боли. Молодой мужчина, видя, что совсем дела плохи, схватил телефонную трубку, начав звонить в «скорую помощь». Потом подхватил Юлию на руки и хотел отнести на кушетку, но тут женщи¬на вскрикнула от боли и потеряла сознание. Когда он поднял её, то увидел, что кровь была на пла¬тье, на стуле и даже на полу. Началось кровотечение. От растерянности Игорь не знал, что ему делать. Ведь в помещении больше никого не было. Но, слава Богу, «скорая» примчалась минут через десять. Увидев женщину в таком состоянии, санитары тут же принесли носилки и забрали Юлию в больницу. Игорь поехал с ней. По пути в больницу женщина пришла в сознание, то и дело повторяя одну и ту же фразу.
– Спасите моего ребёнка. Христом Богом молю, спасите моего ребёнка…
– Юлия, – вдруг серьёзно произнёс её провожатый. – Врачи сделают всё возможное, только успокойся, слышишь? Перестань ныть и без тебя тошно.
– Тошно? – прохрипела Юлия, – а ведь это ты во всём виноват. Ты, как бешеный, наскочил на меня.
– Не надо было доводить до бешенства и ничего бы подобного не произошло, – негромко ответил Игорь.
– Господи Всемогущий, спаси моего ребёнка. Я не могу и не хочу его терять. Без моего малыша я не жилец на этом свете, – простонала женщина.
– Поздно Бога вспомнила, – жёстко произнёс Игорь. – Раньше надо было думать, кайся, пока не поздно, в дурных мыслях своих.
– Тоже мне, проповедник выискался, – прошипела она. – Я ни в чём не раскаиваюсь.
– Значит, будет тебе по делам твоим. Ты самая настоящая змея, ядовитая и беспощадная, – заявил Игорь.
За спорами они не заметили, как подъехали к больнице. Из дверей клиники выскочили санитары, достали Юлию на носилках и внесли в клинику.
– А вы, папаша, подождите здесь, в коридоре, – сказал один из врачей.
Молодой человек прохаживался по длинному больничному коридору. Он никак не мог прийти в себя от случившегося. Всё думал, как ему быть, если Юлия потеряет ребёнка. Страшная мысль закралась в его мозг. «Если о связи с этой женщиной узнает моя жена, которая меня любит, и у которой больное сердце. Татьяна женщина умная, благородная, но отчаянная. Я не хочу её терять. А если Юлия будет мне угрожать тем, что всё расскажет Тане, а тем более о потерянном ребёнке, что в этом виноват только я. Тогда я тоже возьму шантажом и всем её коллегам и знакомым расска¬жу, что у неё на уме. Какой она страшный человек, настоящая мегера, которая из мести готова пойти на жестокость, алчность, а, возможно, и на убийство. Она просто сумасшедшая. Ну а если и это не поможет, я просто её убью. Хотя па¬чкать о неё руки не буду, поскольку сделаю не я, а тот, кому закажу это убийство. Главное, чтобы всё было чисто, без всяких следов. Если она захочет, чтобы я переспал с её племянницей, с этим несчастным ребёнком, то Юлия и этого от меня не добьётся. Всё равно перехитрю это чудовище во плоти, но греха на ду¬шу не возьму». Так думал Игорь, измеряя шагами больничный коридор.
Из кабинета, где осматривали молодую женщину, вышли два врача, они с хмурыми липами по¬дошли к Игорю со словами.
– Мы вам сочувствуем, но спасти вашего ребёнка нам не удалось. Врачи и сестры сделали всё, что смогли.
– Конечно, всё это печально, – расстроившись, ответил Игорь. – Но это не мой ребёнок. И поверь¬те, этот ребёнок не родился на свет потому, что ему не нужна такая мать. Кстати, как она?
– Женщина сейчас спит. Мы дали ей снотворное, чтобы она немного отдохнула. А завтра мы её выпишем.
– С выпиской можете не торопиться, поскольку из родственников в городе никого нет и ухаживать за ней некому, – сказал сухо Игорь без всякой жалости, как будто о какой-то вещи, а не о человеке.
– А вы кто ей будете? – спросил один из врачей.
– Знакомый, – раздражённо ответил молодой человек. – А ещё вернее, бывший знакомый.
– Ну, хоть какие-то родственники у неё есть? Хотя бы где-нибудь? – спросил врач. – Женщина потеряла много крови. За ней нужен уход.
– Они далеко, и я думаю, что они не захотят за ней ухаживать, – всё таким же тоном ответил Иго¬рь.
– А почему вы так о ней говорите, словно это не человек, а вещь или кукла, – с любопытством спро¬сил другой врач.
– Потому, что я знаю эту женщину гораздо лучше других. Она сумасшедшая, – тут он осёкся.– Я не буду продолжать этот разговор. Хватит того, что я сказал. Всего доброго.
Мужчина быстрым армейским шагом вышел из больницы и направился к себе домой.
Татьяна, жена Игоря, услышав стук входной двери, выбежала навстречу мужу, обняв и поцеловав его, сказала:
– Дорогой, я так по тебе соскучилась, а ты где-то пропадаешь? Совсем забыл, что у тебя молодая жена. Ну, да ладно, я тебя прощаю. Раздевайся, будем ужинать. Пойдём на кухню. Сегодня твоё любимое блюдо. – Она взяла его за руку и, словно ребёнка, повела за собой. Усадив на табурет, Таня принялась хлопотать с ужином.
«Боже, какая женщина, – тайком ругал себя Игорь.– А я чуть было не изменил ей с этим чудовищем, у которого столько злобы в душе, сердце, голове. Да, моя Танюшка по сравнению с ней ангел небесный. А я свет хотел про¬менять на тьму. Господи, какой же я идиот, придурок, бестолочь. Как же я мог так ошибиться?»
– Ты меня совсем не слушаешь, – немного обиженно сказала жена, и участливо спросила: – Может быть, у тебя неприят¬ности на работе?
Он, очнувшись, слегка вздрогнул, ему стало досадно и очень стыдно.
– Ангел ты мой милый, я ведь совсем тебя не достоин, – ласково сказал Игорь, нежно целуя жену.
– Игорёк, что случилось? Поделись со мной, не бойся, с моим сердцем ничего не станет, обещаю тебе это. Наоборот, мне будет гораздо хуже, если ты будешь от меня что-то утаивать. Поделись со мной, возможно, я смогу помочь тебе в чём-то.
– Это длинная история, я постараюсь рассказать тебе всё подробно, но прошу понять меня правильно, и не делать поспешных выводов, – ответил Татьяне муж. – Всё это очень серьёз¬но, поверь. А теперь давай будем ужинать.
После ужина Татьяна убрала на столе и вымола посуду. Игорь подошёл к окну и нахмурился. Он стоял, задумавшись над тем, как рассказать всё правиль¬но жене, чтобы та его поняла и не осудила. Таня подошла к Игорю, повернула его к себе и тихо спросила:
– Ужин был вкусный?
– Да, очень, – ответил муж. – Большое спасибо за то, что ты у меня есть, и ещё за то, что ты та¬кая искусница.
– Ага, подлизываешься, – игриво сказала жена и уже более серьёзно добавила: – Значит, что-то напортачил. Слушай, хватит себя мучить. Давай, рассказывай и подробнее. Просто представь себе, что ты разговариваешь не с женой, а с мужчиной, со своим самым лучшим другом. Пойдём, сядем и ты мне всё расскажешь.
Таня посмотрела своими тёмно-карими глазами в голубые глаза Игоря. В её очах была непоко¬лебимая твёрдость, но в то же время нежность и любовь. Они прошли в зал, сели друг напротив друга и Игорь начал свой непростой рассказ.
– Задолго до того, как мы с тобой встретились, мне нравилась одна девушка. Сказать, что я её любил, я этого не могу. Не было у меня к ней такого чувства, как к тебе. В этом я уверен.
Встречались мы с ней два года, она намного старше меня, и я всегда относился к ней, как к се¬стре, которой я никогда не имел. Мне её было жалко: сначала умерли родители Юли, а через некоторое время умирает её родная сестра Ольга. У этой женщины остаётся лишь племянница и свояк. Да, я признаю, я её ревновал к свояку, от которого она, как мне казалось, была без ума. Но Юлия преследовала свои корыстные цепи. Она захотела стать минчанкой. Да вот незадача, её племянница случайно подслушала разговор своего отца с ней. И при этом увидела, как они занимались любовью средь бела дня. Естественно, это повлияло на ход дальнейших событий. Племянница возненавидела тётку, а тётка соответственно – племянницу, которая выгнала Юлию взашей. После с ней рассорился и свояк. Юлия была беременна от него. А сегодня случилось просто ужасное. По доброте душевной я пошёл навестить эту женщину, но увидел перед собой чудовище в облике человека. Таня, это было ужасно. Она задумала отомстить своей племяннице, которая вступилась за поруганную память своей матери. Ведь они занимались любовью на том самом диване, где три года назад умирала мать девочки. Надо быть без души и сердца, чтобы дойти до такого вандализма, а потом в своих несчастьях обвинять других людей и думать о том, как отом¬стить своим родственникам и, в частности, племяннице, которую Юлия когда-то очень любила. А затем чужими руками пойти на преступление. И ты думаешь чьими? Моими. Она хочет, чтобы я соблазнил эту девочку. Вошёл к ней в доверие, после чего вывез её за город и переспал с ней. Я, конечно, такого не выдержал, схватил её за плечи и хорошенько тряхнул. Юлия вдруг схвати¬лась за живот. И в результате потеряла ребёнка. Теперь я не знаю, чем всё это закончится. Она теперь будет нас шантажировать. Таня, поверь, я не хотел этого, так получилось.
Во время своего рассказа Игорь всё время смотрел Татьяне в глаза, думая, что будет потом, после его ис¬тории. Женщина, спокойно выслушав мужа, сказала:
– Что бы там ни было, но сделанного не воротишь. Конечно, она тоже женщина, но на всё воля Божья. Ты ни в чём не виноват, виновата её ненависть. Видимо, Господь решил, что такой жен¬щине, злой и корыстной, не нужен этот ребёнок. Да, и что может такая мать ему дать? Ни¬чего, кроме своей злобы, алчности и корыстолюбия. Любимый мой. всё будет хорошо. Все мы ошибаемся и все мы не без греха. Во грехе рождаемся, во грехе умираем. Не терзай себя так, ты в этом не виноват. Успокойся и больше об этом не думай, договорились?
Муж кивнул головой, и сказал:
– Удивительно, ты такая молодая, а сколько в тебе доброты и мудрости, справедливости и так¬тичности. Ты точно насквозь видишь человека.
– Да нет же, это просто женская интуиция, – ответила Игорю с улыбкой жена. – Ты очень хороший человек, поэтому я выбрала тебя. И моя интуиция мне не изменила. А эту девочку ты должен спа¬сти, во что бы то ни стало. Тебе понятно?
– Так точно, командир. Приказ будет выполнен, – ответил молодой лейтенант. – Он обнял и поцеловал жену. – Спасибо тебе за то, что ты у меня есть. Честно говоря, я ожидал другой реакции на мой рассказ.
– А я не думала, что муж у меня такой откровенный и смелый. Хотя мы женаты с тобой очень мало, всего один месяц, но я поняла, насколько ты мужественный и благородный. Восхищаюсь тобой, горжусь и люблю тебя всё сильнее.
– Спасибо, родная моя, я знал, что ты меня всегда поддерживаешь. Я ведь рассказал тебе ещё и потому, что боялся за тебя. Поскольку эта женщина само «исчадие ада». Она могла позвонить тебе, чтобы рассказать всякую несуразицу. Юлия отлично осведомлена, что у тебя больное, хотя и золотое, сердце.
– Это ты ей об этом сказал? – с обидой в голосе спросила молодая женщина.
– Танюша, клянусь, я здесь ни при чём, когда мы с тобой поженились, она сходила в поликлинику, представившись твоей родственницей, и выведала буквально всё о твоей болезни.
– Ладно, милый, я тебе верю. Я вполне могла бы подать на эту гадину в суд, но я этого делать не буду. А стану бить её её же оружием. Если она только посмеет мне позвонить. А бедную де¬вочку нужно во что бы то ни стало спасти. Иначе она сломает ей всю жизнь. Ты не откажешься от своих первоначальных слов?
– Да, Танюшка, ты во всём права, – ответил жене Игорь, обнимая и нежно целуя супругу в ответ. – Но каким путём ты можешь справиться с этой властной и, скажем так, жестокой женщиной?
– Предоставь это мне, милый. В скором времени она не только будет искать со мной встречи, но и бежать от меня. Уж что-что, а это я тебе обещаю. Поверь, я много за свою жизнь встречала таких людей, что научилась с ними обращаться так, как они этого заслуживают.
– Это когда же ты научилась такому искусству? – удивлённо спросил у Тани муж.
– Жизнь меня этому научила, – сказала жена.– Ты не смотри, что я на вид такая хрупкая. На самом деле силёнок у меня хватает. И противостоять этой женщине я смогу. Только ты держись и никогда больше не делай того, что она хочет. Ну, что? По рукам?
– По рукам, – серьёзно ответил Игорь, удивлённо глядя на жену. – Прости за откровенность, но я думал, что женился на скромном и слабом цветке. Но теперь вижу, это далеко не так, передо мной сидит очень сильная личность, которая может превратиться в бушующий вулкан.
– Вулкан не вулкан, но постоять за себя я вполне смогу, – ответила Игорю жена. – Порой слабый на вид человек может оказаться сильнее тех людей, которые считают себя сильными и всемогущест¬венными А тебе не стоит даже и мечтать о том, что ты женат на простушке, – это далеко не так, а сейчас начнём действовать. Завтра утром ты отпросишься с работы часа на два. Затем пойдёшь к этой женщине в больницу. Если её выпишут, отвезёшь домой на такси. И то, что она будет у тебя просить, со всем соглашайся. Сделай испуганно-виноватый вид, чтобы она ничего не заподозрила. Скажи, что ты согласен на её условия ради меня. Что ты за меня боишься. Нам с тобой надо спасти эту девочку. Если мы этого не сделаем, грош нам цена, – убедительно, словно расставляя всё по полочкам, закончила Татьяна. – Всё, на сегодня об этом больше ни слова. А сейчас давай ложиться спать. Уже поздно, а тебе завтра рано вставать.
Игорь согласно кивнул головой и прошептал:
– Ты поразительная женщина. Я тобой очень горжусь и очень тебя люблю и уважаю. Моя милая, добрая самаритянка. – Он стал неистово целовать жену и она отвечала ему тем же.
Ночью они спали в объятиях и видели прекрасные сны, их любви вполне можно было позавидовать.
* * *
Юлия лежала в палате больницы и думала о том, почему судьба её обделила счастьем. Почему Бог отнял у неё малыша, о котором она так мечтала. Ей было одиноко, слёзы застилали глаза. Она чувствовала себя покинутой всеми родными, друзьями.
Есть мудрое изречение: «Обида разум застилает». И её сейчас обида пожирала изнутри. Ничего добро¬го и мудрого в её голову не шло. Она думала только об одном, о мести. Слёзы струились из её глаз постоянно. И от этой горькой тоски сердце женщины разрывалось на мелкие кусочки. Ей не хотелось жить, лишь одно чувство грело её – это чувство ненависти и мщения. До утра Юлия тихо ле¬жала на больничной кровати, в её мозгу проносились один ужаснее другого план мщения.
Утром лечащий врач осмотрел её и сказал:
– У вас всё в порядке. Но вам ещё нужно будет полежать в постели дома и ничего не делать. За вами нужен уход. Если у вас нет никого из родственников, то мы назначим приходящую медсестру, которая будет за вами ухаживать на дому.
– Да нет, – как-то радостно воодушевилась Юлия, – у меня есть родственники, поэтому бо¬льшое вам спасибо за заботу.
– Ну, тогда собирайтесь, вас уже ждут в коридоре, – сказал внимательный доктор.
– Меня? Но кто? – спросила удивлённо женщина.
– Ваш молодой человек.
«Испугался и сам прибежал, – злорадно подумала Юлия.– За свою дорогую жёнушку боится. Отли¬чно, теперь я им смогу командовать, как захочу. Пусть только посмеет меня ослушаться, очень по¬жалеет об этом».
– Я свободна? Могу идти? – спросила пациентка у врача.
Тот кивнул головой: – Счастливо вам.
– Спасибо доктор! – она подошла к двери и обернувшись, спросила:
– Доктор, скажите, у меня могут ещё быть дети? Пожалуйста, скажите мне это честно, прошу вас.
– Ну, конечно, а почему бы нет? Матка у вас в порядке, сами вы здоровы, так что всё будет хорошо. Вы не волнуйтесь, идите с Богом.
– Огромное спасибо вам, доктор! – сказала успокоенная Юлия, выходя из палаты в коридор, где её уже дожидался Игорь.
– Ну, здравствуй, убийца! – громко, чтобы все слышали, произнесла она. – Что, теперь дрожишь, как последний трус? Мне тебя под суд надо отдать. Сволочь!
– А тебя под суд не надо?! Да, ты хороша, милая, добрая тётушка, готовая отдать свою племянницу на поругание, только бы добиться своей цели, – спокойно ответил Игорь на её выпад. – Дорогая моя, я знаю теперь все твои планы, поэтому давай будем посговорчивее, иначе ещё неизве¬стно, кто попадёт в тюрьму. А если ты задумаешь убрать меня с дороги, есть человек, который знает всё. Мы связаны с тобой одной нитью. Моли Господа Бога, чтобы эта нить не порвалась, иначе тебе придётся очень туго.
– Как ты смеешь мне угрожать? – взорвалась Юлия. – Ты ничего не докажешь.
– Так же, как и ты, – спокойно ответил Игорь. – Я могу сказать, что проходил мимо и услышал твои крики, поспешил на помощь. Мне стало жаль эту женщину, то есть, тебя. Скажу, что видел тебя первый раз в жизни, и пришёл сюда за тобой только потому, что пожалел бед¬ную, несчастную женщину.
Молодой человек посмотрел ей в глаза и добавил:
– Мало Бог тебя наказал, и я совершенно тебя не боюсь…
– А про жену свою не забыл? – со злостью спросила Юлия.
– Господи, сколько же в тебе алчности и злобы, – задумчиво произнёс Игорь. – Но ничего, Бог те¬бе за всё воздаст. Не мне тебя судить. Ладно, пошли отсюда. Я отвезу тебя домой, а сам пойду на работу. Вечером с тобой поговорим о наших планах.
Они вышли из больницы и сели в подъехавшее к ним такси.
Вскоре они были на месте, Игорь проводил женщину до двери её коммунальной квартиры, а сам отправился в свою часть.
Открыв входную дверь ключом, Юлия прошла в свою комнату и заперла за собой дверь. Ни один человек с нею не поздоровался. Не потому, что она была плохой соседкой, вовсе нет, а потому, что в тот час никого не было дома. Кто на работе, кто в школе. Женщина подошла к кровати, упала на неё ничком и разрыдалась так сильно, казалось, что стены сейчас разорвутся от этого плача и стона. Она оплакивала своего не родившегося на свет ребенка и чувствовала полнейшее одиночество и ду¬шевную пустоту.
Долго ли, коротко ли она сидела оцепенело, никто этого не знал. Игорь пришёл поздно и постучал в дверь.
«Он не должен видеть меня в таком состоянии», – подумала она, и, поднявшись с кровати, Юлия поправила юбку, насухо вытерла глаза, подошла, чтобы открыть дверной замок.
Игорь вошёл в комнату так быстро, что можно было подумать, что за ним гонятся, и без приг¬лашения уселся на кровать.
– Ну, – сказал молодой человек, – я слушаю тебя. Только, пожалуйста, быстрее, а то меня ждут до¬ма. Боюсь, как бы моя супруга ничего не заподозрила. Итак, говори, что я должен делать?
– А где гарантия того, что ты это сделаешь? И вообще для такого дела ты совсем не годишься. Я ве¬дь тоже не дура. То ты совсем не хотел этого делать. А тут влетаешь в комнату и спрашиваешь меня о моих планах. Нет, мой дорогой, лучше для этого дела найму кого-нибудь другого.
– И кого же? – спокойно спросил Игорь. – Насколько я знаю, бабок у тебя нет, золота тоже. Чем же ты будешь расплачиваться? Натурой? Это слишком дешёвая цена, за которую никто не возьмётся. А вообще, какое мне до тебя дело? Это твои проблемы, вот и решай их сама. Будь здорова. Знать тебя больше не хочу. А будешь брыкаться, пойду в милицию и всё расскажу. Понятно? Гуд бай! – Он встал и так же стремительно, как вошёл, подошёл к двери.
– Игорь! Погоди! – испуганно вскрикнула Юлия и, собравшись с мыслями, как можно спокойнее сказала:
– Давай побеседуем, кофейку попьём. Ну, куда ты убегаешь? Ка¬кой ты у меня нетерпеливый.
– Учти, я не твоя вещь, не твоя игрушка и тем более не твой муж, к моему счастью. Если бы я им был, то тебя так обработал бы за твои дурные мысли, что даже родная мать не узнала бы своё неблагодарное чадо.
– Игорёк, ну прости меня, пожалуйста! – вдруг со слезами на глазах воскликнула женщина. – Тебе бы надо меня пожалеть, а то ты так со мной обращаешься, словно с последней шлюхой?
– А ты и есть шлюха, и притом ещё и преступница, – сказал Игорь, открывая дверь, якобы собираясь уйти.
– Игорёк, милый, я прошу тебя, останься, хоть ты меня не презирай, – она обхватила его за шею и крепко прижалась к нему. – Я не могу быть совершенно в полном одиночестве.
Игорь вернулся, Юлия уселась рядом с ним на кровать и незамедлительно стала излагать свой план. Игорь со своей стороны подсказал ей, как можно более удачно провернуть это дело.
Поскольку тётя потеряла ребёнка и ухаживать за ней некому, а Анжелика – единственная родственница, то хорошо было бы, если бы она на некоторое время переехала к своей тёте, чтобы за ней ухаживать. Игорь пообещал Юлии выслать в Минск «срочную телеграмму», в которой будет плачевная просьба о помощи. А далее всё будет развиваться по плану Игоря.
Затем они дружно пили чай с домашним печеньем, которое молодой мужчина захватил с собой по дороге к Юлии. Он утешал её как мог. Говорил, что всё будет хорошо, чтобы женщина в нём не сомневалась. Хотя в душe у него всё клокотало. Он ненавидел эту желчную женщину, с которой спокой¬но пил чай, проклиная тот день, когда познакомился с ней.
А потом, когда шёл домой по хрустящему снегу, он мысленно обращался к Богу: «Господи, прости меня грешного за то, что я попал в сети дьяволицы. Помоги мне и помоги спасти невинную душу этой незнакомой мне девочки. Не дать ей впасть во грех ни по моей вине, ни по чьей-либо другой».
С этими мыслями Игорь не заметил, как добрался до своего дома и вошел в квартиру.
Татья¬на выбежала из кухни к нему навстречу. Обняв мужа и поцеловав его, она спросила:
– Ну, как дела? Всё прошло, как мы с тобой спланировали?
– Да, не беспокойся, любимая. Но одно меня беспокоит очень сильно, – серьёзно ответил Игорь. – Я знаю эту стерву, она будет за нами следить, поэтому мне нужно будет быть предельно осторожным.
– Не тебе, а нам, – вдруг сказала Татьяна. – Ладно, иди мой руки и будем ужинать.
За ужином муж не переставал удивляться кулинарными способностями любимой жены Лишь когда они поели, он спросил:
– Скажи, дорогая, что ты там ещё выдумала? Я заварил эту кашу, я буду её и расхлёбывать. Ты вообще этого дела не касайся. Тебе всё ясно?
– Да, так точно, товарищ лейтенант! – немного с издёвкой и обидой в голосе отрапортовала Таня. – Только знай, ты имеешь право командовать своими солдатами, но не мной.
Жена с обидой посмотрела на мужа.
– Учти, я тебе этого не позволю. Тебе всё ясно? И если я что-то задумала, я это сделаю. Ты ещё совершенно не знаешь, на ком женат. – Татьяна повернулась и ушла в другую комнату.
Немного шокированный услышанным, Игорь понял, что за хрупкостью его жены скрывается волевой и сильный характер. Он подошёл к ней, стоящей у окна, обнял её, а затем тихо произнёс:
– Милая, давай больше не будем ссориться.
– А ты перестань трястись надо мной, как над малым дитём.
– Танюшка, милая, я очень за тебя боюсь. Пожалуйста, пойми меня, – начал просить её Игорь. – Я не могу допустить того, чтобы ты пострадала из-за меня, понимаешь? Это очень опа¬сная и коварная женщина.
– Дорогой мой, ты хорошо знаешь эту мегеру, но совершенно не знаешь, с кем она свяжется. Если, конечно, посмеет. А с тобой мы уже связаны, поэтому давай будем действовать сообща. Бьюсь об заклад, я тебе ещё ой как пригожусь. У меня есть свой план, с которым я тебя ознакомлю, когда сюда приедет девочка. А пока это военная тайна. Татьяна вдруг рассмеялась, и, обняв мужа, подарила ему такой нежный поцелуй, что у того от радости сердце стало биться так бешено, что, казалось, вот-вот выскочит из груди.
Затем муж начал ласкать супругу, шепча ей бесконечные слова любви.
Таня перехватила инициативу своего мужа, и их любовь, чистая, взаимная и прекрасная, казалась нескончаемой ласковой и чудесной песней, которая пелась в их горячих, влюблённых сердцах чистым, звенящим ручейком. Этот счастливый звоночек, казалось, звенел во всех уго¬лках их квартиры потому, что хозяева этого небольшого, но уютного и светлого жилища, оба познавали настоя¬щее счастье, с которым им вместе идти рука об руку до тех пор, пока смерть не разлучит их на¬всегда. А пока они вместе, ощущение счастья, подобно лучам тёплого июньского солнца, согревает их и принадлежит только им двоим. Сколько бы не длился их союз, они всегда будут идти вместе, любя друг друга, и помогая друг другу. Это замечательно, когда близкие люди так ценят и уважают один другого. А что касается дальнейшего сюжета нашего романа, то пойдём дальше по его страницам вмес¬те с героями, чтобы увидеть ход надвигающихся событий.
3
Анжелика сидела у окна в ожидании Алексея, который должен был приехать для того, чтобы заняться с ней и Олей Богословием. Отец не пытался препятствовать их встречам потому, что этот парень нравился ему, он даже обращался к нему, как к сыну. А дочери Николай одобрительно сказал, что она сделала правильный выбор.
– Этот парень не даст тебя в обиду, – не раз говорил ей отец.
– Именно поэтому я и выбрала его, папа, – радуясь, отвечала дочь.
Впрочем, у Алексея много достоинств. Он был внешне очень красив, но это от природы. Главной красотой была его душевность. Он и с Ликой часто заговаривал о духовности, как о главном пути для тех, кто стремится к самосовершенствованию. Наверное, Лёша специально поднимал такие темы, потому что почувствовал в этой маленькой, но мудрой девочке невероятные запасы воли, добра и желания узнать себя среди тысячи других, подобных себе. А девушке очень хотелось стать как можно быстрее взрослой, самостоятельной, и чтобы к ней относились люди так, как она сама желала бы относиться к ним.
Алексей помогал ей многое понять: как радоваться простым милым вещам или делам, как сохранять добрые отношения к людям. Хотя он был молод, но в свои двадцать два года этот молодой чело¬век уже был достаточно мудр и обязателен, как добрый христианин. Алексей также обладал острым умом и проницательностью. Это чувствовалось в его поведении, манере говорить, а самое главное, в его тёмно-карих глазах.
Когда Алексей увидел фотографию Юлии, он сразу сказал, что она ему не нравится, даже ничего не зная, какие отношения у Лики с ней вообще. Он охарактеризовал её как злую и двуличную женщину, которая способна предать или уже предала. И у отца и дочери, возможно, появятся проблемы именно из-за этой женщины. Лика вспомнила, какие тётушка принесла в их ровную и относительно организованную жизнь проблемы, и тут же успокоила саму себя: «Забыть всё, как страшный сон». Она была совершенно спокойна насчёт будущего. Даже не предполагала, что может ожидать её впереди. Какие испытания ожидают, какие ловушки готовит родная тётушка.
Но это всё впереди. А пока девушки проводили весело время в ожидании Алексея, беспечно разговаривали о своих девичьих интересах и проблемах.
В другой комнате дружелюбно беседовали Николай Максимович и Светлана Ивановна, класс¬ный руководитель Анжелики.
Учительница впервые пришла к ним в дом, чтобы навестить свою ученицу. Лика сразу же познакомила её с отцом. Николаю Максимовичу понравилась женщина, особенно её глаза, глубокие, влажные, пытливые и ласковые. Он увидел, как его дочь уважает и любит эту милую, симпатичную женщину. Разговаривала она с каким-то особым темпераментом, с умиляющей непосредственностью и добротой. Мягкость её голоса вливалась в душу Николая, как живительный родник. Они не только понравились друг другу, нашли общие темы для бесед, но спустя время и подружились. Анжелика мечтала, что хорошо было бы, если бы они поженились и были счастливы.
Николай ощущал, что его сердце бьётся в такт с сердцем Светланы, но боялся пока ей в этом признаться и уж тем более делать предложение. Ведь она намного младше его. Ей было двадцать семь лет. И недавно Света потеряла мужа. Именно поэтому Николай боялся, что она ему откажет. Он хотел, чтобы его избранница была с ним счастлива, и чтобы его дочь уважала и любила её по-прежнему. А для Лики, чтобы женщина была, словно старшая сестра, которой у неё никогда не было. Чтобы она смогла обратиться к ней буквально по любому поводу, и даже без повода. И была твёрдо уверена, что не будет ни обижена, ни высмеяна, Отношения их должны строиться совсем не так, как это бывало с теткой. В семье каждый должен чувствовать, что он не одинок, что получит дельный совет или простое человеческое сочувствие.
Это было просто замечательно, что отец выбрал женщину, похожую характером на её покойную мать. Алексею она тоже нравилась. Он говорил о Светлане, как о тёплом солнце, которое и светит, и греет.
Прошло три месяца с тех пор, как Юлия оставила их семью. В доме воцарилось взаимопонимание, спокойствие, радость.
– А вот и Лёша, – обрадованно произнесла Лика, когда раздался звонок в дверь. Вскочив со своего дивана, она побежала открывать дверь, но вместо Лёши увидела незнакомую женщину.
– Здравствуйте, – приветливо поздоровалась незнакомка, – вам телеграмма. Распишитесь, пожалуй¬ста, вот здесь.
Лика расписалась и взяла телеграмму.
– Большое спасибо! – сказала Анжелика, закрывая за собой двери, и тут же поспешила развернуть и прочитать телеграмму:
«Ваша родственница Юлия тяжело больна зпт срочно выезжайте» тчк Игорь тчк
Прочитав телеграмму, девушка без стука вскочила в комнату отца.
– Папа, тётя Юля заболела. Что будем делать? Может быть, я отпрошусь со школы и поеду к ней? Ведь если бы ей было хорошо, то она бы нам позвонила. Значит, она совсем плоха.
– Как хочешь, дочка, можешь считать меня бессердечным, но одну я тебя не пущу. Твоя тётя бу¬дет жива, ничего с ней не станет.
– Я тоже так думаю, Лика, твой папа прав, – сказала Светлана Ивановна. – Да и как же быть со школой? Каникулы уже закончились. Тебе же учиться надо.
– Конечно. Светлана Ивановна права. Я сейчас позвоню Юлии и скажу ей, что ты не приедешь, чтобы она тебя больше не беспокоила. Если хочет, пусть едет к нам. Но тебя я к ней одну не отпущу. У меня какое-то нехорошее предчувствие и ты сама отлично знаешь свою тётю. Всё, разговор закончен. – Николай подошёл к телефону, а Света, обняв Лику, села с ней на диван и сказала:
– У тебя доброе сердце, и я тобой очень горжусь, но, пожалуйста, пойми, папа тебя очень любит, и переживает за тебя так же сильно, как и я. Твоя тётя обманула тебя и кто знает, что у неё на уме. Такому человеку верить нельзя. Пойми, моя хорошая, я говорю тебе всё это не потому, что она мне не по нраву, вовсе нет. Я просто хочу уберечь тебя от неприятностей, которые у тебя могут быть. Поэтому я тебя предупреждаю. А там смотри сама.
– Я тоже так думаю, подружка, – сказала подошедшая Ольга. – Светлана Ивановна права. Вспомни, какую гадость она сделала. Или ты уже забыла?
– Нет, этого забыть нельзя, – задумчиво произнесла Анжелика. – Но, Оля, пойми меня правильно. Христос сказал, что нужно всем всё прощать, а я у неё единственная родственница. Поймите, прошу вас, дорогие мои.
В зал вошёл Николай, бледный, как полотно.
– Папа, что случилось? – спросила дочь, подбегая к нему.
– Ничего, дочка. Всё в порядке. Я повторяю, всё в полнейшем порядке. Вы все слышали?! – Последние слова он произнёс довольно громко. – Ни Юлия сюда не приедет, ни ты к ней не поедешь. Поняла? И не спорь со мной, иначе я тебя накажу.
– Но, папа, – попробовала возразить дочь. – Пойми, мы единственные её родственники.
– Всё! Прекратим этот спор. Я дважды не повторяю. Ты не поедешь и точка. А теперь, девчонки, идите в свою комнату и ждите Алексея. Мне со Светланой Ивановной надо поговорить.
– Пойдём, – сказала Оля, слегка потянув подругу за рукав. – Пусть поговорят.
Девушки вышли из зала и направились в свою комнату. Через пару минут раздался звонок в дверь. Это пришёл Алексей. Он весело с ними поздоровался. Затем, увидев, что они как-то странно хмурятся, тихо спросил:
– Что произошло? Надеюсь, что это не из-за моего опоздания? Верно?
– Нет, конечно же, не поэтому, – ответила парню Анжелика. – Я понимаю, у тебя работа. Просто очень сильно заболела моя тётя. Сегодня мы получили телеграмму. Я у неё единственная родст¬венница, а папа меня к ней не отпускает.
– И правильно делает, – вставила Оля. – Ты уже забыла, что эта женщина сделала? Кого ты защи¬щаешь? Кому ты хочешь помогать? Этой предательнице? Да что с тобой? Опомнись! В конце-то концов. Разве можно быть такой легкомысленной? Зачем ты себя так изводишь? Опомнись, хватит мучить отца. Ты видела, какой он был бледный после разговора с твоей тётей…
– Ну, это с какой стороны посмотреть, Оля, – вдруг перебил девушку Алексей. – Если посмотреть с христианской точки зрения, то Лике, безусловно, надо помочь бедному, больному человеку.
– А она ей помогла, когда её крестнице было плохо? Когда этот человек нуждался в помощи? Когда девчонка бросилась под колёса твоего такси? Нет!
– Оля, не забывай, пожалуйста, что я тогда её прогнала, как она могла мне помочь?
– Могла! – не унималась Ольга. – Если бы она не предала память своей сестры. Конечно, правду никто не любит. Теперь тётя у тебя бедная, беззащитная, больная. А ты подумала, что будет с тобой, когда ты суне¬шься в это змеиное гнездо? Одному Богу известно, что у этой женщины может быть на уме. Девушка в поисках поддержки внезапно обратилась к Алексею:
– Ну, а ты что молчишь? Ну скажи, что я не права.
– И что ты предлагаешь? Оставить всё, как есть? А если Юлии и правда плохо? Если человек беспомощен, его надо бросить? Так по твоему? Нет, Оля, нам всё-таки надо ехать.
– Кому это вам? – вдруг возле двери раздался голос Николая. – Я вам сейчас так поеду, что вы будете лететь отсюда кувырком, оба. – Он указал на дочь и на Алексея. – Ольга умная девочка. А вы два остолопа, никуда не поедете и точка. Поеду я.
– Ты хочешь, чтобы она опять заманила тебя в ловушку? И отняла у нас квартиру? Ты этого хоче¬шь? Папочка? Нет, этому не бывать.
– Тогда, не едет никто, – твёрдо сказал Николай. – Наконец-то у моей дочери проснулось чувство разума. Я бесконечно этому рад.
– Папа, а что она тебе такое сказала, отчего ты был такой бледный. Я очень испугалась за тебя.
– Ну и напрасно, дочка, всё в порядке, не волнуйся, – поспешил успокоить её отец. – Просто она меня очень оскорбила. Только и всего.
– Папа, ты сказал мне неправду. Тут ещё что-то есть. Говори, – сказала Анжелика. – Я это чувствую.
– Это ещё что за допрос? – теряя терпение, спросил отец. – А ну-ка, марш к себе в комнату, живо!
– Ребята, я совершенно забыл одну книгу, которая есть у Оли. Поэтому нам придётся поехать к ней. Ты согласна? Чтобы наше маленькое заседание провести у тебя дома? Можно? – спросил у Оли Леша.
– Конечно, о чём ты говоришь? – ответила Ольга. – Поехали, ребята.
– Ну, тогда езжайте с Богом, приятной вам прогулки, ребятки. А мы тут со Светланой Ивановной ещё посидим. Лика, поздно не гуляй, – пригрозил пальцем отец. – Смотри у меня.
– Да будет тебе, – рассмеялась дочь, и ребята, одевшись, вышли из квартиры.
Они спустились по лестнице вниз, и вышли на улицу. Открыв дверцу машины, Алексей помог своим дамам сесть в неё и сам уселся на своё водительское место.
Вдруг Анжелика открыла сумочку и заметила, что на месте нет её перчаток, которые она хотела надеть.
– Ребята, вы простите меня, пожалуйста, я дома забыла перчатки. Я мигом.
Она пулей выскочила из машины и побежала домой. Прежде чем кто-то что-то успел ей сказать, девушка поднялась на свой этаж. Открыв дверь ключом, затем не слышно закрыв её за собой, она взяла с трельяжа перчатки и уже собралась уходить. Вдруг за дверью, из зала, донеслись голоса Николая и Светланы Ивановны.
– Как эта дура смеет мне угрожать? – в гневе говорил отец. – Знаешь, Света, если честно, то я не верю, что ребёнок, которого потеряла эта эгоистка – мой. Теперь она всю вину хочет свалить на Лику. Именно поэтому, я сказал дочери, что она никуда не поедет. Представляешь, эта дрянь угрожает мне, мол, если я не отпущу свою дочь за ней ухаживать, то она меня прикончит.
– Вот чего королева требует, – съязвила Светлана Ивановна. – У неё-то с головой всё в порядке? Мне кажется, что нет.
– Именно поэтому, Светочка, я прошу тебя, присмотри за своей ученицей, а быть может, даже за будущей дочерью. До тех пор, пока я не вернусь, потому что с этим надо кончать. Либо рано или поздно, иначе эта сумасшедшая кого-нибудь из нас прикончит.
– Что ты задумал, Коля? – испуганно спросила Светлана. – Я поеду с тобой.
– Нет, дорогая, я поручаю тебе свою дочь. Если со мной что-то случится, пожалуйста, не оставляй Анжелику совсем одну, будь ей и за отца, и за мать.
– Я обещаю тебе это, дорогой. А когда ты едешь?
– Завтра после работы на вечернем поезде. Но моей дочери об этом ни слова. Поняла?
– Да, любимый. Всё будет, как ты сказал, – тихо ответила Светлана. – И да храни тебя Бог!
Услышав весь этот разговор, девушка схватила перчатки, лежавшие в прихожей на трельяже, бесшу¬мно
выскочила за дверь. Сердце у неё бешено колотилось. К горлу подступал ком. Она постояла немного в коридоре, словно над чем-то раздумывая, затем потихоньку начала спускаться вниз по лестнице. На пол дороге её встретил Алексей.
– Я уже думал что-то произошло у Вас с отцом. И он тебя не пускает.
– Нет, Лёша, просто я услышала одну очень страшную вещь. Пойдём вниз, я вам по дороге всё расскажу как лучшим своим друзьям.
Молодые люди вышли из дома и сели в машину.
– Что это с тобой? – спросила Ольга подругу, когда увидела её побледневшее лицо.
– Чуть позже, Олюшка, – ответила Лика. – Уроков сегодня не будет. Извините, ребята, надо серьёзно поговорить. Это касается жизни моего отца.
– Так, всё понятно, – сказал Алексей. – Куда едем? Может, махнём ко мне? А вдруг мой отец поможет нам советом. Он у меня человек достаточно мудрый.
– Нет, поехали ко мне, – сказала Оля. – Поехали, Лёша, и без всяких возражений. Мамы дома нет, а папе можно довериться во всём. Лика это знает.
– Хорошо, тогда поехали, – ответил парень, и машина тронулась с места.
Они ехали молча по заснеженным улицам Минска. Оля ничего не спрашивала у подруги, но, глядя на её бледное, озабоченное лицо, понимала, что случилось что-то очень серьёзное и нехорошее. Наконец, машина подъехала к дому Ольги и остановилась. Ребята через несколько минут были уже в комнате и вели оживлённую беседу о том, как Лике правильно поступить в этой не простой для неё ситуации. Все отговаривали девушку от задуманного ею плана, но она твердила одно:
– Я должна спасти папу, иначе я просто не смогу жить.
– Но пойми, ты очень сильно рискуешь, и, может быть, даже своей жизнью, ты это понимаешь? – спросила Оля.– Если твоя тётушка угрожает расправой твоему отцу, то тебя она точно не пожа¬леет. Вот увидишь, я говорю тебе правду. И откуда ты знаешь, что у неё теперь с головой и психикой. Она потеряла ребёнка, а это самое страшное для женщины. Ты вспомни, раньше Юлия была тоже далеко не ангел, а теперь тем более. Ведь почему она угрожает твоему отцу убийством? Да потому, что хочет поквитаться с тобой и за оскорбление, которое ты ей причинила, и за ребёнка, ко¬торый не родился у неё по каким-то причинам. И это стало помехой для того, чтобы у неё была столичная прописка и квартира.
– Ну, Оля, тебе бы в милиции работать, – негромко и озабоченно сказала подруга. – Дар дедукции в тебе есть.
– Лика, при чём тут дедукция, я не понимаю, – сказал спокойно Лёша. – Всё ясно, как Божий день. Господи, не допусти злого умысла, но ты пойми, что нам за тебя страшно. Ты сама лезешь в пекло.
– Да, вам легко говорить, потому что ваши родители живы и они с вами. Если с моим отцом что-то случится, я останусь совсем одна. Вы просто никогда не были в таких ситуациях, когда бы вашим родным грозила опасность.
– Извини, Лика, но у меня тоже умерла мама, – вдруг сказал парень. – Я очень хорошо тебя пони¬маю. Да, в моей семье нет таких бессовестных родственников, но знай, я тебе помогу, чтобы твоя тётка больше не мучила тебя.
– Каким образом? – удивлённо спросила Оля.
– Мы с Ликой навестим её «незабвенную» тётушку и племянница будет относиться к ней так, что она больше не захочет, чтобы девушка вообще когда-нибудь её навещала. Я лично за этим просле¬жу. Только я прошу тебя, Оля, никому ни слова, что мы собираемся ехать
– А когда мы поедем, Лёша? – спросила Анжелика, внимательно глядя на друга.
– Завтра я буду ждать тебя у кинотеатра «Партизан». Решу кое-какие вопросы с работой, потом приеду за тобой на машине моего отца и мы с тобой направимся в Гомель. Только сегодня напиши пи¬сьмо Николаю Максимовичу и расскажи всю правду. В общем, знаешь сама, что ему написать. Ни за что не бе¬спокойся. Господь нам поможет. Главное, не показывай этого беспокойства отцу. А после нашего приезда твою тётю останется лишь пожалеть. Это я тебе обещаю. Господь укажет нам правильный путь. Итак, ты встаёшь, как в школу. Завтракаешь и едешь прямо к кинотеатру. А там уже я буду ждать тебя в машине. Мы садимся и едем. Вот такой план.
– То есть, вы решили сбежать? – иронически произнесла Оля. – Не нравится мне всё это. Не оче¬нь чисто, не очень хорошо, и уж, извините меня, совсем не по-христиански.
– А как можно здесь по-христиански? Она хочет убить моего отца. Это, по-твоему, называется по-христиански? Или то, что она хочет выгнать меня на улицу, чтобы оставить без квартиры? Ты этого хочешь? Да? – взорвалась вдруг Анжелика. – Ну, что молчишь? Словно язык проглотила.
– Лика! Успокойся! – неожиданно все услышали голос Сергея, отца Оли.
– Дядя Серёжа, вы всё слышали? – с тревогой спросила Лика.
– Да, дочка, – ответил Сергей, пожав руку Алексею. – Извините, что нагрянул вот так внезапно. Но ничего теперь не поделаешь. Я понял из вашего разговора, Лика, что кто-то угрожает твоему отцу. Я не ошибся, дочка?
– Нет, дядя Серёжа, – всё с той же неловкостью ответила девушка.
– Ну-ка, расскажи, пожалуйста, мне всё по порядку, а там вместе решим, как будем действовать сообща.
Лике пришлось снова рассказать всё от и до… После чего крёстный на некоторое время задума¬лся. Затем сказал:
– Вот что, у меня сейчас отпуск и мы поедем не на машине Алексея, а на моей. Вы будете там с Лёшей, а я буду жить неподалёку в гостинице, чтобы за всем этим наблюдать, а вдруг ненароком пригожусь. А ты, дочка, храбрая у меня, я горжусь тобой. Не каждый ребёнок готов пожертвовать собой ради своих родителей. А Гомель я знаю, как свои пять пальцев. Я так же знаю, что напротив дома Юлии есть неплохая гостиница. Вот там я и поселюсь, и ты у меня будешь на виду, дочка.
– Папа, неужели ты это одобряешь? – спросила Оля. – Ты считаешь, что Лика поступает прави¬льно, возможно, даже рискуя своей жизнью, ведь получается именно так? И ты этим гордишься? Папочка, я тебя не узнаю.
– Нет, дочка, я горжусь другим, тем, что наша Лика такая юная, но уже умеет жертвовать собой ради других людей. Оля, а что бы ты делала на её месте? Если бы твой отец попал в такую же передрягу, я уверен, ты поступила бы так же, как и твоя подруга. Или я ошибаюсь, дочка?
– Папа, не считай меня бессердечной, но я за Лику просто боюсь.
– Тебе не стоит бояться, дочка, если бы она поехала одна, было бы другое дело. Но поскольку с ней едут двое таких телохранителей, как мы с Алексеем, будь за свою подругу спокойна. Ещё немного поговорив, обсудив план действий, группа наших заговорщиков, распрощавшись друг с другом, разъехались по домам. На прощание крёстный сказал Лике:
– И так, дочка, встречаемся завтра возле кинотеатра «Партизан». Оля всё объяснит твоему отцу, чтобы он ни в коем случае туда не приезжал, в крайнем случае, только по моему сигналу. А ты, Лика, напишешь ему письмо, в котором всё объяснишь.
– Хорошо, дядя Серёжа, – ответила Лика, поцеловав его в щёку. – Огромное вам спасибо, до завтра!
– До завтра, дочка.
Алексей простился с Ольгой и её отцом за руку.
Приехав домой, Анжелика с Алексеем договорись встретиться на следующее утро на улице около остановки в назначенное время.
– Прости, пожалуйста, – с грустью сказала девушка.
– За что? – не понимая, произнёс Алексей.
– За то, что вечер прошёл не так, как ты хотел.
– Ничего страшного, – ответил парень. Он вдруг провёл ладонью по её щеке и с улыбкой добавил: – То, что мы сейчас задумали, это гораздо важнее. А насчёт прогулки мы ещё не раз наверстаем упущенное. Ну ладно, я пошёл, уже поздно, отец и сестра, наверное, беспокоятся.
– Ты же их обо всём предупреди, – попросила Анжелика.
– Обязательно, – ответил Алексей. – Ну всё, пока. Он с нежностью коснулся руки девушки. – До завтра.
– До завтра, – ответила она, провожая его глазами. Лика достала из сумочки ключи и, открыв дверь, вошла в прихожую.
Из своей комнаты вышел отец.
– Ну, как? Хорошо провели время? – весело спросил он. – Ты кушать будешь?
– Нет, папка, не хочу, – ответила девушка, улыбаясь, как ни в чём не бывало. – Очень устала, пойду отдыхать.
– Иди, дочка, спокойной ночи!
– Спокойной ночи, папа, – ответила она и пошла в свою комнату.
Её душили слезы. Девушка¬ зажгла свет, достала из школьной сумки авторучку и начала писать письмо отцу, в котором очень его просила, чтобы отец за неё не беспокоился. Она уезжает помогать своей незабвенной тётке. Но едет не одна, а в сопровождении двоих мужчин, которым девушка полностью доверяет. Это Алексей и её крёстный. Она с тётей будет вести себя так, что больше та не захочет ни видеть её, ни слышать. Лика просит отца не вмешиваться в эти дела и ни в коем случае не приезжать в Гомель. Ждать звонка от дяди Сергея. Потом, когда она с ней сама разберётся, тогда у них будет всё хорошо. Дочка так же очень просила у отца прощения за нечаянно подслушанный его разговор со Светой и обещала, если у неё получится, обязательно ему позвонит.
Написав письмо, Лика сквозь слёзы перечитала его и положила в письменный стол. Пару раз к ней заходил отец, спрашивал дочь, почему та не ложится спать. Она отвечала ему, что сделала не все уроки и когда доделает, то тут же ляжет. А у самой было очень тяжело на душе, особенно после того, как она осознала, что врёт собственному отцу. Но другого выхода у неё не было. Целую ночь девушка ворочалась в постели, дремота то одолевала её, то сон покидал снова. Са¬мые разные ненужные мысли лезли ей в голову, но самая страшная мысль была о том, что отец может не послушаться её и приехать вслед за ней в Гомель. Единственное, что согревало её в эту холодную ночь, было воспоминание о прикосновении тёплой руки Алексея.
Так в раздумьях прошла ночь, а утром после того, как они с отцом позавтракали, он остался мыть посуду, а Лика тем временем прошмыгнула в комнату отца, и, положив ему на диван письмо, как можно скорее выбежала за дверь, затем на улице поймала такси и поехала к остановке, где её уже дожидался Алексей. Увидев девушку, выходящую из машины, парень поспешил к ней навстречу.
– Привет! – с улыбкой сказал он, подавая ей руку и вытаскивая её небольшой чемоданчик. – Всё в порядке?
– Да, всё в порядке, – ответила ему Анжелика. – А что? Что-то не так? Она с удивлением посмотрела на парня.
– Да нет, просто вид у тебя уставший, – сказал Лёша и посмот¬рел на часы. – Уже двадцать минут десятого. А твоего крёстного всё ещё нет.
– Ничего, подождём, – улыбнулась девушка. – Он обязательно появится, вот увидишь. Он у меня такой. Если скажет, то железно.
– Знаешь, никак не могу понять, кого ты из них больше любишь, крёстного отца, или родного? – тихо спросил Алексей.
– Не знаю, наверное, обоих одинаково. Я всё время даже с какой-то завистью смотрю на Ольгу, когда её отец подходит к ней, – с какой-то странной задумчивостью ответила Лика.
– Может быть, ты его просто любишь? Не как крёстного, а как мужчину? – со странным смущением в голосе спросил её Лёша.
– Лёшка, перекрестись, что ты такое говоришь? – она укоризненно покачала головой. – Да как ты смел такое подумать? А уж тем более сказать? Знаешь, ты превосходный человек. Но иногда бывае¬шь просто ужасным занудой.
– Лика, прости меня, пожалуйста, прошу тебя, прости, – сказал парень, глядя ей в глаза..
– Дурашка, неужели ты думаешь, что я тебя смогу на кого-то променять? – тихо ответила девушка.
– Что? Я не ослышался? Повтори эти слова. Прошу тебя.
– Я сказала, что я тебя простила, что ты от меня ещё хочешь? Мне сейчас не до всех этих глупос¬тей. И ты, как никто, должен понимать это, – ответила как можно убедительнее Лика.
– Я всё понимаю, – сказал Алексей, нежно беря её за руку, – буду помогать тебе во всём, чем только смогу. Только верь мне, пожалуйста.
– Ребята, вы что там, заснули? – спросил знако¬мым голосом водитель из внезапно подъехавшего тёмно-вишнёвого «Жигулёнка».
– Ой, дядя Серёжа, – отозвалась Анжелика. – А мы вас уже заждались и здорово замёрзли.
– А мне так не кажется, – засмеялся Сергей. – По-моему, вам очень жарко. Вы так были увлечены друг другом, что даже не заметили мою машину. Ну, да ладно, садитесь, поехали.
Через минуту ребята уже сидели в автомобиле и грелись. А дядя Сергей тем временем им расс¬казал, что он заехал в школу к Светлане и попросил её не оставлять Николая совсем одного. А так же сказал, чтобы она не беспокоилась за Лику. Дал слово, что всё будет хорошо. И попро¬сил Светлану, чтобы она уговорила Николая ни в коем случае не показываться в Гомеле.
Лика и Лёша устроились на заднем сидении, и машина тронулась с места.
Поскольку девушка выглядела очень уставшей, то Алексей предложил ей поспать у него на плече.
– Ну, дорогая моя тётушка, держись, твоя глупая племянница устроит тебе такую жизнь, что тебе и не снилось. Ты больше не захочешь ни видеть меня, ни слышать. А не то, чтобы я за¬ тобой ухаживала, – засыпая, сказала она.
Алексей разбудил девушку, когда наши путешественники подъезжали к городу, в котором их ожидали не самые приятные приключения.
– Что? Уже приехали? – протирая глаза, спросила Лика.
– Почти приехали, – ответил дядя Сергей. – Просыпайся, красавица, и в бой, за правое дело. И ничего не бойся, ведь тебя охраняет Бог и ещё двое здоровых мужиков, которые тебя очень лю¬бят. Верно я говорю, Лёша?
– Конечно, верно, – ответил парень. – Мы тебя защитим от твоей злой и корыстной тётушки. Вот только бы знать, что у неё на уме, и что конкретно она от тебя хочет.
– Это ты верно заметил, – задумавшись, произнёс Сергей. – У неё есть какой-то план, но какой? Од¬но мне точно известно – эта женщина задумала что-то нехорошее, чтобы отомстить за её сор¬ванные планы.
– Ну, это мы ещё посмотрим, кто кому отомстит, – сказала Лика. – Я знаю, что ничего хорошего мне ждать от неё не приходится. Но и ей от меня тоже.
– А ты не петушись, – спокойно остановил её Алексей, шутливо поглядывая на Анжелику. – А то всё я да я.
– А что, я вполне могу за себя постоять, – с обидой в голосе сказала Лика. – Подумаешь, если ты мужчина, то можешь всё, а если я женщина, значит, ничего не могу? Так по-твоему? Да?
– Ребята, давайте будем дружить, – сказал Сергей. – Лика, не будь такой вспыльчивой и пойми, Лё¬ша совсем не это хотел сказать. Он хотел лишь напомнить о том, что всё нужно делать сообща, не надо больше ругаться. А то Юлия подумает, что парень тебя обидел. Она может вообще его не пустить, лишь бы завоевать твоё доверие. Это ты хотя бы понимаешь? И что тогда?
– Я её не пущу, – пригрозила кулаком девушка.
– Лика, опять ты за своё, – уже не выдержал Алексей. – Ты успокоишься, наконец, или нет? Что с тобой? Ну-ка перекрестись. – Вдруг приказным тоном сказал он.
Она сделала то, что он велел, и вдруг заплакала.
– Алёшенька, милый, прости меня, пожалуйста, прости. – Девушка прижалась к своему другу. Он обнял её. И больше она не произнесла ни слова до тех пор, пока путники не подъехали к гостинице.
Крёстный припарковал машину, и все из неё вышли. Напротив стоял жилой дом, в котором жила Юлия.
– Во-первых, нам нужно узнать обо всех её планах, – заявил Сергей. – А, во-вторых, разработать свой план, как нам действовать дальше.
– Всё, ребятки, идите. А я буду ждать от вас вестей. Встретимся где-нибудь в условленном месте. Лика, дочка, ты заговоришь Юлию, а Алексей незаметно исчезнет. Если она спросит, где он, ты ответишь, что пошёл покупать сигареты. Всё поняла?
Молодые люди взяли свои вещи и пошли в дом напротив. Они поднялись на второй этаж, и Ли¬ка нажала на кнопку звонка. Вскоре дверь открылась, на пороге стояла Юлия.
– Ой! Кто приехал! – обрадованно произнесла она. – Здравствуй, дорогая моя племянница! Как я рада тебя видеть. Девочка моя, Господи, да что же мы стоим! Заходите, пожалуйста, заходите. А что это за парень такой симпатичный, наверное, твой друг, да?
Лика кивнула, а затем негромко сказала:
– Мы получили вашу телеграмму и приехали за вами ухаживать только ради того, чтобы вы оста¬вили моего отца в покое. Если вы не позволите остаться здесь Алексею, я тоже ни минуты тут не останусь. Надеюсь, вы меня поняли, тётя? – она враждебно посмотрела на тётку.
– Конечно, конечно, о чём может быть речь. Пусть Алёша остаётся. Комната у меня небольшая, но места всем хватит, – она внимательно посмотрела на свою племянницу и вдруг расплакалась.
– Доченька моя, Лика. Неужели ты ещё держишь на меня зло? Неужели ты меня не простила?
– А разве за предательство прощают? – вопросом на вопрос ответила девушка. И тут же строго добавила: – Всё, хватит об этом. Я приехала, чтобы за вами ухаживать. Если вам это не нужно, мы сейчас же уедем.
– Погоди, постой, Лика, дорогая моя девочка, неужели ты оставишь свою тётю, свою крёстную маму на произвол судьбы? Какой бы глупой и легкомысленной она ни была. Поверь, мне очень нужна твоя помощь и поддержка. Если бы она была мне не нужна, я бы тебя не позвала.
– Ладно, поживём – увидим. Что именно от меня требуется? – спросила девушка очень спокойно, хотя внутри у неё бушевал вулкан. – Учтите, стирать, убирать, готовить я вам не буду по спецзаказу. Будете есть то, что я приготовлю для всех. Понятно?
– Понятно, – как-то растерянно произнесла Юлия. А сама себе подумала: «И зачем эта девчонка сюда приехала? Да ещё с хахалем? Если она не собирается за мной ухаживать, тогда зачем она приехала? Ладно, посмотрим что к чему».
– Ну, так что, пойдёмте в комнату? – пригласила гостей Юлия, распахивая двери своей комнаты. – Проходите, никто вас здесь не обидит. Я за это ручаюсь.
– Ну, и славно, – ответила племянница, входя в небольшие апартаменты своей тёти, и присела на диване.
– Мы к вам ненадолго, у меня школа, у Алексея работа, так что сами понимаете.
– Да, я всё понимаю, ребятки, простите меня, я не хотела быть для вас обузой, но так уж получи¬лось, – виновато произнесла Юлия, а затем, расплакавшись, добавила: – Лика, прости, пожалуйста, свою глупую тётку, которая сделала в жизни очень много ошибок, и которая в этом сильно раскаивается.
– И которая ещё может сделать большую кучу ошибок, если не перестанет кривляться и прит¬воряться, – с раздражением добавила племянница. – Знаете, возможно, я для вас и «соплячка», но что бы вы там ни говорили и как бы ни плакались, я вижу вас насквозь, дорогая моя тётя. А теперь ло¬житесь в постель. А мы с Лёшей будем за вами ухаживать. Никаких навещающих к вам допускать не будем. Строгий постельный режим. Вы всё поняли? Лёша будет ходить за продуктами, а я сидеть с вами.
Бедная Юлия только покачала головой в знак согласия.
– Отлично! Лёша, сходи, пожалуйста, за продуктами, чтобы хоть что-нибудь приготовить на ужин, – сказала Анжелика, незаметно для тёти подмигивая другу. – За углом этого дома есть магазинчик, там ты можешь купить всё, что душе угодно. Тётя Юля, давайте деньги на продукты, не буду же я кормить вас за свои да у меня их и нет. Остались только на обратную дорогу. Да и то обратную дорогу вы должны мне компенсировать полностью.
– Да, да, конечно, – сказала Юлия, доставая из сумочки кошелёк и, отдавая Алексею деньги, доба¬вила: – Вот, возьми, купи что надо.
– И повкуснее, самого лучшего качества. Я не для того сюда приехала, чтобы кушать всякие от¬бросы, – добавила Лика. – И не стесняйся, бери денег столько, сколько надо. Правда, тётя?
Та согласно закивала головой:
– Ну, конечно, дорогая моя, – с фальшивой лаской в голосе отве¬тила она.
Алексей оделся и вышел. Сначала он зашёл в гостиницу к Сергею. Доложил ему о встрече тётки и племянницы. Рассказал о том, как прекрасно держится Лика, и как она ведёт себя с тётушкой.
– Лика девочка умная, она отлично знает, с кем имеет дело, – одобрительно ответил Сергей. – А ты, парень, будь начеку. Если она сейчас идёт у неё на поводу, то Юлия задумала что-то очень нехорошее. Но что? Как разгадать её план? Вот в чём вопрос. Знаешь что, передай моей крестнице, что бы она не ограничивала тётку в посещениях. Пусть к ней приходят люди, кто захочет. А вы, доро¬гие мои шпиончики, следите за каждой фразой, сказанной гостем, договорились?
Алексей кивнул и быстро вышел из гостиницы, чтобы успеть в магазин. Вернувшись домой, они с Ликой пошли готовить ужин, чтобы накормить «больную» тётку и себя. На кухне они были одни и тихо, почти шёпотом, разговаривали друг с другом. Приготовив ужин, они уже шли в ком¬нату Юлии, как вдруг услышали, что тётя разговаривает с кем-то по телефону. Они при¬таились и подслушали короткий диалог.
– Она приехала, но какая-то совсем другая. И привезла с собой ещё какого-то хахаля, гораздо симпатичнее тебя. Думаю, что девчонка на тебя и не посмотрит. Вот чего я боюсь. Наш план на грани срыва, она мной командует, как хочет. Даже запретила мне, чтобы кто-то ко мне приходил. Да, ты смеёшься, тебе смешно. А у меня такое чувство, что эта гадость видит меня насквозь. Они, видимо, что-то подозревают. Но что именно? Ладно. Приходи завтра, я попытаюсь уговорить де¬вчонку, чтобы она позволила тебе ко мне придти. Ну, всё, пока.
Юлия положила трубку и прошмыгнула в свою комнату. Когда Лика с Алексеем пришли её кор¬мить, она уже лежала у себя в постели и читала газету.
Затем все они мирно поужинали, посмотрели телевизор и легли спать. Хозяйка на своей посте¬ли, Лика на диване, Леша на полу.
Во сне Лике снилась её мама, пытавшаяся что-то ей сказать, от чего-то предостеречь. Девушка обрадовалась этой встрече. Но мать не подходила к ней близко. Она лишь предупреждала её, что¬бы дочь остерегалась своей крёстной матери, и говорила, что она ещё очень долго будет ей мстить за провал её расчётливого плана, пока сам Господь Бог не вмешается в это дело и не поставит всё по местам. Это будет длиться довольно долго. Поэтому Анжелике нужно иметь огром¬ную силу воли, мужество и терпение. Так говорила ей мама во сне: «Когда тебе будет очень плохо, я приду к тебе и научу тебя, как быть дальше. А теперь мне пора, доченька, и не плачь, Всё, что происходит в мире, по воле Божьей образуется. Тебе Господь дал настоя¬щего друга. Вам вместе с ним придётся пройти очень тяжёлые испытания по вине твоей крестной. Но вы их пройдёте с честью и достоинством. Всё, дочка, мне пора идти. Но я ещё вернусь. Всё будет хорошо». Мама исчезла.
Девушка проснулась с полными глазами слёз и осмотрелась по сторонам. Все ещё спали. Она вытерла слёзы ладонями, затем посмотрела на часы. Было ещё довольно рано, половина седьмого, но Лике больше не спалось. Ещё немного полежав в постели, она раздумывала над сном, который ви¬дела ночью. «А ведь высшие силы и вправду существуют. Лёша был прав, когда рассказывал мне про Бога, и действительно это так, как он читал Библию и Закон Божий А я, дурочка, очень мало этому верила. Господи, прости меня за это маловерие. Теперь я постараюсь быть хорошей хрис¬тианкой, никому больше не причинять вреда, всегда слушать и читать Слово Господне, думать больше о других, чем о себе, радоваться жизни, которую я получила от те¬бя в дар. А Лёша и мама всегда будут мне помогать». С этими мыслями Анжелика поднялась с по¬стели, оделась, умылась и пошла готовить завтрак. Ведь скоро должны проснуться крестная и Алексей. Она пришла на кухню, поздоровалась с соседкой и начала чистить картошку. Вскоре Лёша присоединился к ней, чтобы помочь готовить завтрак. Приготовив жареную картошку с грибами, ребята пошли в комнату, разбудили Юлию и начали её кормить.
– Грибы? Откуда они у вас? – удивлённо спросила Юлия. – У меня дома вроде не было грибов.
– Из леса вестимо. Где же они ещё растут? – раздражённо ответила племянница и тут же язвительно добавила: – Вы что, толь¬ко вчера родились? Не знаете, где грибы добываются? Покуда вы спали, мы ночью с Лёшей сбе¬гали в лес и насобирали для вас мухоморов и поганок, чтобы моя любимая тётя покушала этих грибочков с картошечкой, и быстрее поправилась. А то у нас с Алексеем слишком мало времени, чтобы заниматься вами. Одному надо учиться, а другому работать, а вы на вид в полном здравии и силёнок у вас хоть отбавляй, непонятно вот, зачем позвали нас к себе? Странно всё это, дорогая тётя. Вы же сами можете справляться со своими делами.
– Лика, девочка моя, сколько же у тебя сарказма. Во-первых, я этого молодого парня впервые вижу, и если я оставила его у себя, то только потому, чтобы угодить тебе. Ты когда-нибудь видела в моём доме чужого мужчину? Нет. Поэтому этого молодого человека я мог¬ла бы вы-
гнать сразу, как только вы появились у меня. Но я этого не сделала. Поскольку ты сказа¬ла, что уйдёшь вместе с ним, если я его прогоню. А теперь ты винишь меня в том, что у него работа. Так что? Я его держу, что ли? У тебя учёба, то же самое. Могла бы и не приезжать ко мне.
– Лёша, давай собирайся, мы уезжаем, – вдруг жёстко сказала Анжелика. – Ребята сделали вид, что собирают вещи.
– Господи, какие же вы обидчивые – сменила тон Юлия и продолжила вкрадчиво-ласковым тоном. – Слова вам поперёк не скажи. Да, подождите вы, ну, ребята, простите меня, пожалуйста! Прошу вас! Не уезжайте, пожалуйста, не оставляйте меня одну в таком состоянии.
– В каком состоянии? Да на вас ещё можно пахать! – грубо и нарочито громко ответила племянница, одевая пальто. – Вы здоровы, как лошадь. Видит Бог, тётя Юля, я хотела вам помочь, но, видно, не су¬дьба. – Гости собрались уходить, но Юлия бросилась к двери.
– Не пущу! – закричала женщина. – Никуда не пущу! – Пошатнувшись, она осу¬нулась, теряя сознание.
– Тётя Юля! – растерянно вскрикнула Лика. – Что с вами?
Алексей подхватил её на руки и положил на постель.
– Лика, где нашатырь?
– Вот он, – ответила девушка, открывая аптечку и подавая ему бутылочку. – Неужели она дейст¬вительно так больна? Я вызову «скорую».
Молодой человек вскоре привёл в чувство Юлию. Очнувшись, и, увидев Лёшу, она испуганно спросила:
– А где Лика?
– Она вызывает «скорую помощь», – ответил парень, а я вот привожу вас в чувство. Как вы те¬перь себя чувствуете? – обеспокоенно спросил он.
– Хорошо, – прохладным, но успокоенным тоном ответила Юлия. – Слава Богу, что вы ещё не уехали и не оставили меня одну. Лёша, а вы работаете врачом?
– Нет, таксистом!
В комнату вернулась Лика.
– «Скорая» скоро приедет, –доложила она, глядя на тетю своим пронзительным взглядом.
– Спасибо тебе, племяшка, что не бросила тётку на произвол судьбы, – заплакав, сказала Юлия. – Я понимаю, что была плохой тётей для тебя. Прости меня, я постараюсь стать хорошей, обещаю те¬бе это.
– Да будет вам, – сказала озадаченная девушка. Юлия говорила вполне искренне, но что-то меша¬ло поверить Лике в её искренность Может быть, это сегодняшний сон и слова её мамы? Она по¬думала, а затем сказала, переходя на другую тему:
– Знаете, тётя Юля. Я тут подумала и пришла к выводу, что вам сейчас нужно общение. И поэто¬му мы с Алексеем будем охотно принимать ваших друзей.
– Неужели это правда?! – Вдруг воскликнула Юлия – Господи, ребятки, да мне теперь никакая «скорая» не нужна.
– Кстати, а вот и врачи. – Сказал Лёша на раздавшийся звонок в дверь. – Сиди, Лика, я пойду отк¬рою.
В комнату вошли врач и сестра. Они осмотрели «больную». Выписали ей лекарство и ушли.
– Я схожу в аптеку и куплю всё, что необходимо. – Сказал Лёша и пошёл одеваться, взяв у Юлии деньги.
– Какой замечательный парень. – Сказала тётка племяннице. – Он, наверное, скоро в армию пойдёт?
– Да нет, – ответила Лика. – В армии Алексей уже был.
– Правда? А такой молоденький. – Удивлённо сказала Юлия.
– Просто у него мелкие черты лица, поэтому и выглядит молодо, – ответила Лика.
– А ты бы пошла за него замуж? – Вдруг игриво спросила тётка. – Я вижу, он тебе по нраву, и ты ему тоже. Из вас бы вышла хорошая пара.
– Да, тётя Юля, может быть, вы и правы. Но до этого ещё слишком далеко. Мне надо окончить школу и поступить в педагогический институт. Закончить его и только тогда думать о замужестве. – Ответила серьёзно девушка.
Стукнула входная дверь. Вернулся Алексей.
– Ну, вот, тётя Юля, накупил вам лекарств, теперь, надеюсь, вы быстро поправитесь и будете нас радовать жизнью и своим цветением. – Сказал весело парень, раскладывая перед ней лекарство.
– Спасибо тебе огромное, Лёшенька, – ласково сказала Юлия. – Если бы у меня был такой сын, я бы им очень гордилась.
– Давайте не будем о грустном. – Сказал он и с улыбкой добавил: – Вам надо поправляться. Мы сейчас с Ликой пойдём готовить вам обед, а вы можете позвать своих друзей на ужин. Если вам это угодно. Хорошо?
– Золотые вы мои ребятки. Поверьте, я вам так благодарна. – Обрадованно произнесла женщина, пожав обоим руки.
Они пошли готовить обед, а Юлия поднялась с кровати и пошла в прихожую звонить.
Анжелика стала так, что ей всё было слышно.
Тётка набрала номер и стала с кем-то разговаривать вполголоса.
– Если бы ты видел, как я притворялась сегодня, ты бы от хохота катался по полу. Но об этом я расскажу тебе потом. По-моему пришла пора начать наш план. Ну, хорошо, мой план. Сегодня тебе надо познакомиться с нашей жертвой, которую я, как дуру, обвожу вокруг пальца, и она на это клюёт. Вот только как убрать свидетеля? Это уже твоя забота. Итак, приходи сегодня к семи вечера. А завтра мы проведём наш план. Договорились? Ну, всё, вечером жду тебя.
Затем она позвонила еще своей закадычной подруге, и, пригласив её с мужем на ужин, ушла к себе в комнату и легла на кровать. Лика вышла из укрытия и проследовала на кухню, где её друг уже начал готовить обед.
– Не понимаю, как можно быть такой двуличной? – разочарованно сказала девушка. – Представляешь, она просто притворилась, что упала в обморок.
– Прошу тебя, говори тише, – сказал Алексей, – а то ты нас выдашь с потрохами. И если это так, то твоя тётя просто гениальная актриса. Слушай, эта рыба совсем не хочет чиститься. Она такая же вредная, как Юлия.
– Ты был у дяди Сергея? – спросила у него подруга. – Ему там, наверное, скучно одному и всё это из-за меня.
– Перестань, пожалуйста, себя казнить. Он боится за тебя, как и я. – Тихо ответил молодой парень. – Кстати, когда я рассказал ему о Юлии, он сначала рассмеялся, а потом приказал мне, чтобы я ни в коем случае не оставлял тебя с ней наедине.
– Интересно, а как теперь ты будешь ходить за продуктами? – спросила Анжелика.
– Буду брать тебя с собой, а то ты скажешь, что я совсем не разбираюсь в продуктах. И ска¬жешь именно сегодня – Алексей на минутку замолчал, а потом добавил: – Мы с тобой должны быть сильными и бесстрашными. А ужин мы сегодня испортим. Я имею ввиду продукты. Что-то не доварим, что-то пересолим И так далее. Всё поняла? – С улыбкой спросил он. Собеседница кивнула, и, смеясь, добавила: – А ты, оказывается, авантюрист не хуже меня.
– Ну, этому есть у кого поучиться. – Сказал её друг, и они оба рассмеялись.
– Что это вы тут смеётесь? Может, скажете, и я с вами посмеюсь. – Игриво сказала Юлия, входя в кухню.
– А это Лёшка тут анекдоты травит. – Беспечно смеясь, ответила девушка, нисколько не растерявшись. – Он у меня на это просто мастак.
– Всё это хорошо, дорогие мои, но, дочка, помоги мне, пожалуйста, прибраться в комнате. У меня там такой бардак, просто ужас. Алёша справится и без нас, правда? – Она посмотрела на парня с теплотой.
– Да. конечно, иди. Не волнуйся, у меня всё будет в порядке. – Ответил он.
– Ну, смотри, испортишь ужин, три шкуры с тебя сдеру. – Весело ответила Лика.
– Зачем так сурово? – Сказала тётушка. – Эх, девочка, не ценишь ты друзей. Да если бы мне такой попался в моё время, я бы его на руках носила.
– Я бы и сам вас на руках носил. – Выпалил Алексей в такт её шутки.
– Что? Что ты сказал? – Да я тебе так понесу. – Крестница Юлии вдруг побежала из кухни, схватила в ванной метёлку и подбежала к бедному парню. – Смотри у меня, в следующий раз эта метла пройдётся по твоим плечам. Понятно?
– Лика, дочка, да ты что? – Испуганно сказала крёстная. – Успокойся, нельзя же так.
– Раз, два, три, четыре, пять. Пойдём, тётя, убирать. – Скороговоркой ответила девушка, и, как солдат, зашагала в комнату.
– Тоже мне, поэтесса выискалась. – Весело сказала ей тётка. – И давно это у тебя?
– Что это? – Не поняла девушка.
– Увлечение поэзией. – Пояснила Юлия.
– Да я поэзией никогда не увлекалась, – ответила Анжелика, подметая пол.
– А напрасно, у тебя есть к этому талант. – Сказала тётушка, сидя на кровати. – Ты прости, дочка, что я тебе не помогаю, но у меня кружится голова.
– Ничего страшного, – ответила Лика. – У вас не такие уж и большие апартаменты.
– Да, ты права, – согласилась женщина, а в голове у неё пронеслось: «А всё из-за тебя. Но ничего. Скоро придёт мой час радоваться жизни. А тебе плакать».
Вот так, за заботами и работой, которую подкидывала им Юлия, Анжелика и Алексей не заметили, как прошёл день и наступил вечер. Когда пришли гости, началось веселье, шутки, смех. Лика ещё никогда не видела Алексея таким заводным и весёлым. Он очаровал буквально всех присутствующих на этой вечеринке. А Игорь всё смотрел на молодую девушку, которая не обращала на него никакого внимания и думал: «Я должен спасти тебя, красавица, и я спасу тебя даже ценой своей жизни. Пусть я даже попаду в это «Афганское пекло». Но я просто обязан тебя спасти, любой ценой.¬ Молодой мужчина тихо подошёл к Алексею и предложил ему пойти с ним покурить на лестнич¬ную площадку. Они незаметно для всех вышли. Игорь протянул собеседнику пачку с сигаретами.
– Спасибо, но я не курю. – Ответил Лёша. – Но если вы будете и впредь так смотреть на мою деву¬шку, я не посмотрю, что вы при погонах, я вас так выпотрошу, что вам это мало не покажется.
– Какой горячий, – немного с издёвкой сказал Игорь – Так вот, если тебе дорога честь твоей деву¬шки не на словах, а на деле, увози её отсюда, пока не поздно, поскольку её подлая тётка держит на Лику очень большое зло. Поэтому она подвергается очень большой опасности, находясь здесь. Короче, я тебя предупредил. Уходите отсюда пока не поздно. Я не могу тебе объяснить всего. Но Юлия заказала одному подлецу, чтобы тот надругался над девушкой. Но если всё же вы хотите её наказать, я готов вам помочь, сделать так, что её привлекут к ответственности, и ваша девушка ос¬танется нетронутой. Самое главное – доверьтесь мне. Перекурили, а теперь пойдём в квартиру, а то нас хватятся.
– Послушай, Игорь, если ты действительно друг и хочешь нам помочь, а так же разоблачить Юлию, расскажи о том, что знаешь, крёстному Лики, – серьёзно сказал Алексей. – Вместе с тобой мы будем действовать по тому плану, который будет предложен тобой. Этого человека ты найдёшь в гостинице напротив этого дома. Ты придёшь к нему и скажешь, что прислал тебя я. Номер его комнаты 23. Обязательно зайди к нему после этой вечеринки. Но если ты проболтаешься Юлии, что мы здесь не одни, тогда я с тобой сам разберусь. А теперь пойдём, лейтенант, а то нас действительно хватятся. Напоминаю, у тебя только один выход: рассказать всю правду.
Парни вошли в комнату. Только они зашли, как Алексея тут же подхватили обе женщины и заставили его петь под гитару. А молодой лейтенант сел рядом с Ликой и начал с ней разговаривать о разных пустяках, но разговор у них так и не клеился. Она встала и вышла на кухню, чтобы принести десерт. Игорь, видя, что девушка ему не доверяет, не пошёл за ней. А после того, как был съеден десерт и выпит чай, молодой мужчина поблагодарил всех за приятную компанию, оделся и вышел из квартиры. Алексей ненароком подошёл к окну и увидел лейтенанта, выходящего из подъезда и направляющегося в сторону гостиницы.
А ещё через несколько минут Игорь уже сидел у Сергея и рассказывал ему всю правду.
– Вот стерва, – взорвался Сергей, когда всё узнал. – Игорь, скажите, вы говорили, что у вас план. Давайте будем действовать сообща, я уверен, тогда у нас всё получится так, как мы этого хотим. Вместе, я думаю, мы её накроем. Пожалуйста, ради будущего девушки поделитесь со мной всем. Прошу вас, доверьтесь мне.
Молодой лейтенант начал излагать ему свой план, в котором будет принимать участие его супруга.
– А почему ваша жена решила во всё это вмешаться? – с любопытством спросил Сергей. – Из-за мести? Либо ещё какая-то причина?
– Она у меня очень добрый и бескорыстный человек. Татьяна просто посчитала своим долгом, спасти ни в чём не повинную девочку. Кстати, она и разработала этот план.
– Тогда передайте ей огромное спасибо за участие и ещё за то, что ваша жена такая добрая женщина. Без её помощи нам было бы гораздо труднее. Передайте ей мою личную благодарность и низкий поклон. Итак, будем готовиться к осуществлению нашего плана. Завтра утром я подготовлю свою крестницу и Алексея. А вечером начнём нашу операцию.
– Меня удивляет, что вы мне поверили, и даже немного это шокирует, – сказал Игорь. – А вы не боитесь того, что я вас могу подвести?
– Нет, молодой человек, – ответил Сергей. – А всё потому, что вы очень любите свою жену, и правильно делаете. Как можно не любить такого ангела? Или я не прав?
– Вы очень правы. Даже не представляете насколько.
– Представляю, молодой человек, представляю, – ответил парню Сергей. – Спасибо вам огромное. Идите отдыхать, завтра будет трудный день.
Они распрощались, и Игорь ушёл домой с чистой и успокоенной душой. А Сергей позвонил Николаю и сообщил ему, чтобы тот срочно приехал в Гомель. А так же сказал, чтобы тот не беспокоился. Сергей держит всё под контролем.
Утром Лику разбудил Алексей и попросил, чтобы она вышла с ним на кухню. Он шёпотом рассказал ей, что ночью ему позвонил дядя Сергей и сказал, чтобы они вместе сейчас пришли к нему. Он должен им рассказать что-то очень важное.
– О чём? – спросила девушка.
– Я и сам не знаю, – с загадочным видом ответил парень. Но кое о чём я догадываюсь.
– Странно, я ничего не знаю, а он догадывается.
– Короче, узнаешь всё на месте. А теперь пошли.
– А если моя тётушка меня хватится? – спросила Анжелика.
– Придумаем что-нибудь, – незамедлительно ответил Алексей. – Пойдём скорее, нас ждут. По дороге назад зайдём на базар, чтобы накупить продуктов, здесь близко базар?
– Да нет, не очень, – ответила девушка. – Придётся просить дядю Сергея, чтобы он нас свозил. Погоди. Лика вернулась в комнату тётки и, разбудив её, сказала:
– Тётя Юля, у нас после вчерашней вечеринки закончились все продукты, мы с Лёшей собрались на базар и нам нужны деньги.
– Так пусть он один сходит, – зевая, ответила Юлия.
– Но Алексей не знает туда дороги, он может заблудиться в незнакомом городе.
– Да брось ты, Лика, язык любого человека может до Киева довести.
– Так, значит, я у вас пленница? Так прикажете понимать?! – вспылила девушка. – Кто вы такая, чтобы мне приказывать?! Сейчас же давайте деньги. – Она сама схватила сумку Юлии и достала оттуда кошелёк. Взяв довольно крупную сумму денег, вышла из комнаты, при этом так стукнув дверью, что Юлия аж подскочила у себя на постели.
– Ничего, – злорадствовала она и про себя прошипела: – Скоро твоя власть надо мной закончится. Ещё увидим, чья возьмёт, и кто над кем посмеётся.
– Ну, Лика, ты даёшь, – удивлённо сказал Алексей.
– Тоже мне, хозяйка нашлась, – с обидой в голосе произнесла девушка. – Своих детей пускай заведёт и командует ими, как ей вздумается. Ну, пошли.
Они вышли из подъезда, как вдруг Алексей одёрнул девушку и сказал:
– Остановись, за нами наблюдают. Не поднимай голову, пошли к остановке.
Лика послушно пошла за ним и краем глаза заметила, как в окне их комнаты шевельнулась гардина. Они подошли к остановке, как вдруг подъехало такси, из неё вышли несколько человек в военной форме. Они схватили Алексея и потащили в машину. Быстро посадив свою жертву внутрь этого такси, а затем и девушку тоже, такси быстро скрылось от дома Юлии. Пленникам связали руки и завязали рты.
Вдруг знакомый голос произнёс:
– Спокойно, всё будет в порядке, это ради вашей же безопасности.
Только тут ребята увидели за рулём Игоря, который вёл машину.
– До тех пор, пока не доедем до назначенного места, больше ни слова. Договорились?
Ребятам ничего не оставалось делать, как согласно кивнуть.
– Можете их развязать, – сказал Игорь своим помощникам.
Пленников тут же освободили, они ехали молча. Но Алексей был как-то очень спокоен. И это спокойствие передалось Лике. Казалось, что никакие они не пленники, а просто едут к кому-то в гости.
Наконец машина остановилась, и Игорь сказал:
– Извини меня, пожалуйста, Лика, и ты, Алексей, тоже за то, что Сергей Иванович не смог вас предупредить о вашем похищении, а теперь моя жена Татьяна очень хочет с вами познакомиться и поговорить. Особенно с тобой, Лика, это касается как твоего будущего, так и нашего с Таней. Вы всё поймёте в ходе беседы. Ну, пойдёмте, гости дорогие. А вы, ребята, свободны, – обратился он к своим помощникам.
– Да, если что, мы всегда пожалуйста, – ответили помощники уходя.
А Игорь со своими гостями поднялся к себе на второй этаж и, распахнув дверь, сказал:
– Танюшка, принимай гостей! Хватит колдовать на кухне.
Из кухни выглянула молодая симпатичная женщина, почти девочка. На вид ей было лет семнадцать. Она очень мило поздоровалась с гостями и принялась за ними ухаживать.
Лика и Алексей разделись, потом девушка спросила хозяйку квартиры:
– Можно мне позвонить?
– Да, конечно, – ответила женщина.
Девушка набрала номер своего крёстного, сначала были длинные гудки, но затем в трубке раздался голос Сергея.
– Лика, дочка, ну, наконец-то я услышал тебя, значит, ты уже у Игоря? – озабоченно спросил Сергей.
– Да, мы у них, но я ничего не понимаю, дядя Серёжа, – встревожено спросила она.
– Терпение, дочка, там тебе есть кому всё объяснить. Таня тебе всё расскажет. Главное, не бойся этих людей, они наши друзья, и мы можем на них полностью положиться. Ты всё поняла?
– Да, дядя Серёжа. Но мне как-то тревожно.
– Не тревожься, всё будет хорошо.
– А когда мы встретимся?
– Я надеюсь к вечеру, когда всё успокоится. Главное, положись на Игоря и Татьяну. Они сумеют за вас постоять, особенно за тебя. Пока, дочка, всё будет хорошо.
– Пока, дядя Серёжа, – ответила Анжелика и положила трубку.
– Пойдёмте завтракать, – позвала хозяйка. – А потом, Лика, мы с тобой поговорим.
Все сели завтракать – и гости, и хозяева.
Покушав очень вкусно, хозяйка попросила Лику помочь ей убрать на кухне. А затем они прошли в спальню, Таня закрыла за собой дверь и, усадив девушку на диван, села рядом с гостьей и сказала:
– Лика, я должна тебе сказать одну неприятную вещь. Речь пойдёт о твоей тётке и о том, что она задумала.
– Что же задумала моя тётушка? – встревоженно спросила гостья.
Татьяна рассказала ей всё, от и до.
– Господи, какая же она гадкая, – слёзы потекли по щекам девушки.
– Именно поэтому, милая, Игорь привёз тебя сюда. Здесь ты будешь в безопасности.
– Но кто пойдёт вместо меня в этот проклятый ресторан?
– Я пойду, – ответила Татьяна, обнимая Лику. – Успокойся, девочка, всё будет хорошо, просто позвони сейчас своей тётке и спокойно скажи, что по дороге на базар ты встретила моего мужа, который пригласил тебя в ресторан. Ты, конечно, согласилась, но очень обеспокоена пропажей Алексея. Поскольку вы потеряли друг друга в толпе. Если он приедет домой, пусть твоя тётка передаст ему, что у тебя всё в порядке, пускай за тебя не беспокоится.
А чтобы у неё не возникло никакого сомнения, назови ей ресторан «Берёзка». А сама ты сейчас сидишь в салоне красоты и делаешь причёску и макияж. Всё поняла? Тогда действуй.
Лика кивнула, вздохнула и начала звонить. Она старалась говорить очень спокойно и весело. Затем Татьяна развязала косынку на голове, и гостья увидела, что цвет её огненно-рыжих волос такой же, как и у гостьи.
– Ну, как, нравится? – с улыбкой спросила молодая женщина. – Ох, и намучилась я с ними.
– Да, здорово, – удивлённо ответила Анжелика. – А ну-ка, пойдём к зеркалу.
Они обе подошли к зеркалу и увидели удивительно-странное сходство между собой. Эти две молодые особы были так похожи между собой, словно это были две родные сестры.
Если внимательно присмотреться, они различались только разрезом и цветом глаз: у Лики глаза большие и зелёные, у Тани – слегка раскосые, как у восточных женщин, и тёмно-карие.
– Да мы словно сёстры-близнецы, – изумлённо воскликнула Анжелика. – Таня, ну разве это не чудо?
– Да, это действительно чудо, – ответила Татьяна. – Это нам только на руку. Верно?
– Ещё как! – кивнула гостья.– Рост у нас почти одинаковый, фигуры тоже, только глаза разные.
– Пойдём, покажемся нашим мужчинам? – сказала Лика. – Думаешь, они оценят нашу схожесть?
– По-моему, должны одобрить, – поправляя причёску, ответила хозяйка.
Лика первая открыла дверь и вошла в зал, где мужчины дружно играли в шахматы.
Вслед за ней вошла Татьяна со своей новой причёской.
– Господи, до чего же вы похожи! – изумлённо воскликнул Игорь. – Ты только посмотри, Алексей.
– Да, действительно, наши девочки очень похожи, – удивился парень, – словно две родные сестры. Бывают же чудеса на свете.
– Итак, дорогая, я вижу, ты готова? – спросил Игорь.
– Да, любимый, – ласково ответила ему жена. – Давайте посидим ещё немного перед дорогой.
Все, находящиеся в комнате, присели.
– А когда нам можно будет приехать назад? – спросила Лика.
– Сергей Иванович вам позвонит или сам за вами приедет, – ответил Игорь. – Всё будет в порядке. Ну, пошли.
– Удачи вам, ребята, – сказал Лёша. – Огромное вам спасибо за всё. Я надеюсь, мы ещё увидимся до нашего отъезда.
– Конечно, увидимся, – ответила Татьяна. – Выше нос, сестричка, – сказала она Анжелике.
Та неожиданно прижалась к ней и заплакала. Женщина обняла её и ласково сказала:
– Не надо плакать, мы же с тобой теперь сёстры? Верно? Сам Господь так распорядился. Теперь вы сможете приезжать к нам в гости когда захотите.
– Вы тоже будете к нам приезжать. Обещаете? – спросила девушка, оборачиваясь и глядя на Игоря.
– Даю слово офицера, – особенным тоном ответил молодой лейтенант и, посмотрев на часы, добавил: – Мы уже опаздываем. А за нами, я знаю, будут следить.
– Кто? – спросила девушка, – дядя Сергей?
– Тётушка Юлия, – ответил Игорь. – Пошли.
– Ребята, если захотите есть, найдёте всё в холодильнике, – сказала Татьяна, уходя.
Вызвав такси, молодая чета вышла из квартиры и отправилась в ресторан.
Подъехав к ресторану, они вышли из машины, осмотрелись и вошли внутрь. Усевшись за столик, заказали себе еду.
Они кушали и беспечно разговаривали. Вдруг Игорь тихо сказал жене:
– Не оборачивайся, за нами шпионят.
– Юлия? – спросила Таня.
– Да, – ответил муж.
– Ну, и прекрасно, пора действовать. Я пройду в туалет, а ты за это время накапаешь мне в напиток водички из бутылочки, – сказала Таня.
– Хорошо, иди, – сказал Игорь, доставая незаметно из кармана бутылочку.
Двойник Лики ушла. Но тут же к нему подошла Юлия.
– Привет, – поздоровалась она. – Как идут наши дела? Всё в порядке?
– Да, лучше некуда, – ответил молодой лейтенант, хитровато ухмыляясь и капая снотворное в бокал с лимонадом. – Уходи, пожалуйста, а то она тебя увидит и что тогда?
– Ухожу, ухожу, – сказала удовлетворённая Юлия и тут же исчезла, удивляясь тому, как Игорь быстро «охмурил» её племянницу. Уселась на своё место.
Только она отошла от столика, как тут же появилась жена Игоря, и они снова начали вести оживлённую беседу. Женщина начала пить лимонад и через несколько минут вдруг стала зевать, а спустя время и вовсе уснула.
– Лика, Лика, – начал звать её Игорь, но всё было без толку. Он позвал официанта и попросил, чтобы тот вызвал такси и помог ему посадить девушку в машину. Когда такси тронулось, Игорь сказал жене:
– Дорогая, ты была просто бесподобна, я тобой очень горжусь. Ты великая актриса, даже похлеще Юлии.
– Я рада, что всё идёт по плану, – целуя его, ответила Татьяна. – Только бы всё хорошо закончилось.
– Скоро закончиться милая, скоро, – ласково ответил Игорь.
Такси остановилось напротив дома Юлии, пассажиры вышли и пошли в забронированный номер 24. Затем Игорь позвонил Юлии и сказал место их нахождения. Ровно через пять минут раздался стук в дверь. Требовательно прозвучали слова:
– Откройте, милиция!
Открыв дверь, Игорь увидел двух милиционеров и Юлию.
– Этот человек изнасиловал мою племянницу.
– А чем ты докажешь, что это твоя племянница, – вдруг спросил Игорь. – У тебя есть свидетели? Нет. А у меня есть. Незамедлительно постучал в стенку, через минуту вошли Сергей, Николай, Лика и Алексей.
Увидев их всех, женщина больше не сказала ни слова. Поняв, в чём была её ошибка, она лишь со злостью посмотрела на Игоря.
– Арестуйте эту извращенку, – приказным тоном сказал Сергей, доставая своё удостоверение майора милиции.
– Есть, товарищ майор!– отрапортовал сотрудник правоохранительных органов.
Юлию взяли и увели. А Анжелика и Татьяна подошли друг к другу и, обнявшись, расплакались.
– Ну, а вот это уже лишнее, – сказал Сергей. – Девочки, дорогие мои, уже всё позади. – Он подошёл к ним и, обняв их обеих, поцеловал одну и вторую. – Всё в порядке, правда?
Девушки закивали головами, и обе сквозь слёзы улыбнулись. К ним подошли и остальные мужчины. Затем все развеселились, удовлетворённые, что всё прошло гладко с их планом, без сучка и задоринки, и пошли в милицию давать показания против Юлии.
А через несколько часов наши путешественники уже возвращались домой, совсем не предполагая, что их ожидает впереди. Но всё-таки они надеялись на хорошую жизнь, большую любовь и настоящую, крепкую дружбу.
Часть вторая
КАТАСТРОФА
1
Прошло несколько лет. Анжелика стала совсем взрослой и к тому же очень симпатичной внешне женщиной. Все говорили, что у неё добрая, прекрасная душа. Парни в неё влюбля¬лись моментально, но девушка всегда любила только одного человека, который оказывался рядом в нужный день, в нужный час, в нужную минуту. Этим человеком был Алексей. С отцом и мачехой у Лики сложились тоже очень хорошие отношения. Светлана пока жила у них, и женщина была для неё, как старшая сестра, которая очень любила девушку и старалась уберечь её от неожиданных неудач или ошибок. А ещё Лика очень обожала свою дорогую маленькую сестричку Леночку. Она была самым чудным и самым смешным ребёнком на свете. Эту малышку любила вся семья, и девушке ни разу даже в голову не пришло ревновать её к отцу. А Николай старался уделять внимание одинаково обоим дочерям.
Однажды, когда Анжелика ехала к матери на кладбище, она вдруг в трамвае увидела девушку, поразившую её своей красотой, когда та вошла в транспорт на одной из остановок, словно внутри Лики зажёгся яркий, тёплый свет. Девушка была примерно её возраста, тёмноволосая, темногла¬зая, с очень симпатичным, словно выточенным, лицом. Наблюдая за ней, ей показалось, что незна¬комка ей кого-то напоминает, что она видела её и раньше, только вот когда? Лика этого никак не могла вспомнить.
Обе девушки вышли на одной остановке и пошли вместе к кладбищу. Шли, поглядывая друг на друга, точно что-то вспоминая. Потом незнакомка подошла к Лике и спросила:
– Извините, мы с вами раньше где-нибудь встречались?
– Возможно, – приветливо ответила девушка, – но я никак не припомню, где именно.
– А вы куда идёте? – спросила Лику её спутница.
– На могилу к маме, – тихо ответила девушка грустным тоном. И тут же спросила:
– А у вас тоже кто-то здесь похоронен?
– Да, я тоже пришла к маме.
И вдруг Анжелику озарило. Она вспомнила мамины похороны и ту девочку, которая пыталась ус¬покоить её, хотя и сама она была в печальном состоянии.
– Ты помнишь меня? – вдруг спросила она у стоявшей незнакомки, пристально глядящей на неё. – Мы наших мам хоронили в один день на этом кладбище.
– Господи, неужели это ты? – воскликнула её спутница и бросилась её обнимать.
– Как ты живёшь? С кем ты живёшь? Где ты живёшь? – забросала её вопросами собеседница. – Знаешь, я так давно хотела с тобой встретиться и поговорить. Ты не поверишь, я даже пыталась тебя искать потому, что знала, что тебе очень трудно и плохо жить без мамы, но всё тщетно, я да¬же имени твоего не знаю, а не то, что адреса. Кстати, как тебя зовут?
– Лика, – с улыбкой ответила девушка, без конца удивляясь тому, с какой теплотой и лаской го¬ворила незнакомка, сколько было в её тёмно-карих глазах света, который был дан ей не от мира сего.
– Меня зовут Мария, – представилась девушка. – Мама у меня была гречанка, папа белорус. А меня так назвали в честь моей бабушки, которая живёт в Греции. У меня ещё есть старший брат, у которого русское имя Алексей. У него есть девушка, но он её к нам почему-то никогда не приво¬дил, говорит, что она очень стеснительная. Он познакомился с ней в такси. Лёша у нас работает таксис¬том. И ещё он говорил, что эта девушка очень волевая, сильная и смелая.
Лика слегка покраснела и спросила:
– А что он ещё говорит об этой девушке?
– Говорит, что он её очень любит, но не решается ей об этом сказать.
– Почему? – с нескрываемым любопытством спросила Анжелика.
– Этого я не знаю, – ответила ничего не подозревавшая Мария. – Может быть, потому, что она намного младше его, а может, какая-то другая причина. Во всяком случае, имя этой незнакомки так и остаётся для нас с папой тайной.
«Странно всё это, – подумала про себя девушка. – Вот так, ни с того, ни с сего встретилась с сестрой моего любимого».
– Господи, как хорошо, что мы с тобой встретились, – продолжала говорить Мария. – Если бы ты знала, как я рада тебя видеть.
– Я тоже очень этому рада. Ты знаешь, когда ты зашла в транспорт, я вдруг почувствовала свет и тепло, как будто солнце засветило, – ответила ей собеседница.
– Не преувеличивай, – смущаясь, ответила девушка. – Ты меня в краску вгоняешь. Скажи лучше, у тебе есть парень?
– Да, есть, – осторожно ответила Лика, отводя взгляд.
– У меня тоже есть парень, но он далеко от меня. Он живёт и работает в Греции. Я по нему очень скучаю. Он мне хорошие письма пишет. Обещает скоро приехать, чтобы обвенчаться со мной и забрать меня с собой.
Так девушки шли, мило разговаривая друг с другом. Затем зашли сначала на могилу к Ликиной маме. Постояли, помолчали, немного почистили могилку, а потом пошли к маме Марии, сделав то же самое, потом они отправились домой к Лике.
Семья приняла гостью очень хорошо, особенно Марию очаровала маленькая Леночка. Побыв немного в гостях у своей новой подруги, девушка пошла домой. Но прежде, чем проститься, она взяла с подруги обещание, что в следующий раз Анжелика пойдёт в гости к Марии. На этом и договорились. Лишь только потом, когда она ушла, Лика рассказала, что это сестра Алексея.
С тех пор, девушки очень часто встречались, беседовали, Мария очень много знала о православии. Вскоре у них завязалась настоящая дружба, они посещали вместе церковь. Девушка очень легко общалась, любила людей и люди платили ей тем же. Через некоторое время за Марией приехал её жених, они обвенчались и уехали в Грецию.
Алексей тоже сделал Лике предложение, она сог¬ласилась и вскоре вышла за него замуж. Светлана на свадьбе вручила молодожёнам ключи от своей двухкомнатной квартиры.
А через год после свадьбы у них родила¬сь прелестная девочка. Хотя Алексей вначале мечтал, что любимая жена подарит ему сына, а потом решил, кого Бог пошлёт, тот и будет. У них с Анжеликой появилась дочка Танечка. Девочку назвали в честь названой сестры Лики, которая когда-то спасла её от лап её тетки. Сначала девушки переписывались, но потом Татьяна и Игорь куда-то исчезли, и никто не знал их местонахождения.
Вскоре после рождения своей маленькой племянни¬цы к ним в гости из Греции приехала Мария, которая навезла ей целую кучу подарков и игрушек, а затем выразила желание быть её крёстной мамой. Вскоре девочку перекрестили. Побыв ещё немного со своими родственниками, молодая женщина с мужем уехали к себе домой. Поскольку у крёстной Танечки должны были вскоре начаться роды. А её муж хотел, чтобы его ребёнок родился у него на родине, в Афинах.
Алексей, не смотря на то, что работал обычным таксистом, был необыкновенно грамотным и начитанным человеком. Много читал, очень любил поэзию, прозу, публицистику. Его интересовали взгляды учёных на религию, не только православную, но и других конфессий. У него дома была прекрасная библиотека. Он собирал её годами и с огромной любовью. Но больше всего он любил замечатель¬ного поэта Бориса Пастернака. Его часто заставала Анжелика за любимым увлечением, когда Лёша писал стихи и музыку. Аккомпанируя себе на гитаре, он пел свои прекрасные песни. Но, к сожалению, только для себя и своих друзей. А друзей у Алексея было много. Он был человеком, который умеет прощать. Если кому из них было плохо, первым, кто приходил на помощь к человеку, был всегда он. Его за это очень любили все те, кто его знал.
С Ликой они жили очень хорошо и счастливо. Они очень любили друг друга, а когда у них роди¬лась Таня, то этот маленький человечек сблизил их ещё больше. С раннего возраста девочка по¬сещала вместе с родителями церковь. Довольно рано папа научил дочку молиться, как только она заговорила. Алексей начал учить её читать и считать до десяти.
К четырём годам отец успел вложить в ребёнка столько знаний, что все этому просто удивлялись, и её мама называла дочку «мой маленький вундеркинд». Алексей спешил жить, спешил любить, спешил учиться. Видимо, каждый чувствует отпущенное ему время в ритме жизни. Однажды, когда они лежали в постели, он взял жену за руку и тихо произнёс:
– Дорогая, если со мной что-то случится, отдай нашу дочь в воскресную школу, чтобы она изуча¬ла закон Божий. А потом, когда вырастет большая, пусть учит ребятишек сама в воскресной шко¬ле. Хорошо?
– Лёшенька, все мы живём под Богом, и нам не дано знать, когда настанет наш смертный час, пожалуйста, не говори больше об этом, – ласково ответила ему жена. – Я тебя никому не отдам, даже смерти.
– Любимая, я знаю, каждому неприятен разговор на эту тему, но пойми, рано или поздно это неизбежно.
– Родной мой, прошу тебя, не говори больше об этом. Ты меня пугаешь. Прошу тебя, – нежно целуя мужа, ответила молодая женщина.
– Не надо бояться того, чего хочет Господь, – произнёс смиренно Алексей, пожимая руку жене. – Я тебя прошу лишь об одном. Навещай почаще моего старика. И сама будь осторожна. На одной из улиц нашего города, когда я проезжал на такси, я видел на остановке твою тётю в окружении нескольких молодых ребят.
– Значит, Юлия здесь. Но что ей ещё понадобилось? Чего она от нас хочет? Опять будет мстить? – взорвалась Анжелика.
– Тихо, Танюшку разбудишь. – закрывая ей рот ладонью, негромко сказал муж.
– Надо предупредить папу, она вполне может выкинуть всё, что угодно, – забеспокоилась женщи¬на. – Ты давно её видел?
– Сегодня вечером.
– А почему сразу не сказал?
– Не подумал, что это так важно, – виновато ответил Алексей. – У меня такое чувство, как будто какая-то тьма сатаны ослепила меня. Прости меня, пожалуйста.
– Ладно, любимый, всё в порядке, – ответила Лика. – Но о смерти больше не говорить. Договори¬лись?
Муж кивнул в ответ и тихо добавил:
– Давай спать, хотя вряд ли мы сегодня сможем уснуть.
– Ты прав, дорогой. Я чувствую, что всё это плохо закончится, – озабоченно сказала она. – Но ведь Юлия потеряла ребёнка и теперь, я думаю, будет охотиться именно за Леной. Господи, моя сестра в опасности, а я ничего не могу сделать, это просто какой-то кошмар. Надо что-то придумать. Но что именно? Господи, помоги нам. – Воздев руки к небу, взмолилась женщина. – И всё это только по моей вине. Из-за моего упрямства. Мне не надо было её прогонять из квартиры…
– Перестань! – вдруг впервые в жизни повысил голос её муж. – Ты не виновата, что Юлия улеглась спать с твоим отцом. И нечего себя за это винить. Ты меня поняла?
В детской заплакала Танечка.
– Ну, вот, даже ребёнка разбудили своими криками, – укоризненно произнёс он.
– А чего ты кричишь? – обиженно спросила жена, вставая с постели и вбегая в комнату дочери. Уложив дочку обратно в постель и, убаюкав её, Анжелика вернулась в комнату и легла спать, не трогая мужа.
– Извини, я немного погорячился, – снова виновато шепнул он. – Но пойми, если ты постоянно будешь твердить, что в чём-то виновата, и постоянно чувствовать свою вину, то знаешь, моя доро¬гая, ты загонишь себя в могилу раньше времени. А я хочу, чтобы ты ещё пожила на этом свете.
– Но, Лёшка, ты же сам начал этот разговор, а теперь, выходит, я виновата? Так получается? – ска¬зала женщина.
– Прости, я не хотел пугать тебя, – ответил молодой мужчина. – Я даже думал скрыть это от тебя, но потом подумал, что это скрывать нельзя, и решил рассказать тебе всю правду.
– Да, особенно на ночь глядя, – саркастически сказала жена. – Ты бы послушал свою речь.
– Да, она действительно ужасная. Я уже не знаю, как просить у тебя прощения и что сделать, чтобы ты меня простила? – спросил влюблённый мужчина.
– А ты не знаешь? Ну, неужели не знаешь? – спросила его любимая.
– Кажется, догадываюсь.
Вместо ответа он начал неистово целовать свою самую любимую, са¬мую желанную так сильно и трепетно, с такой нежностью и чувственностью, что молодая жен¬щина позабыла обо всём на свете. Даже об опасности, которая подстерегала их в скором времени. Эти двое молодых людей наслаждались жизнью и любовью друг друга. Они были действительно счастливы. А что будет потом, их уже не интересовало. Потому что в этот час, в это мгновение они были близки и духовно, и физически, их любовь была прекрасна для них обоих.
А то, что будет впереди, зависит от Божьей воли, которую ничем и никем перебороть нельзя. Эта супружеская пара понимала, что нужно покоряться божественному провидению, которое приходит к каждому из нас с духом, подаренным Богом. И до тех пор, пока мы все живы, нужно уметь беречь то, что даёт нам Госпо¬дь.
Утром муж пытался успокоить её, как мог, но всё было тщетно. Молодая женщина чувствовала большую тревогу, на душе и в сердце было очень неспокойно. Её ни на мгновение не оставляло чувство, что может произойти что-то страшное и непредсказуемое. Это чувство не давало ей покоя всю ночь. Лика встала разбитая и уставшая, как будто всю ночь работала не покладая рук. И с таким ужасным настроением женщине нужно было пойти сначала на работу в школу, где её ждал целый класс ребятишек, а вечером надо было идти в гости к Ольге. Там должно было произойти крещение её ребёнка. И крёстной матерью, по желанию Ольги, как первого, так и второго ребёнка должна быть только Лика.
Женщина пошла на кухню, чтобы приготовить завтрак для своей семьи, а потом идти будить мужа и дочь. «Нужно позвонить отцу и сказать, чтобы тот опасался за Лену. Юлия в городе, а это значит, что дьяволица может сделать всё, что угодно, лишь бы отомстить. Эта самая ужасная новость для всей моей семьи», – так думала Анжелика, готовя завтрак, затем подошла к телефону и, набрав номер абонента, стала ждать.
Трубку подняла Лена.
– Привет, сестричка! – ласково сказала девочке старшая сестра.
– Привет! – ответила малышка. – Лика, я так по тебе соскучилась. Я очень хочу, чтобы вы с Таней приехали к нам, и с Лёшей тоже, я всех вас очень люблю.
– Мы тоже тебя все очень любим и надеюсь, что сегодня мы обязательно встретимся. Правда?
– Я тоже надеюсь, – ответила девочка. – Папа хочет с тобой поговорить, дать ему трубочку?
– Конечно, дай, – ответила старшая сестра.
– Даю, – раздался снова звонкий голосок Лены.
Через несколько секунд в трубке раздался голос Николая.
– Здравствуй, дочка! У вас всё хорошо? – озабоченно спросил отец.
– Не совсем, папа, – задумчиво ответила ему дочь.
– С Алексеем поссорились? Но эта не большая проблема, помиритесь, – ответил Николай. – Это во всех семьях бывает. Ничего, не переживай.
– Папа, тут кое-что посерьёзнее, – ответила Анжелика. – Юлия в городе, Лёша вчера её видел с какими-то подшиванцами.
– Не паникуй, может, он обознался, – со слабой надеждой в голосе сказал отец.
– Нет, папа, это она. У меня дурное предчувствие. Кажется, случится что-то очень плохое, – отве¬тила молодая женщина.
– Не накручивай себя напрасно, слышишь? – приказным тоном сказал Николай.
– Да, папа, но я не могу быть спокойной, пока эта чертовка здесь, поэтому берегите Леноч¬ку. Юлия способна на всё, что угодно, лишь бы добиться своего, – закончила разговор старшая дочь Николая.
– Дочка, будь спокойнее. Ладно? Я надеюсь, что всё уладится, не надо так переживать. Ведь сама говорила, от судьбы и Бога никуда не уйдёшь, – тихо сказал отец. – Как там моя внучка?
– Нормально, папа, у нас всё хорошо. Слава Богу. Ну, всё, папка, до вечера. Берегите Леночку. Пока, – молодая женщина положила трубку.
Вдруг кто-то обнял её за плечи и повернул к себе.
– Hу, что, успела уже напугать отца? – спросил неодобрительно Алексей. – Откуда ты знаешь, что твоя крёстная приехала нам мстить? Может, у неё здесь какие-то дела?
– Лёшка, милый, перестань, какие могут быть у взрослой женщины с подростками дела? Да ещё у такой женщины, как она? – спросила Лика. – И запомни, дорогой, если она нам что-нибудь нехорошее сделает, я сделаю ей то же самое. Любым путём, если сама, конечно, останусь в живых, пусть я страшно сог¬решу, но любой из моих членов семьи будет отомщён.
– Ты сама не знаешь, что такое говоришь, – сказал Алексей. – Я не собираюсь тебя ни в чём судить, но ты сама немного виновата в том, что всё так произошло с тобой и твоей тётей. Тебе не надо было вмешиваться в то, во что ты вмешалась.
– Опять ты защищаешь эту стерву? – вскрикнула обиженно жена.
– Господи, Лика, ну сколько можно? – вспылил Алексей. – Ты же христианка, a у тебя такие словечки, как у подшиванки, «стерва» и так далее. Да, если бы мой отец слышал весь твой лексикон, он бы заставил меня либо развестись с тобой, либо выпороть тебя хорошенько. Уяснила? Ладно. У тебя и так проблем хватает.
Они разбудили Танечку, все вместе позавтракали и разошлись, кто куда. Алексей повёл дочку в садик, а его не очень воспитанная жена пошла на рa6oту к своим ученикам. В ту самую школу, где молодая женщина когда-то училась. А потом сама стала преподавать историю. Лика договорилась с мужем встретиться после работы у её подруги Ольги дома. Поскольку ей предстоял важный и ответственный шаг – крещение Олиного второго ребёнка.
Перед работой ещё было время заскочить к отцу, чтобы вместе со Светланой пойти в детский садик, чтобы отвести Лену, а потом пойти в школу. Лена училась в подготовительной группе, по¬тому что осенью ей надо было идти в первый класс.
На улице стояла прекрасная солнечная погода. Заканчивался май и заканчивался учебный год. Первый учебный год молодого педагога Анжелики Николаевны Прохоревич. Сбылись все её меч¬ты. Она стала тем, кем хотела. Преподаватель историк, хорошая дочь, прекрасная жена и мать.
Подойдя к дому своего отца, женщина в изумлении остановилась, она издали увидела машины ми¬лиции и «скорой помощи». Лика стремглав бросилась к квартире своего отца. Она не помнила, как взбежала на этаж и позвонила в дверь, а затем взялась за ручку, и дверь сама распахнулась. Простынёй в прихожей накрывали чьё-то тело, оно было в крови.
– Папочка! – закричала молодая женщина. – Нет, папа, нет! – она вся забилась в истерике. К ней подскочил милиционер и оттащил её в сторону. – Спокойно, спокойно, ваш отец жив, просто он потерял много крови.
Лика увидела свою мачеху, потерявшую сознание и лежавшую на диване в зале. Она подбежала к ней.
– Света! Света! – неистово закричала в истерике Лика. – Света, очнись! Где Лена? Господи, где Лена? Наконец Светлана открыла глаза. Затем резко вскочила и задала Лике тот же вопрос, ко¬торый её падчерица задавала ей в бессознательном состоянии.
– Где Лена? Они украли мою девочку? Господи, они украли моего ребёнка. А Коля, где он? – срываясь с места, закричала бедная женщина.
– Успокойся, Света, с папой всё хорошо, он потерял много крови, но жив, – как можно хлад¬нокровнее сказала Лика.
К ним в комнату пришёл какой-то мужчина. Представившись следователем, начал допрашивать Светлану.
Анжелика попыталась вмешаться, поскольку видела, что женщина в шоке, и не в состоянии даже думать, а не то, что говорить. Но следователь был категоричен.
– Расскажите, пожалуйста, как всё произошло?– мягко произнёс он.
– Я почти ничего не помню, – ответила Светлана. – Раздался звонок, муж пошёл открывать дверь, думая, что пришла его старшая дочь. Мы работаем с ней в одной школе, обе педагоги, историки, – указывала она на молодую женщину, – сидящую с ней рядом. Но это была не Анжелика. Бандиты пырнули ножом мужа, а меня ударили по голове и, видимо, забрали нашу шестилетнюю дочь.
– Вы кого-то подозреваете? – всё также мягко спросил следователь.
– Да, – ответила женщина. – Я подозреваю родную тётю моей падчерицы по линии матери.
– А на основании чего? – заинтересованно спросил следователь.
– Сегодня утром Лика позвонила и сказала моему мужу, что эта страшная женщина в городе, и что муж видел её, проезжая на машине, когда она стояла в окружении подростков.
– А как зовут вашу тётю? – спросил следователь, обращаясь к Анжелике.
– Светличная Юлия Александровна, проживает в Гомеле, – ответила молодая женщина и, услышав стон отца, бросилась к нему.
– Папа, кто это был? – спросила она.
– Человек в чёрной маске, – прохрипел Николай, снова теряя сознание.
– Света, ты поезжай с папой, а я останусь здесь и всё расскажу следователю, – вытирая платком глаза, полные слёз, сказала Лика.
– Хорошо, Лика, – ответила Светлана. – Если что, я позвоню из больницы. А как же моя дочь?
– Не волнуйтесь, поисками девочки уже занимаются, – заверил её следователь. – Поезжайте с мужем и присматривайте за ним хорошенько. А я ещё поговорю с вашей падчерицей.
Врачи сделали всевозможные перевязки и увезли больного в больницу. А Лика осталась ждать звонка и беседовать со следователем.
– В каких отношениях была тётя с вами? – спросил следователь.
– В ужасных, – ответила женщина. – Она хотела заполучить мамину квартиру, которая стоила моей маме очень дорого. Возможно, даже жизни. А потом она потеряла ребёнка, и когда я прие¬хала в Гомель с моим тогда ещё будущим мужем, чтобы ей помочь, она попросила одного своего знакомого, чтобы тот меня обесчестил путём обмана, но человек этот оказался слишком порядочным и честным. Вместе с ним мы перехитрили её. Несколько лет она не трогала нас и вот опять всё началось сначала.
Зазвонил телефон. Лика, плача, подскочила к нему и сняла трубку, а в это время один из опера¬тивников куда-то побежал. Следователь тоже подошёл и прижался ухом к телефонной трубке.
– Здорово, племяшка! – донёсся из трубки голос Юлии. – Как поживаешь?
– Где Лена? – вместо ответа спросила Анжелика. – Если ты с ней что-то сделаешь, тебе не жить, я сама задушу тебя своими собственными руками. Ты меня поняла, убийца?
– Вот что, девочка, не ори, а послушай меня внимательно. Если ты хочешь видеть живой свою сестру, передай своему отцу, если он, конечно, ещё жив, чтобы он немедленно продал свою квартиру и выплатил мне полную компенсацию за моральный ущерб – пятьдесят тысяч долларов. Ты всё поняла, детка? И хватит реветь, слезами ты ничего не добьёшься.
– А где гарантии, что моя сестра останется жива? Она сейчас у тебя?
– Ты хочешь услышать голосок своей сестрички? Сейчас услышишь.
– Лика, я их не боюсь, я держусь как могу, – донёсся из трубки голос девочки. – Успокой папу с мамой, пускай за меня не волнуются.
– Леночка, сестричка, где тебя держат? – дрожащим голосом спросила старшая сестра.
– Много будешь знать, быстро состаришься, понятно? – грубо ответила Юлия. – Всё, связь на этом прерываю. Думайте.
– Вы всё слышали? – спросила молодая женщина следователя.
– Да, – кивнул тот, – думаю, времени было достаточно, чтобы засечь, откуда звонили.
Вскоре прибежал оперативник и сказал, что это звонили из района «Чижовки». Скорее всего, они сейчас находятся там.
Следователь быстро вскочил со стула.
– Поехали! – скомандовал он.
– А я? – спросила Лика. – Я тоже поеду, – твёрдо заявила она.
– Не женское это дело, – категорично заявил следователь, – наше дело бандитов ловить, а ваше – детей учить.
– Да, но я ведь тоже могу пригодиться, – возразила Анжелика, – вы не знаете мою тётю.
– А вообще-то вы правы, – ответил следователь, – идёмте с нами. Хоть опознаете её.
Они все вышли из подъезда, сели в милицейскую машину и направились в сторону района «Чижовка». Подъехав к одному пятиэтажному дому, откуда звонила Лике тётя, взбежали на третий этаж, начали стучаться в дверь, поскольку звонок не работал. Но на стук никто не отвечал. Тогда дверь решили взломать. Вдруг раздался выстрел, и полетели вниз, дребезжа, стёкла.
Наконец дверь была выбита, все вбежали в комнату. Стали хватать подростков, их было человек пять. В квартире было темновато, стоял туман, Юлии нигде не было. Отчаявшаяся Лика снова заплакала, присев на корточки. Как вдруг кто-то подошёл к ней сзади и обнял её за плечи.
– Лика, сестричка, я здесь, я жива, – прозвучал знакомый детский голосок.
– Ленка, Леночка, сестричка моя родная, – обернувшись и обняв девочку, расплакалась старшая сестра. – Ты жива. Господи милосердный, спасибо тебе за всё, спасибо за то, что не дал погубить невинную душу. У тебя нигде не болит? Всё в порядке? – сквозь слезы спросила сестра.
– Нет, сестричка, всё в порядке.
– Ну, и слава Богу, – сказала Лика.
К ним подошёл следователь и сказал, что один из подростков, видимо, хозяин квартиры, выбросил Юлию в окно за то, что она его заложила телефонным разговором. А потом хотел расправиться с Леночкой, но не успел.
– Как она? – спросила Лика. – Ни на шаг не отпуская от себя сестрёнку.
– Она умерла. Вам придётся её опознать, поскольку лицо её почти изуродовано, да и кости все, я думаю, переломаны. – Пойдёмте отсюда.
– Да, конечно, согласилась Анжелика.
Они вышли из этой ужасной квартиры и пошли на улицу для опознания трупа Юлии. Девочку Лика передала под надёжную охрану людей, которые помогли ей в поисках её сестры. Возле дома уже стояла «скорая». Санитары на носилках подняли труп, закрытый простынёй. Следователь откинул простыню, и Лика увидела обезображенное лицо своей крёстной. Слезы катились по её щекам. «Боже Мой, как она могла такое вытворять? И как бесславно она погибла».
– Это она? Нет никакой ошибки? – перебил её мысли следователь.
– Да, это Юлия, – ответила, всхлипывая и вытирая слезы, молодая женщина.
– Удивляюсь я вам, – сказал поражённый следователь. – Она чуть не убила вас, и вашего мужа, она чуть не убила вашего отца, она украла вашу сестрёнку, а вы ещё плачете по ней?
– Эта женщина моя тётя, моя крёстная мать. В Библии сказано: «Прощайте врагов ваших». Да и ка¬кой она мне враг? Просто эта женщина – жертва собственной желчности, зависти и обиды на весь мир за свою неудавшуюся жизнь.
– Странные вы, верующие люди, – произнёс как бы про себя мужчина, – хотя, кто знает, может быть, вы и правы. Вообще, сейчас очень многие люди тянутся к Богу, в церковь, не знаю, хорошо это, или плохо, но чувствую сердцем, что в наше время без веры люди пропали бы. Ведь мы только на пороге третьего тысячелетия немного приблизились к этой истине, абсолютно не зная на неё ответа.
– Да, вы правы, всё это действительно так, как вы говорите. Но не надо верующих считать странными людьми. Потому, что Иисус Христос – Сын Божий и Человеческий, это Он нас учил и учит посту¬пать с людьми так, как мы бы хотели, чтобы поступали с нами. Никогда не вредить ближним. И если каждый человек будет соб¬людать две его основные заповеди, которые наш Господь завещал всем нам на этой планете, ни¬когда бы не было войн и бед. Люди бы жили в согласии с Богом и сами с собой, – сказала моло¬дая женщина.
– А какой вы веры? – спросил следователь.
– Православная, – ответила ему собеседница.
– Лика!– раздался из машины голос Лены, – так мы едем к маме с папой?
– Ну, конечно, моя дорогая, – уже более весёлым тоном ответила ей сестра, садясь рядом с ней в машину, вместе со следователем.
Через полчаса обе сестры были уже в больнице, и вместе со Светланой ожидали исхода операции отца.
Оперировали его успешно, правда, Лика здорово получила от родителей за то, что не осталась си¬деть дома. Поскольку Светлана раз двадцать звонила домой, а на её звонки никто не отвечал. Женщина очень волновалась, как за свою дочь, так и за падчерицу, которую очень любила, как родную дочь. Затем, когда они выходили из палаты отца, обещая скоро вернуться, он сказал:
– Лика, подойди ко мне.
Дочь подошла.
Он взял её за руку и шепнул:
– Спасибо тебе, дочка, за Леночку.
– Папочка, перестань, она моя сестра, как я могла её оставить на произвол судьбы, – ответила дочь, целуя отца. – Главное, что всё обошлось хорошо, а сейчас отдыхай, вечером увидимся. Ну, пока.
– Пока, дочка, храни тебя Господь.
Она вышла из палаты отца, где её ждали сестра и мачеха.
– Нужно сообщить Алексею, – сказала Лика.
– Я уже ему позвонила, – ответила Светлана. – И ещё позвонила Ольге, я не могу допустить того, чтобы ты шла на крестины в расстроенных чувствах. Я понимаю, это твоя тётя.
– Господи, и откуда взялась у меня такая хорошая мама? – произнесла Лика, обнимая женщину.
– Знаешь, мы похороним её как положено, и пусть её душа успокоится и покоится с миром.
– Мама, а когда мы будем хоронить эту тётю? – вдруг спросила Лена.
– Завтра, – ответила ей Светлана. – А почему ты спрашиваешь?
– Она спасла меня, когда они хотели меня убить. Тётя послала меня в ванную и сказала запе¬реть дверь, я так и сделала, именно за это они её и сбросили.
– Доченька, ты ничего не преувеличиваешь? – спросила Светлана.
– Нет, мамочка, всё так и было, – ответила дочь.
– Лена, а почему ты мне об этом не сказала, – спросила её сестра.
– Ты и так была расстроена, а если бы я тебе это сказала, ты бы расстроилась ещё сильнее, –отве¬тила Лена. – Я очень люблю мою сестричку и желаю ей только добра. – Девочка обняла сестру и прижалась к ней, а затем продолжила:
– А когда я стану учить предмет истории, я бы очень хотела попасть в класс Анжелики Николаев¬ны, – она негромко рассмеялась.
– Хорошо. – сказала ей сестра, обнимая и целуя малышку. – Но учти, поблажек я тебе давать не буду. Будешь учиться, как все. А может, даже ещё и лучше других ребятишек. Запомни, ты моя сестра и должна подавать пример другим ребятам потому, что спрашивать с тебя я буду вдвойне.
– Этим ты меня не запугаешь, – весело ответила Лена.
– Да уж, это точно, – задумчиво сказала Лика. – И в кого ты у нас такая смелая? Понятия не имею. Ленка, мне вообще не понятно, ты побыла в руках бандитов, тебя даже пытались убить, а ты такая спокойная, неужели у тебя нет чувства страха?
– Не знаю, мне было как-то всё ровно, – прозвучал ответ. – Я просто думала о том, что Божечка защитит меня, я не ошиблась. У меня даже нет никакого шока, вы же с мамой видите, что я спокойна.
– Господи, Света, кого мы растим! – воскликнула поражённая женщина. – Это же вундеркинд. Она вдруг весело рассмеялась, несмотря ни на что.
– Ну наконец-то я тебя рассмешила. – Сказала её маленькая собеседница. – Слава Богу! – Воскли¬кнула девочка.
Светлана молча наблюдала за этой сценой. Она была на седьмом небе от счастья, что её дочь жива, цела и невредима. С мужем, как обещали врачи, всё будет хорошо. У неё есть две прекрасные дочери, которые очень любят друг друга. и любят Светлану. Как это замечательно – любить и быть любимой. Она с нежностью и умилением смотрела на своих дочерей, большую и маленькую, и на душе у неё было тепло, светло, и спокойно.
– Ах ты, разбойница, так ты всё это выдумала? – продолжала говорить Лика младшей сестре.
– Ничего я не выдумала, страха у меня никакого нет и не было. Потому, что Бог всегда со мной. Я знаю, что он меня любит, и всегда мне будет помогать, – негромко ответила ей младшая сестрёнка.
– Скажи, дорогая, кто тебя всему этому учит? – спросила у неё уже не менее поражённая мать.
– Так написано в детской Библии, которую подарил мне Лёша, – без тени сомнения ответила дочь.
– А почему ты мне не показала Лёшин подарок? – спросила Светлана немного обиженным тоном.
– Прости меня, мамочка, я просто боялась, что ты запретишь мне читать Слово Божье, – виновато ответила Лена.
– Я разве тебе когда-нибудь запрещала читать что-либо полезное? А тем более чтение для души? – снова спросила мать.
– Нет, мама, никогда, – ответила Лена, – просто я не знала, как ты к этому отнесёшься. Прости, если я обидела тебя, я этого не хотела. Но, пожалуйста, вспомни одну вещь, Господь спас меня и я сейчас перед тобой. А кто знает, что бы со мной было, если бы я постоянно не читала молитву «От¬че Наш»?
– Поразительно, это просто поразительно, – вскрикнула Светлана, – выходит, что Господь избрал тебя ему служить?
– А почему ты так думаешь, мама? – удивлённо спросила девочка.
– Дочка, ты бы слышала сейчас свою речь. Ты говоришь, как совершенно взрослый человек, – ска¬зала женщина и тут же обратилась к старшей дочери и подруге: – Лика, что же это такое? Не чудо ли это?
– Да, – ответила молодая женщина, с любовью глядя на Леночку, – это и есть самое настоящее чудо, какое только может произойти с человеком.
– С кем произошло чудо? – услышали они знакомый голос Алексея.
– Мамочка, – воскликнула Таня, подбегая к Лике. – Я так по тебе соскучилась.
– Как отец? – озабоченно спросил зять. – Я надеюсь, что всё с ним обошлось?
– Папе сейчас сделали операцию и он отдыхает, – ответила мужу Лика, обнимая и целуя свою малышку, а затем и мужа.
– У нас произошло чудо, – радостно сказала Светлана. И женщина рассказала, что именно произо¬шло. Алексей обнял Лену. Посадил к себе на колени, и сказал:
– Радуйся, Божье дитя. То, что с тобой произошло, – это действительно чудо, и всегда будь достой¬на нашего Господа. Договорились? А сейчас, милые дамы, я вас должен разочаровать. Лика, эта женщина не могла быть твоей тётей. Буквально около часа назад я видел её живой и здоровой. Она выхолила из гостиницы «Турист» и садилась в такси, которое следовало в сторону вокзала.
– Лёша, да что ты такое говоришь? Как же это может быть? – в один голос спросили обе женщи¬ны.
– Ты случайно не ошибся? – со слабой надеждой в голосе спросила мужа Анжелика.
– Может, дорогие мои, ещё как может быть. Её лицо, её фигура, её походка. Мне же всё это очень хорошо было видно.
– Но как же это может быть? – недоумённо спросила Светлана. – Лика, ведь ты её опознала.
– Да, я её опознала, мне действительно казалось и сейчас кажется, что это именно она, – в растерянности ответила ей падчерица. – Лицом она ударилась о землю, и вы можете себе представить, какое оно было страшное, всё в крови. Давайте спросим у Лены, может быть, она ещё что-то зна¬ет?
Светлана подозвала детей, которые бродили по больничному коридору, девочки подбежали.
– Лена, доченька, там, где ты была, одна тётя была или несколько?
– Вначале там было две тёти, а потом одна ушла, – ответила девочка.
– А они хоть чем-нибудь друг на друга были похожи? – спросил Алексей.
– Мне очень трудно об этом говорить,. потому, что та тётя, которая ушла раньше, она своё лицо укутывала большим чёрным платком, а другая нет. Единственное, что я заметила, что цвет волос у них был совершенно одинаковый.
– Что и требовалось доказать! – воскликнул Алексей, и в подтверждение своей догадки обернулся к жене: – Ну, вот видишь, я был прав, я думаю, что эту женщину подростки убили по приказу Юлии, а потом изуродовали ей лицо, чтобы в случае чего ты считала её мёртвой. Теперь ты всё поняла?
– Да, – ответила ему жена. – Она хочет уйти от ответственности, но у неё ничего не выйдет. Побудьте здесь, а я пойду позвоню в милицию. – Она произнесла последние слова тоном человека, который очень сильно ненавидит и не пытается скрывать свои чувства. Набрав номер телефона следователя, она попросила его тут же приехать, по¬тому что у неё есть срочная информация.
Менее чем через полчаса, появился следователь. Ли¬ка всё ему рассказала.
– Да-а! – протянул следователь, – видно, ваша тётушка очень хитрая шельма. На такие преступления может пойти только очень опытный преступник.
– Она способна на всё, что угодно, лишь бы отомстить, – сказала молодая женщина.
– Кто знает, что у неё в голове, поэтому я вас прошу, умоляю, поставьте у палаты моего папы охрану.
– Об этом, пожалуйста, не беспокойтесь, – заверил Лику следователь. – А теперь я должен всё прове¬рить и сопоставить факты, допросить подростков, и если это подтвердится, то тюрьмы вашей тёту¬шке не избежать. Спасибо за данную информацию. До свидания.
– Всего доброго, – ответили ему все присутствующие. – Следователь подошёл к двери больницы, но вдруг обернулся и сказал, глядя на Анжелику.
– А безопасность вашему отцу я гарантирую. Будьте всегда такой прямой и смелой, – он по-доброму взглянул на неё и вышел за дверь. А она даже не успела сказать ему спасибо.
Затем вся семья вышла на улицу, сели в такси и поехали по домам. А вечером встретились снова. Только вот у дверей палаты увидели охранника-милиционера.
Потом к ним присоединились Сергей с Лизой, Оля со своим мужем Валентином, другом Алексея. Все пришли навестить Николая и узнать новости поподробнее. Из-за всех этих событий крестины пришлось отложить.
– Но ничего страшного, – успокаивала всех Ольга. – За этот день вам пришлось пережить всю жизнь и всё из-за одной сумасшедшей, которая очень много лет не даёт вам покоя. Бедная моя подружка, как она уже тебя достала.
– Да, это так, – ответила за неё Светлана. – Сколько ей пришлось пережить из-за этой женщины да и нам всем тоже. Но ничего, будет когда-нибудь и на нашей улице праздник. Всё наладится, всё будет хорошо.
– Господи, как я надеюсь на это, – почти простонала молодая женщина.
Вдруг к ним в палату прибежала медсестра и позвала Анжелику к телефону. Через пять минут женщина вернулась и сказала:
– Звонил следователь. Все предположения Алексея подтвердились. Завтра они будут брать Юлию. Господи, за что мне всё это, какой позор! – воскликнула Лика, вознося руки к небу. – Мою тётку будут судить.
– Дорогая моя, – обнял её муж, – у нас слишком гуманное правосудие, много ей не дадут.
– Не в этом дело. Она опозорила имя моей матери и ещё раз надругалась над её памятью, – женщина от бессилия что-либо изменить расплакалась очень сильно. Так, что все даже испугались за неё, – честное слово, если она вернётся живой, уже не она мне будет мстить, а я ей. Вот увидите, я ей ещё покажу. Я знаю, что не должна такого говорить, но уже всё сказано. Я буду действо¬вать её же оружием, хитростью. Кто-то из нас двоих дойдёт до могилы, либо она, либо я, – сквозь слезы говорила Лика, обнимая Алексея и прижимаясь к нему.
– Успокойся, дорогая, успокойся, – говорил ей любимый. – Всё будет хорошо, а сейчас поехали домой. Отдохнёшь, ты такая измученная.
– Да, детка, отдохни, – сказала Светлана, – а ты, Лёшенька, отвези, пожалуйста, нашу девочку, успокой её дома. И ты, Танюша, слушайся маму и не обижай её. Хорошо?
– Да, бабушка, я покушаю и тихонечко лягу спать, – ответила девочка.
– Я позвоню завтра утром на работу и скажу, что ты завтра не придёшь, что ты нездорова, – ¬сказала Светлана. – Я завтра к тебе загляну, вначале навещу Колю, а потом сразу к тебе. Ну, ладненько, идите с Богом.
Они вышли. Светлана проводила их к машине и, посадив всё ещё всхлипывающую Лику в автомобиль, ска¬зала:
– Я очень горжусь, что у меня такая дочь, спасибо тебе огромное.
– Не надо, мама. Я сделала всё, что смогла, – сквозь слезы ответила Анжелика. – Они обняли и по¬целовали друг друга. Затем машина тронулась в путь.
Дома Алексей дал ей карвалола, чтобы женщина успокоилась, и они рано легли спать. Потому что Лика была вся измотана от всех этих неурядиц и неприятностей.
Утром Алексей не пошёл на работу, а его жена проснулась от чудесного запаха кофе. Это муж принёс кофе ей в постель.
– Просыпайся, красавица, – ласково произнёс он, подавая ей чашку. – И взбодрись хорошенько.
– Кофе? – изумлённо спросила жена. – Но ведь мы пили всегда только чай.
– Бывают исключения, я решил тебя побаловать, – подавая ей чашку, ответил супруг. – Да и себя тоже.
– Какой ты у меня заботливый, – с нежностью сказала Лика, глядя в его любящие, тёмно-карие глаза. – Господи, как мне повезло с тобой.
– А мне с тобой, – весело ответил он. – Ты моя любимая женщина на всём белом свете.
– Ты мой любимый мужчина, – нежно сказала она. – Господи, мы так редко говорим друг другу такие слова. Но в твоих глазах я вижу только любовь. И поэтому нам не надо слов.
– Женщина всегда права, – улыбаясь, сказал Алексей.
– А где Танюшка? –подскакивая с постели, спросила жена.
– Не волнуйся, тебе надо полежать. Я тебя сегодня никуда не пущу, – удерживая её в своих объ¬ятиях, сказал муж. – Таня в садике, дома всё в порядке, так что отдыхай и набирайся сил. А я буду тебе помогать. Вот только унесу поднос. Пей кофе, а не будешь меня слушаться, отшлёпаю.
– И тебе меня не жалко? – спросила игриво Лика.
– Жалко, конечно, но послушание мужу прежде всего, – с улыбкой ответил Лёша. Женщина выпила свой кофе, затем чашку поставила на поднос.
– Ну, а к папе ты хотя бы меня пустишь? – тоном капризного ребенка спросила она.
– Перебьёшься, – ответил Лёша. – Но если будешь хорошо себя вести, подумаю.
Он собрал чашки с блюдцами, повернулся, чтобы идти, но вдруг ему в спину полетела подушка.
– Зануда, – полушутя, полусерьёзно сказала женщина.
– Ах, так, погоди, я тебе сейчас такую головомойку устрою, только вернусь, подожди, – игриво сказал супруг.
Тут раздался телефонный звонок.
Звонил следователь. Он сказал, что Юлию уже допрашивает милиция, и что она во всём созналась.
Всё было сделано по её заказу. Теперь ей грозит приговор от трёх до шести лет лишения свободы в колонии строгого режима.
Ровно через месяц после всех этих событий состоялся суд.
Юлию Светличую за её преступления осудили на три года, всем остальным пяти подросткам дали по четыре года с отбыванием наказания в исправительно-трудовой колонии строгого режима.. А у наших героев снова жизнь вошла в обычное русло.
2
Однажды после того, как завершился суд над Юлией, с тех пор прошло уже два года, Николай решил собрать у себя на даче всю свою семью и своих друзей, чтобы отпраздновать юбилей. Ему исполнялось пятьдесят лет.
Светлана его отговаривала от этой затеи, поскольку, гостей она всегда встречала дома. Но ему хотелось, чтобы всё это происходило на свежем воздухе. Его дочь была тоже против такой поездки, но отговаривать отца не стала. Считала, что это его день рождения и не хотела «подливать масло в огонь» потому, что её отец считал, что Лика любит мачеху больше, чем его. Этот факт радовал мужчину, но вместе с тем и огорчал. Потому что дочка была всегда, когда они из-за чего-то ссорились, на стороне мачехи, поскольку видела, что женщина всегда права.
И вот настал этот день. Забрав девочек, родители Лики поехали в пятницу на ночь, чтобы подготовиться к встрече гостей. Накрыть столы, приготовить угощение. Анжелика тоже хотела ехать вместе с родителями, но Алексей сказал, что его отец хочет поехать вместе с ними, но сегодня он сначала задержится в церкви, а потом пойдёт на работу. Он был на пенсии, но ещё работал сторожем в детском садике. Свата своего Михаил уважал, потому что тот вырастил ему такую хорошую, ра¬ботящую, прелестную и ласковую невестку.
Именно по этой причине супружеская пара была вынуждена остаться дома и ехать на следу¬ющее утро. На том и договорились.
В эту ночь Алексей был очень нежен и ласков со своей женой, и женщина отдавала ему всю себя. Счастливая тем, что она любима человеком, который её боготворит и никогда ей не изменяет «Боже, как прекрасно быть любимой и любящей. Как я счастлива, что имею такого мужа, этого прекрасного, доброго, надёжного человека, который может всё понять, всё простить, быть всегда рядом в трудную минуту. А самое главное, уметь любить».
– Ты меня любишь? – спрашивал, лаская, её муж.
– Господи, неужели ты этого ещё не понял? – вопросом на вопрос сказала жена. – Глупыш мой хоро¬ший, неужели ты думаешь, что я тебе когда-нибудь изменю?
– Не зарекайся, дорогая, это всё-таки жизнь, – задумчиво ответил ей муж. – А жизнь очень сложна и непредсказуема.
– Да, любимый, ты прав, – ответила она. – Но что бы не случилось, любить я тебя буду всю свою жизнь, что бы не произошло.
– Если честно то, мне нравится твой ответ, – ласково сказал ей муж.
– А мне, если честно, не нравится наш разговор, – ответила молодая женщина. – Давай прекратим это всё.
– И заниматься любовью тоже? – с улыбкой спросил её муж.
– И это тоже, – с обидой произнесла жена и перевернулась на другой бок. – Я хочу спать.
– Какая же ты у меня воинственная, – смеясь, сказал Алексей. – Лика, ты же меня знаешь, я ведь правду сказал. Я с правдой с детства дружу и люблю правдивых.
– Какую правду? – повернувшись к нему, с укором спросила она. – Что твоя жена Бог знает кто?
– Когда ты злишься, ты такая красивая, просто глаз не могу отвести, – ответил муж, снова лаская и обнимая её.
– Лёшка, ты хотя бы понимаешь, что такими дурацкими вопросами меня очень обижаешь? Я ни¬когда не изменяла тебе. У меня и в мыслях этого не было, – сказала жена. – А теперь давай спать, завтра рано вставать.
– Зайка мой, ну, прости меня, пожалуйста. Я знаю, что ты мне никогда не изменяла, – сказал влюблённый мужчина, нежно целуя свою ненаглядную.
– Я тебе сказала, давай спать, – негромко сказала она. – Но я, к великому сожалению, женщина, и как все мы смертные, не знаем, что с нами может ¬произойти завтра или через год. Мы всё время мечемся, куда-то спешим. И иногда даже забываем о тех людях, которых мы любим, мы не знаем о том, что, возможно, не всегда удаётся отдать им наше тепло, ласку, любовь, какую они заслужили. А так же принести покаяние Господу нашему за все наши грехи.
Ночью Анжелика спала ужасно, всё время ей снились кошмары, а под утро приснилась мама. Она сидела в каком-то очень зелёном, прекрасном саду, и из неземных цветов плела венок. Дочь подошла к ней и тихо спросила:
– Мамочка, тебе хорошо здесь?
– Да, доченька, – ответила она. – Здесь так спокойно, на земле мне не было так хорошо, как здесь.
– А для кого ты плетёшь этот красивый венок? – спросила Лика, стоя поодаль.
Мать внимательно посмотрела на неё, а потом ответила:
– От судьбы, которую нам даёт Всевышний, не уйдёшь. Ты ведь христианка, сама должна всё пони¬мать и принимать в жизни всё как есть. Твоя судьба, как и всех, нести свой крест.
– Мама, кто-то должен от нас уйти? – дрожащим голосом спросила дочь. – Прошу тебя, скажи мне правду.
– Я не могу, – ответила мать со слезами на глазах. – Но кто бы это ни был, знай, ему будет тут хо¬рошо. Я тебе обещаю это, доченька. А ты не бойся будущего. Будь сильной, мудрой, справедли¬вой. Такой, какая ты была всегда. Ты ещё будешь счастлива после всех испытаний, которые ты пройдёшь. А я знаю, ты их пройдёшь, как бы трудно тебе ни было. Поэтому, доченька моя, крепи¬сь и ты победишь всё плохое в своей жизни. Тебе пора отсюда уходить, на Земле скоро встанет рассвет. Я должна сказать тебе ещё о самом главном. Тебя любит наш Господь. Это он попросил позвать тебя сюда и сказать тебе, чтобы ты не беспокоилась о тех грехах, которые ты ещё совершишь по своему неведению. Он их тебе уже простил.
– Но о каких ты грехах говоришь, мама? Что я должна буду такое сделать, чтобы грешить по неве¬денью? Хотя я и так считаю себя великой грешницей. Это я виновата, что случилось с моей тётей.
– Нет, Анжелика, ты заблуждаешься. Твоя тётя далеко не ангельская душа. Она дитя сатаны, поэ¬тому все твои грехи лягут на её душу. Я наложу на тебя защиту, чтобы ты понимала умом и чувс¬твовала сердцем, кто твой друг и кто твой враг, – с этими словами Ольга ближе подошла к дочери и перекрестила её крест-накрест какой-то жидкостью. А потом снова заговорила.
– Крепись, дочка, и прощай.
Молодая женщина проснулась вся в слезах, посмотрела на мужа, он ещё спал. Она вытерла слёзы и начала одеваться. Затем пошла на кухню, чтобы приготовить завтрак.
На душе у неё было грустно и тревожно. «Господи, что означает этот сон»?– без конца думала она. Приготовив завтрак, Лика пошла будить мужа.
– Лёш, просыпайся, пора вставать, – сказала она, отодвигая шторы и открыв окно.
Её возлюбленный зашевелился под одеялом.
– Который час? – спросонья спросил он, потягиваясь.
– Семь часов, – с нежностью целуя его, ответила жена. – Ну, давай поднимайся, а то скоро придёт папа, а ты ещё дрыхнешь.
– Да, пожалуй, ты права, – сказал он, вставая. – А вот за слово «дрыхнешь» ты у меня ещё ответишь. И прямо сейчас, – он подошёл к жене и поцеловал её так нежно, что у женщины зашлось сердце от радости.
– Иди, умывайся, горе ты моё, – полуигривым тоном произнесла она, как можно тщательнее ста¬раясь скрыть тревогу.
Затем пришёл отец Алексея, и они сели завтракать. За завтраком они шутили, смеялись. А когда Алексей пошёл выгонять машину, чтобы подвести её ближе к дому, свёкор подошёл к невестке и спросил:
– Дочка, у вас в семье всё в порядке?
– Да, папа, – ответила ему сноха, вытирая посуду. – Всё у нас хорошо.
– А почему ты такая взвинченная? – снова спросил он.
– А что, это так заметно? – спросила Лика.
– Твоему мужу может и не заметно, но я же вижу. Расскажи мне, что случилось, – попросил отец.
Она рассказала о своих снах, предчувствиях, до мельчайших подробностей.
– Да, это не к добру, – сказал, задумавшись, свёкор.
– Папа, давайте поедем электричкой, а машину оставим дома, – сказала невестка со слезами на глазах.
– Нет, дочка. Если это предначертано Господом, значит, так и должно быть, – ответил пожилой христианин.
Они быстро собрались, сели в машину и тронулись в путь.
Было рано. Шоссе почти пустое, день солнечный, путники ехали по могилёвскому шоссе в сторону Осипо¬вич, где находилась дача, и их там уже ожидали. Как вдруг, откуда ни возьмись, впереди появила¬сь грузовая машина с прицепом. Водитель грузовика обогнал их. Затем начал притеснять в сторону.
– Что ему надо? – спросил Алексей, начиная нервничать.
Анжелика смотрела то на свёкра, то на мужа, снова вспоминая свой сон. Она была поражена спо¬койствием свёкра, шофёр грузовика пропустил машину вперёд, снова обогнал её так быстро, что Алексей совсем этого не заметил. Грузовик повернул в сторону и «Жигули» вреза¬лись в грузовик с разгона. Сильный удар – и для Лики наступила сплошная темнота.
Молодая женщина совершенно не знала, сколько она пробыла без сознания. Наконец, очнувшись, она увидела перед собой совершенно незнакомое лицо какой-то женщины. В это же время Лика внутренне почувствовала странную антипатию к ней. Женщина разговаривала полушёпотом со своей собесед¬ницей.
– Интересно, сколько времени эта стерва будет ещё без сознания? – спросила женщина, сидевшая около неё.
– Не волнуйся, подружка, скоро твоя «любимица» придёт в себя, – пробубнила вторая, которая сто¬яла поодаль, тоном полным ненависти.
Больная открыла глаза и спросила:
– Кто вы? И как я здесь оказалась?
Первая женщина почему-то даже отпрянула от неё, как от прокажённой.
– Значит, ты меня не помнишь? Господи, ты не помнишь меня, подружка, – расплакалась незнаком¬ка. – Подружка моя милая. Мы пошли с тобой по ягоды. А потом ты потерялась, бедняжка, вдруг разрыдалась незнакомка в голос.
– Я не знаю даже, кто я такая, как моё имя. Я ничего этого не знаю, – ответила мнимой подруге женщина. – Кто я? Как меня зовут? – засыпала она её вопросами. – Скажи, у меня есть семья?
– Боже мой, детка, да у тебя амнезия, – запричитала женщина ещё больше.
– Так у меня есть кто-нибудь из родных? – теряя терпение, спросила больная.
– Нет, никого у тебя нет. Ты сирота. Выросла в детском доме. Как я, как Галя, вот как ты о себе рассказывала. Ты приехала из Бобруйска, ещё ты говорила, что у тебя украли паспорт, либо ты его потеряла. И сейчас ты зарабатываешь на жизнь проституцией. А зовут тебя Нина. Это всё, что мы о тебе знаем, дорогая.
– Господи, какой стыд, – закрыв лицо руками, запричитала новоиспечённая Нина. – Мне сейчас так плохо, и я совершенно одна. Что мне делать? Как мне жить далее с этой пустотой в душе. А ты то¬же работаешь со мной?
– А куда мне деваться? – мы продаём свои тела за ничтожные копейки, чтобы прокормить себя, чтобы хоть как-то выжить. Правда, Галка?
Галина повернулась к ним лицом и, не говоря ни слова, кивнула.
– А как тебя зовут? – спросила Нина свою старшую подругу, как она теперь считала.
– Рита, – ответила женщина и заботливо спросила: – Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит?
– Вроде бы нет. Только кружится голова, – ответила их младшая подруга.
– Ничего, это не смертельно, полежишь, отдохнёшь и всё пройдёт, – вдруг дружелюбным тоном сказала Галина. – А завтра опять на работу. Рита, ты побудь с ней. А я возьму ягоды, съезжу в город и попытаюсь их продать, а на эти деньги куплю что-нибудь съестное для нашей больной.
– Да, Галинка, поезжай, – ответила ей подруга. – Я тебя провожу, а ты поспи маленько, – обрати¬лась она к больной. Они вместе вышли из домика.
– Послушай, – сказала Юлии её спутница, – ты уверена в том, что у этой девочки амнезия? Она и вправду хороша собой. Давай её продадим в Турцию, что ты с ней возишься. А так будет наказание всей семье. И деньги у нас с тобой будут.
– Нет, Вера, это слишком рискованно, больше я из-за этой дряни в тюрьму не хочу. Я и здесь ей устрою веселенькую жизнь. А то, что у неё амнезия, я в этом уверена. Вот увидишь, я на ней ещё заработаю кучу денег и, конечно, поделю их с тобой.
– Ну, смотри, не подведи ни меня, ни себя. Мы только вышли из тюрьмы, и лишних проблем я не хочу. Ты меня поняла?
– Поняла, – ответила Юлия.
– Ну, вот и прекрасно, – со странной улыбкой ответила Вера. – Смотри, со своей племянницей бу¬дь поосторожней, она, видимо, не так проста, как может показаться на первый взгляд.
– Да, это так, – задумчиво сказала Юлия, – она молода, но проницательна не по годам.
– Поэтому избавься от неё как можно скорее. А то нам с тобой не миновать вышки. За угон маши¬ны, за аварию на «Могилёвке». А также за кражу человека и за введение её в заблуждение. Я пойду разведаю, что сталось с людьми, которых мы с тобой, считай, прикончили. А за одно подыщу ей какое-нибудь место для работы, сама знаешь какой. Ну всё, я пошла. Пока.
– Пока, – ответила ей подруга, – возвращайся поскорей.
– Я постараюсь, – пообещала Вера и ушла.
Юлия возвратилась к себе в домик и увидела, что её племянница лежит, закрыв глаза. Подумав, что молодая женщина спит, она только враждебно посмотрела на неё и еле слышно произнесла:
– Чтоб ты сдохла, стерва, из-за тебя у меня вся жизнь пошла наперекосяк. Тьфу на тебя, святоша противная. Ты мне ещё мало заплатила, заплатишь гораздо больше. Затем она присела на скамейку, что стояла напротив кровати с больной, которая вовсе не спала, а, наоборот, всё слышала и поду¬мала, что её действительно хотят убить. Она вдруг подскочила, схватила кочергу, стоявшую у печки, размахнулась со всей силы и ударила тётку по голове. Всё это произошло в одно мгновение и так быстро, что Юлия даже и вскрикнуть не успела.
Молодая женщина сама не своя со страху выбежала на улицу и побежала вдоль дороги. Куда она бежит, потерявшая саму себя, не знала. Её участь сейчас решал инстинкт самосохранения. Для че¬ловека, потерявшего память и ничего не помнящего о себе и своём прошлом, это вполне допусти¬мая вещь. Она бежала быстро и не оглядываясь. Откуда у неё взялись на это силы, она не знала. Вдруг издали просигналила машина. Женщина оглянулась и увидела, что она бежит по шоссе. Машина проскочила вперёд и остановилась. Из неё выскочил какой-то мужчина и стал звать, глядя на неё, какую-то Лику. Женщина огляделась по сторонам, но никого не увидела. Она хотела бежа¬ть дальше, но мужчина очень быстрыми шагами догнал её и прижал к себе.
– Лика, дочка, как я рад, что нашёл тебя, – ласково говорил он, обнимая её. – Я же твой крёстный, дядя Сергей. Видно, сам Господь меня направил по этой дороге, дочка.
– Отпустите меня! – закричала крестница. – Я вас не знаю и знать не желаю. Вы тоже хотите меня убить.
– Девочка моя, да что с тобой? – вдруг воскликнул он, всматриваясь в лицо крестницы. – Ты дей¬ствительно меня не помнишь?
– Нет, – вглядываясь в его лицо, ответила Лика. – Хотя я вас где-то видела. Но где? Не пом¬ню. Господи, я ничего о себе не помню. Вот вы называете меня Ликой, а эти женщины, у которых я лежала, когда очнулась, называли меня Ниной. Я уже ничего не понимаю, – плача закончила она.
– Понятно, а где этот дом, в котором ты была? – спросил Сергей, пристально вглядываясь в свою крёстную дочь.
Она рассказала ему всё, до мельчайших подробностей. Всё, что она видела и слышала.
– Значит, у неё была сообщница, – вслух подумал Сергей. – Ты мне можешь показать этот домик?
– Не знаю, я слишком долго бежала и испугалась, – ответила Анжелика.
– Тебе бы в больницу надо, – сказал Сергей. – Дочка, знаешь что? Покажи мне этот домик, давай поездим по окрестностям, может, ты его узнаешь. Поехали. Пойми, это очень важно.
– Хорошо, – сказала молодая женщина таким тоном, будто к ней вернулась её былая сме¬лость.
– Вот это другой разговор, – обрадованно произнёс крёстный. – Поехали.
Они сели в машину и отправились в путь.
К счастью, Анжелика не могла убежать далеко. Вскоре женщина увидела домик и показала его своему крёстному. Дядя Сергей остановил машину, выйдя из неё, вошёл внутрь дома вместе с крестницей. На полу в комнате они обнаружили Юлию, лежавшую с окровавленной головой. Но она была жива и молила о помощи.
Они вместе с Ликой нашли какую-то тряпку, перевязали ей голову и отнесли в машину.
Затем Анжелика взяла тряпку, вымыла пол, чтобы не осталось следов их пребывания в домике, чтобы ничем не спугнуть сообщницу – Веру. А когда та вернётся, то станет соучастницей страшного преступления. Той трагедии, которую они вместе со своей подругой спланировали, и которая повлекла за собой человеческие жертвы. Затем Сергей и Анжелика сели в машину и тронулись в путь.
– Дочка, ты помнишь своего мужа? – с грустью спросил Сергей. – Ну, хоть немножко помнишь своего Алексея?
Вместо ответа женщина вытаращила на него глаза и спросила:
– Как, я замужем? А эти женщины говорили мне, что я торгую собой, что у меня никого нет, что я проститутка, и отдаюсь мужчинам ради куска хлеба, потому что потеряла документы. Сказали, что я сирота и у меня вообще нет семьи. Лика заплакала.
– Что с моей памятью? Почему я ничего не помню?
– Ты просто, видимо, очень сильно ударилась, когда произошла автокатастрофа, и сейчас у тебя амнезия. Не знаю, дочка, насколько она сильная, но будем надеяться, что со временем всё пройдёт, ты снова станешь такой, как прежде, смелой и сильной. Не плачь, успокойся. Ты тепе¬рь должна жить ради дочери и ради себя самой. Понимаешь? Успокойся, всё будет хорошо, мы всегда будем с тобой.
– Я хочу домой, к моей девочке, – плача, произнесла женщина.
– Я отвезу тебя домой, но сначала мы должны сдать Юлию в милицию, кое-что сделать ещё. А потом поедем домой.
– Меня в милицию? За что? – спросила Юлия, лежавшая на заднем сидении с забинтованной голо¬вой. И тут она начала ныть и бесконечно жаловаться на то, что у неё болит голова.
– Эй, ты там, заткнись! – прикрикнул Сергей. – Я бы тебя давно уничтожил, но, к сожалению, мы живём в гуманной стране, и я не имею на это права.
– За что? – спросила Юлия. – Что я такого сделала?
– Что, память отшибло? – спросил Сергей насмешливым тоном.
– Я и вправду ничего не помню. Честное слово, – запричитала Юлия. – Скажите мне, что я сделала?
– Нет, моя дорогая, этот номер у тебя не пройдёт, – твёрдым тоном ответил Сергей.
– Хочешь ска¬зать, что у тебя тоже амнезия?
– Клянусь Богом, я не вру, я ничего о себе не помню, – расплакалась Юлия. – Я очнулась в этом доме. У меня страшно болит голова. А вы меня за что-то ненавидите, за что, не знаю.
Сергей приостановил машину и посмотрел на Юлию так, будто хотел испепелить её взглядом.
– Заткнись, хватит скулить, – закричал мужчина так громко, что его крестница даже вздрогнула.
– Прости, детка, не сдержался, – ласково произнёс он.
– Ничего, дядя Серёжа, всё в порядке, – сказала она и добавила: – Раз вы так на неё кричите, то эта женщина этого стоит. Ну, хватит ругаться, поехали дальше, я хочу домой.
– Поехали.
Машина опять тронулась с места.
Наконец подъехали к зданию, где располагалась милиция. Сдали преступницу, и вскоре выехал наряд милиции к домику, чтобы взять сообщницу Юлии.
Затем Сергей с тяжёлым сердцем повёз Анжелику домой. У подъезда, где толпились люди, их встретила Светлана.
– Анжелика, дочка, беда-то какая, – со слезами на глазах сказала она. Обняв её и прижав к себе, женщина продолжала, – пойдём домой, а то Таня вся исплакалась без тебя.
Сергей остановил Светлану и отозвал в сторону. С Ликой осталась Оля, которая уже всё знала.
– Крепись, подружка, – обнимая её, сказала её кума. – Теперь тебе надо жить за двоих.
– Почему? – спросила её подруга.
– Алексея больше нет, – заплакав, ответила Ольга.
– Это мой муж? – спросила молодая вдова.
Оля кивнула и повела её в квартиру, в которой толпились люди, которых она совершенно не узнавала.
– Мамочка, мама! – позвал её чей-то детский голосок. – Я без тебя так соскучилась. Где ты была так долго? – Женщина обернулась и увидела дочь. Она молча взяла девочку на руки и прижала её к себе. Затем вошла в другую комнату, где стоял гроб с телом Алексея. Оставив ребёнка возле себя, Анжелика стала всматриваться в лицо мужа, вдруг перед её глазами стали проплывать кар¬тины их совместной жизни. Она стала вспоминать и в считанные минуты вспомнила всё, начиная с детства и до сегодняшнего дня. Затем, сильно побледнев, упала в обморок.
Пришла в себя Анжелина от резкого запаха нашатыря, открыла глаза, вспомнив, что с ней произошло. Она поднялась с дивана, на который её кто-то положил. Увидела заплаканное лицо отца. Заметив, что его дочь очнулась, он отошёл от гроба с телом своего зятя и первый подошёл к ней. К ним присоединились Светлана и Лена. Затем подбежала Таня. Они все обнялись и долго стояли молча. Потом Лика громко твёрдым голосом заявила:
– Слушайте меня все. Алексей сейчас на небе у Господа нашего. Он видит нас всех с высоты. Поэтому давайте вспомним его здесь на земле добрыми, хорошими словами, такими, какие он заслужил. Давайте порадуемся за то, что он сейчас у Бога. Но чтобы на ваших лицах не было ни одной слезы скорби и печали. А то, что Господь забрал его к себе, такова его воля. И мы должны с этим смириться. И сказать Аминь!
– Аминь! – Произнесли все присутствующие, вытирая слезы.
– Больше ни единой слезы, – настойчиво и уверенным тоном повторила молодая вдова. Она прошла в комнату и села у изголовья своего любимого мужа, взяв дочь и посадив к себе на колени. Затем к ней присоедини¬лись самые близкие её родственники и друзья.
– Папа, а где мой свёкор? – спросила у Николая дочь.
– Он в больнице, – ответил Николай. – В тяжёлом состоянии. Сейчас там Мария с мужем.
– А когда они приехали?
– Сегодня утром, – ответила Светлана.
– Выходит, я была без сознания целые сутки? – спросила беспомощно молодая женщина.
– Госпо¬ди, как же это ужасно.
– А всё из-за моего упрямства, – сказал отец, – если бы я это знал…
– Всё, хватит, – твёрдым голосом произнесла Анжелика. – Папа, никто не знает своей судьбы. Я прошу тебя, хватит говорить о своей вине. Ты не виноват в том, что мы не поехали вместе с вами. Такова судьба, что уж тут поделаешь? – Дочь внимательно посмотрела на отца. – Нам надо жить дальше, хорошо ли, плохо ли – это решает Господь.
– Но, представь себе моё состояние, когда мне позвонил Сергей и сказал, что произошла катастрофа, но тебя нигде нет, что ты исчезла, это было хуже любого кошмара. Ты представляешь, что я пережил? Первая мысль, которая не шла у меня с головы, это то, что тебя украла Юлия. И что, возможно, сейчас она издевается над тобой как хочет.
– Папочка, дорогой, возможно, всё так и было бы, если бы я не потеряла память, – тихо сказала Лика. – Но об этом потом мы поговорим. Ты понимаешь, что мне сейчас не до этого.
Николай кивнул понимающе головой и потрепал дочь по плечу.
В квартиру вошла Мария. Увидев золовку, она кинулась её обнимать.
– Милая ты моя, как же теперь всё будет, подружка? Ты осталась без мужа, я без брата, – слёзы блестели у неё в глазах. – Ну, да, видно, так надо, такова судьба. Где ты была?
– Меня украла Юлия, – тихо ответила женщина. – А ты не плачь, дорогая. Догорела его свеча зем¬ной жизни. Помнишь, как ты меня утешала. Когда умерли наши мамы?
– Да, я это хорошо помню, – ответила Мария. – Ему сейчас там хорошо, спокойно, не так, как здесь, в этой жизни. Я уверена, что наш Алексей радуется вместе с Господом. Ведь так?
– Конечно так, дорогие мои, – произнесла Светлана.
– Как там отец? – спросил Николай.
– Слава Богу, папе уже лучше, – ответила женщина.– Он очень беспокоился за Лику. Папа видел, как её тащили по земле какие-то женщины, но он не в силах был предотвратить всё это.
– Он знает правду о сыне? – спросил подошедший Сергей. – Прости, Мария, за жестокий вопрос, но лучше горькая правда. Верно?
– Да, дядя Серёжа, это так. Поэтому я ему всё сказала. Папа даже не удивился этому. Он ещё в машине видел, что Лёша был мёртв, – с горечью произнесла сестра погибшего.
Вдруг зазвонил телефон. Сергей, извинившись, взял трубку. Поговорив с кем-то, подошёл к своей крестнице и сказал, что схватили сообщницу Юлии Галину-Ве¬ру. В том самом домике, когда та возвращалась из разведки.
– Я понимаю, что их будут судить по уголовным законам, – сказала Лика. – Но я их судить не буду. Их будет судить Господь Бог за все совершённые ими преступления. За злобу, ¬ненависть и искушение.
Она посмотрела на такое родное для неё лицо, оно было хотя и очень бледное, но по-прежнему прекрасное. Вдова погладила рукой по его щеке, поцеловала в губы. Затем пришли певчие вме¬сте с батюшкой местного прихода отцом Василием, который их хорошо знал, и когда-то венчал.
– Папа, а что, разве похороны назначены на сегодня? – спросила Николая старшая дочь.
– Да, дочка, он уже переночевал и по христианскому обычаю так положено, ты же это знаешь не ху¬же меня, – тихо ответил отец.
– Да, конечно, – согласилась Лика, – я же отсутствовала целые сутки.
Все собравшиеся стали вокруг гроба со свечами в руках, которые горели, как золотые огоньки. Похоронная процессия вскоре вышла из дома, и гроб понесли к катафалку. В автобусе ехали самые близкие родственники Алексея.
Лика взяла Татьянку к себе на колени и тихо без слёз сказала:
– Теперь я буду тебе, доченька моя, и за папу, и за маму.
– Наш папочка у Боженьки? – тихо спросила Таня.
– Да, доченька, его прекрасная душа там, а тело будет в земле, – ответила ей мама. – Когда ты подрастёшь, я многому тебя научу. Но, прежде всего, я научу тебя быть хорошим человеком, таким, как твой папа. Добрым, светлым духом, честным и смелым.
– Я буду скучать без моего папочки, – тихо сказала Таня, едва не плача.
– Нет, дочурка, скучать и плакать по нему не надо, – ласково ответила ей Лика. – Ты просто помни его и никогда о нём не забывай. Вот и всё.
– Хорошо, – ответила Танечка. – Я его всегда буду помнить. А сейчас, мамочка, я пойду к Ле¬не, но помни, мама, теперь мы с тобой друг за друга в ответе.
– Да, дочка, хорошо, – ответила ей женщина. – Иди к Лене, а то она тоже чуть не плачет. А нам на¬до радоваться. Потому, что если мы будем все плакать, папе будет там очень плохо. Ведь он смотрит на нас с неба и страшно огорчается, что мы плачем.
– Лена и Таня сели вместе и, обняв друг друга, о чём-то перешёптывались.
Наконец катафалк и автобус приехали к кладбищу, люди вышли из него и похоронная процессия пришла к свежевыкопаной могиле. Отец Василий освятил могилу. Затем все простились с Алексеем и гроб с телом покойного закрыли, опустив в яму. Люди стали бросать каждый по горстке земли. Затем все отошли, и работники кладбища закопали гроб, сделав новоявленную могилу, осыпав её цветами, и венками.
Постояв немного у могилы, люди стали расходиться. После похорон Лика сначала жила у отца. Но потом решила переехать к свёкру, чтобы помо¬чь ему выздороветь. Единственная радость, которая осталась теперь у отца Алексея, – это была его внучка Татьяна, в которой он души не чаял. Они всегда были вместе, и дедушка очень многому её учил. Особенно милосердию. Невестку свою Михаил тоже очень любил, она была с ним очень ласкова, заботлива, старалась, чтобы пожилому человеку было хорошо с ними. И буквально на всех у неё хватало любви, доброты. Она не ахала, когда ей было трудно, старалась сделать так, чтобы окружающим её людям всегда было с ней хорошо, тепло, и уютно. Работала молодая вдова на старом месте, в той школе, в которой когда-то училась, преподавая свой любимый предмет.
3
Следствием было установлено, что у Юлии Светличной амнезия тяжёлой степени. Медики диагноз не подтвердили, поэтому Юлию судили, ей дали пятнадцать лет тюрьмы, а её подруге тринадцать. Юлия хотя и с трудом, но добилась разрешения повидаться со сво¬ей крестницей. Лика пришла к ней на свидание с тяжёлым сердцем. Но разговаривала с ней, как христианка, с прощением в сердце, спокойно, без всяких эмоций и обид. Это очень удивило преступницу. Она даже спросила:
– И ты за такое преступление на меня не держишь зла?
– Пусть Бог тебя судит. А я всего лишь человек, – ответила ей племянница. – Ты ещё что-то хо¬чешь меня спросить?
– Как придти к Богу? – тихо спросила Юлия, внимательно глядя на собеседницу сквозь стекло.
– Только через веру, – был ответ, – если ты впустишь Господа в своё сердце, значит, он всегда будет с тобой. Так что, пока не поздно, спаси свою душу.
– Да, пожалуй, ты права, нужно спасаться пока не поздно, – ответила ей крёстная. – Знаешь, у меня к тебе просьба. Ты навещай меня почаще, мне очень нужна твоя помощь. Я говорю тебе это искренне. Анжелика молча кивнула и ушла.
А на второе свидание с крёстной она пришла не одна. А с батюшкой отцом Василием, который принёс в подарок Юлии Библию. Отец Василий добился разрешения навещать заключённую в тюрьме. И не только её, но и её подругу. Хотя та ещё немного упиралась, не хотела, чтобы её учили, поскольку Вера считала себя очень умной, но Юлия её пере¬убедила, хотя это было довольно нелегко. Постепенно и она начала верить в Бога и молиться ему, чтобы спасти свою грешную душу.
Юлия была очень благодарна своей крестнице за помощь. Ведь именно та, маленькая девочка, к которой она питала раньше столько ненависти и злобы, стала для неё спа¬сением. Именно она открыла ей новый, совершенно не знакомый для неё мир, мир, в котором че¬ловек очень меняется к лучшему. Мир христианства.
Николай сначала был против того, чтобы его дочь помогала своей крёстной матери. Он говорил ей, что всё это напрасно. Сколько волка не корми, а он всё равно в лес смотрит, и будет смотреть дальше.
– И ты помогаешь этой мошеннице, этой убийце, которая убила твоего мужа? Да будь я на твоём месте, я бы и корки хлеба ей не дал. Ты забыла, что эта женщина хотела с тобой сделать? Если бы не тот добрый человек, который заслонил вас вместе со своей женой, там, в Гомеле, я не знаю, что было бы с вами тогда.
– Папа, перестань, ты думаешь и говоришь справедливо? Ничуть. Не суди да не судим будешь, – отвечала ему дочь, – потому, что если я приведу свои доводы, то во всём окажется винова¬той не она, а ты. Так что помолчи, пожалуйста. А Юлии я помогала и буду помогать. А тебе сове¬тую скрупулёзно заняться изучением Библии, тогда ты очень многое поймёшь. А если тебе что-то бу¬дет непонятно, обратись к своей жене или к нам, своим дочерям, потому что Лена хотя ещё ребёнок, а рассуждает более здраво. Прости меня за эту жестокую правду, но уж лучше горечь правды, чем сладость лжи. Думаю, ты понял, о чём шла речь. А теперь сядь и подумай над этим хорошенько. Может быть, хоть что-нибудь поймёшь.
Она с укором посмотрела на отца, простилась со своей доброй мачехой, поцеловала на прощание сестрёнку.
– Может, хотя бы чаю с нами попьёте, – предложила Светлана.
– Нет, Света, спасибо. Нам пора, – ответила женщине падчерица. – А то папа и дедушка нас уже заждались. Пойдём, дочка. – сказала она Танюше, и они вышли из квартиры.
– Мама, а зачем ты с дедушкой поссорилась? – спросила Анжелику дочь.
– Я с ним не ссорилась доченька, – ласково сказала ей мама. – Просто я сказала ему правду.
– Какую правду? – тихо спросила Таня.
– Доченька, ты ещё маленькая, вот когда вырастешь, тогда будешь больше понимать жизнь и я тебе всё расскажу.
– Хорошо, мама, я постараюсь вырасти как можно скорее, – весело ответила дочь. – И буду всегда и во всём тебе помогать, как это делал папа, – грустно закончила она.
– Смотри веселее, малышка, – ответила девочке Лика. – Я надеюсь, Господь нас с тобой не оставит. Поэтому выше нос. Хорошо?
– Хорошо, мамочка, – ответила Татьяна.
Они увидели свой автобус, быстро подбежали к остановке, сели в него и поехали.
После этого случая отец больше ни словом не обмолвился о том, что его Лика ходит каждый месяц в тюрьму к своей крёстной и учит её слову Божьему. Под руководством отца Василия в тюрьме был организован специальный класс, в котором учились те, кто этого хотел. А таких учеников вначале было десять человек, потом другие люди стали приобщаться. И вскоре у Анжелики Николаевны стало гораздо больше учеников. Все они покаялись перед Господом нашим и для себя решили, что отныне они будут жить честно, перестанут воровать, убивать, пить. Буквально все её ученики стали очень уважать свою учительницу за то, что она разговаривала с ними на равных. Даже были случаи, когда эту милую, добрую христианку новички пытались оскорбить. Но её самые верные ученики вступались за неё, рассказывали о ней новым людям, которые начинали посещать школу. И даже самые заядлые забияки вдруг становились её друзьями. А моло¬дая учительница была просто счастлива, что она кому-то нужна, и нужна людям с непростыми судьбами.
Вот так и жила теперь Лика. Воспитывала дочь, помогала свёкру, чем могла.
Утром, пропадая в школе, вечером – в тюрьме. И на всё, и на всех у неё хватало времени. Для молодой женщины дни за днями летели просто незаметно, и эта спокойная размеренность изгоняла ту пустоту души, которую она чувствовала после смерти мужа.
Лика вставала рано, ложилась поздно вся уставшая и измотанная после каждого трудового дня. В конце концов Светлана, видя, что её падчерица с собой делает, не выдержала и решила поговорить с ней не как подруга, а как мать. В один из летних дней, когда старшеклассники сдавали экзамены, а младшие классы были распущены на летние каникулы, она позвала её в учительскую и спросила:
– Скажи мне, дочка, до каких пор всё это будет продолжаться?
– Что, это? – недоумённо спросила молодая женщина.
– Издевательство над собой, – пояснила Светлана с укором и строгостью, глядя на свою падчери¬цу. – Ты что, хочешь сама себя сгубить? А свою дочку сделать круглой сиротой? Ты этого хочешь? Да? Так вот, никто этого тебе сделать не даст. Понятно?
– Господи, почему все влезают в мою личную жизнь, – простонала Анжелика.
– Ну-ка, поясни, кто это все? – ещё строже спросила Светлана.
– Папа, ты, а скоро уже и Лена возьмётся меня учить.
– Лика, дочка, послушай меня, я понимаю, что ты имеешь полное право распоряжаться своей судь¬бой, но у тебя растёт дочь от любимого человека. Может, хватит отгонять её от себя? Девочка уже боится подходить к тебе. Алексею бы это очень не понравилось.
– Я это знаю, – ответила ей падчерица. – Но она похожа на него, что я просто боюсь не выдержать, расплакаться и тогда Лёше будет там очень плохо.
– Дочка, слёзы – это очищение души, пойми ты, наконец, – ласково сказала Светлана. – Тебе просто надо поплакать. Ведь уже второй год, как Алексея нет с нами, и второй год я не видела у тебя на глазах ни единой слезы. Куда это годится, дочка, разве так можно?
– Света, я знаю, что ты из-за меня переживаешь, но поверь, совершенно напрасно, – тихо ответила Лика.
– Нет, совершенно не напрасно, – настойчиво ответила мачеха. – В конце концов ты сама от этого можешь пострадать. Доведя себя до нервного срыва. Ты понимаешь это? Вспомни себя, тебе было плохо, когда умерла твоя мама, так почему ты думаешь, что твоей дочери должно быть хорошо? Ведь она тоже имеет право на материнскую заботу и ласку.
– Господи, ну что мне делать? – вдруг взмолилась молодая вдова. И слезы ручьями брызнули из её прелестных зелёных глаз. Она разрыдалась на плече своей мачехи и подруги. Слёзы катились гра¬дом. Женщина никак не могла успокоиться. А мачеха гладила её по плечам и приговаривала:
– Поплачь, доченька, поплачь, милая, после этого тебе станет гораздо легче. Вот увидишь, слёзы очищают душу.
– Света, ну почему у меня такая судьба? – сквозь слёзы говорила она. – Почему Господь забрал у меня маму, потом Лёшу?
– Так надо, дочка, – ответила Светлана. – По всей видимости, ему нужны хорошие люди, этого ни¬кто никогда не узнает. Говорят, у человека есть своя свеча. И пока она горит на небе, чело¬век живёт, но когда свеча догорает, человек умирает.
– Да, Света, я об этом слышала, – сказала Лика. – Мне надо изменить своё отношение к дочери. Я это понимаю. Кто её защитит кроме меня, я нужна ей.
Женщина вдруг с покрасневшими от слёз глазами сорвалась с места и выскочила на улицу. Она спешила на встречу со своей дочерью. Вдруг увидела мальчика лет шести-семи, который выско¬чил на проезжую часть и хотел перебежать улицу. На него двигался большой грузовик, у которого отказали тормоза. Лика, увидев, что мальчику угрожает опасность, кинулась к нему; далее всё происходило мгновенно, ребёнок был отброшен Ликой в сторону. Затем она почувствовала такой сильный удар, что отлетела метров на десять, а может, и больше. Перед глазами Анжелики пронеслась вся её жизнь Затем увидела ог¬ромное скопление народа, свою мачеху, которая придерживала её за голову и говорила:
– Доченька, родная моя, хорошая, не умирай. Как же мы все без тебя будем. Христом Богом молю, не умирай, – плача, просила она.
– Мама, – слабо прохрипела её падчерица. – Не оставляйте Таню, заботьтесь о ней. Я была для неё слишком плохой матерью. Я много потеряла в жизни из-за мирской суеты, многого не успела. – Она потеряла сознание. Светлана почувствовала, какой тяжёлой стала её голова, лежавшая на руке женщины.
Тут Лика увидела, как она по какой-то спирали поднимается вверх, потом внезапно её, словно ветром, подхватило и понесло в длинный туннель. Её страшила и скорость передвижения, и сплошная темнота. Затем её ослеп¬ил настолько яркий свет, что она закрыла глаза. Вдруг Анжелика ощутила под ногами пол и крепко стала на него. Там было помещение, напоминающее огромное метро, где незнакомые люди ходили туда-сюда. Она была растеряна и совершенно не знала, что ей делать и куда идти. Полнейшее замешательст¬во овладело ею. К молодой женщине подошли люди, один из них, мужчина в белом, спросил:
– Это она?
– Да, она, – ответили стоявшие невдалеке человек пять-шесть, все были одного роста, с одинаковыми голосами и лицами. Единственное, чем они отличались, так это цветом костюмов: жёлтый, зелёный, голубой, красный, фиолетовый. Не было только чёрного.
Женщина стала присматрива¬ться к другим людям, все были одеты точно так же, в яркие цвета, не было нигде чёрного цвета. «Господи, куда я попала?» – мысленно спросила себя Лика, оглядываясь по сторонам.
– Покараульте её здесь, чтобы она никуда не уходила, а то ещё заблудиться может. А я посмотрю на её свечу, – сказал человек в белоснежной сутане. С этими словами он исчез, как будто растворился.
– Пришелица продолжала оглядываться, даже не заметив того, как снова появился человек в бело¬снежной сутане. Он сказал:
– Вы взяли не того человека. Та, свеча которой догорела, ещё на земле. Она просто очень похожа на неё. Вы должны вернуть этого человека обратно, со временем полностью компенсировать ей здоровье. Поскольку я просмотрел её книгу жизни, то, если она не будет грешить, Лика в буду¬щем будет жить в раю. Она добрая, верная христианка. – Затем он обратился непосредственно к же¬нщине и тихо сказал ей:
– Дочь моя, ты пожертвовала собой ради другой жизни. Не дав умереть маленькому мальчику. По¬этому твоё здоровье полностью восстановится. Ты даже не заметишь этого. И ещё, я наделю тебя одним даром, который ты развивай в себе и береги. Ты будешь излечивать людей словом, но не простым, а поэтическим. Помни всегда одно: даром берёшь, даром отдавай. Запомнила?
Молодая женщина упала перед ним на колени.
– Господи! Ты наш Отче, Христос!
– Всё, больше ни слова. – довольно мягким, но приказным тоном ответил человек в белом.
– Подни¬мись, дочь моя. Одна единственная просьба у меня к тебе, – сказал ей Господь, поднимая женщину с колен. –Пожалуйста, не рассказывай никому о том, что ты здесь видела. Если у тебя будут спрашивать, что именно ты видела в часы клинической смерти, молчи. Если захочешь кому-то рассказать всё, что видела, сначала посмотри на мою икону, которая висит в углу твоей комнаты, и я скажу тебе, можно ли открыться этому человеку или нельзя. Мой ответ ты почувствуешь сердцем. Поняла?
– Да. Отче, – тихо и смиренно ответила Анжелика. – Я выполню всё, чтобы Вы повелеваете.
– Иди с миром и не греши, – сказал Господь.
И в эту же секунду Лика, точно по спиралевидной лестнице, полетела вниз, от яркого прекрасного света, с каждой секундой всё больше тускнеющего. Вскоре женщина окунулась в сплошную темноту. О том, как ей не хотелось возвращаться назад, было известно одному лишь Богу.
До неё вначале тихо, потом нарастающим голосом доносились чьи-то матерные ругательства. Кто-то бил её по щекам, неистово ругался и кричал. Таких ругательств Анжелика ещё никогда не слышала.
– Да очнёшься ты наконец, неблагодарная, или нет! – кричал незнакомый ей голос.
Женщина открыла глаза. Первое, что она увидела, был белый потолок больницы и множество врачей в белых халатах.
– Хватит её бить. Не видишь, человек очнулся, – сказал один из врачей. – Молодец, Татьяна, перебо¬рола смерть, теперь она будет жить, хотя с ней ты здорово намучилась. Поздравляю! Он поцеловал её в щёку.
Увидев, что пациентка очнулась, Татьяна перестала ругаться и бить больную по щекам. Она стала одновременно плакать и смеяться.
– Господи, огромное Тебе спасибо, что помог вернуть к жизни такую молодую и красивую женщи¬ну. – Доктор дружески посмотрела на побледневшее лицо Лики и улыбнулась.
– Как вы себя чувствуете? Где болит? – спросила женщина с материнским теплом.
Лицо доктора показалось Лике очень знакомым и даже каким-то родным. «Где я её видела?» – ломая голову, думала она.
– Спасибо, доктор, болят все внутренности, – ответила Лика еле слышно.
– Ну, еще бы, такой сильный удар грузовика да еще так отлететь в сторону и шлёпнуться о землю. Я удивляюсь тому, как вы ещё выжили, – сказала доктор.
– А ребёнок жив? Как он? – спросила больная с озабоченностью.
– Мальчик жив, с ним всё xoрoшo, вы не волнуйтесь. Вы совершили подвиг, и мы попытаемся сделать все, что от нас зависит. Вы знаете, сколько часов вы пробыли без сознания?
– Наверное, слишком много потому, что вы очень сильно били меня по щекам и при этом ругали¬сь так сильно, что я еще никогда не слышала таких ругательств, – был ответ почти шепотом.
– Вы извините меня, пожалуйста, – ответила Татьяна, немного смущаясь. – Но вы были в ста¬дии клинической смерти одиннадцать часов, вы просто не представляете себе, сколько труда и сил нам пришлось потратить, чтобы вас спасти. И теперь мы вместе будем идти до конца до тех пор, пока вы не поправитесь окончательно. А теперь пока вам нужен отдых и покой, поспите немного. Хорошо? Потом поговорим. Вы ещё очень слабы.
Врачи удалились. А Лика, закрыв глаза, тут же уснула. Впереди ее ждала борьба за то, чтобы стать такой, какой эта женщина была до больницы и ещё исполнить завет своего Господа.
Анжелика уже лежала в общей палате, каждый день перед сном она пересказывала своим соседкам страницы Библии, какие чудеса совершал Господь Иисус Христос. Даже в лежачем положении женщина не переставала учить людей истине, которую с ранней юности вложил ей в сердце и разум её муж. Прошло три недели, как с ней случилось, как считали люди, огромное несчастье. Прогноз врачей был неутешительным, доктора говорили, что из-за перелома позвоночника Лика никогда больше не поднимется на ноги, и что даже сидеть в инвалидной коляске ей будет довольно тяжело, но слова врачей, доходящие до ее разума, отлетали, точно камешки, женщина очень верила в то, что обещал ей Господь. Она была убеждена, что Бог не оставит её без своей помощи.
Лику, молодую, добрую и красивую женщину, посещало в больнице множество людей. И родители спасённого ею ма¬льчика, и педагоги школы, в которой она работала. А когда к ней пришли женщины из тюрьмы, которым она преподавала Закон Божий вместе с отцом Василием, все пациентки с палаты, в кото¬рой лежала Анжелика, доктора и медсёстры были крайне удивлены. Необычные отноше¬ния сложились между ученицами и их учительницей: теплые, искренние, дружески¬е и доверительные. Ученицы были так заботливы, что просто приятно было смотреть на этих изменившихся жен¬щин, особенно, когда они разговаривали с ней, их лица и глаза светились необычайно чудесным светом и радостью потому, что увидели свою учительницу живой, и что она, даст Бог, скоро будет с ними. Женщин радовала эта благая мысль, и каждая из арестанток просила у Господа выздоровления для Лики и ее полного исцеления. А отец Василий принёс ей небольшую иконку святого Пантелеймона, чтобы его прихожанка молилась ему за своё исцеление. Когда они все ушли, пообещав придти еще раз, соседки по кроватям сказали Лике:
– Слушай, ты и вправду у нас героиня. Это же надо осмелиться учить Закону Божьему таких ярых мошенниц и суметь добиться такого уважения к себе. Да ты просто ангел.
– Бросьте, девчата, это просто несчастные люди, которых заставили обстоятельства жизни быть та¬кими, в кого они себя превратили, ведь на их месте может оказаться каждый из вас, преступи закон. Дорогие мои, если бы я рассказала вам свою жизнь, свою историю, вы бы не поверили, я далеко не ангел, за которого вы меня принимаете, я такая же смертная, как и вы, и, может быть, ещё большая грешница, чем вы.
– Не говори глупости, – сказала девушка, сидящая на соседней кровати, с толстой длинной косой и приятной внешностью. – Не каждый человек способен на самопожертвование. Не каждый, рис¬куя жизнью, может спасти ребенка, и притом чужого.
– Валя, пожалуйста, перестань, – взмолилась молодая женщина. – Я знаю, ты бы поступила так же.
– Нет, вот тут ты ошибаешься. Я никогда бы не сделала этого, – вдруг заявила Валентина.
– Ладно, не будем спорить, кто чего может сделать, а кто нет. Всё решает только одно мгновение и Господь.
В палату вошла врач Татьяна Васильевна, та самая Татьяна, которая так страшно ругалась и била Лику по лицу. Обращаясь к молодой женщине, она сказала:
– Вам нужно снова пройти рентген и повторное обследование.
– Когда? – спросила больная.
– Сейчас, – ответила доктор. – Меня удивляют и беспокоят ваши последние снимки.
– А что такое? – с беспокойством спросила пациентка.
– Пока я вам этого сказать не могу, но скоро все станет ясно. – Ответила Татьяна и добавила: – Собирайтесь, сейчас за вами зайдёт медсестра.
– Хорошо, – сказала больная, начав подготавливаться к рентгену.
Через несколько минут за женщиной пришла молодая сестричка Леночка. Очень обаятельная и симпатичная девушка; она прикатила с собой инвалидную коляску, помогла пересесть на нее больной.
Затем увезла её в рентген-кабинет. Сделав снимки, доктора были чем-то очень удивлены.
Но Анжелике, как она их не просила, ничего не сказали.
Татьяна вывезла её в коридор и тихо сказала:
– Вы знаете, Лика, я сама еще ничего не понимаю, раньше у вас был переломан позвоночник, как спичка. А это означает, что он срастётся, но не скоро. Теперь снимки показывают совершенно другое. У вас вместо перелома стала трещина, и если это так, то почему бы в скором времени ва¬шему позвоночнику вообще не срастись? Лика, я совсем сбита с толку, не понимаю, что происходит. Такого вообще нигде не было, ни в науке, ни в практике. Либо я плохой врач, либо происхо¬дит что-то странное. Если вы что-нибудь понимаете или знаете, что случилось, расскажите, пожалуйста.
– Да, Татьяна, я знаю, что происходит. Но на всё воля Божья. Я не могу вам сейчас ничего рассказать, мне не было велено об этом распространяться, но я могу сказать одно, для меня это не загад¬ка.
– Ну, хорошо, – ответила разочарованно врач, – нет так нет.
– Татьяна Васильевна, не обижайтесь на меня, пожалуйста, – взмолилась Лика, – но я и правда не могу вам ничего рассказать, скажу только, что это дело не науки, это дело Всевышнего.
– Вы все верующие говорите одно и тоже. Словно других слов у вас нет, – махнула рукой Татьяна, уходя в свой кабинет.
«Обиделась на меня, наверное», – подумала больная женщина. – Впрочем, Бог ей судья.
Из кабинета вышла Лена:
– Поехали? – с улыбкой спросила она.
Но жестом руки Анжелика остановила её.
– Подожди, Лена, я хочу кое-что спросить у тебя, можно?
– Да, я слушаю вас, – присев перед ней на корточки, сказала Лена.
– Скажи, почему Татьяна Васильевна такая странная? – спросила у неё Лика.
– Потому, что у неё трудная жизнь. Проблемы со здоровьем, муж – инвалид-«афганец», маленький ребёнок, живут на квартире, платят за неё дорого, сами перебиваются с хлеба на воду.
– А муж не работает?
– Работает, но сами понимаете, какие у него заработки. А тут еще с «афганцев» льготы поснимали. Бедная Татьяна Васильевна, она так страдает. Мне её так жалко.
– А какая инвалидность у мужа? – c необычным интересом спросила Лика, будто что-то вспоминая.
– Он с войны возвратился без руки. Говорят, он очень красивый.
– Ладно, Лена, заболтались мы с тобой. Я немножко устала, хочу отдохнуть, поехали в палату, – взволнованно сказала больная.
Когда она вернулась на свою кровать, то стала раздумывать над тем, как помочь этой семье. Перед её глазами стали проноситься воспоминания. Так вот почему её тянет к этой женщине, которую она сразу даже не узнала. Это та самая Таня, которая спасла её в Гомеле, в честь которой она назвала свою дочь. Господи, неужели это правда?
Вечером Лику пришли навестить свёкор с её доче¬рью. Обняв и поцеловав свою Татьяну, затем, расспросив о здоровье свёкра, Лика сказала:
– Папа, будьте так добры, позвоните сегодня Светлане, чтобы она завтра принесла мне ключи от моей квартиры.
– Ты что, дочка, хочешь от меня переехать в свою квартиру? – с нескрываемой обидой спросил пожилой человек.
– Нет, папа, нет, – ответила ему невестка. – Просто я хочу сделать то, что понравилось бы нашему Алексею.
– Что именно? – спросил свёкор.
– Пaпа, я хочу сдать на временное проживание нашу квартиру одной семье, – ответила Лика.
– И брать с них деньги? – с негодованием спросил пожилой человек.
– Да нет же, папа, – поспешила успокоить его невестка, – деньги им и самим очень нужны, они будут просто жить в нашей квартире. Никаких денег я брать с них не буду.
– Тогда другое дело, – одобрительно произнес свёкор. – А что за люди?
– Люди, у которых пока нет своего жилья. Это мой лечащий врач Татьяна Васильевна. У неё муж «афганец», потерял на войне руку, а теперь не может найти работу. Сейчас с этим очень трудно и им, я считаю, очень нужна помощь. Как вы считаете, папа, я правильно решила? – спросила свёкра сноха.
– Я думаю, правильно, – серьёзно ответил свёкор. – Квартира пустует, а людям негде жить. Пусть живут на здоровье, ты правильно решила, дочка. А вы будете жить со мной, я се¬годня же позвоню Светлане, скажу ей твоё решение. Пусть она там приберётся и принесёт тебе ключи, я думаю, что Алексей очень доволен твоим решением.
– Спасибо за понимание, папа. – Она коснулась с нежностью руки своего свёкра.
– Интересно, под¬держит меня в этом решении мой отец или нет? Он и так постоянно мне твердит, что у меня нет никакой личной жизни, что я живу ради других. Почему папа меня в этом упрекает? Что здесь та¬кого нехорошего он видит, не понимаю, – задумчиво продолжала рассуждать вслух Анжелика.
– Дочка, просто твой папа очень многого не понимает, или не хочет понимать. Такой он чело¬век, и тут, дочка, ничего не поделаешь. А то, что он говорит, что ты живешь ради других, так это так и есть. Твой отец переживает за тебя, у тебя ведь нет никакой личной жизни, его тоже надо понять, – ответил свёкор.
– Папа, я всё очень хорошо понимаю. Но мне гораздо проще найти общий язык со Светой, с Леной, чем с ним.
– Это всё потому, что он думает по-другому, он живёт по-другому. Поэтому Бог ему судья, но ни¬как не мы, давай больше не будем касаться этой темы.
– Хорошо, папа, не будем, – согласилась невестка. – Она с нежностью посмотрела на свою Татья¬ну, которая сидела рядом с мамой и внимательно слушала разговор взрослых. Мама, погладив её по го¬лове, спросила:
– Ты послушная девочка? Слушаешься дедушку?
– Да, мамочка, – тихо ответила девочка. – Только без тебя скучаю, но ты не беспокойся и поправляйся поскорее, и тогда мы с тобой заживём лучше прежнего и всегда будем понимать друг дру¬га, вот увидишь.
– Хорошая ты моя, – вдруг со слезами на глазах рассмеялась Лика. Она обняла и поцеловала дочку, – какая же ты у меня смышлёная, умница моя, будь всегда такой умницей, слушайся деду¬шку, договорились? – Таня кивнула головой, и сказала:
– Я буду слушаться дедушку, а ты слушайся врачей, хорошо? Я очень хочу, чтобы ты поскорее была дома и рассказывала мне сказки.
– Хорошо, моя умница, я постараюсь, – ответила девочке мама.
– Ну ладно, дочка, нам пора идти, – с улыбкой, глядя то на женщину, то на внучку, сказал свёкор.
– Идите с Богом! – ответила невестка. – Только не забудьте о моей просьбе.
– Не забуду. Сегодня же позвоню Светлане. Выздоравливай. А за нас не беспокойся. До свидания.
– До свидания, мои хорошие, – ответила Лика, и они ушли.
На следующий вечер к ней пришли отец, Светлана и Лена. У них была обычная встреча. Светлана передала ей ключи от её квартиры.
– Мы там с Леной всё убрали, так что эта семья вполне может туда заселиться. Я надеюсь, что им там будет хорошо.
– Знаешь, дочка, лично я этого не одобряю, – сказал Николай Максимович. – Отдать свою квартиру в чужие руки, не понимаю, ну, сдать там по договору на год-два, были бы хоть какие-то деньги. Но просто за так, не понимаю.
– Я знала, что ты меня не поймешь, – с укором, глядя на отца, ответила дочь. – Ты никогда меня не понимал. Как это ни странно, другие люди меня понимают, а мой родной отец… – Женщина по¬качала головой: – Ты всегда стремился к тому, чтобы тебе было хорошо. А другие живут и ладно.
– Дочка, но ведь у тебя давно уже могли быть деньги за твою квартиру, почему ты не выбрала людей, которые бы платили тебе за квартиру? Почему ты её сдаёшь бесплатно?
– Боже мой, папа, как ты ещё далёк от христианства, – задумчиво сказала дочь Николаю.
– Пойми, папа, я не торгую чужими несчастиями и чужим горем. Ты меня знаешь, если у человека беда, я помогаю этому человеку чем могу и как могу, так меня учил мой покойный муж, которого, кста¬ти, ты очень любил и говорил, что он тебе, как сын. Так почему же ты сейчас не уважаешь волю того, кого очень любил?
– Дочка, ну что ты такое говоришь? Я уважаю волю своего зятя, но пойми, пожалуйста, это не иг¬рушка, это квартира, – тихо сказал Николай.
– Папа, в этой квартире будут жить люди, которые очень сильно нуждаются в жилье. Почему мол¬чит твоя жена, истинная хозяйка этой квартиры? Ты думаешь потому, что мы подруги? Вовсе нет. Просто она меня гораздо лучше понимает, чем ты, – закончила Анжелика.
– Николай, послушай, хозяйка этой квартиры Лика, она уже взрослая для того, чтобы её чему-то учить, давай не будем лезть в её жизнь. Наша дочь сама кого хочешь может научить. Поэтому мы не должны вмешиваться в ее жизнь, нам лучше оставить эту тему и перейти к другой, – спокойно сказала Светлана. – Например, давайте поговорим о том, как и где Лика собирается жить после вы¬писки из больницы.
– Я буду жить у своего свёкра, – твёрдо ответила женщина.
– Но, дочка, мы же твои самые близкие родственники. Почему ты предпочитаешь жить у свёкра, а не у нас? – в недоумении спросил отец.
– Потому, что после смерти сына, папа, мы стали единственной его опорой и поддержкой. Ты не хуже меня знаешь, что Мария далеко. Что переезжать к ней он не хочет. Отец Алексея очень си¬льно привязан к Тане, а я ему, как дочь, пойми это, папа, пойми и прими, я бы очень не хотела, чтобы на этой почве вы с моим свёкром стали врагами. Вы же всегда были добрыми друзьями.
– Лена, как у тебя делишки? Как успехи в школе? Всё хорошо? – засыпала Лика сестру вопросами, стараясь уйти от разговора с отцом.
– У меня все хорошо, – ответила девочка. – Учусь неплохо, кстати, ребята про тебя спрашивают. Они по тебе скучают и передают большой привет. Ты в их глазах теперь героиня.
– Перестань, ради Бога, какая я героиня, и передавай им тоже огромный привет.
– Хорошо, – ответила девочка. – Просто мне очень грустно, что ты не хочешь жить с нами. Ты же знаешь, как я люблю нашу «маленькую принцессу», я бы с ней играла каждый день, ну да ладно, так тому и быть. Я ведь всё понимаю, сестричка. Думаю, что я поступила бы точно так же, если бы была взрослой.
– Спасибо за поддержку и женскую солидарность, сестрёнка, – улыбаясь, произнесла Лика.
Они все поговорили ещё минут тридцать, и собрались уходить домой. Но тут к ним присоединилась еще одна компания, которая пришла навестить Лику. Это были родители спасённого мальчика и сам мальчик. Увидев молодую женщину, ребёнок со слезами на глазах бросился к ней на шею и крепко обнял её. Такой удивительной реакции никто не ожидал, даже сами родители этого мальчика. Лика прижала его к себе, и слёзы покатились из её прекрасных зелёных глаз. Так было какое-то мгновение, потом малыш сказал:
– Тётя Лика, вы моя вторая мама. Можно, я буду вас так называть?
– Если тебе это доставит удовольствие, я буду этому очень рада, – с нежностью произнесла Лика. А как зовут моего сынишку?
– Андрей, – произнес мальчик.
– Hу, вот мы и познакомились, – сказала новоявленная мама, вытирая слёзы. – Я очень рада, что у меня теперь будет такой сын.
– Вы нас извините, но мы собрали деньги для вашего лечения за границей, – сказал отец мальчика. – Меня зовут Виктор, это Валя, моя жена, – указал он на супругу, очень приятную, миловидную женщину. Женщина подошла к больной и, обняв её, поцеловала, а затем сказала:
– Спасибо вам огромное за все, а самое главное – за жизнь нашего мальчика. Как вы себя чувствуе¬те? – заботливо спросила Валентина.
– Спасибо, хорошо, – ответила ласково Анжелика. – Но деньги я ни за что не возьму, вы уж не обижайтесь, хорошо?
– Но почему? – спросили в один голос муж и жена. – Вы нас обижаете, мы хотим хоть немножко помочь вам обрести то, что вы утратили, ваше здоровье.
– Не обижайтесь на меня, пожалуйста, – извиняющимся тоном произнесла Анжелика. – Я же сдела¬ла это не из-за денег, а потому, что видела большую опасность для вашего, а теперь уже и моего ребёнка. Виктор, Валя, пожалуйста, поймите меня правильно.
– Лика, вы тоже нас поймите, – тихо сказал Виктор. – Мы очень хотим, чтобы вы поправились и были снова на своих ногах, вы такой чудесный добрый человек, будет несправедливо, что вы будете прикованы к инвалидному креслу.
– На все воля Божья, – сказала Лика. – Если мне суждено быть оставшуюся жизнь в инвалидном кресле, я буду благодарить Бога за то, что я осталась жива. Если же Господу будет угодно мое исцеление, я возблагодарю его за это и буду служить ему столько, сколько предначер¬тано мне судьбой. Ребята, поймите меня, но я не могу взять эти деньги. Купите что-нибудь поле¬зное моему сынишке или просто отдайте эти деньги в какой-нибудь приход.
– Вы действительно добрая и удивительная женщина, – сказала Валентина. – Я предлагаю вам свою дружбу и поддержку, если вы на это согласны, я буду только рада этому.
– Я тоже, дорогая моя подруга, – с улыбкой ответила Лика. – Только прошу тебя, избавь меня от разговора об этих деньгах, ты согласна?
– Хорошо, не будем больше об этом говорить, – обнимая и целуя новую подругу, ответила женщи¬на. – Я сделаю всё, как ты говоришь, отдам эти деньги в твой приход, договорились?
– По рукам, – ответила Анжелика.
Затем Валя вдруг повернулась к Николаю и негромко произнесла:
– Я благодарю вас за то, что вы воспитали такую дочь.
– Знаете, это еще неизвестно, кто кого воспитывает, – немного краснея и смущаясь, ответил Нико¬лай. – Я её или она меня. Но одно могу сказать точно: дочь у меня замечательная.
– Это правда, – заметила Светлана.
– Тихо, тихо, тихо, а то вы меня совсем захвалите, – произнесла Лика.
– Поверь, ты этого стоишь, – сказал Виктор, – и сколько бы тебя не хвалили, не найти таких слов, которых ты действительно достойна, их просто нет. – Он протянул ей свою руку и спросил:
– Друзья на всю жизнь?
Лика пожала ему руку и ответила:
– Да, на всю жизнь.
– Прекрасно, теперь нам пора идти, – сказала Валя, наклоняясь и целуя подругу.
– До свидания, мама, – сказал мальчик, обнимая Лику.
– До свидания, Андрейка, будь всегда хорошим мальчиком, – ответила она, – приходи ко мне ещё.
– Обязательно, – ответил малыш, и они ушли.
– Напрасно ты отказалась от этих денег, – осторожно сказал Николай старшей дочери. – Люди их тебе давали от всей души, потому что ты спасла от смерти их ребёнка.
– Именно поэтому, папа, я не взяла денег, – серьезно ответила дочь, – жизнь каждого человека бесценна. Это дар Божий я никогда не стану этим даром торговать. Вспомни, когда украли Лену, что ты чувствовал? Страх за жизнь своей дочери, ведь так?
– Это были другие обстоятельства, дочка, – ответил отец. – Не напоминай мне больше об этих днях, они были самыми тяжелыми в моей жизни, я лежал в больнице, был обессилен спасти на¬шу Лену. Но спасли её ты и милиция.
– Папочка, именно поэтому я пытаюсь тебе втолковать, что жизнь каждого человека бесценна, – произнесла Лика, взяв руку отца, и погладив её.
– Наша дочь и тут оказалась права. – вмешалась в разговор Светлана, – и заметь, Коля, что бы Лика не говорила, из её уст льётся только истина.
– Я очень рада тому, что моя старшая сестричка у нас такая мудрая и рассудительная, вот у кого мне нужно учиться, – заявила младшая сестра Лики.
– Ладно, ладно, ладно, убедили, – замахал руками Николай. – Теперь за всеми советами я буду обращаться к своей мудрой дочери.
– Нет, папа, ты ошибаешься, за советами и поддержкой надо обращаться к нашему Господу Иисусу Христу. Только он даст правильный и праведный ответ. Больше тебе никто и никогда не даст такого ответа, как Христос. Ищи совета у него, ладно, хватит, считай, что ты получил первую про¬поведь, – закончила Анжелика.
– Ну всё, дочка, нам пора, уже поздно, да и ты, я вижу, устала, – сказала Светлана.
– Мы за¬втра к тебе заглянем. – Она поцеловала свою старшую дочь.
А затем, распрощавшись с младшей сестрой и отцом, Лика осталась с женщинами из её палаты. Они ещё все вместе немного поговорили о женских насущных делах, а через полчаса в палате воцарилась тишина. Засыпая, женщины, наверное, думали о том, как бы поскорее поправиться и вернуться домой к сво¬им семьям.
Следующим утром пришла Татьяна Васильевна и увезла Анжелику на рентген. Затем, посмотрев снимки, она показала их больной и сказала:
– Как это прикажете понимать? Вчера на таких же снимках была трещина, сегодня её уже вообще не видно. Что эго такое? Это что-то не научное, а сверхъестественное. Мне кажется, ваше пове¬дение, разговоры о силе Божьей и тому подобное не адекватными явлениями. Почему? Потому, что вы всё время чего-то ждёте. Другие в вашем положе¬нии очень сильно переживают. Вы же очень спокойны. Вы никогда ни на что не жалуетесь, не плачете, как другие. А если и переживаете, то всё держите при себе. Вы очень странная женщина, я вами восхищаюсь, но совершенно вас не понимаю. Неужели вам ваша вера дает столько душев¬ных сил? Теперь ещё эта история со снимками. Вы не представляете себе, как я озадачена всем этим.
– Господи, ну почему люди верят в науку, но не верят в себя! – огорчённо воскликнула Лика. – Почему, Господи, ты не откроешь ей глаза? По¬чему у этой женщины такое неверие? Видимо, всему виной вдолбленный со школы атеизм. Но и его прописные истины тоже созданы людьми, следовательно, и их нужно подвергать сомнению.
– Да, уж не от хорошей жизни у меня вера в атеизм, как вы говорите? – Перебила её Татьяна. – Я ведь раньше верила в Бога и в церковь ходила. Всё это было до тех пор, пока не увидела насто¬ящую смерть, когда была в Афганистане. Работала в госпитале, там было очень много раненых солдат. Я проработала там всего три месяца. И была уволена по состоянию здоровья. Мой муж получил осколочное ранение в грудь и руку. А потом после всего увиденного, что там твори¬лось, у меня появился, как вы говорите, этот атеизм. Да и теперь мы не живём, а, можно сказать, существуем, так скажите, в какого Бога мне верить? Если он о нас забыл.
– Он о вас не забыл. Господь любит всех. Если бы люди отвечали ему взаимностью и послушанием, то все бы жили хорошо и счастливо, – уверенно ответила ей больная. – Потому, что Господь никого не наказывает. Он хочет людям только добра. Наказывает людей природа. И есть за что. А вот вам я кое-что принесла. Чтобы вы не говорили, что Господь вас забыл. Если не побрезгуете, пожалуйста, примите это от всего сердца. – С этими словами Лика достала из кармана халата ключи и какую-то бумажку положила на стол.
– Что это? – удивлённо спросила Татьяна Васильевна, в недоумении глядя на свою больную.
– Это ключи от нашей квартиры и адрес, – как ни в чём не бывало ответила Анжелика, – поезжайте, посмотрите, если понравится, заселяйтесь и живите на здоровье, сколько захотите, платы я с вас не возьму.
– Как это? – ещё больше удивилась врач.– Вы сдаёте квартиру бесплатно?
– А что здесь плохого? – спросила женщина. – Я живу у свёкра, моя квартира пустует. Вам нужна помощь, скажите, что в этом плохого, если я вам немного помогу?
– Лика, я не знаю даже, что сказать, – ответила Татьяна.
– А ничего не говорите, езжайте, посмотрите, если понравится, заселяйтесь и живите спокойно.
– Хорошо, – сказала Татьяна. – Но с одним условием. Если вам вдруг понадобится моя помощь, в любое время, днём или ночью, зовите меня. Хорошо? Смотрите, не стесняйтесь.
– Обещаю, – с улыбкой ответила хозяйка квартиры.
– На том и порешили. Вы знаете, мы добиваемся своего угла, но не знаю, как получится, – пове¬дала доктор своей будущей хозяйке.
– Вот и хорошо, а пока поживите у меня. Нечего вам платить за квартиру втридорога, – засмеялась Лика. – Ну вот, с этим вопрос решён, я могу идти отдыхать?
– Да, конечно, и запомни, с сегодняшнего дня я для тебя просто Таня.
– А я для тебя Лика, – сказала Анжелика, затем тихо спросила: – Танюша, неужели ты меня совсем не узнаёшь? А когда-то мы были с тобой так похожи, когда ты надевала рыжий парик в Гомеле, помнишь?
Женщина всмотрелась в лицо Лики, точно что-то вспоминая, затем со слезами на глазах начала её обнимать.
– Лика, дорогая моя сестрёнка, неужели это ты? – Она прижала её к себе и расплакалась.
– Танечка, ну что ты? Успокойся, – обнимая названную сестру, ответила Лика. – Наконец мы с тобой встретились.
– Прекрасно, видимо, Господь не зря привёл тебя ко мне в эти стены больницы, только жаль, что при таких обстоятельствах, – заливаясь слезами радости и горести, сказала Таня.
– Ничего, Танюша, выживем, – тихо заявила Лика. – Ты только успокойся, не плачь, мы больше никогда не потеряем друг друга. Правда?
Татьяна кивнула и сказала:
– Я к тебе скоро зайду, и мы с тобой проведём вместе весь остаток дня. Жди меня, хорошо?
– Хорошо, – ответила больная, когда Лена увозила её из рентген-кабинета.
В этот же день и вечер Татьяна позвала Анжелику в свой кабинет, и они очень долго с ней беседовали. Врач очень многое поведала ей о себе и своей семье, а потом тихо спросила:
– Лика, скажи, а тебе не жаль отдавать квартиру за так?
– Нет, Таня, вовсе нет, – ответила Лика. – Вы нуждаетесь в жилье и было бы не честно, имея свободную квартиру, не предложить её людям, которые в ней нуждаются. Тем более, что вы с Игорем спасли мне честь, а нам с Алексеем жизнь.
– Спасибо тебе, сестра. Теперь мы с тобой сёстры до смерти, – вдруг, расплакавшись, сказала Таня. – Я тебе одной могу это сказать. Мне ведь осталось очень мало. У меня онкология. Мне бы ещё добиться квартиры для сына и мужа, а потом можно спокойно умереть.
– Танюша, что ты такое говоришь, – отвечала ей Лика, глотая слезы. – Всё будет хорошо. Вот увидишь.
– Не утешай меня, пожалуйста, сестричка. Всё предначертано свыше, ты это знаешь не хуже меня. А гораздо лучше, – отвечала ей бедная женщина. – Но в одном я тебе клянусь, на ноги я тебя поста¬влю – это будет дань твоей неисчерпаемой доброте.
– Спасибо тебе, Танюша, – сказала ей Анжелика, обнимая и целуя своего лечащего врача. – Это под силу только Господу Богу. Да и вся наша жизнь принадлежит только одному ему.
– Ты права, дорогая моя, – тихо сказала Татьяна. – Ну, да ладно, мне пора домой. Моих мужиков надо кормить. Интересно, как Игорь воспримет всё это, ведь он у меня очень гордый, особенно после Афганистана. С ним не каждый сладит.
– Этому человеку я обязана жизнью, ему и тебе. Так и передай ему, он всё поймёт, вот увидишь, – убедительно сказала Лика.
– Кстати, как поживает твоя тётка? Из-за которой мы все так настрадались? – С каким-то безразличием и презрением спросила Татьяна.
– Она сейчас отсиживает срок в тюрьме. У неё амнезия тяжёлой степени. Она убила моего мужа. Она попортила много крови не только твоему мужу, – со вздохом сказала Лика. – Она чуть не ис¬портила жизнь моему отцу. Украла мою маленькую сестрёнку. Милиция её выследила и посадила в тюрьму. И папу она тоже чуть не убила, организовав в Минске банду подростков. Ну, да ладно, Бог ей судья. Сейчас она об этом ничего не помнит. Так распорядился Господь, чтобы Юлия пом¬нила только своё послевоенное детство.
– Лика, а ты уверена в том, что у неё действительно амнезия, а что будет, если она, допустим, всё вспомнит и опять начнётся то же самое?
– Успокойся, подруга, – ласково сказала Лика. – Того, что было, больше не будет. Потому, что она покаялась во всех своих грехах.
– И ты веришь в это? – с лёгкой насмешкой спросила Татьяна.
– Ежели в это не верить, то верить нельзя никому и ничему. А без веры человек никто, – ответила ей подруга.
– Да, тут ты права, – искренне сказала собеседница. – Не обижайся на меня, пожалуйста, ладно?
– Я христианка и обижаться на кого бы то ни было для меня грех. Поэтому, Таня, давай договори¬мся на будущее. Никогда не проси у меня прощения, я прощу тебя и без слов, – ответила Татьяне эта милая, добрая женщина.
– Ты действительно сокровище, – поразилась приятно подруга Лики. – Мне пора идти домой, завт¬ра обязательно встретимся. Ещё раз огромное тебе спасибо.
– До завтра, – ответила Лика, а сама стала вспоминать всё то, что происходило с ней в Гомеле, когда она была в этом городе в последний раз.
Перед её глазами возникали без конца картины её прошлого, что было связано с человеком, которого эта молодая женщина любила даже после его смерти, слёзы ручьями потекли из глаз Анжелики. С одной стороны, она понимала, что не следовало бы плакать, что от её слез ему плохо там, где он сейчас. Но, с другой стороны, Лика не могла ничем себя утешить. «Господи, ну почему, почему именно Алексей. Почему Господь не за¬брал её?» Затем она вспомнила разговор с нашим Господом, вспомнила о том, как Он, наш небес¬ный Отец, говорил Лике о свечах, которые гаснут, когда умирает человек. «Значит, его судьба в этой жизни была такой короткой. Возможно, Господу нужны хорошие люди, а не плохие».
Так думала молодая вдова ночью, чтобы никто не видел её слез. А тем временем Татьяна пришла домой и поделилась с мужем своей радостью о квартире.
– С чего бы это такая щедрость, Таня? – Задумчиво спросил муж.
– Просто эта женщина такой человек. – Тихо ответила жена – Она настоящая христианка. Душев¬ная, добрая, отзывчивая, сочувствующая людям, попавшим в беду. Эта женщина сама видела очень много горя и несчастий.
– А кто она вообще? – Спросил Игорь.
– Просто очень хороший человек. – Был загадочный ответ.
– Нет, я имею в виду её профессию.
– Она сама учительница. До болезни преподавала в школе историю, а в одной из минских тюрем – Закон Божий. Знаешь, дорогой, эта женщина полна тепла и света, который исходит изнутри её.
– Не знаю, Таня, ты так говоришь об этой женщине, как будто она какая-то святая.
– Игорёк, милый, да пойми же ты, что так оно и есть, – ни минуты не задумываясь, ответила жена.
– А если я к ней приду, чтобы поговорить, можно или нет? – спросил Игорь.
– Тебе надо её навестить, – ответила ему жена. – Хотя ты так и не сдержал обещания, данного ей когда-то. Не сдержал слова офицера, помнишь, очень давно, в Гомеле. Но она тебя всё равно, я знаю, простит. Потому что ты спас её честь, а возможно, и жизнь.
– Таня, пожалуйста, не говори загадками, – начал сердиться Игорь. – Я её знаю?
– Ну, если ты её спас, значит, знаешь, – странно улыбаясь, ответила ему жена.
– Господи, Анжелика? Та самая, красивая, рыженькая девочка с зелёными глазами?! – вдруг радостно воскликнул Игорь. – Неужели это она?
– Наконец-то вспомнил, – насмешливо сказала Татьяна. – А ведь она про нас никогда не забывала.
– Она поправится? Правда? – тихо спросил Игорь, словно что-то вспоминая.
– Лика обязательно поправится, а для этого у неё есть все шансы. Я уверена в этом, – серьёзно ответила Татьяна. – Но ты к ней сейчас не пойдёшь, сходишь тогда, когда она выпишется из больницы. Ей нельзя волноваться сейчас. Это я говорю тебе, как врач. Пожалуйста, пойми её правильно. Ты ведь когда-то тоже был в такой же ситуации. Пом¬нишь?
– Да, где уж мне такое забыть? – сказал бывший офицер. – Я прекрасно понимаю эту женщину и согласен принять её помощь. Но только в том случае, если, как ты говоришь, она святая. Если здесь нет никакого подвоха.
– Дорогой мой, ну какой тут может быть подвох? – спросила Татьяна. – Просто из доброты душе¬вной эта женщина предлагает нам свою помощь, вот и всё.
– Ладно, жена, мы с благодарностью примем эту помощь, если она идёт, как ты говоришь, от чис¬того сердца. Переезжать будем послезавтра. Как раз суббота, у тебя будет выходной. Согласна?
– Да, мой капитан, – ласково сказала Татьяна.
Облегчённо вздохнув, думая о том, что муж согласился, женщина прошла в детскую комнату, их сынишка делал уроки. Обняла его за плечи и с нежностью поцеловала.
– Как твои успехи, сынок? – спросила мальчика мама.
– Хорошо, мамочка, – ответил парнишка. – Знаешь, я не хочу тебя расстраивать, но сегодня я защи¬тил одну девочку из нашего класса, и мне влепили двойку только за то, что я за неё вступился, но ты за это не беспокойся, ты ведь знаешь, что всегда за свои поступки я отвечаю сам.
– Вадик, а в чём причина? – недоумённо спросила сына мать.
– В несправедливости, – коротко сказал Вадим. – Эта девочка очень хорошо знала ¬урок по математике, но Ольга Васильевна сочла ответ неправильным и поставила ей двойку. А потом, когда я за Олю вступился, она потребовала у меня дневник и влепила мне тоже двойку. Сказав при этом, что я сын недобитка. Это слышал весь класс. Но ты не расстраивайся, твой сын за себя постоял.
– Каким образом? – спросила мать.
– Я собрал ребят, мы пошли к директору школы с просьбой заменить нам учительницу. Поскольку Ольга Васильевна оскорбила не только меня и мою одноклассницу, но и весь наш показательный класс.
– И что директор? – снова спросила Татьяна.
– Заставил её извиниться перед всем классом. А главное, перед нами с Олей.
– Ну, а дальше что? – с интересом спросила мать сына.
– Она извинилась, хотя вся была красная, как рак.
– Господи, ну в кого ты такой? – тихо спросила мама – Тебе бы не в третьем классе учиться, а в пя¬том или вообще в десятом.
– Ты, мамочка, не беспокойся, твой сын весь в папу. Он всегда сможет за себя постоять, – ласково ответил Вадим и тут же добавил: – А папа меня похвалил. Сказал, что его сын растёт настоящим мужчиной. Учительницу нам директор обещал заменить, вот такая история. Мамочка, пойми, я не могу спокойно смотреть, когда некоторые люди обходятся с другими очень несправедливо.
– Я всё понимаю, сынок, слава Богу, что подвернулась эта квартира, от которой мне сегодня дали ключи, – сказала мать. – Ты наконец-то уйдёшь из этой школы…
– Какие ключи? – изумлённо спросил сын. – И мы переедем отсюда?
– Да, сынок, – начала рассказывать Татьяна. – Одна моя пациентка дала мне ключи от своей кварти¬ры, мы послезавтра переезжаем туда жить. А ты будешь учиться в той школе, которая находит¬ся поблизости.
– Нет, мамочка, только не это, – взмолился сын, – а как же мои друзья?
– Успокойся, ты найдёшь себе новых друзей, которые так же будут нуждаться в твоей помощи, – неумолимо ответила мать.
– Мама, а почему мы туда переезжаем? – спросил сын.
– А потому, Вадюша, что нам не нужно будет за неё платить, эта квартира нам сдаётся бесплатно. А хозяйка этой квартиры очень добрая и хорошая женщина. Всё, ложись спать, золотко моё, – ла¬сково закончила Татьяна, целуя сына.
Она вышла из комнаты сына и закрыла за собой дверь. Игорь подошёл к жене, обнял её и ласково сказал:
– Знаешь, Таня, нам нельзя отрывать нашего сына от его друзей. Он нам этого не простит. Пойми это, пожалуйста. Мы должны во что бы-то ни стало просто поддержать его и его намерение в бо¬рьбе за справедливость. Если у мальчика есть чувство справедливости, мы с тобой должны не разрушать его, а сохранить, только таким путём мы воспитаем его настоящим человеком. Пой¬ми это, дорогая моя.
– Игорёк, но он ещё ребёнок. Он ведь ещё такой маленький. Как же он будет ездить один в эту школу? – ласково спросила жена, умоляюще глядя на мужа.
– Ну, почему один? – заявил Игорь. – А я на что? Он будет ездить со мной. Покуда я не найду се¬бе работу. А когда я её найду, – это одному Богу известно. Да и не так уж это далеко, всего три остановки. Дорогая моя жена, мы не вырастим хорошего сына без чувства справедливости и патриотизма.
– Мы не вырастим хорошего сына, если будем ему во всём потакать, – строго заявила Татьяна. – Ладно, давай ложиться спать, уже и так слишком поздно, а мне завтра рано вставать.
– И всё-таки я с тобой не согласен, – раздеваясь, сказал Игорь.
– Это твоё дело, – ответила Татьяна. – Но я, как мать, полностью с тобой не согласна. Ты не прав, когда говоришь, что, поступая по-иному, мы можем заглушить в нашем мальчике чувство спра¬ведливости. Хотя, знаешь, на этот счёт я посоветуюсь с Ликой. Как она скажет, так и сделаем.
– А это обязательно? – спросил Игорь с издёвкой в голосе.
– Что именно? – задала вопрос жена.
– Спрашивать совета у чужих людей, как правильно воспитывать собственного ребёнка? – грубова¬то спросил муж.
– Игорь, прошу тебя, не надо так говорить, – тихо произнесла Татьяна. – Ты пойми, решается судьба не наша, а нашего с тобой сына. Мне совершенно не безразлично, в какой школе он будет продолжать учиться. В той, где его оскорбляют, обзывая сыном недобитка, или в той, где к нему будут относиться, как и ко всем детям. – Таня вдруг заплакала. – Пойми, любимый мой, я хочу как лучше.¬
– Я всё понимаю, Таня, – мягко ответил ей муж. – Но тебе тоже надо понять нашего сына. Причём самой, без подсказок других, посторонних тебе людей.
– Игорь, пойми, пожалуйста, Лика для меня теперь не посторонний человек. Она моя подруга, когда-нибудь ты это поймёшь, – плача, сказала ему жена.
– Да уж, хотел бы я посмотреть на твою загадочную подругу, – сказал Игорь. – И даже вопреки тебе, я её завтра навещу, хочешь ты этого или нет.
– Но, Игорь, я же ей обещала, что не покажу её тебе, до тех пор, пока она не поправится.
– Хорошо, но думать за нашего сына будет наш сын, где ему учиться и как ему поступать, – глядя ласково ей в глаза, ответил муж. – Я уже так давно не говорил, что люблю тебя. Дорогая моя, я так истосковался по тебе. Ну, пожалуйста, перестань плакать. Успокойся, вытри слезы и подари своему мужу счастливые мгновения, о которых я так долго мечтал.
Эта счастливая пара полностью отдалась любви, чистой и непорочной, такой, какой на протяже¬нии многих лет была их жизнь. Два любящих друг друга человека казались очень счастливы¬ми и беспечными. О любви таких людей говорят, что их может разлучить только смерть. Они живут друг с другом с любовью, вместе учась беречь её, как самый ценный дар, они наслаждаются друг другом и счастливы, и это¬го счастья никогда и никто у них не отнимет.
Часть третья
ВСТРЕЧА
1
Шли дни за днями, недели за неделями, но улучшения здоровья у Анжелики пока не было.
Светлана и отец Василий молили Господа, чтобы Он не оставлял молодую женщину без помощи. Лишь одна Анжелика была всегда спокойной и собранной. Другим это спокойствие казалось обычным смирением, но для молодой женщины это было ожиданием Божьего обещания, в которое она верила больше, чем себе самой. Однажды, сидя за столом и дожидаясь Таню, которую свёкор пошёл забрать из детского садика нулевого класса, Лика вдруг внутри себя почувствовала странное ощущение того, что ей нужно что-то писать. Она открыла шуфлядку стола, достала оттуда лист бумаги и ручку, начала что-то писать. Анжелика писала так, словно ей кто-то диктовал. Когда женщина закончила, то увидела стихи, лежавшие перед её глазами.
Мой слух ласкает голос твой,
Господь и Бог мой вездесущий.
Вселяющий в меня покой,
С высот небес меня зовущий.
О, как прекрасен голос тот,
Со сладостью звучит чудесной.
В крылатый он зовёт полёт
Своей мелодией прелестной.
– Господи, неужели приходит то, чего я так давно ждала! – воскликнула женщина.
– Чего ты ждала, мамочка? – спросила Танечка, стоящая возле неё.
Лика так увлеклась стихами, что даже не заметила, как вернулся свёкор с её дочерью. И увидев блаженное лицо своей невестки, не стал ничем её беспокоить и тревожить. Лишь сделал знак рукой внучке, чтобы девочка не мешала матери, пока она сама не очнётся.
– Доченька, Боженька помог мне найти ещё один путь к свету. Я теперь буду писать стихи, – взволнованно ответила девочке мама.
– Это прекрасно, дочка, ну-ка покажи, что у тебя получилось.
Лика протянула пожилому человеку листок со стихами. Беря листок, Михаил пробежал глазами по строчкам.
– На первый раз хорошо, дочка, даже очень. А ты раньше никогда не пробовала писать? – спросил свёкор с видом большого знатока поэзии.
– Пыталась, папа. – Ответила ему невестка. Но у меня ничего не получалось. Только это всё было в далёкой юности.
– Тоже мне, старуха выискалась, – недовольно пробормотал свёкор. – Тебе ещё и тридцати нет.
– Скоро будет, – немного грустно ответила Лика.
– Ещё через два года, – ответил то ли с раздражением, то ли с недовольством Михаил. – А стихи на первый раз просто прекрасные. Молодчина, дочка, и не оставляй это дело. Договорились?
– Да, папа, спасибо Вам за поддержку, – с дочерней нежностью произнесла невестка.
– Эта не поддержка, это правда, – ответил ей свёкор. – Ведь именно я учил Алексея читать стихи, понимать их. А когда он начал их писать, я помогал ему советом и делом. Я их редактировал и критиковал, там, где это было нужно. Я раньше работал в редакции и знаю, какой это нелёгкий и неблагодарный труд и хлеб.
– Папа, а вы раньше что-нибудь писали? – спросила осторожно Анжелика.
– Да, писал и чуть было не угодил за решётку. Меня чуть не выслали из страны. Это же теперь у нас демократия, пиши, что хочешь. А раньше с этим было очень строго. Я был тогда молодой, зелёный, неверующий. Вот и подкинул одну запрещённую статейку в центральную газету, получил по шапке. Такие вот дела, дочка, не люблю об этом говорить. А ты пиши, что Бог на душу положит.
– Папа, а вы уверены, что это Господь мне вдруг послал этот дар? – с сомнением в голосе произнесла Лика.
– Я знаю, что ты хочешь мне сказать, – ответил ей свёкор как можно убедительнее.
– Но я знаю только одно. Дар Божий не даётся сатаной. Пожалуйста, учти это.
– Наверное, вы правы, папа, – тихо сказала Лика. – Тем более, что… – Она ещё что-то хотела сказать, но спохватилась, как будто что-то вспомнила.
– Что, тем более, что ты хотела сказать? – спросил Михаил, пристально глядя на невестку.
– Папа, не спрашивайте меня ни о чём. Я ничего не могу вам рассказать, мне не велено, – со смирением сказала она.
– Ну, ладно, не велено, так не велено, – ответил Михаил. – Это твой секрет. Кстати, дочка, в Минске будут скоро строить Дом милосердия, ты слышала об этом?
– Нет, папа, – ответила Лика. – Я ничего об этом не слышала, но сама идея мне нравится. Это хорошо, что всё повернулось к лучшему. Как было до революции. Снова реставрируются и строятся храмы и церкви.
– Да, Лика, у меня тоже радуется душа, глядя на всё это, – сказал пожилой человек.
– Особенно радует то, что сейчас на службах бывает много молодых людей.
Так разговаривали невестка со свёкром, пока кто-то не позвонил в дверь их квартиры. Отец пошёл открывать дверь, и через минуту-другую в комнату вошёл незнакомый мужчина с очень приятной внешностью. На вид ему было лет тридцать пять-сорок, светлые волосы, чуть-чуть с проседью, очень добрые голубые глаза. В руках он держал букет красных гвоздик.
– Здравствуй, Лика, – поздоровался незнакомец.
Его глаза кого-то ей напоминали. Но кого?
– Здравствуйте, – ответно поздоровалась она, не сводя с него глаз. Будто что-то вспоминая.
– Ты не узнаёшь меня, Лика?– тихо спросил загадочный незнакомец, приветливо улыбаясь женщине. – Наконец–то я выполню слово офицера, которое когда-то дал тебе. Правда, уже бывшего офицера, – немного с грустью закончил он.
– Господи, Игорь!? – вдруг воскликнула женщина. – Неужели это вы?
– Да, это я. Но давай договоримся сразу. Не «вы», а «ты». Хорошо? – сказал Игорь, обнимая и целуя её легонько в щёку и протягивая ей цветы.
– Ладно, – обрадованно произнесла собеседница. – Я очень рада, ты всё же исполнил своё обещание, данное мне в Гомеле. Присаживайся, пожалуйста. Указывая на диван, Анжелика взяла цветы и кивнула гостю в знак благодарности.
К ней подбежала Таня.
– Мамочка, а кто этот дядя? – шепча ей на ухо, спросила девочка, немножко искоса поглядывая на Игоря.
– Это, доченька, очень хороший дядя, – ответила дочери Лика. – Когда-то очень давно он спас твоего папу и маму, возможно, даже от смерти. Когда-нибудь, Танюшка, я тебе всё расскажу, хорошо? А сейчас просто подойди и познакомься с ним, – ласково закончила говорить мама.
Девочка повернулась к Игорю, и, словно взрослая, протянула ему руку.
– Здравствуйте, дядя, меня зовут Таня, – приветливо сказала она.
– А меня Игорь, – ответил гость и дружески добавил: – Согласна, маленькая леди, дружить со мной? Правда?
Девочка внимательно посмотрела на незнакомца, будто видя его насквозь, затем улыбнулась и ответила с детской простотой:
– Конечно, дядя Игорь, обязательно. Я очень рада, что у меня будет такой хороший друг. – Потом посмотрела на маму и добавила: – Мама, ты тут поразговаривай с дядей Игорем, а я пойду, скажу дедушке, чтобы он заварил чай, будем ужинать.
– Хорошо, моя хозяюшка, – ласково сказала Тане мать.
И маленькая хозяюшка ушла на кухню.
– Хорошая у тебя дочка, – сказал Игорь Лике, потом с грустью добавил: – Очень похожа на Алексея. Таня мне всё рассказала. На твоём месте я бы никогда не простил Юлии. Сколько она гадостей сделала вашей семье. Удивляюсь я вам, христианам. А тебе тем более. Ты просто удивительный и уникальный человек.
– Я не знаю, почему ты так считаешь, Игорь. Я самая обыкновенная смертная женщина, – с душевной простотой ответила Анжелика. – Господь сказал прощать, я делаю, как он велит. Вот и всё.
– Понятно, – ответил собеседник. – А мне вот после всего случившегося не верится ни в Бога, ни в Диавола.
– Я не буду с тобой спорить, – тихо ответила ему женщина. – Вера в Бога приходит сама, рано или поздно. Потому, что без веры человек никто и ничто. Надеюсь, что когда-нибудь ты это поймёшь.
– Дочка у тебя просто чудесная. – Сказал он, переводя разговор на другую тему. – Знаешь, она меня очень удивила своими далеко не детскими рассуждениями.
– Это у неё от дедушки. Когда погиб Алексей, я старалась уделять ей как можно меньше внимания и времени. Потому, что она внешне очень похожа на Лёшу. Но потом, когда я поняла свою ошибку и бежала к дочери, вот тогда со мной случилось это несчастье, а может быть, и счастье. Ты знаешь, я сама была удивлена её поведением. Я никак не думала, что моя девочка будет так смело с тобой говорить.
– Да, у меня сынишка такой же, – ответил Игорь. – Знаешь, я всегда стараюсь отстоять его правоту перед Таней, но не всегда получается. Я очень боюсь её расстраивать, особенно в последнее время.
– Мамочка, дядя Игорь, пойдёмте, чай стынет, – вдруг раздался голосок Танечки.
За разговорами они не заметили, когда девочка вошла в комнату. Они все вместе уселись за стол, начали пить чай и разговаривать о делах насущных.
После чаепития Анжелика снова позвала гостя в комнату и попросила его рассказать о себе, о том, как он воевал в Афганистане. Он ей ответил, что не любит распространяться на эту тему.
– Понимаешь, Лика, это не для женских ушей, – как можно ласковее ответил Игорь.
– Хорошо, – согласилась женщина. – Возможно, ты прав. Хотя всё, что с тобой случилось, это по моей вине, – с горечью закончила она.
– Не говори глупости, ты же верующий человек, не хуже меня понимаешь, что всё, что ни происходит, происходит по воле Божьей, – ответил ей мужчина.
– Как странно, – с удивлением сказала Лика, – твоя жена рассуждает совсем не так, как ты.
– Нет, Анжелика, просто Таня выбита из колеи. До того, как ты предложила нам квартиру, мы жили на самой грани бедности, но вот уже несколько месяцев мы можем отложить какие-то деньги и вообще жить хорошо. Ты прости меня, пожалуйста, за то, что я ворвался к тебе сегодня. Я знаю, что после своего выздоровления ты собиралась навестить нас сама. Но я просто не выдержал, пришёл поблагодарить тебя за то, что ты вытащила нас из этой ямы, в которую мы попали. Я чувствую, что тебя нам послал сам Господь.
– Перестань, Игорь, вы ведь тоже рисковали ради нас с Алексеем, – ответила ему женщина. – Давай больше не будем об этом говорить. Хорошо?
– Не будем, – тихо ответил он, а потом добавил: – Я бы очень хотел познакомить тебя с моим сыном. Можно, мы придём как-нибудь к тебе вместе?
– Конечно, о чём ты говоришь? – сказала Анжелика. – Я с удовольствием познакомлюсь с твоим сынишкой, и Танюша моя будет очень ему рада. Как ты уже понял, она вся в отца, очень любит людей.
– Да, это так, хорошая у тебя дочь, – искренне ответил Игорь, а потом добавил:
– Танечка мне очень понравилась. Если бы мне пришлось за неё с кем-то драться, я бы защищал её как родную дочь.
– Игорь, не надо так говорить. То есть, я очень благодарна тебе за твои слова, но о драке в моём присутствии и в присутствии детей говорить не стоит, – решительным тоном заявила женщина.
– Да, ты права, – сконфуженно ответил гость, – извини, сболтнул лишнее.
– Всё в порядке, – ответила хозяйка. – Не вини себя напрасно. Хотя, если честно, мне пришлось по нраву то, что ты сказал.
– Будем друзьями? – спросил Игорь, осторожно беря её за руку.
– Игорь, мы и так друзья, – улыбаясь, ответила ему собеседница. – Кстати, очень и очень давно.
– Рад это слышать. Ну, а сейчас мне пора идти домой. А то моя Татьяна будет меня ругать, потому что я отнял у тебя столько времени, – сказал Игорь и пошёл одеваться.
Гостя провели до самых дверей, и он ушёл, пообещав на прощание, что они скоро снова увидятся.
Анжелика ушла к себе в комнату, где перед образом Господа нашего стояла свеча, которую обычно перед молитвой она зажигала. Она взяла спички и стала зажигать свечу, чтобы помолиться, но вдруг на неё снизошло озарение. Она взяла бумагу и ручку, начав что-то писать. Дописав до конца, женщина не заметила, как пролетело время. Очнувшись от своих раздумий, Лика посмотрела на часы и увидела, что уже полтретьего ночи. Танечка лежит на своей кроватке и давно спит.
«Ничего себе, что это со мной было? – подумала удивлённо она, – уже все давно спят, а я сижу и пишу». Пробежав глазами по строчкам написанного, Лика была сильно удивлена тому, что там было написано. Нет, на этот раз были не стихи, а детская сказка, которая её просто потрясла своим содержанием. Затем Анжелика, помолившись Богу, легла спать, всё думая об этих странностях, которые происходят с ней в последнее время. Вдруг в её ногах сильно запульсировала кровь, и как будто какая-то сила подняла женщину с кровати и поставила на ноги. Она сделала шаг, второй, третий… и начала ходить, как ни в чём не бывало.
– Господи, ты дал мне то, что обещал, неужели, Господи, я на своих ногах? – прошептала Анжелика. – Это просто чудо. Боже мой, как я этого ждала.
Накинув на себя халат, невестка прошла в комнату свёкра, и, присев на его кровать, легонько коснулась его плеча. Михаил вздрогнул и проснулся.
– Лика, дочка, что случилось? – ничего не понимаю, вскакивая, произнёс он.
– Лежите, папа, лежите и смотрите, – ласково сказала ему невестка. Затем встала и прошлась по комнате, включив бра, которое висело в комнате пожилого человека.
– Доченька, Господи, неужели это чудо свершилось?! – изумлённо и радостно воскликнул пожилой мужчина. От радости он забыл о том, что может разбудить внучку.
– Тише, папа, разбудите Танечку, – тихо произнесла невестка.
– Ну и что? – радостно ответил свёкор. – Пускай твоя дочка порадуется за свою маму.
– А потом утром её не добудишься в садик.
– Ничего, если она один день и прогуляет ради такого события, – настойчиво сказал свёкор. – Да и мы погуляем вместе с ней. Это надо отпраздновать, будет настоящий праздник у нас весь день. В честь твоего выздоровления. Я пойду завтра утром в церковь, возблагодарю Господа нашего за твоё выздоровление.
– Папа, мы пойдём все вместе: и я, и Танечка, – радостно ответила невестка.
Вдруг из другой комнаты раздался голос Танюшки.
– Мама, дедушка, что случилось? Почему вы меня разбудили, уже пора вставать?
Лика со свёкром вошли в комнату дочери и внучки, радостные и весёлые. Увидев, что мама стоит на своих ногах, девочка от радости запрыгала на кроватке и захлопала в ладоши.
– Мамочка снова здорова! Моя мама снова ходит! Как это хорошо! – девочка подбежала к своей маме, та подхватила её на руки, расцеловала и прижала к себе. Затем со слезами на глазах сказала:
– Это Божка помог мне, доченька, давай помолимся Ему и возблагодарим за это чудо.
Они встали все втроём на колени, начав благодарить Господа нашего за то, что он совершил такое чудо. Затем после благодарственной молитвы Таня спросила у мамы:
– Мамочка, а что ты написала? Ты была так увлечена своим занятием, что ничего и никого вокруг не замечала.
– Да ничего такого, доченька. Просто это сказка.
– Ой, как интересно! – воскликнула дочка. – А ты можешь мне почитать свою сказку?
– Сейчас? Посреди ночи? – удивлённо спросила Лика. – Ночью маленьким детям нужно спать. Давай я тебя уложу, а завтра обязательно её тебе почитаю. Ладно?
– Нет, мама, я хочу сегодня послушать твою сказку, а завтра найдутся другие дела, – рассудительным тоном сказала Танюша.– Мама, пожалуйста, почитай сказку.
– Хорошо, – ответила ей женщина, – ложись в постель, а я пойду и возьму листочки.
Потом Анжелика села рядом с кроваткой дочери и начала читать свою сказку, которая называлась «Мамин подарок».
Не в тридевятом царстве, не в тридесятом Государстве, а где-то совсем рядом с нами, в городе, который раньше назывался Менск, а назывался он так потому, что через него протекала река Менка, жил да был один богатый князь. У него было столько серебра и золота, всяких драгоценных камней-самородков, что если бы он захотел, то мог бы сделать все улицы золотыми, а деревья, которые росли в этом старом, чудесном городе – серебряными. Сплошь до травы и кустов.
Нет, князь не был жадным в отличие от других князей. Он делился своим богатством с рабочими, крестьянами и ремесленниками, которые кормили, одевали, обували князя и его семью. Помогали ему в самые трудные для него дни. Народ князя очень любил и старался отдать ему должное за его доброту и справедливость. Именно благодаря труду своего народа князь был так сказочно богат. Сам не боялся никакой работы. Он здорово умел столярничать и плотничать, и мотыгу в руках держать. А если вдруг понадобится, то и меч.
Всё было бы у князя хорошо, если бы не болезнь его дочери, единственной наследницы его огромного состояния. Она была добра, умна и сказочно прелестна. Ещё будучи маленькой девочкой, играя со своими друзьями, крестьянскими ребятишками, в разные игры, княжна упала с дерева и повредила себе позвоночник. С тех пор Мария больше не встала на ноги. Сидя в своём кресле, девушка занималась вязанием, вышиванием, иногда писала стихи и рассказы. О друзьях, о природе, чувствуя очень тонко душой красоту и гармонию реального мира. Всё, за что бы она не бралась, было не только превосходным, но и прекрасным искусством. Потому, что этот талант был дан ей Богом свыше. Он шёл из глубины её большой души и маленького, но очень доброго сердца.
Мама молодой княжны умерла рано от тяжёлой болезни, и князь заменил Марии и отца, и мать. После смерти жены он больше не женился и полностью посвятил себя дочери. Но никакое золото, серебро, а также никакие врачи не смогли поставить молодую княжну на ноги. Всё казалось безнадёжным и бесполезным. Не смотря на это, Мария была жизнелюбивой, весёлой и очень общительной девушкой. Накануне Рождества княжне исполнилось семнадцать лет. В день её рождения покойная мать во сне говорила с ней.
– Доченька, тебе суждено быть счастливой и ты будешь счастливой, но не благодаря богатству, а наоборот, благодаря нищете, которая ждёт вас с отцом впереди. Есть князья, которые очень завидуют твоему отцу и его несметному богатству. Увидев на лице дочери грусть, мама продолжала:
– Доченька моя, ты, главное, не грусти. Возьми, пожалуйста, мой подарок к твоему семнадцатилетию, – она протянула дочери ладонь, в ней лежали три белоснежные пёрышка. – Береги их, как зеницу ока. Это пёрышки твоего ангела-хранителя. Когда тебе станет за кого-то или за что-то обидно, положи их на блюдечко. Они будут указывать тебе, как поступать в самых крайних случаях. Мне пора, доченька, прощай.
– Мама! Мамочка! – звала Мария до тех пор, пока не проснулась.
Князь сидел около неё и будил дочь, тряся за плечо.
– Доченька, что случилось? Почему ты плачешь? Ты так прежде никогда не кричала. Не заболела ли ты?
В глазах отца девушка увидела тревогу.
– Нет, папа, всё в порядке, – ответила ему дочь, сбрасывая с себя остатки сна. Почувствовав в руке что-то мягкое, она раскрыла ладонь и увидела белоснежные пёрышки.
– А это ещё что такое? – с изумлением спросил отец.
– Это мамин подарок, – тихо ответила Мария. – Из её прекрасных добрых глаз снова потекли слёзы.
– Папочка, ну почему её с нами нет? Почему? – с рыданиями дочь бросилась на шею отцу и крепко обняла его.
– Успокойся, Марийка, – ласково сказал отец, – человек предполагает, а Бог располагает. А что тебе ещё сказала мама?
Мария рассказала ему всё, что ей говорила мать.
Князь немного подумал и сказал, глядя в глаза дочери:
– Знаешь, дочка, всё обойдётся, раз Господь повелел мне быть нищим, я им стану, но у меня останется самая большая драгоценность, это ты, Марийка.
Дни проходили за днями, недели за неделями. Мария была всё так же весела, приветлива со всеми. Будь то князь или слуга, она не разделяла людей на богатых и бедных. В каждом человеке умела разглядеть личность. Все за это её очень любили.
Ровно через год, в день восемнадцатилетия молодой княжны Марии, на гнедом коне прискакал воин из соседнего княжества с важным известием для князя. В сообщении писалось о том, что их княжество окружено целыми полчищами соседних княжеств. Если князь сдастся без боя, то всем жителям этих мест гарантируется неприкосновенность, как их самих, так и их имуществу. Но только при одном условии. Если их князь отдаст свои несметные богатства, разделив всё поровну между другими князьями.
Князь собрал весь свой народ и объявил волю его врагов. Народ стал возмущаться, люди говорили, что готовы воевать за своего князя, которого они считали добрым и справедливым хозяином. Но князь покачал головой и сказал:
– Люди добрые, это не выход из положения, если я не сдамся, у вас заберут всё. Землю, скот, свободу. Вы будете нищими, станете рабами. Поэтому я сам разорюсь до нищеты, но вы будете жить так, как жили раньше. Я не хочу кровопролития, не хочу войны, жестокой и бесполезной. Я ухожу из княжества вместе с самым драгоценным, что у меня есть, с моей дочерью, с моей Марией.
Сказав это, князь в тот же вечер, помолившись Богу, ничего не взял с собой, кроме еды, воды, и плотничьих инструментов, выехал из города и поселился с дочкой в глухой чаще леса. Даже не взяв ни одного верного слуги. Там он построил себе избушку своими собственными руками. Начал князь новую жизнь среди огромного леса и диких зверей. Сначала было, конечно, дико и страшно. Но человек ко всему привыкает, привыкли и они. Начав жить нормальной жизнью, Мария помогала отцу всем, чем могла. А главное, ласковым словом да мудрым советом. А князь очень гордился тем, что у него такая умная добрая и хозяйственная дочь.
Однажды к ним прилетел сокол и прижился у них. К Марии он быстро привык и даже спал у её изголовья. А по утрам всегда будил девушку, легонько касаясь крылом её щеки, и ей всегда казалось, что это не простой сокол, а заколдованный.
Мало ли, много ли времени прошло с тех пор, как князь с дочерью поселились в лесу, но мысли о его родине, о его народе не покидали князя ни на минуту.
Однажды он решил, переодевшись нищим, проведать, как же теперь живут его люди, его народ. Дав поручение соколу присматривать за Марией, ушёл в город, а Мария и сокол, оставшись вдвоём, стали дожидаться его возвращения.
Вернулся князь поздним вечером, уставшим и опечаленным.
Со слезами на глазах начал рассказывать дочери о том, как обнищал его народ, как тяжело теперь живётся его крестьянам и ремесленникам. Князья, которые правили теперь его княжеством, обложили крестьян такими податями и налогами, что людям просто приходится голодать и отдавать последний кусок сала для продажи, чтобы купить хлеба. Мария тоже очень загрустила.
– Значит, всё было напрасно? Все твои жертвы, папа, оказались напрасными? – сказала опечаленно девушка. Вдруг она почувствовала, как сокол сел на её плечо и тихо шепнул человеческим голосом:
– Не кручинься, молодая княжна. Возьми лучше матушкины пёрышки, которые лежат у тебя под подушкой.
Мария удивлённо посмотрела на сокола, молча подъехала на своей коляске к кровати, доставая из-под подушки маленький узелок, развязав его, девушка взяла в руку пёрышки и попросила отца принести блюдце. Затем стала неотрывно смотреть, что будет дальше.
Через некоторое мгновение княжна увидела изображение своего ангела-хранителя.
Он тихо ей говорил, так тихо, что отец ничего не слышал.
– Мария, пусть твой сокол полетит за три моря, там есть два родника, один с живой водой, другой с мёртвой, он знает, где их искать. Когда сокол принесёт для тебя этой воды, потом я скажу, что делать дальше.
Образ ангела на блюдце исчез, и не успела Мария ничего сказать соколу, как тот вспорхнул и вылетел через открытое окно.
Три дня и три ночи ждала молодая княжна своего ясного сокола, и на четвёртое утро её разбудило его знакомое прикосновение. Девушка открыла глаза и увидела своего любимца, который сидел на старом месте, у её изголовья. На шейке у него были привязаны две фляжки: одна чёрная, вторая белая.
Интуиция Марии подсказала, что в чёрной фляжке мёртвая вода, а в белой живая. Княжна быстро оделась, сняла обе фляжки с шейки своего друга. Взяла три пёрышка и положила их на то самое блюдце, на донышке которого появился ангел-хранитель. Он ласково смотрел на девушку и говорил:
– Возьми чёрную фляжку, открой её, брызни на сокола несколько капель, он умрёт…
У девушки на глазах появились слёзы.
– Нет! – крикнула она. – Нет, только не это! Я скорее сама себя убью, но его нет!
Но голос ангела-хранителя прервал её.
– Не отчаивайся, Мария, действуй так, как я тебе велю. Иначе не видеть счастья ни тебе, ни ему.
Бедная девушка со слезами на глазах сделала всё, как велел ей ангел. Она открыла чёрную фляжку и брызнула на сокола мёртвой водой, он упал замертво на её кровать. Мария заплакала и подъехала к столу, сквозь слёзы смотря на блюдце.
– А теперь, – продолжал ангел, – ничего не бойся. Открой белую фляжку, брызни на своего друга живой водой и увидишь, что произойдёт.
С тяжёлым сердцем молодая княжна взяла фляжку с живой водой и брызнула на сокола несколько капель. Комнату всю вдруг заволокло туманом. Через минуту туман рассеялся и Мария увидела на своей кровати какого-то очень симпатичного юношу. Он тихо сидел на кровати и с нежностью смотрел на девушку.
– Ты кто такой и как здесь оказался? – удивлённо спросила Мария, стирая со щёк слёзы.
– Я твой сокол, – ответил юноша. – Родители мои давно умерли, когда я был ещё ребёнком, и мой отец, как и твой, был несметно богат. Я стал наследником всего отцовского состояния, а потом злые князья-соседи решили отнять у меня всё. Землю, золото, дворец. Они подкупили злую колдунью, чтобы она превратила меня в сокола и всех моих воинов тоже. Они разлетелись по разным лесам Белой Руси нашей, а эти разбойники завладели всем моим богатством. Вот так я и прибился к вам, потому что с тобой, Мария, мне хорошо.
– Как же тебя зовут? – тихо спросила молодая княжна.
– Меня зовут князь Мирослав, – ответил ей юноша. – Но погоди, по-моему, твой ангел-хранитель хочет нам ещё что-то сказать.
Они оба взглянули на блюдце и увидели лицо ангела, он тихо сказал что-то Мирославу, но так тихо, что Мария даже ничего не расслышала. Молодой князь кивнул головой, затем, ни слова не говоря, открыл чёрную фляжку и брызнул на девушку мёртвой водой, и она, тяжело вздохнув, умерла. Князь брызнул на неё живой водой и опять всю комнату заволокло туманом. А когда туман рассеялся, то князь и отец Марии, который только вошёл в избушку, увидели молодую княжну живой и здоровой. Она стояла на своих ногах и была ещё краше, чем прежде. Будто никогда и не болела.
Отец со слезами на глазах бросился обнимать дочь. Мария обняла и поцеловала отца. Их радости не было предела. Они оба смеялись и плакали, а князь Мирослав стоял в стороне, наблюдая за тем, как радуются эти два дорогих для него человека. Наконец Мария подбежала к Мирославу и сказала:
– Ты мой настоящий друг, ты вылечил меня от болезни, теперь я твоя на век. Пусть мы будем жить в нищете, но мы с тобой будем счастливы. А деньги и богатство – это не самое главное.
– Да, деньги не самое главное, – задумчиво произнёс Мирослав. – Но ты всё же подумай о наших людях, которые сейчас бедствуют.
– Да, ты прав, – серьёзно произнесла Мария. – Нам надо думать не только о себе, но что мы сможем сделать вдвоём?
– Ну, почему вдвоём? – спросил Мирослав. – Пойдём на улицу и ты кое-что увидишь.
С этими словами он взял княжну за руку и привёл на опушку леса. Они вдвоём остановились, и тут молодой князь как свистнет да крикнет своим молодым звонким голосом:
– Эй, братья мои, соколы, слетайтесь скорее сюда со всей Белой Руси. Помогите нам с Марией спасти нашу Родину от князей-негодяев, чтобы наш народ, как и раньше, зажил богато, свободно и счастливо.
Вдруг откуда ни возьмись, начали слетаться соколы, и едва крылья касались земли, соколы, перевернувшись через голову, становились сильными воинами на лошадях и с мечами в руках. Вскоре их набралось около ста тысяч человек. У троих из них было по две лошади и по два меча, которые предназначались Мирославу, Марии и пожилому князю. Все они втроём сели на лошадей и помчались выбивать князей-негодяев из своих владений, которые, увидев численность такой могучей армии, сразу сдавались без боя и кровопролития.
А три белоснежных пёрышка так и остались лежать на блюдце. Вдруг через открытое окно маленькой избушки подул ветер и разнёс их в разные стороны.
Мирослав и Мария вскоре объединили два Великих княжества в одно и начали жить ещё богаче и лучше прежнего. Потому что с ними всегда был Бог. Народ очень любил своих молодых хозяев, и никто из крестьян и ремесленников больше не нищенствовал на этой прекрасной земле под чудесным названием Белая Русь.
– Какая замечательная сказка, мамочка, – сказала Таня, дослушав сказку до самого конца, хотя глазки девочки уже слипались.
– Да, сказка действительно очень хорошая, довольно патриотическая, – сказал свёкор, который не без интереса тоже слушал сказку. – Скажи, дочка, что с тобой произошло? То ты пишешь стихи, то вдруг, забывая обо всём на свете, начинаешь писать сказки? То вдруг ни с того, ни с сего начинаешь ходить? Как это всё понять? Ведь когда ты была там, видимо, Господь тебе что-то сказал? Ты ничего мне не рассказывай, только ответь: да или нет.
– Да, папа, это так. Когда я писала эту сказку, то мне казалось, что мной движет какая-то сила. После всего произошедшего я никак не могу опомниться, чтобы нормально оценить ситуацию.
– Я понимаю, дочка, ты сейчас в полном шоке, как и я. Хотя мы с тобой верующие люди, но даже для таких людей всё происходящее вполне может стать пусть даже лёгким, но шоком. Поэтому нам с тобой нужно лечь и отдохнуть. А завтра даст Бог день, даст Бог пищу. Ложись, отдыхай.
Свёкор ушёл к себе. Без конца продолжая молиться за то, что Господь совершил такое великое чудо, и ещё за то, что он, простой грешник, стал свидетелем всего этого. А Лика тем временем положила Танечку к себе в постель, и легла сама рядом с ней, и они обе вскоре уснули.
А утром у Лики до позднего вечера был просто суматошный и сумасшедший день. Вернувшись из церкви, где все верующие, знающие молодую женщину, возблагодарили Господа Бога за то, что он вернул ей здоровье, тем самым совершив великое чудо. Затем, позавтракав, они вместе с Танечкой пошли в школу. Заканчивалась четверть, учеников распускали на зимние каникулы, поэтому Светлана сидела вместе с другими учителями, выставляя оценки своим ученикам.
Вдруг распахнулась дверь, в помещение вбежала Татьяна, а затем своей лёгкой походкой вошла Анжелика. Света как держала тетрадки в руках, так они и посыпались на пол. Таня бросилась их поднимать. Светлана подошла к Лике и, расплакавшись от радости, обняла её, поцеловала.
– Господи, неужели это не сон, – тихо произнесла она. – Ты снова на ногах. Лика, доченька моя, ты не представляешь, как я рада за тебя. Как мне этого хотелось.
– Мама, не стоит так плакать, – говорила ей женщина. – Всё хорошо, я теперь буду работать снова, как и раньше, вместе с тобой.
Все коллеги, словно заворожённые от неожиданности, смотрели на этих двух женщин и бесконечно были рады за них обеих. Потом все по очереди стали обнимать Анжелику, говоря ей сердечные, добрые слова. А виновница всего этого даже не ожидала того, как её любят, ценят, уважают другие люди.
После столь бурной встречи они с Танечкой пошли в тот класс, где проходил урок истории, учительница шла на встречу со своими учениками, которых она не видела, как ей казалось, целую вечность.
Открыв дверь класса, она остановилась у двери, молодая незнакомая учительница вела урок. Первой заметила её Лена, её младшая сестра.
– Лика, сестричка моя дорогая! – воскликнула девочка, сама не своя от радости.
Она подбежала к ней и повисла у женщины на шее, начав обнимать и целовать её.
За ней встали и другие ученики, все с ней здоровались, как взрослые, за руку и говорили новой учительнице, что это их Анжелика Николаевна, которая спасла малыша.
Все её очень любят и уважают и хотят, чтобы она опять стала их классным руководителем. Таисия Петровна снисходительно улыбалась и даже немножко в глубине души завидовала Лике, что ребята к ней так привязаны, и что они её очень любят.
– Вы уж извините, что я сорвала вам урок, – искренне сказала нежданная гостья. – Просто я очень соскучилась по ребятам и хотела их всех видеть. Я думаю, мы станем подругами.
– Анжелика Николаевна, как вы себя чувствуете? Скоро ли вы к нам вернётесь? – наперебой спрашивали ученики любимую учительницу.
– Да хоть завтра, – весело отвечала она им.
– Правда? Вот замечательно, – отвечали хором ребята. – Как это здорово, что вы поправились, и что вы сейчас с нами.
– Да, мои дорогие, теперь я с вами и всех вас очень люблю.
В класс зашёл директор школы. Он любезно поздоровался с Анжеликой и сказал:
– Добро пожаловать в наш родной дом. Мы все очень рады вас видеть, рады, что вы опять будете работать с нами. Ведь вы пришли сюда маленькой девочкой, а теперь вы педагог и хороший педагог. Я думаю, вы захотите вести именно этот класс? Не так ли? – спросил он, пристально глядя на Анжелику.
– Да, Андрей Григорьевич, – мне хотелось бы остаться с моими ребятами.
– И нам тоже, – зашумели вокруг ребята. – Мы Анжелику Николаевну больше никуда от себя не отпустим.
– Ну, раз у вас с классом такая большая дружба и солидарность – один за всех, все за одного, так тому и быть, оставайтесь вместе. А Таисия Петровна будет вести другой класс.
– Вы не против? – спросил директор, обращаясь к молодой учительнице.
– Да нет, конечно, – ответила ему Таисия.
– Вот и хорошо, – сказал Андрей Григорьевич. – После каникул милости просим на работу, Анжелика Николаевна. А сейчас извините, дела.
Он крепко пожал руку Лике, погладил Танечку по голове и ушёл.
Раздался звонок, извещающий конец последнего урока, ребята вышли вслед за своей любимой учительницей, поговорив ещё немного в коридоре, они весело простились с ней и разбежались по своим домам. А Анжелика пошла домой со Светланой, чтобы удивить отца.
Они все вчетвером шли, весело беседуя между собой.
– Да, Лика, твоё исцеление может перевернуть всю его жизнь, – сказала Лена. – Даст Бог, он не будет больше таким атеистом. И поверит в Господа нашего.
– Да, сестрёнка, твои бы слова да Богу в уши, – ответила ей старшая сестра. – Меня немного больше пугает атеизм Татьяны, чем нашего отца. Но ничего, завтра она кое-что увидит и, возможно, это ей очень будет полезно.
– Мамочка, надеюсь, что это ты не про меня говоришь? – испуганно спросила её дочь. – Ты же знаешь, что я верю в нашего Боженьку.
– Конечно, не про тебя, моя умница. А про жену того дяди, который вчера приходил к нам.
– Ты говоришь про дядю Игоря? – вдруг с восторгом спросила Танечка.
– Да, дочурка, про него. Неужели он тебе так понравился?
– Да, мама, очень, – вдруг по-взрослому ответила Татьяна. – Он очень хороший. Ты меня, мамочка, прости за такое сравнение. Но он чем-то напоминает мне нашего папу.
– А что, разве Игорь вчера был у тебя, – спросила Светлана. – Ты ведь говорила, что пойдёшь к ним сама, когда поправишься.
– Говорила, но он меня опередил. Вчера Игорь приходил ко мне, чтобы сказать мне спасибо за предоставленное мной его семье жильё. Мы с ним очень мило побеседовали, попили чайку и он ушёл. Вот и всё. Знаешь, мама, у меня вчера был целый день сюрпризов. Сначала я неожиданно для себя села за стол и написала стихи, затем пришёл Игорь, после ухода гостя я снова непроизвольно начала писать. Мысли таким стремительным потоком унесли меня, что я очнулась, когда уже было половина третьего ночи. Когда я прочитала то, что написала, оказалось, это детская сказка.
– Кстати, сказка у мамы получилась замечательная. Даже дедушка её похвалил, а он в этом знает толк. Стихи тоже хорошие, – вмешалась в разговор Таня.
– Как интересно, – сказала Лена. – Лика, а ты дашь мне почитать и сказку, и стихи?
– Конечно, Алёнка, о чём ты говоришь, – ответила ей сестра. – Вот на каникулах будешь у нас и всё прочитаешь.
– А что было дальше? – заинтересованно спросила Светлана, – со странным удивлением глядя на свою старшую дочь.
– Потом я легла спать и только дотронулась до постели ногами, как вдруг почувствовала, как запульсировала кровь в ногах. Вдруг неведомая сила подняла меня с постели и поставила на пол. Затем внутренний голос мне сказал: «Не бойся, иди, ты никуда не упадёшь». Я сделала один шаг, второй, третий, почувствовав силу в ногах, как и раньше. Набросив на себя халат, я пошла в комнату свёкра. В начале он испугался, но, поняв, что произошло, страшно обрадовался, возблагодарив Бога за это чудо.
– Да, дочка, это действительно самое настоящее чудо, – обрадованно произнесла Светлана. – Мы все невероятно рады за тебя. Теперь твоя жизнь наладится и всё у тебя будет хорошо.
Вот так незаметно за разговорами они подошли к дому. Поднялись по лестнице и вошли в квартиру. Затем все вчетвером решили удивить Николая, устроить праздничный ужин. Анжелика позвонила свёкру, чтобы он пришёл к ним. Михаил, ни минуты не колеблясь, согласился и сказал, что уже выходит.
Перед приходом Николая Лику спрятали в комнате Лены, которая когда-то была её комнатой. Вместе с ней спрятали и Танюшку. Когда Николай пришёл, Михаил спокойно сидел в кухне и беседовал со Светланой и Леной на какие-то непонятные для хоз яина квартиры темы о чудесах, которые когда-то совершил Христос, когда пребывал на земле.
Увидев свата, Николай страшно ему обрадовался. Стал спрашивать его о житье-бытье, о своих дочери и внучке. Затем Лена привела Танечку, чему её второй дедушка очень удивился.
– Как же ты оставила маму совершенно одну? – спросил девочку дед с напускной строгостью, когда она взобралась к нему на колени.
– А с мамой, дедушка, ничего не случится, потому что с ней Боженька, – как можно убеждённее ответила Николаю Максимовичу внучка, почему-то подмигивая своей тёте, которая на несколько лет была старше её.
– Это ещё что за хитрости такие? – снова строго спросил дед. – Почему ты подмигиваешь Лене? А? Что это мне такое?
– Дедушка, я же вижу, ты совсем не злишься и всё потому, что ты меня любишь, – ответила ему Танюша.
– Нет, вы видали эту безобразницу? – игриво спросил он. – Так и ластиться к деду. – Ты, наверное, хочешь, чтобы я купил тебе большую куклу? Да?
– Нет, дедушка, я не этого хочу, – тихо ответила девочка. – Я уже большая для кукол, мне уже книжки надо читать, а не в куклы играть. Я хочу чего-нибудь другого, дедушка. Пойдём со мной, я тебе что-то покажу, но после того, как ты это увидишь, я хочу, чтобы ты поверил в нашего Боженьку и принял его в своё сердце. Этого я хочу больше всего. Пойдём со мной, дедушка, пойдём.
Все стояли, словно онемев, слыша речь этой маленькой, но очень смышлёной девочки.
– Ну что, сват, Библия говорит «устами младенца глаголет истина», – сказал Михаил. – Пора показать тебе для чего мы сегодня здесь все собрались.
– Пойдём, дедушка, – сказала внучка, и потащила за руку опешившего деда в комнату Лены.
Николай разглядел у окна фигуру одиноко стоявшей женщины и наблюдающей за происходящим на улице. Лена включила свет и женщина повернулась.
– Лика! Дочка! – воскликнул Николай. Он подбежал к дочери, обнимая и целуя её. – Господи, какая радость, какое счастье. Ты на ногах! Дочка! Как же я рад этому.
– Я тоже, папочка, – со слезами на глазах тихо ответила Анжелика.
– Как произошло такое чудо? – радостно спросил отец, у которого на глазах тоже блестели слёзы.
Старшая дочь начала рассказывать Николаю свою удивительную историю, так похожую на сказку. Когда она закончила, пожилой мужчина, выслушав её с большим вниманием, сказал:
– Лика, неужели ты думаешь, что твой отец такой заядлый атеист?
Она удивлённо посмотрела на него и спросила:
– А разве это не так? Разве ты не осуждаешь нас христиан за то, что мы делаем людям добро, ходим в церковь, молимся Богу и Господу нашему Иисусу Христу и всем святым. Разве это не так, папа?
– Нет, дочка, я лишь напускал на себя такой вид, – стараясь не смотреть дочери в глаза, отвечал Николай.
– Ну, почему? Папа? – спросила удивлённая женщина. – Почему ты всегда так себя ведёшь?
– Чтобы укрепить в тебе веру, – прозвучал неожиданный ответ. – Всё, дочка, больше я тебе ничего не скажу, не спрашивай меня ни о чём. И если мы собрались, чтобы отпраздновать твоё выздоровление, то пойдём к столу, хватит мучить меня вопросами, на которые я не имею права давать ответы. Просто забудем этот разговор и всё.
– Хорошо, папа, забудем, – ответила Лика. – Пойдём на кухню, нас там уже заждались.
Она обняла отца, и они пошли праздновать выздоровление старшей дочери Николая Максимовича. Все, помолившись, сели за стол и началась трапеза. Анжелику очень удивило то, что отец в этот раз молился вместе с ними.
После трапезы все пошли в зал, поговорив ещё немного, гости стали собираться домой. Лена тоже захотела пойти с ними, и мама её с удовольствием отпустила.
Оставшись одни, Светлана и Николай разговорились о том, почему он так странно себя вёл раньше, почему он не рассказывал жене о своей вере в Бога.
Николай поведал ей его историю.
– После того, как Анжелика убежала из дома, когда прогнала Юлию, и когда Лиза ему позвонила, что его дочь находится у них в целости и сохранности, я вдруг понял, какую ошибку я совершил в своей жизни, что я действительно могу потерять дочь. Не помню, как я очутился в комнате Лики. Помню только, что я молился и благодарил Господа нашего за то, что она нашлась. А потом я очнулся от своих переживаний и понял, что стою на коленях в комнате дочери, держа в руках портрет её матери. Вдруг мне стало очень легко на душе и светло в голове. Я понял, что мои страдания закончены. Я встал с колен и подошёл к зеркалу, из него на меня смотрело чудовище, которое постепенно преобразовывалось в образ человека. Ты не представляешь, Света, как меня всё это напугало. Я снова перекрестился и сказал: – Отойди от меня, сатана. После этого мои мысли переключились на иное. Я думал о том, что у меня растёт дочь, за которую в ответе только я. Какая она будет, когда станет взрослой? И тут я подумал, что ей будет полезно познать для себя Бога. И когда это произойдёт, то я стану в трудные для неё минуты её врачом. А потом по Божьей воле у меня появилась ты, а у Лики – Алексей. Я ещё сильнее поверил в промысел Божий. Вот такая история.
– Но как ты посмел так поступить? – тихо спросила Светлана. – Ты же отлично понимаешь, что обман не поощряется Богом, а наоборот, наказывается. Неужели тебе это не понятно, Коля? Неужели ты не понимаешь, что твоя дочь может страдать по твоей вине и только по твоей.
– Как это? – не понимая, испуганно спросил муж у своей мудрой жены.
– Для того, чтобы ты понимал суть веры в Бога, либо хотя бы чуть-чуть приблизился к этой вере, тебе надо бы хоть один раз прочитать Библию. Правда, с одного раза ты ничего не поймёшь, – с грустью добавила жена. – Лучше бы ты оставался атеистом, чем такая вера, если это можно так назвать. Ладно, пошли спать, но учти, до тех пор, пока ты не пойдёшь в церковь, не покаешься и не исповедуешься, не причастишься, твоим детям будет очень трудно жить. Тебе всё понятно?
– Да, – тихо ответил Николай, – слава Богу, что Лика забрала Лену к себе, и она этого не слышит, какой её отец заблудший баран. – Он печально улыбнулся, подумав про себя: «Как же у меня не хватает времени и сил, чтобы вырваться из повседневной суеты».
– Ладно, хватит об этом, – сказала Светлана. – В воскресенье пойдём в храм Господний все вместе. А сейчас давай помолимся и ляжем спать.
– Хорошо, – с тяжестью на сердце ответил Николай. – Спокойной ночи, дорогая. Не знаю, чтобы я делал без тебя в этой жизни.
А наши путешественники, Михаил, Лика, Лена и Танечка, пришли домой и легли спать, потому что было уже поздно. Хотя Лена хотела почитать сказку Лики, но старшая сестра была неумолима, как можно мягче приказав девочкам лечь спать.
На следующее утро, оставив Танечку под надёжным присмотром свёкра и младшей сестрёнки, Лика решила навестить свою подругу Татьяну.
У входа в клинику её встретила медсестра Леночка, которая чуть было не упала в обморок от неожиданности.
– Анжелика Николаевна! – воскликнула она и, подскочив к бывшей больной, обняла её и со слезами на глазах сказала: – Господи, вы на своих ножках! Как я рада.
– Вы не представляете, Леночка, а как я рада, – ответила ей собеседница.
– Конечно, конечно, я вас очень хорошо понимаю. Вы к Татьяне Васильевне? – со странной запинкой спросила Лена.
– А что, с ней что-то случилось? – встревоженно спросила Лика.
– Ну, в общем-то, да, – ответила медсестра. – Только ради Бога, вы меня не выдавайте. Я вчера захожу в туалет, а она лежит без сознания. Я так испугалась, начала приводить её в чувства. Наконец она очнулась, стала ругаться на меня за то, что якобы я лезу в её дела, сплетничаю про неё и так далее. Это был какой-то кошмар. Но, успокоившись, Татьяна Васильевна начала просить у меня прощения, просила не говорить никому, что произошло в туалете.
– Леночка, ты присматривай за Татьяной Васильевной, пожалуйста, не оставляй её одну надолго, – попросила девушку Лика. – Если заметишь, что её поведение неадекватное, либо ещё что-либо странное, звони мне на мобильник немедленно. Всё поняла? – С этими словами Лика достала из сумочки записную книжку и написала номер абонента, отдала листок Лене.
Затем Лика прошла к кабинету Татьяны и постучала в дверь.
– Войдите! – раздался знакомый голос.
– Можно? – спросила женщина, входя в кабинет и закрывая его за собой.
– Проходите, присаживайтесь, пожалуйста, – не поднимая головы от своего занятия, сказала Татьяна. Она сосредоточенно что-то писала.
– Здравствуйте, доктор! – игриво и весело поздоровалась с ней вошедшая женщина.
Услышав знакомый голос, Татьяна встрепенулась и подняла голову. В её глазах застыло изумление.
– Ан-же-ли-ка? – по слогам произнесла её имя бывший лечащий врач.
– Она самая, – сказала ей подруга. – Не удивляйся, Танюша, но это я.
Затем бывшая пациентка встала со стула, своей обычной походкой подошла к окну и возвратилась обратно, сев на своё место.
– Господи, Лика! – наконец, придя в себя, произнесла женщина, тут же вскочила со стула и подбежала к подруге. А потом они вместе расплакались.
– Подружка моя милая! Господи, как я рада, – всхлипывала Татьяна у Лики на плече.
– Ну, что ты, успокойся. Всё ведь хорошо, – сказала Лика, обнимая и целуя своего доктора.
– Это я от радости. Слёзы сами катятся, – сквозь рыдания объясняла Таня.
– Я понимаю, подружка, – говорила Лика, тоже плача и смеясь от радости. – Пожалуйста, успокойся.
Наконец обе женщины сели друг напротив друга.
– Как всё удивительно хорошо складывается, – сказала Татьяна. – Но как это всё произошло? Я знаю, вчера у тебя был Игорь. Он мне сказал, что у тебя со здоровьем по-прежнему не совсем хорошо. Кстати, он очень хвалил твоего свёкра, а в твою дочку он вообще влюбился. Игорь очень хочет познакомить с тобой нашего Вадика. А знаешь что? Собирайся и приходи к нам сегодня вечером вместе со своей малышкой. Пойдёт?
– Ну, а почему бы и нет? – ответила Лика. – Мы сегодня обязательно к вам придём, и тогда я расскажу вам всем о том чуде, которое произошло вчера ночью. А теперь тебе надо работать. Тебя ждут люди.
– Лика, обязательно зайди к нашей заведующей. Скажи ей, чтобы она отдала тебе больничную карточку, иначе она попадёт в архив, а может быть, и уничтожена, – сказала Татьяна почти приказным тоном.
– Почему её могут уничтожить? – тихо спросила Лика.
– Потому что наука не верит во всякие эти исцеления, и тебя могут признать кем угодно, даже симулянткой, – прозвучал странный для Лики ответ.
– Меня? Симулянткой? – удивлённо спросила женщина. – А как же свидетели?
– Они могут сказать, что ты их подкупила, – сказала тихо бывший лечащий врач. – У нас такие случаи уже бывали, поэтому я тебя предупредила. Такие карточки, как правило, уничтожаются.
– А если она мне её не отдаст? Что мне тогда делать? – спросила как можно спокойнее подруга Татьяны, не скрывая своей тревоги.
– Если ты сразу к ней подойдёшь, заведующая никуда не отвертится. Она будет просто обязана вернуть тебе твою карточку.
– Хорошо, я пошла, – сказала Лика, – пожелай мне удачи.
– С тобой всегда Бог. Но на всякий случай, удачи тебе, сестрёнка, – ласково ответила ей Татьяна.– До скорой встречи. Не забывай, вечером ждём вас к нам в гости. Договорились?
Анжелика кивнула и вышла из кабинета своей подруги и сестры и направилась в кабинет заведующей клиники.
2
Юлия Светличная сидела на выходе в тюрьму, дожидаясь свою племянницу, которая должна была за ней придти, чтобы отвести бывшую арестантку к отцу Василию. Он должен был направить её в город Полоцк, в женский монастырь. Женщина решила посвятить свою дальнейшую жизнь служению Богу. Казалось, Юлия полностью раскаялась в тех грехах, что помнила и даже в тех, о которых она не помнила буквально все эти годы, проведённые в тюрьме. Юлия знала о себе только по рассказам своей племянницы. Вдруг она почувствовала ужасную головную боль, и картины прошлого начали возникать у неё перед глазами сплошными вереницами. Она снова почувствовала страшную ненависть к человеку, который всё это время опекал её, заботился о ней и всё время её заключения был рядом. Ею снова овладел сатана. Схватив свои вещи, и проклиная всех и всё, она побежала к остановке, села в какой-то автобус и скрылась в неизвестном направлении.
Племянница, не найдя тётки на условленном месте, не знала, что и думать. Лика просто не представляла, что произошло и где её искать. Лишь туманная догадка подсказывала ей, что с Юлией именно случилось. Очень грустная женщина пошла к отцу Василию, рассказала ему всё. И о своих опасениях в том числе. Выслушав свою прихожанку, батюшка сказал:
– Значит, ею снова овладел сатана. Господи, не допусти плохого и изгони дьявола из души грешницы, которая и так уже очень сильно нагрешила.
Только он произнёс эти слова, как распахнулась дверь церкви и в неё кого-то ввели плачущего так сильно, что, казалось, стены разорвутся от этого плача.
– Уберите её, уберите, я не могу и не хочу её больше видеть, – кричала знакомым голосом женщина.
Анжелика обернулась, увидев свою тётку, и бросилась к ней. Но та отпрянула от неё с широко отрытыми глазами, как будто перед собой увидела чудовище.
– Нет, не подходи! – закричала она, держась за голову. – Или я тебя убью.
Женщина кинулась к Лике с кулаками и снова закричала не своим голосом. Два милиционера не могли её удержать, такая сила была у этой женщины. Но отец Василий, заслонив Лику собой, громко произнёс:
– Именем Христа Господа нашего, сатана, выйди из этой женщины! – Произнося эту молитву-заклинание, может быть, раз двенадцать, отец крестил и окроплял святой водой несчастную.
Тут же всё стихло. Юлия успокоилась и, став на колени, разрыдалась.
– Господи, Боже, прости меня за всё, прости, – плача, причитала женщина. – Как же я могла раньше так поступать. Какой же я была уродиной, почему я так ненавидела свою крестницу? Во всём, что случилось со мной, виновата только я сама. Почему такое произошло именно со мной, Господи? – раскаянно взывала к Богу Юлия.
Анжелика между тем подошла к милиционерам, которые привели бывшую заключённую в церковь, и спросила:
– Скажите, эта женщина что-то натворила?
– Нет, – ответил один из них. – Но думаю, натворила бы, не подоспей мы вовремя.
– А что она собиралась сделать? – спросила женщина.
– Она хотела броситься под трамвай, – ответил второй милиционер. – Когда люди её оттащили, то она, попросила нас отвести её в церковь к отцу Василию. Что мы и сделали.
– Я очень благодарна вам за ваш поступок и за то, что вы спасли мою тётю от неминуемой смерти. Спасибо вам большое.
– Ради таких прекрасных глаз мы бы сделали всё, что угодно, – ответил первый милиционер.
– Извините, но здесь святое место и говорить такое не положено, – ответила Лика с небольшим раздражением в голосе.
Милиционеры ничего не ответили, отдали честь и, повернувшись, ушли.
Отец Василий подошёл к рыдающей Юлии и тихим голосом сказал:
– Опомнись, женщина, и покайся во всех своих грехах. Иначе ты просто не сможешь стать ни христианкой, ни тем более монахиней, о чём ты раньше мечтала. И совсем не зря Господь наконец позволил тебе всё вспомнить и открыл тебе глаза на твоё прошлое. А ты, Лика, иди по своим делам, у тебя и без этого дел хватает, – сказал священник своей прихожанке.
– Хорошо, батюшка, – тихо сказала молодая женщина, кланяясь ему и целуя его руку. – Я пошла.
– С Богом, дочь моя, – ответил отец Василий. – А я займусь твоей тётей.
Не говоря больше ни слова, Анжелика вышла из церкви и пошла к Татьяне.
Спустя месяц Татьяне стало ещё хуже и её болезнь прогрессировала всё сильнее. Они с Игорем делали всё, что могли, но всё казалось бесполезным и безысходным. Врачи твердили только одно: онкология не излечима. Больная женщина уже вообще лежала, не поднималась. Вот именно поэтому у Лики дел было выше крыши, которые она терпеливо и смиренно успевала делать. Ежедневно после работы она была у больной подруги и возвращалась только поздно вечером, когда Танечка уже спала. Но девочка совсем не обижалась на маму, поскольку тётю Таню она очень любила, а к Вадиму просто была привязана, как к брату. Но когда Татьяне бывало совсем плохо, Лика даже ночевала там, в квартире, которую Игорь и Татьяна всё-таки добились для себя. Но потом хозяйка квартиры заболела и вскоре совсем слегла. Свёкор никогда не упрекал невестку в том, что она совсем, казалось бы, забросила свою девятилетнюю дочь и смотрит постороннего для их семьи человека. Он отлично знал, что бедная женщина сделала для его сына и невестки в прошлом. Михаил понимал, что такое онкология, поскольку сам пережил такое несчастие со своей женой. Поэтому он сочувствовал Игорю и Вадику всем своим сердцем. Когда Анжелика бывала дома, что выпадало крайне редко, Михаил видел, как женщина страдает, молится непрестанно о здоровье больной. Просит Бога, чтобы он не отнимал у неё сестру. Светлана же, напротив, без конца говорила, что ей просто необходимо больше смотреть за собой, а то Лика может и сама заболеть от истощения и неизвестно, в какие последствия это выльется. Но женщина ничего и никого не хотела слушать. Кроме своего свёкра и отца Василия, который даже призывал её ни в коем случае не оставлять больную и всегда помогать ей во всём.
А Татьяне тем временем становилось всё хуже и хуже. Ей было трудно говорить.
Но она не хотела ни принять причастие, ни исповедаться, ни молиться. Когда Лика заговаривала с ней об этом, она отвечала, что хочет умереть спокойно, и без конца просила свою названную сестру не оставлять её мужчин. Эта просьба виделась в каждой чёрточке её лица, взгляде, жесте.
– Без тебя им будет очень трудно, – без конца твердила она.
Однажды, сидя у себя в комнате, Анжелика усердно молилась за Татьяну, за то, чтобы к ней вернулась её былая вера в Бога, если Господь по какой-то причине не может вернуть ей здоровье. Она вспомнила о своей клинической смерти, о том, что она там видела и слышала. Женщина посмотрела на свою икону и ей почудилось, что Господь ей немного улыбнулся своей блаженной улыбкой. Она вспомнила его слова о разрешении рассказать то, что Лика видела и слышала там, где она побывала.
– Господи, значит, ты мне разрешаешь рассказать всё Татьяне? – тихо спросила женщина, неотрывно глядя на икону. Вместо ответа лик Господень снова осветился улыбкой и на душе Лики стало очень спокойно, светло и радостно. Она вскочила и, перекрестившись, сказала:
– Благодарю тебя, Господи, за то, что я была услышана тобой.
Она подошла к шкафу и начала накидывать на себя пальто, как её дочь, открыв дверь, спросила:
– Мамочка, ты к тёте Тане?
– Да, – ответила ей мама, одевая пальто.
– Я пойду с тобой и не принимаю больше никаких отговорок. Я знаю, что я нужна сейчас Вадику, – сказала Танюша и спешно стала одеваться.
– Хорошо, дочка, пойдём, – ответила ей мать, удивляясь тому тону, которым говорила её дочь. – Хотя не понимаю, почему ты так со мной разговариваешь.
– Я же вся в тебя, мамочка. Помни об этом всегда, – серьёзно ответила ей дочь и поторопила мать:
– Пойдём скорее, нас там ждут.
– Откуда ты это знаешь? – спросила дочку Анжелика, выходя за дверь квартиры.
– Я это чувствую, – коротко прозвучал ответ.
Они молча пришли на остановку, сели в подошедший нужный им трамвай и через некоторое время были уже на месте.
Хозяева квартиры встретили их очень приветливо, но грустно.
– Ну, как она? – тихо спросила Лика у Игоря.
– Да всё без изменений, – ответил муж больной.
– Мама, я хочу увидеть тётю Таню, – тихо попросила Танечка. – Можно, дядя Игорь?
– Конечно, можно, – ответил Игорь с грустной улыбкой. – Иди к ней.
Он открыл девочке дверь.
– Танечка, детка, подойди ко мне, – послышался из комнаты голос хозяйки.
Девочка смело вошла в комнату, села на кровать тёти Тани. Взяв её руку, маленькая Таня стала гладить её, что-то при этом шепча и крестясь. Перестав это делать, она ласково спросила свою тёзку:
– Тётя Таня, вам немножко легче стало?
– Да, моя хорошая, какая-то тяжесть упала с души, которая словно сдавливала всё внутри, – ответила женщина уже не таким тихим голосом. – А кто тебя научил так молиться?
– Дедушка, – ответила с улыбкой девочка. – Это он сказал мне, чтобы я пошла к вам сегодня с мамой и помолилась.
– Да, Таня, если бы ты видела, как она рвалась к тебе сегодня. Это было что-то с чем -то. Она меня никогда так ещё не удивляла, – сказала вошедшая Анжелика.
– А чему тут удивляться. Танечка меня любит, и я её тоже очень люблю, – с улыбкой произнесла больная, прижимая девочку к себе, не заметив, что та тоже улыбается.
Но это заметили все присутствующие. Всех это очень удивило и порадовало.
Затем Лика сказала:
– Ребятки, вы идите, поиграйте с дядей Игорем, а мы тут поговорим, хорошо?
– Хорошо, – согласились дети, оставляя подруг вдвоём.
– Как ты себя чувствуешь сейчас? – спросила тихо младшая из женщин, беря подругу за руку.
– Хорошо, спокойно. Когда я с тобой, мне всегда очень спокойно, – негромко ответила Татьяна. – Лика, я понимаю, что уже надоела тебе со своими просьбами, но я уже не прошу, а молю тебя, пожалуйста, когда меня не станет, присмотри за моей семьёй. Умоляю тебя.
– Танюша, милая, давай больше не будем говорить об этом. Пожалуйста, я ведь тебе уже это обещала. Давай поговорим о другом. Ну, например, о том, какое чудо произошло со мной сегодня, когда я молилась у себя дома о твоём здоровье.
– И что же такое произошло? – стараясь сделать заинтересованный вид, спросила больная.
– Помнишь, сестричка, когда я лежала в больнице, ты у меня постоянно спрашивала, что я видела в стадии клинической смерти. Я тебе отвечала, что не могу об этом рассказать, что мне было запрещено это делать. Так вот, сегодня в час молитвы за твоё здоровье Господь с иконы улыбнулся мне, и я почувствовала сердцем, что он позволяет мне это сделать. Теперь я расскажу тебе всё, что я видела и слышала за гранью этого мира.
Она начала рассказывать всё в подробностях и деталях, буквально всё до мелочей.
– Так вот откуда у тебя появилась способность писать? – произнесла поражённая женщина. – Знаешь, никогда бы не поверила в это, если бы ты не рассказала.
– Я поведала тебе истину, то, что было на самом деле. Поверь мне, сестрёнка, – сказала искренне Лика.
– Видно, догорает моя свеча, – спокойно сказала Татьяна. – Знаешь, после твоего рассказа мне вдруг захотелось исповедаться и причаститься. Ты не могла бы это устроить как можно скорее. Я чувствую, как меня всё больше и больше покидают силы.
– Дорогая моя, не надо говорить о смерти. Я, конечно, устрою всё, как ты хочешь, но, пожалуйста, не говори так больше, – со слезами на глазах произнесла Лика. Хотя она отлично понимала, что это случится и случится скоро.
– Лика, пожалуйста, прошу тебя, сделай это побыстрее. Я боюсь, что до завтра я не дотяну, – произнесла тихо женщина. – Мне сейчас очень хорошо, но я чувствую, что смерть рядом.
– Хорошо, я сейчас вернусь, – вытирая со щёк слёзы, сказала Анжелика, выходя из комнаты, чтобы позвонить. Спустя полчаса приехал отец Василий. Он закрылся в комнате вместе с больной, исповедовав её и причастив, батюшка сделал всё возможное, чтобы эта душа была спасена. Затем Татьяна позвала всех своих родных, чтобы проститься с ними. Она просила сына быть послушным и хорошим мальчиком, во всём слушаться Лику. А Игоря просила, чтобы ни случилось, держаться. Стать послушным Господу и чаще прислушиваться к тому, что ему говорит Лика.
Потом Таня долго молилась и крестилась, углубившись в свой молчаливый разговор с Богом. Произнеся вслух слово «Аминь» в последней своей молитве и перекрестившись, рука её вдруг упала, застыв без движения, глаза закрылись навсегда.
– Нет, Таня! Нет! – подбегая к умершей, в исступлении закричал Игорь, тряся за плечо бездыханное тело любимой женщины.
Анжелика силой оттащила его от кровати и сказала Вадиму, чтобы тот отвёл его в другую комнату. Мальчик повиновался тёте Лике. Со слезами на глазах он взял своего плачущего отца и отвёл его в другую комнату. Затем Лика позвонила свёкру и попросила его заняться организацией похорон Татьяны. Потом позвонила в скорую помощь, чтобы оттуда приехали и зафиксировали смерть.
После всего этого женщина позвонила Светлане и попросила её помочь с приготовлениями к похоронам.
Затем она вошла в комнату, где сидел Игорь. Он встал с кресла, подошёл к ней и тихо сказал:
– Лика, почему так происходит? Почему Господь, если он, конечно, есть, отнял у меня ту, которую я так сильно любил? Почему Лика? Почему? Я ведь знаю, что и ты её тоже любила. Поэтому я тебя спрашиваю, почему? – Игорь обнял женщину и расплакался у неё на плече.
– Игорёк, успокойся, – ответила она, глотая слёзы. – Танюша была очень хорошим человеком, поэтому Господу нашему она угодна в Его царствии небесном. Все мы когда-нибудь там будем, рано или поздно. Такова воля Божья, Игорёк. Я прошу тебя, пожалуйста, не надо плакать. Тане там будет тяжело, если ты будешь плакать. Смотри на Вадима, он держится, как может, и ты тоже держись. Затем они увидели, как ребятишки, обняв друг друга, стали о чём-то перешёптываться.
В дверь позвонили. Это пришли Николай со Светланой и Леной. Женщины пошли обмывать и одевать усопшую, а мужчины остались вместе с детьми. Вскоре к ним присоединился Михаил. Он принёс буквально всё для похоронного обряда. Свечи, венчик, покрывало и так далее.
Похороны были очень скромные. У Тани почти не было родственников, приехала лишь её двоюродная сестра. Это был единственный человек, который остался во всём роду Татьяны. А так, в основном, пришли друзья и коллеги по работе.
Отец Василий освятил могилку, помолился за упокой усопшей. На могилу Татьяны были возложены венки и цветы. Игорь и Вадик не плакали. Зато у Анжелики разрывалось сердце, глядя на них обоих. Маленькая Таня не отходила от Вадика ни на шаг. Она не хотела оставлять ни на минуту своего названного братишку. Хотя она совсем не знала, что он сейчас чувствует. Как ему больно. Девочка понимала только одно, что Вадиму сейчас очень плохо. Ему хотелось бежать, куда глаза глядят, но мальчик не хотел обижать ни тётю Лику, ни тем более Танечку. Поэтому у могилы мамы он вёл себя как настоящий мужчина. Лика всё это видела и всё очень хорошо понимала, поскольку ей самой пришлось такое пережить. Постояв ещё немного возле свежезарытой могилки, люди шли и садились в автобус. А отец с сыном всё стояли и стояли до тех пор, пока Лика и Таня, взяв их под руки, силком не увели в автобус. Только тогда, когда автобус тронулся, у Вадика из глаз брызнули слёзы, он прижался к Лике и расплакался. Женщина не утешала его сама и не давала это делать ни Тане, ни Лене. Она лишь гладила мальчика по голове и молчала. По щекам её катились горькие слёзы, которые она предпочла бы не показывать никогда и никому в этом жестоком мире.
Так уж заведено и Господом, и природой, что человек уходит в мир иной, но память о нём остаётся, хорошая ли, плохая ли, но она всегда остаётся в сердцах и душах людей, которые хорошо знали ушедшего. Память о Татьяне жила и будет жить довольно долго в сердцах тех, кто её любил, кого она лечила от той или иной болезни. Этот человек всегда будет вспоминать её добрым словом, и её светлый образ будет навсегда оставаться с ним.
После похорон усопшей, Игорь с Ликой на некоторое время отдалились друг от друга. Лика хотела для него и Вадика счастливой и светлой жизни. Она всегда желала, чтобы Игорь понял правильно то, чего хотела для него и сына Татьяна. Чтобы он верой во Христа спас свою душу и позаботился о духовном воспитании сына.
Лике доносились вести, что в дом её подруги-покойницы Татьяны переехала родственница, чтобы присматривать за Вадиком. На самом деле, как потом стало ясно как Божий день, поселилась она там из-за своих корыстных побуждений. Она постепенно настраивала Игоря против Анжелики, которая столько помогала им, когда была жива Татьяна.
Однажды Анжелика пришла к ним, чтобы помочь постираться и убраться в квартире, как это она постоянно делала, когда была сильно больна подруга и после её смерти. Барышня, которая теперь там проживала, не делала совершенно ничего, кроме того, что спаивала Игоря и пила вместе с ним.
– О, наша Золушка пришла, – сказала она, открывая дверь и впуская Лику в комнату.
– Игорь дома? – спросила вошедшая женщина.
– Дома. А где же ему быть ещё? – ответила Тамара. – Да ты проходи, не стесняйся.
Лика прошла в комнату Игоря и увидела, что он лежит на полу полуголый и ни на что не реагирует. Женщина бросилась к нему и стала приводить его в чувства, но всё было бесполезно. Не помогало ничего, даже нашатырь. Она схватила свой мобильник и вызвала «скорую». Затем взяла его за руки и постаралась перетащить на ковёр. Укрыв беднягу одеялом и пледом, Анжелика позвала Тамару и тихо сказала:
– Живо собирай свои вещи! Если с ним что-то случится, Богом клянусь, я за себя не отвечаю. Ты поняла меня?
– Не совсем, – издевательским тоном ответила Тамара. – Смотрите-ка, наша христианская овечечка зубки показывает. А казалась такой безмолвной послушницей.
– Я тебе сейчас покажу, овечка, – Лика схватила Тамару за волосы, сплетённые в толстую длинную косу, и потащила её к выходу. Открыла дверь и вытолкнула из квартиры. Затем, закрыв дверь на ключ, Лика собрала все её вещи, которые поместились в одну сумку, и выставила её за дверь. На прощанье она сказала опешившей женщине:
– Только попробуй, появись здесь ещё раз, будет хуже во сто крат. Я тебе это гарантирую. Сейчас же убирайся отсюда. Пока не приехала милиция. – Про себя она подумала: «Кажется, я повторяюсь или жизнь и в самом деле развивается по спирали, только с некоторыми изменениями и отклонениями».
– Ты меня милицией не пугай, пуганая, – заикаясь не то от пьянства, не то от страха, завопила алкашка. И всё же она поднялась с лестницы, беря сумку, и, пошатываясь, стала спускаться вниз по лестнице.
А бедная женщина села возле Игоря на диван и сильно расплакалась.
– Господи, помоги мне избавить его от пьянства, наставь его на путь истинный. Господи, помоги мне исполнить свой долг перед Татьяной.
Тем временем раздался звонок в дверь, пришли врачи. Осмотрев больного, начали приводить его в чувства. Наконец он открыл глаза и, еле шевеля языком, запел:
– А нам всё равно, а нам всё равно, пусть боимся мы волка и сову.
Потом посмотрел на заплаканное лицо Лики и спросил:
– Что случилось, дорогая? Почему ты плачешь? Что-нибудь с Вадиком? Да хватит реветь, скажи, что случилось? Да ты скажешь мне, или нет? – уже, трезвее, говорил он.
– Пока с ним всё в порядке, – ответила Анжелика. – Но если ты не перестанешь пить, он вырастет таким же алкоголиком, как ты. В кого ты превратился, Игорь? Разве так можно? Разве твоя Татьяна хотела для тебя и Вадика такой жизни? Короче так, я с тобой цацкаться не буду. Вадима я забираю к себе, испортить мальчика я тебе не дам. А ты делай, что хочешь, хоть головой наложи. Но меня ты здесь больше не увидишь. Тебе всё ясно? Я пошла собирать вещи Вадика.
Она вихрем сорвалась с места и прошла в комнату мальчика, чтобы собрать его вещи. Женщина схватила большой чемодан и стала собирать в него одежду мальчика.
Врачи тем временем сделали Игорю укол. Написали ему пару рецептов и ушли.
Игорь вошёл в комнату Вадима, где Лика в чемодан складывала вещи его сына. Он подошёл к Анжелике и тихо, но серьёзно сказал:
– Знаешь, никогда не думал, что ты такая темпераментная.
– Так вот, теперь подумай, – ответила ему Лика. – Подумай хорошенько. Иначе будет поздно. Кстати, твою алкашку я выставила за дверь. Если она сюда снова явится, можешь жить с ней. Но прежде квартиру, которую добилась Татьяна, ты перепишешь на своего сына. Если ты этого не сделаешь, тогда ты не отец. Ты всё понял? Или тебе разъяснить?
– Не надо мне ничего разъяснять, – вдруг тихо ответил мужчина. – Мне не понятно только одно. Как такая маленькая, хрупкая девчушка, какой я увидел тебя в первый раз в столь далёкое время в Гомеле, смогла так расправиться со своей тёткой? Меня это до сих пор удивляет и восхищает. Я не перестаю говорить тебе, что ты удивительный, добрый и характерный человек.
– Да, папа, это так, – вдруг раздался голос Вадика. – Тётя Лика, а что тут произошло? Почему вы собираете мою одежду в чемодан? – непонимающе спросил мальчик.
– Твоя любимая тётя Лика хочет забрать тебя у меня, – с обидой в голосе сказал ему отец. – Она хочет, чтобы я остался совсем один. Без тебя, без Танечки и без неё. А как я могу остаться один, если я вас всех люблю, если мне нужна настоящая семья?
– Знаешь что, дорогой! – вдруг сорвалась Лика. – Только что ты мне говорил, что тебе нужна Тамара. Так что живи с ней, ради Бога, и радуйся, что у тебя такая хорошая жена. А мы с Вадиком уходим.
– Тётя Лика, я без папы никуда не пойду. Я ему сейчас больше нужен. Пожалуйста, поймите меня правильно. Прошу вас, не обижайтесь на меня, – тихо сказал Вадим. – Пожалуйста, поймите, мы все ему сейчас нужны: и я, и вы, и Танечка. А что если вам взять да и переехать к нам.
– Молодец, сынок, отличная идея, – обрадованно произнёс Игорь.
– Нет, Вадик, – задумчиво ответила мальчику женщина. – Это было бы предательством по отношению к твоей маме и к моему мужу.
– Папа, пожалуйста, скажи тёте Лике, что это не так, – взмолился Вадим.
– Раз тётя Лика так считает, тут уж ничего, сын, не поделаешь, – ответил ему отец с нотами обиды в голосе. – Раз она считает, что мы не для неё, значит, так оно и есть. Мы такие грешники, куда нам до добродетелей тёти Лики. Всё, с сегодняшнего дня мы будем с тобой жить только вдвоём и никто нам не нужен. Уходи, Лика, и оставь нас в покое. Ты поняла?
– Папа! – воскликнул мальчик.
– Перестань, Вадим, не защищай её, – властно произнёс мужчина. – Пусть уходит.
Анжелика постояла и, повернувшись, пошла к выходу.
– Тётя Лика, неужели вы вот так уйдёте? – не слушая отца, спросил Вадик.
– А что мне остаётся делать, сынок? – спросила женщина, обнимая и целуя его, когда мальчик к ней подбежал. – Оставайся с папой и если что, звони мне. Да хранит тебя Господь!
Она взяла пальто и вышла за дверь. В горле стоял ком, и слёзы катились у неё по щекам. Женщина то и дело повторяла: – Прости меня, Таня, прости. Не оправдала я твоё доверие.
Лика не помнила, как дошла до дома и вошла в квартиру.
– Мамочка пришла! – сказала дочка и бросилась к ней на встречу. Но увидев, что её мама плачет, спросила:
– Кто тебя обидел? Говори, я задам этому негоднику.
– Да никто меня не обидел. Просто соринка в глаз попала, – ответила Лика дочери.
– И как зовут эту соринку? – настойчиво спросила Таня. – Хотя можешь не говорить. Я и так знаю, что это за соринка. Ну, погоди, ты у меня получишь по пятое число, – пригрозила она кому-то. – Узнаешь, что такое обижать мою мамочку.
– Ты на кого ругаешся? – спросил дедушка у внучки, выходя в прихожую.
– На того, кто обидел мою маму, – ответила девочка. – На дядю Игоря. Это только он мог довести её до слёз.
– Дочка, это правда? – спросил Анжелику свёкор. – Вы поссорились?
Вместо ответа невестка только кивнула головой и молча прошла к себе в комнату.
Зажгла свет, села за стол и начала что-то писать. Написав стихи, женщина протянула листок свёкру. Он взял стихи и начал читать вслух.
Молитва о справедливости
Господи, прошу, услышь меня
И благослови меня в дорогу.
Дай мне только верного коня
И всего от жизни понемногу.
Чтоб воспела радостью душа,
Чтобы для любви открылось сердце.
Знаю, я совсем не хороша,
Но куда от этого мне деться.
Не боюсь я колких языков,
Сплетен не боюсь и пересудов.
И терновых, горестных венков,
Родилась такой, другой не буду.
В справедливость верила твою,
Эта вера вовсе не угасла.
Я молить тебя не устаю,
Чтобы жизнь прожить мне не напрасно.
О себе хочу оставить след,
Свет любви и справедливость к людям.
Встретить снова радостный рассвет,
Ну, а дальше будь всё то, что будет.
Господи Иисусе, помоги,
Дай мне друга верного в дорогу.
Чтоб раздать всем старые долги
По делам их, славя имя Бога.
– Хорошие стихи, – тихо сказал свёкор. Затем внимательно посмотрел на растроенное, но такое прекрасное и доброе лицо невестки и спросил:
– Дочка, расскажи, что произошло?
Она стала рассказывать, стирая со щёк слезинки. Закончив рассказ, плача, добавила:
– Я не смогла сдержать слово, данное Татьяне, теперь туда мне дорога закрыта.
– Не говори глупости, дочка. У вас всё ещё наладится и будет хорошо.
– Нет, папа, уже ничего не наладится. Я никогда не прощу себе предательство по отношению к Алексею и Татьяне.
– Нет, Анжелика, тут ты не права, у всех, кто был в Афганистане, характер – не сахар. Но пойми, это не от хорошей жизни. Эти ребята прошли войну, настоящую войну. Не мне тебе говорить, как с ними надо осторожно разговаривать. Какой к ним нужен подход. Так что, пожалуйста, возьми себя в руки, и если он тебе позвонит, говори с ним так, будто ничего не произошло.
– Хорошо, папа, но он никогда не позвонит мне больше, – смиренно ответила ему Лика.
– Так, ладно, у меня деловое свидание, – сказал свёкор. – Когда вернусь – не знаю. А ты уложи спать Танечку и ложись сама. Потому что ты устала и выглядишь плохо.
– Всё, я пошёл, – сказал пожилой человек, выходя из квартиры.
Вскоре он был у Игоря, который снова выпивал со своей родственницей, той самой, которую Лика вышвырнула за дверь. Увидев, что эти ребята в таком состоянии, он вошёл в комнату мальчика и приказал Вадику собирать вещи. Затем подошёл к телефону, набрал милицию и, дождавшись её приезда, сдал им сладкую парочку. Как Вадик ни просил, дедушка Миша был неумолим. Строго сказал мальчику:
– Не беспокойся, Вадим, твой отец мне ещё когда-нибудь спасибо скажет. А в вытрезвителе его немножко научат, как уважать людей. Пойдём, сынок, домой, а то тётя Лика по тебе очень тоскует. Она у нас очень хорошая. Верно?
– Такой женщины я никогда больше не знал, кроме мамы, – ответил мальчик со слезами на глазах.
– Верно, внучек, так оно и есть, вот только отец твой поступил с ней по-свински. Ну, да ладно, Бог ему судья.
Они вошли в квартиру, когда Лика уже начала дремать, но услышав, что свёкор пришёл не один, она встала и вышла в прихожую. Увидев Вадика, она расплакалась, обнимая мальчика и прижимая его к себе.
– Ну, что ты плачешь? – спокойно спросил её свёкор. – Всё ведь хорошо. Верно, солдат?
– Да, дедушка, – ответил мальчик. – Тётя Лика, не надо плакать, я с вами, и если вы захотите, я никуда от вас не уйду. Даже если папа будет приказывать. Даю вам честное слово.
– Да как же он тебя отпустил? – удивлённо спросила Лика.
– А никто его не отпускал, – ответил за парнишку свёкор. – Я его сам забрал. А Игоря вместе с его родственницей отправил в вытрезвитель. Пусть поучится там жизни вместе со своей подругой. Кстати, когда их забирали, они оба были невменяемы.
– Господи, за что мне всё это! – воскликнула Анжелика.
– Видимо, такая твоя доля, дочка, и дана она тебе Господом, – сказал женщине Михаил. – Тебе ничего не остаётся делать, как со всем смириться. Порой Бог нам даёт испытания и они нам кажутся не по плечу. Порой мы думаем, что у нас нет силы со всем справиться. Но Господь никогда не даёт человеку то, с чем справиться он совершенно не может. Именно поэтому, дочка, знай и верь в то, что ты всегда сможешь справиться со всеми своими невзгодами и испытаниями. У тебя это получится. Потому что ты очень сильный человек. Вот увидишь, всё будет хорошо. Это говорю тебе я. Твой второй отец. – С этими словами, Михаил обнял свою невестку и поцеловал её в лоб. А затем сказал, обращаясь к мальчику:
– Ну что, пойдём отдыхать? Ведь тебе завтра рано идти в школу.
В ответ Вадим кивнул головой:
– Тогда поцелуй тётю Лику и пошли.
– Спокойной ночи, тётя Лика, – сказал парнишка женщине, которую сравнил со своей мамой, и послушно пошёл за дедушкой Мишей в его комнату.
– Спокойной ночи, детка. Спокойных и счастливых тебе снов, – сказала женщина в ответ мальчику.
Сама, немного успокоенная, легла спать. Но ей долго не спалось, её не покидали смутные сомнения. В голове крутился один вопрос, на который Анжелика не могла ответить. «Почему Игорь с ней так несправедливо обошёлся? Ещё и года не прошло с тех пор, как умерла его жена, которую, как он говорил, очень сильно любил. А тут говорит, что ему нужна семья. Господи, почему всё так получается? Почему? А может быть, Игорь и есть моя судьба? Кто его знает, что мне делать»?
Когда её сморил сон, то во сне она увидела свою покойную подругу. Она стояла немного поодаль её и разговаривала с ней.
– Лика, подружка моя дорогая! Мне здесь одиноко, очень неспокойно за моих родных. Я умоляю тебя. Пожалуйста, выдвори из моей квартиры, которая далась мне очень большими трудами, эту пьянчужку. Иначе мой сын останется без пристанища. Я тебя просто заклинаю. Пожалуйста, сделай это. Вспомни себя, как ты боролась за справедливость против своих тётки и отца.
– Танюша, милая, я совершенно не знаю, что мне делать, – тихо отвечала ей Анжелика. – Игорь меня совсем не слушает. Ты же знаешь, ему говорить, что о стенку горох. Он будет делать своё. А кто я такая, чтобы ему указывать как жить.
– По крайней мере, Вадика ему сейчас не отдавай. Постарайся с Игорем помириться. Я тебя очень прошу об этом. Да, он не сахар, ему далеко до твоего Алексея. Но постарайся его понять и простить.
– Да я на него никогда не сердилась, подружка. Просто у него своя жизнь, у меня своя.
– Ты напрасно так думаешь и говоришь. У вас общая жизнь, а то, что Игорь не верит в Бога, то это далеко не так. Знаешь, когда мы жили ещё в твоей квартире, то я видела, с каким он интересом читал книги Алексея. Хотя иногда запрещала ему это делать. Потому что была очень глупа. А он иногда пробовал мне всё разъяснить, но я ничего не хотела слушать, – рассказывала подруге Татьяна. – О чём сейчас очень жалею.
– Да, подружка, тебе нельзя было ему этого запрещать, – не громко ответила Лика. – Теперь видишь, во что это выливается? Кто от этого страдает? Ты же всё видишь с небес.
– Ты во всём права, дорогая моя. Больше этого не повторится, я это знаю, – сказала Татьяна. – А что касается Тамары, то она уйдёт из вашей жизни навсегда. Она поплатится за свои грехи.
– Нет, Таня, ради Бога, не говори об этом. Я прошу тебя, не надо! – воскликнула Лика.
– Успокойся, подружка, всё, что предначертано свыше, нам никак не возможно изменить. Ты это знаешь не хуже меня. Я уже ничего не могу сделать ради жизни моей кузины. А тебя я прошу только об одном. Пожалуйста, не оставляй сейчас Игоря без присмотра. Иначе его ждёт такая же участь, как и Тамару. Мне пора уходить. Скоро на земле зажжётся рассвет. Но я не могу уйти до тех пор, пока ты мне этого не пообещаешь, а если я опоздаю, тогда буду очень жестоко наказана, – закончила Татьяна.
– Я тебе это обещаю, – ответила со слезами на глазах женщина.
– Надеюсь, у вас всё будет хорошо, вам нужно жить и жить очень дружно. Быть крепкой и хорошей семьёй. Договорились? – прошептала Татьяна, – а мне пора.
– Да, я сделаю всё, что будет в моих силах, – плача, ответила Лика.
– Будьте счастливы! – воскликнула Таня, исчезая в голубоватой дымке. – Я вас всех очень люблю.
Анжелика проснулась вся в слезах. Потеряв над собой контроль, она закопалась поглубже в подушку, никак не могла остановить потоки слёз, смешанных с чувством жалости. Чья-то рука коснулась её волос. Она повернулась и увидела перед собой свою дочь со стаканом воды в руке.
– Мамочка, выпей водички и тебе полегчает, – сказала Танюшка, подавая ей стакан.
Она послушно взяла стакан из рук дочери и сказала:
– Бессовестная у тебя мама, доченька, разбудила тебя, спать не даёт. Ну, совершенно никуда не годная стала.
– Да уж, – подхватила шутливо Таня. – И не говори, чуть что, сразу в слёзы. Это совсем никуда не годиться, – рассмеялась тихонько девочка. – Тебе приснилась тётя Таня? Да?
– А откуда ты это знаешь? – удивлённо спросила мама, внимательно глядя на дочь.
– Ты во сне с ней разговаривала, и я всё слышала, – с грустью в голосе произнесла Таня.
– Ах, вот как! Значит, ты подслушиваешь мои разговоры? Ну, погоди у меня. Я тебе сейчас задам трёпку! Отучу подслушивать чужие разговоры, – вдруг весело произнесла Лика.
А потом они обе рассмеялись.
– Ну-ка, иди сюда, иди, дорогуша моя, – сказала она и начала щекотать дочь.
– Всё, доченька, хватит, а то мы всех разбудим, – спохватилась женщина, целуя девчушку.
– Кого это всех, только дедушку, – прошептала Таня. – А он на нас не рассердится.
– Не только дедушку, но и Вадика тоже, – также шёпотом ответила ей мама. – Вчера дедушка пошёл к дяде Игорю и забрал Вадика к нам.
– Хороший у нас дедушка, правда? – сказала малышка. Хотя этой малышке шёл уже одиннадцатый год. Она не по годам была очень смышлёной, очень хорошо разбиралась в людях, была первой ученицей в классе. А по воскресениям посещала воскресную школу Дома милосердия. Таню никогда не надо было сажать за уроки. От своего отца девочка унаследовала целеустремлённость и способность к наукам. Что очень радовало её родных. А от мамы она унаследовала доброту ко всем и всему её окружающему, чувство справедливости, верность в дружбе.
– Да, мама, дедушка у меня просто классный, – согласилась девочка, ложась рядом с мамой. – Интересно, который сейчас час? – спросила она.
– Слушай, уже половина седьмого, – ответила Анжелика, вскакивая с пастели. – Пора молиться и готовить завтрак. А ты ещё полежи немножко, только смотри, не засни. А то мне тебя опять будет не добудиться. Хорошо? – Женщина поцеловала дочку и прошла на кухню. Через пару минут к ней присоединилась Таня и сказала, отвечая на безмолвный вопрос матери.
– Я решила лучше встать, мамочка. А то ещё и вправду просплю. Лучше тебе помогу. Говори, что мне делать?
Не успела Лика ответить дочери, как раздался телефонный звонок.
Она подошла к телефону.
– Лика, я в вытрезвителе. Не знаю, каким образом я там оказался вместе с Тамарой, но сегодня утром я узнал, что она перепила и умерла, – сказал на одном дыхании Игорь. – Я в ужасном положении и совершенно не знаю, что мне теперь делать.
– Поезжай домой, – тихо сказала Лика. – За сына не волнуйся, он в надёжных руках. Он вернётся к тебе только тогда, когда ты перестанешь пить и губить самого себя. В противном случае, он к тебе вообще не вернётся. Ты меня понял? – уже более решительным тоном заявила она. – Запомни, испортить ребёнка я тебе не позволю. И разговаривать со мной в таком тоне, как ты говорил, тоже не позволю.
– Лика, ну прости меня, пожалуйста, я тебя очень прошу, – виновато ответил Игорь. – Я знаю, если бы не ты, мне было бы гораздо тяжелее пережить горе. Ну, дурак я, осёл, скотина. Да что там говорить, ты заслуживаешь гораздо лучшего, чем я. Но всё-таки я прошу у тебя прощения и надеюсь получить его.
– Посмотрим, посмотрим, – ответила ему женщина. – Хотя прощение ты должен просить не у меня, а у своей покойной жены и сына. А насчёт похорон Тамары ты не беспокойся. Мы похороним её, как положено, по-христиански. Если тебе нужны деньги, чтобы заплатить за нахождение в вытрезвителе, я скажу свёкру, чтобы он тебе их привёз. Естественно, в долг. Но ты будешь платить свой долг мне полным послушанием. А сейчас извини, мне надо готовить детям завтрак. Всё, пока.
Лика отошла от телефона и снова прошла на кухню. Начала тереть картошку, которую Таня уже почистила. Затем обратилась к дочери: – Таня, ты всё слышала?
– Да, мамочка, – тихо ответила девочка. – Ты была на высоте. Разговаривала с дядей Игорем, как положено и была во всём права.
– Ты так считаешь? – спросила Анжелика с несвойственной для неё робостью, – мне кажется, я немного
перестаралась.
– Мама, перестань так говорить, – решительным тоном заявила Татьяна. – Если тебя не уважают, значит, надо так себя поставить, чтобы с тобой считались и тебя уважали. Поняла? Так что, дорогая мамочка, ты поступила очень даже правильно.
Лика подошла к дочери, и, обняв её, сказала:
– Маленькая ты моя советчица. Ну, скажи, откуда выискался у меня такой вундеркинд, как тебя когда-то называл папа. – С этими словами женщина прижала к себе дочь. Именно в таком положении их застал Михаил.
– Доброе утро, девочки мои, – сказал он, подходя к ним и целуя их обеих.
– Доброе утро, – ответили ему невестка и внучка.
– Папа, звонил Игорь, я вам дам денег, вы, пожалуйста, съездите за Игорем в вытрезвитель. Он уже звонил и сказал, что Тамара умерла от передозировки спиртного.
– Царствие ей небесное, – сказал пожилой человек, перекрестившись. – Хотя, не мне это судить, но боюсь, что она этого царствия не увидит. Я понял, дочка, но твоих денег мне не нужно, я всё сделаю сам. Заберу Игоря и позабочусь о похоронах. Я считаю, что эти похороны должны быть скромными.
– Правильно, папа, – ответила ему Лика.
– Дочка, мы сейчас с Танечкой напечём оладий, а ты иди к Вадику и разбуди его так, как это сделала бы Татьяна или любая любящая мать. Мальчику сейчас очень нужна ласка, которую сможешь дать теперь только ты. Иди, дочка, иди.
Анжелика развязала свой передник и пошла будить Вадика.
Войдя в комнату, женщина подошла к дивану, где спал мальчик, села рядом с ним и тихонько коснулась его плеча. Вадим вздрогнул и открыл глаза. Увидев тётю Лику, он тихо спросил:
– Пора вставать?
– Да, сынок, скоро в школу, – ответила Лика, целуя его. – Доброе утро. Хотя, если честно, не такое уже оно и доброе. Но ничего с этим не поделаешь, надо благодарить Господа за всё, что он нам даёт. Даже за плохое.
– А что случилось, тётя Лика? – встревоженно спросил Вадим. – Что-нибудь с папой?
– Нет, нет, детка, – поспешила успокоить его женщина. – Он сегодня утром звонил и сказал, что умерла тётя Тамара от перепоя.
– Понятно, – немного суховато ответил Вадим. – Это из-за того, что папа вас не послушался. Если бы он не привёл её назад, я думаю, всё бы было хорошо и никто бы сегодня не умер. – Мальчишка немного виновато посмотрел на женщину.
– Не смотри так на меня, сынок, – вновь, целуя мальчика, ответила Анжелика. – Все мы порой бываем непослушными. Ну, вставай, а то в школу опоздаешь. Таня с дедушкой уже, наверное, завтрак приготовили. Чувствуешь, какой вкусный запах? Это Танюша для тебя старается, – уже пободрее сказала она.
– Ну, если старается, значит, будет очень вкусно. – В тон тёте Лике ответил парнишка. Одеваясь, и убирая за собой постель. Затем пошёл умываться.
Через несколько минут они уже все завтракали. А потом дети с Ликой ушли в школу, а Михаил поехал в вытрезвитель, повёз деньги для Игоря. Ему также нужно было договориться на счёт тела Тамары. Чтобы забрать его и завезти домой к Игорю.
После работы и учёбы Анжелика и дети отправились домой к Игорю. Хозяин радушно открыл дверь, приглашая всех войти. Уже в зале стоял гроб с телом покойницы. Вадик подошёл первый к гробу, посмотрев с жалостью на свою тётю, и, отойдя от гроба, взял Таню и Лену за руки и отвёл их в свою комнату, а вскоре у них начались свои детские разговоры. Светлана взяла свою старшую дочь под руку и усадила её рядом с собой.
– А где папа и свёкор? – тихо спросила Лика у своей второй матери.
– Они пошли к отцу Василию договариваться на счёт похорон. Лика, как ты вообще себя чувствуешь? Ты очень бледная. Что с тобой происходит? Особенно в последнее время я тебя совершенно не узнаю.
– Да ничего, мама, просто я немного устала, вот и всё.
– Но я же вижу, дочка, что это не так, что тебя что-то мучает. Доверься мне во всём, прошу тебя.
– Мама, я тебе всё объясню, но не сейчас и не здесь.
– Нет уж, и сейчас, и здесь, – настойчиво требовала Светлана. – Ты посмотри, на кого похожа. Ты же превратилась в живую тень после смерти Татьяны. Дочка, родная моя, расскажи, что с тобой происходит? – Светлана очень внимательно посмотрела на Анжелику. – Пойми, я желаю тебе только добра. Я не хочу, чтобы наша внучка росла круглой сиротой. Чтобы она не повторила твою судьбу. Хотя у тебя есть и отец, и сестра…
– И самая лучшая мама на свете, самая ласковая и самая заботливая, какая может только быть, – обнимая и целуя Светлану, перебила её Анжелика.
– А ну-ка накинь своё пальто, пойдём, выйдем в коридор, ласковыми словами ты от меня не отделаешься. Понятно? Пошли, – строго заявила Светлана. – Учти, ты от меня не отделаешься до тех пор, пока не скажешь правду. Поняла? Идём.
Она силой вытащила старшую дочь в коридор и, накинув на неё захваченное по дороге пальто, требовательно сказала:
– Мы не войдём в квартиру до тех пор, пока ты мне не расскажешь, что с тобой происходит. Ты меня поняла? Итак, я слушаю.
Лика уловила нотки озадаченности и тревоги в голосе говорившей с ней.
– Хорошо, мама, я всё тебе расскажу, – ответила молодая женщина со слезами на глазах. – Всё дело в том, что я влюбилась в Игоря ещё при жизни Татьяны, я не хотела этого, но всё иногда происходит помимо нашей воли. Но ни разу я ни взглядом, ни жестом не показала ему этого. Вчера он меня прогнал из своей квартиры, когда был пьян, но я его уже простила. Сегодня Игорь мне позвонил и попросил помочь ему с похоронами и со всем остальным. Я, конечно, ему не отказала, но разговаривала с ним не так, как всегда.
– И это всё, из-за чего ты расстраиваешься? – спросила Светлана.
– Нет, мама, есть ещё кое-что. Я действительно очень плохо себя чувствую из-за того, что мне кажется, я предаю память Алексея и Татьяны.
– Ну, это ты брось! Видимо, Господь ведёт вас друг к другу. А если этого хочет сам Бог, то здесь уж ничего не поделаешь. Твоя судьба решена. Так что перестань, дочка, себя мучить, – Светлана обняла Лику и добавила: – Не надо быть с Игорем такой суровой, будь с ним поласковее. Мужики очень любят ласку. А мы, женщины, должны быть женщинами, запомни это, ведь мужчины, словно малые дети. Им нужна забота и дом. Ну вот и поговорили. Пойдём в квартиру. А то мне уже холодно.
– Спасибо, мама, – сказала Анжелика. – Они, обнявшись, вошли в квартиру.
– Женские секреты? – спросил Игорь, немного грустно улыбаясь.
– Да, Игорёк, – в тон мужчине ответила старшая из женщин.
– Извините меня, пожалуйста, Лика, можно с тобой поговорить? – очень уж ласково и, странно глядя на неё, спросил мужчина.
– Да, конечно, – ответила Анжелика, – вот только где? Может, на кухне?
– Нет, там люди, – немного смущённо ответил ей собеседник.
– Какие люди? – удивлённо спросила она.
– Мои друзья-«афганцы», мои сослуживцы, – как-то виновато ответил Игорь.
– И что они там делают? Небось, выпивают? За упокой покойной? А ты? Ты тоже уже выпил? Да? – с укором спросила женщина.
– Да не пил я, не пил. Господи, ну что мне ещё сделать, чтобы ты, такое милое и милосердное создание, поняла, как я тебя люблю! – воскликнул мужчина, глядя ей в глаза. – Лика, я готов отречься от чего угодно и от кого угодно, только бы ты мне поверила. Говорю тебе, что с ними я не пил. Да и как я мог это сделать, если они тоже не пили? Мои ребята просто привезли продукты для стола, но, честное слово, никакой водки нет. Это я тебе гарантирую и впредь обещаю: больше не будет в моей жизни водки, если ты будешь со мной.
– Хотелось бы верить, – уже немного мягче сказала женщина.
– Пойдём, я тебя с ними познакомлю, – хватая её за руку и таща за собой на кухню, сказал Игорь.
– Погоди, Игорь, – остановила его Лика. – А почему твои ребята не были на похоронах Тани? Если вы так сильно дружите.
– Потому что они работают далеко, на севере. И приехали сегодня. Понимаешь? Они привезли много всякой всячины и там её разбирают. Ну, идём же, – мужчина снова потащил Лику на кухню.
Открыв дверь кухни, женщина увидела двоих мужчин, которые разбирали мясо какого-то животного; по красивым разветвлённым рогам, которые стояли на столе, Лика определила, что это олень. В углу лежали три громадные красные рыбины. Ничего подобного Анжелика ещё никогда не видела. А главное, что её восхитило, Игоря друзья действительно были совершенно трезвы.
– Ребята, познакомьтесь, это моя Анжелика, – произнёс негромко хозяин квартиры.
Мужчины обернулись, затем встали и по очереди протянули руки, чтобы представиться.
– Геннадий, – произнёс с нескрываемой улыбкой темноволосый и голубоглазый мужчина.
– Олег, – представился второй, у которого были светлорусые волосы и серые, добрые глаза.
– Очень приятно, – как обычно, со светлой и доброй улыбкой на лице ответила Анжелика.
– Ребята, скажите, она у меня красавица? – спросил Игорь, немного смущая своей напористостью женщину.
– Игорь, прекрати, – вдруг командирским тоном строго сказала Лика. – Я с тобой об этом поговорю, но позже, когда сделаем все дела. Извините, ребята, я пойду, – уже более мягко сказала она мужчинам и вышла.
Впервые в жизни она разозлилась, внутри у неё всё кипело, женщина никак не могла понять, что с ней происходит. С Алексеем у неё никогда такого не было. Игорь пошёл за ней, не понимая, что произошло. Почему она рассердилась. Первый раз он видел в её глазах холод и злость.
Он подошёл к ней и спросил:
– Лика, что опять я сделал не так? Что случилось? Может быть, выйдем и поговорим?
– Хорошо, – сказала женщина, вновь выходя в коридор. А Игорь тем временем взял её пальто, накидывая ей на плечи.
– Ну, что случилось? – спросил Игорь. – Что тебя так возмутило?
– Твоя беспардонность, твоё нахальство, Игорь, ты просто возмутил и обидел меня до глубины души. Я ещё пока не твоя, как ты меня называешь. Ты со мной не поговорил даже, не так ли, дорогой друг, не лучше ли быть поосторожнее со словами. Может, этого вообще не произойдёт. Может, более близкие отношения у нас не получатся. Понятно?
– Да куда уж понятнее, – немного с издёвкой ответил мужчина. – Ну что же, может так случиться, что я потеряю твоё последнее уважение к себе, но без моего поцелуя ты никуда не уйдёшь, пусть я за это получу даже пощёчину. Но терпеть этой неясности в наших отношениях, этого притворства, я больше не могу и не хочу. Когда я увидел тебя впервые в инвалидном кресле, я подумал уже тогда, что я тебя никогда не оставлю. И буду с тобой дружить. Но постепенно эта дружба превращалась в любовь. Я полюбил тебя, даже сам того не подозревая. Но я считал это предательством перед Татьяной. Но вчера моя покойная жена явилась ко мне во сне и просила меня больше никогда не употреблять спиртное. Как бы тяжело мне это ни было. Я должен выбрать между верой и тобой или между бесчестием и водкой. Я выбрал первое. Тебя и веру. Я обещаю тебе, что буду достойным христианином и хорошим мужем. Правда, сейчас не время об этом говорить, ведь у меня в квартире покойница. Но ты же всегда меня понимала. Так пойми и прости меня и в этот раз. Я очень тебя прошу. – В голосе Игоря была серьёзность, открытость, неподдельная искренность в сочетании с любовью и нежностью. Лика просто не могла в это не поверить. Она вдруг ладонью закрыла ему рот.
– Больше ни слова, – прошептала она. – Пойдём в квартиру, а то ещё простудишься.
– Лика, я умоляю тебя, всего один поцелуй, можно? – Он нежно погладил её по щеке и его губы коснулись её губ. Ласково посмотрев на женщину своей мечты, он сказал:
– Этим ты меня согрела. Значит, я могу на что-то рассчитывать?
– Ты сможешь рассчитывать на что-то только тогда, когда переменишься, и когда я увижу, что у тебя хватит силы воли начать всё с нуля, я в этом больше, чем уверена. Пойдём в квартиру. – Женщина взяла его за руку и увела за собой в тепло.
А на следующий день состоялись скромные похороны Тамары.
Отец Василий прочитал молебен над усопшей и совершил обряд освящения свежезарытой могилы.
С кладбища все возвратились грустные и подавленные. Да и людей было совсем немного. Ребятишки чуть-чуть посидели за поминальным столом, а потом их словно ветром сдуло. Пошли играть в комнату Вадика.
Посидев ещё немного за столом, гости стали расходиться по домам. Анжелика со Светланой начали убирать со стола и мыть посуду. А мужчины, собравшись в кучу, начали о чём-то мирно беседовать, обсуждать проблемы политики мирового масштаба.
После похорон жизнь в небольшой семье Игоря стала налаживаться. Хозяин квартиры снова стал таким, каким был ранее. Он без конца благодарил судьбу и Бога за то, что они подарили ему встречу с этой милой, хрупкой, но сильной женщиной по имени Анжелика, которая в корне изменила всю его жизнь.
3
Однажды от отца Василия Лике дошло известие, что её тётя Юлия Светличная ставшая монахиней при Полоцком монастыре, собирается ехать за границу, чтобы работать в Греции по приглашению местного Патриархата. Эту женщину совершенно нельзя было узнать. Она была полна сил и веры в Господа нашего.
Поэтому, её племянница хотела повидать тётю до отъезда за границу и просто по-женски с ней поговорить, поскольку сестра Юлия была очень уважаемым человеком при монастыре. Вела активную жизнь среди православного сестричества.
Собравшись в дорогу, Анжелика попросила свёкра присматривать за детьми, и вместе с мужем поехала в древний город Полоцк.
Игорь поначалу не хотел никуда ехать. Но его жена убедила сопровождать её в этой поездке, так как совершенно не представляла себе, что может ещё произойти.
Только они стали заходить в вагон поезда, как у Лики словно земля закачалась под ногами. Очень сильно стала кружиться голова, и если бы Игорь её не поддержал своей единственной рукой, то женщина упала бы на землю и разбила бы себе голову.
Большая слабость мгновенно овладела ею. Жена Игоря стала терять сознание.
– Лика, что с тобой? Лика! – закричал Игорь. Но до неё это уже не доносилось.
Очнулась женщина в реанимации на второй день после неудачной поездки. В коридоре больницы было полно людей, которые пришли её навестить и узнать о её здоровье. Но к ней никого не пускали. Единственным человеком, которого женщина увидела перед собой, когда открыла глаза, был отец Василий. Он без конца молился и просил Господа нашего, чтобы Анжелика очнулась и стала снова живой и здоровой.
– Отче, где я? – прошептала больная, едва двигая губами. – Что со мной случилось? Отче, почему я здесь? Почему не поехала к тёте?
– Ты потеряла сознание, дочь моя, – ответил батюшка. Он наклонился над ней, чтобы она смогла поцеловать крест.
– Как дети? Игорь? – ещё тише спросила его прихожанка.
– Нормально, – сказал отец Василий, – они все там, в коридоре. Сюда никого не пускают. Меня и то еле пропустили. За своих родных не беспокойся, главное, береги себя. Я буду молиться за тебя и ты тоже молись. Договорились?
– Хорошо, – ответила больная. – Передайте Игорю, чтобы хорошо присматривал за детьми.
– Передам, – сказал отец Василий. – Поправляйся, не болей. И ни о чём не беспокойся.
Она молча кивнула, чувствуя, как силы снова покидают её. А глаза сами по себе закрываются. Для Анжелики всё мгновенно превратилось в темноту…
Батюшка, ещё немного помолившись о здравии больной, вышел из реанимации, чтобы успокоить её родных, друзей и знакомых Лики. И что теперь с ней будет всё хорошо.
– Дай Бог, – сказал Игорь. – Господи, смилуйся над моей женой. Не дай ей умереть, Господи, дай ей долгой и счастливой жизни. Если моя жена умрёт, я просто уже этого не выдержу. Господи, ты забрал у меня первую жену, оставь мне для жизни вторую или я на этом свете не жилец.
– Игорь, опомнись, что ты такое говоришь, – сказала Светлана. – Разве так можно?
– Извините, Светлана Ивановна, – тихо сказал Игорь, закрывая лицо руками и очень тяжело вздыхая. – Мы совсем недавно поженились, я думал, что всё будет хорошо, ничто и никто больше не будет преследовать Анжелику, но, увы, этого не произошло.
– Игорёк, но ты тоже подумай, сколько всего с ней случилось, сколько пережил этот человек в этой суровой жизни. Какая трудная у Лики судьба. А ведь она ещё молода, тридцать пять лет для женщины – это не возраст. И тебе, прежде всего, надо жалеть не себя, а её, – сказал крёстный отец заболевшей Сергей Игнатьевич который, как и раньше, переживал за свою крестницу, точно за родную дочь.
– Да, ты прав, Сергей, – сказал Николай Максимович, – надо быть терпеливыми и внимательными к ней, как она такой была с нами, когда пыталась помочь и изменить что-то в нашей жизни. Сколько я потрепал ей нервов из-за Юлии. А сколько она ей жить не давала. Это просто ужасно. Но моя девочка сумела её простить и привести на правильный путь, как и многих других людей, в том числе и меня. А теперь вот и Игоря, – он дружески потрепал зятя по плечу.
– Человек предполагает, а Бог располагает, – тихо произнёс Михаил Петрович, – пойдёмте все в церковь и помолимся за здравие нашей Лики.
Его предложение сочли вполне уместным для такой ситуации. И все как один отправились в церковь. Когда они пришли туда, то увидели, как какая-то женщина очень громко, почти навзрыд молится за здравие своей самой дорогой и любимой племянницы и крёстной дочери Анжелики. Услышав шорох и шум, женщина, стоявшая на коленях, обернулась, все увидели Юлию Светличную. Батюшка подошёл к ней и мягко спросил:
– Дочь моя, почему ты ещё здесь? Почему ты не уехала в Грецию?
– Я поеду, батюшка, но только тогда, когда узнаю, что с моей племянницей. А пока, думаю, я нужна ей здесь. Я это чувствую. Я знаю, что смогу ей очень пригодиться, чтобы искупить свои прежние грехи перед ней и перед Господом нашим Иисусом Христом.
– Полюбуйтесь-ка, какой набожной стала. А где ты была раньше? А? – спросил её Игорь. – Где твоя доброта была тогда, когда ты хотела её обесчестить? Или когда её мужа убивала? Я тебя спрашиваю, где ты была раньше? Когда бедной сироте нужна была материнская ласка и доброта?
– Игорь, успокойся, – остановила мужчину Светлана. – Ты же не на улице, а в церкви.
– Я понимаю, Светлана Ивановна, но что я могу сделать с самим собой?
– Прежде всего, успокойся, сын мой, – мягко сказал отец Василий. – Если бы Лика была здесь, она бы этого не одобрила. Потому что она знает, что в церковь идут не ругаться, а молиться. Так давайте же помолимся за здравие нашей сестры во Христе Анжелики.
Они все встали на колени и начали молиться. А в это время заболевшая женщина лежала в реанимации, подключённая к жизнеобеспечивающим приборам и крепко спала. Проснулась она на следующий день. Открыв глаза, осмотрелась по сторонам, увидев вокруг себя одни лишь белые стены. Затем пришла медсестра и, глядя на аппараты, записала данные. Заботливо спросила, как себя чувствует больная, и сказала, что состояние здоровья её стабильное, но ещё придется задержаться на пару дней.
Через пару дней Лику уже перевели в общую палату. Её лечащий врач по личной просьбе отца Василия был к ней очень внимателен и довольно часто расспрашивал о личной жизни, о семье, о том, какие потрясения переживала в жизни вообще. Он обстоятельно её обследовал, все необходимые снимки сделал. Оказалось, что у больной очень сильно поражены почки.
– Скажите, доктор, а отчего это вдруг у меня стали плохие почки? – спросила женщина.
– Во-первых, от такого сильного удара, – тихо ответил врач, кстати, ещё очень молодой человек. Но уже было видно по его знаниям, что он в будущем далеко пойдёт. – Во-вторых, от расстройства нервной системы. И в-третьих, это вполне могло случиться от переутомления. Всё это накапливалось с годами, отражаясь не на каком-то другом органе, а именно на почках. Вот такой парадокс получается.
– Что теперь делать, доктор? – озабоченно спросила его больная.
– Вам может помочь только операция, – отвечал врач. – Заменим вам одну почку, а может быть, и две, как получится.
– А от чего зависит успех такой операции? – спросила у доктора Анжелика.
– От многого, – ответил он ей. – Почки у людей разные, их подбирают по совместимости тканей. Вам надо подобрать такую почку или две, чтобы они смогли правильно функционировать, стали частью вашего организма. А для того, чтобы взять такую почку, требуется донор. Или умерший человек. Пока у нас таких почек, какие подошли бы вам, нет. Так что придётся с операцией по пересадке почки повременить. Через недельку мы вас выпишем, поскольку вам нужно ещё окрепнуть после приступа. Как и что вам делать дальше, я разъясню вам при выписке. А сейчас отдыхайте.
– Спасибо, доктор, – сказала Анжелика.
Вечера у больной проходили довольно весело. Да и сама она была настроена очень оптимистично. Потому что не боялась смерти. Это ей во многом сильно помогало.
Да и родные, и друзья Анжелики помогали всем, чем только могли. Однажды к ней пришла Юлия и проговорила со своей племянницей целых два часа. Разговаривали они с ней о жизни. Юлия просила прощения у своей племянницы. Лика просила прощения у своей тёти. Господь так распорядился, что эти две женщины, стоящие когда-то по разные стороны житейских баррикад, сейчас оказались рядом. Откровенно говорили, как истинные мать и дочь. После всего случившегося всё это могло показаться типичному прагматику бредом. Но с точки зрения Христианства, это вполне объяснимое явление. Ведь не даром, когда к дочери пришли Светлана и Николай, они не были потрясены тем, что увидели. Их дочь вместе со своей тётей, заливаясь слезами, плакали навзрыд, обнимая друг друга. Они хотели выйти в коридор, чтобы не мешать им. Но пришедших остановил голос дочери.
– Мама, папа, куда же вы? Не уходите.
– Прости, дочка, мы просто не хотели вам мешать, – ласково ответила Светлана.
– Мне пора, Лика, благослови тебя Господь. – Она поцеловала племянницу и, выйдя из палаты, прошла к лечащему врачу Анжелики, где долго о чём-то разговаривала. Затем Юлия вышла из его кабинета и ушла по своим делам. А с больной остались родители, а потом к ним присоединились муж, дети и Михаил Петрович.
Жили они теперь все вместе в большой светлой четырёхкомнатной квартире. Игорь работал охранником в церкви. Таня ходила в шестой класс, Вадим в восьмой. Он сам попросился в тот класс, где его мама преподавала историю. Парнишка был характером весь в отца, мужественный и принципиальный, сильный и добрый, уважающий чужой труд, чужое мнение, не терпящий несправедливости к другим людям. Танюша была очень привязана к своему, хотя и неродному, но очень близкому ей по духу, братишке. Она очень любила Вадика, даже иногда защищала его перед мамой, которая его ругала за какую-нибудь детскую выходку. Сестра вставала стеной за Вадима, когда его незаслуженно обижал отец или кто-то из соседей. Мальчишка был до безумия рад, что у него есть такая добрая и милая сестрёнка.
Едва Вадик переступил порог больничной палаты, сказал:
– Мама, тебе от всех ребят в нашем классе огромный привет и много пожеланий крепкого-крепкого здоровья. Все ребята по тебе очень скучают и переживают за тебя. А мы с Танюшкой больше всех. Так что постарайся поскорее поправиться. Ты нужна очень многим людям, а не только своим детям.
– Спасибо, сынок, – ласково произнесла Анжелика.
– А ещё, мамочка, большой привет тебе от наших соседей, – весело, в тон Вадика, добавила Таня.
– Спасибо, дочурка, – так же ласково ответила она дочке. – Господи, до чего приятно получать приветы, знать, что тебя помнят, и что ты кому-то нужен, – добавила мама, целуя детей по очереди. – Но ещё приятнее видеть, что у тебя растут такие милые, добрые ребятишки. Скажите, вы дедушку слушаетесь?
– Лика, честное слово, таких послушных детей я никогда ещё не встречал, – ответил невестке Михаил Петрович. – Они у нас растут настоящими людьми и христианами. И если бы ты даже попыталась меня с ними разлучить, я бы просто умер от горя.
– Что вы, папа, перекреститесь, я никогда этого не сделаю. Вы же сами это знаете, – заверила пожилого человека Анжелика.
– Я это знаю, дочка, – ответил ей свёкор.
– Ну, что скажет нам папа? – обратилась жена к мужу. – Почему он сегодня такой молчаливый? И что он держит за спиной?
Вместо ответа Игорь протянул ей букет алых роз.
– С праздником, дорогая моя, – как можно ласковее произнёс он.
– Господи, я совсем забыла, что сегодня у нас очередная годовщина нашей свадьбы, – рассмеялась Лика. – Какой чудесный букет. Спасибо, дорогой мой. – Она со слезами на глазах взяла розы, и муж с нежностью поцеловал свою красавицу-жену.
– А теперь начинается праздник, – сказал Николай Максимович, доставая из сумки торт. – Света, займись, пожалуйста.
Пока Светлана разрезала торт, дверь в палату открылась и вбежала Лена с большим букетом цветов.
– А про меня не забыли? – спросила Лена, подбегая к старшей сестре и нежно целуя её. – Лика, Игорёк, поздравляю вас с вашим семейным праздником. – Она снова поцеловала сестру, потом Игоря, который по годам ей годился в отцы.
– Спасибо, сестричка, спасибо огромное вам всем, дорогие мои, – ответила женщина.
Затем обратилась к своим соседкам по палате:
– Люди добрые, прошу вас всех присоединиться к нам, отпраздновать вместе с нами семейный праздник.
И четыре женщины, лежавшие вместе с Ликой в палате, присоединились к ним.
– Слушай, Лика, какая у тебя хорошая семья, какие милые люди, какой внимательный и добрый муж, и детки такие послушные. Как приятно иметь в этой жизни такую большую, дружную и любящую друг друга семью, – говорили наперебой женщины, когда все ушли. – Счастливая ты у нас.
– Да, девчонки, это так, кажется, что я самый счастливый человек на свете, – ответила им Лика.
– Это правда, – сказала одна из женщин. – Очень хорошо, когда у тебя дружная семья. Да ещё такая большая. А вот у нас в деревне живёт очень добрая старушка. В молодости она всем помогала. А под старость осталась совсем одна. Сын у неё был да уехал неизвестно куда. Теперь досматривает эту бабушку её сосед, ставший для неё сыном. Он тоже потерял семью, представляете, вся его семья погибла в автокатастрофе, а он сидел за рулём и ни одной царапины.
– Значит, так было угодно Господу, – сказала Анжелика, с грустью глядя на подругу по палате, рассказавшей эту грустную историю. – Теперь он чувствует себя виноватым в гибели его семьи, поэтому принял решение хоть немножко сгладить свою вину перед Господом и досмотреть эту бедную, пожилую женщину.
– Лика, а это правда, что у тебя не мама, а мачеха? – спросила самая молодая по возрасту из больных этой палаты двадцатилетняя Виктория.
– Нет, не правда, – прозвучал холодноватым тоном ответ. – Хотя моя мама мне не родная, но Светлана мне самая настоящая мама, такую маму ещё поискать. А мачеха, Вика, это очень плохое слово. Никогда его не произноси.
– Прости, пожалуйста, Лика, я не хотела тебя обидеть, – сказала Виктория. – Она и вправду очень милая и, видимо, добрая женщина, если ты её так любишь. А муж у тебя какой симпатичный, ты и вправду очень счастливый человек. Я рада за тебя. Знаешь, в тебе есть что-то необычное, что притягивает к тебе людей. Просто не знаю, как это назвать, знаю только одно, тебе дано это свыше. Расскажи о своём муже, а? Он ведь, «афганец»?
– Да, он «афганец», – тихо и мягко ответила старшая собеседница. – А в Афганистан он попал по моей вине, защищая мою честь и даже жизнь. Игорь очень любил свою первую жену, а я своего будущего первого мужа. Да и вообще это дело далёкого прошлого, и мне совсем не хочется об этом вспоминать. – Лика стёрла со щеки набежавшую слезу.
– Да отстань ты от человека, что ты пристала к ней, как банный лист, – начали говорить Виктории соседки по палате. – А ты, Лика, не должна ни перед кем отчитываться. Это твоя семья и твои дела.
– Лика, извини меня, пожалуйста, если я тебя обидела своими высказываниями и нелепыми вопросами, – взмолилась Виктория. – Ты мне очень сильно нравишься. Я бы очень хотела с тобой подружиться. Ведь у меня тоже нет мамы. А папа привёл в дом чужую женщину, с которой мне не удаётся найти общего языка.
– Единственное, что я могу тебе посоветовать, Вика, будь с ней подобрее, поласковее. Если твоя вторая мама настоящий человек, то она это оценит и будет любить тебя тоже, как родную дочь. Вот увидишь. А если не оценит, то грош ей цена. Но я прошу тебя только об одном. При любых обстоятельствах не называй её мачехой. Всегда зови мамой, – ответила девушке Анжелика. – Так будет лучше для вас обеих. А сейчас, девочки, всем спать, спокойной ночи.
Выключив свет, все притихли.
В эту ночь Лике довольно долго не спалось. Она постоянно думала о том, как помочь той бедной старушке, как разыскать её сына, чтобы вернуть его матери.
На следующий день на неё вдруг нахлынуло вдохновение. Женщина, сидя на кровати, опираясь плечами о подушки, взяв книжку, ручку и свою тетрадь, в которую она записывала свои произведения, положила тетрадь на книжку, чтобы было удобнее, начала что-то писать. Дописав до конца, она вдруг увидела, что написала стихи родным белорусским языком, чего раньше у неё не получалось.
Чужы сын
Чаму не жадаеш вярнуцца да маці?
Чакае яна цябе вельмі даўно.
У роднай, старэнькай, маленечкай хатцы
Штодзённа глядзіць на дарогу ў акно.
Яна ў адзіноце зусім пастарэла,
Не йдзе па дарозе ні сын і ні зяць.
Чужы павітае, заходзячы смела,
Спытае, дарэчы: «Ну, як ты тут, маць?»
Яна ўсміхнецца бяззубай усмешкай,
Пасадзіць яго ў свой лепшы куток.
Гаротна і весела ў перамешку
Адкажа: «Жыву вельмі добра, сынок.»
Старанна ён дроў насячэ ёй ў печку,
Каб цёпла было ў гэтай хатцы ўначы.
Запаліць ля вобраза ціхенька свечку,
А потым сядзіць і журботна маўчыць.
І кожны свой вечар ён ёй прысвячае,
Бо болей нікога няма ў яго.
Заварыць салодкага, смачнага чаю
І хлеба з буханкі адрэжа свайго.
І колькі вось год усё чаканні, чаканні,
Углядаецца ў сынаў маленькі партрэт.
А сын той згубіўся ў вятрах-вандраваннях.
Замяніў яго добры і шчыры сусед.
Когда Анжелика прочитала то, что она написала, женщина этому очень удивилась. Она совершенно не знала того, откуда у неё вдруг взялись слова. Хотя в палате было довольно шумно, но, тем не менее, этот шум на неё совершенно не действовал.
К ней подсела Вика. Девушка знала, что Лика пишет, и тихо спросила у неё.
– Ты написала что-то интересное? Я тебя окликала несколько раз, но ты так и не отозвалась.
Вместо ответа её старшая подруга протянула ей свою тетрадь, – вот почитай свеженькое творение.
Виктория прочитала стихи сначала про себя, потом тихо спросила:
– Лика, а можно я прочту их вслух? Пусть все услышат, какая ты добрая и умная.
– Ну, на счёт доброты и ума ты слишком преувеличиваешь, – ответила ей женщина. – Впрочем, здесь ничего секретного нет, ведь, как сказала одна поэтесса, «Моя душа, как книга, всем открыта». Читай.
Виктория прочитала стихи, и как прочитала, точно настоящая актриса. Лике было очень приятно, что её стихотворение было так хорошо прочитано.
– Господи, какие чудесные и правдивые стихи, – вдруг заговорила Люба, та самая женщина, которая рассказывала вчера историю о бедной старушке. – Удивительно, как ты умело воспроизвела весь мой рассказ в стихах! И как это у тебя так ловко получается?
– Всё очень просто, когда моя душа чувствует, что я что-то напишу, я скорее хватаю бумагу и ручку, и тогда никакой шум меня не останавливает. В моей душе происходит что-то странное. Никак не пойму, что именно, но слова приходят сами, мне даёт их Господь и это очень здорово.
– Не каждому человеку даётся такой дар, – сказала Виктория. – Я очень рада, что познакомилась с тобой, Анжелика, и подружилась. У меня, например, такого дара нет.
– Но, у тебя есть другой дар, – ответила Лика девушке. – Если бы ты сама сегодня слушала своё чтение моих стихов, то была бы приятно удивлена тем, как ты их прочитала. В тебе настоящий дар актрисы. Тебе надо обязательно поступать в театральное училище. Вообще, девчата, я хочу вам сказать, что неталантливых людей просто не бывает, у каждого есть что-то своё. Распознать это бывает очень трудно, надо искать самого себя.
– А как ты нашла саму себя? – вдруг тихо спросила Виктория.
– Это, девочка, мой секрет, об этом мне говорить не велено, – сдержанно ответила Анжелика.
– Кем? – удивлённо спросила её молодая подруга.
– Вика, опять ты за своё, – сказала Люба, – не приставай больше к человеку. Вот любопытная выискалась. Видимо, именно поэтому у тебя с твоей новой мамой не получается контакта. Ты очень любопытная, а этого люди не любят. Поняла?
– Да, поняла, – как-то виновато ответила девушка. – Извини, Лика, больше такого не повторится.
– Я надеюсь, – ответила ей женщина. Потом добавила, обращаясь ко всем:
– Девочки, знаете что, я долго думала над рассказом Любы, послушайте, а что если мы попробуем найти сына этой бедной бабушки. Как вы считаете? Это будет правильно?
– А как мы это сделаем? Где мы его будем искать? – задалась вопросом Люба.
– Всё проще простого, мы напишем письмо на передачу «Жди меня». Может, заговорит в нём совесть, и он откликнется. А бедная женщина хоть конец жизни проведёт вместе с сыном. Как вы думаете?
– Тут ещё вопрос, Лика, стоит ли это делать? – задумчиво произнесла Люба. – А если окажется, что он спился? Или сидит в тюрьме? Или, может быть, его вообще на свете нет? Что тогда?
– Тогда мы ей про это ничего не скажем, – спокойным тоном произнесла Анжелика.
– Хорошо, допустим, что мы напишем это письмо. Но к этому письму должна быть приложена ещё и фотография. А как я объясню этой старушке, зачем мне фотография её сына? – спросила Люба. – Нет, пусть всё остаётся, как есть. За ней есть кому ухаживать. Да и этому мужчине осталась в жизни одна отрада, это его престарелая соседка, которая считает его своим вторым сыном.
– Лика, Люба права, – начали говорить другие женщины. – Если бы он захотел вернуться к матери, он бы давно уже это сделал без всяких писем и поисков. В конце концов, видимо, у этого человека просто нет совести, а если её нет, то где её взять?
– Да, вот тут вы правы, девчонки, – тихо сказала Анжелика. – Совесть нигде не купишь. Пусть остаётся всё, как есть.
Вечером к Лике пришёл Игорь почему-то один. Женщина была очень удивлена тому, что муж пришёл без детей.
– А где ребята? – спросила больная.
– Они с Петровичем поехали Марию встречать и просили передать тебе большой привет и много-много поцелуев, – ответил муж жене, целуя её трижды, по-христиански.
– Господи, как здорово, Мария приезжает. Вот уж наговоримся мы с ней, – задумчиво произнесла Анжелика. – Знаешь, я так по ней соскучилась. – Она мечтательно посмотрела на мужа. Вдруг неожиданно бросила взгляд на Викторию. Та во все глаза смотрела на Игоря. Но он не обращал на это никакого внимания, даже не подозревая о том, что на него бросают такие многозначительные взгляды. Но это заметил другой человек, это была Люба. Она подсела к девушке и повернула её голову в сторону себя. Затем тихо сказала:
– Ну-ка, подруга, смотри на меня. Что же это ты делаешь? Кому ты строишь глазки? Разве так можно? Пойдём, выйдем, поговорить надо.
– Да не хочу я никуда уходить, – заупрямилась Виктория. – Оставьте меня в покое.
– Вика, ты напрашиваешься на скандал, лучше выйдем, – настаивала Люба.
– Ну, хорошо, хорошо, идём, – наконец согласилась Вика, – вот пристала.
Девушка и молодая женщина вышли в коридор.
Они вышли и не возвращались до тех пор, пока Игорь не вышел из палаты и не пошёл домой. Хотя Анжелика всё это заметила, но она об этом даже словом не обмолвилась. А Вике влетело очень здорово от Любы.
– Лика, а кто такая Мария? – спросила у неё Виктория.
– Это моя подруга, сестра моего первого мужа, – тихо ответила ей Лика. – Она очень похожа на Алексея и приехала из Афин.
– А ты всё продолжаешь расспрашивать? – снова напали на неё женщины. – Ты знаешь, что бывает с любопытными?
– Знаю, знаю, – начала огрызаться она. – Но вы меня ничем не запугаете. Пуганая.
– Вот нахалка, – возмущались женщины.
– Девчонки, оставьте её в покое, – не выдержала Лика. – Всё кончится тем, что она же сама пострадает от своего любопытства. Я надеюсь, ты сама это скоро поймёшь, – последние слова она адресовала девушке.
– Ну, что же, пусть будет по-вашему. Я уже не раз обжигалась, обожгусь ещё, – негромко ответила Виктория.
– По-моему, моя дорогая подруга, тебе нужно спасаться и как можно скорее, – сказала Лика, – иначе пропадёшь ни за что.
– Ну и пусть, значит, судьба такая, – отчеканила младшая собеседница.
– Бога ты не знаешь. В этом вся твоя беда, – обескураженно произнесла Анжелика. – Ну, да ничего, мы справимся с сатаной, который в тебя вселился. Хочешь ты этого или нет.
– Да с ней уже никто не справится, – стали говорить женщины.
– Ничего, не такая уж она и пропащая, вот увидите, девочки мои, – с огромной надеждой в голосе ответила Лика. – Придёт такое время, когда Вика сама будет искать Бога.
Прошла неделя. За это время ничего такого чрезвычайного у Анжелики не произошло. Кроме того, что приехала Мария со своим сынишкой и навещала подругу каждый день. Она познакомилась с Игорем и с приёмным сыном этой необыкновенной женщины. Пока она жила в Минске, Мария жила в той квартире, в которой когда-то Лика жила с Алексеем.
Ровно через неделю лечащий врач Александр Владимирович сказал, что больную он пока выписывает домой, но как только что-то прояснится с почками или донором, ей тут же позвонят из больницы. А пока её выписывают домой и отпускают на работу. Женщина очень этому обрадовалась, но по иронии судьбы именно в этот день выписывалась и Виктория. Она попросила, чтобы Лика позволила ей пожить у них, и женщина согласилась. Она не могла допустить того, чтобы её считали ревнивой женой. Ведь буквально все в палате знали, кто такая Вика, и что ей нужен муж их совместной подруги.
– Ой, гляди, подружка, как бы чего худого не случилось, – говорила Люба. – Чувствует моё сердце, что это добром не кончится.
– Мы тоже так думаем, – заговорили другие девчата. – Ты пойми, Игорь тоже не железный.
– Вот и посмотрим, любит ли он меня по-настоящему, так, как любил Алексей, – смеясь, отвечала Лика.
– Твой Алексей был настоящим христианином. А Игорь совсем не такой, понимаешь подруга, – сказала Люба.
– Я это всё отлично понимаю, девочки, но вы очень плохо знаете Игоря. У него есть огромная сила воли, какой можно позавидовать. Мужской грубости тоже ему не занимать. Если понадобится, то он и влепить может. Именно поэтому я такая спокойная, – ответила подругам женщина.
– Он что, тебя когда-нибудь бил? – начали расспрашивать женщины.
– Нет, слава Богу, но, по крайней мере, Игорь знает, что я могу ударить посильнее его. Я имею в виду, не физически, а душевно. Такое у нас уже в жизни случалось, – собирая вещи, ответила Лика.
– И откуда в тебе столько силы? – изумлялись женщины.
– Мне даётся это свыше, Господь даёт мне силы, – был ответ. – Ну, подружки, я пошла.
Она поцеловала каждую из них и добавила на прощание: – Звоните, если что и приходите в гости. До свидания, дорогие мои.
– До свидания, Лика, – отвечали ей подруги, – душевных сил тебе и счастья.
– Спасибо, хорошие мои. Храни вас всех Господь!
В коридоре её ждали дети, Игорь, Мария и Вика, которая уже успела проститься с подругами по палате. Когда Лика вышла к ним, Игорь разговаривал с Марией о семейных делах, а Виктория, не отрывая глаз, смотрела на мужа Лики, который не обращал на девушку никакого внимания. Но на это обратил внимание Вадим, и, наклонившись над ней, сказал:
– Лучше не смотри так на моего отца, иначе будет хуже.
Вика наконец оторвала взгляд от своей симпатии и тихо спросила:
– А кто ты такой, чтобы мне указывать? Отец родной или мать? На кого хочу, на того и смотрю. Понятно тебе, молокосос.
– Мне давно понятно, что ты потаскушка, – вдруг заявил Вадик. – Учти, я с тебя глаз не спущу. И зачем только мама согласилась взять тебя к нам? Не понимаю.
– Сынок, помоги мне, пожалуйста! – окликнула Вадима Анжелика, видя, что между ними назревает скандал.
Дети подбежали к ней, чтобы взять у неё поклажу. Затем подошли Игорь с Марией и Виктория.
– Вика, ты не будешь против, если я поселю тебя с Марией? – спросила женщина. – А то, я боюсь, как бы вы с Вадиком не подрались?
– С чего бы это? – вдруг спросил Игорь.
– Да есть одна причина, – ответила мужу супруга, почему-то подмигивая Вадиму. – Ты не против, Марийка? – спросила она подругу.
– Да нет, конечно. О чём разговор, – сказала бывшая золовка, почему-то ничему не удивляясь. – Кстати, Вика, мне говорили, что ты очень любишь читать. А у моего брата довольно большая библиотека, тебе будет очень интересно посмотреть и почитать. Не беспокойся, я думаю, мы с тобой подружимся, – обратилась женщина к Виктории, у которой сразу пропало настроение.
– Да, но я хочу жить у Лики, – ответила девушка, не ожидавшая такого поворота событий, и опустила голову, должно быть, пряча глаза.
– Послушай, дорогая, какая разница, где тебе жить, у меня или у Анжелики? Воможно, у тебя есть какая-то веская причина?
– Господи, да что вы мне допрос устроили? – вдруг не выдержала Виктория, собираясь вот-вот расплакаться. – Лика, ты не хочешь, чтобы я жила у вас, не надо. Я поеду домой.
– Хорошо, жить ты у нас будешь. Я знаю ту причину, почему ты так рвёшься с нами жить, – вдруг очень строгим голосом сказала хозяйка квартиры. – Но если я услышу хотя бы одно пререкание со стороны моих детей с тобой, ты тут же будешь выставлена за порог. Тебе всё понятно? Я тебя предупредила.
– Вадим, прости меня, пожалуйста, я больше так никогда не буду делать. Обещаю тебе, – довольно искренне сказала Вика. – Давай будем дружить.
– Бог простит, – ответил парнишка, подавая ей руку.
– Вот и отлично, – сказала девушка, пожимая руку парня. – Значит, будем друзьями?
– Как Бог даст, – прозвучал ответ. – Если будешь вести себя правильно, значит, заслужишь нашу с Таней дружбу. Всё поняла?
– Правильно, это как? – спросила парнишку девушка.
– Сама понимаешь, – строго ответил Вадик, взглядом указывая на отца.
– Торжественно обещаю и клянусь, – искренне ответила Вика.
– Ну, вот и хорошо, – весело сказала Анжелина, – а теперь, ребятки, пошли домой. А то я голодная, как волк.
Они все рассмеялись и направились к остановке, на свой троллейбус. Вскоре наша весёлая компания была дома. Игорь ухаживал за женой, так и не понимая, что произошло между ней и этой довольно милой девушкой. Он совершенно недоумевал, почему жена решила забрать её к себе. Поразмыслив немного, решил сам спросить её об этом.
– Скажи, дорогая, почему ты решила поселить эту девушку с нами? У неё же есть семья, родители, почему она хочет жить именно у нас?
– Из-за тебя, дорогой мой, из-за тебя, – честно ответила ему Анжелика.
– Что? Из-за меня? – Муж был просто обескуражен ответом своей жены. – Ты хоть понимаешь, что ты делаешь?
– Отлично понимаю, – ответила супруга. – Пойми, я хочу, чтобы из неё вышел человек, а не гулящая женщина. Вот и всё, чего я добиваюсь. Понятно?
– Да, дорогая, понятно, – терпеливо ответил ей Игорь, осознавая, что спорить с ней нельзя и бесполезно.
Прошло ещё пару недель. За это время не происходило почти никаких сверхъественных происшествий, кроме, пожалуй, одного, которое могло бы Игорю стоить очень больших семейных неприятностей. Если бы не его железная сила воли, преданность и любовь к своей жене и семье. Так получилось, что в этот злосчастный день, когда Лика была на работе, дети в школе, а Михаил Петрович ходил в церковь. Хозяин квартиры утром пришёл с работы, как обычно поел и уже хотел ложиться отдыхать, как вдруг, открыв дверь спальни, увидел, что в их с Ликой постели кто-то спит. Первая мысль, что пришла ему в голову: жене опять плохо.
Игорь тихонько подошёл к кровати, и, наклонившись, спросил:
– Дорогая, тебе опять плохо?
– Да, любимый, мне очень плохо без тебя, – чужим голосом прозвучал ответ. Игорь откинул одеяло и увидел перед собой не свою жену, а Викторию.
– Что ты здесь делаешь? – спросил мужчина строгим, сердитым голосом.
– Тебя жду, – кротко ответила девушка. – Я тебя очень люблю, милый.
– Ах, ты меня любишь! – в бешенстве прокричал он. – А ну, прочь отсюда, сатана! – Он схватил девушку за плечи и швырнул с кровати на пол. – Убирайся! – снова закричал Игорь. – Я ненавижу предательство и ложь. А ты воспользовалась добротой моей жены. Прочь отсюда, падшая женщина. Вон отсюда! Чтобы я тебя больше не видел ни в своей квартире, ни в своей жизни. – Игорь схватил плачущую девушку и потащил её в комнату Тани. Затем кинул на пол и твёрдым голосом произнёс:
– Чтобы через десять минут я тебя в своей квартире больше не видел. Понятно? Моя жена хотела тебе помочь, чтобы ты не свернула на плохую дорогу, но, видимо, зря старалась.
– Игорь, милый, пойми меня, пожалуйста, – стала оправдываться Виктория.
– Я тебе не Игорь, а Игорь Васильевич, – как можно сдержаннее сказал мужчина, – и не пойми, а поймите. Тебе всё ясно? И Лику ты должна звать не Лика, а Анжелика Николаевна. Говорить ей не «ты» а «вы». Всё поняла?
– Да, Игорь Васильевич, – ответила смиренно Виктория. – Обещаю вам, что этого больше никогда не повториться. Пожалуйста, разрешите мне остаться у вас. Я так привязалась к вашей семье. Не прогоняйте меня, прошу вас. И простите за всё. Знаю, мой поступок очень плохой, но я исправлюсь, даю вам честное слово. Я вовсе не хотела никого обидеть, просто так получилось.
– А ты представляешь, как после всего случившегося будешь смотреть моей жене в глаза. Ведь ты же её предала, как Иуда предал Иисуса, за тридцать серебряников. Я сказал, собирайся, я тебя отведу на исповедь к отцу Василию. Пусть он решает твою дальнейшую судьбу, я не намерен терпеть предательства в моём доме. Через пять минут, чтобы была готова, – приказным тоном произнёс Игорь.
С тяжёлым сердцем Вика собрала все свои вещи, и они с хозяином квартиры вышли из дома и пошли в церковь. По дороге встретили Михаила Петровича.
– Сынок, что случилось? Куда ты тащишь девушку? – спросил пожилой человек.
– К отцу Василию, – озабоченно и немного раздражённо ответил Игорь, будто его довели до крайности.
– Пусть он с ней разберётся и укажет ей правильную дорогу в жизни.
– Что же всё-таки случилось? – спросил Петрович. – Почему ты так разозлился?
– Да как же мне не злиться, захожу я сегодня к себе в комнату после работы, чтобы лечь отдохнуть, и кого я там застаю? Как вы думаете? Эту мадам, которая пищём лезет ко мне в постель. Извините, Петрович, но я не могу смириться с тем, что в моём доме происходит ложь и предательство.
– Ты прав, сынок, но не осуждай её так жестоко. А Лике я попробую сам всё объяснить. Ты правильно сделал, что решил отвести её в церковь. Может, отец Василий даст ей наставления и работу в церкви.
За время диалога мужчин Виктория не произнесла ни слова.
Вечером Анжелика завела разговор о своей подруге и спросила, где она. В ответ Михаил Петрович сказал:
– Дочка, пойдём, поговорим. Нам с тобой надо кое-что обсудить. Это касается твоей подруги.
Они прошли в его комнату и сели друг против друга.
– Папа, вы хотите мне что-то сказать? – настороженно спросила женщина. – Что-то нехорошее?
– Да, дочка, но ты не переживай, а скажи спасибо Господу нашему за то, что он дал тебе такого верного и хорошего мужа.
– Папа, что случилось? – с ещё большей тревогой спросила Анжелика.
– Сегодня он застал её в вашей постели, – тихо ответил Михаил. – Он сказал ей собрать вещи и отвёл Викторию в церковь к отцу Василию. Вот такая нехорошая новость, дочка.
У женщины лицо стало грустным. Она немного помолчала, точно над чем-то раздумывая. А затем сказала:
– Бог ей судья. Девчата мне советовали, чтобы я не брала её к себе домой, но она так меня об этом просила. Спасибо Господу, что он вразумил Игоря не выгнать её совсем из дому, а отвести к отцу Василию. Кто знает, может быть, ему удастся сделать из неё человека. Дай Бог, чтобы это было так. Я буду за неё молиться.
– Правильно, дочка, – ответил ей Михаил, – что бы плохое с нами ни случалось, мы должны всё всем прощать.
На пороге комнаты появился Игорь.
– Извините, что прерываю ваш разговор, – немного виновато сказал он. – Лика, тебя к телефону, это из больницы.
– Спасибо вам, папа, – сказала Анжелика, вставая и целуя в щёку пожилого человека.
Затем, поговорив по телефону со своим лечащим врачом, она сказала своим близким.
– Нашёлся донор, который отдаст мне свою почку. Она как раз по совместимости тканей мне подходит. Так что завтра меня опять кладут в больницу на операцию. Сказали собрать всё необходимое и завтра утром к десяти часам быть уже там.
– Как раз я приду с работы, и мы с тобой поедем в больницу, – сказал негромко муж, обнимая и целуя жену. – Всё будет хорошо, родная, вот увидишь.
– Я надеюсь на это, дорогой, – в ответ, целуя Игоря, ласково сказала Анжелика.
– И мы тоже надеемся на это, мамочка, – ласково сказала Таня и нежно обняла маму за шею.
– Мы очень хотим, чтобы ты поправилась и всё наконец у нас было хорошо, мама, – сказал Вадим.
– Я об этом просто мечтаю, мои дорогие ребятки, – обнимая и целуя детей по очереди, сказала им мама.
– Я буду за тебя молиться, пусть Господь хранит тебя всегда, – искренне произнёс Михаил Петрович.
– Спасибо, папа, за тёплые добрые слова, – произнесла Анжелика, подойдя к свёкру и целуя его в щёку. – Спасибо вам всем, дорогие мои, что вы у меня есть. Папа, а Мария не звонила?
– Тётя Мария звонила, – вдруг сказала Таня. – По голосу было слышно, что она чем-то расстроена. Тётя даже плакала.
– Танечка, а ты не спросила её, что произошло? – испуганно спросил дедушка.
– Я спросила, но она сказала, что перезвонит попозже, – ответила ему внучка.
– Господи, что там случилось? – с тревогой произнёс Михаил. – Ведь она совсем недавно уехала.
Только он так сказал, как раздался телефонный звонок. Петрович бросился к телефону.
Все, затаив дыхание, ждали окончания разговора, из которого лишь поняли, что кто-то умер. Наконец Михаил положил трубку и сказал:
– Умер Христо. Да упокой его душу, Господи.
Все стояли с поникшими головами. Затем Михаил подошёл к Лике и со слезами на глазах спросил:
– Дочка, я хочу перевезти Марию сюда. Можно, она пока поживёт в твоей квартире?
– Конечно, папа, какой может быть разговор. Отныне эта квартира только её, – ответила ему женщина. – Как это произошло? Что случилось? – спросил Игорь. – Ведь Христо не болел.
– Его сбила машина, – тихо ответил Петрович. – Если меня пустят, я завтра же лечу в Афины. А сейчас, извините меня, я пойду собираться.
Весь остальной вечер все думали и разговаривали о случившемся. У всех членов семьи были хмурые лица. Лика не оставляла своего названного отца одного ни на минуту. Игорь тоже был рядом.
А утром расстроенная поехала в больницу, чтобы лечь на операцию по пересадке почки.
Через два дня было всё готово. Операция прошла успешно, таких быстрых операций Александр Владимирович никогда ещё не делал. Больную почку ей удалили, поставили на её место донорскую. Когда Лика спросила, кто её донор, ей ответили, что они покуда не могут ответить на этот вопрос, поскольку ей просили этого пока не говорить.
– Господи, что за тайна такая? – возмущённо спросила Анжелика. – Александр Владимирович, почему вы мне этого не можете сказать? Я просто хочу поблагодарить этого человека, вот и всё.
– Хорошо, когда ваш донор будет в состоянии ходить, я вам его приведу. А сейчас у меня много работы. Я очень спешу, – сказал врач как-то очень загадочно.
Вечером, как обычно, собрались родственники и друзья женщины узнать о том, как она себя чувствует. Вдруг открылась дверь, и в палату вошли ещё два человека. Это были отец Василий и Виктория. Они подошли к Лике, и отец Василий благословил её. Затем он обратился к Вике и сказал:
– Ты что-то хотела сказать Анжелике Николаевне, дочь моя.
– Да, батюшка, – тихо ответила девушка, немного краснея. – Простите меня, пожалуйста, Анжелика Николаевна. Я была не права по отношению к вам и вашему мужу. Я вижу, как он вас любит и желаю вам только одного – счастья. Я пришла попрощаться. Потому что уезжаю в Москву поступать в театральное училище. Спасибо вам огромное за всё, что вы для меня сделали.
– Господи, да ничего такого я для тебя не сделала. Я просто не догадываюсь, о чём ты говоришь, непонимающе произнесла Анжелика.
– Вы открыли мне Бога и этим сделали для меня самое главное в моей жизни, – ответила Виктория.
– Господи, как я рада это слышать, – вдруг оживилась Анжелика. – Как это чудесно, дорогая.
– И если бы ты знала, дочь моя, как Виктория усердно помогает мне в работе, – вмешался в разговор отец Василий. – Я бы её никуда не отпустил, но, понимаю, что у девушки талант, а талант закапывать в землю грех.
– Самое главное, что я не ошиблась в тебе. Я знала, что когда-нибудь ты всё поймёшь. И ты меня не подвела. Ты просто молодчина, – сказала ей на прощание Лика.
– Счастливого тебе пути, если будешь в Минске, не забывай про нас, обязательно приходи в гости. Договорились?
– Как же я могу про вас забыть, – тихо ответила Виктория. – Вы для меня как сестра или мама.
Они на прощание обнялись, и Виктория вместе с отцом Василием ушли.
– Я чувствую, что из этой девочки будет толк, – сказала Светлана, с радостью в глазах глядя на свою старшую дочь. Кстати, как там Мария? – с беспокойством спросила она. – Они с Петровичем уже приехали?
– Мария сегодня меня навещала утром, – с грустью в голосе ответила Лика. – Знаешь, мама, как это ни удивительно, но она, не смотря на свою хрупкость, держится молодцом. Не плачет, ведёт себя очень спокойно, сдержанно и смиренно.
– Так же, как и ты когда-то, – с горечью в голосе сказала Светлана. – Прости, что напоминаю тебе об этом, дочка. Бедный Михаил Петрович, сначала жена, потом сын, а теперь вот зять.
– Что поделаешь, тётя Света, такова судьба, которую даёт нам Господь, – тихо сказала Ольга, заметив, как у её подруги погрустнели глаза.
– Да будет вам, девчонки, – сказал дядя Сергей, – давайте лучше поговорим о том, куда мы отправим наших влюблённых, Игоря и Лику, в отпуск, после того, как её выпишут из больницы. Может быть, в Крым? Там как раз начнётся бархатный сезон.
– Хорошая идея, – одобрил Николай. – Ты молодец, Серёжа, здорово придумал, пусть и моя дочка отдохнёт, как человек. После всех этих передряг. Платить за всё буду я.
– Папа, у нас же есть деньги, – запротестовала Анжелика, – мы сами можем за себя оплатить.
– Нет, дочка, платить будем мы и точка! – твёрдо сказала Светлана. – А будешь пререкаться, мы тебя накажем. Поняла? – игриво закончила она.
– Да, уж куда понятнее, – сдалась, наконец, старшая дочь. – Смотри, Игорь, какие строгие у меня родители. За непослушание нас будут наказывать, – тихо рассмеялась женщина.
– У тебя золотые родители, – серьёзно глядя на жену, ответил её муж. – Жаль, что у меня их уже давно нет.
– Не печалься, Игорь, – произнесла Светлана. – Они смотрят на тебя с высоты и радуются тому, что ты попал в такую большую дружную семью. У тебя всё сейчас хорошо. Ты женат на самой доброй женщине на свете.
– Да, вы правы, Светлана Ивановна, – ответил зять. – Без моей Анжелики я бы был совершенно никто. А может, меня бы вообще не было на свете.
– Это уж точно, – критически заметил Вадим.
– А тебе слово вообще не давали, – немного игривым тоном ответил сыну отец.
– Это почему же? – вступилась за брата Таня, – у нас в семье все равны.
– Ну, что за дочка у меня, просто золото, – обнимая и целуя её, ответил Игорь. – Танёк, дорогой мой, я очень тебя люблю. Но больше всего я люблю тебя знаешь за что? За твою справедливость, дочка.
– У нас сегодня какой-то особый вечер, вечер объяснения в любви, – шутливо заметила Анжелика.
Ещё немного посидев, пошутив, посмеявшись, родные этой чудесной женщины начали собираться по домам. Затем, простившись с ней, они все вышли из палаты и пошли домой.
А утром Лику ожидал неожиданный сюрприз.
В палату к больной вошёл Александр Владимирович, спросил, как себя чувствует пациентка. Получив удовлетворительный ответ, доктор сказал:
– Вас кое-кто хочет видеть. Вчера вы хотели видеть донора, а сегодня донор захотел взглянуть на спасённого им человека. Вы не против этого?
– Конечно же, нет, с большим удовольствием я познакомлюсь с этим человеком и выскажу ему свою благодарность за то, что он решился спасти мне жизнь, к тому же, что меня удивляет, безвозмездно, – ответила врачу женщина, который как-то интригующе весело и по-мальчишески улыбался.
– Честно говоря, я бы ещё немного с этим повременил, но сам донор настоял на том, чтобы поскорее вас увидеть. Он хочет убедиться в том, что вы сейчас чувствуете себя хорошо. Вы действительно чувствуете себя хорошо? – спросил Александр Владимирович.
– Да, конечно, – ответила заинтересованно Лика.
– Ну и слава Богу, – произнёс доктор. Затем на минутку вышел в коридор и появился снова, везя кого-то, укутанного в одеяло, в кресле-коляске. Когда врач повернул коляску лицом к Анжелике, то она чуть не вскрикнула от удивления, только прошептала:
– Господи, тётя Юля?
– Да, дорогая моя племянница, это твоя бестолковая тётка, – тихо сказала она, весело улыбаясь, не смотря на бледность в лице.
– Как ты себя чувствуешь? – обеспокоенно спросила Юлия племянницу.
– Очень хорошо, – ответила ей крестница. – А как вы? Почему вы такая бледная?
– Ничего, это пройдёт, – всё так же весело ответила Юля. – Главное, что теперь у тебя будет всё хорошо. Я молюсь об этом неотрывно.
– Спасибо вам, тётя Юля. Огромное спасибо за всё, – тихо произнесла племянница.
– Это тебе спасибо, – грустный и горький ответ. – Спасибо Господу нашему за то, что он помог мне обрести покой, а тебе вернуть здоровье, дочка. Ну вот, убедилась, что у тебя всё в порядке, а теперь, Анжелика, я очень устала. Пойду, лягу отдохну.
– Поезжайте, тётя, я как только смогу вставать, буду проводить с вами всё время. Буду молиться за ваше здоровье.
Спасительницу Лики отвезли в её палату.
Тем временем проходили дни. Выздоравливающей Лике не давали скучать ни друзья, ни родные, ни коллеги по работе. Каждый вечер у неё постоянно бывали люди, которые очень любили и уважали эту женщину за её доброту и чуткость. А названный сын Лики, Андрей, спасённый ею, приходил после школы к ней чуть ли не каждый день. То с родителями, то один. Он совсем недалеко учился в колледже, возле больницы. Мальчик интересовался философией и филологией. Его названная мать очень многому научила парнишку. Он полюбил ещё и историю. Андрей знал, что в последующее время все эти знания могут очень сильно ему пригодиться. Поэтому он всё впитывал в себя, как губка.
Через некоторое время Анжелика была уже в состоянии ходить. И приходила к своей тёте каждый день. Они целыми днями проводили вместе время, беседовали на православную тему, точно две настоящие подруги. О прошлом обе женщины вспоминать не хотели, поэтому говорили о настоящем и будущем. А когда Лику выписали из больницы, Юлия обещала ей позвонить, чтобы племянница знала, выписали её тётю или нет. Но Юлия Светличная так и не позвонила. Лишь передала Лике письмо через отца Василия. В письме она просила свою племянницу нигде её не искать и просто забыть о её существовании, потому что уезжает за границу, а в Беларусь уже больше не вернётся. Она ещё раз просила Анжелику простить её за всё, что она натворила. Пока она находится здесь, на родине, она вспоминает всё только хорошее и с надеждой глядит в будущее, верит, что заграница поможет ей забыть о собственных грехах.
Прочитав это письмо, Лика очень расстроилась и сказала отцу Василию:
– Отче, лучше бы память к моей тёте никогда не возвращалась. Вы знаете, я очень опасаюсь за её жизнь. Если она себя саму не простила за содеянное ею, то вряд ли этот человек может кому-то что-то простить.
– Не переживай, дочь моя, всё в руках Божьих, – негромко ответил ей священник, – на то воля Господня. Не стоит так переживать из-за случившегося. Быть может, это и к лучшему. Надо молиться за её душу, иного нам ничего не остаётся.
– Да, отче, вы правы, – ответила ему прихожанка. – Ладно, пойду я домой, а то мои домашние уже меня ждут. Благословите меня, отче.
– Благословляю, – тихо ответил отец Василий. Затем, целуя её в лоб, сказал:
– Ты много пострадала за свою жизнь, но, не смотря ни на что, осталась хорошим человеком и настоящей христианкой. А теперь ступай туда, где тебя сейчас ждут.
Женщина простилась с отцом Василием и ушла домой.
А дома уже все родственники собрались, чтобы проводить их на вокзал, поскольку Анжелика с мужем уезжали отдыхать по путёвкам в старинный город Витебск.
Простившись со всеми, они вошли в свой вагон, сели в купе, помахав на прощание руками, стали отъезжать от вокзала. Вдруг Лика достала из дамской сумочки тетрадь и авторучку, начала что-то писать.
Игорь терпеливо ожидал, когда жена справится со своим творческим процессом, он не мешал ей и не говорил ни единого слова. Только тогда, когда ручка жены была положена назад в сумочку, а она начала перечитывать написанное, спросил:
– Может, поделишься со мной?
Жена отдала мужу листок и с тихой нежностью в голосе сказала:
– Игорёк, я тебя очень, очень люблю. Господи, как хорошо, что ты у меня есть. Я с тобой очень счастлива.
– Я тоже, родная моя, очень счастлив тем, что ты у меня есть и что ты со мной. Он с нежностью поцеловал жену и настойчиво сказал: – А сейчас позволь мне приобщиться к твоему творчеству.
Источник истины
Наш Христос, поговори со мною,
На своём небесном языке.
Не прошу я у тебя покоя,
Лишь утешь меня в моей тоске.
Дай мне силы справиться с той болью,
Что так сердце жжёт моё огнём.
Укажи мне верный путь с любовью,
Чтоб идти смелее мне по нём.
И увидеть истины источник,
Черпать из него и с жаждой пить.
Дай благословенье непорочно
Мне ещё сильней людей любить.
А когда увидишь плод созревший,
Окропи его святой водой.
Как бы от греха не заболевший
Был бы он всегда везде с тобой.
Чтобы ни случилось: радость, горе,
Этот плод Господь созрел любя.
В том житейском, неуютном море,
Просит он любви не за себя.
За людей просить дано Всевышним,
И молиться во спасенье душ.
Те молитвы голосом чуть слышным
Слышишь Ты, Великий, Светлый Муж.
Господи, прошу в минуты эти
Укажи путь к истине простой.
Чтобы не попасть в худые сети,
Слыша сердцем голос Твой святой.
– Господи, до чего же ты у меня талантливая и мудрая, женщина, – с любовью глядя на Анжелику, сказал Игорь, беря её руки в свои. – Я так рад, что пришёл к тебе тогда. Помнишь? Ты сидела в кресле, и мы с тобой очень долго разговаривали. Да как же мне такое забыть? И как забыть то, как мы с Таней спасали вас с Алексеем от Юлии? Удивительная штука жизнь, в какие только перипетии не попадает человек, а живуч благодаря своей вере и любви, – философски заметил Игорь. И тут же он сменил тему разговора, наблюдая с окна поезда за пробегающими лесами, полями, лугами, и в восхищении воскликнул:
– Ты только посмотри, какая вокруг красота! На какой прекрасной земле мы родились и выросли. Как это всё чудесно! Какой совершенный мир подарил нам Всевышний. И не смотря ни на какие капризы судьбы мы с тобой вместе и очень счастливы.
Они улыбнулись друг другу. А поезд увозил наших влюблённых в их счастливую, дальнейшую жизнь.
Декабрь 2003 – декабрь 2004 гг.