Да говорите, говорите вы сколько угодно о том, что это грязь, разврат и ничего более, судите, возмущайтесь, я помолчу пока, опущу взгляд в свой бокал – вон, в нем плавают две льдинки. Красиво - прозрачно-белые кубики с оплавленными краями в красном. Изумительно красиво, хотя и глупо было с вашей стороны испортить мне вино, но я не сужу вас за это, - сижу, кручу бокал в пальцах, слушаю, как ворочаются в нем льдинки, - что ж вы все судите этих двух несчастных, этих бесприютных влюбленных, которые вынуждены воровать жалкие минуты своих свиданий. Да, да, верно все, незаконных, пошлых свиданий, если смотреть на все это из кухни, или с тахты перед телевизором. Оттуда, надо полагать, все это выглядит именно ужасно – она, вечно спешащая, порывистая, вбегает в редакцию и, еще не приклеив на лицо приветственной улыбки, еще не отдышавшись после уличного бега, нарочито медленно простукивает каблуками мимо его полуоткрытого кабинета. И уж конечно проницательные сотрудники давно и однозначно вычислили, что он, маниакально следящий за тем, чтобы дверь в его кабинет была плотно закрыта, делает на утреннее время исключение. Что и говорить, сотрудники, только что перетекшие на работу из своих каморок с капающими кранами, неоплаченными счетами, детьми, которые опаздывают в школу и супругами, с утра брюзжащими на погоду, курс доллара и несвежий чай, эти сотрудники лишь иронично улыбаются, лицезрея, как он, пару минут спустя, выходит в коридор, словно случайно, словно что-то вспомнив, а на самом деле, чтобы закрыть наконец дверь и никого не видеть. Утренний бесхитростный обряд: я тебя жду – я пришла. Ни слова, ни взгляда. И не стоит убеждать меня в том, что именно такие, подчеркнуто отстраненные отношения как раз и выдают с головой этих преступников, этих нарушителей морали. Не стоит меня убеждать с такой горячностью, я и сама знаю, могу догадаться, что там между ними происходит, все эти телефонные звонки с односложными ответами, эти встречи, тщательно планируемые, тайные, редкие – где-нибудь в захолустье, где-нибудь в пригороде, и ее ночные слезы, беззвучные слезы под храп мужа, и его растерянный взгляд, которым он после таких встреч обводит свое жилище, своего сына и собаку. Но пусть, пусть так, некрасиво, банально, но не буду я иронично улыбаться вслед этим несчастным, этим обреченным, когда они в утренней тишине свершают свой ритуал: я тебя жду – я пришла. Прекрасный ритуал – прекрасные, высокие отношения…