ТИРАНИЯ И СВОБОДА.
Законы военной организации общества.
Первоначально демократия исчезает в отцовском роде, потому что выборность главы рода как и военачальника противоречит моногамии и отцовской власти в семье. При частых войнах происходит усиление роли военачальника племени, поэтому демократия постепенно исчезает и в племени: консервируется, вернее, свёртывается выборность вождя племени или вождь выбирается келейно – советом старейшин и военачальников бывших архаических родов. Форма организации родов изменилась, форма организации власти осталась прежней. Ещё раз напомню, что, во-первых, должность в семье передаётся по наследству – поскольку полководческие знания передаются от отца к сыну, и, во-вторых, военная организация племени требует беспрекословного подчинения воинов своему командиру. Постепенно происходит деление совета племени и Общего совета союза племён на две взаимно дополняющие друг друга части: совет вождей и совет старейшин. Если, например, у ирокезов совет племени состоял из старейшин и вождей, и старейшины в мирное время играли главную роль; то у греков мы встречаем уже выраженное усиление роли совета вождей. Именно в этом выражается роль военной демократии, непохожей на демократию, существовавшую при материнской организации родов. Военная демократия и гражданская демократия – это две разные формы демократии. Выборность военного вождя племени осуществляется советом вождей (военачальников). Выборность вождя союза племён осуществляется народом по предложению Общего совета вождей. Как волны от камня, брошенного в воду, расходятся кругами по воде от места его падения, подобно этому происходит и в случае перемены счёта происхождения – этой своеобразной революции в организации родов. Главенство отца в роде распространяется на племя, затем на союз племён, а затем и на союзы племён. Если кто-то этим законам, как законам военного времени, не подчиняется, то к этому субъекту (племя или союз племён) применяется военная сила. Непокорные племена превращают в рабов или налагается на них дань. Вот примерный метаморфоз вождя: первоначально вождь рода, затем вождь племени, потом вождь союза племён. И, наконец, командующий вооружённым народом. Вождь становится царём или тираном. Верховный командующий вооружённым народом, пользуясь огромным доверием воинов к самому себе, может легко из царя, царствующий по воле народа для народа, превратиться в тирана – узурпировать власть для себя и близкого себе окружения. Власть над собственным народом, несравнима ни с какой другой силой – больше, чем наслаждение, больше, чем власть денег или власть наркотика – это общественная болезнь, которую надо изучать так же, как любую другую общественную болезнь фанатика. Это не менее опасная общественная болезнь, чем паранойя убийства других людей у человека, опасного для общества. Правда, и последствия от тирании печальны как для тирана, так и для общества. «Спартанские племена уже очень рано учредили эфорат, чтобы ограничить власть басилея. [Совет вождей, поддерживаемый агорой, обладал высшей властью в гомеровский период.]»
«У Аристотеля («Политика», III, гл. Х): «Итак, вот какие существуют четыре рода басилейи: во-первых, власть БАСИЛЕЯ героических времён, основанная на добровольном подчинении (свободного народа), но заключавшая в себе определённые полномочия, а именно: басилей был военным предводителем, судьёй и верховным жрецом; [То, самое мы встречаем у ацтеков относительно Монтесума, – авт. В. Л.] во-вторых, власть басилея у варваров – наследственная и деспотическая по закону; в-третьих, так называемая айсимнетия – выборная тирания, и, в-четвёртых, власть басилея в Лакедемоне, представляющая собою, в сущности, наследственное командование войском».
«Тирания основывалась на узурпации власти, никогда не занимала прочного положения в Греции, всегда считалась незаконной; убийство тирана считалось похвальным.
Клисфен уничтожил должность басилея, сохранил совет вождей в виде выборного сената и агору в виде народного собрания (экклесия); выборный архонт [в прошлом вождь рода. – Авт. В.Л.] заменил у афинян басилея; басилей на высшей ступени варварства – то же самое, что «теуктли» (военачальник, с прибавлением жреческих функций) ацтекской конфедерации – на средней ступени варварства; «теуктли» всвою очередь – то же самое, что, например, «великий воин» ирокезской конфедерации – на низшей ступени варварства, а этот последний произошёл из обыкновенного военного вождя племени». Том 45, стр. 337 – 338. Поскольку военная демократия легко переходит в тиранию, а тирания в военную демократию, то вполне легко смешать всё в одну кучу или стараться не видеть ни того, ни другого, как это делают социологи. Правда, не все.
Исторически тирания не канула в лету, она развивалась вместе с развитием общества, изменяя названия и формы, соединялась с другими общественными формами и тем самым приспосабливалась, совершенствовалась: так называемая диктатура, авторитарная власть, военная диктатура внутри общества в мирное время, «клептократия» и так далее, всё это из прошлого в настоящем. Исторические формы никогда не исчезают бесследно.
Изменения в строении общественного организма.
Если предположить, что архаический род при материнской организации образует, например, десять семей, то с переходом к отцовской организации эти десять семей, в которых каждый отец становится родоначальником, образуют десять родословных. В этом случае в племени архаического образца, оставшегося в нетронутом виде, в котором существовало, допустим, десять родов, образуется сто отцовских родов. К таким подобным результатам ведут законы преобразования кровного родства из одной формы, образованной групповым браком, к другой форме, образованной парным браком, переходящим в моногамию. Одна система кровного родства (ганованская) преобразуется в другую (семитическая, арийская и уральская системы родства). Можно считать эти формы классическими. Перейдём теперь к брачным отношениям. Брачные отношения в племени, состоящем из архаических родов, были разрешены советом племени только между родами. Брак внутри рода был под запретом и этот закон строго соблюдался, не смотря на то, что в архаическом роде появилось несколько родоначальников, состоящих из отцов-братьев. Вмешательство в этот порядок мог произойти лишь в том случае, когда у отца были лишь дочери, и не было сыновей. Итак, брак возможен, во-первых, только между архаическими родами и, во-вторых, между родственными племенами. Раньше муж переходил жить из своего материнского рода в род своей жены. Теперь, наоборот, жена могла жить лишь в роду своего мужа. Женщины стали переходить из своего отцовского рода в род своего мужа, но при этом соблюдались правила запрета брака внутри архаического рода, который по существу изменился, а по форме остался прежним, как и совет рода, совет племени, совет союза племён.
По существу дела преимущество в общественной жизни из-за перехода счёта происхождения получили мужчины – главные работники и воины. В связи с брачными отношениями следует обратить внимание на очень интересный факт. Так как брак внутри архаического рода был запрещён, а возможен был брак лишь между родами, то с переходом к отцовской организации архаический род, в котором мужчины стали родоначальниками, превращается в отцовскую фратрию. Брак внутри отцовской фратрии, за редким исключением, запрещён, поэтому возможен брак лишь между отцовскими фратриями. Если, например, племя составляет десять архаических родов, то с переходом к отцовской организации десять архаических родов превращаются в десять отцовских фратрий. Вот что по этому поводу говорится в конспекте Маркса: «Уже Дикеарх даёт следующее рационалистическое объяснение существования фратрий: обычай некоторых родов доставлять взаимно друг другу жён привёл к фратриальной организации, в целях(!) исполнения общих религиозных обрядов. Стефан Византийский сохранил нам отрывок из Дикеарха. Вместо рода он употребляет название {патра}, как это делает часто Пиндар, а иногда и Гомер. Стефан сообщает следующее: «Патра, по Дикеарху, есть одна из трёх форм общественных союзов у греков, которые мы соответственно называем: патра, фратрия и племя. Патра возникает тогда, когда родство, первоначально единичное, переходит во вторую стадию [родство родителей с детьми и детей с родителями], и патра заимствует имя от древнейшего и наиболее выдающегося из её членов, как, например, Эакиды, Пелопиды. Но она стала называться фатрией, или фратрией, когда некоторые лица стали выдавать замуж своих дочерей в другую патру. Так как вышедшая замуж женщина не принимала больше участия в исполнении отцовских священных обрядов, а зачислялась в патру своего мужа, то вместо союза, существовавшего прежде вследствие любви между братьями и сёстрами, создался другой, покоившийся на общности религиозных обрядов, который называли фратрией. Следовательно, тогда как патра произошла указанным выше образом из кровного родства между родителями и детьми, детьми и родителями, фратрия возникла из родства между братьями. А племя и соплеменники были так названы вследствие слияния в общины и так называемые народы {nations}, так как каждая из общин, образовавшаяся путём слияния, называлась племенем».
Здесь признаётся существование обычая брака вне рода, причём женщина включалась в род (патру) скорее, чем во фратрию своего мужа.
Дикеарх, ученик Аристотеля, жил в то время, когда род существовал уже только для регистрации происхождения и когда его полномочия уже перешли к новым политическим корпорациям. Взаимные браки вместе с общими религиозными обрядами должны были, разумеется, укреплять фратриальный союз, но они не могли породить его. Греки знали свою собственную историю только начиная с высшей ступени варварства». Том 45, стр. 333. Добавлю, что греки также не различали архаический род, зародившийся при материнской организации и тот же самый род, который перешёл к отцовской организации. Отсюда и потуги в объяснениях. Патра – это отцовский род внутри архаического рода, архаический род при отцовской организации превращается в отцовскую фратрию.
В конспекте сообщается относительно американских аборигенов: «Число родов в племени обычно пропорционально численности племени; оно колеблется у различных племён: от 3 у делаваров и мунси, до 20 у оджибе и криков; 6, 8, 10 было обычным числом». Стр. 276. Если в каждом роде предположить существование 10 семей, то с переходом и развитием отцовской организации без учёта прироста населения получится соответственно 30, 200, 60, 80, 100 семейств, и каждый архаический род со временем превратится во фратрию или обойдётся без оной. В своей книжке «Происхождение семьи, частной собственности и государства» Ф. Энгельс даёт такую информацию о греческих родах: «Несколько родственных фратрий составляют племя. В Аттике было четыре племени, в каждом из них – по три фратрии и в каждой фратрии – по тридцати родов. Такое точное определение состава групп предполагает сознательное и планомерное вмешательство в стихийно сложившийся порядок вещей. Как, когда и почему это произошло,- об этом умалчивает греческая история, воспоминания о которой у самих греков сохранились лишь начиная с героической эпохи». Стр. 113, отдельная книга. Возьмём эту информацию за основу. Четыре племени – это, несомненно, союз племён. В каждом племени первоначально было три архаических рода, в каждом роде, после перемены счёта происхождения, образовалось 30 отцовских родов. Каждый архаический род превратился во фратрию, а каждый отец стал родоначальником. Внутри каждой фратрии брак запрещён, что соответствует запрету брака внутри архаического рода. Таким образом, дело не только в том, что вмешательство было сознательным и планомерным, и было ли оно вообще. Дело в том, что поскольку существует военная организация, то наличные военные силы, состоявшие из мужчин, приспосабливают к своей организации и естественные силы социальной организации, существующие в наличии.
Логика развития общества.
Примером служат аттические племена. Итак, можно рассмотреть логику развития социальной организации греческого общества, начиная с его ядра. Семья, в которой отец глава семьи, работник и воин; носит патронимическое имя своего предка, является продолжателем своей родословной, сохраняя этим самым свой род, который в отличие от фратрии называется «патра». Известное число таких родов образуют фратрию, в которую превратился архаический материнский род. Брак внутри отцовского рода запрещён – этот древний закон родовой организации неукоснительно соблюдается. Точно так же брак первоначально запрещён внутри каждой фратрии, которые служат друг другу для взаимного доставления жён, то есть точь-в-точь как у ирокезов в своё время: братья и сёстры одного архаического рода вступают в брак с сёстрами и братьями другого архаического рода. При отцовской организации у греков братья своего отца одной фратрии вступают в брак с сёстрами, которые являются дочерьми отцов, других фратрий, т. е. каждая фратрия доставляет жён для других фратрий. По преданию три фратрии, в каждой из которых по 30 отцовских родов, составляют племя. Четыре аттических племени: гелеонты, эгикоры, гоплиты, оргады – говорившие на одном языке, составляли союз племён и первоначально, по-видимому, конфедерацию. Таков был порядок до слияния этих племён в один народ. Конспект Маркса, как впрочем, и другие источники, говорят нам только о слиянии племён в единый народ. Слияние племён в единый народ – это констатация факта конечного результата. В качестве причин слияния называют города, передвижение семей из одного округа (квартала) в другой и т.п. Эти причины веские, но их недостаточно. Был процесс, который подготовил это слияние как качественно, так и количественно, поэтому его я и хочу показать, хотя бы в краткой форме.
Начнём со свободы брачных отношений, если даже эта свобода проявляется со стороны мужчин, а не женщин. Но именно женщины в этом вопросе помогут нам больше, чем свободные мужчины.
Брак внутри каждой фратрии запрещён, поэтому мужчины каждой фратрии вынуждены брать себе жён из двух других фратрий. Во-первых. Благодаря совершенно случайному и свободному выбору мужчинами женщин для совместного и официально прочного сожительства союза пары для чёткой цели: рождения и воспитания потомства, кровь древних предков течёт в жилах каждого отдельного грека и выражается в сплочённости племени. И это происходит в каждом греческом племени. Невидимый обмен одной и той же крови в греческом обществе выражается в Духе кровного родства всех греков. Невидимый Дух кровного родства присущий каждой нации. Только когда исчезают конкретные доказательства кровного родства благодаря укреплению и цементации моногамии, на помощь приходит религия Духа кровного родства, которая развивается самостоятельно, Со временем религия забывает своё истинное порождение, чем она в действительности является. Религия духов, превратившаяся в мифологию с её богами и полубогами, существовала тысячелетиями. Если посмотреть на этот процесс современными глазами, то можно констатировать, что происходит не только обмен крови рода человеческого, но и обмен генетического материала. Так что получается, что происходит обмен, производство и воспроизводство в поколениях потомства генов, крови и всего человеческого материала вообще, который ещё, может быть, будет открыт наукой.
Во-вторых. Благодаря моногамии и стремлению к сохранению близкого кровного родства, которое понятно всем и не требует доказательств, происходит обособление каждого отдельного семейства от каждого другого. Количественное увеличение членов семьи дополняет картину свободы отдельной семьи, её самостоятельность и не зависимость от других семей в рамках границ племени и союза племён. По мере роста населения и увеличения территории проживания, а так же стремление к дальнейшей свободе брачных отношений, фратрия, то есть бывший архаический род, становится препятствием для дальнейшего сохранения этих условий жизни. Противоречие между фратриальной организацией и свободой брачных отношений становится весьма чувствительным и создаёт проблемы. Моисей разрубил этот метафизический узел тем, что разрешил брак внутри фратрии дочерям, которые получили наследство после смерти отца. Если у умершего отца нет сыновей, а есть лишь одни дочери, которые наследуют имущество отца, то их свобода брака ограничивается своей фратрией. На этом историческом факте Морган построил почти целую теорию «собственности», которая касается лишь имущества, а про способности, которые являются так же собственностью человека и приобретаются в семье и в этом смысле наследуются детьми – забыл сказать. Не только имущество наследуется детьми, но и способности и ещё много кое-чего наследуется тем или иным способом в семье и от природы. Эту же самую проблему точно таким же способом в отношении имущества не только для дочерей отца, но и для осиротевшей девушки решил и Солон. Одна случайность, вторая случайность даёт повод для превращения случайности в закономерность. В конечно счёте, благодаря дальнейшему укреплению моногамии, брак внутри архаического рода, то есть в отцовской фратрии, становится свободным. Каждый отцовский род освобождается от фратрий, сковывающих свободу брачных отношений, ограничивая их лишь двумя-тремя коленами собственной родословной. Конечно, не всё так гладко осуществляется в истории человеческой, как это выглядит на бумаге, но направление в логике развития очевидно. По крайней мере, у многих народов фратрии вообще не упоминаются, а у тех, у которых эти фратрии были, попробуйте их найти в более позднее время, например, у тех же греков. Боле того, у американских аборигенов после смены счёта происхождения фратрии исчезают. Но этот феномен можно объяснить проникновением культуры других народов, например, испанцев. Если греки знали свою историю, начиная, лишь с героической эпохи или с высшей ступени варварства, то это свидетельствует, что память народов ограничена определёнными историческими периодами.
Удивительным образом повторяется история у различных народов. Возьмём в пример ирокезов. Увеличение населения, соответственно расширение территории проживания племени и необходимость сохранение свободы брачных отношений для мужчин и женщин проводит ирокезские племена к отказу запрета брака внутри каждой фратрии. После уничтожения этого запрета каждый ирокезский род может вступать в брак с каждым другим родом, не считаясь с фратрией. Но фратрии традиционно остаются. На другом месте планеты «Земля» и в другой исторический период у аттических греков (и не только у них одних) благодаря увеличению численности населения, расширению территории для проживания и неизбежной необходимости сохранения свобод для брачных отношений в обществе приводит к отказу запрета брака внутри каждой отцовской фратрии. Но фратрии остаются для военных целей. Вот и решай, читатель, задачу: толи было «планомерное вмешательство в стихийно сложившийся порядок вещей» Ф.Энгельс, толи дело случая как абсолютной и неизбежной закономерности, толи естественный способ развития общественного организма, толи все три фактора, взятые вместе.
После упразднения фратрий для свободы брачных отношений, ограничение которых определялось лишь двумя-тремя коленами отцовской родословной (брак запрещается между двоюродными братьями и сёстрами), племя стало состоять лишь из союза отцовских родов, а муж и жена – отец и мать стали выступать как союз двух отцовских родов. Всё вернулось «на круги своя», только с противоположным знаком происхождения: происхождение было по матери, а теперь стало по отцу – ничего лишнего и союз в браке двух родов вновь стал исходным пунктом дальнейшего развития общества. Племя стало скреплено браком братьев и сестёр одного рода с сёстрами и братьями других родов. И это сцепление, и скрепление общества браком, брачными отношениями, касалось не только одного аттического племени, а всех четырёх племён. Так что все четыре племени как бывший союз племён необходимо требовали единого управления – слияния в единый народ.
А теперь попробуем восстановить историю в обратном порядке, воспользуемся ретроспективным методом. Мы имеем следующую информацию: «Каждое аттическое племя состояло из трёх фратрий, а каждая фратрия – из 30 родов, что даёт: 4 (племени) Х 3 фратрии или 12 Х 30 родов = 360 родов; число фратрий и племён было постоянным, число же родов менялось». Стр.327. Будем исходить из того, что 4 племени имеют общее происхождение, тогда эти 4 племени получились путём деления и сегментации одного в прошлом племени. Далее, отцовская фратрия – это в прошлом архаический род. Исходим из того, что число отцовских фратрий (архаических родов) и племён было постоянным. Тогда первоначальное племя состояло из 12 архаических родов. Первоначально произошло деление племени надвое, поэтому в каждом племени стало по 6 архаических родов, то есть по 6 отцовских фратрий. Затем, по мере роста населения, произошло деление этих двух племён надвое, что даёт в результате 4 племени по 3 отцовских фратрии в каждом. Продолжим ретроспективный метод далее. Первоначальное племя состояло из 12 архаических родов. Это означает, что при материнской организации существовало 2 материнских фратрии, по 6 родов в каждой. Роды носили имена животных как, например, у австралийских и американских аборигенов. Далее, две материнских фратрии получились путём деления и сегментации двух первоначальных материнских родов. В свою очередь, надо полагать, единство двух материнских родов получилось путём деления одного рода. Сильно похоже на деление клетки, но куда от этого деться? Далее, можно считать, что первоначальный род – это клетка будущего общественного организма. Но как образовался первоначальный род, остаётся до сих пор загадкой.
Знать ищет способы управления народом.
Учреждение греческого политического общества.
Напомню отношение Маркса к термину «политический». Морган говорит: «Греческое общество стало впервые исторически известно около первой олимпиады (776 г. до н. э.); с этого времени вплоть до законодательства Клисфена (509 г. До н. э.) совершался переход от родовой организации к политической (гражданской). Стр. 326.
Маркс отвечает: «[ОН ДОЛЖЕН БЫЛ БЫ СКАЗАТЬ, ЧТО ТЕРМИН «ПОЛИТИЧЕСКИЙ» УПОТРЕБЛЁН ЗДЕСЬ В АРИСТОТЕЛЕВСКОМ СМЫСЛЕ: ПОЛИТИЧЕСКИЙ = ГОРОДСКОЙ И ПОЛИТИЧЕСКОЕ ЖИВОТНОЕ = ГОРОЖАНИН.] Там же.
«Когда несколько племён сливались в один народ, возникавшее общее управление должно было гармонировать с жизненными ПРИНЦИПАМИ отдельных составных частей народа». Стр. 334.
А теперь перейдём к теме «организации политического общества» и рассмотрим внимательно те «политические учреждения», которые показаны в конспекте Маркса. Я остаюсь при своём мнении, что читать и изучать конспект Маркса, человека обладавшего энциклопедическими знаниями, гораздо интереснее и полезнее, чем современных «академиков» по обществоведению всех вместе взятых. Я приведу этот исторический отрывок полностью, за небольшими сокращениями, касающихся написания на греческом языке, а также относительно описания одежды и оружия греков. Эти детали я оставляю в стороне. Выделенные крупным шрифтом предложения принадлежат Марксу.
«Ввиду неспособности родовых учреждений удовлетворять усложнившиеся потребности общества, у родов, фратрий и племён были постепенно отняты все гражданские права и переданы новым избирательным корпорациям. Одна система постепенно исчезала, другая постепенно входила в силу, в течение некоторого времени обе они существовали бок о бок.
Селение, обнесённое частоколом, -- обычное место жительства племени на низшей ступени варварства; на средней ступени – общие дома из необожжённого кирпича и камня, в виде крепостей; на высшей ступени – города, окружённые кольцеобразными валами и, наконец, стенами из обтёсанных камней, с башнями, брустверами и воротами, с целью обеспечить всем одинаковую охрану и защиту общими силами. Города такого типа предполагают существование постоянного и развитого полевого земледелия, владение стадами домашних животных, большим количеством товаров и собственностью, состоящей из домов и земель. Мало-помалу выросла потребность в чиновниках и судьях, военных и муниципальных должностных лицах различных степеней, а также в определённом способе набора и содержания войск, что требовало общественных доходов. Всё это сделало затруднительным для «совета вождей» управление обществом. Военная власть, вверенная сперва басилею, перешла теперь к полководцам и военачальникам, но была ещё более ограничена; судебная власть теперь принадлежала у афинян архонтам и дикастам; административная власть была передана городским магистратам. Шаг за шагом из общей суммы полномочий, которыми народ облёк первоначальный совет вождей, образовались путём дифференциации различные виды власти.
Этот переходный период описывается Фукидидом (кн. I, 2—13) и другими авторами как время постоянных беспорядков вследствие коллизии властей и злоупотребления ещё недостаточно точно определёнными полномочиями, а также несостоятельности старой системы управления; этим была вызвана также необходимость замены обычного права писаным законом. Этот переход длился столетия.
Тесею приписывалась афинянами первая попытка уничтожить родовую организацию; имя Тесея следует рассматривать как название эпохи или ряда событий.
Численность населения Аттики (по Беку)180 во время её расцвета приблизительно 500 000 человек; из этого числа больше двух третей, а именно 365 000, составляли рабы, около 45 000 – иностранцы, остаётся свободного гражданского населения 90 000 человек!
Согласно Шёману, Аттика была разделена на много небольших княжеств; древние авторы (Страбон, кН. IX; Плутарх. «Тесей», гл. 24, 32, 36) называют 12 государств; в некоторых из них было не по одному, а по нескольку больших и малых городов. По преданию, Тесей объединил страну и народ под управлением одного князя, сделал Афины местом пребывания центральной власти и положил конец разделённому управлению. Тесей был якобы басилеем Афин во второй половине XIII века до нашей эры.
До Тесея (см. Шёмана) народ Аттики жил в городах [по Шёману их указывается 12, столько же, сколько отдельных поселений и территорий, занятых 12 фратриями], состоял из независимых племён. Каждое из них имело свою собственную территорию, в пределах которой оно жило, со своим домом совета и пританеем, но они объединились для взаимной защиты и избирали басилея в качестве главного командующего их общими военными силами. Но как только Тесей (см. Фукидид; то же самое у Плутарха) стал басилеем, он убедил аттические племена разрушить дома советов, упразднить магистратуры отдельных городов и соединиться с Афинами, так чтобы существовал один дом совета и один пританей [пританей – общественное здание, где поддерживался священный огонь и где жили пританы, или председатели сената]. Таким образом, четыре племени слились при Тесее в один народ. [Плутарх говорит («Тесей», гл. 24): «Жители Аттики были раньше рассеяны повсюду, и только с трудом можно было их собрать в общих интересах (это показывает, что они были объединены в конфедерацию до того, как слились в одно целое); иногда они даже враждовали и вступали в борьбу друг с другом. Тесей же объединил их всех в одном городе и образовал из них единую общину одного единого государства. Для этой цели он объехал отдельные общины и колена, стараясь получить их согласие на это, и т. д.»181. Далее, в главе 25: «Чтобы ещё больше увеличить город, он обещал всякому, кто поселится в нём, одинаковые права; при этом, как говорят, он выступил с известным призывом через глашатаев: «Сюда приходите, все народы!», так как он хотел создать в Афинах всеобщий союз народов (читай: союз аттических племён). Для того же, чтобы приток разнородной массы
[ФАНТАЗИЯ ПЛУТАРХА: ТОГДА НЕ СУЩЕСТВОВАЛО ТАКИХ «МАСС»]
не внёс беспорядка и замешательства в республику, он впервые разделил народ на благородных, земледельцев и ремесленников. Благородным он передал надзор за религиозными делами и право занимать общественные должности (?). Он поручил им обучение законам и толкование божественных и человеческих прав, однако не выделил их из числа остальных граждан, ибо, хотя благородные и отличались оказываемым им почётом, земледельцы имели преимущество в отношении своей полезности, а ремесленники – в отношении своей численности. То, что он первый, по словам Аристотеля, «склонялся на сторону народа» и упразднил единовластие, подтверждает, по-видимому, и Гомер, который в «Перечне кораблей» (II книга «Илиады») называет афинян простонародьем, демосом».]
Тесей разделил народ на три класса, не считаясь с родами, а именно: эвпатридов (благородных), геоморов (земледельцев) и демиургов (ремесленников). Главные должности как в гражданском управлении, так и в жреческой иерархии {priesthood} были предоставлены первому классу. Это разделение на классы было не только признанием собственности и аристократического элемента в общественном управлении, но и открытым выступлением против власти родов. Существовало, очевидно, намерение соединить вождей родов с их семействами и зажиточных лиц из разных родов в отдельный класс, обладавший правом занимать главнейшие должности, на которые было возложено управление обществом. Разделение остальных на два больших класса также наносило ущерб родам. Но всё это не достигло цели. Так называемые теперь эвпатриды были, вероятно, теми лицами в каждом роде, которые и раньше занимали соответственные должности. Эта система потерпела крушение, так как фактически не произошло никакого перенесения власти с родов, фратрий и племён на классы и так как такие классы, как основа системы, имели меньшее значение, чем роды.
[Заявление Плутарха, что «занимавшие низкое положение и бедные люди охотно откликнулись на призыв Тесея», а также приведённые им слова Аристотеля о том, что Тесей «склонялся на сторону народа», вопреки Моргану, указывают, по-видимому, на то, что вожди родов и т.д. благодаря своему богатству и т.д. уже вступили в конфликт с членами родов – массой населения, что неизбежно при существовании частной собственности на дома, земли и стада, связанной с моногамными семьями.]
Перед первой олимпиадой (776 г. до н. э.) была упразднена в Афинах должность басилея; вместо неё была учреждена должность архонта, по-видимому, наследственная в роде, первые 12 архонтов назывались Медонтидами, по Медонту, который будто бы был сыном Кодра, последнего басилея.
(По Моргану, должность архонта была пожизненной, наследственной в роде, следовательно, наследственной не в современном смысле.) Здесь Маркс, говоря о роде, отождествляет архаический род, образованный при материнской организации и при отцовской организации превратившийся в отцовскую фратрию, с отцовским родом, который уже существовал внутри отцовской фратрии. – Авт. В.Л.
В 711 г. до н. э. срок пребывания в должности архонта был ограничен десятью годами; эта должность присуждалась путём свободного избрания лицу, считавшемуся наиболее достойным; здесь начало исторической эпохи, когда избрание на высшую должность является даром, получаемым от народа.
В 683 г. до н. э. должность архонта была сделана выборной сроком на один год. Число архонтов увеличено до девяти, оставаясь неизменным до конца афинской демократии:
1) Архонт-эпоним; по его имени давалось название текущему году; он решал все семейные, родовые и фратриальные тяжбы, был законным защитником сирот и вдов.
2) Архонт-басилей; он имел полномочие решать дела об оскорблении религиозных чувств и об убийствах.
3) Архонт-полемарх (во времена, предшествовавшие Клисфену) был главным начальником войск и судьёй при тяжбах между гражданами и негражданами.
4) Остальные шесть архонтов назывались тесмотетами.
Вначале архонт Аттики был вождём рода, и его должность была наследственной в роде; после перехода от счёта происхождения по женской линии к счёту по мужской сыновья умершего вождя вошли в число лиц, которые могли быть избраны. Затем, позднее, афиняне присвоили своему высшему должностному лицу титул вождя рода – архонт, сделали эту должность выборной, не считаясь с родом и т. д., сначала пожизненно, затем на десять лет и, наконец, на один год.
В 624 г. до н. э. Дракон издал для афинян свод законов; это показывает, что наступило время заменить обычное право писаным законом. Афиняне находились на той стадии, на которой появляются законодатели, и законодательство, в форме ли схемы или в разработанном виде, связывается с именем определённого лица.
В 594 г. до н. э. в должность архонта вступил Солон. В его время уже был создан ареопаг, состоящий из бывших архонтов и имевший полномочия судить преступников и наблюдать за нравами, а также ряд новых должностей: военных, морских и административных. Важнейшее событие: образование навкрарий, по 12 в каждом племени, всего 48; каждая навкрария обнимала обнимала определённый округ с его домохозяйствами, в котором производился набор людей на военную и морскую службу и с которого, вероятно, собирались подати. Навкрарии были зародышем демов, или городских округов. Согласно Беку, они существовали уже до времени Солона, так как начальники навкрарий упоминаются уже ранее. Аристотель приписывает их учреждение Солону, потому что последний включил их в свою конституцию. Двенадцать навкрарий составляли тритию, более крупную территориальную единицу, они не обязательно граничили друг с другом; триттия была зародышем «округа» {«county»}(?). Совет вождей оставался, но теперь рядом с ним были агора, ареопаг и девять архонтов. Без сомнения, в руках совета вождей было высшее управление финансами.
Когда Солон вступил в должность архонта, состояние общества было крайне тяжёлым вследствие борьбы за обладание собственностью. Часть афинян попала в рабство из-за долгов: в случае неуплаты долга должник обращался в рабство; некоторые заложили свою землю и были не в состоянии освободить её от ипотеки. В добавление к изданию свода законов, из коих некоторые были только что введены с целью смягчить главнейшие финансовые затруднения, Солон возобновил попытку Тесея разделить общество на классы, однако на сей раз не по занятиям, а по размерам собственности; он разделил народ на четыре класса по имуществу.
Согласно Плутарху («Солон», гл. 18182), к первому классу были отнесены те, у которых доход от земли равнялся 500 мерам сыпучих и жидких продуктов. (Обычная мера зерна – медимн, несколько больше 15/16 берлинского шефеля, а жидкостей – метрет, несколько больше 33 берлинских кварт.) Входившие в этот класс назывались пентакосиомедимнами. Ко второму классу относились те, которые снимали урожай в 300 мер; они назывались всадниками, были обязаны кавалерийской службой. К третьему классу -- те, доход которых равнялся 200 мерам либо сыпучих, либо жидких продуктов; они назывались зевгитами, вероятно, потому, что держали пару волов. (Разделение на классы произошло после определения имущественного положения граждан.) Все остальные составляли четвёртый класс; они назывались наёмными работниками (фетами). Доступ ко всем административным должностям имели представители только первых трёх классов, то есть зажиточные; феты (четвёртый класс) не могли занимать никаких должностей, но они принимали участие в управлении как члены народных собраний и судов. (Это обстоятельство делала их власть тем более значительной), ибо Солон «разрешил апеллировать к народному суду и по таким делам, решение которых было в компетенции властей».
Благодаря этому сила родов уменьшилась и начался их упадок. Но, поскольку место родов, состоявших из отдельных лиц, заняли классы, состоявшие также из отдельных лиц, основой правления всё ещё продолжали служить личность и чисто личные отношения. Высшие должности могли занимать только лица, принадлежавшие к первому классу, второй класс нёс военную службу в коннице, третий – в тяжело вооружённой пехоте, четвёртый – в легко вооружённой пехоте. Последний класс составлял большинство; его члены не платили податей, но имели право голоса в народном собрании при избрании всех властей и должностных лиц и могли требовать от них отчёта; они могли принимать или отклонять все общественные мероприятия. Все свободные люди, даже если они не принадлежали ни к какому роду и не к какому племени, стали причастны теперь, в известных пределах, к делу управления, став гражданами и членами народного собрания.
Первый класс (благородных) не нёс военной службы.
Наряду с ареопагом существовал совет. Плутарх ошибочно приписывает его образование Солону; последний только включил в свою конституцию старый совет вождей, в который каждое из 4 племён должно было избрать по 100 человек; они были советниками народа, и без их предварительного рассмотрения никакой вопрос не представлялся собранию.
Частично был введён и территориальный элемент, посредством навкрарий, в которых, вероятно, велись списки граждан и их имущества, служившие основанием при военных наборах и взимании податей. Роды, фратрии и племена полностью сохранялись, хотя власть их уменьшилась. Это – переходное состояние.
Вследствие неустойчивого состояния греческих племён и неизбежных передвижений народа {people} в легендарные досолоновские времена многие лица перешли из одного племени {nation} в другое и потеряли таким образом связь со своими собственными родами, не приобретя её с другими родами; это повторялось время от времени благодаря склонности отдельных лиц к приключениям, торговому духу, превратностям войны, пока в каждом племени не оказалось значительного числа лиц с их потомством, которые не принадлежали ни к какому роду. Все эти лица не были причастны к делу управления. Грот говорит: «Фратрии и роды никогда, вероятно, не включали в себя всего населения страны, и не влючённое в них население имело тенденцию становиться всё многочисленнее как до Клисфена, так и после него».
Уже во времена Ликурга большие размеры приняло переселение в Грецию с островов Средиземного моря и из ионийских городов его восточного побережья. Если они переселялись вместе с семьями, то приносили с собой осколок рода, но оставались чужими, пока этот новый род не принимался в племя, что происходило, вероятно, нередко. Это объясняет необыкновенно большое число родов в Греции. Людям бедного класса отказывали как в принятии их рода в какое-нибудь племя, так и в усыновлении их в какой-нибудь род. Уже во времена Тесея, а тем более во времена Солона, число лиц, не принадлежавших ни к какому роду, не считая рабов, стало значительным; этот класс лиц был элементом растущего опасного недовольства. Тесей и Солон предоставили им права гражданства, включив их в классы, но они оставались вне продолжавших ещё существовать родов и фратрий. В совет (новый, пробулевтический, или подготовительный сенат) входило только 400 членов по [100] от каждого из четырёх племён; таковы же были по древнему обычаю правила избрания девяти архонтов, а также членов ареопага [племена состояли исключительно из родов и фратрий; следовательно, тот, кто не был членом рода или фратрии, находился вне племени]. Таким образом, афинянин, не бывший членом одного из этих племён, мог иметь доступ только в народное собрание (экклесию), однако именно благодаря этому он был гражданином: принимал участие в избрании архонтов, а также в рассмотрении ежегодно представляемых ими отчётов, мог лично требовать удовлетворения у архонта за понесённую обиду, тогда как чужестранец мог делать это только через посредство ручавшегося за него гражданина или простата. Все лица [не входившие в состав четырёх племён], каков бы ни был размер их имущества, стояли в отношении политических прав наравне с четвёртым классом – фетами. Вместе с тем политика Солона была направлена на то, чтобы привлечь в Афины из других частей Греции трудолюбивых поселенцев. В этом одна из причин краха родовой организации. Все эти переселенцы были греками; они имели письменность; так что различия в диалектах не могли уже стать разделяющим барьером (непонимания); с другой стороны, миграция, мореплавание и разные связанные с торговлей передвижения отдельных лиц – всё это не укладывалось в рамки общества, построенного на основе рода. Здесь надо помнить, что речь идёт об архаическом роде. Отцовский род, разбросанный по семьям, и отцовская родословная существуют, в хиреющем виде, по сей день. Морган толком не разобрался с превращением архаического рода в отцовскую фратрию, отсюда и возникают, иногда, недоразумения и путаница. У Моргана фратриями фигурируют колена родоначальника, отца—предка, а отцов в архаическом роде было много и они не могли превратиться в «одного-единственного» родоначальника. Этим грешит и «Библия». – Авт. В. Л.
К тому же становилось трудным удерживать всех членов рода, фратрии и племени в одном месте. Раньше земли рода находились в общем владении, фратрии тоже имели в общем владении определённые участки земли для религиозных целей, и, вероятно, были также земли в общем владении племени. Когда народ занимал страну или город, он селился по родам, фратриям и племенам соответственно его общественной организации. Каждый род жил в общем обособленно, хотя это относится не ко всем его членам, так как в каждой семье были представлены два рода, но к той их части, от которой зависело продолжение рода. Роды одной и той же фратрии старались селиться вместе, равно как и разные фратрии одного племени. Но ко временам Солона земельные участки и дома находились уже в индивидуальном владении отдельных лиц с правом отчуждать вне рода земельные участки, но не дома. По этой причине становилось всё труднее удерживать членов рода в одном месте, так как отношения людей к земле стали изменчивыми и отдельные члены рода приобретали новую собственность в других местностях. Единица общественной системы афинян стала непостоянной как в отношении территории, так и по своему характеру. Но и независимо от территории имущественные различия в одном и том же роде превратили общность интересов в антагонизм между его членами; кроме того, наряду с землёй и скотом приобрёл решающее значение денежный капитал, а также развитие рабства.
Только вследствие неустойчивого положения и постоянных войн между племенами (аттическими) со времени их поселения в Аттике и до Солона, могла так долго сохраниться старая родовая организация. Городской округ с его недвижимой собственностью и находящимися в нём жителями доставил элемент прочности, которого не хватало теперь роду.
Ко времени Солона афиняне были уже цивилизованным народом в течение двух столетий: полезные производства достигли значительного развития, морская торговля приобрела национальное значение, получили развитие земледелие и ремёсла, появились литературные произведения, написанные стихами; но их общественные учреждения были ещё родовыми, характерными для позднейшего периода варварства; почти целое столетие после Солона прошло в смутах.
В 509 г. до н. э. – конституция Клисфена (её основа восходит к навкрариям); существовала до тех пор, пока Афины не потеряли свою независимость. Клисфен разделил Аттику на 100 точно разграниченных и различавшихся по названиям демов, или городских округов {townships (wards)}. Каждый гражданин должен был приписаться сам и приписать своё имущество к тому дему, в котором он жил. Эта регистрация служила доказательством и основанием его гражданских прав. Деем заменил навкрарию; его жители имели право самоуправления. Демоты избирали {демарха}, который хранил общественные докуметы и имел также право собирать демотов для избрания должностных лиц и судей, для проверки списков граждан и внесения в них достигших зрелого возраста в течение года.
Демоты избирали казначея и заботились о раскладке и взимании податей, а также о наборе отрядов, которые дем был обязан доставлять для несения государственной службы. Далее, они избирали 30 дикастов, или судей, которые разбирали все возникавшие в доме тяжбы, в которых иск не превышал определённой суммы. Кроме того, каждый дем имел свой собственный храм, свой религиозный культ и своего жреца, который точно так же избирался демотами. Все зарегистрированные граждане были свободны и равно равноправны, за исключением права быть избираемыми на высшие должности.
Второй член органического территориального ряда – десять демов, соединённых в большой территориальный округ; он был назван территориальным племенем. (Таким же образом римский термин tribus, -- первоначально означавший третью часть народа, состоявшего из трёх племён, -- утратил свой числовой характер и стал территориальным обозначением.) Каждый округ назывался по имени одного из аттических героев; некоторые из десяти его демов были отделены от остальных (то есть не граничили с ними), вероятно, вследствие того, что части первоначального, основанного на кровном родстве племени, жившие особняком, пожелали включить свои демы в округ своих непосредственных родственников.
МОРГАН НАЗЫВАЕТ ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ ФИЛЫ ОКРУГАМИ {COUNTIES}, ШОМАН183 ЖЕ НАЗЫВАЕТ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ ТЕРРИТОРИАЛЬНЫХ ФИЛ, ОСНОВАННЫЕ НА ЖИТЕЛЬСТВЕ В ОПРЕДЕЛЁННОЙ ЧАСТИ ГОРОДА ИЛИ ПРОВИНЦИИ, ОКРУГАМИ, ИЛИ КВАРТАЛАМИ. ШЁМАН ГОВОРИТ О КЛИСФЕНЕ :
Он разделил всю страну на 100 административных округов, называвшихся демами; отдельные демы были названы отчасти по небольшим городам или местечкам, отчасти по выдающимся родам; те демы, которые назывались по имени родов, находились по преимуществу в той части страны, которую занимала фила гелеонтов (главный город Афины и его ближайшие окрестности), где жило также большинство наиболее значительных аристократических семей и где находились их имения. Ещё задолго до Клисфена были округа, города и местечки, которые называли себя демами. Число демов впоследствии выросло до 174; однако воспоминанием об их первоначальном числе являются 100 героев, эпонимы 100 демов. Филы были объединениями десяти демов.
Каждая фила или округ называлась по имени аттического героя. Жители избирали филарха, командовавшего конницей, таксиарха, командовавшего пехотой, и стратега, командовавшего и той и другой. Каждый округ должен был снарядить пять трирем; вероятно, они избирали столько же триерархов в качестве их командиров. Клисфен увеличил число членов сената до 500, назначил на каждый округ по 50 сенаторов; они избирались жителями округа. (Площадь Аттики едва достигала 40 квадратных миль.)
Третий и последний член территориального ряда – Афинское государство, состоявшее из десяти территориальных племён; оно было представлено сенатом, экклесией, ареопагом, архонтами, судьями и избираемыми командующими армии и флота.
Чтобы быть гражданином государства, необходимо было быть членом дема; чтобы стать сенатором или командиром части войска или флота, надо было быть избранным территориальной филой. Отношение к роду или фратрии перестало определять гражданские обязанности афинян. Слияние народа в политические корпорации на определённых территориях было теперь завершено.
Таким образом, дем, фила и государство заняли место рода, фратрии, племени и т. д. Однако они (последние) продолжали ещё существовать в течение столетий как хранители родословной и источник религиозной жизни.
При этой системе не было лица, облечённого исполнительной властью. Председатель сената избирался по жребию на один только день; он председательствовал в народном собрании [в течение года он не мог быть вторично избран на эту должность] и хранил ключи от крепости и государственной казны.
Спарта сохранила должность басилея в период цивилизации; его {функции выполняли} два военачальника, должности которых были наследственны в определённой семье. Функции управления были разделены между герусией, или советом, народным собранием, пятью эфорами (избирались ежегодно и имели права, аналогичные правам римских трибунов). Басилеи командовали войском и как верховные жрецы совершали жертвоприношение богам.
* * *
По Шёману: фила гоплитов – эллинские пришельцы; они некогда сражались на стороне Аттики под руководством Ксуфа с эвбейскими халкидонтидами и получили за это для поселения Тетраполь на побережье против Эвбеи и значительную часть соседней земли. Соседняя возвышенность с Брилессом и Парнесом до Киферона была занята филой эгикоров, так как здесь скотоводство благодаря природным условиям было главным занятием. В этом округе было, таким образом, больше всего пастухов, пасших коз.
Фила аргадов обитала в части страны, простирающейся на запад и юг от Брилесса, где находятся три большие равнины – Фриасская, Педион, или Педиас, и Месогея. Здесь жила также фила гелеонтов. Главным местом жительства знати были Афины («эвпадриды, населяющие самый город»).
То, что Шёман говорит дальше, а именно, что «главный город и его ближайшие окрестности» получили поэтому название Гелеонт, Гелеонтский округ, и что все жители его, и знатные и незнатные, были отнесены к филе гелеонтов, показывает, какие понятия о природе фил или племён были у этого педанта.
Когда после падения Писистратидов знать с Исагором во главе временно одержала победу, народ рисковал утратить свободу, если бы Клисфен не победил партию знати. (К этому относится указание Геродота, V, 69; «Народ сначала (пока Клисфен не одержал верх над Исагором) был отстранён от всего».)
Клисфен увеличил сперва численность населения путём дарования гражданства многим жившим в Аттике негражданам, или метэкам, к которым относились и вольноотпущенники (Аристотель. «Политика», III, 1,10). Упразднение им деления на четыре родовые филы было также необходимо, так как в старые подразделения нельзя было включить вновь принимаемых граждан; кроме того, знать тем самым утратила влияние, которым она до тех пор пользовалась в сельских округах (в качестве родовых вождей). Клисфен заместил многие и притом важные должности, в частности коллегию девяти архонтов не по выбору народа, как было прежде, а по жребию, но в жеребьёвке участвовали лишь кандидаты из трёх высших классов, а для архонтов только из первого.
Вскоре после реформы Клисфена персидские войны, в которых афиняне всех классов покрыли себя славой. Аристид добился устранения всех препятствий к занятию государственных должностей более бедными (скорее – низшими) гражданами. Плутарх. «Аристид», гл. 22, говорит: «Он предлагает постановление, чтобы гражданство было общее для всех и чтобы архонты выбирались из всех афинян». (Слово xipetadai, по Шёману, имеет здесь значение не «выбирать», а «бросать жребий», как и у Павсания, I, 15, 4.) Некоторые должности тем не менее были по-прежнему доступны только пентакосиомедимнам, лицам, имеющим от земли доход в 500 шефелей. В четвёртом классе были также и зажиточные люди, у которых, однако, земельные владения были меньше, чем требовалось по цензу для трёх высших классов. Число этих зажиточных со времён Солона сильно возросло; торговля и ремесло, быстро развиваясь, получили не меньшее значение, чем земледелие. Кроме того, война (Аттику неоднократно опустошали персидские полчища) разорила многих землевладельцев; многие обеднели, не могли восстановить свои сожжённые хозяйства, были вынуждены отказаться от своих владений и перешли, таким образом, в более низкий, четвёртый класс; изменения, введённые Аристидом, послужили на пользу и им. Но в общем его закон устранил то одностороннее предпочтение, какое отдавалось земледельцам, и дал доступ к должностям ремесленникам и капиталистам, не владевшим землёй.
Перикл. Пока за посещение народных собраний ничего не платили, бедняки большей частью уклонялись от них. Со временем Перикла была установлена плата; сначала – при нём – за посещение народного собрания и за участие в судебных заседаниях – только один обол; позднейшие демагоги повысили плату втрое. Зажиточные классы стояли за мир, а беднейшие легче поддавались воинственной политике Перикла.
Эфиальт – то же направление, что у Перикла – лишил ареопаг права верховного надзора за всем управлением государством, которым он до сих пор пользовался, оставив ему только уголовную юрисдикцию. Большую часть ареопага составляла склонная к миру консервативная партия; вместо его для надзора и контроля над советом, народным собранием и должностными лицами было создано новое учреждение – коллегия из семи номофилаков, или стражей закона; народ избавился, в лице ареопага, от учреждения, осуществлявшего опеку над ним аристократии». 45 том, стр. 338 – 346.
Как слово наше отзовётся…
Не стоит сильно обольщаться, читатель, «избирательными корпорациями», действительная власть была в руках совета вождей, архонтов, в их же руках находилось и «высшее управление финансами». Архонт – бывший военный вождь архаического рода. Если следовать классической форме организации древних родов, то при материнской организации архонт избирался родом и был рогоносцем. Так как в последнем случае власть в роде была в руках женщин, то они, «если того требовали обстоятельства», могли легко обломать рога военному вождю, низведя его до положения рядового воина. – Смотрите письмо Моргану преподобного Айшера Райта от 1873 года, стр. 246. После перехода счёта происхождения главным претендентом на замещение должности архонта становится его старший сын, избираемый родом. Если у архонта не было сыновей, то первым претендентом становится его родной брат. Так как после перехода счёта происхождения по женской линии к счёту по мужской власть из рук женщин перешла в руки мужчин, то мало-помалу вместе с имуществом и ратный опыт отца стали наследовать его сыновья. Должность архонта остаётся в семье, в роду отца, а исполнение роли военачальника осуществляется в отцовской фратрии, то есть вождь отцовского рода командует фратрией, так как архаический род превратился в отцовскую фратрию. Военные вожди составляют совет племени вместе со старейшинами. При образовании конфедерации советы вождей племён входят в Общий совет конфедерации, и при участии народа избирается главнокомандующий союза – басилевс (басилей). В дальнейшем должность басилея в Афинах была упразднена, вместо её была учреждена должность архонта. Наряду с советом вождей находится агора – народное собрание. Безусловно, не могла пойти знать против воли народа. Но дело обстояло не таким образом, что народ в своих семьях, родах, фратриях и так далее посовещался, выбрал кандидатур на высшие должности и выдвинул их в руководство обществом. Не было этого вообще. Решение этих проблем и вопросов находилось в руках знати, и она выносила эти решения на суд народа, который одобрял эти решения или отклонял их путём поднятия рук. От народа требовалось сказать «да» или «нет», то есть функция народа практически была формализована. Однако, несмотря на это формальное действие, Дух кровного родства выражался в единстве народа:
У Эсхила, «Молящие» --
Хор спрашивает: «Куда склоняется властвующая рука народа?»
Данай отвечает: «Аргивяне решили без всяких колебаний так,
Что помолодело моё старческое сердце.
Ведь при голосовании все подняли правые руки,
Воздух сотрясся от такого решения»
В руках знати находилось и законодательство: гражданское право, в соответствии с которым решались гражданские тяжбы, и уголовное право, в соответствии с которым судили преступников. (Ареопаг). Таким образом, можно смело сказать, что все рычаги власти: законодательная, финансовая и управление обществом находились в руках знати. Разбой на море и военные грабежи на суше обогащали знать и не только знать. Так что нет ничего удивительного в том, что общество стало делиться на классы по положению в общественной иерархии и по имущественному цензу. Иметь в ранний период 350 000 рабов – это очень нехилый «трудовой базис». Но этого оказалось мало. Знать бросала народ в бойню с другими народами и это делала знать каждого народа. Разве народу необходимо проливать кровь и оставлять трупы на поле боя? Разве народ этого хотел? Нет, этого хотела знать, а народ просто верил как богу своим вождям. Цель знати заключается в том, чтобы освободиться от власти народа и властвовать над самим народом. Цель народа заключается в том, чтобы рожать детей, воспитывать своё потомство, передавать свой опыт жизни, своих производств, своего опыта в труде, в культуре и в других сферах общественной жизни.
Август. 2012 года.