Мурашки по коже проступают, когда Паваротти исполняет прекрасную песню. Хотелось бы знать, как она называется? Когда впервые услышал, то застыл, словно сеттер на охоте перед дичью. После того ещё два раза повезло услышать, и даже увидеть по телевизору, и теперь нет-нет, да зазвучит в мозгу.
Прекрасная песня. Жаль, не знаю названия. И вдруг возникло: «ла белле канцоне». Вот именно. Так её и объявляли. Прекрасная песня. Ла белле канцоне. Всего лишь надо было вспомнить итальянский язык!
Почему же я ломал голову, вспоминая название? Забыл. Свойство мозга забывать несущественное. Так недавно, читая книгу, я догадался о значении слова до того мне неизвестного. Удивился, но потом сообразил, что мой мозг мог зафиксировать рефлекторно, так как сноска значения этого слова была в конце листа, но я не прочитал его, так как не дошел до чтения этого слова перед этим.
Так и получается, что мы можем неосознанно замечать некоторые детали, которые откладываются в мозгу, и на основании их мы иногда принимаем верное решение, ссылаясь потом на интуицию, которая, оказывается, ни при чем.
Вполне возможно, что существуют люди, которые могут замечать множество незаметных для других людей деталей, на основе которых делают свои правильные выводы о жизни этих людей.
Ханжа запрещает другим то, что делает сам.
Под утро приснился прелестный котенок, рыжый окрас, сплошь покрыт ромбами, создавая удивительный орнамент, что подумал, такую кошку я бы согласился держать у себя в доме, несмотря на мою нелюбовь к ним, да и Ничке будет забава. Потом сообразил, что такой окраски у кошки не может быть. Взял котенка, расстегнул на нем молнию рыжего костюмчика, и оттуда показался пушистый серый веселый котенок, который чуть ли не смеялся, что с ним играют.
С утра перед началом смены разговор о наших правителях, которые при любых обстоятельствах окажутся наверху, надо будет — докажут, что они поддерживали Гитлера. Прав Боровой, сказавший, что коммунисты-демократы победили коммунистов-фашистов. Власть осталась в их руках. Идет массированное недовольство правительством, рикошетом достается и Ельцину.
Узнал, что Женя Пузырников уже не работает у нас, перевелся в кооператоры, а на Новый год решил бросить взрыв-пакет, но, будучи пьяным, не рассчитал время, и он взорвался в руке, поразив глаз, рука уцелела. Представляю его вид, а был такой красивый, энергичный. Я всё удивлялся, как его угораздило устроиться контролером? Молодость — это опасное время, которое не всем удается прожить без потерь.
Вика написала, что Вовку Копылова в Ростове сильно избили, сломали челюсть, лежит в больнице, питается через трубочку. Наверняка, тоже по пьянке.
К Юре Коблову на место работы стала часто приезжать погрузчица. Он подходит к ней и долго, час разговаривают, пока не наступает время менять меня, через час снова приезжает. На вид некрасивая, то есть привлекательна лишь её молодость, землистый цвет круглого лица. Курит, ругается матом, как и все её товарки. 5 мая свадьба. Он тоньше организован, она грубее, массивнее своего избранника. Он предпочитает работать одной рукой. Вторая, как у Сталина, для вида.
У народа неистребимая вера в хорошее правительство, что должно всё наладиться, новые правители будут заботиться о народе. Но, с какой стати им заботиться, у них одно беспокойство, как бы подольше усидеть в кресле. Решили цены на нефть не отпускать, а лишь поднять в пять раз, а летом или осенью отпустить. Такое впечатление, что они просто не знают, как управлять государством, всё идет методом тыка.
Астрологический календарь советует: 2 апреля неблагополучный день для посадки томатов. Батаев высадил именно в этот день, а через неделю нам сказал, что 100% всхожесть, вот, мол, и верь. Очередной феномен типа Кашпировского, люди готовы верить в любую чушь, а вдруг в этом что-то есть и без особых затрат выращу урожай, стану богатым.
Вахтерши лет 35 проходят мимо, одна невозмутимо говорит:
— У нас вчера был немецкий секс.
Лет пять назад эта фраза прозвучала бы дико. Сейчас же всё понятно — кабельное телевидение показывало немецкое видео.
6 апреля телевизор не работает — "Лада тв" что-то напортачило с телекабелем, усилитель не работал. Впервые за месяц слушал радио и раньше лег спать. В компенсацию за лишение видиков всю ночь сны с лихо закрученными сюжетами.
Нач. участка Федотов внезапно уволился, перешел в кооператив. Рабочие говорят, что попался на воровстве автодеталей, и сам написал заявление, не дожидаясь разбирательств. Вместо Олега Петровича дают другого мастера с перспективой на нач. уч. Наши рабочие против, но нач. цеха Чернов решил по-своему. И уже на следующий день новый мастер входил в дела бригады. Спросил ребят, знают ли, как его звать? Никто не знал.
Скрипкин сменил гнев на милость, снова начал подходить и обсуждать новость съезда, раздела Черноморского флота, Приднестровье. Того и гляди наши умники развяжут войну с Украиной. Найдутся желающие и повоевать. Спросил Скрипкина:
— Хотел бы открыть своё дело?
— Да. Организовать турбюро по местным достопримечательностям. Золотое дно. Но нет начального капитала.
— Найди спонсора.
— Лень связываться. У нас отбили желание к предпринимательству.
Он долго рассказывал, как бы организовал дело, куда повел, какие здесь места живописные.
Пихтовников снова вмешался, начал горячо доказывать, что всех кооператоров, спекулянтов надо поставить к стенке, чтобы было как при Сталине, при нем не воровали. Иначе порядка не будет.
Я попробовал возразить, но он не слушает, всё толкует своё, неловко перебивать и бесполезно. Дождался паузы и заговорил со Скрипкиным о другом. Ему тоже тошно слушать Пихтовников, но терпеливо молчит, смотрит в сторону.
Я: — Надо любить людей, а не расстреливать.
Пихтовников: — Вот когда он начнет меня любить, тогда и я его буду.
Ему невдомек, что, не проявив дружелюбия, трудно рассчитывать на взаимность.
8 апреля перешел на плащ, температура +12. Некоторые все ещё в меховых шапках.
Питирим по телевидению всё доказывал, что он никоим образом не причастен к КГБ. Хотя все понимают, что он лжет, как сивый мерин. Он отлично понимает, что, отрицая вину, можно внушить сомнение в непричастность к преступлению.
В лито не хожу уже второй месяц, лень, да и желания нет, почти никто не приходит, тем более что Рашевская назначила Фонфору редактором, освободив его от обязанности, быть руководителем лито. Он остался лишь на общественных началах, то есть оно ему уже не нужно, и это уже сказывается на всем. Если буду нужен — позвонят.
13 апреля заявление правительства Гайдара об отставке. Возмутительное поведение спикера Хасбулатова, который обозвал министров червями.
Землетрясение в Германии, которого не было 200 лет.
17 апреля. Можно ли вернуться в прошлое, в детство, во вчерашний день? А чем вчерашний день отличается от сегодняшнего? Почти ничем, всё то же самое: работа, сон, еда. Можно представить, что такая возможность представилась, и ты заново проживаешь день. Что от этого изменится? Не пойдешь на работу, не станешь обедать? Не многое же ты сможешь изменить? И уехать не сможешь, так как нет смысла, где-то ничем не лучше, всё то же самое, если не хуже.
18 апреля. Купил на рынке три ведра картофеля по сорок рублей. Отправил Вале посылку. Приёмщица обманула на рубль, я ещё переспросил, правильно ли даю, хватит ли денег, надеясь, что она скажет, что рубль лишний, но она ответила — правильно, и мне неудобно было настаивать на пересчете, тем более рубль не деньги, а мелочь, которую она дала в сдачу, стоит дороже рубля.
Народу ничего другого не остается, как молча ненавидеть депутатов, которые уже две недели горлопанят от имени народа.
День рождения Гитлера, Ленина. Отключили телефон. Все беды в кучу. А тут ещё по телевидению драматург Радзиховский предсказал, что неурядицы в России будут продолжаться до тех пор, пока не предадут земле Ленина и Николая II.
Страшное предсказание. Ленин для коммунистов — свет в окошке. Расстаться с ним — это значит, расстаться с надеждой на власть. Поэтому чиновники не пойдут на захоронение, и мыкаться нам бесконечно. Такой впечатление, будто Россия кем-то проклята, ничто хорошее не может прижиться, никому нет веры.
Вечером по телевидению, интервью Ноны Мордюковой Матвею Ганапольскому "Эхо Москвы".
— Сколько же поклонников из-за вас потеряли голову?
— Сейчас скажу, — быстро говорит она и задумывается, а Матвей хохочет, не ожидая такой простоты.
— О, я такое знаю, чего мало кто знает. Во времена съемки "Молодой Гвардии" за мной постоянно ездила поклонница оттуда. Я пешком, с дочкой, а она за мной на машине, все упрашивала поехать к ним, я тогда была замужем за Штирлицем. Он ни в какую не хотел связываться с правительством. Министр какой-то, не скажу кто, он уже умер, я видела, как они живут. Да, я сложная натура. Я горжусь этим.
— Что нас ожидает?
— Беда. Полный крах. Вчера соседка мне рассказывала, в магазине купила килограмм мясо за 130 рублей.
Ганапольский расстроился:
— Бог с ним с этим мясом, я не об этом. Лучше спойте что-нибудь.
Она спела про сына, не вернувшегося с войны. Он выключил звук, окончив передачу, а Актриса взяла ещё один бутерброд и отправила в рот, запивая остатками кофе. Все время передачи она ела бутерброд, осторожно откусывая, и умудрялась говорить четко, без помех, что значит профессионалка.
В глазах голодный блеск, который ничем не скрыть, когда человек хочет есть. Неужели так мало времени, что некогда поесть? Не нравится непринужденная манера давать интервью, не прерывая обед, так сейчас многие поступают — Анатолий Стреляный ел консервированную ветчину из треугольной банки, благотворительная помощь Запада, даже Боннэр ела. Народ очень скоро распробовал эту ветчину и перестал покупать, есть можно только с голодухи.
Нине приснилась Вика радостная, значит, мол, выписалась. А я не люблю такие сны, всё, кажется, будет наоборот. Может, просто мнительность, никаких совпадений нет, всё фатально.
22 апреля. Трудно представить, что кто-то глупей меня, не может понять очевидных истин, вроде коммунистических заблуждений, что мы жили в тоталитарном режиме хуже фашистского. Всю жизнь я стремился к тем, кто казался умнее, с кем можно разговаривать без скуки и кое-что почерпнуть. Ум — это единственное богатство, которое надлежит выбирать, его никогда не бывает много. И в то же время, мало кто знает, что это такое, и кто умный?
Умный бедняк — нонсенс. Бедняк не может быть умным, разве что, если поймет, что все суета сует, и богатство не стоит мессы, чтобы ради него подличать, тратить драгоценное время. Но не думаю, что настоящий ум остановится на нищете, ум на то и ум, чтобы в любом случае найти достойный выход для достижения своей цели, а цель ума всегда одна — постижение всё большей информации, которой всегда мало, не хватает.
Умный всегда сноб, он не может растрачивать время на пустяки, на глупых людей. Как жаль, что нет золотой рыбки, которой можно было бы загадать единственное желание — быть умным. И больше ничего не нужно, всё остальное сопутствующее, не главное, довесок.
Обыватель смеётся: — А я бы загадал богатство. Кому чего не хватает. — Мол, у него ум есть.
Умных очень мало, они малоразговорчивы, чужды суеты, тщеславия. Быстро находят свою нишу и сидят раками-отшельниками, высовываясь по мере надобности, которая может возникать очень редко. Вот поэтому мы их не видим, и, кажется, что нас окружают сплошные глупцы и заурядности.
Человек — самое ужасное существо на планете. Он уничтожает всё вокруг себя, не жалея никого, ни близких, ни далеких, ради сиюминутной выгоды готов и себя уничтожить. Не следует ли из этого, что человечество должно исчезнуть? Всё идет своей чередой, само возникло, само уничтожается, словно ветер в пруду, пошли круги и пропали.
Человеческая цивилизация — явление природы, от которого никому не холодно, ни жарко, так как за нас некому волноваться. Нет не только Бога, но и Высшего Разума. Почему мы решили, что Разум обязательно должен существовать? Если он и зарождается, то, как ошибка природы, сбой.
Человеку можно внушить абсолютно всё, даже исход суицидом. Вера в Христа, Будду, в Маркса, в коммунизм — всё это внушенное. Конечно, не все умеют внушать, не у всех получается. Внушили веру в коммунизм. Хотя и возникали мысли, что коммунизм не может быть конечной целью, что-то будет и после него. Но никто не мог дать ответ на это. Мол, доживи до коммунизма, а потом и задашь свой вопрос.
Выходит, коммунизм недостижим по своей природе, потому что человек не успеет, вымрет от неблагоприятной экологической обстановки. Уже сейчас страшно жить, если задуматься. Но мы все понимаем, что не в состоянии ничего изменить, от нас ничего не зависит, мы не можем даже с соседом договориться, поочередно убирать лестничную площадку, а не то чтобы остановить завод, дающий работу тысячам людей. Всё это очень грустно.
Похоже, сама жизнь — грустная штука, сплошное страдание и мучение. Хотя, во многом мы сами виноваты, не умеем жить, и сами себе осложняем жизнь. Даже учиться не хотим. Давно известно — соизмеряй желания с возможностями, и будешь счастлив. Но стоит это намекнуть, как на меня смотрят, как на больного. Мол, с какой стати я буду лишать себя удовольствий, в то время, когда в них другие купаются? Если у него есть машина, дача, то почему у меня не должно быть?
И рвут себе жилы и нервы, только чтобы не хуже, чем у других. И надрываются. Мне же с детства мать привила иммунитет к богатству. В таких случаях я всегда вспоминаю летний день в Сухуми, когда мы проходили мимо парка, где стояла сакля отшельника, и мать говорила, что хочет так жить, и со временем, уйдет со мной в горы, и мы будем жить вдали от всех, питаться кореньями и ключевой водой.
Я живо представлял такую жизнь, скучную и однообразную. Конечно, жить можно, но скучно. Хорошо быть святым, я смог бы. Но тогда я не увижу ничего больше, этого разнообразного мира, который я уже успел повидать, так как мать в постоянных разъездах, Я уже много видел и много помню, больше, чем другие мои сверстники.
И всю последующую жизнь я жил в лишениях, и понял, что живущие богаче меня, ничуть не счастливее, а во многом даже несчастнее. Тогда стоит ли ставить эту цель — непременно быть богатым, из-за лишней тысячи терять совесть, предавать друзей? Не в богатстве счастье. Никто не знает, когда окончится наш путь.
Дмитрий Чернов хотел обеспеченной старости, но умер через год после выхода на пенсию, и Славка не стал счастливее от денег, вырученных от продажи дома. Если не пропил, то проел. И, почему-то кажется, что судьба у него хуже, чем у меня. Интуиция. Я закаленней жизненными невзгодами. Часто вспоминаю его, где он и как живет? Разошлись наши дороги, и, видимо, навсегда.
Почти каждый день встречаются мужики на заводе — вдрызг пьяные. Никому до них нет дела. Новые автомобили вдоль вставок стоят обляпанные грязью, с вмятинами, кто-то катался, окна раскрыты, и снег и дождь залетают в салон, фары сутками включенные. Все молча проходят, понимая, что ничего не могут изменить, на каждую дырку не станешь затычкой.
Во все времена, народ правителям доставлял одни неприятности. Как бы им спокойно жилось, если бы народ вдруг исчез. И этого успешно добивался Сталин. Ни один тиран прошлого не уничтожил столько своего народа. Впрочем, не своего, русские для него чужие, может быть, поэтому и не жаль?
И нынешним неймется. Уезжают за границу? Пусть. У нас демократия. Не нравятся условия жизни? Ничего страшного. Завезем корейцев, китайцев, вьетнамцев, они согласны жить в землянках, не привередничают, не ставят никаких условий. Никто из нынешних миллионеров не заинтересован, чтобы народу лучше жилось, заботят лишь собственные доходы.
Ф. Ницше: "Нет прекрасной поверхности без ужасной глубины".
6 мая. На утренней смене выдался свободный час, читать нечего, газет приходит всё меньше, вспомнил про Ямпольца, как у него дела с коттеджем, он вошел в список счастливчиков, но денег на оплату у него нет. Интересно, как он выкрутится? В этом году, кажется, у него был только один раз, не помню.
Он сидел в своем закуточке, напротив пожилой мужчина в цивильной одежде. Перед ним на столике разложены документы, бумаги. Я поздоровался с ними за руку, мужчина чуть приподнялся.
— Слава, приди через несколько минут, — мягко сказал Ямполец.
— Хорошо, — ответил я, подумав, что если и приду, то через несколько месяцев, если вообще приду, всё это фатально, наш разговор не должен был состояться, так как я было уже решил не приходить, просто я очень любопытен, хочется знать судьбу, вот и прихожу.
7 мая. Весь месяц беспокоил радикулит, а сегодня с цепи сорвался, после сидения трудно встать. Работаю один, так как Пихтовников и Коблов в отпуске. С трудом отработал смену. Выделили по 2,5 килограмма сахара.
Не надо было мне купаться в ванной, это, видимо, спровоцировало ухудшение болезни. Было намерение пойти завтра на дачу, но с такой болью ничего не смогу посадить. Вот так всегда — мы предполагаем, а судьба располагает.
Вчера зашел в книжный магазин, посмотреть, нет ли моих рассказов, напечатанных в Самаре? Нет. Только сборник "Свобода совести", который продается в два раза дешевле, чем мне продали свои же ребята, Кудряшов и Фонфора, по 75 рублей за экземпляр. Хотели нажиться? Хороших книг очень много, их бы лет десять хотя бы назад, вмиг бы разобрали, даже по таким ценам. А сейчас свободно лежат.
Купил Набокова, который для меня в прошлом году был дорогим – 8 рублей — сейчас же эта цена ничего не значит, ноль отбрасываешь, и привычная цена — 80 коп. Неплохо, твердый переплет.
В «Руси» народу ещё меньше. Товаров чуть прибавилось. Стоят телевизоры свободно, но покупателей нет, знают о ужасающем качестве. Брюк и пиджаков моего размера нет, но других — выбор намного больше, чем полгода назад. Правительство решило закупать импортные товары, чтобы они составили конкуренцию отечественным, и заставили наших работать лучше.
Боже мой, благими намерениями дорога в рай вымощена нашими трупами. Они создадут такую ситуацию, когда наши не выдержат конкуренции и разорятся, миллионы людей потеряют работу. Это взрывоопасно. Маятник качнется в противоположную сторону. Ну почему у нас так мало умных людей? Вернее, они не могут удержаться у власти. У дерьма более цепкие зубы.
Наши хоккеисты проиграли в Праге чехам и выбыли за право сражаться за призовое месте на мировом чемпионате. Этого следовало ожидать, многие хоккеисты уехали за рубеж.
Ельцин выделяет миллионы долларов на реконструкцию Третьяковки, на строительство Мемориала на Поклонной горе. На это деньги есть. А миллионы пенсионеров не знают, как свести концы с концами, инвалиды влачат жалкое существование. Наше правительство, как бы не пересаживалось по басне Крылова, очень последовательно в истреблении своего народа.
Роддом надо строить, выделять медикам деньги, а не на мемориалы. Культура нужна, но не голодным и мертвым, им безразлично, в какой культуре живут богатые. С такой политикой не верится, что у нас что-либо изменится в лучшую сторону. Вернее, должно измениться, но так незначительно, что мы по-прежнему будем отставать от запада лет на 50.
Корней Чуковский в дневниках пишет о Шагинян:
"Оказывается, она его ненавидит до глупости. "Сама своими глазами видела договор, по которому Горький получает свой гонорар валютой; ежедневно, не исключая праздников, ему должны платить столько-то и столько-то долларов — позор: выкачивать из страны в такое время валюту!!" Кроме того, я считаю, что он пустопорожний писатель, ну вот, как пустой стакан, чем его не нальют, то в нем и есть. Теперь он громит всех немарксистов, но я помню, как в Л-де меня однажды потянуло к нему, я хотела говорить с ним о марксизме, он с таким презрением сказал мне: "Только предупреждаю вас, что я не марксист".
По-моему, здесь обыкновенная женская зависть к более талантливому человеку, и уже готова подозревать во всех смертных грехах. Обвиняя, она не вспоминала, какую помощь Горький оказывал большевикам до революции, выпрашивая огромные деньги у капиталистов, которым льстило знакомство, и они считали неудобным ему отказать, что он мог бы не возвращаться в Россию, а продолжать жить на Капри и писать то, что подсказывает совесть, а не коммунисты.
Его подкупили лестью, показным поклонением, культом, почетом. Человек падок на всё это. Хотел бы я знать, кто бы смог отказаться от всего этого? Таких примеров нет, потому что никого нельзя поставить рядом с Горьким по таланту, я имею в виду из изгнанников, не согласившихся подчиняться режиму. Человека сломать очень легко: не так сказанным словом, недоброжелательным взглядом. Если же на кого-то это и не действует, толстокожий, то он просто-напросто не в состоянии создать что-либо выдающееся или же человеческое.
По взгляду и поступкам можно понять, что за человек, иногда не надо никаких телепатических способностей, чтобы догадаться, что он думает, и чем занимался некоторое время назад. Иногда вспоминается плюгавенький мужичишко. Я ехал в Центральный район в переполненном автобусе. Встал впереди, чтобы никому не мешать. На переднем сидении сидел мужчина и девочка лет пяти.
Он, как-то угодливо, посадил её к себе на колени и предложил мне сесть рядом. Девочка посмотрела на меня женским взглядом, мол, ты тоже такой же, как и мой папа? Я поблагодарил и сел. Услышал, как девочка, с мученическим выражением лица, страдальчески говорила ему:
— Как ты меня измучил.
А он заискивающе лебезил перед нею, не зная, как угодить.
Господи, подумал я, да он живет с ней, потому-то им все недовольны, даже жена, которая сидит сзади с грудным ребенком на руках. Он виновато что-то мне рассказывал, как бы стараясь в чем-то оправдаться. Обычно так ведут себя пьяненькие, может быть, и он был под градусом. Девочки в таком возрасте не должны говорить отцу: Как ты меня измучил.
И я уже другими глазами видел этот треугольник отношений, когда жена вынуждена мириться, не в состоянии ничего изменить. Может быть, потом она что-то и сделает, а пока терпит. Страдает и терпит до поры до времени.
Моя тактика отстранения принесла плоды с Лёвкиной. После выволочки, которую она устроила мне совершенно незаслуженно, я перестал обращать на нее внимание, словно не существует. Конечно, здоровался, когда этого нельзя было избежать, и она почувствовала, что обидела меня, и свою вину, которую стала, как бы заглаживать, оказывая мне незначительные услуги, то принесет мне расчетный листок, то получила за Вику 80 рублей, то придет и скажет, что пора сдать деньги на наборы или взять самим наборы.
И я понял, что коль она поняла свою вину, то, значит, не пропащая, пора простить, сменить гнев на милость, то есть вести с ней, как со всеми, не избегая, что я и стал делать. У всех свои недостатки, надо уметь прощать, быть христианином настоящим, а не таким, как моя мать. Это очень сложно быть таким, у меня не всегда получается, вернее, почти не получается.
Но я, в отличии от других, задумываюсь над этим и стараюсь вести себя добрее к другим людям, уважительнее, меняя, тем самым, и к себе отношение. Человек не будет делать подлости тому, кто с ним уважителен. Правда, я не могу быть со всеми вежливо внимателен, это требует особых усилий и другого характера, которого у меня нет. Понять себя, значит, понять других. В молодости я себя не понимал, не знал, на что способен, и как поступить в том или ином случае. Сейчас я знаю, но недаром существует поговорка: если бы молодость знала, если б старость могла.
Ожидал, что позвонит Фанфора и поинтересуется причиной моего отсутствия, но, видимо, лито никого уже не интересует, у него своя должность, которая кормит. И Рашевская добилась, чего хотела — хорошей должности, руководить литературным центром. Теперь до нас никому нет дела. То есть писатели стали никому не нужны. Чем же они тогда занимаются? Не могу догадаться.
Я неисправимый оптимист, предложил Букатову уже третью повесть. Понимал, что ему этого совершенно не надо, гораздо спокойнее печатать зарубежные детективы, чем повесть о заводских делах, могут пойти ненужные разговоры, лишние хлопоты. А так жить спокойнее. А писать в стол, без какой-либо надежды опубликовать, я не могу. Но надо. Иначе теряется весь смысл моего существования. Все люди разобщены, живут только ради себя, других терпят вынужденно. Можно понять самоубийства — они устали от общения.
Дня четыре назад Скрипкин сказал, что устал. Вернее, я спросил его об этом, и он согласился с моими словами. Но у него такое состояние постоянно. Он устает оттого, что вынужден общаться с глупыми и вздорными женщинами. Я от этого избавлен. Разговариваю лишь тогда, когда сам захочу. Поэтому я более спокоен и добродушен. А он уже вымотан.
Сыновья постоянно болеют, плохо учатся, споры с женой, неудовлетворенность бытом, положением в обществе, самим обществом. Отсюда повышенное внимание к своему виду, старается хорошо овеваться, замечает косые взгляды, запоминает неосторожные слова, и делает свои выводы.
Женщины злились, ревновали, что он постоянно предпочитает моё общение, а не быть с ними, и как только выдавалась свободная минута, приходил ко мне и долго разговаривал. Они добились своего, он перестал вообще подходить. Лишь раз в месяц, чтобы я не подумал чего, а так можно сослаться на нехватку времени. Я ничего не говорю и даже не намекаю, что всё понимаю. В женском коллективе очень сложно работать, особенно начальнику.
В той смене довели Никонова до инфаркта своими попреками и руганью, типа нашей Коноваловой. Молчал он и тогда, когда его всячески крыл Пихтовников, за которым стоял Осташов. Можно лишь догадываться, почему он его защищает, то ли земляк, то ли чем-то обязан. С Пихтовниковым у меня нет прежних, дружеских отношений, лишь здороваемся и обмениваемся изредка незначительными репликами. Он считает, что я предал его.
В какой-то степени это верно. Я предал наши дружеские отношения, сказав правду, что ему нельзя быть бригадиром, потому что он не выдержан и создает нервозную обстановку в бригаде. С его заменой в бригаде стало спокойнее, никто не треплет нервы. Юра X. со всеми старается обходиться без конфликтов, и всех устраивает. Пихтовников обиделся на мои слова, перестал здороваться. Около года мы не разговаривали. Пока я не понял, что мне надо проявить христианское смирение и первому пойти на примирение, хотя я по-прежнему считаю себя перед ним невиновным.
Он обрадовался моим словам, но решил, что я раскаялся, и не удержался, спросил:
— Совесть заела?
Я промолчал. По опыту зная, что лучше уйти от ответа, чем объясняться, лишь навредишь. Пусть думает так. А чтобы не заблуждался и не строил иллюзий, я после примирения продолжал себя вести по-прежнему, то есть держал его на расстоянии, не шел на дружеские разговоры. Он несколько раз подсаживался, ожидая, что как раньше, я пойду на беседу, но я молчал, не помогал, и он, посидев минутку, уходил.
Мать поменялась квартирами с Игорем. Теперь живет по-соседству. Чтобы войти в доверие к Игорю и его отцу, спаивает их, прекрасно зная, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Игорь, так же падок на выпивку, как и его отец, который имея ключи от квартиры приходил, когда в квартире никого не было и выпивал водку, которую Власта приберегала для торжественных случаев. И ничего не скажешь, будешь плохой.
Игорь с тренером разругался. Видимо, тот требовал настоящих тренировок, он же стал лениться, и забросил спорт. Начал выпивать. А тут подвернулась моя мать, которая до этого смотрела на него пренебрежительно из-за его малого роста, мол, разве это мужчина? Другое дело Андрей, в которого сразу влюбилась, и стала перед ним лебезить и оказывать всяческие знаки внимания. Но Андрей получил от нее всё что хотел, да и обиделся, что она поменялась с Игорем, а не с ним, перестал обращать на нее внимание, и она переключилась на Игоря.
С 3 июня на четвертое началось последнее похолодание. Ожидали, что томаты и все померзнут, как и в майском похолодании, когда погибли ростки фасоли и тыквы.
7 июня пошли на дачу и удивились, — всё цело. Часа полтора поливали, пололи, высаживали. Четыре часа провели на даче. Устали. Но уже вошли во вкус огородных работ, нравится видеть плоды своих рук. Конечно, можно обойтись и без дачного участка, но чем тогда заняться, без физической работы можно ожиреть. Просто так, ради физзарядки очень трудно заставить себя двигаться. А здесь интерес совпадает. Конечно, отнимает очень много времени, которое я с удовольствием провел бы за письменным столом.
Осложняется политическая обстановка, никто не представляет, чем это всё может закончиться, вернее, чем и как продолжится, потому что, если заканчивается, то исход один — смерть.
Начали говорить об ухудшающейся экологической обстановке: в Саранске в Волгу вылились десятки тысяч тонн промышленных отходов. Такая же ситуация во многих городах. Думать и знать об этом страшно, не хочется жить. А каково будет внукам? Похоже, мы сами себя истребляем. Человечество коллапсирует, деградирует.
Продолжение следует: http://proza.ru/2012/08/11/525