Неисповедимы тропки божьи. Глава 6

Александр Васильевский
     В городе определённо творилось что-то неладное. Началось с того, что на воротах Габриэля остановили совершенно незнакомые стражники и потребовали, чтобы он объяснил, кто он такой и по какой надобности идёт в город.

     – Вообще-то, это мой родной город, я всю жизнь в нём живу и направляюсь к себе домой! – огрызнулся следопыт с негодованием. – А вот кто вы такие и по какому праву меня допрашиваете?! Всех наших стражников я прекрасно знаю в лицо и с каждым знаком лично, а вот вас почему-то никогда раньше не видел. Вы часом не заблудились?

     – Попридержи-ка язык, – посоветовал ему тот из стражников, который, по всей видимости, являлся старшим в карауле. – Ну-ка, давай показывай, что у тебя в свёртке?

     Показывать кому бы то ни было, кроме Марка, завёрнутый в кусок ткани самовар в намерения Молчуна не входило. Ситуация накалялась и грозила перерасти в ненужное следопыту столкновение.

     – Это личный заказ главы кузнечного цеха города и не подлежит ничьему досмотру, – ответил Габриэль.

    – С сегодняшнего дня подлежит, – настаивал на своём стражник. – Показывай, если не хочешь, чтобы мы тебя арестовали.

     – Это на каком же основании?

     – На основании отказа от выполнения распоряжений магистра.

     – Какого ещё магистра? – переспросил следопыт с недоумением. Никакого магистра в городе отродясь не было.

     – Пропустите его, – послышался со стороны боковой улочки, выходящей к воротам, незнакомый голос.

     Молчун обернулся и увидел направляющегося в их сторону незнакомого человека в тёмном плаще с надвинутым на голову капюшоном, которого, приотстав на пару шагов, сопровождал Карлиф. Приблизившись, незнакомец оценивающе пробежался глазами по фигуре Габриэля и, повернувшись к воеводе, спросил:

     – Это и есть ваш тот самый лучший проводник?

     – Тот самый, – незамедлительно подтвердил Карлиф, старательно избегая вопросительного взгляда Молчуна.

     В свою очередь Габриэль тоже постарался получше рассмотреть незнакомца, которого воевода явно отчего-то побаивался. А ведь Карлиф далеко не робкого десятка. Видать, какие-то шишки в город пожаловали, и эта одна из них.

     Из-под капюшона на следопыта холодно смотрели серо-стальные глаза под густыми бровями. Лицо слегка вытянуто, а из-за мощного угловатого подбородка казалось почти прямоугольным. Верхнюю губу украшала узкая щёточка чёрных усов, под нижней маленьким клинышком выделялась аккуратная треугольная бородка, не слишком гармонировавшая с квадратным подбородком. Нос почти прямой, довольно крупный, с небольшой горбинкой в верхней части. Выражение глаз незнакомца следопыту откровенно не понравилось. В них сквозило почти неприкрытое высокомерие, если не сказать – презрение. Фигура хоть и оставалась скрытой плащом, габаритами выдавала человека недюжинной силы, а характерное позвякивание подсказывало, что под тканью скрываются кольчуга и оружие.

     «Может, это и есть тот самый магистр?» – подумал Габриэль.

    – Моё имя Кадан, я являюсь капитаном личной стражи магистра Зеана, – словно отвечая на невысказанный вслух вопрос следопыта, представился незнакомец. – Ставлю вас в известность, что с этого момента и вплоть до окончания нашей миссии вы поступаете в полное распоряжение магистра.

     – А я ставлю вас в известность, – парировал Молчун, пытаясь удержать себя в руках и не врезать этому хаму в морду в ответ на такую безапелляционность, – что момент, срок и условия, на которых я поступаю в чьё-либо распоряжение, я определяю сам. Единственным исключением может быть введение в городе военного положения, но тогда я подчиняюсь исключительно городской управе, а не неизвестному мне капитану личной стражи неизвестного мне магистра.

     – Можете считать, что военное положение уже введено, а господин Карлиф является полномочным представителем вашей управы, – видно было, что капитан не привык, чтобы ему перечили, но пока старался придерживаться дипломатического тона, не идя на обострение конфликта, из чего следопыт заключил, что действительно для чего-то этим пришлым нужен, раз они не хотят сразу же резко настраивать его против себя. Только они уже это сделали, поэтому он ответил твёрдо:

     – В таком случае я очень хочу увидеть это самое постановление о введении в городе военного положения, подписанное бургомистром и подтверждающее за Карлифом право распоряжаться не состоящими на службе гражданами города. А также услышать это распоряжение от него самого, а не от вас. Я свободный человек, а не ваш подчинённый. А теперь попрошу не загораживать мне дорогу, у меня есть собственные дела, и я не намерен от них отклоняться.

     Габриэлю показалось, что явно не ожидавший подобного отпора капитан заскрежетал зубами. Всё же главный охранник непонятного магистра сдержался и процедил сквозь зубы:

     – Явитесь в управу завтра утром, и бургомистр лично предъявит вам это постановление.

     – Обязательно явлюсь, но только если до утра получу приглашение не от вас, а от самого бургомистра, – спокойно проговорил Молчун и, не задерживаясь, уверенным шагом прошёл мимо побагровевшего от злости капитана и продолжавшего трусливо помалкивать Карлифа.

     «Да что тут, прах меня забери, происходит?!» – думал следопыт, шагая вдоль домов. Городские улицы были необычно пусты и тихи. Словно какая-то неведомая опасность заставила всех жителей обычно шумного и весёлого по вечерам города забиться по своим углам.

     Тем не менее Габриэль не отправился к себе домой, а проследовал к строго намеченной цели.

     На его стук в дверь долго не отвечали, но наконец та слегка приоткрылась, и из темноты кто-то настороженно посмотрел на визитёра. После того как Молчуна опознали, дверь открылась уже шире, и один из подмастерьев Марка робким голосом, с опаской заглядывая за спину следопыта, произнёс:

     – Господин Габриэль, вы один? Проходите, пожалуйста, я сейчас предупрежу мастера, что это вы пожаловали.

     – Кто там? – послышался откуда-то сверху сочный бас кузнеца.

     – К вам господин Габриэль, мастер Марк, – поспешил ответить подмастерье.

     – Так веди его быстрей сюда, недоумок. Нашёл, кого в дверях держать. Габриэль, поднимайся. Стоило этому магистру со своей бандой головорезов появиться в городе, как все наши добропорядочные граждане от страха дружно наложили в штаны и забились по щелям, словно тараканы. Даже мои подмастерья едва не обмочились, как видишь.

     Молчун поднялся по длинной лестнице на второй этаж и обнаружил Марка стоящим перед длинным верстаком, по которому в живописном беспорядке были разбросаны молотки, молоточки, клещи и прочие непонятные инструменты, ничего не говорящие несведущему человеку. Кузнец увлечённо возился с какой-то ажурной металлической конструкцией.

     – Полюбуйся, – довольно прогудел Марк, одновременно поворачиваясь и сдвигаясь в сторону, чтобы следопыт смог без помех рассмотреть массивный канделябр на двенадцать свечей. – Неплохо получилось, скажи?

     – Великолепно, – ничуть не приукрашивая, подтвердил Габриэль.

     Канделябр действительно был настоящим произведением искусства. Он словно зафиксировал в себе образ горящего пламени, а ассиметрично разбросанные по нему свечи лишь усиливали эффект.

     – Заказ бургомистра, – пояснил кузнец. – Что привело тебя ко мне, друг мой, в столь странное и необычное время?

     – Странное и необычное? – удивился Габриэль. – По-моему, самый обыкновенный вечер. Чего в нём такого особенного?

     – Не вечер странный, а визит в наш город этого церковного магистра. С чего бы вдруг к нам занесло воинствующего Великого Инквизитора? Не видел ещё его свиту? Он приволок с собой целую шайку вооружённых до зубов подручных. Нагнал на Амарана с Карлифом страху и сейчас распоряжается в городе, словно не они, а он тут хозяин.

     – Кое-кого уже повидал, когда через городские ворота проходил, в том числе поджавшего хвост Карлифа, побоявшегося хотя бы слово вымолвить, когда ко мне капитан стражников этого магистра прицепился. Что они у нас в городе забыли, интересно?

     – Да кто ж их знает. Мне они пока о цели своего прибытия не докладывали, а бургомистр с воеводой не спешат давать гражданам какие-либо разъяснения. Сказали только, что дело государственной важности и требует от населения неукоснительно выполнения всех распоряжений магистра. Не скажу, чтобы мне это понравилось.

     – Такое вряд ли кому-нибудь понравиться. Меня, кстати, завтра с утра желают видеть в ратуше. Я сказал, что без личного приглашения бургомистра не дождутся. Не представляешь, зачем я им понадобился?

     – Ну уж точно не за тем, чтобы угостить тебя завтраком. Очевидно, хотят для чего-то использовать твои профессиональные навыки.

     – Я также подумал. И именно это мне крайне не нравится. Единственное место, где в ближайшей округе могут кому-то пригодиться мои навыки – это либо просто лес, либо, что куда хуже и намного опаснее, лес Квакающий. И вести в него кого-либо по целому ряду причин мне абсолютно не улыбается.

     – По целому ряду? По-моему, существует всего лишь одна, но зато очень веская причина, чтобы туда не ходить. Оттуда не возвращаются.

     Габриэль задумался. Причина заинтересованности в нём пришлого магистра действительно напрашивалась сама собой, других просто не просматривалось, но следопыту уж очень не хотелось в неё верить. Особенно в свете сегодняшних событий. С другой стороны, даже если его принудят сопровождать по лесу этого магистра вместе с его отрядом, то лично для Молчуна, по идее, сам лес опасности не представляет. Хотя, конечно, полностью исключать возможность угодить под общую гребёнку рассердившегося леса всё же не стоит. Он может и изменить своё отношение к тому, кто привёл в него целую толпу непрошенных гостей. Вряд ли магистр и его люди направляются туда по грибы да по ягоды. На самом деле следопыт практически не сомневался относительно цели приезда магистра, раз тому понадобился проводник. Что-то им в Квакающем Лесу нужно. Если бургомистр пойдёт на поводу у воинствующего инквизитора, а что именно так и будет, это уж наверняка, у Молчуна просто не останется выхода, чтобы отказаться. Пойти наперекор бургомистру, а значит и всему городу, который тот представляет – поставить себя вне закона. Ему даже уйти, скорее всего, не позволят. Схватят на месте и объявят преступником.

     От этих безрадостных мыслей его оторвал голос Марка:

     – О чём задумался, дружище?

     – Да вот подумалось вдруг, что магистра могло привлечь к нам вчерашнее происшествие. Только это не объясняет того, каким образом, в таком случае, ему удалось так быстро до нас добраться. Ставка-то у него наверняка в столице, а оттуда даже верхом путь не меньше седмицы. Нет, его привело сюда что-то другое, и бегство зверья из леса с его приездом вряд ли как-то связано.

     – И я того же мнения. Может быть, ты мне наконец расскажешь, что за штуковину держишь у себя под мышкой? Я подозреваю, что ты не просто так её с собой притащил.

     За рассуждениями о цели приезда загадочного магистра Габриэль уже успел позабыть о цели собственной. Он так увлёкся, что до сих пор вообще не вспомнил о прижимаемом к боку свёртке с самоваром, даже несмотря на то, что поддерживающая его рука основательно затекла.

     – Да, – спохватился он, и принялся разворачивать свёрток. – По-моему, тебе следует немедленно начать производство таких вот штуковин. Я в доле. Что скажешь?

     Марк выхватил из рук следопыта сверкающий начищенной медью самовар и, впившись в него заворожённым взглядом, завертел его перед глазами.

     – Где ты это взял? – наконец спросил он, продолжая жадно рассматривать незнакомую вещь.

     – Могут у меня быть свои маленькие секреты? – довольно ответил Габриэль, видя, какой азарт охватил кузнеца. – Лучше скажи – ты сможешь это повторить?

     – Это ведь для кипячения воды, так? – снова спросил Марк, словно не услышав заданного вопроса.

     – Угадал. И, по-моему, у тебя не будет отбоя от заказчиков. Так что скажешь?

     Марк оторвался наконец от осмотра самовара и повернулся к Молчуну.

     – Ты мне можешь его на время оставить? – возбуждённо спросил кузнец, снова игнорируя вопрос следопыта.

     – Эй, эй, ты меня вообще слышишь?! Я для того к тебе и пришёл! Возьмёшься наладить производство? Только я хочу свою долю в прибыли. Расходы, разумеется, тоже совместно будем нести.

     – А-а… да. Конечно же, да. Так откуда ты говоришь это взял?

     – Я говорю, что это мой секрет. Вещь нравится?

     – Ещё бы. Просто, изящно и жутко бесит. Догадываешься, почему эта штука меня бесит?

     – Потому что ты не сможешь её сделать?..

     – Не пори чепухи. Смотри, назначение этой штуковины абсолютно очевидно с первого взгляда, если ты не совсем уж тупой. Верно? Верно. И теперь я не могу понять, как сам до неё не додумался. Вот это меня и бесит. Есть, правда, одна проблема с её изготовлением…

     – Какая?

     – Вот это вот – медь, – Марк постучал костяшкой согнутого пальца по стенке самовара. – У меня её почти нет, а стоит она недёшево, – пояснил он. – Кроме того, мне ещё потребуется олово. Здесь без пайки никак не обойтись.

     – Уверен, что все затраты с лихвой и очень быстро окупятся.

     – Окупятся-то они окупятся, в этом я тоже почти уверен, но тут ещё одна тонкость имеется. Вот эта штучка, – Марк указал на кран, – её сделать будет совсем непросто. Тут очень точная подгонка потребуется, чтобы не протекало. Над ней нужно будет хорошенько подумать.

     – У тебя получится, Марк, я даже не сомневаюсь.

     – Хитрец ты, Габриэль. Делать-то я буду, а ты только прибыль получать.

     – На многое я не претендую, но хотя бы на десятую часть от прибыли рассчитываю.

     – Ну, если только на десятую, тогда по рукам. Но начальные расходы пополам!

     – Договорились.

     – А как эта штуковина называется, случайно не знаешь?

     – Случайно знаю. Самовар.

     Марк некоторое время помолчал, видимо, примеривая слово к изделию. Похоже, что название показалось ему подходящим, потому что следующей фразой он предложил:

     – Выпьем по этому поводу?

     – Обязательно, Марк, только в другой раз. Мне утром в ратуше нужно с ясной головой быть.

     – Да. Сочувствую. Но ты уж особо там не дерзи, лучше будь покладистым. С магистром, говорят, шутки плохи.

     – А перспектива в Квакающий Лес идти, по-твоему, лучше недовольства магистра?

     – Может ты им, всё-таки, для чего-нибудь другого нужен? – не очень уверенно попытался приободрить следопыта Марк.

     – Вот завтра и узнаем, – ответил Молчун с тяжёлым вздохом. – Пошёл я…

     Жил Габриэль в довольно-таки большом, но уже старом двухэтажном доме, который до него занимали несколько поколений его предков. Так уж получилось, что из всего их рода, жившего в Станаупеле со времён его основания, он остался последним представителем. У матушки его после рождения Габриэля с новыми детьми не заладилось. Сначала у неё подряд произошли несколько выкидышей, а когда она наконец на четвёртом десятке своей жизни практически доносила ещё один очень крупный плод, тяжёлые роды убили как её саму, так и не успевшего появиться на свет ребёнка. После остановки сердца роженицы повитухи попытались спасти хотя бы младенца и к немалому своему изумлению извлекли из утробы матери уже мёртвую тройню.

     Похоронив жену и так и не увидевших свет детей, отец Молчуна погрузился в глубокий и продолжительный запой и однажды его обнаружили в придорожной канаве с перерезанным горлом и обобранным до нитки.

     Бабушки и дедушки следопыта к тому времени тоже приказали долго жить.

     Габриэль давно был привычен к одинокой жизни, так как ему ещё до смерти родителей приходилось подолгу пропадать в лесу. О матери он горевал, так как более дорогого и близкого человека у него не было, а к отцу с тех самых пор, как тот отправил его на воспитание в монастырь, особо тёплых чувств не питал. Обзавестись собственной семьёй он тоже не удосужился, хотя его возраст уже приближался к тридцати и давно бы пора было озаботиться продолжением рода, женившись наконец. Но в лесу, где протекала большая часть его жизнь, ему просто не с кем было знакомиться и встречаться. Нанимали его в качестве проводника главным образом охотники, а среди них женщины практически не встречались, разве что изредка сопровождавшие мужей жёны. А когда ему случалось задерживаться в городе, его хроническая молчаливость не слишком притягивала женское внимание. В юности ему случалось влюбляться в своих сверстниц, но ничего более-менее серьёзного из этого так и не произросло. Вскоре все его бывшие подружки повыходили замуж за более общительных женихов, а он так и оставался по сей день бобылём.

     Нынешние его отношения с женщинами сводились к не слишком частым встречам с жрицами любви. Морального удовлетворения они ему особо не приносили, зато помогали как снять сексуальное напряжение, так и облегчить вес кошелька.

     Оказавшись дома, Молчун как следует вымылся, что старался делать каждый раз, возвращаясь из леса, немного перекусил копчёным мясом с зеленью и отправился на второй этаж в свою спальню. Его способность видеть в темноте значительно упрощала жизнь, особенно по вечерам и по ночам. Не было нужды возиться со свечами или иными источниками света. Когда следопыт уже находился в коридоре второго этажа, что-то заставило его насторожиться. Вытащив из-за пояса охотничий нож, он проделал остаток пути до спальни крадущимся шагом и аккуратно заглянул внутрь через слегка приоткрытую дверь.

     На его кровати, закинув ногу на ногу, в расслабленной позе сидел Макак и ритмично покачивал копытом. Из ушей чёрта к непонятной маленькой коробочке, висящей у него на шее, тянулась тоненькая верёвочка. Теперь следопыт сообразил, что его насторожило. Едва уловимо его слуха достигал какой-то жужжащий звук. С минуту Габриэль стоял неподвижно и наблюдал, а когда наконец совсем уже вознамерился зайти внутрь, Макак его опередил. Выдернув из ушей концы раздвоенной верёвочки, к которым крепились небольшие пуговки, чёрт проговорил:

     – Так и будешь за дверью столбом стоять?

     Следопыт зашёл, на ходу запихивая нож обратно за пояс, и остановился перед рогатым недомерком, с интересом рассматривая странное приспособление, из которого, как он теперь догадался, и шёл тот жужжащий звук. Чёрт перехватил взгляд Молчуна, и пояснил:

     – Пинк Флойд. Здорово играют, сволочи. Хочешь послушать?

     – Ты как тут оказался? – вместо ответа спросил Габриэль.

     – Здесь?.. – словно не улавливая смысл вопроса, переспросил Макак. – А-а, это ж моя специальность. Разведка и проникновение в закрытые помещения.

     – А это что? – следопыт указал на коробочку с раздваивающейся верёвочкой.

     – Это?.. – опять переспросил чёрт. – Это mp3-плеер. Шестьдесят четыре гига встроенной памяти плюс карту можно воткнуть до пятисот двенадцати; FM-радио есть, но у вас здесь, правда, не работает; эквалайзер пятиполосный. Классная штучка. Да ты сам послушай!..

     Чёрт протянул концы верёвочки с пуговками навстречу Молчуну.

     – В уши воткни, – добавил он, сообразив, что следопыт не понимает, что от него требуется.

     Габриэль опасливо приблизил пуговки к своим ушам, и в его голову ворвался какой-то дикий, ни на что не похожий звук. Заставив себя потерпеть и сразу же не выдернуть пуговки обратно, следопыт вскоре начал улавливать в этом звуке чёткую ритмическую основу и удивительную слаженность отдельных составляющих. Звучало это совершенно незнакомо, непривычно, но несло в себе нечто завораживающе.
 
     – Это что, музыка такая? – спросил он у улыбающегося до ушей Макака.

     – Ага, – довольно ответил тот. – Правда здорово?

     – Наверное, – не очень уверенно ответил следопыт, возвращая концы верёвочки владельцу.

     Чёрт ткнул пальцем куда-то в коробочку и звук пропал.

     – Мы решили за тобой немного приглядеть, – немного посерьёзнев, сообщил Макак, – и, как оказалось, правильно сделали. Когда тебя тормознули у ворот, мы с Чернухом сразу почуяли неладное. Короче. Когда тебя завтра начнут агитировать за поход в лес, не ерепенься. Себе только хуже сделаешь. Этот магистр, как это ни странно и даже дико звучит, оказался довольно-таки сильным колдуном. Для служителей церкви это абсолютно не характерно. В нашем мире, по крайней мере. Так что лучше делай, что тебе скажут, а мы уж присмотрим и за тобой, и за магистром этим. Мы пока не разобрались, чего ему в лесу нужно. Определим на местности. Вроде пока всё. Не грусти, скоро увидимся.

     Чёрт спрыгнул с кровати, и Габриэль с изумлением увидел, как тот вошёл в стену.

     – Да, чуть не забыл, – произнесла, высунувшись обратно из стены, чёртова голова, – возьми вот это.

     В дополнение к голове из стены вынырнула рука и протянул следопыту тоненький кожаный ремешок.

     – Повяжи его на запястье левой руки. Покрепче завяжи, чтобы не развязался. Если возникнет серьёзная проблема, разорвёшь его, не развязывая. Будет оказана необходимая помощь. Постарайся не потерять.

     – Какая помощь? – тупо переспросил Молчун, всё ещё не придя в себя от вида торчащей из стены головы.

     – Необходимая, – повторил Макак и окончательно исчез.

     «Всё-таки очень необычные у меня сегодня знакомые появились», – в который уже раз подумал про себя Габриэль и улёгся спать.

     Проснувшись поутру, Габриэль обнаружил подсунутое под дверь то самое затребованное им приглашение явится в ратушу, подписанное самим бургомистром. Что ж, формальности соблюдены, придётся идти. Он и пошёл, предварительно позавтракав, так как полностью был согласен с предположением Марка, что в управе его вряд ли будут завтраком угощать.

     Перед входом в ратушу его грубо остановили очередные незнакомые стражники.

     – Куда прёшь?! – встретило его вежливое приветствие здоровенного мордоворота, с головы до ног увешанного всевозможным оружием.

     – Капитана своего спроси, ярмарка оружейная, – в тон приветствию ответил Молчун.

     – Что?!.. – взревел срывающимся на фальцет голосом возмущённый стражник, хватаясь за меч.

     Габриэль отступил на шаг и тоже положил руку на эфес прихваченного с собой на всякий случай меча. Неизвестно чем закончился бы этот разгорающийся конфликт, но в это время на втором этаже ратуши резко распахнулось окно и уже знакомый голос Кадана рявкнул:

     – Немедленно пропустить, козлы недоделанные!

     Стражник подобрался и со злым выражением на морде нехотя подался в сторону. Когда следопыт уже прошёл мимо него, сзади негромко донеслось:

     – Мы с тобой ещё не закончили, гнида.

     Молчун предпочёл проигнорировать этот выпад, хотя настроение он не улучшил. Поднявшись к кабинету бургомистра, он обнаружил перед его дверьми ещё двух стражников. Но тех, видимо, уже успели предупредить, поэтому они лишь одарили его безразличным взглядом.

     В огромном кабинете с расставленными вдоль стен шкафами, стульями и большим столом у дальней стены меж двух выходящих на ратушную площадь окон Габриэль обнаружил лишь четверых. Во главе стола, как и положено, восседал сам бургомистр Амаран, немного обрюзгший, но ещё не утративший представительного вида мужчина средних лет. Справа от него с самодовольным видом развалился в кресле ненавистный следопыту Мастрей, непонятно, какого рожна вообще тут делавший. С левой стороны от бургомистра, словно каменная статуя, застыл Кадан. Незнакомым оставался лишь последний, четвёртый персонаж, который скромно сидел на обыкновенном стуле недалеко от Мастрея. На вид ему было лет сорок с небольшим, роста явно невысокого, хотя с определением оного у сидящего человека иногда можно промахнуться, но точно не великан, лицо приятное, добродушное, даже располагающее, да и одет в самую что ни на есть простецкую монашескую одежду. Этакий милейший священник из какой-нибудь захолустной церкви. И только перехватив полные подобострастия взгляды, которые бургомистр непроизвольно бросал в сторону этого человека, следопыт сделал вывод, что видит перед собой того самого, внушающего всем ужас, магистра. Карлифа, которого Молчун тоже ожидал здесь увидеть, в кабинете почему-то не оказалось.

     Приблизившись к столу, Габриэль лишь сдержанно кивнул Амарану, демонстрируя тем самым, что пришёл сюда как равный. Говорить первым он ни в коем случае не собирался. Повисла неловкая пауза.
 
     – Уважаемый господин Келон, – заговорил наконец бургомистр. Следопыт аж вздрогнул от неожиданности. Его и Габриэлем-то нечасто называли, а уж чтобы кто-нибудь, когда-нибудь произносил вслух его фамилию, он и припомнить не мог. – Габриэль, – продолжил меж тем Амаран, – мы пригласили тебя сюда чтобы просить об одолжении. Об очень большом одолжении, потому как вряд ли кто-нибудь ещё в нашем городе, кроме тебя, способен оказать Его Преосвященству ту услугу, о которой он нас просит. Она, безусловно, сопряжена с определённой опасностью, но вознаграждение, которое ты получишь, будет гораздо больше, чем ты можешь себе представить.

     – Вообще-то, я очень много могу себе представить, бургомистр, – не согласился с прозвучавшим утверждением следопыт.

      Справа раздались одинокие хлопки. В ладоши хлопал магистр.

      – Мне уже нравится этот юноша, – проговорил он. – Но простите, что прервал, бургомистр. Продолжайте, пожалуйста.

      Молчун лишь пожал плечами. Уж юношей-то он себя давно уже не считал, тем более что этот магистр по большому счёту ему даже в отцы не годился, но предпочёл пока не вступать в пререкания.

     – Его Преосвященство магистр Зеан желает, чтобы ты сопроводил его и его отряд вглубь Квакающего Леса. Наша церковь приняла на себя обязательство искоренить прячущееся там зло, которое уже несколько веков лишает государство богатств, которые лес способен предоставить стране.

     – Неужто наша городская церковь взвалила на себя такие самоубийственные обязательства? – деланно удивился следопыт, кося под дурачка.

     – Их принял наш Великий Синод, молодой человек, – ответил вместо бургомистра магистр. – И я очень рассчитываю на активную помощь с вашей стороны.

     – И почему же вы решили, что я смогу провести вас по Квакающему Лесу? Это запретная территория, да будет вам известно, и по сей день никто оттуда живым ещё не возвращался.

     – Почему решил? Да потому, что вы этот лес прекрасно знаете, а сейчас беззастенчиво лжёте нам всем в лицо! Потому что вы свободно перемещаетесь по Квакающему лесу на протяжении уже нескольких лет и беспрепятственно возвращаетесь из него обратно! – В голосе магистра прорезался металл, и он уже совсем не казался добродушным священником.

     Судя по округлившимся глазам бургомистра и его сыночка, слова магистра оказались для них полной неожиданностью. Мастрей даже привстал со своего кресла от удивления. Неожиданностью это оказалось и для Габриэля. Он был абсолютно уверен, что до вчерашнего дня о его тайне не знала ни одна живая душа. А лесные гости, с которыми судьба свела его вчера, уж никак не стали бы раскрывать его секрет кому бы то ни было. Они сами настоятельно желали сохранить своё появление в тайне.

     С большим трудом следопыту удалось не подать виду, что он поражён осведомлённостью магистра. Вместо этого он повернулся лицом к Его Преосвященству и спокойно спросил:

     – И кто же, интересно, наплёл вам про меня подобную чушь? Кому взбрело вдруг в голову, что я какой-то особенный, и что проклятье Квакающего Леса на меня не действует?

     Магистр в ответ позволил себе слегка улыбнуться и сообщил самодовольно:

     – У меня свои источники, и я имею все основания полностью им доверять. Не пытайтесь меня провести, голубчик. Лучше соглашайтесь по-хорошему и тогда получите обещанную награду. А иначе вам всё равно придётся отправиться вместе с нами, только условия будут уже совсем иными.

     – А я и не говорил, что отказываюсь, – состроил безразличную рожу Габриэль. – Я лишь сказал, что там смертельно опасно.

     – Вот и хорошо, – почти промурлыкал магистр, вновь обретая вид добродушного священника. – Значит, наша договорённость вступает в силу, и мы можем отправляться. Кадан, поднимай отряд. Через час мы выступаем. Вам хватит часа на сборы? – снова обратился он к Молчуну.

     – Вполне. Встретимся за городскими воротами.

     Не произнеся больше ни слова, Габриэль широкими шагами устремился вон из ратуши. В тот момент, когда он уже ступил одной ногой на вымощенную камнем ратушную площадь, что-то тяжёлое опустилось ему на плечо и заставило остановиться.

     – Торопишься? – осведомился над ухом злорадный голос, в котором следопыт сразу же узнал ходячую витрину с оружием. – Не спеши, приятель, нам с тобой одно дельце уладить нужно.

     Настроение после визита в ратушу у Молчуна было плохое, а грубости по отношению к себе он никогда не терпел. Медленно повернувшись лицом к обнаглевшему стражнику, Габриэль ухмыльнулся, а затем неуловимо-быстрым движением ушёл вниз и в сторону. Мордоворот попытался остановить ускользающее плечо, отчего по инерции невольно двинулся за ним, чем следопыт и поспешил с большим наслаждением воспользоваться. Крутанувшись на месте, он добавил ногой провалившемуся вперёд стражнику дополнительное ускорение, выбрав точкой приложения участок чуть пониже поясницы. Увешанная железом туша смачно громыхнулась о камни мостовой.

      Краем глаза Молчун отметил, что второй стражник не торопится вмешиваться в происходящее. Он лишь отодвинулся немного в сторону и скрестил на груди руки, показывая тем самым, что на данном этапе намерен соблюдать нейтралитет.

      Волшебным образом на ратушной площади, которая только что была практически пуста, начали появляться зрители. Неизвестно, чем окончился бы начинающийся спектакль, но в это время из дверей ратуши вышел Кадан. Бросив беглый взгляд на поднимающегося на ноги стражника, который уже вытаскивал из ножен меч, он скомандовал:

     – Геддо, меч в ножны и марш в отряд! Взыскание получишь позже. Тебя, Бент, это тоже касается, – обратился капитан ко второму стражу.

     – Вы про отряд или про взыскание, капитан? – поинтересовался тот.

     – И про то и про другое.

     – А мне-то взыскание за что?

     – За то, что драку допустил. И запомните оба: господин Келон находится под личным покровительством магистра. И ещё: с этого момента вы вдвоём головой отвечаете за его безопасность. Это, пожалуй, и будет вашим взысканием.

     – Отвечаем за безопасность магистра? – тупо переспросил поднявшийся наконец на ноги Геддо, стряхивая с себя пыль.

     – За безопасность господина Келона, идиот. Магистр без твоей помощи уж как-нибудь обойдётся.

     Габриэль хотел было сказать, что в няньках не нуждается, особенно в таких, но передумал. Пожав плечами, он направился в сторону дома, чтобы захватить необходимые для длительного путешествия снаряжение и припасы. Всё случилось в точности так, как успел предположить сам следопыт и подтвердил чёрт. Магистр действительно намеревается проникнуть в Квакающий Лес и вряд ли только для того, чтобы просто избавить тот от неведомого зла. Скорее всего, это только предлог, за которым скрывается нечто другое, хотя совсем уж исключать, что со злом тоже попутно намереваются разобраться, не стоит.
 
     А вообще, пусть это и шло вразрез с собственной совестью, но Молчун подспудно надеялся, что предстоящая экспедиция сгинет точно так же, как и все предыдущие. Ни сам магистр, ни его люди Габриэлю не понравились с первых же минут, как он с ними столкнулся. Единственный положительный момент – возможно, в этот раз хоть какой-то свет прольётся на причины исчезновения прежних экспедиций. Лично за себя следопыт почти не волновался. Лес его давно уже принял, а новые волшебные знакомые, с которыми он встретился накануне, ещё больше укрепили его уверенность в собственной безопасности. Не то чтобы он так уж моментально и полностью уверился в их благорасположении, но своей интуиции привык доверять.

     Через некоторое время мысли следопыта переключились на отдающиеся эхом от каменной мостовой шаги за спиной. Бросив туда беглый взгляд, он к своему неудовольствию обнаружил неподалёку приставленную к нему Каданом злополучную парочку, прилепившуюся хвостом. Похоже, к исполнению взыскания они уже приступили. Как их там зовут?.. Геддо и Бент, кажется. Теперь они так и будут ему в затылок всё время дышать? Всё-таки следовало высказать Кадану, что в опеке не нуждается.

     Зайдя в дом, (навязанные телохранители последовать за ним, слава богу, не решились, остановившись в десятке шагов от дома), Габриэль обнаружил сидящего на перилах лестницы Чернуха. После вчерашнего визита Макака к очередному проникновению постороннего лица в запертый дом следопыт отнёсся намного спокойнее. Он лишь дружелюбно улыбнулся и спросил:

     – Чем обязан столь приятной встрече, уважаемый Чернух?

     – Приятно, что приятной. Мне тоже радостно видеть твою рожу и убедиться, что она пока цела и невредима. Что за два обалдуя за порогом ошиваются?

     – Почётный эскорт. Капитан магистровой стражи приставил.

     – Ясно, персональные соглядатаи. Я лишь хотел на всякий случай уточнить: чего от тебя хотят?

     – Как мы и предполагали – сопроводить магистра в Квакающий Лес. Ничего более конкретного мне пока не сообщили, разве что выступаем прямо сейчас. Я только за вещами зашёл.

     – Будь начеку, Габриэль. Как колдун, магистр очень силён, поэтому мы не сможем находиться в непосредственной от него близости не рискуя быть обнаруженными. Он уже успел почувствовать нашу с Макаком слежку и насторожился. Для твоей же безопасности не нужно, чтобы ему удалось связать тебя с нами.

     Молчун кивнул и вспомнил о словах магистра.
 
     – Ему откуда-то известно, что я могу безнаказанно заходить в лес. Кроме вас, я никому об этом не говорил.

     – Хреново. Короче, будь осторожен. И постарайся вести отряд как можно дальше от места нашей дислокации, а то, не ровен час, колдун нас почует, и возникнут сложности. Заодно поменьше о нас думай. Некоторые колдуны умеют читать чужие мысли. Не уверен, что такой способностью обладает твой нынешний наниматель, потому как встречается она довольно редко, но лучше перестраховаться.

     – Что сделать?

     – Принять меры от возможных рисков. Страховка называется.

     – Неудачный совет. Если тебя просят о чём-то не думать, то ты наоборот начинаешь думать об этом ещё больше.

     – Ты прав, обычно так и происходит. Но есть несколько приёмов, чтобы этого избежать. Самый простой из них – заставить себя думать о чём-нибудь другом. Думай о любимой женщине, например, или, если таковой не имеется, просто о бабах.
 
      Следопыт улыбнулся. Идея хорошая, но любимой женщины у него действительно нет, а беспредметно думать о бабах, миновав подростковый возраст, он перестал. К чему фантазировать, если всегда можно пойти в Дом Свиданий.

     – А менее простые способы какие? – спросил он.

     – Менее простые требуют некоторой тренировки. У тебя на это нет времени. Но тебе совсем не обязательно голову женским полом загружать. Любая тема годится, лишь бы она не несла в себе наводящих мыслей на то, что ты пытаешься удержать в тайне. Справишься?

     – Не знаю. Постараюсь. Прежде мне не приходилось свои мысли контролировать. Может, ещё какие-нибудь способы есть?

     – Есть, держись от магистра как можно дальше. Расстояние между источником и приёмником тоже большое значение имеет. Мощность мысленного сигнала затухает прямо пропорционально квадрату расстояния.

     Молчун тупо силился понять, что ему сейчас сказали. Иной раз у его новых знакомых проскакивают весьма странные и мудрёные словечки. Наверное, какие-то специфические понятия из колдовского арсенала.

     – Не заморачивайся, – спохватился ворон, – просто старайся сохранять по возможности дистанцию побольше. И запомни ещё вот что. Официальная церковь колдовство не приемлет. Из этого следует, что ваш магистр либо тщательно своё колдовское умение скрывает, либо он вообще никакой не магистр, а неизвестно кто. В любом случае вряд ли он сейчас действует в интересах церкви. Вроде всё тебе сказал. Тогда бывай, до встречи.

     И прежде чем Габриэль успел хоть что-нибудь ответить, ворон взмахнул крыльями и растаял в воздухе клочком чёрного дыма. Такой способ перемещения произвёл на следопыта не меньшее впечатление, чем хождение чёрта сквозь стены.

     Закинув за спину вещевой мешок со снаряжением и лук со стрелами, Молчун прошёл через кухню и воспользовался для выхода чёрным ходом. Выходил он на соседнюю улицу и позволил следопыту хотя бы ненадолго отделаться от навязанной компании. О том, что будет стражникам за недогляд, его нисколько не волновало.

     Миновав городские ворота, Габриэль обнаружил за городской стеной весьма внушительный отряд, которого ещё вчера здесь не было. То ли квартировали где-то в городе, то ли подошли позже. Отряд состоял не менее чем из семидесяти-восьмидесяти хорошо вооружённых солдат, пересчитывать их поштучно у следопыта желания не было. Ещё он отметил, что верховых лошадей в отряде вроде бы нет, чего он сильно опасался. Сопровождать по лесу конных – не приведи Господь. А в практике следопыта случалось и такое. Любители поохотиться ему попадались всякие. Бывало, какой-нибудь заезжий богатей его наймёт, а потом выясняется, что наниматель лесную охоту себе в виде конной прогулки представляет. Нет, по обычному-то лесу можно, конечно, кое-где и верхом, тропы в нём кое-какие имеются, но только зверь-то дикий предпочитает лес нехоженый, а там уже с дорожками для верховой езды проблема.

     Тем не менее десятка полтора четвероногих всё же в составе отряда наличествовали. Для перевозки снаряжения привлекли низкорослых вьючных мулов. Это, конечно, не лошади, но Габриэль предпочёл бы и от них отказаться. По тому бурелому, который местами занимает значительные участки леса, и человеку-то не просто пробираться. Помимо одиннадцати мулов в отряде обнаружились четыре здоровенных волкодава. Что сказать, серьёзные собачки.

     Разглядывая амуницию воинов, Молчун отметил, что для лесного похода они одеты достаточно грамотно. Практически никакого лишнего железа, за исключением оружия, на них не было. Главным образом кожа.

     Неожиданно внимание следопыта привлекли два воина, которые по сравнению с другими показались ему мелковатыми. А в следующий миг он разве что рот от удивления не разинул. Это были женщины! И если бы не вчерашняя встреча с Иланой, то он мог бы сейчас и не сообразить, кого видит перед собой. Уж больно непривычен для него был облик одетых в мужскую одежду женщин.

     Одна из них перехватила ошеломлённый взгляд следопыта и едва уловимо улыбнулась, одновременно прошептав что-то на ухо подруге. Вторая лишь мельком скользнула по Молчуну глазами и снова отвернулась.

     Обе были молоды и стройны, разве что плечи их показались следопыту немного широковатыми для обычных женщин. Похоже, они много времени посвящали физическим нагрузкам. Лица их он как следует не рассмотрел, так как стояли они далековато, но ему они показались достаточно привлекательными, хотя и не обладали той удивительной красотой, которой, к примеру, отличалась Илана. Разобрать какого цвета их волосы Габриэлю не удалось, поскольку головы обеих были плотно обёрнуты лоскутами тёмно-зелёной ткани. И у той, и у другой над плечами торчали рукояти скрещенных за спиной тонких мечей. С подобным оружием ему тоже сталкиваться не доводилось. Привычные солдатские мечи были намного массивнее.

     Рядом с женщинами стояли Кадан, Мастрей и… магистр. Узнал его следопыт с трудом. Без мантии священника в простом дорожном костюме тот казался самым обычным человеком. Никакого оружия при нём видно не было, разве что левая рука магистра опиралась на невзрачный деревянный посох, в высоту достигавший подбородка хозяина.
     Заметив следопыта, магистр жизнерадостно помахал ему рукой и воскликнул:

     – Господин Келон, вы не могли бы к нам подойти?!

     Выбора у Молчуна не было, поэтому пришлось приглашение принять. Подходя к магистру, следопыт с сожалением подумал, что совет ворона о соблюдении дистанции между ним и его нанимателем не имеет смысла. Последний наверняка пожелает, чтобы проводник либо постоянно, либо хотя бы время от времени находился при нём. Придётся сделать упор на контроле за своими мыслями, что он и не преминул сделать. В данном случае сказался другой совет Чернуха, ибо совершенно непроизвольно воображение Габриэля принялось раздевать оказавшихся в поле его зрения девиц. Вот только реакция за этим последовала совсем не та, которую можно было ожидать.

     Магистр отреагировал на фантазии Молчуна как самый обычный человек. То есть никак не отреагировал. Не исключено, конечно, что чтение мыслей в числе его колдовских умений вообще не значится, или же он просто не подаёт виду. Ведь, если Зеан скрывает от всех свою истинную природу, то ожидать, что он выдаст себя на такой мелочи, было бы, по меньшей мере, глупо.

     Зато обе вооружённые дамочки разом напряглись и синхронно повернулись лицами к следопыту. Одна из них, как показалось Габриэлю, даже слегка порозовела, в то время как другая стиснула рукоять висящего на поясе ножа. Это что же получается? Получается, что мысли могут читать они? Вот уж неприятное наблюдение. Теперь их уже придётся прятать не от одного, а, по меньшей мере, от троих.

     Тем не менее Молчун изобразил на лице дружелюбную улыбку и, поспешно отведя глаза от проницательных амазонок, вопросительно посмотрел на магистра, попутно отмечая, что Кадан недовольно рыскает вокруг глазами. Это хорошо. Значит, первая порция неприятностей упустившим его телохранителям уже обеспечена.

     – Господин Келон, – обратился тем временем к следопыту магистр, – позвольте вам представить моих воспитанниц. Это – Дэна, – он указал на всё ещё стискивающую рукой нож девицу, – а это – Кора. – Корой была та, которая порозовела. – Они очень хорошие девочки, – продолжил магистр, – и мне почти как дочери. Я очень надеюсь, что вы с ними поладите, а ещё лучше, если подружитесь.

     Что крылось за словами магистра об этой дружбе, Габриэль был пока не в состоянии предположить. Он лишь вежливо кивнул амазонкам, стараясь при этом на них не смотреть, и продолжил вопросительно молчать.

     – А вы не очень-то разговорчивы, – после небольшой паузы произнёс Зеан.

     – Его у нас потому все Молчуном и кличут, – поспешил внести свою лепту в разговор Мастрей.

– Запомните, юноша, – строго прервал развязного юнца магистр, – кличут собак, лошадей и прочий скот. А у людей есть имена и иногда бывают прозвища, которые допустимо произносить вслух только тогда, когда их обладатель против этого не возражает. Но даже при таком условии младшему к старшему всё равно следует обращаться строго по имени. И если вы намерены сохранить своё место в нашей экспедиции, то попрошу вас об этом не забывать.

     Габриэль сразу вспомнил Чернуха, который практически слово в слово говорил то же самое во время их первой встречи на дереве, и невольно почувствовал к магистру некоторое уважение. Даже если это нравоучение было озвучено лишь для того, чтобы завоевать доверие следопыта, оно было правильным. Но проскочившая в нём информация о возможном участии в их опасном предприятии сыночка бургомистра хорошего настроения Молчуну отнюдь не добавила. Находиться рядом с этим ублюдком ему совершенно не хотелось.

     Мастрей не посмел вступать в пререкания с Зеаном и поторопился отойти в сторонку. Магистр между тем продолжил:

     – Крайне невоспитанный юноша. Видно папочка недостаточно усердно обучал своего отпрыска хорошим манерам. Но мы отвлеклись, а я не успел закончить то, о чём собрался поговорить. Дело вот в чём: я был бы вам очень благодарен, господин Келон, если бы вы преподали моим девочкам азы ваших умений. Оружием они уже вполне сносно научились владеть, но мастерству следопыта не обучены. Я обещал их родителям, что буду за ними приглядывать, а им очень хочется стать хорошими разведчицами. Я могу рассчитывать, что вы с пониманием отнесётесь к моей просьбе?

     «Ловко», – подумал Габриэль, – «ненавязчиво так ко мне приставили ещё двух соглядатаев. Соглядатолок. И отказаться нельзя».

     – Попробую, – ответил следопыт, – только учтите, что у меня никогда ещё учеников не было, тем более учениц. Соответственно, опыта обучения у меня никакого нет.

     – Нужно же когда-то начинать. Но вы не волнуйтесь. Девочки очень способные и, думаю, даже смогут вас удивить.

     «Не сомневаюсь», – произнёс про себя Молчун и промолчал. А ещё он подумал, что вся собравшаяся тут компания из лесу, скорее всего, уже не вернётся. И если насчёт Мастрея он никаких сожалений по этому поводу не испытывал, то в отношении остальных членов отряда желание, чтобы они все непременно в лесу сгинули, немного поубавилось. Неважно, что его, по сути, угрозой вынудили принять участие в этом походе, и поэтому он невольно испытывает к окружающим неприязнь, только это ещё не означает, что все они плохие люди и поголовно заслуживают гибели.

     – Капитан, мы можем выступать? – прозвучало обращение магистра к Кадану.

     – Ещё не вернулись двое моих людей, Ваше Преосвященство. Я поручил им одно крайне простое дело, но они, кажется, даже с ним справиться не могут.

     Кадан испытующе посмотрел на Габриэля, словно пытаясь определить, какая судьба постигла приставленных приглядывать за следопытом стражников. Видимо, он вполне допускал возможность того, что Молчун мог с ними расправиться.

     – Пусть догоняют, – распорядился магистр и первым шагнул в сторону леса.

     Следопыту не оставалось ничего, кроме как последовать примеру Зеана.

     Когда отряд уже почти растворился среди деревьев, из городских ворот выскочили проштрафившиеся Бент с Геддо и, смешно подпрыгивая на бегу, устремились вслед за исчезающим отрядом.