Сказки Настеньки. Дни недели
Когда закрыли школу на карантин из-за гриппа, Настя была просто счастлива. Правда, была в бочке мёда и ложка дёгтя: художественную школу тоже закрыли, а занятия там девочка очень любила. Она прекрасно рисовала, увлекалась компьютерной графикой и обладала просто буйной фантазией. К концу недели энергичная девочка начала скучать — подружки болели, одной на улицу идти не хотелось, а очередной мультфильм — ещё одно увлечение Насти — был уже закончен. В воскресенье выяснилось, что карантин продлили ещё на неделю, и к вечеру девочку уже всё раздражало, даже собственное имя.
— Не могли нормальное имя придумать, — ворчала она на родителей, — в классе семь Насть!
Родители на Настино ворчание особого внимания не обращали, они знали, что дочка всегда так себя ведёт, когда у неё творческий застой.
— Настенька, — осторожно начала мама, — а ты новый мультфильм начни создавать.
— О чём? — буркнула девочка. Мама ответила:
— Да хотя бы о днях недели, вот с понедельника и начни.
«Скажет же мама какую-нибудь ерунду», — подумала про себя Настя, но толчок фантазии был уже дан. Перед сном Настя решила, что сначала придумает и нарисует персонажи, а затем отберёт наиболее удачные. «Кастинг проведу, — улыбнулась девочка, — а уж сценарием займусь потом». Она уютно устроилась в кровати и закрыла глаза…
***
Да спала ли она? Настя сидела в удобном кресле в зале с небольшой сценой. Над сценой в окружении шариков висел плакат: «Кастинг на лучший день недели». На девочке был классический брючный костюм, обычно её одежда была другой, но – положение обязывает, сегодня она проводит кастинг. Настя словно услышала слова мамы: «С понедельника и начни».
— Ну что же, начнём с понедельника. Эй, есть там какой-нибудь понедельник? — громко спросила она.
Дверка за сценой, которую Настя раньше не заметила, открылась, и стремительно вошёл господин в цилиндре, во фраке и с тросточкой. Он приподнял цилиндр в приветствии и со словами:
— С вашего позволения, сударыня, — уселся на одно из кресел.
— Как денди лондонский одет, — прошептала ошарашенная девочка. Однако господин обладал прекрасным слухом и заулыбался, польщенный:
— О, Пушкин! Пушкина я уважаю, мы, можно сказать, с ним на дружеской ноге.
— Хлестаков? — спросила Настя.
— В какой-то степени, сударыня, в какой-то степени, — захихикал господин, — а ещё говорят, что современные подростки книг не читают — врут. Позвольте представиться, сударыня: я «понедельник — день бездельник». Да, а где мои соперники?
Девочка решила про себя ничему не удивляться и спросила:
— Есть ещё понедельники?
Уверенным шагом на сцену вышел спортсмен. «Штангист», — определила Настя по форме.
— Вы тоже понедельник? — решила уточнить она.
— А как же, — с достоинством ответил спортсмен, — слышали выражение: «понедельник — день тяжёлый», а кому тяжести поднимать, как не мне?
С выражением «понедельник — день тяжёлый» Настя была согласна: сколько понедельников она с трудом вставала по утрам после расслабляющих выходных. Девочка предложила спортсмену присесть и крикнула:
— Следующий!
— Ну, зачем так кричать? И так голова раскалывается. — На сцену ввалился небритый тип в трениках, мятой футболке, нежно обнимающий банку с рассолом.
— Я «понедельник — похмельник», по воскресенью поминальник, – уточнил он и сделал большой глоток прямо из банки. Господин во фраке брезгливо сморщил нос, спортсмен посмотрел крайне неодобрительно, и, обменявшись взглядами, они решили: «не конкурент». Настя тоже засомневалась, но потом подумала: «Ладно, пусть участвует», и предложила типу присесть. Тот с облегчением плюхнулся в кресло.
— Интересно, есть ли ещё понедельники? — вслух размышляла девочка.
— Бог троицу любит, — произнёс Бездельник.
— Так все дни недели по трое предоставлены, — сообразила Настя. Все три понедельника дружно кивнули, после чего Похмельник, сморщившись от головной боли, добавил:
— Вторники на очереди.
— Да я уж поняла, — покосилась на него Настя.
— Вторники, заходите, — сказала она.
***
В зал вошёл лёгкой походкой очень стройный, можно сказать худой, юноша, с дорожной сумкой на плече.
— Я — вторник, — заявил он. Все молчали и ждали пояснения. Вторник продолжил: — Есть выражение: «легки все вторники и субботы». Я лёгок на подъём, лёгок по весу, у меня лёгкая походка и лёгкий характер, — и, решив, что этого пояснения достаточно, добавил: — Очень приятно познакомиться. Давно не был в столь изысканном обществе, — и прошёл к креслам, стараясь сесть подальше от Похмельника.
— Следующий, — вновь сказала Настя.
Вошёл молодой человек с внешностью прямо противоположной предыдущему: он был полный, очень полный.
— А как же «все вторники легки»? — не удержалась от несколько ехидной реплики девочка.
— Все вторники может и легки, — сказал толстячок, — а я «Жирный вторник», — и, увидев недоумение в глазах Насти, добавил: — Я вторник на масленичной неделе, когда идут гулянья, пекут блины и ездят свататься.
— Ну, тогда садитесь, — предложила девочка. Перед тем, как сесть, «Жирный» вторник уточнил:
— А мой соперник сказал, что у него есть второе имя: вторник-потворник, льстивый угодник?
— Но-но, попрошу не обзываться! — обиделся худенький юноша.
— Действительно, — сказала Настя, — это же вам не политические дебаты и не выборы, зачем соперников грязью поливать? Давайте лучше следующего кандидата пригласим.
На сцену вышла женщина в скромном платье с печальным, но каким-то просветлённым, лицом.
— Вы ничего не перепутали? — всё-таки удивилась девочка. — Вы тоже вторник?
— Ну что ты так удивляешься, милая, — ласково сказала женщина, — конечно же, я вторник. Я — Радоница. Это девятый день после Пасхи — Родительский вторник, день поминовения усопших.
И, видимо заметив, что Лёгкий и Жирный вторники потихоньку переругиваются, Радоница подошла и села между ними, тем самым погасив конфликт.
«А нелёгкая же работа — кастинги проводить, — промелькнула мысль у Насти, — только начало, а я уже устала, да и перекусить не мешало бы. Вот со средами закончу и поищу буфет. Интересно, имеется ли здесь буфет? А, сон-то мой, значит, точно имеется!» Вслух же произнесла:
— Среды, где вы там?
***
На зов вошла сухонькая старушка в платочке, очень несовременного вида, благообразная, с постным выражением лица и поджатыми губами. Она была явно не из тех бабуль, что болтают с внуками по сотовому телефону.
— Здрасьте, бабушка, — ляпнула от неожиданности Настя.
— И ты здрава будь, девонька, — ответила та.
— Вы среда? — на всякий случай погромче спросила «девонька».
— Чо базлаешь, я ить не глухая, — заявила старушка.
— Бабушка говорит, что у неё со слухом всё в порядке, — поспешил перевести Лёгкий вторник.
— Вторник среде не указ! — среагировала бабушка.
— А-а-а! — завопил Лёгкий. — Нет такой поговорки!
— Знать, будет, — не сдавалась та. Настя поняла, что ситуация стремительно выходит из-под контроля. Она задала вопрос по-другому:
— Какая вы среда, бабушка?
— Я — среда-Постница, — неожиданно мирно ответила старушка, — ранешны-то люди в Бога веровали, по средам пост соблюдали. Нынешны уж не те, не те.
И бабуля довольно шустро уселась в кресло.
Не дожидаясь приглашения, в зал влетела весёлая девушка в нарядном платье. Она крутанулась по сцене, подмигнула Насте, мол, не дрейфь, подруга, прорвёмся, и заявила:
— А вот и я! Что такие мрачные сидим? Не узнали меня? А я — та самая среда из поговорки: среда пришла — неделя прошла!
Ещё никто не успел среагировать, как оптимистка-среда уже уселась рядом с Похмельником, выудила у того из банки солёный огурчик и с громким хрустом откусила кусок. Настя глянула с некоторой завистью: она бы не отказалась ни от возможности быть такой вот компанейской, ни от солёного огурчика, вслух же произнесла:
— Заходите.
Раздалось какое-то пыхтение, и в зал вкатилась симпатичная толстушка. Она держала в руках большой поднос, на котором горой возвышались блинчики. Все кинулись помогать, в мгновение ока был накрыт стол, откуда-то появились самовар и чайные чашечки. Настя обнаружила, что все, в том числе и она сама, сидят за столом и уплетают вкуснейшие блинчики. Даже Постница не удержалась, взяла два блинка к чаю, что уж говорить об остальных. А толстушка приговаривала:
— Кушайте, угощайтесь! Вот блинчики с творогом, а эти с икоркой, а вон те с медком, есть и с маслицем, и со сметанкой! Я уже зятьёв угостила, тех, кто в коридоре, накормила, вот и вам принесла. Проголодались, небось? — и, обращаясь к Насте, пояснила: — Я — среда-Лакомка из масленичной недели, когда тёщи зятьёв угощают.
Настя лишь молча кивнула, рот был занят. Уж эту-то среду она знала прекрасно. Каждый год в этот день папуля звонил бабушке и кричал в трубку:
— Привет, тёща! Как там мои блины, готовы? Мы уже идём.
Они всей семьёй шли к бабушке, и каких только блинов Настя не перепробовала.
После перерыва все заметно повеселели и дружно убрали стол. Хотя нет, не совсем дружно — господин Бездельник отлынивал. Если на стол он накрывал вместе со всеми, помня пословицу «Кто не работает, тот не ест», то, наевшись, решил, что для него эта пословица свою актуальность уже утратила.
Все с интересом уставились на дверь, ожидая какие четверги к ним пожалуют.
— Эй, четверги, — позвала Настя.
***
В дверь заглянула растрёпанная девочка-подросток, но тут же исчезла, похоже, кто-то её отодвинул. В зал вошёл мужчина. Сначала он сказал в сторону коридора:
— Не суйся, пятница, наперёд четверга, — и только потом повернулся к залу и Насте. Мужчина был красный, распаренный, как после бани. В руках он держал пакет с мочалкой, полотенцем и берёзовым веником.
— Я — Чистый четверг, — представился мужчина. — Я из последней недели Великого поста. Праздник Пасхи надо встречать чистым и телом и помыслами, — назидательно произнёс он и прошёл в зал. Среда-Постница довольно кивала, этот четверг ей был явно по душе.
— Следующий!
На сцену вышел рыбак в ветровке, резиновых сапогах и с удочкой в руке. Настя озадаченно на него смотрела; её папа любил рыбачить, но на рыбалку он ходил по выходным, и связь с четвергом девочка пока не улавливала.
— Я — четверг, — улыбнулся рыбак и пояснил, — «рыбный» четверг. Ещё в Советском Союзе появилась традиция подавать в столовых рыбные блюда по четвергам. А, поскольку я люблю рыбачить, то и совмещаю приятное с полезным.
Рыбак проследовал в зал и присел рядом со средой-Лакомкой.
Последний четверг оказался ещё более странным. Он почему-то был с зонтиком и, когда вышел на сцену, раскрыл зонтик над собой.
— А это ещё зачем? — не удержалась от вопроса Настя.
— Меры предосторожности, — пояснил гражданин с зонтиком, — ведь сейчас меня кто-нибудь узнает.
— А чего тут узнавать? — произнёс понедельник-штангист. — Наш тренер, как только начинаешь его просить повысить зарплату или купить новый инвентарь, всегда отвечает: «Ага, после дождичка в четверг». Вот ты — тот самый четверг и есть.
По зонтику застучали капли дождя, хотя вокруг было абсолютно сухо.
— И вот так всегда, — жаловался четверг, идя к креслам.
— Ну, надеюсь, пятницы и выходные попроще будут, — вздохнула Настя.
— Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, — сказал Лёгкий вторник.
— Ну-ну, — засомневался вторник Жирный.
И Настя всё-таки сглазила.
***
Когда пригласили пятниц, в зал впорхнула стайка девчонок-подростков. Тинэйджерки были все по-разному одеты, имели разные причёски, но кое-что их объединяло: они все были какие-то не серьёзные и безалаберные.
— Девушки, а вы уверены, что вам именно на наш кастинг? — только и смогла спросить Настя.
— Вот тут чего написано? — ткнула одна из тинэйджерок пальцем в плакат и сама прочитала: — Кастинг на лучший день недели.
— Сейчас очередь пятниц, — добавила вторая, выплюнув жвачку на пол.
— А мы, — начала третья и скомандовала, — три-четыре.
После чего девчонки закончили хором:
— Семь пятниц на неделе!
После их дружного вопля успевший задремать рыбак чуть не свалился со стула, Похмельник обхватил руками голову, среда-Постница начала мелко креститься, а Радоница и Лакомка переглянулись с понимающей улыбкой — мол, дети, что с них возьмёшь. Девчонок, и правда, было семь. Они начали очень шумно рассаживаться по местам: ссорились, толкались и хихикали.
Все настолько отвлеклись, что не заметили, как в зале появилась новая участница. Когда же увидели, то многие вздрогнули. Бабуля со словами: «чур, меня», опять перекрестилась; суеверный Чистый четверг прошептал: «Матерь Божья»; а у остальных непроизвольно открылись рты.
На сцене стояла высокая девушка в чёрном плаще с капюшоном. Капюшон был надвинут на лицо. На её грудь свешивалось ожерелье из пауков, по краю плаща шёл узор из засушенных летучих мышей. Девушка вскинула руки, став сама похожей на летучую мышь, и замогильным голосом произнесла:
— Я — пятница, тринадцатое!
После чего сняла капюшон и уже нормальным, но огорчённым голосом сказала:
— Ну вот, опять напугала.
Пятница-тринадцатое вовсе не выглядела зловеще, а лицо её было довольно приятным.
— Я — пятница как пятница, — продолжила она, — просто имидж обязывает. А всё людские суеверия! Раньше, — она обратилась к бабушке-Постнице, — такого не было. Эти современные городские суеверия появились не так давно, когда на телевидении стали показывать много западных фильмов. Вот и приходится соответствовать.
С высоко поднятой головой девушка проследовала в зал.
— Вот теперь-то меня уже точно ничего не удивит, — резюмировала Настя. Из коридора донеслось сдавленное хихиканье.
— Пятница, заходи, — позвала девочка.
На сцену прыжком выскочил настоящий туземец в набедренной повязке и с копьём в руке. На нём было ожерелье из клыков диких животных и устрашающая боевая раскраска. Он совершил несколько прыжков, затем ударил себя кулаком в грудь и произнёс:
— *Friday!
Пока Настя лихорадочно вспоминала английские фразы, из зала раздалось:
— Тьфу ты, басурманин, — это среда Постница.
— Ой, негра живая, — это одна из тинэйджерок.
— Не «негра», а афроамериканец, — это среда-Оптимистка.
Наконец, Настя вспомнила:
— **Do you speak English? — спросила она.
— Да я и по-русски хорошо спикаю, в смысле — разговариваю, — рассмеялся туземец, показав ослепительно белые зубы.
— Ой, узнала! Ты же Пятница из «Робинзона Крузо», — оживилась Настя. — Только откуда ты русский знаешь?
— В РУДН учился, — хихикнула одна из семи пятниц.
— Вот ещё, буду я учиться, — оскорбился Пятница, — Даниэля Дефо, — начал он, но глянув на тинэйджерок, решил пояснить, — автора «Робинзона Крузо», на русский язык ох как давно перевели. Мне, например, больше всего нравится пересказ этого произведения для детей, сделанный Корнеем Чуковским. Честно сказать, даже больше, чем оригинал.
Туземец пошёл в зал и устроился рядом с бабулей. Та пересела от него подальше, чем доставила Пятнице большое удовольствие: он любил пошутить.
«Неужели мы добрались до суббот?» — не верилось Насте.
***
В дверь робко постучали. После слова: «Войдите», вошла девушка и остановилась около порога. Девушка была молодой и очень красивой: с тёмными кудрявыми волосами и бездонными чёрными глазами, в которых можно было увидеть всю мудрость и терпение еврейского народа. Господин Бездельник сморщился:
— Фи, еврейка. Жиды и масоны погубят Россию!
— Иноверка, — вторила старушка-Постница.
— Фу, — сквасил нос Лёгкий вторник. И тут понедельник-Похмельник, числившийся у Насти в аутсайдерах, проявил себя с неожиданной стороны. Он подошёл к девушке, за руку провёл её на середину сцены и заявил:
— Эта девушка имеет право здесь находиться намного больше, чем некоторые! — Возвратившись на место, он добавил: — Само слово «суббота» произошло от еврейского «шаббат», — и он грозно глянул на обидчиков девушки.
Спортсмен молча пожал ему руку, а девушка на сцене, обретя уверенность, проговорила:
— Да, всё правильно. А ещё от слова «шаббат» произошло русское «шабаш», то есть кончай работу. Вообще-то в Израиле суббота считается последним днём недели, а начинается неделя с воскресенья.
После этих слов девушка спустилась в зал и присела рядом со своим защитником. Похмельник, окружённый красавицами, трезвел на глазах. Он приосанился, а мужская часть зала с завистью — кто с явной, кто со скрытой, посматривала в его сторону. Настя же глянула на него с неподдельным уважением. Ей тоже были чужды национальные предрассудки.
— Есть ещё субботы? — спросила она. В дверь вошла стройная женщина в косыночке, фартуке и со шваброй в руках.
— Уборщица, что ли? — раздалось со стороны семи пятниц.
— Нет, не уборщица, — спокойно ответила женщина, — Я — суббота.
— А, — среагировал Бездельник, — во субботу на работу, в воскресенье на веселье.
Женщина не растерялась:
— Суббота не работа: помой да помажь, да и спать ляжь! — и продолжила: — Суббота — выходной в нашей стране. А в выходной часто проводят уборку.
И суббота-Уборка, довольная собой, прошла в зал.
— Суббота, — позвала Настя. В коридоре что-то грохнуло, но никто не появлялся.
— Эй, суббота, заходи, наконец! — повторила девочка.
В зал ввалился самый настоящий гимназист в форме и фуражке.
— Что-то стулья у вас в коридоре какие-то хлипкие, — заявил он.
— Никак стул сломал?! — всплеснула руками суббота-Уборка.
— Два, — уточнил гимназист. Вид у него был ещё тот: фуражка набок, форма испачкана мелом, пара пуговиц отсутствовала, а под глазом красовался синяк.
— Не поняла, — отмерла Настя, — ты-то какое отношение к субботе имеешь?
— Я-то — самое прямое, — заявил мальчишка, — это про меня сказано: «от субботней расправы уйду — воскресенье переживу».
Семь пятниц захихикали.
— А не задать ли вам субботки? — обратился к ним мальчишка. Девочки недоумённо переглядывались, да и Настя тоже ничего не понимала.
— И как вас истории учат? — возмутился гимназист. — Тьма-тьмущая! Ну ладно, расскажу. Раньше, при царе, в школах и семинариях по субботам проходили экзекуции — то есть, розгами пороли. Всю неделю проделки записывали, а в субботу мы за всё сразу и получали. Называется это — «субботка». Мне вот чаще всех задают субботку, да ладно, на попе репу не сеять, хорошо, что не отчисляют. Матушка меня одна растит.
Тут вмешалась среда-Постница:
— Ты пошто, ирод, матушку не жалеешь?
— Да жалею я, просто так выходит. А порку даже известные люди признавали нужной. Уж на что Николай Иванович Пирогов прогрессивный: и хирург, и анатом, и герой Севастополя, и то порку одобрял.
Увидев по лицу Насти, что та слабо представляет, кто такой Пирогов и что за Севастопольская битва, мальчишка обнаглел.
— А зря порку отменили, зря! Вот ты историю ведь ни черта не знаешь, — разошёлся он.
***
— Не богохульствуй, отрок, — раздалось от двери. Там стоял священник в чёрном одеянии. Мальчишка, на ходу приводя себя в порядок, быстренько ретировался на задний ряд.
— Прошу прощения, — произнёс вошедший.
— Вы кто? — поинтересовалась Настя.
— Я — Прощеное воскресенье, последний день масленичной недели. В этот день все просят друг у друга прощения, готовятся к Великому посту. И я готовлюсь, вот в чёрную ризу облачился.
Священник прошествовал садиться.
Следующим был тоже священник, но только он был в зелёном и держал в руках веточки вербы. Поздоровавшись, он стал раздавать пушистые вербочки всем присутствующим.
— А, Вербное воскресенье, — сообразила Настя.
— Правильно, дочь моя, — согласился священник.
— А почему вы в зелёном? — не удержалась от вопроса девочка.
— Так в Вербное воскресенье желательно службу в зелёной ризе проводить.
В присутствии священников дни недели вели себя на подозрение прилично.
При виде третьего воскресенья у всех перехватило дыхание — вошёл высокий священник в кипенно-белом одеянии. Таких нарядных Настя не видела даже по телевизору.
— Христос воскрес, — произнёс вошедший.
— Воистину воскрес, — откликнулся зал.
— Светлое Христово воскресенье — Пасха, — благоговейно прошептала среда-Постница. Настя посмотрела на неё, а когда обернулась — священник стоял в красной ризе. Девочка потёрла глаза, нет, точно в красной. Священник улыбнулся.
— Всё правильно, — ободрил он девочку, — начинаем мы службу утром в белом, а в обед переодеваемся в красное.
***
Насте предстояло сделать очень трудный выбор. Дни недели смотрели на неё с надеждой, и её осенило.
— Я беру всех, — сказала она.
— Ура! — дружно крикнули участники кастинга и подкинули Настю высоко к потолку. «Не поймают ведь», — ужаснулась Настя и закрыла глаза от страха, а когда открыла, то лежала на своей постели. Наступило утро. Не умываясь, девочка кинулась зарисовывать и записывать. О скуке было забыто, Настя была счастлива.
------------------------------------
*Friday — пятница (англ. яз.)
**Do you speak English — Говорите ли вы на английском? (англ. яз.)