Иллюзии перевёрнутого полёта
до 95процентов заканчиваются катастрофами.
Из иностранных
источников информации.
Мгновение счастья
Вышел из атаки. Высота восемь тысяч метров. В процессе разворота на лобовом стекле пропала индикация прицела. Условный противник уничтожен.
Выключаю ненужное оборудование. Получаю с командного пункта курс и высоту возвращения на свой аэродром. Вверху огромная луна. Она, как яркий белый шар, освещает облака, далеко, внизу. Они имеют пепельный цвет и раскинулись безбрежным морем. Нет ни одного островка огоньков, светящегося на земле.
Со снижением самолёта облачное море становится ближе. Уже различаются его волны. Они застыли, будто на фотографии. Самолёт сближается с ночным пейзажем облачного моря. Верхушки застывших волн имеют разную высоту. Некоторые, наиболее высокие, «лижут» самолёт. Отдельные, перекатываются через него, а другие совсем низкие, далеко внизу.
Оказавшись совсем низко над безбрежным небесным, ночным морем, зримо ощущаю скорость полёта. Вижу быстрое, порой мгновенное, приближение верхушек волн. Что-либо рассмотреть уже не возможно. Мелькание, мелькание и, вот пепельная поверхность моря поглотила самолёт.
Теперь всё внимание только приборам. Что бы сохранять заданный режим полёта, читаю их в строго определённой последовательности. В зависимости изменений показаний, плавно и точно действую ручкой управления, рычагом управления двигателем.
Чем больше теряю высоту, тем плотнее становятся облака. Я попадаю в темноту моря, которое только что было пепельным. Белый шар луны, освещающий облачное море сверху и мою кабину, стал тусклым, размытым.
Выполняя команды с земли для вывода самолёта в точку начала захода на посадочный курс, разворачиваюсь влево с креном тридцать градусов. Блёклая луна, которая теперь висит в облаках, начинает вводить меня в заблуждение. На авиагоризонте крен тридцать градусов, а она заставляет меня ощущать значительно больший крен. Мне кажется, что я «лежу» на левом боку.
Понимаю - это иллюзия. Ложное восприятие реального положения самолёта. Борюсь с иллюзией напряжением и расслаблением мышц тела. Пилотирую, строго доверяя не ощущениям, а приборам. По мере снижения луна тускнеет и пропадает. Её свет не может пробить толщу облаков. В кабине полная темнота. Стрелки приборов освещены слабым зелёным светом.
Вот я на посадочном курсе. На тридцати секундной горизонтальной площадке выпускаю шасси и посадочные щитки. Начинаю снижение. Как всегда, точно сохраняю заданный режим полёта. Контролирую обороты двигателя, прибор расположен в правом, верхнем углу приборной доски. Переношу взгляд на авиагоризонт. Всматриваюсь в его показания и сомневаюсь. Мои ощущения низа и верха в привычном понимании не совпадают.
Я ощущаю давление плечевых ремней, будто вишу вниз головой. Подробно рассматриваю на авиагоризонте положение силуэта самолёта относительно чёрного и голубого цветов. Всё соответствует «прямому полёту».
Заставляю себя осознать, что у меня иллюзия перевёрнутого полёта. Ужас! По приборам точно зайти на посадку, ощущая, что самолёт летит вверх колёсами, а я нахожусь вниз головой! Необходимо рулями действовать «наоборот»! Страх овладел мной - справлюсь-ли?
Пока разбирался с показаниями авиагоризонта, несколько секунд не контролировал вертикальную скорость. Она стала на пять метров меньше необходимой, что бы быть на заданной глиссаде снижения.
Требуется её увеличить. По ощущениям, я должен ручку управления «брать на себя», а нужно «отдавать от себя». Кроме того, руководитель зоны посадки информирует меня об уклонении вправо.
Может быть, ветер начал сносить самолёт с изменением высоты, а возможно, я, не вольно, создал крен, за счёт чего самолёт уклоняется с заданного направления.
Начинаю думать: куда отклонять ручку управления для исправления вертикальной скорости и направления. Я должен делать всё наоборот.
Это требовало больших моральных сил. Что бы всё «стало на место», мне хотелось перевернуть самолёт. Понимал, что лететь нужно так, в данном положении и мне предстоит постоянная борьба с собой.
Стали очень яркими отблески на фонаре кабины от мигания бортовых аэронавигационных огней. Они мигают по очереди, с большой частотой, слева ярким красным цветом, справа зелёным.
- Ближе к земле облака становятся плотнее, - промелькнула мысль.- Отблески - дополнительная помеха. Рассеивают внимание. Нужно выключить огни.
Выключаю, думая о том, что после прохода дальней приводной радиостанции, не забыть - включить.
Считывая показания приборов и получая команды с земли на изменение режима полёта, стараюсь быстро думать - в какую сторону отклонять ручку управления. Раньше на принятие таких решений уходили доли секунд – сейчас секунды.
Отмечаю в мыслях, что так «грязно», как сейчас, никогда не летал. Всегда «по нулям». Сейчас чистота выдерживания режимов не «блещет» качеством.
Чем ближе к земле, тем моё напряжение больше. С высоты четыреста метров периодически смотрю вперёд через лобовое стекло фонаря кабины. Впереди темнота. Пока я в облаках. Борьба с самим собой продолжается.
При очередном взгляде вперёд: вижу размытую прямую линию и коридор из красных огней.
- Подхожу к аэродрому, – с облегчением думаю я. - Скоро мучение закончится.
Смотрю вперёд и вижу, что видимые огни выше моей головы. Судя по их положению, самолёт, действительно, летит вверх колёсами!
Пилотирую снова только по приборам, зная из опыта – переходить на визуальное пилотирование нужно только при уверенной видимости посадочной полосы.
- Как только буду уверенно видеть полосу, - решаю, - выполню полубочку, что бы садиться на колёса.
Высота 200 метров, приборы и слуховая индикация сигнализируют о проходе дальней приводной радиостанции.
Проверяю: выпущены - ли шасси и посадочные щитки. Включаю посадочную фару. Докладываю по радио и смотрю вперёд. Вижу огни посадочной полосы и светлые пятна включённых посадочных прожекторов. Всё это, теперь, не над моей головой, а внизу, как всегда!
Восторг охватил меня от того, что я привёл свою крылатую машину в нужное место нормально, и, сейчас, будет обычная посадка, каких, были тысячи. Включил ранее выключенные бортовые огни.
Понял, что победил страх, победил ощущения, которые могли создать катастрофическую ситуацию. Душа торжествовала победу над собой! Это было мгновение счастья!
После заруливания, поблагодарил техника самолёта. Встречающему меня командиру полка на вопрос: «Как перехват?» Ответил: «Нормально». На часах был третий час ночи.
Он сопроводил меня в гостиницу. Я напомнил ему, что бы «Элка», самолёт, на котором прилетел, была готова к перелёту завтра к девяти.
Устраиваясь на ночлег, подумал: «Перед ночными полётами, нужно обязательно, отдыхать».
Б.Аверин
08.08.12.