Глава 19.
Ната продолжила свой рассказ по просьбе нашей Дамы. Не скажу, что мне было неинтересно, но я при этом испытывала совершенно другие эмоции. Я становилась Лией.
…Атали чувствовала себя преданной, несправедливо обиженной. Ее предала не только родная сестра, но и друг, которого она любила с детства, тот который, через несколько месяцев, должен был стать ее мужем. Она знала, что Туру больше нравится Лия, но ведь есть еще долг перед своим народом, есть обязанности жрицы Света, которыми не просто пренебрегла Лия, она предала свой народ.
Про нее даже вспоминать не хотелось, вместо связи с сестрой, сейчас зиял огромный провал, черная дыра, которой закрылась от нее Лия. Она лишь раз обратилась к Атали с просьбой оставить их в покое, отпустить их с Туром, но не время прощать, их не учили прощать отступников. Атали ответила, а Лия прекрасно поняла ее ответ.
Атали бросилась сначала за помощью к Тиширу – Верховному жрецу Аркаима, но поразмыслив, решила наказать сестру и Тура своими силами. Одиночество давило ее тяжкой каменной глыбой. Не было больше радости от пения ветра или услужливого потрескивания тихого костра в ночном березовом лесу, куда часто выезжала она на своей Нике. Не радовали больше соседи бобры на реке, они напоминали ей Лию, та лучше могла говорить с речными животными, это ее дар. Как же не хватает тебя сестра!
Атали чувствовала и ее боль, но молчала в ответ, только сильнее сжимая зубы. Сколько раз с самого детства их учили действовать всегда вместе, помогать друг другу. «Нечего сказать… помогла». Злость и одиночество стали спутниками Атали.
Через неделю бесплодных поисков беглецов. Правитель Арий призвал Атали к себе, посовещавшись накануне с Тиширом, он предложил жрице, которая теперь была единственной служительницей Света. Выйти замуж за его единственного сына Сармата, ибо других сыновей у него отныне не было:
-Тот не сын мне и не дочь, что отреклись от своего народа…
Натка рассказывала, а голос древнего Правителя Ария Оседня звучал у меня в ушах, будто он только что произнес свой приговор.
… Атали молча, приняла волю Правителя и своего народа, отныне ей была безразлична собственная судьба, только месть за несправедливые обиды могла оживить ее. Она все же поинтересовалась:
- Когда будет свадьба?
Ждать оставалось совсем недолго. В день Восходящего Солнца…
Я уточнила для Дамы:
У нас это весеннее равноденствие, 21 марта.
…Оставалось полгода. Она спешила, ей было необходимо выследить и наказать этих отступников до своей свадьбы, пока она пользовалась свободой.
Шли дни. Для Атали время замедлилось и сгустилось в тяжелую бесконечную пелену, накрывшую ее. Томительные жаркие дни сменились на протяжные дождливые, осень пришла в наши края, и заявила свои права не только на природу, но и на настроение Атали. Это не осень моросила частым дождем, это ее душа плакала от обиды и одиночества, но в какой-то момент, она стала чувствовать, что Лия тоскует так же как она.
Атали перестала спать по ночам, она знала, в какой-то момент, контроль сестры за их связью ослабнет, и она выдаст себя, и то место где они с Туром скрываются, выдаст своими чувствами.
Прошло еще около двух недель. Однажды ночью, когда Лия спала, Атали увидела ее сон: шатры кочевников, место далеко в горах, высокогорную равнину. Осень там уже пришла полноправной хозяйкой, еще немного и ляжет снег, тогда к ним не подобраться, а сейчас чернолесье скроет ее. Осталось предупредить Тишира и в путь…
"Я", которая была Аллой, не выдержала:
- Что тебе было надо от нее? Что ты к ним привязалась? Ты же не понимаешь, что такое любить! Для тебя же кроме слова долг ничего не существует!
Валентина удивленно взметнула брови, а в следующий миг уже шипела на меня хуже рассерженной кошки.
- Никогда не думала, что доведется увидеть одержимых, но, похоже, вы обе одержимы этими волшебницами, с каждым разом они все глубже проникают к Вам в души, учтите, что их можно и изгнать, а вам после всего лучше принять крещение, для гарантии, так сказать.
Мы обе задумались. Время вновь уплотнилось и провалилось камнем в бездну веков.
… Из Аркаима Атали выехала не одна, с ней напросился тихоня Сармат, и несколько родичей Атали и Лии. Они считали необходимым изловить беглецов, а если не получится убить жрицу и Тура, но не оставлять их у «дикарей»…
Валентина спокойно слушавшая, все это время рассказ Наты, вздохнула:
- Знания в те времена были стратегическим товаром, как и сейчас, их бы в любом случае не отпустили к кочевникам просто так. Слишком ценной информацией владели сын Правителя и светлая жрица. Они не случайно стали считаться «предавшими свой народ».
… Всю неделю Атали распутывала следы сестры и Тура. Он для нее уже умер, но сестра… ей Атали хотела задать только один вопрос: «Почему? Почему она так поступила?»
Она не знала, хватит ли у нее сил справиться с сестрой, поэтому почти месяц копила силы, не применяя магию понапрасну. Всю неделю, что они провели в поисках беглецов, Атали старалась высыпаться по ночам.
Утром, едва выступив в путь, они увидели, как чернолесье расступилось перед ними, обнажив осеннюю высокогорную равнину…
Я перебила рассказ Натки:
- Как же я сразу не поняла, Нат, ты помнишь Зюраткуль, его еще зовут озером слез или сердце -озеро.
- А мне кажется, нам рассказывали, что в переводе с тюрского это озеро – могила, или озеро – кладбище. Теперь понятно, почему его так назвали.
И она продолжила рассказ.
… Сармат остановил наш маленький отряд, он увидел стоянку «дикарей». Кочевники оставались здесь на всю зиму. Уходить они явно не собирались. Ночью Атали решила напасть на племя, спасшее ее сестру.
Когда эта светлая жрица начала метать молнии по спящим шатрам и повсюду на стоянке заполыхал пожар, она почувствовала ярость и боль сестры, и в этот момент, упоенная местью Атали была счастлива.
Стоявшие рядом с ней родичи прикрывали ее деревянными щитами, обтянутыми кожей от стрел «дикарей». Но когда в дело вступила Лия, их родичи полегли первыми от тяжелых каменных валунов, летящих, казалось, с неба.
Погибли все до одного члены маленького отряда, последним пал, погребенный под огромным камнем, Сармат. Когда озеро забурлило и поднялось, у Атали почти иссякли силы, поддерживать свою защиту она больше не могла, невозмутимо осмотрев место их страшного боя, она бросила равнодушный взгляд на тело Сармата.
- Ты исполнил свой долг…
Мысленно она поблагодарила павших родичей, за отданные для Рода жизни. Она приняла эту дань, и предоставила новоявленному озеру стать их могилой…
Натка задумалась. Мы, молча, смотрели на речку, перебирающую камни.
- Как вы думаете, что с ними сделают за это, то есть сделали? Я уже запуталась во времени, - Валентина молчала, а Натка грустно ответила.
- Не знаю…
(продолжение следует)