Аннотация: Нежность, трогательность в каждом слове, в каждом объятии, любовь друг к другу – это всё было неотъемлемой частью семьи Шиповых, но… это всё потеряно… и что делать дальше?! Что? Ты остался один! Совсем!
«Но не волнуйся, я сделаю тебя счастливым, я верну тебе радость в жизни и верну любовь! Я сделаю всё, чтобы этого добиться!»
Пролог
- Эдуард Леонидович, вы как стажер, надеюсь, понимаете, что это юный паренек теперь полностью на вашей ответственности? – парень, сидевший напротив мужчины, кивнул, - Вы попросили не жалеть вас, и я думаю, что уход за Богданом – это именно тот опыт, который понадобиться вам, как будущему специалисту в области терапии.
Говорил это всё мужчина средних лет, хотя казался гораздо старше своего истинного возраста. Они были в кабинете главврача, кем и являлся этот самый мужчина.
- Богдан Шипов остался совсем один на свете, я выяснил насчет его родных и близких, и скажу вам молодой человек, это весьма неутешительные данные.
Двадцатитрехлетний стажер Эдуард Левин слушал своего старшего коллегу очень внимательно. Это первое ответственное поручение за все время стажировки. И поэтому он хотел отнестись к нему с полной ответственностью и самоотдачей, как поступал и делал каждый раз при любых обстоятельствах. Эта черта была для него очень ценной и, он гордился ею. Он посмотрел на главврача, и твердо заявил.
- Виталий Дмитриевич не волнуйтесь, я буду следить за состоянием этого мальчика. Все будет хорошо.
- Все будет хорошо, - повторил мужчина, и согласно кивнул, - тогда карточку вашего пациента возьмите в регистратуре.
- Хорошо.
Парень поднялся и направился к двери, но голос Виталия Дмитриевича его остановил.
- Устин Васильевич и Никита Кириллович сделали все возможное, чтобы паренек пришел в себя, но пока безрезультатно. Я буду надеяться, что ваши методы помогут ему снова возвратиться хотя бы к своим друзьям?!
- Я тоже буду надеяться на это, - грустно улыбнулся Эдуард, представляя уже, как он расскажет о случившемся Богдану, вспоминая всю ту историю, случившуюся с юношей и его семьей, отчего горечь и жалость к парню окатили его будто с головы до ног. Он вздохнул, и приоткрыл дверь.
- И еще…, - Эдуард заметил, как все-таки тяжело Виталию Дмитриевичу дается этот разговор, - сынок, я надеюсь на тебя всем сердцем, - парень даже не успел заметить, как мужчина стоял уже возле окна и смотрел в него, а слово «сынок», выбило Эдуарда из колеи, мужчина явно был где-то далеко, в своих воспоминаниях, - просто я понимаю, как тяжело прийти в себя, когда теряешь всех. Когда он придет в себя, Богдану будет тяжело. Очень тяжело. И весь его негатив выльется на тех, кто будет рядом с ним, ты это понимаешь? – главврач не оборачивался.
- Да. Это я отчетливо понимаю. И буду стараться изо всех сил.
- Спасибо, сынок, можешь идти.
Парень кивнул, и, открыв дверь, направился в регистратуру, чтобы изучить карточку и личное дело Богдана Шипова.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава 1 «Богдан и его семья»
- Богданчик! – радостно закричал одиннадцатилетний мальчик, увидев из-за угла идущего к нему навстречу шестнадцатилетнего паренька, несущего сумку наперевес, - я так соскучился! – и уткнувшись в живот, также радостно засмеялся, - братик, я тебя ждал, у меня к тебе есть дело!
Паренек поднял на брата глаза, в которых «виднелся какой-то заговор». Богдан потрепал брата по волосам и также с улыбкой ответил.
- Ладно, так уж и быть, пойдем мелкота. Тебя еще покормить надо.
- Ага, я жутко голодный, - подтвердил слова брата мальчик, как ни странно взяв его за руку, - мама с папой на работе, а мои кореша все по своим делам заняты, так что жду только тебя! – заявил официально подросток, крепче сжимая руку брата, - у тебя нет другого выхода, как развлекать меня!
Без зазрения совести заявил он, за что и получил шуточный шлепок по мягкому месту.
- Слушаюсь и повинуюсь Левушка Сергеевич, - поклонился все с той же долей шутки Богдан, на что его младший братишка засмеялся еще громче.
- Ага, я твой повелитель!
- Да, да! Пойдем, я сам есть хочу, не могу. В школе не поел, теперь желудок сам себе переваривает.
Левушка даже остановился и ошарашенно посмотрел на брата.
- Да? А такое разве бывает?
- Конечно, - улыбнулся парень, - вот не будешь хорошо кушать и съедать всё, что тебе дают, так и будет, - пугал Богдан своего младшего брата.
Отчего пальцы мальчика сжали руку парня еще сильнее, обхватив еще и второй рукой.
- Не, я буду, не пугай меня.
Юноша понял свою ошибку, и поэтому наклонившись к нему, пробормотал.
- Извини, я не так выразился.
- Все время ты меня пугаешь, - обиженно засопел мальчик, опустив правую руку вдоль тела.
- Больше такого не повторится. Прости.
Потрепал Богдан волосы Левы.
- Хорошо, прощаю, только это, чтобы было в последний раз?! – погрозил своим пальчиком подросток, - а то…, - он слегка покраснел, но все же договорил, - а то мне действительно стало страшно.
- Договорились, Левушка, и вправду, дурацкая шутка, я так больше никогда не буду шутить.
- Спасибо.
И в этот момент личико мальчика засияло. Не успели братья подойти к крыльцу подъезда, как услышали мужской голос с уверенными интонациями.
- Жанна, я ведь говорил, не нужно так перенапрягаться. Вот поэтому голова и заболела. Придем домой, я позвоню в больницу.
Услышав последнее слово, Богдан нахмурился и заволновался одновременно, а вот младший брат только и закричал также радостно и задорно, как только что встречал своего старшего брата.
- Ма! Па! Вы уже дома, и мы с Богданчиком домой идем, кушать!
Сообщил все это Лёва, уткнувшись в живот мужчине. Взрослые с улыбкой встретили своего младшенького, и потрепав по волосам, забыли на время о своих неприятностях.
- Здравствуй, дорогой, ну, что же, кушать, так кушать! – заявила все с той же обворожительной улыбкой женщина.
- Да, кушать, так кушать! – подтвердил Лёва, взяв родителей за руки.
Подходя к подъезду, Богдан посмотрел на отца и взглядом показал на мать, на что мужчина покачал головой, давая понять, что поговорят об этом дома, без Левы. Парень согласно кивнул. Они вчетвером вошли в подъезд.
****
Лёва лежал на диване, на животе, болтая ногами в воздухе, при этом нажимая на кнопки пульта телевизора. Но через полчаса ему стало скучно и, он, бросив это никчемное занятие, направился на поиски брата.
«Боги уже давно сделал уроки, я в этом уверен», - бормотал себе под нос мальчик, - «да и к тому же я забыл ему о своем деле рассказать, пусть поможет, у него, наверняка, больше опыта ухаживать за девочками, а я…».
Но не успел он додумать, как услышал взволнованный голос Богдана, доносившийся из кухни, она была по пути в их с братом комнату.
- Мама, что это за капризы, нужно обратиться к врачу, раз у тебя голова болит, ну, чего ты упрямишься? А если Лева услышит или узнает? Ты ведь знае….
Он не договорил, так как лица родителей в этот момент побледнели. Богдан обернулся и увидел брата, который смотрел то на него, то на взрослых. При этом лицо парнишки стало таким же бледным, как и у его родителей, а глаза предательски заблестели, а дрогнувший голосок спросил.
- Ма, ты заболела? – его губы дрогнули, а пальцы сильно сжали ручку двери, отчего костяшки побелели.
Жанна Аркадьевна протянула к нему руки, и Лёва бросился в ее объятия.
- Ма, ты заболела, да? Тебе плохо? Я слышал, Боги говорил о больнице, - в этот момент парень прикусил себе язык, но его младший брат этого не увидел, - давай, я пойду с тобой в больницу, чтобы тебе не было страшно, давай? – он посмотрел на нее влажными глазами.
Женщина обняла его покрепче, прошептав на ухо.
- Малыш, ничего страшного нет. Просто голова закружилась, вот и всё.
Лева смотрел на свою маму с недоверием.
- Ты что-то от нас скрываешь, да?
- Лёвушка, - она гладила сына по голове, но все же посмотрела и на мужа, и на старшего своего сына, - Сереж, Богдан, я ничем не больна, я вас уверяю! Я была в медпункте, и Татьяна Михайловна сказала, что все в порядке.
- Но…, - все присутствующие мужчины растеряно посмотрели на нее, - но ты же….
- Что я? Вы мне хоть слово дали сказать, а, Сереж? Все то время, что мы идем с работы, ты и рта не даешь мне открыть, а теперь и сыновей наших напугал. Одно неосторожное слово, и вы уже напридумывали себе всего. Я, надеюсь, я ясно изъясняюсь?
Мужчины с облегчением выдохнули, а Богдан краем глаза заметил, как слегка смутился его отец. И вправду ведь они не дали сказать матери и слова, а теперь вот. Глупо вышло.
- Ма, прости! – проговорил первым Богдан, - я что-то просто слишком разволновался за тебя.
- И я! – подтвердил Лёва, до сих пор не выпускающий свою маму из объятий.
- И я! – согласно закивал Сергей Семенович.
- Ладно уж! – махнула на своих мужчин Жанна Аркадьевна, - что ж поделать, идите сюда, горе вы мои луковые.
На что дважды мужчин просить не пришлось. Они обняли свою единственную женщину в семье, отчего самый маленький из них даже пискнул.
- Ай, пустите! Не задавите меня!
Но не успели, так как Богдан подхватил парня на руки и подбросил его. А так как Лева был небольшого росточка, то это не составило Богдану никакого труда. А мальчик естественно заливисто рассмеялся, когда старший брат закинул младшего себе через плечо, придерживая за поясницу. Они вышли из кухни, не увидев забавную картину: как сильный мужчина получил подзатыльник от своей жены и шлепок по пятой точке за скоропалительность выводов.
****
- Боги, скажи, пожалуйста…, - Лёва сидел на кровати старшего брата и смотрел, как тот что-то печатает на компьютере.
- М? – не обернулся парень, продолжая делать свой реферат по географии.
«Десятый класс, и последний год этот предмет в школе, так что нужно сделать, чтобы всё было отлично», - думал про себя Богдан, проговаривая слова из энциклопедии и печатая их.
- Ты меня не слушаешь, я пойду, - парнишка слез с кровати, и когда уже подошел к двери, услышал голос брата.
- Извини, но ты что-то хотел у меня спросить – это раз, - парень обернулся и посмотрел на брата с улыбкой, - а во-вторых, ты у меня весь день о чем-то спросить хочешь, так что колись уже, что произошло? И в-третьих, тебе не убежать, раз я отвлекся от реферата и теперь я тебя слушаю. Ну?!
Лёва вздохнул и, опустив голову, пробормотал еле слышно, отчего Богдану пришлось даже наклониться вперед, чтобы услышать хотя бы слово.
- Я просто…, ну, я…, - он замолчал и вновь вздохнул, его старший брат видел, что ему нелегко что-то очень важное спросить, и поэтому не торопил, - у меня в классе есть девочка…, - и только это услышав, Богдан улыбнулся, поняв, что брат имеет в виду, - она…, - опять вздох, - она мне нравится, и я бы хотел за ней поухаживать….
- И что же ты хочешь? Хочешь, чтобы я тебе что-нибудь посоветовал?
- Да! – выкрикнул паренек радостно и громко, тем самым позабавив своего брата, - то есть…, - и он замолчал, - прости.
Богдан покачал головой и, встав со своего места, подошел к брату. Он присел на корточки и, взяв его за руки, заглянул в серые глаза, точь-в-точь, как и у него самого. И ничего не говоря, обнял Лёву.
- Давай, теперь всё хорошо обдумаем и обговорим, да? – предложил брат брату, на что младший, успокоившись, уже с улыбкой ждал советов брата.
Они устроились на той же самой кровати, и мальчик очень внимательно слушал каждое слово такого опытного в «делах с девочками» старшего брата, как думал Лёва, хотя опыта у Богдана не было никакого. Но это необязательно знать его младшему братишке.
«Пусть я хоть для младшего брата буду героем в соблазнении и ухаживаниями за девочками», - думал про себя парень, посматривая на брата с улыбкой.
Не то чтобы он был стеснительным или застенчивым, просто отношения между ним и девушками были всегда больше дружеские, чем хотелось на самом деле.
Мальчишки так были увлечены своим разговором и обсуждением, что даже не видели и тем более не слышали, как за неприкрытой дверью стояли их родители. Мужчина обвил талию своей жены и, уткнувшись подбородком ей в плечо, проговорил негромко.
- Жан знаешь, никогда не думал, что наши сыновья будут такими друзьями. Я постоянно от своих друзей и коллег слышу, что двум братьям очень трудно ужиться вместе, а ты глянь на наших, - он головой мотнул в сторону сыновей, - это же просто удивительно.
- Это точно, - согласилась женщина, поглаживая руки мужа, прижавшись спиной к его груди, - я тоже никогда не думала, что они будут, не разлей вода. Пусть так и будет.
- Угу, - кивнул Сергей Семенович и поцеловал жену в шею, - а еще…, - его губы переместились за мочку уха, как и руки непослушно поползли вверх, - нам нужно заняться чем-нибудь еще более интересным, чем подслушивать разговоры наших мальчишек. Ну, как, согласна?
Жанна Аркадьевна, усмехнувшись и извернувшись в объятиях мужа, поцеловала его в губы. На что он с улыбкой, ничего не говоря, прижав ее к себе за талию посильнее, повел в сторону их спальни. На все эти прикосновения она смотрела с улыбкой, понимая, что ее муж, ее Сережа остался в душе таким же мальчишкой, как тогда, когда они в первый раз встретились на дискотеке. Это было милое время, хотя… нынешние времена стали еще лучше, ведь теперь в ее жизни и жизни ее любимого мужа есть два светлых образа – это их маленький Лёвушка и уже почти что - выпускник Богдан. И теперь ей с мужем осталось обеспечить обоим сыновьям самое лучшее.
Глава 2 «Эдуард и его маленькая жизнь»
Левин Эдуард Леонидович – как официально положено говорить в больницах, и просто Эдик для друзей и для матери, мамы – Анны Романовны, которая сделала всё, чтобы ее единственный сын стал тем, кем хотел, определившись еще в седьмом классе.
«Мам, я хочу быть врачом», - не задумываясь, просто ответил тринадцатилетний подросток, когда его спросили, кем он хочет стать в будущем, - «я просто хочу спасать людей, чтобы им было не больно, когда они поранятся».
Анна Романовна тогда обняла сына, растрогавшись, вспоминая подобные слова своего мужа – Леонида Дмитриевича. Отец Эдуарда был вирусологом, тем, кто вел борьбу с заболеваниями путем получения противовирусных вакцин. Мужчина работал в лаборатории, но даже это при исследовании какого-то неизвестного вируса не спасло его от скоропалительной смерти. Со стороны начальства Леонида были сказаны слова соболезнования и извинения за все причиненные беды, на что Анна Романовна, забрав сына с собой, уехала из крупного мегаполиса в городок поменьше. И теперь уже могла с гордостью говорить своим подругам, что ее сын – Эдик – копия отца не только в труде, но и во внешности. На что Эдуард, махнув на мать рукой, уходил к себе. Да, он жил с матерью. Даже спустя годы, даже в свои двадцать три года. Так как он не мог оставить ее одну. Хоть времени со смерти отца прошло и достаточно, но женщину это подавило не только морально, но и физически. Лет пять после смерти мужа она еще крепилась, но когда Эдик стал совершеннолетним, ее силы иссякли, и ее здоровье резко ухудшилось.
Теперь она работала на дому, и то при присмотре за ней самим Эдуардом. Он не давал ей перенапрягаться, ведь с ее высоким давлением – это слишком сильное испытание. На что Анна Романовна тихо возмущалась:
- Я не калека, чтобы сидеть у тебя на шее!
На это парень отвечал с улыбкой, и крепким обнимунчиком.
- Я знаю. И поэтому ты будешь делать, как я сказал, иначе, не будет и этого.
На все эти угрозы женщина дулась, обижалась, но через полчаса уже забывала об этом, так как ее сын не давал угнетать себя внутренне.
Вот и сегодняшний вечер не отличался ничем другим от остальных подобных вечеров. Он сидел с матерью на кухне, и они ужинали, хотя парню в рот и кусок не лез. Эдик был встревожен и постоянно хмурил брови. Отчего Анна Романовна естественно разволновалась. Она положила свою руку на пальцы сына, слегка сжав их.
- Что случилось Эдик? И не говори, что все нормально. Я ведь вижу, что всё, как раз наоборот. И тебя что-то беспокоит.
Настаивала на своем женщина. Парень вздохнул, понимая, что маму обмануть не удастся, и поэтому он рассказал о мальчике – своем пациенте Богдане. На всю услышанную историю у Анны Романовны заблестели глаза и она, обняв сына, пробормотала.
- Боже, бедный ребенок! У него получается совсем-совсем никого нет?
- Совсем, ни бабушек, ни дедушек. Жутко просто, - вздохнул Эдуард, отстраняясь от матери.
Он поднялся со стула, и взяв свою кружку с чаем поставил ее в раковину.
- Мам, извини, что расстроил своим рассказом, но рассказав тебе, мне стало немного полегче, хотя я совсем не представляю, как буду справляться с горем этого мальчика.
Эдик обернулся и посмотрел на свою мать. Анна Романовна была растеряна, она никогда не видела своего сына таким расстроенным, задумчивым и таким хмурым. Он решил ее успокоить. Парень подошел к ней, присел на корточки и, взяв за руки, улыбнулся.
- Мам, я тебе обещаю, что этот мальчик будет жить, радуясь и смеясь, я обязательно сделаю всё, чтобы услышать его смех.
Женщина со слезами на глазах улыбнулась ему в ответ и, вновь обняв, проговорила.
- Я знаю, сынок, знаю, по-другому ты не можешь, как и твой папа. У тебя все получится. Я в это верю.
- Спасибо мам, я пойду к себе, - он приподнялся, не отпуская рук матери, - нужно обдумать план, как и что, делать для возрождения радости у Богдана.
- Да, конечно, только вот…, - Анна Романовна опустила свои глаза на свои руки, добавив при этом, - этот мальчик ведь в коме….
- Ну, и что? – повысил парень голос, - я все равно буду пытаться.
- Повторюсь еще раз, ты просто не сможешь по-другому. Я сама все приберу, иди отдыхать.
- Угу, - кивнул Эдуард, направляясь в свою комнату.
С невеселыми и не радужными мыслями парень зашел в комнату и, закрыв дверь на замок уже на автомате, терпеть не мог, когда кто-нибудь заходил без стука, так и спустился на пол, не доходя до кровати.
«Какое-то странное ощущение у меня», - думал про себя Эдик, - «я ведь совершенно незнаком с этим парнем, так почему же я хочу помочь ему? Почему думаю о том, как бы сделать так, чтобы этот паренек пришел в себя и стал веселым и счастливым? Может быть, это какой-нибудь синдром, например, «врач и пациент», - он усмехнулся своим последним двум словам, - «врач и пациент, будто по-другому, как-то может быть?! Приди в себя! И наконец, сделай так, как считаешь нужным!!!»
Эдуард резко поднялся с насиженного места и уверенным шагом направился к своему столу, чтобы и вправду воплотить те методы «возвращения Богдана к жизни», первым делом хотя бы на бумаге, а потом со временем сделать это реальностью.
Глава 3 «Потеря самого дорогого»
Двадцать пятого декабря 2009 года. В католическое Рождество. В восемь вечера на центральной дороге была совершенна ужаснейшая авария, в результате которой семья из четырех человек сильно пострадала, а точнее сказать, в живых остался один лишь шестнадцатилетний паренек. Родители и судя по всему, младший брат паренька умерли, не доехав до больницы из-за многочисленных ран, увечий и огромной потери крови.
Спустя сутки об этой страшной аварии говорили все телеканалы их местного телевидения. Жутко было представить себя или кого-нибудь в этой ситуации, а тем более потерять кого-то из близких тебе людей. И Эдуард, чтобы как-нибудь сблизится с мальчиком, решил узнать о нем и о его семье поближе.
«Ведь нужно будет о чем-нибудь разговаривать, когда он очнется?! А он очнется, я в этом просто уверен. Ну, или хотя бы я должен знать, какая была семья у Богдана».
Думал про себя Эдуард, подъезжая на такси к дому паренька. Он поднялся на второй этаж и решил поговорить с соседями о Богдане. И как ни странно, но пожилая женщина – соседка семьи Шиповых была не против, и поэтому рассказала то, что знала о них. Да и к тому же она рассказала мне еще и тот эпизод, когда Валерия Петровна – та самая соседка, зашла к ним за сахаром, в долг, так как он у нее закончился именно в тот самый день, когда произошла авария. И вся эта картина так и предстала у меня перед глазами.
- Сынок открой дверь, пожалуйста! - крикнула Жанна Аркадьевна Богдану в тот момент, когда ей срочно понадобилось подкрасить свои губы помадой цветом спелой клубники, - я не могу сейчас подойти.
- Будто я могу, - пробормотал, насупившись, себе под нос парень, натягивая на себя отутюженные брюки, - иду я, иду.
Он подошел к двери, и когда ее открыл, тут же ойкнул.
- Упс, Валерия Петровна, извините, - он просто не успел застегнуть ширинку, так как рука на автомате потянулась к ручке двери в не самый подходящий момент, - мам, это к тебе! – крикнул Богдан, слегка смутившись, - заходите, Валерия Петровна.
- Здравствуй, Богдан, - улыбнулась женщина.
- Простите еще раз, здравствуйте, - он все также был смущен, а когда на пороге прихожей появилась его мать, то он поспешил ретироваться, но голос Валерии Петровны его остановил.
- Богдан, Жанночка, а куда это вы такие нарядные собрались? Неужели Богдан будет знакомить вас с будущей невестой?
- Тетя Лера! – вскрикнул парень, сам себя не узнавая, а затем притих и, уже спокойнее добавил, - простите, что вы такое говорите, ничего это не девушка.
Женщины улыбнулись, а затем мама Богдана все объяснила.
- Валерия Петровна просто я с семьей едем в театр, там будет спектакль «Борис Годунов», наверно, может показаться что-то такое сильное по ощущениям, а может дл кого-то и непонятное, но я читала и слышала отзывы от коллег, все были в восторге, и мы решили вот выбраться всей семьей, пока позволяют выходные.
- О, поздравляю, наконец-то, я так люблю смотреть на вас, когда вы куда-нибудь собираетесь. Вы такие красивые. Вся ваша семья.
Расхваливала соседка семью Шиповых.
- Мам, я пойду?!
- Конечно, сынок, - парень тут же скрылся от женщин, чтобы не смущаться, он ведь знал, что Валерия Петровна сейчас начнет хвалить его, как делала всегда, когда заходила к ним по каким-либо причинам.
И естественно он не ошибся.
- Какие у вас все же мальчики симпатичные и воспитанные, вот умеете вы воспитывать, Жанночка. Не то, что сейчас современные дети.
- Но мои тоже современные, Валерия Петровна, - поправила ее мать Богдана с улыбкой.
- Ну, не скажите. Ваши мальчики всегда и помогут, и здоровья пожелают, а остальные, - она махнула рукой, - да что там говорить….
- Да, кстати, а что вы хотели? – вспомнила Жанна Аркадьевна про визит соседки.
- Ой, точно, извините, я хотела сахару у вас занять, завтра внуки приезжают, погостить, хочу сладеньким угостить, а у меня, как всегда больше половины не хватает.
- Да, конечно. Я сейчас.
Жанна Аркадьевна вышла из прихожей, и через пару минут вышла с килограммовым пакетом сахара.
- Ой, спасибо дорогая, вы меня как всегда выручаете.
- Да, не за что, вы ведь тоже иногда за Лёвушкой присматриваете, так что мы квиты, - улыбнулась женщина в ответ.
- Ну, да. А кстати, а где остальные ваши мужчины? Что-то их невидно! – интересовалась соседка.
- Да, вот сама не знаю. Сережа взял Лёвушку с собой и убежал куда-то, - пожала плечами женщина, - сюрприз какой-то готовят, похоже.
- Ааа, - протянула Валерия Петровна, - сюрприз это хорошо, да и вы этого достойны.
- Ну, что вы Валерия Петровна, - смутилась Жанна Аркадьевна.
- Да, да и не спорьте со мной. Я старше. Да и к тому же столько мужчин в семье, это же героизм.
- Ох, и не говорите, - и они рассмеялись.
- Ну, ладно, дорогая, отлично вам время провести, и самое главное отдохнуть, - пожелала Валерия Петровна, выходя за порог дома.
- Спасибо Валерия Петровна, - улыбнулась в ответ Жанна Аркадьевна, - до встречи.
- До встречи.
- И с тех пор я их не видела, - женщина вздохнула, закончив свой рассказ, вытирая платком слезы, - бедные, бедные, такие люди отзывчивые, теперь таких уж и не встретишь.
- Да, наверное, - вздохнул Эдуард, понимая, что семья Шиповых и вправду была исключением из правил.
- Эдуард Леонидович, а к Богданчику можно будет приходить?
- Конечно, Валерия Петровна, только вот пока он в коме. Но поддерживать его разговорами и разными добрыми словами думаю всегда можно, так что приходите.
Парень поднялся, за ним поднялась и женщина.
- Спасибо о том, что рассказали. Вы мне очень помогли.
Они обменились рукопожатиями, и Эдик поехал домой, прокручивая все то, что услышал. А дома, после ужина, который кстати, никак не хотел съедаться, он вспомнил еще один занятный эпизод, который рассказала ему Валерия Петровна.
«Эдик, знаете, меня еще вот, что поражает в Богдане. Ему шестнадцать лет, а он так не похож на своих ровесников. Ну, я имею в виду, что он очень образованный, начитанный мальчик, который, только вы не удивляйтесь, просто обожает театр. Да, да. Обожает театр. Мне Жанночка рассказывала, когда она на пятнадцатилетие Богдана повела всю семью на спектакль «Капитанская дочка», то Богдан только о нем и рассказывал, когда они его посмотрели и делились своими впечатлениями. Он просто влюбился в этот вид искусства. И неудивительно, что он хотел, то есть хочет стать драматургом. Жанночка еще рассказывала, что он пишет очень занимательные вещи, только об этом никто не знает, будто бы, ну, вы понимаете, о чем я говорю?! Талантливые люди очень ранимы, и мама Богдана просто поделилась со мной своими мыслями. Да и к тому же она была рада тем, что ее старший сын знает, кем хочет быть в будущем».
И Эдуарда это поразило. Все-таки Богданом он заинтересовался еще больше. Ведь в нем такие качества характера, которые Эдик и хотел бы видеть в своем партнере, только в его жизни таких людей еще не приходилось встречать, но все же он всем сердцем надеялся на то, что он поладит с Богданом, когда последний выйдет из комы.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 1 «Знакомство»
Эдуард зашел в отдельную палату, которую он сам попросил выделить для Богдана. А так как главврач Виталий Дмитриевич относился к Эдику, как к сыну, то это не составило большого труда. И поэтому теперь парень мог спокойно разглядеть, рассмотреть этого паренька, к которому он уже заочно привязался, сам себя не узнавая. Он постоял несколько минут около двери, держась за ручку, то сжимая ее, то разжимая, слегка растерявшись. Все-таки это было впервые, чтобы он знакомился с человеком, который в ответ не мог сказать ему и слова. Вздохнув, Эдик подошел к окну и отдернул шторы, отчего темная больничная палата стала в два раза светлее, чем была ранее. Солнце хоть и зимнее, но все же светило и придавало настроение.
Через пару дней Новый год, а Эдик, предварительно размышляя о том, что несправедливо оставлять Богдана в такой день одного, поговорил с матерью и, они вместе решили, что вместе встретят этот год. Нет, конечно же, Богдан будет в больнице, просто это они придут сюда и отметят его. Эдуард с улыбкой вспомнил, как предлагал эту идею Виталию Дмитриевичу и как тот согласился. Ведь он сам предложил делать всё на свое усмотрение. Вот теперь пускай не ругает.
- Да он и не будет, - вздохнул молодой человек и подошел к больничной койке, на которой лежал Богдан.
У парня была перебинтована грудь, голова, а на правой руке и правой ноге был гипс.
«Похоже, удар пришелся на эту сторону, хотя почему похоже? Я ведь читал экспертизу, так что всё ясно».
Думал про себя Эдуард, присаживаясь на рядом стоящий стул, он взял Богдана за левую руку, которая не так сильно пострадала во время аварии, и сжал пальцы, давая понять парнишке, что он не один, что теперь рядом с ним есть тот, кто его поддержит.
- Ничего Богдан, все образумится, - сказал парень, поглаживая тихонько пальцы юноши, - да, и прости, пожалуйста, мы ведь не познакомились. Здравствуй, я Левин Эдуард Леонидович, но это так официально, а для друзей, матери и для тебя – я просто Эдик, договорились? – он улыбнулся, но улыбка вышла грустной, - «ничего, это только пока, потом будет все по-другому, я уверен в этом», - додумал он, а через секунду добавил, - вот и отлично, а тебя зовут Богдан Сергеевич Шипов, очень приятно с тобой познакомится. Я постараюсь очень-очень, чтобы мы стали с тобой друзьями.
Он замолчал так резко, что наступила абсолютная тишина, отчего самому стало не по себе. А произошло это потому, что ему показалось, будто веки Богдана дернулись.
- Нет, это всего лишь рефлекс. И только, но ничего все будет нормально, хорошо, нет, будет всё просто отлично и никак иначе, я не позволю!
Эдуард это говорил с такой уверенностью, что никто бы не смог опровергнуть его слова. Но все же стал осматривать его. Осторожно, пытаясь не задеть никакой трубки, исходящей от тела юноши. Система жизнеобеспечения, кислородная маска – всё это было неотъемлемой частью жизни Богдана на данный момент.
После тщательного осмотра Эдуард убедился, что веко дернулось именно из-за рефлекса. И поэтому он вновь сел на стул и стал еще внимательнее всматриваться в лицо парня. Хотя, конечно, это неприлично, вот так без зазрения совести разглядывать кого-то, но Эдик не мог отказать себе в этом удовольствии. Лицо, тело Богдана было в многочисленных гематомах, синяках и ссадинах, но Эдик выделил для себя пухлые губы, которые были сейчас из-за болезни очень бледны, но своей привлекательности не отнимали. А прямой нос, скулы все же выдавали в нем мужественного паренька. Он так засмотрелся на Богдана, что не услышал, как в палату кто-то вошел.
- Эдуард Леонидович, вас вызывает Виталий Дмитриевич.
- А? Что? – вздрогнул парень, услышав свое имя, и посмотрел на женщину, стоящую напротив него, - ах, это вы, Елена Николаевна. Вы подкрадываетесь так незаметно.
Женщина улыбнулась, услышав эти слова.
- Вас зовет главврач, - повторила она, на что молодой стажер кивнул и, посмотрев еще раз на парня, подошел к двери.
Стоило ему открыть дверь, как он услышал слова, слегка смутившие его.
- Не волнуйтесь, Эдуард Леонидович, я присмотрю за вашим пареньком.
Эдик вновь кивнул и уже тогда быстрым шагом вышел из палаты. Елена Николаевна посмотрела на Богдана, с улыбкой добавив.
- Надеюсь, мальчик, ты сделаешь нашего Эдика счастливым, а то ему просто невозможно как не везет с людьми. А ты, я уверена, хороший парень, который тоже может справиться не только со своими проблемами, но и с проблемами друга.
Она тоже внимательно осмотрела Богдана и, убедившись, что все работает, что все медикаменты на месте, она удалилась, оставляя юношу одного. Он лежал без единого движения, утыканный этими трубками, а в голове так и мелькали кусочки счастливого прошлого:
Подростки одиннадцати лет играли неподалеку от дома, им ничего не мешало, как вдруг к ним подбежал еще один, крикнув при этом, обращаясь к одному из них:
- Эй, Шип, там твой Лё-ё-ё-вушка тебя зовет! – насмешливо проговорил мальчишка, за что чуть не получил небольшим кулаком по лицу.
- Миха! Еще раз так будешь говорить о моем брате, врежу без предупреждения.
- А я-то, что сделал? – крикнул в ответ тот самый Миха, - это твой брат чуть ли не ревет на весь двор, эй, Богд…, - он не успел договорить, как Богдан бросился на детскую площадку, где оставил своего шестилетнего брата, игравшего в песочнице. Хотя мама предупреждала не оставлять младшего одного.
Он подбежал к песочнице, но там никого не оказалось, отчего Богдан даже слегка растерялся и испугался. Подросток стал крутить головой и… увидел вблизи от подъезда скамейку, на которой и устроился его младший брат, поникнув головой. Подросток подбежал к нему и, присев на корточки, взял брата за руки, отчего тот пискнул, пробормотав при этом, явно пытаясь не заплакать.
- Эй, Лёвушка, что случилось? Ты чего тут сидишь, ты ведь играть хотел? И игрушки все свои оставил, м? – он погладил пальцы брата, будто успокаивая, на что тот, ничего не говоря, кинулся брату на шею.
- Боги, я играл, играл, а потом…, - он отстранился и посмотрел на свою маленькую грязную ладошку, добавляя, всхлипывая, - мне вот тут бойно, смотри, вот тут, - Лёва показал на середину своей ладони, - она щипется.
Он проглатывал некоторые буквы.
- И смотри, я даже не плачу. Ладошка болит, а я не плачу совсем.
Богдан поднялся на ноги и ничего не говоря, поставил брата на скамейку, не выпуская его из своих рук. Хоть и брат был уже большим мальчиком, но все равно был хрупким пареньком, поэтому удерживать его не составляло никакого труда. Богдан посмотрел внимательно на ладонь и увидел, что его младший брат попросту загнал небольшую занозу. Но говорить об этом не стал, так как знал, что Лёва боится этого. Был уже такой случай, когда папа собирался вытаскивать занозу с помощью иголки, но Лева был неприступен, как крепость, и вот теперь тот же случай. Богдан вздохнул и, повернувшись к брату спиной, проговорил с улыбкой.
- Обхватывай мою шею своими ручками и поехали домой, я тебя на себе повезу, а то ты раненый, а это значит, что нужно тебя привести в медпункт.
- Боги, я не хочу в медпункт, - запротестовал мальчик, отстраняясь от брата, но тот лишь рассмеялся, объясняя.
- Ну, это я пошутил, сейчас к маме пойдем, и она осмотрит твою ладошку, пойдем?
- Угу, - уже не боясь, кивнул Лёва, обхватив ручками шею брата, и они вместе так и отправились домой. Спасать ладошку Лёвы от боевого ранения.
Глава 2 «Уход и надежда на самое хорошее»
Эдуард шел по коридору больницы, а на губах играла улыбка. По какому поводу улыбка? Просто он вспомнил, какой подарок сделал на Новый год Богдану. Парень любил делать подарки тем, кто ему симпатичен. А Богдан был именно ему очень симпатичен. Подарком Эдика своему другу-пациенту было не что иное, как не очень дорогой плеер с заброшенной на него разнообразной музыкой. Все же надеясь на то, что он не ошибся с выбором. Хотя то, что говорила Валерия Петровна про Богдана, дало понять, что он не мог проколоться в этом вопросе.
«Новый год прошел, как три дня назад, но думаю, что музыка для него сейчас будет тем самым, что необходимо в его положении», - бормотал себе под нос Эдик.
С такими размышлениями он не заметил, как дошел до палаты своего пациента. Парень, было, хотел постучать в дверь, а затем вспомнил, что это незачем делать, и поэтому просто открыл дверь и вошел в палату, но то, что он увидел, заставило его слегка растеряться и замереть на месте, а затем тут же отвернуться.
- Ой, - он развернулся, добавив, - простите Елена Николаевна, я не постучал.
- Эди…, то есть Эдуард Леонидович, не стоит беспокоиться, и не стесняйтесь, ведь Богданчику нужно принимать хоть такую импровизированную ванну, - говорила женщина с улыбкой, - чтобы не было пролежней.
- Д…да, д…да, простите, - запнулся парень на полуслове, не понимая, что тут такого. Он врач и то, что он увидел обычную процедуру, не давало ему повода стесняться и багроветь от стыда, - я просто что-то….
Он не договорил, так как его попросили помочь. Отчего пришлось обернуться и вновь увидеть тело обнаженного паренька.
- Эдуард Леонидович придержите паренька, я помою ему спину, - стажер кивнул и, присев на кровати для полного комфорта, стал придерживать Богдана за талию, повернув его к себе лицом. И как ни странно, но трубки жизнеобеспечения в этот момент совсем не мешали, или же просто Эдуард не обращал на это внимание.
Он пытался не смотреть на обнаженное тело юноши, но глаза не по его воле опускались вниз, отчего вновь и вновь его щеки каждый раз предательски начинали гореть. Эдик глубоко вздохнул и поднял голову, но столкнулся с взглядом Елены Николаевны, поэтому щеки снова заалели.
«Черт! Черт! Черт! Как девчонка на свидании, ей, богу!» - злился он на себя.
- Эдуард Леонидович, я закончила, можете положить мальчика на спину.
Парень кивнул и сделал, как было сказано. Богдан естественно лежал, не шелохнувшись. Эдик наблюдал за каждым движением Елены Николаевны, которая была и медсестрой и нянечкой по совместительству. Денег всегда не хватало на ее большую семью, так что даже такой небольшой заработок был чем-то удачливым в какой-то мере. Он протерла руки юноши, затем перешла к его шее, ключице, груди, опускаясь ниже. Эдуард, следивший за этими движениями, вдруг понял, что она сейчас…. Он зажмурился, но в ту же секунду услышал тихий смех, а затем уже и просьбу.
- Эдуард Леонидович…, - пришлось открывать глаза, на него смотрели смеющиеся глаза женщины, отчего вдруг стало так стыдно, но он, подавив в себе этот стыд, спросил.
- Елена Николаевна, вы что-то хотели?
- Да, если вас не затруднит, то не могли вы заняться интимными местами мальчика? Я, конечно, взрослая женщина, и у меня есть сыновья, но все же…, если вам не затруднительно это будет?!
Парень сглотнул, он не мог вот так сразу что-либо сказать, но все равно кивнул.
- Спасибо, - улыбнулась вновь женщина, - вот, - она указала на тазик с водой и все принадлежности, которые нужны будут для этих процедур, - это все, что вам понадобится.
Она обошла кровать, на которой лежал Богдан, и когда она приблизилась к Эдику, то, наклонившись, проговорила ему на ухо.
- Эдик, не волнуйся так, он не видит тебя, и это всего лишь твоя помощь ему.
- Да, да, я знаю, - проговорил торопливо Эдуард, понимая, что сказанные слова женщины, правда, и не стоит так сильно переживать по этому поводу.
- Вот и отлично, - похлопала Елена Николаевна парня по плечу и тут же удалилась.
А Эдуард в ту же секунду перевел взгляд на обездвиженное тело Богдана и глубоко вздохнул, пробормотав себе под нос.
- Это моя работа, я понимаю, но почему уши и щеки начинают гореть только от того, что я смотрю на тебя, а, Богдан?
Он посмотрел на лицо юноши и вновь глубоко вздохнул, так как ответа не последовало. Эдик принялся за дело, забыв на время о том, что тот, кто лежит перед ним, ему нравится, и каждое прикосновение к этому юному, молодому телу, отзывается чем-то теплым и приятным в районе живота таким же теплым и нежным чувством.
Глава 3 «Терпение»
Шел день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем, но Богдан Шипов так и не приходил в себя. Что только Эдик не предпринимал в его случае, но никаких результатов это не давало. Прошло уже больше полугода, а улучшений не было. Иногда из-за этого Эдуард уединялся либо в кабинете, либо в своей комнате дома и пытался понять, что же он делает не так и почему все его попытки тщетно не могут помочь этому мальчику прийти в себя. Терпения с каждым днем оставалось все меньше и меньше, но однажды поговорив с матерью, Эдик решил, что уступать он не собирается.
- Сынок, я понимаю тебя и то, что ты всеми силами пытаешься вернуть этого мальчика к жизни, и то, что тебе тяжело это сделать, но мне вот, что мне кажется. Богдана держат воспоминания.
- Воспоминания?
- Да. Просто он пока не может поверить в то, что остался один и его эта кома, держит и не отпускает, каждый раз подбрасывая те или иные воспоминания. И он просто на просто боится вернуться сюда. Сюда, где он одинок и беспомощен.
- Он не одинок!
- Я знаю, ты рядом, но это не меняет то, что Богдану нужен какой-то толчок, чтобы вернуться. И пока по ходу этого толчка он не ощущает и поэтому не может пока вернуться сюда, где ты так его ждешь!
Эдуард прекрасно помнил, как он покраснел при последних словах матери, а что он мог с собой поделать, когда это было абсолютной правдой. Эдик ждал Богдана, ждал, когда он вернется, и они хотя бы станут друзьями. По крайней мере, всё то, что он узнал о нем от друзей, от соседки, от учителей Богдана, дало надежду на это, ведь они были очень похожи, хоть разница в возрасте ощутимая.
Парень вздохнул, решив прогуляться и проветрить свою голову. Он гулял по парку, находящийся неподалеку от их дома. На улице светило яркое солнце, отчего кроме него по парку можно было увидеть влюбленные парочки, родителей с детьми, которые в свою очередь смеялись и бегали. И глядя на таких счастливых мальчиков и девочек, Эдуард сам невольно улыбался. Наблюдая за ними, ему и вправду стало легче. Присев на лавочку, он откинулся и подставил свое лицо летнему солнцу. Оно не жгло, а будто обволакивало своим теплом и своими лучами. Парень улыбнулся, но вдруг чуть не подпрыгнул на месте. Неожиданная маленькая ладошка, оказавшаяся на руке Эдика, напугала его. Он распахнул глаза и увидел перед собой мальчика лет семи, в глазах которого стояли слезы, и было видно, что паренек сдерживает их из-за всех сил. Парень посмотрел по сторонам, но никого не увидел, а мальчик, все же начиная всхлипывать, пробормотал еле слышно.
- Дядя, а вы не знаете, где мои мама с папой?
- Нет, а что случилось? – Эдуард взял мальчика за руки, но тот не поднимая головы, ответил.
- Я убежал, а теперь не могу их найти, - всхлипнул паренек.
- А почему ты убежал? Они плохие?
- Нет! – почти что вскрикнул мальчик, - они хорошие, очень, просто я играл, играл, вот, а теперь…, - он вытер мокрую дорожку слез, все же слезы не удалось сдержать.
Эдуард, не выпуская рук мальчика, присел на корточки и посмотрел ему в глаза.
- Как тебя зовут?
- Боря, - тихо ответил он, а потом будто поправив себя, добавил, - Борис Васильевич Лисичкин, и не надо смеяться, я невиноват, что у папы такая фамилия.
Парень усмехнулся и, кивнув, произнес.
- А я и не смеюсь, хотя очень хочется. Такая милая фамилия. Боря, ну, что ж пойдем, поищем твоих родителей, - он поднялся и, взяв мальчика за правую руку, направился прямо по тропинке, - рассказывай, где ты играл в последний раз.
И Боря начал свой рассказ. Эдуард так увлекся историей мальчика, что даже забыл на время о проблемах, связанных с Богданом, но естественно дети чувствительны к эмоциям взрослых, и поэтому тихий голосок мальчика, застал Эдика врасплох.
- Дядя Эдик, вас что-то беспокоит? – за эти полчаса, что они общались, они и познакомились, и можно сказать подружились.
- С чего ты решил? – они присели на лавочке, так как Боря «немножко» устал.
- Ну…, - мальчик опустил голову, - я просто заметил, что вы постоянно о чем-то думаете.
- Верно, Боря, я думаю, - вздохнул Эдуард, вновь вспоминая свои терзания по поводу Богдана, - наверно, ты не поймешь, хотя ты умный мальчик, и ты можешь дать мне совет. У меня есть друг, то есть я думаю, что он мой друг, но есть одна загвоздка.
- Какая? – Боря поднял на парня любопытные глазки, на что Эдик с улыбкой пояснил.
- Этот паренек – Богдан – он в коме, ты знаешь, что такое кома? – мальчик кивнул, - откуда?
- Я хочу стать врачом, - уверенно произнес Боря, - и поэтому смотрю медицинские передачи и читаю книжки.
- Так ты мой коллега? - с теплой улыбкой Эдуард потрепал мальчика по волосам.
- Не знаю, так что же с Богданом? – и улыбка с лица парня тут же пропала.
- Он полгода не приходит в себя. И я за него жутко переживаю и жду, когда же он вернется. Я делаю все возможное, но пока безрезультатно.
- Понятно, - вздохнул Боря, вновь опустив глаза, начав играться с застежкой своей легкой курточки.
Они замолчали. И как ни странно, но Эдику стало немного легче. Почему-то сидящий рядом мальчик давал какую-то теплую и такую нужную поддержку, хотя он просто спросил, что с ним. Но и этого хватило, чтобы понять в который уже раз, что его терпение никуда не денется. Он – Эдуард Левин будет ждать столько, сколько понадобится. И точка!!!
- Мама! Папа! – Эдуард вздрогнул, так как громкий возглас Бори прервал его поток мыслей, - а я вас потерял! – парень перевел взгляд и увидел, как счастливый мальчик бросился к идущим к ним навстречу молодому мужчине и молодой женщине.
Борис уткнулся им в живот, что-то рассказывая. Эта сцена умиляла, и Эдуард наблюдал за этим с улыбкой. И через пару минут счастливый Боря уже представил того самого Лисичкина Василия Романовича и Лисичкину Раису Петровну. Поблагодарив и поближе познакомившись, они уже хотели уходить, но радостный Боря, подбежав к слегка растерянному Эдику, присел рядом и начал быстро говорить.
- Богдан обязательно поправится. Я знаю. О том, что вы рассказали, Богдан очень хороший, а с хорошими людьми всегда случается только хорошее.
И похлопав по моей руке своей маленькой ладошкой, убежал к своим родителям. По мере того, как они удалялись, Боря еще несколько раз оборачивался и сиял своей такой дружелюбной улыбкой и махал ему ручкой. Что в ответ делал и сам Эдик.
«С хорошими людьми всегда случается только хорошее», - пробормотал себе под нос парень и, поднявшись с лавочки, направился в больницу. Время подходило к его смене, так что нужно было поторопиться. Его ждет Богдан. Эдуард это чувствовал, и поэтому терпения, терпения и еще раз терпения.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава 1 «Возвращение»
Все то время, что Эдик заботился и наблюдал за Богданом, не происходило никаких изменений. Все также шли дни, месяцы, а вот и два года прошли. Незаметно, спокойно и тихо. С одной стороны, для Эдуарда это было тяжело, но с другой – это давало какой-то толчок на то, что этот мальчик, а точнее уже восемнадцатилетний парень стал ему очень дорог и близок. Еще сильнее и еще ближе. И каждый раз, когда его что-либо или кто-то задерживал, а ему нужно было в это время находится рядом с Богданом, то Эдуард не находил себе места. Он и сам не заметил, как ему понравился этот парнишка. Однажды, когда была его смена, и он делал обход, ему подумалось, что не зря говорят о том, что медсестры влюбляются в своих подопечных. Он, конечно, не медсестра, но все признаки и эта «зависимость» давали четко и ясно понять, что всё то, что происходит в его сердце каждый раз, когда он видит и присматривает за Богданом – он влюблен, как мальчишка. И как ни странно, но это не тяготило Эдуарда, а просто давало какой-то сигнал к большему терпению и ожиданию того, что все скоро наладится. И… спустя эти два года с той самой страшной аварии, терпение и смелость Эдуарда были вознаграждены.
Эдуард в тот день, это был месяц май, находился рядом с Богданом, и делал обычную процедуру, а точнее, он обмывал тело парня, который опять-таки лежал без движения. Когда была его смена, он никого не подпускал к юноше. Со стороны это казалось странным, но Эдику было важно самому все это время находиться рядом с ним. И когда еле-еле слышно было произнесено: «Где я?», Эдуард даже не обратил на это внимания, так как был так увлечен своими мыслями, что не слышал этих слов. Но когда уже холодные пальцы парнишки коснулись его запястья, то молодой врач чуть не подпрыгнул на месте, уронив небольшой тазик с теплой водой, ошарашенно глядя по сторонам и удивляясь тому, кто к нему прикоснулся. И тут переведя взгляд на растерянные и испуганные глаза Богдана, у Эдуарда просто не было слов что-либо произнести. Он открывал и закрывал рот, но также незаметно для себя и очнувшегося юноши в ту же секунду выбежал из палаты, крикнув при этом.
- Я сейчас!
Богдан прищурился, все-таки яркое солнце, светившее прямо в глаза, мешало хорошо разглядеть находившиеся неподалеку предметы. Он вдруг облизнул, как ни странно влажные губы, это Эдуард недавно поил его минеральной водой, но паренек об этом пока ничего не знал. Юноша было хотел уже приподняться и разобраться во всем, так как чужая и незнакомая обстановка пугала и настораживала, но тут… обперевшись на руки и слегка приподнявшись на них, он понял, что ноги его не слушаются.
- Это просто из-за того, что я давно не вставал, - стал успокаивать себя Богдан, - это только из-за….
Он не успел договорить, так как в комнату просто ворвались ошарашенные незнакомые парню люди. Оглядев их с головы до ног, Богдан произнес все также тихим голосом.
- Я все-таки в больнице?
Первым пришел в себя Эдуард, он подошел к нему быстрым шагом и, присев на краешек кровати, прикрыл обнаженное тело парнишки, так как совсем забыл это сделать, когда растерявшись, выбежал из палаты. Он взял руку юноши в свою, и ответил на вопрос.
- Да, Богдан, ты в больнице. Ты болел и….
- И что я тут делаю? Где мама, папа, а Левушка? Где они? Почему они не со мной?
Голосок парня был очень встревоженным и обеспокоенным. А Эдуард, услышав вопросы Богдана, сглотнул, так как он просто-напросто не мог ответить на этот вопрос, чтобы не пугать парнишку еще сильнее. Он пересел еще ближе к парню и ничего не говоря, прижал его к своей груди, поглаживая короткий ежик темно-русых волос.
- Я тебе потом все расскажу, подожди немного, хорошо? – Богдан поднял голову и, тоже ничего не ответив, кивнул, - вот и отлично. А теперь ложись, мы тебя осмотрим, нужно все хорошенько проверить, ты мне доверишься?
Паренек все также растерянно смотрел на незнакомого ему молодого врача, но какое-то внутреннее чутье давало лишь один ответ: «Я доверяю». Он кивнул. И в этот момент другие очнувшиеся врачи стали обследовать юношу на все возможные проблемы, также как и этот молодой парень-врач. Богдан, чтобы не думать о том, что сейчас твориться, наблюдал за каждым движением и словом этого врача, имени которого он пока не знал. «Но нужно будет обязательно спросить, когда все это закончится», - поставил паренек себе зарубку на память. Доктора крутили, вертели мальчика, как хотели, а Богдан все надеялся на то, что слабость, усталость и почти что полная обездвиженность была лишь свидетельством того, что он долго не ходил и не бегал, как любил делать до того момента, как попал сюда.
Когда все закончилось, врачи покачали головами, но так и ничего и не сказали Богдану. Парень обратил внимание на то, что лица у них были озабочены и расстроены, прям также, как и у этого молодого врача.
- Мы поговорим с вами попозже молодой человек.
Все же произнес один из троих мужчин, которые обследовали его, и в звенящей и тягучей тишине они все трое покинули палату, а Эдуард остался, присев опять-таки на краешек кровати, отведя свой взгляд. Нужно говорить, а у него просто не было слов, чтобы ответить на все вопросы Богдана. И на все предположения Эдуард услышал лишь.
- Скажи, пожалуйста, что со мной? Что происходит вокруг?
Эдуард перевел взгляд на юношу, и сердце его защемило, так как в глазах этого юного паренька стояли слезы.
«Что же сказать? Что же ответить?», - думал про себя Эдуард, слегка сжимая пальцы Богдана, успокаивая его.
Глава 2 «Осознание своей никчемности»
Богдан лежал на больничной койке и смотрел то в потолок, разглядывая только ему видимые узоры, а иногда переводил взгляд за окно. На улице светило который уже день теплое солнце. Оно согревало, но только поверхностно, так как внутри у паренька недавно все оборвалось, и сейчас перед глазами юноши стоял Эдуард, который рассказывал ему обо всем.
- Богдан, это очень тяжело рассказывать и тем более принять то, что я тебе скажу, но ты сильный парень, я это знаю от твоих друзей и учителей, а также от тети Леры, ты ее прекрасно знаешь – это Валерия Петровна. Ты должен держаться, чтобы не услышал сейчас от меня. И всё то, что ты услышишь – это то, что сейчас происходит с тобой, но я тебе обещаю, что все будет хорошо, что ты обязательно поправишься, и я сделаю для этого все, что в моих силах.
- Я в который раз спрашиваю у вас, где мои родители? Я хочу знать, где мой братишка? И, в конце концов, хватит от меня скрывать то, что я чувствую, а точнее не чувствую. А не чувствую я своих ног, и скажите мне, что я стал инвалидом и теперь никогда не смогу ходить!
- Ты сможешь! Я тебе помогу во всем!
Богдан усмехнулся, вспоминая, как этот молодой врач пытался придать уверенности своему голосу и своим словам, также дать надежду на то, что все-таки он – Богдан сможет встать и пойти. Но, увы, и ах…, он не верит в это, не хочет, особенно, когда….
- А теперь перейдем к таким новостям, которые заставят вас, мы надеемся на это…, - Богдан переключал с канала на канал телевизора, ему поставили его сегодня, и теперь юноше можно было хоть как-то коротать то время, что он находился в больнице, - поверить в то, что чудеса все же бывают. Мы хотим вам рассказать о том мальчике, Богдане Шипове, который два года тому назад попал со всей своей семьей в чудовищную автокатастрофу, где из выживших остался жив только сам Богдан и….
А остальных слов парень уже не слышал, его руки задрожали, вдруг сердце стало стучаться чаще, а потом будто остановилось, на глазах мгновенно навернулись слезы, которые вот-вот польются. Богдан со всей силы сжал пульт, но через пару секунд швырнул его со всей силы в телевизор, и тот, будто в отместку разразился звонким боем стекла. Экран разбит вдребезги, а из горла парня вырвался душераздирающий крик:
- НЕТ!!! НЕТ!!! НЕТ!!! Не верю!!!
Он дотянулся до тумбочки и, схватив с нее стоящий поднос со стаканом воды, также со всей силы был отброшен в сторону, вода разлилась по полу, стекло разлетелось опять-таки в крошку, а поднос издал железный лязг и тут же замолк, а паренек не знал, что еще можно было разрушить. В его груди все перевернулось, сердце кричало, звало своих родителей, своего любимого братишку обратно, к нему, чтобы его обняли, ведь ему так плохо без них. Он рухнул на кровать, задыхаясь в беззвучных рыданиях, слезы катились по щекам сами, не останавливаясь, а рот Богдана самопроизвольно то открывался, то закрывался, проговаривая какие-то слова, известные только ему. Он был в таком шоке от того, что узнал только что, что даже не заметил, как в палату вбежала медсестра и тот самый молодой врач – Эдуард Левин, кажется. И того, что его трясли за плечи, и что-то спрашивали, и то, что говорили какие-то вещи – ничего этого парень не слышал, да и не хотел. В голове было только одно – уйти к своим родителям и брату. К таким родным и самым любимым. А когда его прижали к груди, такой теплой, Богдан вновь разрыдался, сжимая со всей силы кулаки, в которой под таким натиском был слышан треск больничного халата, но его не ругали, а только гладили по голове и тихо, очень тихо что-то шептали на ухо. Богдан не заметил, как в груди, будто что-то щелкнуло и его отгородили от этого, он вздрогнул всем телом и закрыл глаза.
«Просто нужно поспать, просто поспа…».
Он не додумал своей мысли, как заснул. Парнишке вкололи успокоительное, и он, закрыв глаза, заснул.
А теперь Богдан лежит, как бревно на этой койке и не может даже двинуться, хотя так хочется сбежать. Сбежать отсюда навсегда. Его теперь ничего не держит. Зачем вообще ему что-то нужно в этом мире?! Ничего. Абсолютно ничего. Теперь он никчемный человек, который ничего не может сделать, ни ходить, ни бегать, да даже пройтись по этой гребанной палате. Парень усмехнулся вновь своим мыслям, но, услышав, как отворилась дверь, он пробормотал едва слышно:
- Уйдите, Эдуард Леонидович. Уйдите. Я хочу побыть один. Один! Теперь я один! Я один! Я инвалид! Я чертов инвалид! И не нужно мне никого! – последние слова паренек выкрикнул и резко повернул голову в сторону двери.
Но как ни странно, Эдуард стоял на месте, сжимая ручку двери так, что костяшки его правой руки побелели.
- Хорошо, я тебя оставлю, но только на сегодня! А завтра, послезавтра и последующие дни ты будешь делать только то, что я скажу! И ничего боле!
На эти слова Богдан лишь хмыкнул, но не воспротивился.
- Вот и отлично. Не для того, я тебя ждал целых два с половиной года, чтобы все так бросить и оставить тебя одного, - пробормотал совсем тихо Эдик, но Богдан его прекрасно расслышал, и от удивления перевел взгляд с рук молодого мужчины на его лицо.
Оно было решительным и не терпящим возражений. Парень тут же отвернулся, но так ничего и не сказал.
- Ну, и славно. Молчание – знак согласия, так что завтра, в восемь утра, начнем курс лечения, - уже более раскованней сообщил об этом Левин, и с теплой улыбкой пожелал, - не переживай, я тебе обещал, что все будет хорошо, и так сделаю, никого и ничего не слушая.
Богдан закрыл глаза, давая понять, что разговор окончен. Ему просто надоело это слушать. Эдуард покачал головой, понимая парня, ему тяжело, но они справятся, обязательно справятся, чтобы то не было! Он так решил, а это не обсуждается.
Глава 3 «Переосмысление своих ценностей»
Вот и закончился день с так называемым курсом лечения для Богдана, но ничего такого сверхнового не произошло, естественно, ведь все сразу не приходит, думал про себя парень, наблюдая, как за ним присматривает Эдуард Леонидович, то есть Эдик, как они договорились еще утром, что оставшись наедине, будут называть друг друга на ты, но на предложения Эдика, чтобы называть Богдана сокращенно «Боги», парень резко выкрикнул: «Нет! Так звал меня только мой брат! И никто и никогда не назовет меня так по имени!». И тогда он увидел, как молодой врач прикусил нижнюю губу до крови, так как не хотел как-либо напоминать и задевать прошлое Богдана. Но все равно некоторые моменты из своей жизни юноша все-таки не мог вспомнить, но Эдуард его заверил, что для этого нужно только время и все само появится и вспомнится. На это Богдан лишь хмыкал и ничего не говорил в ответ.
Но все же за прошедший сегодняшний день паренек несколько раз ловил себя на мысли о некоторых воспоминаниях и тех временах, когда он с отцом просто так разговаривал либо во время прогулки, либо когда вся семья была дома, или же просто каждый был занят своим делом.
- Папа! Папа! – мальчик одиннадцати лет трясет руку мужчины, а точнее за рукав рубашки, - ну, папа! Ты меня не слушаешь совсем! – обиженно засопел паренек, опустив свою руку и, уже собрался уходить, как вдруг его обхватили за талию и, прижав к себе, усадили на колени.
А так как мальчик был невысок и даже можно сказать, хрупок, то это не представляло никакой сложности. Подросток засмеялся, а мужчина, усадив сына поудобнее на своих коленях, спросил.
- И чего же надобно нашему принцу на этот раз? – мужчина улыбнулся, а парень слегка смутился, но потом совершенно уверенно и серьезно попросил.
- Пап, я ведь просил не называть меня так!
- Просил, но твой папа такой же непослушный, как и его сын, - на лице мужчины сияла добрая, теплая улыбка.
А мальчик вновь обиженно надулся и, скрестив свои ручки на груди, добавил.
- Я послушный, и всегда им был. И к тому же я уже взрослый!
- Взрослый, взрослый, я не спорю, - с губ мужчины не сходила улыбка, - так что же ты хотел? Что-то важное? Девочка? Или что-то еще серьезнее? – после упоминания о девочке мальчик покраснел и только отрицательно покачал головой, - ну, так что же, колись уже, или я тебя щекотать начну, а ты знаешь, как я могу тебя развеселить.
И его руки уже были готовы начать это сделать, как мальчик спросил.
- Пап, нам тут задание задали, а толком так ничего и не объяснили, - мальчик так тяжко вздохнул, что его отец еле сдержался, чтобы не засмеяться.
Он погладил сына по волосам и ждал дальше его вопроса.
- Пап, объясни, что такое переосмысление жизненных ценностей, а то вроде бы нам и объясняли, а я так и не разобрался в этом.
Он поник головой и стал по привычке теребить свою рубашку. Мужчина даже не ожидал такого вопроса, поэтому слегка даже растерялся. Но все же начал свое объяснение.
- Богдан, я так понимаю это выражение. Давай, возьмем например такой случай, я слышал такое в новостях. В одном из городков рассказывали, как один милиционер, и кстати, он был отличным милиционером, отличным во всем: в стрельбе, в беге, в общем во всем, но тут произошло кое-что…, - мужчина вздохнул, а его сын, кажется, даже дышать перестал, - в один из рабочих дней в банке произошло ограбление и наш милиционер был там в тот момент по своим личным делам, но как и что произошло, никто нам точно не расскажет, но то, что этот мужчина стал героем, сам сильно пострадав, спасая несколько человек, сделало его известным человеком. Но все было бы и ничего, если бы не то, что его очень сильно ранили, и он несколько недель лежал в коме, а затем, когда он очнулся, то понял, что всё то, что с ним произошло тогда, было ему уроком, и тогда он понял еще одну вещь, то есть переосмыслил свою жизнь, то есть он так и сказал по телевидению: «Не знаю, что такого случилось со мной, но я точно верю в то, что мне помогли не только все мои родные, но и их вера в то, что все будет хорошо. А вера в самое хорошее, дает очень многое». Вот я и думаю, что переосмысление ценностей – это твоя вера в то, что ты сам выбрал свой путь и идешь к нему своей дорогой, но при этом у тебя в поддержке есть твои самые близкие люди и… вера, та самая светлая, чистая, самая что ни на есть нужная в любые самые тяжелые для тебя моменты.
Мужчина закончил, а паренек так и сидел с открытым ртом, но затем спрыгнув с колен отца, побежал к себе, выкрикнув при этом.
- Па! Спасибо, ты самый лучший!
И убежал к себе, в комнату.
- Хм…, - усмехнулся лишь в ответ своим воспоминаниям Богдан, этот диалог он вспоминал каждый раз, когда ему было трудно и эти дни были не исключением, он бормотал себе под нос еле-еле слышно, - переосмысление ценностей, а они у меня вообще были? – спросил он сам у себя, - и зачем эти ценности мне теперь нужны? – он почувствовал, как его пальцы сжали и ответили на его вопрос, заданный только что.
- Извини, но я слышал, о чем ты сейчас говорил, хоть и пытался говорить очень тихо, - Эдик улыбнулся, - и мне, кажется, твои ценности заключаются в том, что твоя любовь к тем, кого ты так сильно любишь, была, есть и всегда будет рядом с тобой. Она тебе всегда поможет, чтобы не случилось, чтобы не произошло. И еще…, - руку Богдана отпустили, - любовь всегда существует вместе с верой и надеждой, так что просто надейся, верь и люби. И у тебя обязательно все получится. Я верю в это.
На все эти слова Богдан не сказал и слова, но лишь закрыв глаза, вновь увидел.
- Пап! Пап! – радостный и счастливый Богдан забежал в гостиную и, подбежав к отцу, обнял его, а еще на радостях поцеловал отца в щеку, - пап, спасибо, я рассказал на уроке, что ты мне рассказал, и мне поставили пятерку за эту историю.
- Да? – мужчина посмотрел на сына с улыбкой и, взъерошив его волосы, добавил, - Богдан, а скажи, пожалуйста, а какие твои ценности?
И мальчик, не задумываясь, ответил.
- Самая важная ценность – это то, что я люблю маму, Лёву и тебя! – паренек вновь прижался к отцу, а через пару секунд он уже убежал из комнаты, оставив отца одного.
Богдан даже не заметил, как из его глаз вновь потекли слезы.
«Ценности…, мои ценности – это то, что я люблю маму, Лёву и тебя! А теперь, что мне делать, если самая моя дорогая ценность пропала из моей жизни? Что? Что?»
Дверь захлопнулась, и парень остался в палате один.
«Хотя бы за это Эдику можно будет сказать спасибо. Он всегда знает, когда именно меня нужно оставить одного. Нужно этого не забыть».
И измученный этими мыслями и усталостью во всем теле от занятий, Богдан заснул. По крайней мере, забывая на время о своей самой главной ценности.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Глава 1 «Грубость и невежество»
- Никогда не думала Богдан, что ты можешь мне нагрубить и к тому же с такой злобой и обидой на меня, будто это все произошло по моей вине, - произнесла женщина, вставая со стула, стоящего в метре от больничной койки.
Она сделала несколько шагов в сторону двери и, не оборачиваясь, добавила.
- И еще…, я не знаю в тебе того доброго, ласкового, милого мальчика, который жил по соседству со мной, который всегда помогал мне в любой ситуации. Теперь я вижу, что ты изменился, и я никогда не подозревала, что у таких родителей, как Сергей Семенович и Жанна Аркадьевна может быть такой обозленный на весь мир сын, который не хочет воскреснуть и понять, что им, его родителям очень тяжело наблюдать за тем, что ты с собой творишь и как ты ведешь себя с людьми, которые к тебе относятся со всей душой и отдаются всем сердцем. Себя мне не жалко, а вот Эдуарда Леонидовича мне жалко до слез. Он себя не жалеет и делает все возможное, а ты…, ты ведешь с ним, как капризный ребенок, который не хочет слушать слов взрослых. Подумай над тем, что я тебе сказала.
И она, открыв дверь, вышла из палаты, не услышав слова Богдана, который не смотрел в ее сторону после той ссоры, произошедшей между ними.
- Простите Валерия Петровна, я не хотел, да по-другому я просто и не могу, да и не хочу ни с кем разговаривать о том, что произошло в моем сердце.
Богдан вздохнул, вспомнив прошедший пару часов разговор с Валерией Петровной, соседкой по лестничной площадке. Он и вправду нагрубил ей, хотя не хотел этого. Просто те слова вырвались сами: «Вы одинокая женщина, вот и живите в свое удовольствие, не мешайте другим волочить свою никчемную жизнь!». Парень поморщился, вспоминая эти слова. Они сказаны сгоряча, и он точно знал, как обидел этого доброго человека. Валерия Петровна всегда им помогала, безвозмездно, чтобы не случилось. А тут…
- Дьявол! Как я мог так поступить?!
Спросил он громко сам у себя и, тут вдруг в дверь поскреблись, не постучались, а именно поскреблись. Богдан повернул голову в сторону уже открывающейся двери и увидел, как в палату входит Елена Николаевна, в руках которой был металлический тазик и небольшое желтое полотенце. Парень снова поморщился, так как еще не хватало опять нагрубить из-за того, что он не собирается мыться, тем более при женщине. Ему это не нравилось. Последний раз он это терпел вчера утром, и ему явно не прельщало то, что женщина видит его обнаженным. Хоть и годиться ему в матери, но все же….
- Я не хочу мыться! – категорично заявил юноша, повернув голову в сторону окна.
Но Елена Николаевна, ничего не говоря и будто ничего не слышав, подошла к стулу и поставила на него тот самый тазик, а полотенце повесила на спинку больничной койки. Да и к тому же она делала все, как обычно, не обращая на Богдана вообще никакого внимания. На что последний обиженно засопел и сказал еще громче, привлекая к себе внимания.
- Я сказал, что я не собираюсь мыться! – медсестра остановилась и, посмотрев на паренька, лишь усмехнулась, ответив на его категорический отказ.
- Ты не собираешься мыться, я поняла, но странно то, что вот я не собираюсь слушать то, что говорит твое затронутое самолюбие, да и к тому же, чего я там не видела, м? – она подмигнула ему, Богдан в этот момент прикусил губу и, отвернувшись опять-таки в сторону окна, заалел, как маков цвет, представляя, как вновь будет гореть не только лицо, но и уши из-за этой импровизированной «ванны».
Он сжал посильнее пальцами простынь и грубо, обиженно процедил сквозь зубы:
- Отвалите от меня все! Я не хочу никого видеть! Что вы все ко мне прицепились?!
На эти грубости Елена Николаевна лишь улыбнулась, так как в ее практике бывало и похуже, она присела рядом с парнем и, положив на его руку свою, сказала.
- Богдан ничего не выйдет, ты можешь грубить, хамить мне, Эдуарду Леонидовичу, и даже своим самым близким людям, а Валерия Петровна, как раз тот человек, который остался из самых близких тебе людей, я знаю, но скажу тебе только то, что ты просто-напросто так от нас не отделаешься, потому что мы не такие люди, какие бывают сейчас в наше время. Мне и Валерии Петровне, ты как сын, капризный, но все же, как сын, а Эдику, то есть Эдуарду Леонидовичу, ты являешься другом, хоть сам и не хочешь этого признавать, но скажу тебе вот еще, что. Если Эдик решил что-нибудь сделать, то он это делает и добивается всеми возможными и невозможными способами!
Богдан ничего не говорил, так как не хотел осыпать эту добрую женщину ругательствами и, и поэтому вновь сделал вид, что спит, закрыв глаза. Елена Николаевна вздохнула и покачала головой, подумав про себя:
«Бедный мальчик, но упрямство в нем стоит, похоже на самом первом месте, так что наверняка у Эдика все получится, чтобы поставить этого мальчика на ноги. Я буду всеми силами надеяться на это».
И оставив тазик с водой, она вышла из палаты.
«Пусть подумает», - решила Елена Николаевна, закрывая плотно дверь.
Глава 2 «Попытки к сближению»
Мяу!!! Богдан заворочался на своем месте, не понимая спросонья, откуда исходит этот звук.
Мяу!!! Повторилось это заново, и паренек только сейчас почувствовал небольшую тяжесть на своей груди. Он отчего-то вздрогнул и резко открыл глаза. Он несколько раз моргнул, так как не мог поверить в то, что видит. На его груди стоял маленький котенок, светло-рыжее чудо в темную рыжую полоску. Котенок смотрел на Богдана и жалобно мяукал. А через пару секунд это рыжее чудо уже обнюхивало лицо парня, щекоча своими маленькими белыми усиками. Губы Богдана невольно расплылись в улыбке. И эта самая улыбка была очень искренней, доброй и такой милой, что Эдуард сам не мог сдержаться, чтобы не улыбнуться. Это было в первый раз, чтобы юноша так счастливо улыбался. Эдик стоял напротив окна и наблюдал за этой очаровательной картиной. Парень стоял тихо и не шевелился, боясь нарушить такую идиллию.
Он подобрал это маленькое рыжее чудо на улице. Котенок сидел на противоположной стороне от больницы, заметить его было не трудно, так как рыжий окрас не давал этого сделать. Эдик проходил мимо, и это чудо побежало за ним, мяукая, вовсю привлекая к себе внимание. Парень только хотел что-то ему сказать, но взглянув на котенка, расплылся в улыбке, определенно уже зная, что сделает дальше.
«Да и к тому же тебе малыш нужен хозяин», - думал тогда парень, взяв на руки рыжего безымянного котенка.
- Какой ты хорошенький! – услышал Эдуард повеселевший голосок Богдана.
Он посмотрел в их сторону и увидел, как пушистый комочек всем своим тельцем тянется к пареньку, да и вдобавок еще облизывает его щеки, довольно урча. На что Богдан засмеялся. И это было чем-то неожиданным. Эдик еще ни разу не слышал, как его подопечный смеется. И смеется он от чистого сердца. На душе и на сердце, будто сразу что-то горькое отлегло и стало даже легче дышать. Он глубоко вздохнул и стал продолжать наблюдать за этими двумя, которые тянулись друг к другу. Богдан, опираясь на руки, присел, удобно устраиваясь, при этом котенок сделал кувырок, и жалобно замяукал, на что паренек пробормотал, извиняясь.
- Прости Тошкин, я не хотел тебя обидеть, - и после этого взял рыжий комочек в свои руки, прижимая к своему телу, поглаживая шерстку котенка.
Тот уже довольно заурчал, начав посасывать большой палец, который Богдан дал ему, чтобы тот поигрался с ним.
- Тошкин, ты кушать хочешь, да? - а тот, будто поняв о чем идет речь, стал посасывать палец еще сильнее, при этом естественно задевая кожу пальца своими остренькими маленькими зубками, - хочешь есть, угу, - повторил парень, - так, так, так, - Богдан стал крутить головой в поисках хоть какой-нибудь еды, и тут его взгляд повстречался с улыбающимся Эдиком, отчего юноша прикусил нижнюю губу, проговорив при этом грубо и рассерженно одновременно, - как ты здесь оказался? И что это за котенок? – он отстранил от себя нехотя рыжий комочек, понимая теперь, откуда все же взялось это чудо.
С лица Эдуарда вмиг слетела улыбка и он, нахмурившись, ответил на вопросы, приближаясь к больничной койке парнишки.
- Это подарок тебе от меня, - он посмотрел на котенка, а тот в ответ что-то пискнул и уткнулся своей маленькой мордочкой в ладошку Богдана, но тот взял и положил его в сторону и отвернулся.
- Мне не нужно никаких подарков! Унеси его! Не хочу его видеть!
Эдуард покачал головой и, решив тут же что-то про себя, резко поднялся с кровати, взяв рыжий комочек на руки, он быстрым шагом направился к двери, но остановившись, проговорил.
- Ладно, не хочешь, чтобы он был у тебя, я вновь выкину его на улицу, на которой он и был, и пускай его маленькая жизнь, а точнее не жизнь будет на твоей совести!
И он уже потянулся к ручке двери, когда услышал почти что обреченное.
- Не нужно! Оставь его у меня! – парень обернулся и увидел, как тот протянул руку вперед и с теплой улыбкой произнес, - Тошкин иди ко мне, - на что маленький рыжий комочек запищал и замяукал, крутясь в ладонях у Эдуарда.
На это парень улыбнулся и подошел снова к кровати. Он передал котенка и спросил.
- А почему ты назвал его Тошкин?
- Не знаю, - пожал паренек плечами, прижав комочек к своей груди, - просто мне так нравится, да и к тому же он похож на солнышко, как в мультике про Антошку, который пошел копать картошку, тот мальчишка тоже был таким же рыжим, - все это паренек говорил, опустив голову, разглаживая и разглядывая шерстку своему питомцу уже более миролюбиво и спокойно.
Эдик наблюдал за Богданом с улыбкой.
«Пусть привыкает вновь заботиться о ком-то, хотя нужно об этом рыжем чуде поговорить с Виталием Дмитриевичем, чтобы он не ругался, а то я что-то распоясался совсем и творю, что хочу. Это ведь нужно, чтобы Богдан стал прежним, так что это самое лучшее объяснение для нашего главврача. И я надеюсь, что этот котенок - первый шаг к нашему сближению».
- Спасибо Эдик, - молодой врач даже вздрогнул, услышав свое имя из уст этого мальчика.
Он перевел взгляд на Богдана, который в свою очередь, поднял свое лицо, которое было слегка растерянным, а щеки покрылись румянцем.
- Спасибо за подарок, он очень хороший. Я всегда хотел домашнего питомца, - разоткровенничался юноша, снова опустив голову, все так же поглаживая котенка, - а мама с папой не разрешали, потому что у Лёв…, - Богдан замолчал на мгновенье, сжав губы, но через секунду добавил, - у Лёвушки была аллергия на шерсть, так что зверьков у нас никаких не было, а теперь я буду заботиться о Тошкине. Эдик, ты ведь его не заберешь?
Он перевел свой взгляд с рыжего комочка на врача и умоляюще посмотрел на него, на что Эдик с доброй улыбкой покачал отрицательно головой.
- Свои подарки я не забираю! И только тебе теперь решать, что делать с этой рыжей красотой, - на это рыжее чудо вновь жалобно мяукнуло, тыкаясь мордочкой в ладошку Богдана, явно что-то прося, - погоди секунду, я сейчас ему принесу молока, и мы его покормим, согласен?
- Конечно! – не задумываясь, почти что выкрикнул паренек, - я очень хочу его покормить.
- Вот и славно. Я сейчас приду.
Юноша довольно кивнул, а молодой врач направился к двери, услышав слова Богдана.
- Тошкин, ты теперь мой питомец и должен меня слушаться, понятно?
На эти наказы Эдуард опять улыбнулся и, выйдя из палаты, направился в столовую, выпрашивать немножко молока для нового рыжего друга.
Глава 3 «Ты не один! Я не позволю!!!»
Прошло несколько недель с того момента, как Эдуард подарил котенка Богдану. Теперь парень стал более-менее чаще улыбаться и смеяться, наблюдая за проделками своего рыжего питомца. Когда Виталий Дмитриевич узнал о том, что в палате пациента есть маленькое животное, то он запретил это безобразие, но Эдуард привел его в палату и показал, как паренек играется с рыжим чудом, и тогда все желание мужчины возмущаться пропало. Он это одобрил, но все равно сделал выговор Эдику за своевольные поступки, на что последний только улыбнулся, поблагодарив.
Еще был один хороший момент во всем этом – теперь Богдан стал понемногу общаться с Эдуардом, расспрашивая о том, как нужно ухаживать за котятами, да и не только по этому поводу, и со временем сам не заметил, как стал ждать каждый раз новой встречи со своим лечащим врачом и новую тему для разговора. Паренек был очень удивлен, что очень много было совпадений в том, что и он и Эдик предпочитает в своей жизни, как в музыке, так и в остальных видах искусства. А когда Богдан узнал, что Эдику удалось однажды в отпуске побывать в Москве в Большом театре и посмотреть постановку «Евгений Онегин», тогда они просидели за разговором об этом почти полдня, и только настойчивый характер Елены Николаевны помог увести Эдуарда от дальнейшего обсуждения такой интересной для Богдана темы.
И вот теперь играясь с рыжим комочком, паренек с нетерпением ждал, когда придет Эдик, чтобы обсудить какие интересные постановки будут у них в городе в этом году. Богдан хочет узнать, что по мнению Эдика является хорошим, а что нет в этих постановках. Так как юноша уже решительно заявил, что не будет пропускать теперь эти зрелища, но этот порыв быстро остудил тот же самый Эдуард, сказав о том, что Богдану будет не до этого, так как у парня есть дела поважнее, такие например, как учеба и тренировки для того, чтобы развивать мышцы ног. Богдан тогда обиженно засопел, была у него такая привычка, когда было не по его, но хорошие доводы Эдика дали ему возможность понять, что эти постановки подождут, и стоит задуматься о будущем.
- Привет! – в палату вошел Эдуард, держа в руках бутылочку молока.
Котенок, будто узнав, что это, тут же кинулся к гостю, начиная потираться по ногам молодого врача. На что последний рассмеялся и, присев на корточки погладил рыжее чудо, попутно наливая в блюдце принесенное молоко.
- Привет! – отчего-то тихонько пробормотал Богдан, разглядывая такую милую картину кормления Тошкина, - ты почему сегодня так поздно? Я тебя ждал с самого утра.
Эдуард не поднимал своей головы, так как он не мог показать своей довольной улыбки, ведь получается, если парень задает такой вопрос, то значит, хоть его маленько, но волнует, его, Эдика жизнь. Он ответил, все также, не отрываясь от поглаживаний котенка.
- Богдан прости, просто нужно было помочь матери, да и к тому же не забывай, что у меня есть и другие пациенты.
- Да, - вздохнул юноша, и в этом вздохе явно читалась досада и маленькая обида, - это да, - паренек повернул голову в сторону окна, делая вид, что пытается что-то там разглядеть.
Эдуард покачал головой и, поднявшись, подошел к кровати, не забыв поставить бутылочку с молоком на тумбочку. Он стал рассматривать профиль юноши, а затем, вздохнув, добавил.
- А у меня к тебе хорошая новость.
- Какая? – беззвучно отозвался юноша, не поворачивая головы, - я скоро стану ходить? – усмехнулся холодно парень, а затем стиснул сильно губы, отчего они посинели.
- Обязательно начнешь, я в это верю и тебе даю надежду. Не устану это говорить и повторять. Но это я не по этому поводу хочу с тобой поговорить.
Он присел на кровать и, взяв парня за руку, слегка сжал пальцы Богдана, на это движение парень никак не среагировал, а Эдуард произнес.
- В эту пятницу мы вернемся домой.
Богдан, услышав это, резко вырвал свою руку из рук Эдика и смотрел на него ошарашенно-удивленно.
- Домой? Как домой? А я разве не здесь буду?
- Сюда мы будем приезжать, когда будем продолжать курс реабилитации, а все остальное время ты будешь дома, выполнять домашние задания, готовится к урокам. Ты умный парень, так что наверняка за год сможешь пройти курс десятого и одиннадцатого класса, а на следующий год можешь спокойно подавать документы. Я чем смогу, тебе обязательно помогу.
Богдан слушал эту воодушевленную речь и, зыркнув обиженно на Эдуарда, процедил сквозь зубы.
- Уроки, домашние задания? Ты что с ума сошел? Какие к черту документы на поступление? Я инвалид!!! Ты издеваешься надо мной, пытаясь дать мне надежду на то, что я смогу ходить, да и к тому же, что это за ерунда про институт, кто меня таким возьмет? Ты сумасшедший! – парень скрестил руки на груди, вновь повернув голову в сторону окна.
Но Эдуард тоже был упрямым и поэтому просто обошел больничную койку и встал напротив окна, загородив весь обзор для Богдана. Тот лишь фыркнул и отвернулся от него. А Тошкин, чувствуя настроение хозяина, залез под кровать и тихонько мяукал. Но молодые парни не обращали на это внимания. Богдан был рассержен тем, что за него всё решили, а Эдуард не знал, что сказать, чтобы как-нибудь вновь пробить эту непреступную стену в виде того, что парень просто не понимает, что его ждет в дальнейшем.
В напряженной тишине прошло минут десять, но никто так и не сказал и слова, да и рыжее чудо тоже перестало жалобно мяукать, поняв, что с такими хозяевами кашу не сваришь. «Бойкот» продолжался еще около пяти и, не выдержав этого, Эдуард безапелляционно и без всяких возражений заявил.
- То, что я сказал, больше обсуждению не подлежит! Я так сказал, а значит, так и будет! И никакие твои отговорки не принимаются! Я устал от твоих заявок в том, что ты никудышный и то, что ты инвалид! Ты встанешь на ноги, а я тебя никогда не подведу и сделаю, как и говорил, всё от меня зависящее. Всё!!! Я сказал и точка!!!
Он решительно направился к двери, бросая на ходу.
- И еще…. Ты не один! Я не позволю!!!
А Богдан, полностью ошарашенный таким напором со стороны Эдуарда, явно такого не ожидал, смог лишь в ответ, вытянуть подушку из-за спины и со всей силы, которая была в нем, бросил в дверь, процедив гневно сквозь зубы.
- Я тебе не дамся!!!
ЧАСТЬ ПЯТАЯ. Глава 1 «Дома!»
Эдик все то время, что оставалось до того дня, когда Богдана должны были выписать, не находил себе места. Нервничал, беспокоился, не понимал и не узнавал себя, почему он так сильно волнуется за этого мальчишку?! Хотя почему не знал? Знал! Еще как! Богдан ему нравится! Но осознать это было тяжеловато, но поддержка матери была такой необходимой в ту пору. Ведь еще тогда, когда он рассказывал ей о парнишке, она сказала ему по секрету:
«Если ты даже и выберешь этого мальчика в свои партнеры, то не переживай за меня, я смирилась, что по ходу не будет у меня внуков, но это не беда, я о вас тогда буду заботиться».
А также крепкие и такие родные объятия давали еще большую поддержку и уверенности в том, что он – Эдик делает все правильно. Но его также очень удивила наблюдательность и терпимость его матери по этому поводу. Как оказалось, Анна Романовна была современной женщиной и все прекрасно понимала. А теперь лишь осталось без каких-либо претензий со стороны Богдана познакомить со своей матерью, да и привести его к себе домой, так как по-другому нельзя никак поступить. Он должен быть рядом с этим мальчиком и это даже не обсуждалось. Но молодой врач, как чувствовал, что эта идея выйдет боком, так как этот паршивец просто-напросто заявил со всей категоричностью:
- Ты меня забираешь к себе домой, будто я какая-то зверушка, я тебе не нужен и ты просто так это делаешь, так как делать тебе дома нечего…, - Эдик тогда еле сдержался, чтобы не дать этому мальчишке затрещину, но он, глубоко вздохнув, произнес, как ни в чем не бывало.
- Когда ты выздоровеешь окончательно, и сможешь чувствовать свою нижнюю часть своего тела, то ох, как я тебе не завидую по этому случаю, - он усмехнулся, когда увидел, как вытянулось лицо Богдана, на что он добавил, - так как я тебя выпорю, и ты сидеть неделю не сможешь! Это я тебе клятвенно обещаю!
- Что? Ты будешь меня бить? – юноша был поражен услышанным.
- А ты что хотел? Ты такое наговоришь, что не знаешь, как тебе рот закрыть, так как вся та чушь, которую ты мелешь, это просто несправедливо.
Парнишка замолчал и, опустив голову, пробормотал.
- Это я…, я сказал, не подумав.
- Я вижу. Нужно собираться, и мы отправимся домой. И больше никакие теперь твои последние доводы на меня не подействуют!
И вот теперь Богдан и Эдик поднялись на первый этаж и встали напротив входной двери квартиры Левина Эдуарда. Мальчишка волновался, причем очень сильно, так как прижатый к нему Тошкин жалобно мяукал, пытаясь выкарабкаться из мощных объятий взволнованного парня. Молодой врач улыбнулся и, положив на плечо юноши свою руку, проговорил.
- Не волнуйся, моя мама не кусается, она очень добрая.
- Я знаю, - ответил парень, не оборачиваясь, глядя на дверь.
- Как это? Откуда?
- Ну, я же тебя знаю, - фыркнул Богдан, - а значит, знаю и твою маму.
- Ммм….
Многозначительно замычал Эдик и уже хотел открывать дверь, поставив перед этим на бетонный пол небольшую сумку с таким же небольшим количеством вещей мальчика и необходимыми ему лекарствами, как перед лицами парней широко открылась дверь и перед ними предстала немолодая женщина, но в голове у Богдана мелькнула только одна мысль.
«Какая красивая…, как Эдик на нее похож…».
Но тут же затряс головой, чтобы как-нибудь вышибить из своей «дурной головы» такие неподобающие на данный момент мысли.
- Сынок здравствуй, - женщина улыбнулась и, присев на корточки, взяла Богдана за руки, на что последний растерялся и посмотрел слегка смущенно на Эдика, а потом вновь и на его мать, - как я понимаю, это и есть тот самый знаменитый Богдан? Очень приятно с тобой познакомиться, я Анна Романовна, – ее улыбка была такой доброй, теплой, что паренек невольно проглотил подкативший к горлу комок.
«Она так похожа на мою маму…».
А в голове вновь всплыли так не во время воспоминания.
- Мама! Мам! – к молодой женщине подбежал десятилетний мальчик, - тебе помочь?
Она обернулась и с улыбкой на губах, ответила.
- Если сможешь, то давай.
- А что нужно делать?
Мальчик залез на стул, поставив его рядом со столом, возле которого стояла его мама и, очень увлеченно стал смотреть, что же она такое делает.
- Богдан вот смотри, нужно скатывать шарики из фарша и у нас тогда с тобой получатся фрикадельки для супчика, понятно? – мальчик следил за каждым движением матери так увлеченно, что даже не сразу сообразил, что она обращается к нему.
- Да, мам, а как именно они делаются, покажи, - попросил он, став тут же заворачивать рукава своей рубашки по локоть.
Женщина не смогла сдержать своей улыбки от того, что ее сын с таким рвением хочет ей помочь. И уже выученным за долгое время опытом она стала показывать, что и как нужно правильно делать. Богдан старался изо всех сил, не отходя от матери ни на шаг, и уже когда все было сделано, они прибрались со стола и, помыв руки, она его крепко обняла, проговорив при этом.
- Спасибо дорогой, ты самый лучший! – она взъерошила его волосы и поцеловала в лоб.
- Богдан! Богдан! – парень вздрогнул, возвращаясь из воспоминаний и глядя с непониманием на тех, кто отвлек о таком близком ему человеке, - ты в порядке? – Эдуард спрашивал с таким волнением и беспокойством, что Богдан усмехнулся и покачал головой, давая понять, что все в полном порядке. Все это время Тошкин уже успокоился и лежал на бедрах у парнишки, сладко посапывая.
- Тогда ребята пойдемте в дом, а то, что это мы все на пороге, да на пороге.
Предложила Анна Романовна, и Эдуард помог парню въехать в их квартиру. Юноша стал крутить головой, разглядывая всю обстановку, в которой ему придется жить. И как ни странно, но ему здесь понравилось. Прихожая была небольшая, но его инвалидная коляска запросто помешалась на этой территории. Мама Эдика ему хотела помочь, но взгляд Богдана дал понять, что не стоит этого делать, он сам все сделает. Она опустила руки, а парень, нажав на кнопку на своем кресле, отправился дальше разведывать, что да как. Он не видел, как Эдик и Анна Романовна переглянулись, и как женщина с улыбкой одобрительно кивнула своему сыну. Тот тоже улыбнулся, и они вдвоем направились следом за парнем, который уже вовсю рассматривал семейные фотографии, стоящие на небольших столиках и небольшом шкафу с несколькими сервизами. Увидев на одной из них молоденького, а точнее сказать маленького Эдика, Богдан улыбнулся и даже взял черно-белую фотографию в руки, чтобы все хорошенько рассмотреть. Эдуарду на ней было годика четыре, он был в одних шортиках, держась за руку красивого молодого мужчины, выглядывая из-за спины своего папы, так как то, что это был именно он, не было никаких сомнений.
- Он тут такой хорошенький, - произнесла Анна Романовна, подойдя к парню ближе, на что тот вновь вздрогнул и, поставив фото на место, отъехал подальше от нее.
Ему было…, он не знал, как это объяснить, но от нее веяло таким теплым и дружелюбным настроем, а ему – Богдану было не до этого. Пока не до этого…. И тут же остановившись, он спросил.
- Эдик, а где я буду спать?
- Пойдем, покажу, - Эдуард показал в сторону других комнат.
- Не смогу, - усмехнулся парень.
- В смысле? – не понял его Эдик.
- Ты разве не заметил, я не могу ходить? – ощетинился паренек, но тут же пожалел об этом, так как строгий взгляд Эдуарда показывал только одно, он переборщил.
- Смотри, вот эта будет твоя комната, - уже будто забыв обо всем Эдик, стал показывать комнату Богдану, в которой он будет спать, отдыхать, да и заниматься тоже есть где.
На последние слова юноши Анна Романовна лишь покачала головой, решив про себя.
«Этому мальчику очень тяжело! Так что теперь есть над чем поработать, чтобы этот мальчик вновь стал прежним, а я с Эдиком постараюсь, что это случилось гораздо быстрее».
Она дала себе слово, и когда уже собралась идти на кухню, разогреть обед, Анна Романовна услышала взволнованный и такой растерянный голосок Богдана.
- Эдик, а ты где будешь спать?
Женщина улыбнулась.
«Все-таки он еще совсем мальчишка».
Глава 2 «Все не так и все не этак»
- Нет!
- Да!
- Нет, я сказал!
- Да, я сказал!
Слушала Анна Романовна уже пару минут, как ее сын и Богдан ругаются в прихожей, не проходя дальше. Она не стала вмешиваться, чтобы и ей не досталось. Парни были вдвоем на прогулке, и что теперь произошло, женщина даже не догадывалась.
- Всё! – слова Эдуарда, - это просто невыносимо! Ты наказан! Будешь сидеть в своей комнате целый час, в углу!
- Что? Ты этого не сделаешь! – крикнул Богдан.
- Сейчас узнаешь, сделаю я это или нет!
Он вкатил инвалидное кресло и, не обращая внимание на то, что напротив них стояла Анна Романовна и то, что Богдан был явно против, Эдуард прокатил юношу мимо нее, заезжая в комнату.
- Ты! Да ты! Ты мне вообще никто! Не смей меня трогать! – кричал громко и со злостью парень.
Мать Эдика стояла на пороге в комнату, наблюдая за тем, как ее сын пересаживает парнишку из кресла на обычный стул со спинкой и отводит от него подальше инвалидное кресло в противоположный угол комнаты, чтобы Богдан не мог до него дотянуться. Парень сидел на стуле спиной к двери, крутя головой, будто приглядываясь к чему-то. И когда Эдуард все сделал, то выпрямившись, сказал.
- Вот и всё! Будешь сидеть здесь один час, в тишине и покое, и может быть, тогда поймешь, что натворил! И кстати…, - тут как раз возле ног парня оказался рыжий чертенок, которого Эдик благополучно подхватил на руки, договорив, - Тошкин будет в другой комнате, чтобы ты не умудрился с ним играть и так коротать время.
На все эти указания и наказы, Богдан обиженно сопел, скрестив руки на груди, опустив голову.
- Молчание – знак согласия, вот и отлично. Приду через час, и посмотрим, что ты скажешь потом!
Эдуард перевел взгляд на мать, он ее все же заметил. Она неодобряюще покачала головой, но ее сын, ничего не сказав, прошел мимо нее. А еще минут через пять входная дверь с сильным грохотом хлопнула, отчего Богдан вжал голову в плечи, и тогда Анна Романовна услышала, как парень шмыгнул носом. Она стала приближаться, а парнишка тем временем стал быстро стирать со своих щек предполагаемые слезы, услышав ее шаги.
Женщина обошла стул и, вновь, как и при первой встрече и знакомстве с парнем, присела на корточки, взяв Богдана за руки. На что он склонил голову так, что его глаза разглядеть было тяжеловато, да и к тому же отросшие волосы, закрывавшие пол лица этому не способствовали.
- Богдан, что случилось? Эдик тебя напугал чем-то? Почему вы поссорились?
Ее голос был таким спокойным и умиротворяющим, что захотелось броситься на шею и всё, всё рассказать, так хочется, чтобы кто-нибудь обнял и успокоил то, что творится в его душе и в его сердце. Но парень, закусив нижнюю губу и шмыгнув носом еще раз, только отрицательно покачал головой.
- А может, я сама расскажу, что там у вас случилось?! – предложила Анна Романовна, и тут же добавила, - тебе нравится мой сын, и ты его доводишь, чтобы он всегда был рядом, чтобы тебя поучал и всегда помогал тебе, ведь так? Я угадала? – Богдан молчал, а его алые щеки, которые все-таки можно было разглядеть из-под челки, выдавали его целиком и полностью.
Женщина улыбнулась и уже собралась уходить, приподнявшись, но парень держал ее за запястье, а потом всхлипнул и быстро начал бормотать, отчего половину слов можно было не разобрать.
- Я не узнаю себя, сам не знаю, что на меня находит, когда Эдик со мной водится, как с маленьким, он мне говорит одно, а я делаю все наоборот, я не могу так, не могу, - он поднял голову, и Анна Романовна увидела его слезы. Они были крупными и чистыми.
Она подошла к парню ближе и, не говоря ничего, обняла его, он уткнулся ей в живот.
- Тшшш, тшшш, успокойся Богдан, все будет хорошо, вот увидишь. Обязательно все будет хорошо. Я в это верю. В это верит и сам Эдик, а самое главное, нужно, чтобы ты в это тоже верил, ведь твоя вера поможет в таком нетрудном деле. А теперь расскажи, что все-таки произошло на прогулке? – Богдан покачал головой, - не будешь говорить? – кивок, - значит, это наказание заслуженное? – последовал вновь кивок, но это произошло спустя пару секунд, - ясно, ну, хорошо, тогда я пойду. Приготовлю обед, а потом может, поговорим?
- Угу, - пробормотал Богдан, полностью успокоившись, он отстранился от женщины.
- Вот и хорошо.
Она поцеловала его в лоб – это стало такой теплой традицией, отчего не захотелось даже отпускать это тепло и доброту. Богдан улыбнулся, а на глазах блестели слезы.
- Ладно, сынок, я пойду, а то и мне не поздоровиться, если Эдик меня здесь увидит.
Последовал в который раз кивок, и когда Анна Романовна уже отступила в сторону, то парень ошарашено и громко спросил.
- Как? Как вы меня назвали? – она улыбнулась и, взъерошив и так его непослушные волосы, ответила.
- Сынок, не нравится?
- Нет, что вы, очень нравится, - лицо Богдана светилось от радости.
- Тогда это вообще праздник, так?
- Да, да, - закивал парнишка, - самый, самый, самый, что ни на есть праздник.
- Тогда я за тебя рада вдвойне.
Анна Романовна похлопала его по плечу и пошла на выход, но ее остановили на несколько секунд слова.
- Спасибо Анна Романовна.
- На здоровье сынок, на здоровье.
И она вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Богдан вздохнул и откинулся на спинку стула, закрыв глаза.
- Может, теперь мне станет легче? Анна Романовна меня сразу поняла и приняла, как родного сына, удивительная женщина.
На губах вновь засияла улыбка, но тут же пропала.
- А вот Эдик, как он вообще мог меня наказать, а? Что за несправедливость? – возмущался парень сам с собой, - я уже у него живу три недели, а он ведет со мной, будто я маленький грудной ребенок! – он стукнул своими кулаками по подлокотникам стула, мгновенно морщась от боли, - черт! Не всё, как у людей. И нужно было мне высказаться о том, что я никчемный идиот, который ни на что негоден? Вот спрашивается, зачем я это сказал? Правильно для того, чтобы позлить Эдика, а зачем я его злю? – вел разговор с самим собой парень, не зная, что на пороге стоит Эдуард и все прекрасно слышит, - правильно, потому что сам не знаю!
- Ну, ладно, - Богдан тотчас выпрямился, услышав знакомый голос, - горе ты мое луковое, пойдем уже кушать. Мама обед разогрела, – говорил Эдик явно с улыбкой на губах, так казалось парнишке. Хотя на самом деле так оно и было.
- Спасибо за приглашение, - пробубнил недовольно Богдан, вновь насупившись, - я вроде как наказан? - головы он так и не поворачивал.
- Уууу, - протянул Эдик, пытаясь не рассмеяться, - как все запущено-то. Ладно, не будь букой, надо было тебя как-то проучить, поэтому я так тебя и наказал, но ты надеюсь, понял свою ошибку.
- Да, - еще тише сказал Богдан, опустив голову еще ниже.
- Вот и молодец.
Эдик стал подходить к парню, который весь отчего-то съежился.
- Ты чего? – парень сел на колени и взял Богдана за руки, - что случилось?
- Прости, - прошептал юноша еле слышно.
- Что ты говоришь? – наклонился пониже Эдик, чтобы хорошенько все расслышать.
- Эдик прости меня, я был не прав, я обязательно буду стараться, чтобы ты мной гордился, и чтобы твоя мама тоже мной гордилась, - говорил Богдан тихо, но твердо и уверенно, - я был не прав, что говорил те слова про себя.
- Слава богу, ты это понял, - Эдик поднялся на ноги, - я кушать хочу, пойдем.
И пока Богдан ничего не успел сказать или сообразить, Эдуард подхватил парня на руки и понес его из комнаты, на что тот сначала растерявшись, а затем, осознав, что сейчас происходит, стал дубасить Левина по тем местам, до которых мог дотянуться, ругая его, как только можно.
- Эй, пусти меня, я тебе не девчонка, пусти, говорю! Пусти!
На что Эдик, качая головой, думал про себя, не сдерживая улыбки.
«Все ему не так, все ему не этак».
Глава 3 «Мы теперь друзья?!»
- Богдан! Богдан! – крикнула громко женщина, но ее будто игнорировали.
Анна Романовна вздохнула, понимая, что просто так парня все-таки не дозовешься, поэтому пришлось вставать и идти к нему в комнату. Она постучала, но никакого ответа не последовало. Женщина понимала, конечно, что Богдан взрослый парень, но хотя бы ответить, чтобы не мешали, он бы мог?! И все же не дождавшись ответа, она толкнула дверь и вошла в комнату к нему и то, что она увидела, заставило ее улыбнуться.
Богдан спал, опираясь на свою руку, и вот-вот должен будет протаранить клавиатуру своим носом, так как его голова балансировала на расстоянии пары сантиметров от этой самой клавиатуры. Анна Романовна подошла к компьютерному столу. Компьютер был Эдика, но тот справедливо решил, что парню он гораздо нужнее и поэтому на том и порешили, что Богдан будет заниматься за ним. Женщина наклонилась к уху юноши, обращаясь при этом:
- Сынок! – она взяла его за плечо и слегка потрясла, но парнишка лишь прошептал.
- Мама, ты во сне, как хорошо! – сердце Анна Романовны в считанные секунды от услышанного сжалось от боли.
- Сынок! Давай, я тебе помогу лечь на кровать? - она проглотила комок, появившийся в горле.
- Мамочка не нужно, если я поднимусь, то ты исчезнешь.
- Нет, малыш, я не исчезну, я тебе обещаю.
- Угу, - пробормотал паренек, на губах которого заиграла улыбка.
Женщина поцеловала его в лоб и провела рукой по волосам. И тут Богдан резко открыл глаза, но зажмурился, так как яркий свет в комнате мешал всецело.
- Что? – проговорил юноша слегка охрипшим ото сна голосом, он приподнялся, опираясь на руку, - что случилось? – он несколько раз моргнул.
- Нет, ничего, просто ты уснул за компьютером, перезанимался, я хотела тебя спать уложить, - Анна Романовна по-доброму улыбнулась, поглаживая парнишку все еще по волосам.
Но тут парень покраснел и отвел взгляд, радуясь тому, что пока этот компьютер находится в ждущем режиме, и что эта женщина не увидит того, что за страница интернета там открыта. Естественно эта реакция Богдана на ее слова была замечена опытным взглядом, и она непринужденно спросила, а парень заалел еще сильнее, хотя больше уже просто некуда, удивляясь еще больше ее проницательности и тому, что Анна Романовна читает его мысли.
- Кх…, ты что там, в компьютере смотрел? Неужели то, что я думаю?
Богдан закрыл лицо руками, и сон как рукой сняло. Он вздохнул и боялся убрать руки, думая, что Анна Романовна разочаруется в нем. Но ее реакция вновь и вновь повергла его в шок. Она просто рассмеялась, он даже обиделся.
- Почему вы смеетесь? – на этот раз руки парень руки убрал и посмотрел на нее и ошарашенно и обиженно одновременно.
- Потому что ты еще совсем мальчишка, - объяснила она, продолжая смеяться.
- Чего вы все время называете меня мальчишкой? Я уже давно вырос!
Говорил Богдан уверенно, забыв даже о том, что не нужно жестикулировать руками, так как это плохо может сказаться на том, что мышка двинулась и, компьютер запросто вышел из ждущего режима. И то, что он так пытался скрыть, показалось во всей красе на мониторе.
- Дьявол! – вскрикнул мальчишка, его лицо и даже уши покрылись не только румянцем, но и покраснели до невозможности, и он стал тыкать вовсю по всевозможным кнопкам и на такую реакцию парня, Анна Романовна рассмеялась еще громче, а когда стала выходить из комнаты, то не оборачиваясь, произнесла.
- Не волнуйся. Я ничего не расскажу Эдику о том, что ты заходишь на сайт для совершеннолетних, - парень готов был провалиться от стыда, поэтому тоже не оборачивался к ней. Он напрочь забыл о том, что пару минут назад его сморило, и он заснул. А теперь все это казалось кошмаром, о котором хотелось поскорее забыть.
- Анна Романовна! – позвал тихонько паренек. Она обернулась, он сделал то же самое, - простите меня, я не хотел вас этим обидеть.
- Ты молодой человек, Богдан, к тому же очень красивый мальчик, это я тебе говорю, как женщина, и поэтому тебе свойственно любопытство в этом направлении, так что не волнуйся за меня.
- Но вы…, - он запнулся, опустив голову, рисуя пальцем на столе невидимые узоры, - вам это наверняка не понравилось и стало неприятно.
- Я скажу тебе вот такую вещь, просто теперь я надеюсь, что ты не будешь позволять себе такие вольности, находясь в нашем общем доме?
- Хорошо Анна Романовна, - проговорил Богдан еще тише.
- Вот и договорились, тебе помочь?
- В чем? – не сразу понял парень, вскинув голову.
Женщина усмехнулась и вернулась обратно в комнату. Она подошла к нему.
- Будешь ложиться спать?
- Буду, только я решил позаниматься.
- Вот это я думаю, правильное решение. Эдик будет рад, что ты решил заняться уроками.
- Он знает, просто я всегда увиливаю от этого, - слегка смутился своей откровенности юноша.
- Я вижу, как ты это делаешь, - улыбнулась она, - ну, ладно, хватит шутить, ложись спать, заниматься нужно утром, пока что-то соображаешь, а то к концу дня мысли заняты уже совсем другим, так?
- Совершенно верно.
- Тогда мы вновь с тобой договорились. Ложись. Эдик придет только завтра утром, он ведь в ночную смену сегодня работает, так что поговорить с тобой до утра он не сможет.
Улыбка Анна Романовны снова осветила комнату.
- Твои зарумянившиеся щечки выдают тебя абсолютно.
- Анна Романовна, хватит меня смущать! – возмутился было Богдан, но его потрепали по волосам, и весело ответили.
- Сам на это нарвался, - она посмотрела на настенные часы, и строго произнесла, - ну, всё теперь действительно пора спать. Ложись, спокойной ночи, сынок.
- Спокойной ночи Анна Романовна.
Произнес он, когда она уже почти стояла на пороге, но спустя каких-то пару мгновений, Богдан, почти выкрикнув, спросил.
- А можно теперь мы будем друзьями?
- Конечно, сынок, ведь мы с тобой почти что родственные души, а теперь приятных снов, а то я буду ругаться и топать ногами.
Она стояла к нему спиной, но слегка повернув к нему голову, и он смог разглядеть в ее профиле улыбку.
- Вы меня напугали, - засмеялся парень, - так что я уже ложусь.
- Вот и умница.
И Анна Романовна наконец-то вышла из комнаты, оставив юношу в своих думах.
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. Глава 1 «Любовь? Это не смешно!»
Вот уже третий час ночи, а Богдан все никак не мог заснуть. Парень отвел взгляд с настольных часов-будильника, которые тикали и не давали сосредоточиться. Он вздохнул поглубже, и на пару секунд задержал дыхание, чтобы как-то успокоится. Хотя своего теперешнего состояния юноша просто не мог понять. Что с ним сейчас происходит и что нужно, чтобы прийти в себя? Задавался он этим вопросом уже несколько дней подряд. А все началось с того момента, когда совсем недавно начал просто-напросто засматриваться на своего врача и друга. Эдик! – Богдан выдохнул и вновь закрыл глаза. Почему? Как? Зачем? Все это происходит с ним! И главное, почему это пока еще непонятное чувство не давало какого-нибудь отторжения, а наоборот, на сердце при каждом воспоминании о том, кто ему помогает всяческими усилиями, становится тепло, приятно и это самое сердце начинает щемить. Парень застонал и натянул на голову подушку, начиная бубнить в нее:
- Это ведь неправильно, но главное Анна Романовна мне же недавно об этом говорила, а я покраснел, потому что я почувствовал, что она говорит правду, и мне действительно нравится ее сын…, ну, неееет, - он надавил на подушку, отчего его голос стал совсем приглушенным, - так не должно было быть, не должно, я ему только жизнь покалечу. Зачем ему инвалид? Возиться со мной? Он молодой парень, которому нужно встречаться с красивыми девушками, жениться, а затем и внуки будут у Анны Романовны, а я…, - он резко убрал с лица подушку и добавил, - а я буду в доме инвалидов, вот и всё. И это правильно. Нечего калечить жизнь тому, кто так близок твоему сердцу и так много для меня сделал.
- А ну-ка, повтори, что ты сейчас сказал, насчет нравится и близок твоему сердцу? – уточнил Эдуард, стоявший на пороге комнаты Богдана, на что последний вспыхнул и вновь закрыл лицо подушкой, пробормотав при этом обиженно.
- Так нечестно! Нельзя подслушивать чужие разговоры!
- А я не подслушивал, решил просто проверить спишь ты или нет, мы ведь уже несколько дней с тобой не разговаривали до поздней ночи. Хочешь поговорить?
Эдуард зашел в комнату и в несколько секунд оказался рядом с кроватью Богдана. Он присел в инвалидное кресло юноши, уточнив у него вновь.
- Ну, так что, поговорим или нет?
- Я не знаю, что тебе сказать? – бубнил он себе в подушку.
- Да, действительно, я ведь все слышал.
- Что? – парень даже чуть на месте не подпрыгнул, - ты слушал с самого начала? Почему я ничего не слышал? Как ты так можешь? – он плюхнулся вновь на кровать и повернул голову в сторону окна, - я ведь…, я….
В этот момент Эдуард взял руку парня в свою, пытаясь ответить на все вопросы Богдана. И как ни странно, паренек свою руку не отдернул, а лишь слегка порозовел, отчего Эдик не сдержал свою улыбку.
- Знаешь, Богдан, я буду с тобой полностью откровенен, и пожалуйста, не перебивай меня, - парень кивнул, - спасибо. А теперь я хочу тебе сказать, что ты мне понравился еще с самого начала, когда ты находился в коме. Когда ты не разговаривал, когда был таким беззащитным и тогда я решил, что буду тебя защищать и оберегать. Эта моя судьба и я так решил. Я взрослый молодой человек и у меня есть свои планы на будущее, и в этом будущем мы с тобой. Вместе. Понимаешь? Я, ты и наше счастье! Я давно так решил, но боялся тебе признаться, так как ты не подпускал к себе близко, я боялся, что своим признанием сделаю только хуже, но я уже не могу больше скрывать того, что ты мне не безразличен и, мое сердце хочет быть твоим. Это наверняка звучит пафосно для тебя и наносно, но я так чувствую, и поэтому просто поверь мне, пожалуйста.
Он замолчал, а Богдан слегка сжал пальцы Эдуарда, но то же ничего не говорил. Левин поддался немного вперед, чтобы потрясти парня за плечо и услышать хотя бы несколько слов на его признание. И тут он увидел, как Богдан пытается сдержать слезы, так как глаза паренька уже блестели.
- Богдан! Я….
Но он не успел договорить, как паренек кинулся в его объятия, бормоча что-то себе под нос, Эдуард растерялся такой реакции юноши, но ничего не говорил, а просто гладил его по спине, успокаивая. А через пару секунд Эдик услышал голос Богдана, который глотая слезы, начал проговаривать то, что так и хотел услышать Левин.
- Ты мне тоже нравишься Эдик, очень, - он всхлипывал, - но зачем тебе такой, как я? Ты со мной и так намучился столько времени, а я еще веду себя, как маленький капризный ребенок. Ты ведь сам говорил, что мне все не так и не этак. Я…, я…, - паренек зашмыгал носом, - я вроде бы и не хочу ругаться и ссориться, а все равно ничего не получается. Я не знаю, что со мной происходит, ты мне веришь? – Богдан поднял голову и посмотрел на Эдуарда со слезами на глазах, на вопрос Эдик согласно кивнул, а юноша продолжил, - я наверно со стороны, девчонку – истеричку напоминаю, прости, но что-то внутри будто лопнуло, и я теперь хочу выговориться, вот и бормочу всякую белиберду. Прости, пожалуйста, - поток слов Богдана не иссякал, он говорил, говорил и говорил.
А Эдуард, слушая его, не мог сдержать улыбку, ведь то, что сейчас лопочет это мальчик – это есть его признание ему – Эдику и его чувствам, а от этого становится так приятно на душе. Тепло, светло, отчего не хочется выпускать Богдана не на секунду из своих объятий. И он, не сдержавшись, поцеловал парнишку в висок. На что Богдан сразу же перестал всхлипывать и даже дышать, Эдика это развеселило, и он с улыбкой пробормотал парню на ухо.
- Дыши! – и только тогда Богдан вздохнул и, подняв голову, посмотрел своими влажными от слез глазами на Эдуарда, как показалось ему с благодарностью.
И ничего так и не сказав, положил свою голову на плечо Эдика.
Так они просидели еще неизвестно сколько времени, но сон нужен был обоим и, поэтому Эдуард, приподнявшись, обратился к Богдану, который в свою очередь смотрел на него не отрываясь.
- Богдан нужно отдохнуть и поспать, ты слишком вымотался сегодня, как эмоционально, так и физически. Ложись.
- Хорошо, - голос паренька был спокойным и умиротворенным.
И когда Эдик уже хотел оставить его одного, то Богдан, не выпуская его руки, добавил с просьбой.
- Останься, - Эдуард кивнул, - когда ты со мной, я во сне могу увидеть маму, - он грустно улыбнулся и закрыл глаза.
Эдуарду, каждый раз было не по себе, когда были упоминания о родителях парнишки. Ведь у него, у самого есть мать, родная и такая близкая, а у этого мальчика нет никого кроме него и его матери. Но это лишь на время, так решил Эдуард твердо, так как Богдан стал частью его семьи и стал частью его самого, а это уже значит, что у мальчика есть семья, которая его любит. И пока он размышлял об этом, то очнувшись, увидел спокойное личико парнишки. Его губы были слегка приоткрыты, и еще он несколько раз сморщил свой нос, отчего Эдуард вновь и вновь не удержался от доброй улыбки. А его руку Богдан так и не выпустил, отчего естественно Эдику пришлось приземлиться рядом с его мальчиком и накрыть теплым одеялом. Он притянул парнишку к себе, уткнувшись в его шею, услышав недовольное посапывание: «Щекотно», но затем вновь наступила тишина, и эта тишина давала отличную почву для оставшихся добрых снов.
Глава 2 «Растерянность»
С тех пор, как Богдан живет дома у Эдуарда, прошло уже около полугода и, всё это время он пытался как-то настроиться на то, чтобы бороться со своей проблемой. Но у него ничего не выходило, а он назло всему этому не сдавался. Не хотел этого делать. Те нагрузки, которым его подвергал Эдик, ничего не давали, не считая появившейся мускулатуры. Он выматывался за день, а на следующее утро его всё тело болело с ног до головы, хотя он нижнюю часть своего тела и не ощущал, но чувство было именно таким.
И вот теперь, когда он сделал уже несколько раз комплекс упражнений, то выдохся и просто решил отдохнуть. Он положил на пол пятикилограммовый диск от штанги, с помощью которого качал пресс. Богдан взял полотенце, висевшее на подлокотнике его инвалидного кресла, и вытер лицо, с которого градом катились капли пота. Юноша начал уже делать комплекс упражнений, как правильно нужно дышать, как учил его Эдуард, и это в который раз успокаивало и давало возможность не думать о том, что что-то да и не выходит. Богдан решил принять душ, хотя и требовалось для этого уйма времени и очень много сил, но он не собирался сидеть здесь весь изможденный и вымотанный, а прохладный душ сделает свое дело и, просто охладит его голову и всколыхнет немного уставшее тело. Он с трудом пересел с пола в кресло и направился в душ. Дома он находился сейчас один, так как Эдуард на работе, а Анна Романовна пошла в ближайший супермаркет за продуктами.
Потратив минут десять – пятнадцать на то, что бы сесть в ванну, а это был для него уже рекорд, так как в первые разы, этого времени ему хватало на то, чтобы сто раз проклясть свою участь, но в настоящее время для Богдана это стало еще одним упражнением. Тяжелым, но упражнением. Парень выдохнул тут же, как только уселся на дно ванны, и сделав теплым напор воды, стал смывать с себя всю усталость и тяжесть нагрузок его упражнений. И в такие вот моменты, когда он мог сидеть неподвижно и смотреть на свои неподвижные ноги, хотелось, если честно, просто поплакать, так как невыносимо было разглядывать эти «палки». Богдан стукнул по правому колену и поморщился, так как руки он все-таки чувствовал. Снова разочарованный вздох, а затем убеждения себя в том, что все будет хорошо.
- Я обязательно встану! Обязательно! Поднявшись на ноги, я сам смогу пойти на кладбище и поговорить со своей семьей. Они должны знать, что я живу хорошо и что есть человек рядом со мной, который для меня является очень дорогим человеком.
Теперь вдох-выдох и приходит спокойствие, хотя с самого утра на сердце что-то неспокойно и тревожно, но тренировка полностью отняла мысли Богдана в противоположную сторону, а именно на мысли о том, что к вечеру руки будут неподъемные и усталость станет тоже невыносимой, а он еще хотел позаниматься.
Как ни странно, но после разговора с Анной Романовной, когда она его застукала при смотре порно сайта, ну, да, ему тоже захотелось посмотреть, ему было до жути стыдно, что он занимается чем-то непотребным, хотя просмотры этих сайтов ничем ему не помогли, а только разбудили его совесть в том, что нечего дурака валять, а нужно лучше заниматься и не позорится перед Анной Романовной, он после того случая вообще неделю глаз не мог поднять на маму Эдика, было так стыдно. Так что теперь Богдан занимается тем, что штудирует школьную литературу, а если ему что-то непонятно, то ему с легкой руки помогает Эдуард, не зря ведь тот закончил и школу, и институт с золотой медалью и красным дипломом соответственно.
Парень так увлекся своими мыслями, что не заметил, как пролетело время, а вода в ванной остыла. Он это заметил, когда опустил руку в воду, так как мочалка выпала из рук.
- Ну, все пора заканчивать, а то еще не хватало мне в ванне околеть.
Полностью расслабившись, Богдан уже с трудом сдерживался, чтобы не заснуть. Он так расслабился, что тело просто кричало от того, что пора бы ему уже и отдохнуть. И поэтому спустя около полчаса, парень улегся в кровать и закрыл глаза, и провалился в спасительный сон, как говорила Анна Романовна о том, что сон приносит успокоение и полное удовлетворение с самим собой, если что-то идет не так.
Так он проспал несколько часов и естественно проснувшись, почувствовал тяжесть во всем теле от проделанных ранее упражнений. Но так как это дело было уже скорее привычным, чем чем-то нудным, то Богдан пролежал в кровати еще минут десять, придя в себя окончательно. Он сел на кровати, а затем уже только пересел в кресло, решив, что пора перекусить. Он выехал на кресле в прихожую, но так и застыл на месте, так как в коридоре стояла Анна Романовна, поникшая и бледная лицом, ее руки безвольно висели вдоль тела, и как разглядел юноша, глаза у нее были на мокром месте. Внутри Богдана все похолодело.
«Что-то произошло, что-то произошло», - говорил он сам себе, признаваясь себе, что ему страшно, и поэтому спросил охрипшим от страха голосом у женщины, - Анна Романовна, что случилось?
Она перевела свой растерянный взгляд на Богдана, а из глаз полились слезы новым потоком. Анна Романовна плакала навзрыд. Юноша окончательно растерялся и быстро подъехал к ней, а она тем временем облокотилась на входную дверь и сползла по ней. Юноше окончательно стало не по себе и, взяв ее за руки, еще раз спросил:
- Анна Романовна, что произошло? Почему вы плачете?
Ее губы дрогнули, она шмыгнула носом и, глотая слезы, пробормотала то, отчего сердце Богдана чуть не остановилось.
- Эд…, Эдик, - она всхлипнула, - он…, он… попал под машину.
Богдан усмехнулся, абсолютно не поверив в это.
«Не может быть! Этого просто не может быть! Он не мог так поступить».
Говорило сердце парня. Его руки тут же похолодели, в голове стали происходить какие-то мыслительные процессы, которые четко давали какие-то абсурдные объяснения этому и вдруг…, в голове у Богдана, будто что-то щелкнуло, и перед глазами поплыли белые круги и он, вскочив с кресла, упираясь руками в подлокотники, закричал, что есть воздуха в легких.
- НЕТ!!! НЕТ!!! НЕТ!!!
И не выдержав массы собственного тела, рухнул на пол без сознания. Анна Романовна, осознав, что произошло только что, вскрикнула и бросилась к парню. Потрогав пульс и, окончательно испугавшись за его состояние, она кинулась к телефону, судорожно и быстро набирая номер скорой помощи….
Глава 3 «А ты не верил, что это любовь!»
- Я думаю, что с помощью усиленных тренировок мальчик скоро, очень скоро пойдет на поправку, то есть сможет ходить, бегать, прыгать, как и любой мальчишка его возраста, - Богдан поморщился, что за незнакомые голоса, которые так сейчас мешают ему, да и голова еще болит, а глаза, так вообще не открываются. Веки такие тяжелые.
Он даже не вслушивался в то, о чем говорил врач. Богдану было сейчас не до этого. Полежав так несколько минут и вспомнив, что произошло совсем недавно, юноша резко открыл глаза и тут же зажмурился, так как яркий свет бил прямо в лицо. И стоило ему только снова начать открывать глаза, как он услышал взволнованный знакомый до боли в сердце голос.
- Боня! Боня! Ты меня слышишь?
Богдан первый раз слышал такое обращение к себе, его так никогда в жизни не называли, и он не любил этих сокращений, хотя позволял только своему брату такие вольности. А теперь он слушает, как к нему обращается Эдик, а это был именно он, и это стало таким ласковым обращением к его, Богдану имени. Он улыбнулся, открыто и радостно, а затем переведя взгляд, увидел до сих обеспокоенный взгляд Эдуарда, но абсолютно не обратив внимание на то, что он находится в больничной палате. Сейчас это было не главное. Молодой мужчина смотрел на него с такой тревогой, отчего Богдану захотелось огородить от этого, и тогда он выдавил из себя.
- Эдик, все хорошо, только голова немного болит.
Тут же юноша услышал такой облегченный вздох, что захотелось рассмеяться.
- А с тобой? – он посмотрел на Эдика внимательно, когда глаза привыкли к свету, - с тобой…, твоя мама сказала, что ты попал под машину, а я….
- Не переживай, это был несчастный случай, машина задела меня слегка, - перебил парня Эдуард, а Богдан увидел на его щеке порез, заклеенный пластырем.
- Я вижу, как слегка она тебя задела, - улыбнулся грустно парень и, дотянувшись до его щеки, провел своими пальцами по ней, - что произошло? Ты наверно, задумался о чем-то, да?
Эдуард слегка удивился, но затем молча лишь кивнул, а Богдан отвел взгляд. Стало не по себе.
«Эдик так смотрит, что хочется куда-нибудь провалиться, а еще эта рана…».
Тут он почувствовал, как его пальцы на правой руке слегка сжали, но затем притянули к губам и обдали теплом.
- Какие у тебя холодные пальцы, - тихо пробормотал Эдик, согревая их своим дыханием, - я так испугался, когда мне сообщили о том, что ты потерял сознание….
- Ты не знаешь, как я испугался, когда твоя мама сказала об аварии, - выпалил Богдан все на одном дыхании, посмотрев встревоженно в лицо Эдуарда, - это было так невыносимо и я…, - и тут юноша резко замолчал, а потом перевел взгляд на свои ноги и удивленно проговорил, - я ведь…, ты…, - он стал переводить с непониманием во взгляде то на Эдика, то на свои ноги, и так несколько раз, но остановив все-таки взгляд на своих ногах, Богдан совсем тихо, пробурчал, - это наверно, мне просто приснилось, я ведь не мог встать на ноги, да, наверняка так и было, - он так тяжко вздохнул, что Эдуард, не выдержав, притянул его к себе, шепча на ухо мягко и ласково одновременно.
- Боня, послушай меня и не перебивай, хм…, в который раз я тебе это уже говорю, но подожди секундочку, - парень глубоко вздохнув, начал быстро говорить, - пока ты был без сознания, тебя обследовали еще раз и для всех был шок, никто не мог поверить, но ты скоро сможешь ходить, да, да, ходить, оказывается, у тебя было шоковое состояние от той аварии, да и к тому же все те твои эмоции после неё, не считая сколько ушибов, переломов тебе пришлось пережить – всё это и вызвало паралич нижних конечностей.
Богдан пропустил мимо ушей свое сокращенное имя, а когда Эдик стал говорить о том, что он скоро начнет ходить – это сначала удивило, а потом он, не выдержав, рассмеялся, уткнувшись в плечо Левина.
- Эдик, так не может быть, не может, просто не может быть и всё тут, как так? Я ведь совершенно не мог передвигаться, а теперь ты говоришь, что я смогу ходить.
- Когда ты испытал шок, подумав, что я сильно пострадал или того больше, умер – это тебе подвергло еще в большее шоковое состояние и поэтому оно и сказалось на том, что ты со временем сможешь передвигаться сам, без помощи инвалидного кресла. Ты только представь. Это ведь просто здорово. Мы сможем ходить вместе гулять, поедем на море, отдохнем от всего того, что с нами произошло….
- Ты это специально подстроил, да? – вообще шепотом произнес Богдан последние слова, зажмурив глаза, понимая, что за такие заявочки может и получить, но тут он услышал то, что подвергло его в еще большее ошарашенное состояние.
- Это так заметно? – виноватым голосом спросил Эдуард, тоже шепча себе под нос.
- Ах, ты! – вскрикнул парень, отстранившись от него, и зло сверкнув глазами, добавил, - как ты мог? Я чуть сам не умер, когда услышал это! А твоя мама еще большая актриса, так плакала, так…, так…, - у Богдана закончились все слова, а Эдик притянул опять его к себе, ответил спокойно и миролюбиво.
- Прости ради бога, я не хотел тебя пугать, просто это было мое предположение, что ты прикован к инвалидному креслу именно из-за шока. И поэтому нужно было что-то такое, ужасное и страшное, чтобы ты смог подняться, вот я и взял на себе такую ношу. Извини. Мама меня отговаривала, конечно, но я стоял на своем. Ты ведь меня знаешь, я упертый.
- Это точно, - хмыкнул Богдан, взяв Эдика за руку, - не делай так больше, иначе у меня сердце и вправду остановиться, - он сжал сильно пальцы, - пожалуйста.
- Никогда! Такое больше не повторится, - поклялся Эдуард, сжимая пальцы в ответ, - обещаю.
- Спасибо.
И они замолчали. Стало так уютно и тихо, что каждый из них слышал стук собственного сердца. Богдан поднял голову и посмотрел в лицо своего друга, тот не отводил взгляд. Они улыбнулись друг другу и, уткнувшись лбами, проговорили одновременно.
- А ты не верил, что это любовь!
ЭПИЛОГ
Двое молодых симпатичных парней шли по берегу моря. Было так спокойно, что они могли услышать шум прибоя. Небольшие волны накатывали на ноги идущим, отчего звонкий юношеский голосок звенел среди этого чудесного тихого вечера. Их никто не видел, и поэтому они держались за руки. Да, со стороны покажется, что это странно, но для них – это то самое счастье, которое они заслужили.
Особенно один из них. Богдан Шипов. Он стал прежним. Так он говорил Эдику, который у него спрашивал, что он теперь ощущает. На что Богдан, прижавшись к нему всем телом, бормотал тихо:
- Ты самый близкий мне человек после папы с мамой и Лёвушки.
И Эдику этого хватало для того, чтобы принять данный факт. Погибшие родители и брат всегда будут на первом месте и это не обсуждается.
Тогда, спустя год после первых признаков того, что Богдан сможет ходить и, юноша первым делом вместе с Эдуардом отправились на кладбище, на которое очень хотелось ему попасть. Он тогда возложил букет цветов на совместную могилу родителей и Левы и рассказывал, рассказывал всё то, о чем наболела душа за то все время, что прошло с того страшного момента в его жизни. Богдан не плакал, он сдерживался, но стоило им сесть в машину и отъехать от кладбища на несколько метров, парень все же не выдержал и разрыдался. Да, это было не по-мужски, но его сердце просто разрывалось на части. Это было больно, страшно и одиноко. Но стоило Эдуарду крепко обнять его и нежно поцеловать, то Богдан почувствовал, что все беды прошли и остались в прошлом. Юношу это отпустило. Прошлое ушло, оставляя за собой все самое лучшее и прекрасное, чтобы было связано с его родными и близкими ему людьми.
И вот теперь счастливые и довольные своей жизнью, они отдыхают вместе. Эдик взял отпуск, а у Богдана – Бони, как ласково стал звать его партнер, сейчас летние каникулы. Юноша поступил в медицинское училище. Он решил, что тоже хочет спасать жизнь людям или хотя бы пытаться возродить тех, кто не хочет возвращаться к прежнему состоянию души, как это сделал Эдуард и от всего сердца помог ему.
Так что, сейчас идя, рука об руку вместе с тем человеком, которого любишь всем сердцем, ты чувствуешь себя самым счастливым. Ведь его счастье идет рядом и улыбается тебе самой доброй, светлой, нежной и такой любящей улыбкой. А что еще нужно для вашего совместного счастья? Да, пожалуй, ничего кроме, как ответной реакции на нее, а еще прижать к себе посильнее и страстно поцеловать, даря и отдавая все свое тепло и ту самую нежность, на которую ты способен, чтобы этот человечек никогда не забывал тебя и твою любовь.
****КОНЕЦ****
24.06.2012г. – 01.08.2012г.