С чего бы начать рассказ. Наступит время (наступило), когда тараканы исчезнут, потому что людей начнут кормить генетически модифицированными продуктами и в ведрах стоящих на кухне под мойкой им останется то, от чего они потеряют способность воспроизводиться.
А пока, Наташа повезла детей погостить к бабушке с дедушкой в Армавир. Самое время травить тараканов и я обещал ей это сделать. В многоквартирных домах Минска с мусоропроводом, они водились. Кто-то дал номер и я позвонил к той, которая работает в санэпидемстанции, сказал, что мне нужно.
- Приходи, поговорим, - был ответ.
- Когда?
- Сейчас.
Две подруги в зале шикарной квартиры имели обед под водку с музыкой. Ту, что из санэпидемстанции, звали Мариной. Ее подругу звали Эллой. Элла была не из санэпидемстанции. Она работала мастером-парикмахером в модном дамском салоне. Обе были замужем. Все у них было. Чего им не хватало? Приключений. Музыка была класс. Элла предложила потанцевать. Грудь у Эллы тоже была класс и она перехватила взгляд. Договорились, что Марина придет травить тараканов к вечеру.
Марина справилось с делом за десять минут. На кухне окно открыли настежь. Расплатился я не торгуясь. И вот, угощение. Благо, есть из чего предложить, наготовлено мне было дня на три-четыре. Водку доставал вначале шкаликами. Она стояла на полках в кухонном столе рядами, купленная в необычном количестве, потому что талоны, которые были введены на продукты, надо было своевременно использовать, или продать. А на что? Это золотой запас в такие времена. После третьего распитого вместе шкалика, пить сам остановился, но поставил на стол семьсот пятьдесят. Элла с Мариной хмыкнули и продолжили. Потом Марина отправилась принимать душ.
- Ну и что, что ты женат? Ты думаешь что?!!! она там делает без тебя?
Они жили совсем недалеко, в двух блоках. Не соблазненный Эллой (она нашла себе утешение; я вижу, что он борется, - сказала она, вышедшей из душа Марине. Я проводил их, когда была уже ночь. Вернулся домой, проветрил, стал наводить порядок. В детской включил ВЭФ. Покрутив ручками настройки, попал случайно на радиостанцию, которая, скорее всего, называлась "Голос Ватикана" и священник сказал, что Бог не скорая помощь. Потом он стал толковать то место из библии, где сказано: "Бес изгнанный, бродит по пустыне."
Было уже утро. Захотелось есть. Сварил кофе, нарезал колбасы, хлеба, позавтракал. Вдруг возникло ощущение, словно обруч обхватил головy. Захотелось лечь. Я пошел в детскую и лег на спину, положив ноги на стул, который стоял рядом, вровень с тахтой. Вибрация, начавшись от пальцев ног, прошлась по всему телу, учащаясь и усиливаясь, секунда, и спина прогнулась вибрируюшей дугой, а душа выпорхнула вон из тела, и со скоростью ракеты понеслась куда-то вверх в стратосферу. Не успев опомниться и осознать, что тела у меня нет, я несся вниз к земле. Разобьюсь! Поскольку то, что могло бы разбиться, лежало на тахте, то сказать, что эта мысль пронеслась в голове, уже было нельзя. Мозг уже был не нужен, чтобы мыслить. А я думал. И верно теперь будет сказать, что это я в душе подумал, что разобьюсь. И следующеее, что я мгновенно подумал, было: "Не разобьюсь, ведь это по воле Бога". Все происходило мгновенно. Остановился абсолютно мгновенно в горизонтальном положении, в каком нибудь метре-другом от асфальтной полосы. Еще мгновение и понесся вдоль автотрассы навстречу лобовому стеклу приближаюшегося большегрузного трака. Стекло было чистым. В нем отражался солнечный день. Удар. Словно резиновый мяч, беззвучно, ничем не потревожив водителя, душа отпружинила от стекла и ускоряясь, устремилась, к идущему навстречу, другому, с таким же чистым лобовым стеклом, грузовику. И опять то же самое. Не насквозь прошел; а отпружинив, душа отскочила. Полет замедлился. По видимому, тот кто управлял мной, явно хотел, чтобы я увидел тень своей души. И я ее увидел. Она была серая, как все тени, независимо от того, какого цвета предмет, отбрасывающий ее, в данном случае, душа. И имела она торпедообразную форму. Вдруг этот, споcобный мыслить супермобильный сгусток энергии, абсолютный я сам, только без тела, взмыл вправо вверх, а потом, с вовсе невероятной скоростью, исчез, так и никем из мира проявленного не замеченный. И влетел в лежавшее на тахте тело, как воздух под давлением входит в резиновую куклу, заполняя и сотрясая ее. Глаза открылись и я встал, вышел из комнаты. Шаг из комнаты в коридор. Налево на кухню. Ничего себе! Так вот она какая, душа! А пока в теле. Долго ли еще? Траки другой страны, не наши, стекла уж очень чистые. Какой? Не важно. Хотя... Может это страна, в которой предстоит жить?! Давно хотелось уехать; от рэкета, особо не коснувшегося, но ходившего рядом, от Ельцина, обесценившего выпущенные в обращение пятидесятирублевки, чем убил средний класс и следом за грабежом объявившего приватизацию. Появились олигархи, люди, которым почему-то выдались увесистые банковские ссуды из переплавленных наших пятидесятирублевок. Они овладели ресурсами страны и за бесценок продавали их. Невидимая часть долларового айсберга оседала на их счетах за границей. Все разваливалось. Эшелоны с заводскими станками шли из ограбляемой страны по цене металлолома. Не из чего было производить. Некому было продавать из-за всеобщей нищеты. Национализм - пегас политиков, парил над страной, копытами вышибая из нее потоки тех, кого Запад и Ближний Восток принимал, потирая руки (обыватели израильские говорили нахально, - у нас ваши профессора улицы метут!). Пятидесятники, баптисты, евангелисты пророчествовали, показывали на Библии, что Бог собирает народ свой в земле обетованной. За тысячу марок с носа, в трюмах кораблей, под ритм страшных ударов контейнеров во время океанской качки, в кромешной тьме бежали русские парни за океан, спрыгивая с судов в портах Канады и много еще где. Сколько-то добралось до желанного берега, а были и выброшенные за борт в океан, чтобы не попасться таможне (штраф сто тысяч долларов за человека). Сергей рассказал мне о своем двухнедельном заточении в трюме и глотке свежего воздуха, от которого они, выбравшись, теряли сознание. И предстояло еще спрыгнуть за борт и доплыть. Мы подружились на киносъемках, что шли в Ванкуверском порту. Я заручился его обещанием дать мне в книгу главу о том, как молодые люди выжили в экстремальных условиях, спасая друг друга. Хас вэ халила! - Спаси и сохрани! А у меня мать Софья Самойловна Рабинович. Дед Самуил, бабушка Рахиль. Я православный, но утаил этот немалозначительный для демократической страны Израиль факт. Отец мой Илья Яковлевич Московченко украинец.
Анекдот:
- Если еврейка родит от турка?
- То это затурканый еврей.
Я стало быть нахохленный, это лучше.
Анахну мы приехали! - фраза звучит незабываемо. Ее сказала одна вновь прибывшая, корреспонденту радио. Она ведь знает очень мало слов на иврите, но радостно возбуждена в аэропорту Бен Гурион. Анахну означает "мы". Вышло: мы мы приехали! Мы с женой услышали другое, каюсь. До сих пор смешно. У моей русской жены этот смех немножко с примесью еврейской грусти. Почему? Эта история достойна пера больших писателей, но таковых уже нет в живых и я опишу это, как смогу, сам. За эту историю меня, если и не причислят к антисемитам, то Нобелевской премии, точно, что никогда уже не видать. Но я такой дурак, что напишу, как знаю.
Что в сравнении со смертью имеет значение? Жизнь по ту сторону смерти имеет значение. И Тот, кто руководил мною вне тела, хотел чтобы я знал это. Говорят - никто не хвались - по благодати, но, вряд ли случился бы полет, если бы я рухнул с Эллочкой.
На Комаровском рынке Наташа скоро купит у туриста из Польши (туристы ехали на рынки г. Минска, продавали помаду, жевачку, шмотки и увозили хозтовары) свитер с эмблемой Квебека. Через полтора года, кто бы это знал, именно в столицу канадской провинции Квебек Монреаль, мы будем лететь полсуток на реактивном самолете из Израиля.
В израильском городе Акко, стоя на только что расчищенном от мусора пустыре посыпанном щебенкой, среди установленных там караванов - жилых вагонов, сделанных в Канаде, я усмехнулся: "Что б я тут жил?!!!" Через несколько недель мы там и поселились; кончились деньги на рент квартиры на вилле, что на улице Яфе Ноф (Красивый Вид), где виллы, одна краше другой, с видом на Галанские высоты, утопают в цветах. Говорят же люди: "От сумы и от тюрьмы не зарекайся!" И конечно, не знали мы еще того, что именно здесь произойдет то, что произошло несколькими месяцами позже. Здесь Он также сказал мне(Он - это Бог),
- Истина существует, независимо от того веришь ты в нее или нет. Избирай веру.
В Израиле и в первые годы в Канаде, моей жене Наталье, никогда не учившейся искусству, неожиданно дано было написать невероятные картины. Они виделись ей в воздухе и на чистом листе бумаги, на которую оставалось только нанести и растереть пальцами пастель.
Ей за что дар?
Мученицею стать она не пожелала, материнский инстинкт не позволил этой христианской роскоши, мгновенный сделала выбор; не раздумывая, повиновалась главному чувству матери и стала героиней в своей семье. Это было в 1992 году. Операции "Моисей" и "Соломон" по возвращению в Израиль религиозных фанатов иудаизма племен эфиопских евреев, были уже успешно завершены. Племена воинственны - будущие солдаты Израиля. "Мотеким" на иврите означает сладкие и так называли их ортодоксальные евреи (датишники), те самые, которые носят в жару черные шляпы и законом Израиля от воинской службы освобождаются, крутят себе пейсы, как казаки усы и в субботу, которую соблюдают так, что щелкнуть выключателем света у них в доме должен гой, то есть не еврей, когда сдерживаются, когда нет, чтобы в праведном гневе не метнуть камень в одинокий автомобиль кого-нибудь, по незнанию заехавшего в день покоя в населенные ими кварталы Иерусалима.
На севере Святой Земли в городе Акко, бывшем когда-то столицей крестоносцев, на этом пустыре, в вагонах (никогда не поверил бы, что будет жить моя семья в гетто) поселились и мотеким. Соседство было мирным недолго. Наталью побили камнями подростки за маленький золотой крест увиденный у нее на груди, когда прибыл автобус из религиозной школы. Она встречала дочь и сына. Когда первый камень попал в семилетнего Рубена, вскользь задев его лоб, она толкнула одного, другого и побежала, отвлекая их от наших детей подальше.
Близ шахтерского города Вале в горах Грузии, по речным камням и колючкам, пробегала босиком Наташа-джан, дочь русской Валентины Ивановны и армянина Вилема Арамовича, свое детство. Там ядовитая змея, не причинив вреда, переползла через Лейлины (двоюродной сестры) ноги и они сидели обомлев, и смотрели на нее, ни звука не проронив, не шелохнувшись. Там голос ее ангела-хранителя, - Наташа! Наташа! Наташа! - разбудил ее, пятилетнюю, набегавшуюся и пригретую весенним солнышком, заснувшую на шпалах железнодорожного тупика, на который, в кои-то веки, медленно сдавал, по рыжим от ржавчины рельсам, товарняк.
Она бежала, куски щебенки летели в нее. Наконец-то ступеньки каравана в котором расположилась полиция. Дежурный полицейский еврей, выходец из Марокко, подмигивал и разглядывал ее, как хамы разглядывают проститутку, козел. Маневр удался, кричащая толпа учеников религиозной школы бесновалась, за открытой настежь дверью. Они пинали слетевший с ее ноги шлепанец. В тот день она показала мне синяки от попавших в нее камней и сказала,
- Тебя Бог сюда привел? Теперь пусть выводит!
- На билеты денег нет. Если и продать то, что у нас есть, то не хватит.
- Хватит. Хочешь, чтобы я тебе посчитала?
- Давай, - оказалось, что хватит на самые, какие ни на есть дешевые билеты и еще пара сотен останется на первые дни.
- Все равно не выпустят. Я слышал, что с тех, кто покидает Израиль, требуют возврата социального пособия.
- Ищи выход!
В Тель-Авивской гостинице, - писала русскоязычная газета Хадашот-Новости, - русских евреев избили прутами железной арматуры фанаты иудаизма эфиопские евреи. Хорошенький погромчик! В ней так же было сказано, что по закону Израиля, является не действительным израильское гражданство еврея, принявшего христианство. В греческой православной церкви, которая находится в древней части города Акко, я зажег свечу перед иконой Николая Чудотворца и попросил чуда - вывести семью из земли обетованной. Мы заказывали билеты в агентстве путешествий, когда (чудо, для тех, кто понимает) человек подсказал нам в какой день надо лететь. Компьютеры в аэропорту Тель-Авива Бен Гурион выключены по субботам, тем более на еврейскую пасху, когда вся семья регистрировалась на самолет бельгийской авиакомпании Sabena, вылетавший в Канаду. Долговой капкан Израиля в этот день не сработал. Пэсах - по-еврейски, Пасха - по-гречески, а Исход - то же самое, по-русски. Перелет в Канаду долгий.
- Потерпи, сынок, дольше летим, дальше от Израиля!