Мандарины.
Это было давно, в далеком детстве. Наша семья переехала из глухой далекой деревни жить в большую богатую станицу. Мама устроилась на работу , в детский сад - сторожем, а я пошла, учиться в хорошую в школу. В выходные дни и часто вечерами, мама брала меня с собой на работу, чтобы ей не было скучно. За полгода я освоила двухэтажное здание детского садика и прилегающую к нему территорию. Иногда в выходные дни мама оставляла меня одну присматривать за зданием, а сама уходила домой готовить обед, так как мы жили рядом. Бывало, я просила у мамы разрешения взять с собой подружку. Она соглашалась, и мы с подружкой частенько играли в детском саду до прихода мамы.
Была холодная зима, земля прикрылась пушистым снежным одеялом. Приближался долгожданный праздник нового года. Все готовились к празднику, шили костюмы, учили стишки. В детском саду нарядили большую красивую елку и привезли для детей новогодние подарки с конфетами, которые вручать детям будет сам Дед Мороз. До праздника осталась неделя.
Мама попросила меня в воскресенье днем снова остаться в детском саду. Я согласилась, но только попросилась с подружкой, потому что одной не интересно. С подружкой в детском саду мы играли в куклы и на пианино. Не зная ни нот, ни как играть, мы просто нажимали клавиши пианино и под его звуки пели песни. Нам было весело, и время пролетало быстро. И в этот раз все было почти так же, пока случайно мы не обнаружили в углу за пианино, большой картонный ящик, прикрытый детским одеялом. Каково было наше удивление, когда мы ящик раскрыли. В нем лежали кульки с новогодними подарками. В подарках были всяческие конфеты и по две мандарины в каждом кульке. Конфеты нас сильно не прельщали, а вот мандарины, да. Некоторое время мы на них вдвоем смотрели, как загипнотизированные. Долго не раздумывая, подружка предложила попробовать по одной мандаринке. Я сначала сопротивлялась, понимая, что нельзя. Она меня убедила, что никто не заметит исчезновения мандарин. В то время мандарины были большой редкостью, и ели мы их только на новый год, и то по несколько штук. Почему то их очень трудно было купить.
Я согласилась так как, не смогла устоять перед соблазном. Мы дружно выбрали из кульков мандарины и съели их почти все. По своей детской наивности все корки с мандарин снова сложили в тот же ящик и прикрыли его тем же детским одеялом. С чувством выполненного долга, мы продолжили мучить пианино, пока пришла мама и отправила нас домой.
Какое же было мое разочарование и удивление, когда на следующий день маму вызвали среди белого дня на работу, а оттуда она пришла вся в слезах. Мама со слезами на глазах просила рассказать меня правду, о том, как я умудрилась заняться воровством в ее отсутствие и теперь вероятно маме грозит увольнение.
Мне пришлось во всем маме признаться и рассказать, как мы с подругой ели мандарины. Я раскаивалась, мне было жалко маму, но самое страшное, меня ожидало впереди. Мама сказала, что ее не уволят, если я сейчас же сама пойду к заведующей детским садом, все ей расскажу и принесу свои извинения за свой проступок. И главное заведующая уже ждет меня.
Я надела теплое пальто, которое висело на вешалке, и вышла на улицу. Шел снег крупными пушистыми хлопьями, но я его не замечала. Детский сад от моего дома находился в метрах двести, а мне эти метры казались километрами. Ноги мои подкашивались от стыда и позора, и не хотели меня нести. Внутри меня все тряслось толи от холода, толи от страха. Несколько раз я пыталась вернуться обратно, но в глазах у меня стояла мама в слезах, а в ушах застряли ее слова об увольнении. Не помня себя, дошла до детского сада. Я хорошо знала, где находится кабинет заведующей. На подкосившихся ногах поднялась на второй этаж и робко, дрожащей рукой, постучала в дверь. Дверь открылась, на пороге стояла заведующая. Она пригласила меня зайти в кабинет, и дальше уже все происходило, как в тумане. Помню, как я сильно плакала. Помню, как было мне стыдно так, что я готова была провалиться куда – нибудь лишь бы не видеть весь этот позор.
Заведующая оказалась добрым и справедливым человеком. Она долго мне объясняла, как я плохо поступила и что дети по моей вине остались без мандарин. От стыда я прикрывала мокрое от слез лицо ладонями. Понимая, что я раскаиваюсь, она отпустила меня домой и маму не уволила.
Когда я вышла из кабинета заведующей, почувствовала легкость, как будто господь отпустил мне мой грех. С тех пор я никогда в жизни не трогала чужого. А праздник нового года до сих пор мне пахнет хвоей и мандаринами.