«Можно жить только одними эмоциями? Нет – ответит любое разумное существо и будет право. И я так всегда думал, пока не встретил эту чертову дикую кошку, которая смеётся над всеми законами нашего леса.»
Борис Харламов
........
Столько было в ней отчаянного нахальства и вела она себя столь вызывающе, что ему захотелось её напугать. Сорвать эту высокомерную маску с ее лица и увидеть ужас в бесстыжих зеленоватых глазах.
- Знаешь, была у меня одна подруга. Такая старательная, хозяйственная. Готовила вкусно, посуду мыла, уют создавала, рубашки гладила, - начал он рассказывать нарочито печально, каким-то особенным, завораживающим голосом.
- Ну и где она сейчас? - равнодушно спросила случайная гостья, смачно надкусывая яблоко.
- Она стала много себе позволять, вела себя слишком самоуверенно. Пришлось убрать. Убивать не собирался, но так получилось, - он театрально вздохнул, стараясь не рассмеяться и украдкой разглядывая лицо девушки.
- А кто сейчас все это делает? - спросила она с некоторым любопытством, но без малейших признаков тревоги или хотя бы удивления, продолжая похрустывать сочным яблоком.
- Что делает? – обескураженно переспросил он.
- Ну, готовит, посуду моет, рубашки гладит? - приветливо объяснила девушка, - если ту, которая это делала, вы нечаянно убили? Хотя, уютным ваше жилище не назовешь, да и рубашка у вас мятая.
Мужчина просто оторопел от такой наглости.
- А что тебя не устраивает в моей квартире? - получилось почему-то таким голосом, словно он собирался оправдываться.
- Да стиль у вас такой.. Три медведя, - захихикала она, забравшись с ногами в кресло и ловко забросив огрызок в напольную вазу.
- Что? Какие медведи? - он совершенно растерялся и разозлился.
- Сказка такая, не читали что ли в детстве? Вот ваша квартира напомнила мне убранством медвежью берлогу. Лавки эти деревянные на кухне, - сказала она зевая и потягиваясь, как-то по особенному нагло, как избалованная кошка.
Ему захотелось взять ее за шкирку, вернее за шиворот и хорошенько встряхнуть. Так, чтобы она заверещала, стала вырываться или еще лучше заплакала.
Но вместо этого он небрежно спросил:
- Хочешь поехать в Париж?
Самодовольно ожидая ответа, он разглядывал случайную гостью. У девушки был капризный, чувственный рот, чистая кожа. Слишком сильно накрашены глаза. Волосы густые и длинные - небрежная, плохо расчесанная копна. Было в ее скуластом лице что-то азиатское, несмотря на русые волосы и светлые глаза. Одета плохо, никаких украшений, кроме тоненького золотого колечка. Хочет ли она в Париж, ха, а есть ли такие бедные студентки, которые не хотят?
- Я хочу в Париж, - мечтательно сказала она, лицо её стало удивительно нежным.
Ему невыносимо захотелось её поцеловать. Намотать её волосы на кулак, притянуть к себе и впиться в эти припухшие губы, разглядеть зрачки раскосых глаз и слегка укусить в шею, чтобы она затрепетала. Сильно сдавить ей грудь, чтобы она испуганно вскрикнула...
- Я очень хочу в Париж.. Мечтаю туда попасть, - продолжала она.
Он почти застонал от своих фантазий. В этой девушке было что-то дикарское, первобытное. Она будет извиваться, кричать не владея собой. Это он точно знает.
Едва он он её увидел, то понял, что должен с ней переспать. Может быть, она тоже чувствовала что-то подобное?
Трепет дикой кошки, что может быть лучше этого в постели. Ради этого он повезет её в Париж, будет терпеть её невыносимый и вздорный характер, зная, что наградой будет всепоглoщающая, затмевающая рассудок страсть, трепет юного, упругого тела.
- Я поеду туда с тем, кого полюблю, - сказала она уверенно.
- Не слишком ли будет много удовольствий, за один раз? - зло спросил он, - и красоты Парижа, и пылкая любовь?
- Париж с любимым и просто Париж, отличаются так же, как роман Ремарка от книги "О вкусной и здоровой пище", - усмехнулась она. Её лицо вдруг стало злым, ноздри раздулись и побелели.
- Но чтобы не осталось недопониманий и раз уж я все равно пришла в гости, да на ночь глядя, - она неспеша раздевалась, - то мы можем..
- Переспать? - он не дал ей договорить. Почему-то ему не захотелось услышать , более грубую версию из её уст.
- Ну да, можем вздремнуть пару раз, - она застенчиво улыбнулась. Эта смущенная улыбка совершенно не вязалась с её развязным поведением.
- Мне кажется, мы оба больны одной и той же болезнью, - прошептал он зловещим голосом.
- Какой болезнью? – наконец-то насторожилась девушка.
- Которая называется похотливостью, - засмеялся он.
Совершенно голая, она бесстыдно улеглась на кровати, закинув руки за голову.
- Какая ты сладкая девочка.. - он гладил её, целовал, урча от наслаждения. Она стонала, отвечала на его жадные ласки. Он не ошибся, насчет трепета, трепета дикой кошки.
Он лежал рядом с ней и его переполняла нежность. Он осторожно перебирал пряди ее спутанных волос, проводил, едва касаясь пальцем по маленькому розовому соску. Она лежала запрокинув руки за голову, закрыв глаза, обессилившая. Потом опять потянулась к нему, жарко отвечая на его поцелуи и все повторилось еще, и еще, и еще. . Это было сродни диковинной жажде. Незнакомый, взрослый мужчина оказался самым близким на свете, он чувствовал и предугадывал все ее желания.
Ошеломленная, потрясенная она некоторое время приходила в себя, а потом быстро оделась.
- Подожди, - он взял ее за руку, - хочешь кофе? Или шампанского? Или пойдем, поужинаем в какой-нибудь симпатичный ресторан. Послушай, тебе было хорошо?»
Ей очень хотелось кофе, и шампанского тоже. К тому же она здорово проголодалась.
- Как много вопросов, - насмешливо сказала она, разглядывая себя в маленькое зеркальцо, - на какой ответить в первую очередь?
- Тебе понравилось? Тебе было хорошо? - хрипло повторил он.
- Какие же вы все предсказуемые, - раздраженно сказала она.
Его неприятно царапнуло это её "вы все". Хотя, это было, пожалуй, лучше томно-фальшиво привычного «милый, ты у меня второй».
- Я, видимо, должна сказать тебе сейчас «ты самый лучший!» А потом, спохватившись, испуганно добавить « но ты у меня второй» ! Или что-то вроде "вообще-то я не такая"! Нет, лучше так: « Для меня же все это очень серьёзно», да? Тебя потянуло на пошлые банальности? Ничего, что я на "ты"? - глаза злые, ноздри раздуты, а рот мягкий, порочный, пухлые губы..
- Так вот, трахаешься ты неплохо, кофе я не хочу, а поесть собираюсь в одиночестве. Ладно, мне пора, проводишь до двери?
Ведьма! Он пошел за ней, раздражаясь и злясь, то ли на неё, то ли на себя.
- Мы еще увидимся? – небрежно спросил он. И добавил, желая отомстить:
- Вообще-то я женат.
Ей хотелось остаться с ним навсегда и никогда не расставаться. Сидеть в обнимку, валяться в постели, пить кофе по утрам, поехать с ним в Париж или на необитаемый остров, куда угодно.
Страсть, сильная, как цунами, взялась неизвестно откуда и разрушила всю прежнюю жизнь до основания. Разве так бывает? Бред, бред..
- Я тоже замужем, - спокойно ответила она, - это что-то меняет?
Это уже ничего не могло изменить. Не было такого препятствия, которое могло бы остановить стихийное бедствие под названием страсть.
Дверь в прошлое захлопнулась, туда не было возрата. Невозможно было даже представить кого-то другого рядом после той ночи.
"Замужем.. Врет, - подумал он, - ей лет, не больше двадцати. Шляется по ночам.. Я бы не отпустил. "
Он схватил её за правую руку, чтобы посмотреть на кольцо. Оно было не на том пальце и с камушком.
Она, передразнивая его, так же поднесла его правую руку к своим глазам, с комичным недоумением разыскивая кольцо.
Потом засмеялась и ушла.
...
Было ли продолжение? О да, они встречались еще много раз. Когда она сердилась, то раздувала ноздри, как дикая кобылка и становилась особенно страстной. Это ему очень нравилось и он часто специально злил её.
В отместку, она придумывала рассказы о многочисленных любовниках. Ведь он был так неотразимо притягателен в своем плохо сдержанном бешенстве.
А вообще, они разговаривали мало. Редкие беседы почти всегда заканчивались ссорами.
Полная, до скрупулёзных малозначащих мелочей физическая совместимость и сочетаемость научила их и виртуозно играть на чувствах друг друга. Получать острейшее, почти болезненное наслаждение, доходить до опасной грани. В такие моменты ей вспоминалась увиденное однажды на картине невероятно красивое лицо. Казалось, еще немного и красота перейдет в уродство.
Их тянуло друг к другу с неистовой, бешеной силой. И чем более дикой и безудержной становилась эта страсть, тем острее приходило осознание, что такой накал не может продлиться долго.
Парадокс, но они оставались, в принципе, чужими людьми, а их тела как будто жили собственной жизнью.
Им жалко было тратить силы и время на болтовню. Каждая встреча была, как последней. Иногда он приносил ей цветы или билеты в театр. Но букет выпадал из рук во время обьятий и поцелуев, которые начинались, едва он переступал порог. Забытые цветы валялись на полу.
В театре этой паре было не до спектакля. Стоило им случайно дотронуться до друг друга, как по телу пробегала дрожь. Желание быстро нарастало и прикосновения становились осознанными. Ни разу не удалось досмотреть представление до конца.
Страсть сжирала, сжигала все отведенные для настоящей любви долгие годы за короткие дни. Вместо уютного, согревающего огонька, полыхал несуразный, огромный, опасный костер. Он был обречен быстро выгореть дотла.
Она сбежала от мужа, а он развелся с женой. Когда они оба стали свободны, то разъехались по разным городам, чтобы больше никогда не встречаться.
В Париже побывали, но не вдвоем. Может и хорошо. Да разве бы они заметили красоты Парижа? Так, размытые декорации для любовного угара.
Смешно, а ведь он на самом деле был её вторым мужчиной.
В тот памятный вечер, она сильно поругалась со своим юным мужем и бесцельно бродила по улицам. А у мужчины как раз уехала жена в отпуск и ему хотелось маленького, ни к чему не обязывающего приключения. Он шутливо пригласил идущую навстречу девушку в гости, а она неожиданно легко согласилась.
Что еще?
В их новых семьях, отношения начались не с постели, а с правильных и долгих ухаживаний. Подаренные цветы, никогда не оказываются забытыми на полу в прихожей, а заботливо помещаются в вазу.
Они наряжают елку на праздник, а из-за случайного соприкосновения рук не роняют стеклянные шары. И им уже невозможно представить, что Новый год можно встретить среди осколков хрупких елочных игрушек, не услышав курантов и не заметив салюта.
Да, чуть не забыла, в новых семьях у них родились дети и они сами того не зная, дали им одинаковые имена.
.............
P.S. Прошу не отождествлять литературных героев с реальными людьми, в частности с автором.