левая резьба

               

    Николай Васечкин, к своим двадцати пяти годам прошёл хорошую жизненную школу. Три года детского дома, после блокадных зим  Ленинграда. Судьбу, если не хозяина в сельской семье, то подростка равноответственного с матерью-вдовой, училищное курсантство, службу на военном и речном флотах. В Донбассе Васечкин оказался по настоянию супруги и её родственников, владельцев малюсенькой мазанки и фруктового садика на окраине Луганска. Дочуркам Николая нужны были солнце и витамины. Трудно было ему покидать просторные водные акватории, коллег однокашников, значительную должность для переезда в чужой промышленный город с южным укладом жизни и быта. Не сразу, на новом месте удача пришла к новосёлу.
Ветка газопровода выстроила  в Луганске компрессорную станцию с высоковольтной подстанцией и иной инфраструктурой. Бригадиром здешних электриков стал Коля.
   Сегодня ему предстояло взять пробу трансформаторного масла из мощного линейного разъединителя. Произведя отключение напряжения в соответствии с нарядом и правилами эксплуатации, он отправил других электриков на иные работы, а сам, в ожидании мастера, который обещал быстренько подойти, прихватив пустую бутылку и сумку с инструментом взобрался на мачту к агрегату. Сливная пробка оказалась выкрашенной красным цветом и была доступна с той перекладины, на которой расположился бригадир.
Мастер не появлялся. Николаю надоедало рассматривать окружности с высоты птичьего полёта, да и другие дела висели за спиной.
Велика сложность взять пробу, подумал он. Сам справлюсь, раз мастер запаздывает. Выбрав гаечный ключ нужного размера, Коля стал отвинтить клапан. Тот не поддавался. Ловчее изогнувшись и напружинясь он повторил попытку.  Пробка не двигалась, как приклеенная. В  сумке оказался отрезок трубы подходящего размера. Накинув трубу на ключ, Николай налёг из всех своих сил. И о горе,стержень пробки треснул, отломился, упал вниз. Масло хлынуло в след стержню. Сначала голой ладонью, а потом через полу куртки обескураженный бригадир старался перекрыть течь. Мастер не появлялся.
Николай начал свистеть в два пальца. Никакой реакции. Кисти рук скоро оказались скользкими и неприятно пахнущими. Свист перестал получаться.
Прошло десять, двадцать минут. Тело стало затекать, масло просочилось под рубашку и в брюки. Хоть плач. Безвыходность. Не выливать же на землю все двести с лишним литров дефицитнейшего материала.
Минут через сорок пять, наконец,  крики бригадира услышал бухгалтер, разыскивающий запропастившегося шофера. Пока сбежались электрики, пока прикатили порожнюю бочку, пока нашли шланг и наконец слили всю емкость, прошло ещё четверть часа. Самостоятельно слезть с вышки Коля уже не смог. Снимали бригадира едва ли не всей бригадой. Тут стало ясным на клапане была левая резьба. Ещё часа полтора Николай не покидал душа, отмываясь сам и отстирывая промасленную одежду.
А, через несколько дней, когда история  получила широкую огласку, выяснилось, что мастер из-за угла склада с самого начала и до конца наблюдал за происшествием. Уволенный, покидая предприятие, он признался,что понятия не имел, как нужно брать пробу масла.