Конкурс Копирайта -К2
Задание к фрагменту 6
Период действия – полный день.
Попробуйте разбавить медицинскую тему чем-нибудь авантюрным. Пусть в палате произойдет какое-нибудь приключение. Можете вводить новых героев, но помните, «жить» дальше в произведении останется только один.
Срок отправки готовой работы – 6.04 вечером по Москве.
***
Объем 9 615 зн.
***
Под утро сумбурность сна Николая Петровича сменилась вполне конкретным ощущением чего-то запретного. Из темно-фиолетовых клубов дыма выплыла широченная постель, покрытая черными шелковыми простынями. На этом великолепном ложе, без стыда и совести, занимались любовью Карина и Светлана.
У Николая Петровича возникло стойкое ощущение, что он подглядывает в замочную скважину. Ему было очень стыдно, но оторваться от увиденного сил не было никаких.
В финале сказочного действа женщины сплелись вместе настолько сильно, что превратились в одно целое – Памелу Андерсон (примерно двадцатилетней давности) собственной персоной во всем своем силиконовом естестве.
Николай Петрович ощутил, как жар из филейной части перемещается в соседнюю, но в то же время, противоположную область.
- I’m very glad to see you… - из неведомых глубин подсознания Николай Петрович вытащил все свои познания в английском языке.
Из тех же глубин неожиданно всплыло слово, смысл которого он не очень понимал – СУБЛИМАЦИЯ.
Подавшись вперед всей своей куполообразной сущностью, прекрасная Памела произнесла без какого либо намека на акцент:
- Ну, Петрович, ты, блин, даешь…!
Ее образ незамедлительно рассеялся в фиолетовом тумане, а когда рассеялся и туман, Николай Петрович увидел перед собой Толяна.
- Ну, Петрович, ты, блин, даешь…! – прошептал сосед по палате, - бужу тебя, бужу, а ты спишь, как убитый.
- Памела…?
- Толян я, Толян, - воровато оглянувшись на спящих, произнес сосед, - я тут сверточек небольшой положу тебе под матрац пока. Постереги, ладно?
- Угу…
Толян исчез из палаты, а Николай Петрович предпринял попытку немедленного возвращения в сон. Ему очень хотелось к Памеле Андерсон, но еще больше его подмывало узнать, как Карина со Светкой дошли до жизни такой.
Мечтам его не суждено было сбыться. Сон, как назло, не шел.
Больница потихоньку оживала. Утреннюю полудрему окончательно разогнали стандартные утренние шумы и крики горластой Лильки в районе пищеблока.
После завтрака Аскольд улегся на кровать и стал ждать медсестру Наташу с капельницей. Степанов уткнулся в газету с передовицей. Толян трамбовал мобильник, посылая кому-то SMS, а Николай Петрович стал судорожно думать, чем себя занять.
«Доктор Живаго» на прикроватной тумбочке уже покрылся первым слоем пыли.
Неслышно зашел Мишка из травматологии и уселся на свободную койку. Повязка на голове травмированного свидетельствовала о том, что голос его палата № 5 услышит еще не скоро. Лицо Мишки выражало скорбь о несовершенстве окружающего мира.
До обхода было еще далеко, когда дверь палаты распахнулась и на пороге появился довольно крупный мужчина средних лет с пышными усами. Белый халат был наброшен поверх черной водолазки. В руках у мужчины был букет астр и полиэтиленовый пакет.
- Мыкола Петровыч! – заорал он с порога, - вот вы хде!
Лица присутствующих обратились к здоровяку, который уверенно прошел к кровати Николая Петровича.
- Не вставайте, не вставайте, дорохой вы мой! Не трэвожте тухес. Это вот цвэточки от дэвушек из отдела кадров, а пакетик от меня лично. Там юшка домашняя, медок липовый и бутылочка настоечки на звэробое. Ховорят, все болезни, как рукой…
- Простите, но я…
- А это, чтобы скука не заела, книжонка вам почитать. Одна из любимых моих – «Доктор Живахо» называется.
- Я, конечно, дико извиняюсь, но…
- Ах, да… забыл прэдставиться. Новый начальник отдела труда и заработной платы. Откликаюсь на Фрола Лукича, - заржал он и протянул здоровенную ладонь больному.
Николай Петрович ответил на рукопожатие. Труд и зарплата – неотъемлемые составляющие деятельности работника пищевой промышленности и с ними не шутят.
Он вспомнил, что эта должность до его госпитализации оставалась вакантной, но чувствовал себя все-таки обескураженно. «Хоть бы предупредили…» - думал он.
Соседи по палате с интересом наблюдали за визитером. Только Толян, посмотрев внимательно на гостя, повернулся к нему спиной.
Фрол Лукич присел на свободный стул и продолжил:
- Всех новостей управления я, Мыкола Петровыч, не расскажу. Сами понимаете, человэк я новый. Пока со всеми перезнакомышься, это ж такой хеморрой…
Николай Петрович непроизвольно вздрогнул.
- Все сотрудники перэдают вам хромадный прывет, желают скорэйшего выздоровления. Ждут, так сказать, на перэднем краю. Ха-ха!
В палату вошла Наташа с капельницей.
- Наташенька, вы ли это…?! – Аскольд растекся, как мороженое на солнце.
- Больной, попрошу без рук! – предупредила медсестра.
- Хороший тут пэрсонал, - заметил Фрол Лукич, поедая глазами Наташу.
Степанов, поняв, что читать ему спокойно не дадут, сложил газету и поковылял в коридор.
- И вообще условия, шо твой «Хилтон». Палата просторная…
В этот момент у Толяна зазвонил мобильник. Плотно прижав трубку к уху, он зашептал:
- Не могу я сейчас… Чуть позже… Не могу я говорить… Форс-мажор… Я перезвоню…
- И соседи, я хляжу, люди, в основном, прыличные…
- Да, я не жалуюсь, - робко ответил Николай Петрович.
- Не, бывает, попадаются халамидники, один хеморрой от них…
Николай Петрович снова вздрогнул.
- Сладкий! Эй…, Сладкий! – позвал Фрол Лукич кого-то, глядя в спину Толяна.
Николай Петрович посмотрел туда же и заметил, что вдрогнул теперь уже Толян.
- Сладкий, я с тобой хутарю? – продолжал Фрол Лукич, - поддержал бы разховор ителлихентных людей. А то повернулся травмированным местом и думаешь, я тебя не узнаю.
Толян обернулся и довольно фальшиво произнес:
- Это вы мне?
- Тебе, тебе, шаромыжник! Не притворяйся, что похоняло не твое. Это ты здэсь, почему-то, Анатолий Добровольский! Шоб я так жил! По паспорту-то ты Сладков. В миру – Толя Сладкий, наркодиллер и барыха…
Толян стремительно дернулся в сторону двери. Неожиданно она открылась и в проеме появился Степанов. Рубашка его была расстегнута и все присутствующие с удивлением обнаружили, что и на животе у него тоже имеется татуировка. Под татуировкой скрывался мощный, как оказалось, пресс. Именно в сгусток мышц, прикрытый надписью на лытыни, сделанной готическими буквами: «In omnia paratus» (Готов ко всему) и треснулся башкой Толя Сладкий.
Поняв, что через дверь не прорваться, Толян развернулся и с мобильником наперевес, попытался штурмовать окно. Фрол Лукич был начеку и, проделав какой-то замысловатый прием, расстелил барыгу на полу.
«Некрасиво как» - подумал Николай Петрович, - «совсем не как в кино»
- С-сука…! – прошипел Сладкий.
«Некрасиво…, но действенно…, а, стало быть, эффективно!» - заметил про себя Николай Петрович.
За спиной Сладкого защелкнулись наручники. Фрол Лукич блаженно произнес:
- От майора Камнепада еще никто не уходил.
- Ладно, ладно… Особо не расслабляйся, - произнес Степанов с улыбкой, - давай задержанного в машину, а потом возвращайся. Надо с понятыми сверток из-под матраца Петровича изымать, да и его самого допрашивать, как сверток с наркотическими и сильнодействующими веществами оказался именно под его матрацем.
- Слухаю, шеф!
Только тут Николай Петрович вспомнил то, что делал Толян рано утром у его кровати и застонал.
Майор Камнепад поднял задержанного Сладкова с пола и произнес, не обращаясь ни к кому конкретно:
- Не прощаюсь, хоспода!
- Простите, - обратился к нему Николай Петрович, - так, вы не с моей работы?
- Рад бы, Мыкола Петровыч, отдать все силы пищевой промышленности, но увы…, - улыбнулся Камнепад и повел Толяна вон, - а то, что в пакэтике, вы, все-таки, откушайте… От чистохо сердца…! – добавил он и широко улыбнулся.
Никто не заметил, как медсестра Наташа тихонечко покинула палату. Даже Аскольд с капельницей отвлекся на происходящее. Миша же аплодировал, когда Сладкого уводили. Скорби на его лице было уже значительно меньше.
- Вы из полиции? – поинтересовался Николай Петрович у Степанова.
Сосед по палате полез под подушку и вынул оттуда удостоверение.
- Полконик Степанов, ФСКН, - произнес он, - Федеральная служба по контролю наркотиков. Или как нас называют в народе – Госкомдурь. Мой отдел занимается незаконным оборотом наркотиков медикаментозных. То есть любая больница – наш дом родной. Фрол Лукич Камнепад – один из моих лучших сотрудников. Я ему сегодня по мобильнику сообщил, что Сладкий готовится продать очередную
партию так называемых лекарств, ту что под вашим матрацем находится, и мы решили его брать.
Степанов, кряхтя, забрался на кровать.
- Долго мы его разыскивали. Терки у него произошли с Васькой Гнутым из соседнего района. Не поделили они очередную партию. На «стрелке» Васька возьми и засади Толяну из травматического оружия. Да как удачно попал, прямо в задницу, ха-ха…!
Из коридора донеслось: «Я люблю тебя, жизнь…»
В палату вошел профессор Виноградов в сопровождении Наташи.
Степанов невозмутимо продолжил:
- Нам еще предстоит решить вопрос: каким образом разыскиваемый преступник с травмой жопной части скрывался в этой больнице под чужой фамилией. Добровольский, ёвть…! И не имеет ли оперирующий профессор отношения к торговле наркотическими и сильнодействующими веществами…?!
Фальшиво продолжив: «… Ну а ты меня снова и снова…» Виноградов в сопровождении Наташи скоропостижно удалился.
Встрепенувшийся Аскольд задал вопрос:
- А как же ваша непроходимость? Она подлинная?
Степанов горько вздохнул и ответил:
- Даже в неглубоком внедрении в преступную среду следует на всю катушку использовать собственные безрадостные жизненные обстоятельства. Пусть попробует этот Виноградов меня теперь не вылечить…! Сгною…!
Николай Петрович вздохнул и подумал: «Уж лучше Каринкины и Светланкины непотребства во сне, чем безрадостные жизненные обстоятельства наяву…»
Он бросил взгляд на теперь уже два томика «Доктора Живаго», покоящихся на прикроватной тумбочке, и стал ждать возвращения оптимистичного Фрола Лукича Камнепада.
Прооперированный орган, как ни странно, беспокойства уже не причинял…
© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2012
Свидетельство о публикации №21204052758
Рецензии
http://www.proza.ru/comments.html?2012/04/05/2758