7 августа Дмитрий Полетаев обнаружил у себя в почтовом ящике компьютера странное письмо от своего друга Игоря. С ним они не виделись ещё с окончания института. «Что за вздор? – подумал он, и не стал читать, несколько вложенных «вордовских док-ов». – Ничего себе накатал мудила. Некогда в этом разбираться».
Но через месяц, от нечего делать он опять натолкнулся на них, шарясь в поисках паролей от порно-форумов, после внимательного изучения он побелел, и жена пришедшая вечером в ужасе закричала, увидев в каком он прибывал состоянии от прочитанного. «Ты что? Что случилось?» - закричала она. Дмитрий ничего не мог ответить, он выпил слишком много, чтобы успокоиться. Приводим здесь присланный документ.
«Привет Дмитрий.
Это Игорь Курочкин, если ты помнишь. Мы вместе сидели с тобой, за одной партой, несколько лет. Да, это я, как неудивительно. Извини, сразу, что до сих пор не подавал признаков жизни, на это у меня было много причин, причём весьма неприятных и проблемных. Я бы и сейчас, наверное, не обратился, но поразмыслив, решил, что кроме тебя, у меня и нет никого, кто бы понял, а может быть и помог. Вся та полоса неприятностей, просто херня, по сравнению с тем, что со мной произошло несколько дней назад. Ну, чтобы не быть голословным, расскажу всё по порядку, то что, произошло, потому, что у меня до сих пор стоит эта картина, перед глазами, как бы я не хотел, чтобы она пропала, и сколько я бы не выпил, она всегда передо мной.
В общем, за всё время, я очень много сменил мест работы. Не буду даже перечислять это скорбный список, местами, мне стыдно, что я даже брался за такую унизительную и жалкую деятельность. Везде платили мало или не платили ничего. Только в одном месте, могли мне предложить порядочную сумму, и то благодаря моему не оконченному высшему образованию. Но тот объём работ, общее нервное напряжение и постоянный стресс, из-за которого, я не мог вечером заснуть, не выпив пол бутылки водки, заставили меня без объяснений покинуть это место. Мне даже удалость украсть часть товара, и меня после искали несколько месяцев.
Потом наступила пора затишья, я жил за счёт матери, и она мне часто ставила в упрёк, что мне уже идёт четвёртый десяток, а я до сих пор клянчу мелочь у ней на пиво. Из-за дня в день я приходил пьяный и обругивал её самыми грязными и подлыми словами, пока она не вызвала милицию и не составила на меня заявления. Тогда я переехал в вонючее общежитие и наконец, подумал о том, чтобы банально выжить, надо устроиться хоть куда нибудь. И тогда мне попало это объявление, в грязной жёлтой газетёнке, о наборе охранников в супермаркет «Карусель». Никакого образования, стажа работы, и даже военного билета не требовалось, при этом зарплата была довольно приличная.
Решив уже долго не думать, и ехать сразу же, пока место не было занято . Меня очень удивило, что их офис, отдел кадров и бухгалтерия, находятся в каком-то подвале полуразрушенного дома. Гнилого вида, худая тётка, которой можно было дать и 30 и 90 лет с вонючим запахом из-за рта, заполнила мои документы, то и дело, направляя свой рыбий отравленный взгляд на меня. Там ещё было несколько человек, но и они тоже были какие- то зачумлённые, уроды, сидящие здесь как в конуре, на цепи без света и воздуха.
Я всегда знал, что этот супермаркет пользуется дурной репутацией. Поток людей, был здесь постоянно большой, притом не самого хорошего качества. Брали и судимостями, и инвалидов, и психически больных и слепых и кого здесь только не было. Из-за этого нормальные люди сюда даже не совались на трудоустройство, да и покупать старались ходить только при самой острой необходимости.
Один из магазинов, куда меня определили, находился практически на окраине города. Большой, недавно построенный, но весь, какой- то уродливый. Там постоянно было темно, душно и очень жарко. Стеллажи были завалены продуктами, половина которых давно было испорчено. Полы редко когда мылись, отовсюду шла вонь от тухлой рыбы и мяса, которые тут же размораживались и растекались вонючей жижей.
Народу здесь практически не бывало. Только бедные студенты, да полуживые пенсионеры, даже которых пытались везде надуть. На кассах сидели тётки с опухшими одутловатыми лицами сильно пьющих людей, матом и хамством обращающих недовольных в бегство.
Камеры были в магазине, но немного, слепых зон было предостаточно. Часто сюда приходили бомжи специально, чтобы воровать.
Целую неделю я не появлялся здесь, проходил медкомиссию, бегал с бумагами, искал информацию на форумах от бывших работников, просто отлынивал у себя дома, и в итоге вышел на работу только в пятницу. Был неприятно поражён, что вся смена уже после обеда перепилась до свинского состояния. Из более менее вменяемых, оказался только я, да и ещё один напарник, которого я увидел только в конце рабочего дня. Он стоял в отделе одежды, повернувшись ко мне спиной. Рядом лежала его обувь, брюки были закатаны до колена, а на нём же были одеты женские босоножки. В одной руке он держал кусок ткани похожей на трусы, подносил их к лицу, а другой яростно дрочил. В ужасе, я сбежал от этого извращенца, не разбираясь, кто он был, и как можно быстрее, пораньше ушёл домой. Общее впечатление, столь отвратительное, в итоге тогда я составил.
Следующая неделя потекла тихо, покупателей практически не было, и я аккуратно присматривался к моим коллегам. Всего в магазине работало четверо охранников, не считая меня. Кратко опишу их, самый молодой из них, Виктор, или Вика, как чаще его зовут, именно его вечером застал в туфлях. Его отличали дебильное выражение прыщавого лица, бессмысленные нервические, бегающие глаза, короткие белые волосы и серьга в ухе. Он мало разговорчив, из-за своего крайне низкого интеллекта, практически постоянно дрочит и носит под брюками женские колготки, которые здесь же и ворует. Хронический онанист на стезе педерастии.
Михалыч самый старый из всех, практически пенсионер, дряхлый, вонючий, кажется, что за ним сыпится могильная земля, когда он ходит. Непонятно какую он выполняет здесь функцию, кроме как целый день сидит, смотрит в мониторы, спит прямо за столом, мочится под себя и ворует везде и всё.
Два брата Максим и Никита, первый крепкий, тренированный с плохо обритым черепом. Явно с недавним сроком отсидки, это понятно по синим от расплывшихся татуировок рукам и затравленному дикому взгляду мелких косых глаз. Больше всего пугает своим видом и поведением покупателей и задирает и без того психованного Вику.
Никита его полная противоположность, болезненный с серым лицом, оттекшими веками и мутным всегда похмельным взглядом. Целыми день его ничем, не занят кроме распития, ворованной дешёвой водки, и заблёвывания раковин.
Я их видел, только один раз, и очень был испуган, если бы оказался с ними в смене. Как я потом понял, они все были из одной деревни и ездили по нескольку часов сюда на работу. Какие- то ещё факты я узнавал от Михалыча, с которым был закреплён на первую неделю в качестве обучения. Но он часто отмалчивался, когда я пытался побольше узнать об их работе или абстрактно и глупо размышлял о жизни, о каком-то важном человеке, благодаря которому он здесь работает.
И снова произошла пятница, опять пятница, страшный пьяный день. По какому- то непонятному распорядку, вышли на этот раз все, я узнал, что так можно, если хочешь заработать отгул.
Я старался держаться от всех подальше, стоял на улице курил, уходил надолго в другие магазины, этого крупного торгового центра, слонялся и тянул время, пока моё одинокое спокойствие не прервал вызов по рации.
«Новенький! В комнату охраны иди, тут двоих задержали!»
В ужасе я последовал туда, и застал там двух парней по видимому студентов. Оба были в модной, не дешёвой одежде, с длинными волосами, крайне испуганные и затравленные они стояли в углу. На столе была разложена закуска и стояла водка, все были достаточно хмельны, только Вика, пил из горла дешёвое вино в тёмной бутылке без этикетки.
- Что встал бля, проходи, сейчас учиться нахуй будишь, - выпалил со слюнями мне в лицо Максим, в расстегнутой форменной рубашке и с ошалевшим взглядом.
Михалыч сидел за столом, со стаканом. Вика смеялся, ходил взад и вперёд, то и дело засовывая руки в карманы подрочить.
-Видел бля, что суки творят,а? Козлы поганые, ну что блять с ними делать? Что скажешь? В сортире их надо мочить, - ответил он за меня, - как президент нахуй учил.
- Что плачешь, ёпта? Страшно? – ехидничал Вика.
Никита выпил целый стакан, и его чуть не вырвало, похоже ему было всё равно, что происходит.
- Никит выйди, - сказал ему брат, - сейчас, это, ну ты знаешь.
Я отошёл к стене и присел на диван, в ужасе наблюдая, за пьяным разгулом.
- Отведи пока этого, - махнул он Вике, - с этим бля поговорю.
Он схватил парня, в синей майке с белым логотипом модной рок-группы.
- А то, что волосатый такой, а? Для кого растишь, блять? – он дёрнул его за волосы. – Ты знаешь, за забором, что творят с такими на хате, как их раком у параши, опускают. Что молчишь, сука? - он ударил его в нос, парень дёрнулся, из носа закапало.
- Извините, пожалуйста, я больше не буду, - простонал парень. – Нам стипендию не дали, вот решили.
- А что украли то? – ожил я, лишь бы разрядить атмосферу, начавшегося беспредела.
- Вот там, на столе, блять – показал рукой Михалыч.
Там было несколько пакетов, то ли орешков, то ли ещё каких- то конфет или чипсов.
- Да какая нахуй разница, что? – рыкнул Михалыч. – Они как твари тут плодятся, и тащат всё как крысы, а ты тут сиди, без премии, без нихуя. Только ****ы от начальства получай, вот за таких блять уродов.
Максим уже осоловевший от водки (он выпил ещё полстакана) с блестящим от пота торсом, глупо озлобленно смотрел на меня, но потом, видимо передумав, вернулся к парню.
- Ты знаешь, - заплетаясь, начал он, - знаешь блять, как прощают, вот каких, как ты, а, сука?
Парень помахал головой.
- Ну, ты пидор, да? Значит давай по вашему, отсосёшь, классно, как шлюха, с проглотом, отпущу, живым. Давай, думай, у тебя пять секунд, ***сос.
Парень плакал и дёргался всем телом.
- Что сейчас? При всех? Может это, выйдут… - он посмотрел на всех, и понял что это безрезультатно.
Я опустил голову, Вика шуровал в кармане, Михалыч пьяно грыз кусок копченой рыбы.
Парень присел на колени и открыл рот.
- Шире, открой свой хавальник, ****ский, помойник ****ный, мусор. Не влезет, - Максим, повошкался с ширинкой, но засунул руку в карман достал травматический пистолет. – У этого сосать будешь, а ты, что думал, я в твой сральник *** суну. Открой шире, блять! Еби его!
Парень насадился на ствол и начал водить головой.
- А как сладко! Сейчас кончу блять, - Максим повернулся, посмотрел на меня, улыбнулся и облизнулся.
Тут же прозвучал громкий хлопок, я всем телом дёрнулся, как будто грохнулось что-то об пол. Парень от удара отлетел к стене и лежал, там свернувшись, из-за рта выплёскивалась сильно кровь. Он был мёртв.
- Видишь, как я кончаю, - хохотал Максим. – Ему понравилась моя вафля.
В комнату заглянул Никита, и пусто и без интереса посмотрел на то, что происходит, выдавил себе под нос: «Ну, долго вы ещё». Потом снова захлопнул дверь.
- Вика, что стоишь второго, сюда.
- Пожалуйста, отпустите, ради бога, пожалуйста, я все деньги отдам, - заверещал парень, то и дело, смотря на труп друга.
- Давай, сладкий, - схватил его Вика, за рукав.
- Ну, а ты как думаешь? Жить хочешь, - Максим поставил стакан и засунул в рот помидор из банки. – А, блять? Нет? Подай вина Вика, - тот протянул полупустую тару.
Бутылка разбилась о голову парня, я не видел, как это произошло, только услышал звонкий дребезг стекла. Тот лежал уже на полу, вся голова была залита кровью вперемешку с вином. Его подняли за грудки, взгляд был туманный.
- Что бога вспомнил? Срали мы на него? И на тебя! Хочешь, насрём? Говнюк ****ный!
- Хочет, хочет, я по глазам вижу, - добавил Михалыч.
- Короче слушай, ты блять сука, ещё слышишь, я вижу. Проглотишь моё дерьмо отпустим, нет, отсосёшь как твой друг. Понял?
Парень моргнул и махнул головой.
- Михалыч, поднимай его блять!
Старик схватил его за шею и подбородок.
- Рот открой, свинья!
- Молодой, учись, так и везде и в армяге и на зоне, у хозяина, везде одни правила, везде понял, - ревел Максим мне. – Нам это позволяют здесь творить, что хотим. Поэтому здесь и держимся, блять, за эти копейки. Но тут мы хозяева ****а, как блатные нахуй, только пизже. Мы беспредельщики нахуй, кого хочешь опустить, выебать - он снял ремень, стянул штаны, и отбросил их в сторону. Под ними были чёрные плавки, далее показался напрягшийся член.
Он подошёл спиной к парню нагнулся.
- Михалыч, пальцем мне сделай!
Старик сунул ему руку в жопу, послышался пердёж. Появилась светло коричневая колбаска кала, плавно отделилась от зада, рот парня направили под неё, струя мочи Маскима ударилась в пол.
- Держи, держи его, ёб твою Михалыч.
Вика у стены весь трясся, расстегнув штаны, и засунув руку к хую, под резинку своих колготок.
Парень дёргал горлом, в рвотных рефлексах, наконец, блеванул, рвотная масса потекла из-за рта.
- Не хочет. – Устало сказал Максим .– Что, гавно не вкусное, да? Дай, бля.
Михалыч, подал со стола нож для бумаги, тот выдвинул лезвие, нагнулся над парнем и глубоко перерезал ему горло, отскочив от ужасного потока, ударившего в пол. Тело свалилось на бок, неестественно махнув, чуть ли не отделившейся головой.
Я как безумный, переводил взгляд, словно в кошмарном сне, то на потоки крови, то на Максима, то на кончающего через колготки Вику, то на Михалыча, пнувшего, ещё может живого парня. Я был готов потерять сознание. И потерял на долю секунды, но выйдя из забытья, снова был готов провалиться, хоть бы навсегда в забытьё, открывшаяся картина оставалась одна и та же. На полу была бойня, как в мясном цеху. Мне подали тёплой водки, вкуса рвоты. Максим стоял передо мной, его раскрасневшийся ***, был так напряжён, что прямо прижимался к животу.
- Ты понял нашу работу? Что мы можешь с этими говнюками делать. С этим ****ным дерьмом. Понял? А, нравится? Что ты дёргаешься, боишься, что мы тебя так же можем сделать, прям сейчас, пока аппетит не прошёл. А? Что, ссышь? Ладно, успокойся, я шучу бля. Ты один из нас, из охраны. Так, что давай привыкай, учись блять, как надо работать сука, с этими. Думаешь, нам, что- то будет за них? У нас руки развязаны, нам блять так, зам Тимошков и сказал. Делайте, ебать вас, ебашьте блять, но чтобы блять, ни одного ****юка, этого нахуй не было. Знаешь, сколько мы таких перехуячили? И нам бы что сказали? Мы даже на камеру снимали, чтобы там у них там, в этом ёбанном руководстве посмотрели, как мы работаем. Понял? - он подошёл ко мне, я отвернулся от его страшного отростка. – Мы тут как на иголках, дома месяцами не бываем. Надо это, ёпты, стресс снимать нахуй, тут ни жён, ни детей, нихуя. Вот только этот, - Максим махнул на Вику, уже натянувшего штаны и тупо смотрящего на трупы. – Тоже как эти, пидор. А что? Один из нас, каждый нам нужен. А такой особенно, если захочешь и в рот у тебя возьмёт. Так, что давай, внимай науку, тут много было, среди нас, новичков. Но, никто не выебнулся против нас. Учти, - он взял член в руку, - никто живой не ушёл.
- Отсюда только в могилу, или на котлеты, как этих, - добавил, усмехаясь Михалыч. – У них на ягодицах фарш хороший, у нас на кухне забацают. А что? Люди берут, ещё хвалят.
Максим щёлкнул ртом, дёрнул головой, повернулся, махнул Вике, и он вышел с ним в туалет, чтобы помочь ему спустить. Потом я хлопнул стакан водки, и мало помню, что было дальше. Были Никита и ещё двое толстых баб, в фартуках, они упаковывали тела в целлофан, мыли пол. Мне что-то говорил старик, я как сомнамбула пьяный вернулся в общагу.
На следующий день я набрал этот текст. Собрал все свои вещи и уехал из города. Высылаю тебе его из интернет – кафе. Сейчас уже в дороге. Не знаю, что с ним ты сделаешь. Но мне очень хочется, чтобы ты передал его в полицию. Я всегда не любил заниматься этими делами, в которых ты разбираешься намного лучше.
Всё, пока. Надеюсь ещё, увидимся»
Жена так и не получила внятного ответа от своего мужа, Дмитрия Полетаева. Он сослался на крутые неприятности на работе, быстро удалил письмо и удалил свой почтовый ящик. Своего друга он больше не видел, и старался за километр обходить магазины «Карусель», и жене чуть ли не молотком, вдолбил это правило.