А. Галяткин и Ю. Фадеева
Вспомним Уильяма Блейка
В Брюссель!
- Алекс, когда же мы начнем писать новую большую волшебную прозу? – спросила Ю.
- Вот получим дивиденды с предыдущего романа – и начнем. А где мои тапки?
В дверь постучали. Вошел Ёгус в тапках Алекса.
- Вы когда-нибудь участвовали в престижных литературных конкурсах? – спросил персонаж у своих авторов.
- Мы с графоманами чай и кофе не пьем, - ответили авторы.
- А я люблю чайковского гонять. И буду участвовать в литературном конкурсе для богов и призраков волшебных книг. Напишите мне бумагу о том, что я бог вашей книги. Будьте людьми.
- Где же такие конкурсы проводят? – спросил Алекс.
- В Брюсселе.
- Я тоже хочу в Брюссель! – заявила Ю.
- Тебе нельзя! Это не для людей, - объяснил Ёгус. – Пишите документ! Пожалуйста…
- Это ты к чему клонишь? Хочешь сказать, что есть еще волшебные книги, кроме нашей? – недобрым голосом спросил Алекс.
- Алекс! Оглядись вокруг! Ты что, никогда не замечал богов и призраков волшебных книг?
Ю с опаской огляделась.
- Ладно. Поезжай, если хочешь, - сказал Алекс. – Но смотри у меня! Если узнаю, что ты там стишата сочинял, домой можешь не возвращаться.
- Стишата – ни-ни, - процитировал довольный Ёгус собственное произведение. – Я возьму там первую премию!
- Еще бы! – воскликнул Алекс.
- Отдай Алексу тапки, - сурово сказала Ю.
- Скоро куплю нам всем много новых тапок, - пообещал Ёгус и отправился в Брюссель.
Все точки над «Ё»
Председателем жюри, как всегда, оказался маленький косматый бородатый полусуккуб. Сначала он заставил всех заполнить анкеты:
1. Что за книга?
2. Кто автор?
3. Вы бог, призрак или другое? Нужное подчеркнуть.
4. Как звать?
5. Ходили в книги других авторов и в какие? Да, нет – нужное зачеркнуть.
6. Состоите в литературных сообществах и в каких? Пароль, логин, никнейм.
7. Вы правда любите стихи?
«Попал я в вагон для некурящих», - подумал Ёгус, прочитав в конце: «Все пункты заполнять обязательно». Пока он разбирался с анкетой, из зала выставили двух литературных лярв. У них не было документов от авторов.
- А что делать тем, у кого частичная амнезия? – растерянно спросила одна из участниц.
- Что значит «частичная амнезия»? – строго ответил председатель.
- Ну, если книгу помнишь, а имя, никнейм, пароль, логин не помнишь? Сегодня ужасно болит голова.
- Уж постарайтесь вспомнить, - саркастически ответил полусуккуб. – А если болит голова, то надо отсиживаться в своей книге, а не по Брюсселям шастать, милочка.
Бедняжка отошла в самый дальний угол и нахмурила лоб, тщетно всматриваясь в текст анкеты.
Ёгус решил поддержать одинокую незнакомку:
- Мой автор говорит, что бедняжек жалеть не надо, их надо добивать ради красоты сюжета. Но лично я так не считаю, - сочувственно произнес он.
- Как же вам не повезло с автором, - ответила она.
- У меня их два! А я один на белом свете, - не растерялся Ёгус. – Кстати, как вы относитесь к точкам над «Ё»? Я против вандализма. Надо же – взяли и отменили! Вот я, например, Ёгус, а не Егус!
- Действительно! Ну кому могли помешать эти две точки? Даже не представляю. Они же такие крохотные!
- А вас как зовут? – улыбнулся Ёгус.
- Я не помню! В этом-то и проблема. Помню только, что у меня ужасно заболела голова. Вышла из книги на пять минут подышать свежим воздухом… И оказалась здесь.
- Невероятно! – воскликнул Ёгус.
Их беседу прервал председатель, который огласил темы конкурсных работ:
1. Поэтический гений и трагическая харизма.
2. Муки поэтического творчества.
3. Поэту надобно страдать.
- Дерзайте! – сказал полусуккуб. – Надеюсь, это будут стихи. У вас на все двадцать минут.
- Жесть! – прошептал Ёгус. – Это какой-то заговор против прозаиков. Все как у людей!
Видно, про новую знакомую Ёгуса просто забыли, иначе выставили бы вон, как двух литературных лярв. Так и не сдав свою анкету, она спрятала ее в корсет.
- Согласна, - кивнула она. – Не припомню, бывают ли вообще честные литературные конкурсы... К тому же, я в таком затруднительном положении. Уходить уже неудобно, а то все подумают, что я тоже лярва. Право даже не знаю, что мне теперь делать.
- Предлагаю объединить усилия, - благородно предложил Ёгус. – Возможностей у нас здесь немного, но все-таки есть – одна на двоих. Давайте напишем текст вместе!
- А на какую тему? Они же все одинаковые!
- Да, выбирать-то особенно не из чего, - задумался Ёгус. – Вы пишете стихи?
- Сама давно их не пишу.
- Это добрый знак! – обрадовался Ёгус.
- Но! Если найдется какой-нибудь трогательный стишок на французском языке, обязательно переведу. Не могу удержаться! Помню, потом голова так болит…
- Еще бы! Это же болезнь, причем заразная! Так мои авторы говорят. И я согласен. Решено: выбираем «Поэтический гений и трагическая харизма». Мы их отучим сочинять стишки и мучиться всю жизнь.
И они написали такой текст.
Поэтический гений и трагическая харизма
Вспомним Уильяма Блейка
Так уж заведено, что каждый уважающий себя поэт должен иметь трагическую харизму. Без нее – хоть в омут с головой. Возьмем, к примеру, английских поэтов. Когда не было войны, люди становились зажиточными и старая добрая Темза мирно текла вдоль своих берегов, английские поэты, собираясь вечерами, чтобы выпить эля и почитать друг другу новые стихи, вдруг впадали в ступор. «Когда все хорошо, тоже плохо!» - думали они и хором читали классика, Уильяма Блейка:
Где Темзе течь разрешено,
А улочкам - спиралью виться,
Брожу и вижу лишь одно:
Унылые, тупые лица.
Напившись эля, ближе к полуночи они шли всей гурьбой голышом топиться в Темзу. Кто-нибудь из них обязательно тонул, а все остальные писали об этом кладбищенские стихи, которые и приносили им успокоение.
Уильям Блейк одиноко стоял на мосту. «Вэл, вэл, вэл, - посмеивался он, глядя на поэтов. – Вода-то сегодня холодная, грязная! Слава Богу, что я один во всей Англии знаю: истинный гений в такую погоду обойдется и без трагической харизмы!»
Грумс и Грумсинда
Председатель подвел итоги конкурса:
- И на последнем месте скорее бог, чем призрак волшебной книги «Братство Limagic» -Егус Грумс!
Раздались бурные продолжительные аплодисменты. Поэты ликовали.
- Ну что ж, как говорится, поэтам – розы, а вам – шипы от прозы. Хе-хе, такой вот каламбур, - съязвил полусуккуб и почесал густую бороду.
- Не Егус, а Ёгус! – громко заявила соавтор Грумса.
Председатель очень удивился:
- А вы до сих пор здесь? Возмутительно! Вы даже не помните, как вас зовут.
- Я вспомнила: Грумсинда!
На том конкурс и закончился.
- Я так рад нашему знакомству! – сказал Ёгус Грумсинде. – Спасибо, что согласились стать моим соавтором. Ну что, по книгам?
- По книгам! – ответила она.
- Как мне вас найти? Вы из какого издания? – спросил Ёгус.
- Вышивание крестиком и гладью. СПб, издательство «Клубок Ариадны», 1898 год, - ответила Грумсинда и поцеловала Ёгуса.
- Никогда не бывал в дореволюционном издании, - смущенно произнес Ёгус.
- Ну, я могла бы вас пригласить на чашечку чая или кофе, - улыбнулась Грумсинда.
Спасибо Блейку!
Алекс и Ю пили чай и кофе, когда Ёгус постучал в дверь.
- А где мои тапки? - спросил он, появившись на пороге в странной вязаной шапке и со спортивной сумкой через плечо. На сумке было написано по-английски: «Я люблю Брюссель».
- Какое место? – спросил Алекс.
- Первое! – торжественно объявил Ёгус. – С конца.
- Бог нашей книги не мог проиграть, - не поверил Алекс.
- Главное – вернулся! – обрадовалась Ю. – Давайте же пить чай и кофе!
- Спасибо, Ю, ты такая добрая! Я привез тебе из Брюсселя магнит на холодильник!
- А мне, надо полагать, ты привез шоколадного писающего мальчика? – строго спросил Алекс. – Ты знаешь, как авторы поступают с неудачливыми персонажами ради красоты сюжета?
- Алекс, я вернулся из ада! А ты не рад?! Это же Содом и умора: в жюри – одни поэты, суккуб инкубом погоняет. Правильно вы делаете, что не участвуете в литературных конкурсах!
- Видно, и правда престижный конкурс, - заметила Ю. – Все как у людей!
- Молодец, Ёгус! В таких конкурсах самое почетное место – первое с конца, - похвалил Алекс, выслушав все подробности о поэтическом беспределе.
- И это еще не все мои достижения. Я соавтора нашел! – похвастался довольный Ёгус. – Она такая талантливая, такая добрая! Она мне шапку со своей вышивкой подарила!
Алекс и Ю переглянулись.
- Как тебе понравился Брюссель? – вежливо спросила Ю.
- Красочный город! Но дамы там аутичные. Задашь самый невинный вопрос, а они шарахаются, хоть и улыбаются.
- Я бы тебе посоветовал такую шапку беречь и снимать, когда с дамами общаешься, - деликатно подсказал Алекс.
- Не понимаю, - удивился Ёгус.
- Что ж тут непонятного! – улыбнулась Ю. – Ты посмотри, что на шапке-то вышито!
- А что такого? Грумсу от Грумсинды, - невозмутимо ответил Ёгус и поставил на стол свою спортивную сумку. – Алекс, куда деньги пересыпать?
- Какие деньги, Ёгус? – с недоумением спросил Алекс.
- Человеческие, Алекс. В Брюсселе, как ты знаешь, штаб-квартира Евросоюза. Волшебные-то деньги давали поэтам за первое место, а уж евро – за последнее… для уничижения. Чтобы инкубы и суккубы поглумились вволю. А я не гордый, я взял. Вам же с Ю нужны деньги!
Алекс и Ю очень удивились.
- А своему соавтору долю отдал? – спросил ошарашенный Алекс.
- Она не взяла. У нее большой авторский коллектив. Они из-за этих денег только передерутся, тогда и книге конец. А книга редкая, дореволюционная, в кожаном переплете. Я там был!