Автор рисунка Любовь Дроздецкая (Краснодар)
Накануне празднования Великой Победы я поселился в гостинице «Пекин» в Москве. Номер был двухместный. Заплатив за оба места, принял душ и решил немножко передохнуть после дороги. Не успел лечь, как стук в дверь. Открыл. У порога стоял мужчина лет 70-75, весь в орденах и медалях.
– Иван Еремеевич! – представился он по-солдатски. – А Вас как величать?
Я назвал себя.
– Ох, как тяжело для моего слуха Ваше имя. Можно я Вас Гариком назову?
Я кивнул головой. Он, внимательно оглядывал меня, как говорится, с ног до головы.
– Внизу администратор заявила, что какой-то кавказец занял два места, как раз этот номер, который вот уже последних двадцать пять лет ежегодно в это время с 7 по 10 мая занимаю я, так же с оплатой за оба места. Но на этот раз Вы меня опередили…
Честно говоря, я ничего не понял из его слов, но чтоб не обидеть пожилого человека, к тому же ветерана войны, слушал, набравшись терпения.
Прозвучал очередной вопрос, как говорится, в лоб: – Вы не храпите?!
– Нет.
– А я помаленьку похрапываю… Иногда…
– Ну, это не беда, – пробубнил я в ответ.
– Надеюсь, молодой человек, Вы не откажете ветерану войны, участнику освобождения Москвы, поселиться с Вами в этом номере. Думаю, сочтёмся по-братски…
Оставалось только согласиться с ним. Было уже не до отдыха. Я быстро оделся, вышел и час спустя уже шагал по улицам города-спутника Москвы Зеленограда, утопающего в зелени. Вернулся в гостиницу поздно.
Мой новый знакомый стелил себе кровать. Я тихо прошёл в ванную. Через несколько минут, сквозь шум воды услышал непонятные нарастающие звуки: дробь ударных инструментов симфонического оркестра, залп тяжёлой артиллерии вперемежку со скрежетом режущегося металла и воем диких зверей. Всё это было в исполнении Ивана Еремеевича. Он «похрапывал».
«Вот тебе раз», – подумал я, ложась в постель и накрывшись с головой, пытался уснуть.
Лишь под утро, мне это удалось.
Проснулся от стука посуды. Иван Еремеевич уже накрывал стол.
– Вставайте, молодой человек. Пора принять стопочку по особому случаю, – сказал он, наблюдая за моей реакцией. – Как Вы выдержали мою «артиллерию?»
Хоть голова и трещала, но старался не подавать вида, поэтому уклончиво ответил:
– Всякое бывает! С праздником Победы Вас, Иван Еремеевич!
– Премного благодарен. Вставайте, молодой человек. Впервые встречаю человека, который вытерпел мой храп. За это стоит выпить. Тем более, сегодня, 9 мая. В день Великой Победы, сам Бог велел!
Пришлось подчиниться просьбе своего нового знакомого.
– Ежегодно мы, участники обороны Москвы, встречаемся со своими однополчанами, – пояснил Иван Еремеевич, – но с каждым разом нас остаётся в живых всё меньше и меньше. Ну, сынок, давай помянем тех, кого нет с нами и кто не щадя своей жизни отстоял эту Победу!
Он глубоко вздохнул.
– Знаете, Гарик, не буду скрывать, из-за этого проклятого храпа дома, в Барнауле, жена и дети выжили меня на веранду. Я, конечно, их не виню за это. Что же делать?! Говорят, что в ЛОР-центре при Пироговке есть профессор, который лечит этот недуг. После праздника обязательно обращусь к нему, – произнёс он и по-отцовски похлопал меня по плечу. – А Вы – орёл, молодой человек. Вытерпели-таки…
Я с огромным вниманием слушал его. Он был мне симпатичен и интересен как человек. Вообще я уважаю личностей, людей неординарных. Иван Еремеевич был одним из них...
– Однажды, сынок, в этом же номере, моим соседом был некий Гоги из Сухуми. Он был примерно Вашего возраста. Неплохой парень, но видимо у него в тот момент, когда я сильно храпел, вскипела кровь. Ночью от незнакомых мне слов я приоткрыл глаза и чуть от испуга память не потерял: над моей головой сверкал кинжал юноши и гортанный его голос по сей день звенит у меня в ушах: «Не прекратишь храпеть, зарежу!»
От испуга, конечно, я до утра не сомкнул глаз. А он после этого спал как убитый. Дорогой Вы мой, давайте выпьем за Победу и за Вас, особенно за Ваше терпение!
– Я предлагаю выпить за Ваше здоровье Иван Еремеевич, и в Вашем лице за всех ветеранов. Ведь если бы не такие как Вы, Бог знает, как бы обернулось колесо истории. Так что за Победу Великую, и за Вас!
Иван Еремеевич глубоко вздохнул. Глаза его увлажнились. Как бы он ни старался скрыть капли, скатывающиеся по морщинистым щекам, это ему не удалось. Смахнув слёзы с обеих щёк тыльной стороны руки, мой собеседник поднял свой бокал и молча выпил. Я последовал его примеру.
Видимо Иван Еремеевич вспоминал своих друзей-однополчан, не вернувшихся с полей сражений. Я молча наблюдал за ним, стараясь не нарушать тишину. Ведь он в этот миг плавал по волнам своей фронтовой памяти…