Больница
Я просыпался, постепенно пробуждаясь и теряя связь некими псевдо военными сновидениями, я всё явственней чувствовал откуда-то издалека исходящий прекрасный аромат свежесваренного кофе – …Запах доносился из кухни, где женушка варганила завтрак для нас обоих, наверно к кофе еще будут и горячие бутерброды, подумал я… на этом месте полусонного мыслепроцесса я окончательно проснулся.
Всё, проснулся, глаза открылись, голова с беспокойной ночи была тяжёлой, плюс я отдавил во время сна правое ухо, и вскоре по первым ощущениям, отсканировав свой организм, я понял, что, во-первых, я хочу в туалет (этого настойчиво требует мочевой пузырь), а, во-вторых, ни фига я так и не поспал нормально (нормально…, да-а-а…, крякнув, усмехнулся я про себя, да, разве в этих условиях, которые сейчас вокруг и везде и почти что повсеместно в радиусе 100 км, разве может быть здесь что-то вообще нормально…?). Может пару раз за ночь я и «проваливался на колени к Морфею» на полчаса, но не более того как.
Откинув с себя пару-тройку матрацев (укрываться кроме этого было нечем, ночью ни хрена не было видно и тем более неизвестно где искать одеяла или что-нибудь еще, чем можно было бы укрыться), я резко сел (во всяком случае, мне так показалось, что я это сделал резко…) на стопке таких же, по-моему, не совсем свежих и «повидавших» до меня до меня несколько тел матрацев, (в темноте вчера так и не разобрались, в каком они состоянии, не до этого было). Сев, я сразу включил радиостанцию на среднюю громкость (на ночь (на два часа то бишь) заглушил ее для экономии батарей, на другой рации дежурили бойцы, поэтому за связь «с большой землей» я был спокоен), нащупал автомат, поправил «разгрузку» с боеприпасами и уперся тяжёлым взглядом в белую (вернее больше грязно-серую) стену напротив. Сразу же стало как-то тревожно, засосало «под ложечкой», хотелось есть и пить, я вспомнил, где я нахожусь конкретно, что это за место, и зачем собственно я здесь, поэтому для утреннего кофе это было по идее абсолютно не подходящее время ну и место тоже... Хотя нет, конечно же, в другое время и при других обстоятельствах может, все было бы в самый раз и к месту, да много еще всяких «И» приходило на ум.
Аромат кофе настойчиво будоражил мой нюх и все же взаправду был реален и проникал в приоткрытую дверь кладового помещения, по-видимому, из больничного коридора… Судя по освещенности коридора, утро наступало и обещало быть по возможности пасмурным, чего хотелось бы очень и очень, так как дневная жара августовская уже надоела…
Рядом, извлекая некие якобы ничего не значащие кряхтящие звуки и сбрасывая с себя облачка пыли, зашевелились другие полосатые матрацы (с казенными штампами, неразборчивой медицинской символикой и аббревиатурой), лежащие стопкой рядышком с моими. И из-под них на свет божий предстал во всем своем камуфлированном молодцеватом величии командир взвода старший лейтенант Анкудинов, мой заместитель на данный момент и к тому же полный тёзка по имени-отчеству. Командир он был хороший, да и человек тоже неплохой… Бойцами управлял справно и на него можно было положиться, что в жизни, что в боевой обстановке.
- Доброе утро, товарищ майор! – как можно более бодрей сказал тёзка, одновременно с приветствием натягивая форменную кепку, прокашливаясь, затягивая одной рукой ослабленную на ночь портупею, а другой, шарил позади себя за матрацем в поисках «спрятанного» там на ночь автомата.
- Доброе! – сухо, но не грубо ответил я, и, кивнув головой, встал, чтобы окончательно и бесповоротно придти в себя после практически бессонной и беспокойной ночи.
Чуть размявшись, я вышел в коридор и все-таки решил проверить и конкретно определить, откуда же исходит этот не к месту дивный кофейный аромат. Долго, как ни странно, искать не пришлось, в конце коридора я увидел двух бойцов из разведывательной роты соседнего полка. Возле окна, наглухо задвинутого до половины проема какими-то ящиками и столами из кабинетов, где располагалась их огневая точка (согласно наспех утвержденного накануне вечером плана обороны здания больницы), они сидели на полу и на двух импровизированных очажках с помощью сухого горючего готовили себе «холостяцкий» сугубо военный завтрак. Кофе я так понял они стырили где-то в одном из столов, кабинетов на этаже хватало… Я посмотрел на часы, на них было уже без пятнадцати шесть. Значит, посчитал я быстро в уме, «спал я типа без задних ног» без малого часа два. И то хорошо, до этого двое суток практически без отдыха и сна «вперед продвигались отряды спартаковцев юных бойцов…». Да, можно сказать, с самого 6 августа (а сегодня было уже утро 11 августа) все, и бойцы и их младшие и старшие командиры находились в таком напряженном боевом графике. Утром 6 августа в город вошли банды чеченских боевиков, и, с этого времени большая территория города была практически у них под контролем…
Что ж, на то они и разведчики, чтоб кофе пить – у разведчиков, как говорится, как в Греции, всегда всё есть. Мимоходом вспомнил я свои два лейтенантских года в разведроте в Забайкалье, где служил сразу после окончания военного училища. Славное было времечко, жалко не продолжил я карьеру в разведке, помешал лейтенантский нигилизм, другие субъективные и объективные обстоятельства, плюс все мои начинания и инициативы грязли в повседневной войсковой рутине. Может и пошел бы я дальше по разведческой линии, да начальник разведки полка как назло был не очень молод и с молодежью (молодыми офицерами) в контакт входил плохо, все время бредил какими-то своими прежними заслугами… Да, что там говорить, то был старый майор, которому было начхать на все инициативы, исходящие снизу, главное начальству угодить и быть типа хорошим офицером… Ладно, не буду лезть в эти темные дебри прошлого…
Так, теперь надо поссать обязательно, подумал я, организм этого настоятельно требует и не желает более ждать, и можно будет приступить к обходу здания для проверки постов и огневых точек. Два поста я уже типа проверил – увидел со стороны в другом конце коридора (в их составе были бойцы с моего батальона) – молодцы, все на своих местах, службу несут бдительно, несмотря на различные стрессы, усталость и повышенное нервное напряжение в последние дни. Половина бойцов в такой переделке была впервые, но были и те, что застали события марта этого года. Тогда боевики также типа «внезапно» ворвались в город и мы с ними тоже нехило повоевали, по-взрослому, так сказать, сразу вспомнилась моя контузия… Улыбнулся в душе тому… (мне самому, который хоть и попал в передрягу, был ранен, но остался жив и продолжил выполнять обязанности по должности еще в течение двух недель после контузии… помню, гонял связистов, которые меняли мне несколько раз телефонные аппараты и зачищали контакты, пока я не поднес трубку к другому (правому) уху, левое то оказывается после контузии ни хрена практически не слышало, и из него сочилась сукровица, ну, это уже другая история…).
В здании городской больницы № 9 мы находились со вчерашнего дня, а начали всю эту «бадягу» – войсковую операцию – еще 9 августа, тогда, в тот день в батальоне была первая потеря. Погиб сержант Приходько Андрей с Краснодарского края. Так и не смогли во время боя сразу его тело вытащить с места гибели, слишком плотный огонь был со стороны боевиков, и работали их снайперы. Автомат сняли с трупа и всё, пару раз бойцы с его роты пробовали подползти к нему, но безрезультатно, поняв, что так мы можем потерять еще больше бойцов и застрять на одном месте надолго, я дал команду прекратить все мероприятия по вытаскиванию... Так и остался он, лежать до самого перемирия (труп Андрея с места его гибели забирал впоследствии я лично и еще двое его друзей сержантов из 1 роты). Забрали его только аж в 20-х числах августа, пролежал Андрюха почти две недели под беспощадным солнцем (его тело растаяло и бесхозные собаки растащили его в разные стороны… по прибытию на место я с сержантами увидел очень печальную картину… собирали мы его лопатами и завернули в халат ОЗК, так потом и отвозили в эвакогоспиталь, только бирку я написал, кто это и где и когда погиб…). Еще одна санитарная потеря в моем батальоне была на следующий же день – сержант Хакимов (был ранен от близкого разрыва гранаты из подствольника, очень острый осколок пробил подсумок с магазинами и ушел под бронежилет, остановился буквально в сантиметре от почки – повезло сержанту. Кстати, врачи в военном госпитале, где после ранения Хакимов проходил лечение ни хрена ему там путного не сделали…осколок не вытащили, типа и так пойдет, благо у него брат медик, все решил на гражданке – осколок все же вытащили в последствии…).
В ночь с 8 на 9 августа, в штаб дивизии (он располагался на территории пункта временной дислокации (ПВД) нашего полка) вызвали исполняющих обязанности командиров полков на выезде (от нашего – майор Щербаков, от соседнего – полковник Симочкин), и всех командиров батальонов (в отсутствии таковых – лиц их замещающих), а также командиров подразделений разведки и спецназа. Видно задачи, которые «главковерхи» желали нам поставить, и которые мы в последующем должны были выполнить, были не из простых и не из легких. Обычно то все указания сверху спускаются последовательно, а тут пригласили сразу два, а то и три командных звена вместе на это незапланированное ночное совещание.
Замысел был такой: двумя сводными отрядами (штурмовыми группами – первая от 54 дон и вторая от 63 пон (ангарский полчок) с приданным ему взводом ОМОН) одновременно выдвинуться с рассветом 9 августа в направлении улицы Первомайская, достичь указанного рубежа к Ч+ ___, и в последующем обеспечить беспрепятственный вход в город подразделений внутренних войск для усиления общей группировки сил и средств в черте города. В общей сложности в операции должно было быть задействовано (принять участие) порядка 200 человек (будем считать это из четырех воинских частей).
В ходе постановки задач офицеры подразделений задавали уточняющие вопросы, задал такой вопрос и я:
- Кто у всей этой гвардейской шатии-братии будет за старшего начальника?
В ответ исполняющий обязанности командира дивизии полковник Родионов (в пункте постоянной дислокации – заместитель командира дивизии):
- В каком это смысле, товарищ майор? Прикинулся типа дурачком полковник.
Я в ответ:
- Ну, типа войска получаются разношерстные и должно быть общее командование и руководство всего этого контингента в ходе данной операции. Кто будет организовывать своевременное и быстрое взаимодействие сил и средств в ходе выполнения задач исходя из складывающейся боевой обстановки?
Полковник:
- А каждый, типа на своем участке и направлении и будет командовать и организовывать взаимодействие, а мы, товарищ майор, отсюда, значит, из штаба и будем руководить вами по радиостанции и всё, вопрос закрыт, этого вполне достаточно. Делов то, выйти утром и вечером вернуться… Что вам еще не понятно, товарищ майор?
Ага, выйти утром, ковыряя в носу и считая ворон на телеграфных столбах, пройти не спеша по городу несколько километров без техники и какой-либо поддержки – по улицам сплошь забитыми боевиками… где стреляет каждое окно, каждый забор, подвал и вечером вернуться к просмотру блоку новостных программ к экрану неработающего телевизора… Ага, на прогулку идем... на речку купаться…
Я возражаю:
- Но, это же абсолютное нарушение всех военных канонов… по применению войск в городе, занятом противником…
Но полковник меня уже не слушал и рукой махнул, мол, сядь на свое место, не мешай и заткнись, после совещания типа поговорим…
Я, почему уточнял то, в 1-м и 3-м батальонах нашего полка с дисциплиной было все в относительном порядке, а вот во 2-м чувствовалось ее полное отсутствие. Однажды там, в батальоне, бойцы срочники непонятно с чего быканули (я не парился и влезал в гущу их межличностных отношений, своих проблем в батальоне хватало…, но не здесь, «на войне», а ППД, где остались бойцы, которых «не взяли»…) и не пошли на проведение запланированных разведывательно-поисковых мероприятий (пришлось затем из состава других батальонов срочно выдергивать людей на операцию), вернее командиры подразделений этого батальона так и не смогли организовать выделение необходимого количества личного состава от них. В итоге утром на указном месте построения для уточнения задач и убытия в район проведения операции с этого батальона стояли исполняющий обязанности командира батальона майор Сомов, два офицера (взводники по-моему, фамилии их за давностью лет, к сожалению, не помню) и еще пять солдат и сержантов срочной службы. Это вместо положенных согласно расчету и вчерашнего распоряжения выделить на проведение спецоперации 40 человек.
Майор Сомов был не так давно призван из запаса (где-то в начале 1995 года) и авторитета «на войне» себе не заработал еще, плюс он находился на должности заместителя командира батальона по вооружению и в основном, как следует из его должностных обязанностей – отвечал за состояние и поддержание в боевой готовности техники и вооружения батальона, отдав все бразды правления в отношении личного состава на откуп офицерам, исполняющим обязанности командиров рот. То бишь как комбат, он был никакой… Сам он никуда свой нос не совал и бойцов как бы чурался и избегал, короче был он «просто майор», типа никто и звали его «никак». С таким, как говорится, в разведку не пойдешь…
Это было еще в большей степени мне неприятно и обидно, так как Сомов оканчивал, как и я в свое время, пехотное училище Минобороны. Я тоже после перехода из мотострелковых войск во внутренние в середине 1990-х годов был назначен на должность зампотеха батальона в полк оперативного назначения (хотя в штабе округа у кадровиков я подписывал контракт на назначение меня на должность командира батальона). В последующем кадровики из дивизии, просмотрев внимательно мое личное дело, этот казус быстро исправили и переиграли (спасибо им большое за это), и уже через чуть больше полгода я был назначен на должность начальника штаба 1-го батальона оперативного назначения и пошел уже дальше по командно-штабной лестнице...
Ну, так вот, прикинув в уме, что в эту «экспедицию» по очередному осмотру достопримечательностей разрушенного войной города мне все равно придется идти со своими бойцами, то я автоматически оказываюсь старшим от полка в этом сводно-сбродном разношерстном отряде, и обуза в будущем в виде возникновения очередной возможной «бычки» со стороны бойцов 2-го батальона меня никак не прельщала… на хрена козе баян спрашивается?
Разошлись мы с другими командирами все с тяжелыми думами после совещания, и было уже около двух часов пополуночи. Закурив (тогда я еще курил как паровоз), поразмышляв про себя, понял, что спать мне сегодня не придется однозначно и в обозримом будущем насколько это возможно предугадать – тоже… и в общем и в частности… В моем батальоне всего на выезде в настоящее время было 88 человек, это вместе с офицерами, прапорщиками и контрактниками…, а завтра надо выделить в «поход за ёлками» 28 человек, вынь, да положь… Это все с имеющихся в наличии двух рот, третьей роты на выезде не было, она несла службу в ППД по охране военного городка. В общем, «щас Чапай думу думать будет», как разрулить безболезненно всю эту «катавасию» - выполнить на ура все поставленные этой ночью задачи и обеспечить также выполнение постоянных задач – ранее поставленных – несение службы здесь в ПВД согласно плану охраны и обороны места дислокации полка в этом городишке, итить твою налево…
А ежедневное выделение личного состава на службу от моего батальона составляло порядка 28-30 человек: один офицер от батальона на контроле несения службы, КПП – 3 человека, наряды по роте в двух ротах – 8 человек, огневой пост № 1 – 4 человека + снайпер + дежурное огневое средство (2 человека), итого – 7, второй огневой пост – 4 человека + снайпер – это 5, третий огневой пост еще 4 человека. В каждой роте еще ежедневно назначались 2 солдата на кухню и хозработы. Итого – 32 человека ежедневная смена. Вторя смена – те же 32 человека. Остается в боевом режиме 24 бойца, которых можно применять в качестве десанта на четырех коробочках. Техники то у меня в батальоне на выезде не было, да и в ППД тоже, по штату – да, в наличии – нет…, не получили еще никак…
6 августа всё началось типа «весьма и весьма неожиданно», хотя еще вчера уже были первые признаки того, что в городе что-то не так происходит…! Я это заметил еще утром 5 августа. Захотели мы с ребятами по баночке пива вдарить после бурного вечера. Накануне, 4 августа у меня была очередная ежегодная Днюха, и на утро, сами понимаете, головка бо-бо бывает… За забором братья-омоновцы сказали, что типа никто ни чем не торгует, ни одной чеченки на метров триста не видать, что было весьма странно и неожиданно для жаркого лета, ведь еще недавно вблизи расположения части торговало несколько «псевдоларьков» всем чем угодно, начиная от сигарет и заканчивая видеокассетами с «порнухой» и «боями за город Грозноград».
Видимо в штаб дивизии и полка пришли некие телеграммы об очередной «бдительности и дисциплинированности» в условиях непосредственного соприкосновения с противником, но штабные офицеры на это как-то вяло среагировали и довели до нас это, как типа ежедневный доклад начкаров о сдаче-приеме очередного внутреннего караула. Зато объявили расчет сил и средств от каждого батальона на проведение спецоперации, планируемой на утро 6 августа в одном из пригородов города Грозного. Расчет был как всегда – от батальона выделялось 32 человека с двумя офицерами – «десант на «коробочки»». Операция планировалась совместная с подразделениями ОМОН и СОБР, которые дислоцировались на территории ГУОШ. От нашего ПВД омоновцы стояли примерно в полутора-двух километров.
6 августа две «коробочки» (одна от разведки и одна от инженеров) убыли для проверки маршрута выдвижения и сопровождения техники ОМОН до нашего расположения. При съезде с главной дороги в район дислокации ГУОШ эти два БТР подверглись неожиданному массированному обстрелу со стороны чеченских боевиков. В результате обстрела из стрелкового оружия и гранатометов у разведчиков и инженеров появились первые «двухсотые» и «трехсотые». Был тяжело ранен командир инженерно-саперной роты капитан (фамилию постараюсь вспомнить, забыл, к сожалению). Ему при попадании выстрела из гранатомета в БТР оторвало две ступни как лезвием, он стал быстро терять кровь. Благодаря своевременно подоспевшим бойцам из разведки, капитана удалось оттащить в безопасное место и оказать ему первую помощь – перетянули жгутом обе ноги и вкололи пару тюбиков промедола.
В общем, рано утром 9 августа на построение все вышли согласно ночного расчета, с 1-го батальона я выставил 40 человек, по 20 – от каждой роты. С утра 9 августа мы выдвинулись по улице Заветы Ильича в сторону улицы Первомайской двумя колоннами, когда дошли до расположения 63 пон, мы с подразделениями от 59 пон разделились – они пошли улицей левей – параллельно Заветам, а мы продолжили движение вперед. В первые же минуты нашего победного шествия, феерия началась со всех сторон, чехи лупили со всех видов стрелкового оружия, что у них были в наличии, колонны наших бойцов залегли по обе стороны дороги и смотрели на нас командиров, что мол, дальше робить… .............(продолжение следует)