Автобус бесшумно остановился. Он вышел, дождался пока автобус уедет, подождал еще минут двадцать, как мы и условились, и стал готовиться к встрече со мной. Снял рубашку, подошел к обочине, завязал глаза и встал на колени. Я подождала минуты три, выдерживая паузу. Он стоял не двигаясь. Я завела машину и по встречной полосе, не спеша проехала мимо него. Он повернул голову на шум, и проводил меня поворотом головы. Проехав метров сто, я развернулась и подъехала к нему, максимально близко. Открыла дверцу, щелкнула два раза, как мы договаривались, и поставила ноги на бордюр. Он повел головой. Я задела его лицо носком туфель, и он стал вылизывать мои ножки. Язык был теплый. Изредка, он целовал мои ноги, туфли, и продолжал лизать их широкими мазками, вызывая приятную мелкую рябь на коже. Когда я решила, что уже достаточно, щелкнула пальцами, он отпрянул. Я захлопнула дверь и уехала. Он выждал оговоренную паузу, и встал с колен.
Едва я взялся за рубашку, как к остановке подъехала машина. Я с облегчением вздохнул, что они не подъехали тремя минутами раньше. Но, в следующую секунду я уже не понимал, что происходит. Мне натянули мешок на голову, быстро связали руки за спиной, и затолкали в багажник. Я растерялся и разозлился, одновременно. Машина резко рванула с места. Ехали мы, минут сорок. Я пытался представить маршрут, это было не просто. Машина постоянно поворачивала то налево, то направо. Попытки развязать узел ни к чему не привели. Вскоре машина остановилась. Но, багажник открылся не сразу. Еще минут двадцать я пролежал в неудобной позе, в темноте. Вдруг, раздался щелчок, и резкий свет сквозь мешок ударил по глазам. Из багажника меня почти выбросили за шкирку и потащили куда-то. Завели в помещение. Развязали руки и прицепили наручниками, подняв над головой. Ноги расставили в стороны и тоже закрепили наручниками. Я был, почти, распят.
-Что происходит?
-Молчать. – Приказ сопроводил удар ладонью по спине. Я вздрогнул от неожиданности, но решил, что помалкивать будет лучше. Адреналина в крови было столько, что меня била дрожь.
-Ну, что, как будем его убивать? Быстро и весело, или мучительно и долго?
-А куда нам торопиться?
-И то верно. Ну что, мазурик, готов к смерти? Можешь говорить.
Я, слушая все это, прокручивал в голове все свои связи и не мог понять, кому, где, когда, и как я перешел дорогу. Почему то не верилось, что меня собираются убить, но я был в их власти, и беззащитен.
-Могу я узнать кто вы? По голосу не узнаю.
-Еще бы. Киллера не всякий клиент по голосу может узнать. – засмеялись они. – А многие и лица не успевают разглядеть. Но ты успеешь. Когда тебе останется жить пару минут, так и быть, снимем мешок с твоей тупой головы. А чтобы ты не сфотографировал нас своими лупаками, мы их тебе выжжем.
Энтузиазм мой гас с каждым их словом.
-Ну что, давай нож, всегда мечтал на чьей-нибудь спине шахматную доску вырезать, и перекинуться партеечкой. А тут сам Бог велел. Спина широкая, мускулистая. Спортсмен?
-Нет, просто в спортзал хожу.
-И что ты там забыл в спортзале, если не спортсмен? Типа, крутой что ли?
-Просто для себя хожу.
-Я не понял, он нам хамит?
-Мне тоже так показалось.
В следующую секунду мою спину пронзила резкая боль. Мне медленно провели вдоль всей спины острым ножом. Я стиснул зубы, издав глухой стон. Это было неожиданно. Спина одновременно обожглась стальным холодом ножа и горячим потоком крови. Меня стали кромсать на лоскуты. Боль пронзала все мое тело. Защититься я не мог. Но, испытывая эту боль, я понимал, что возбуждаюсь. Мысли смешались в кучу. В голове не укладывалось, почему и за что? Изрезав мою спину вдоль, ее стали резать поперек.
-Пощадите! – взмолился я. Что я вам сделал?
-А ты не догадываешься? – и снова смех.
-Нет.
-Это твои проблемы. И вообще, ты слишком разговорчивый. Давай так договоримся, если будешь болтать не по делу, язык отрежу. Понял?
-Да.
Спина была мокрая.
-Доска готова. Фигуры надо расставить.
Они отстегнули наручники и резко толкнули вперед. Я упал на что-то мягкое, едва успев повернуть голову в сторону, чтобы не сломать нос. Руки мне вытянули над головой и пристегнули наручниками к чему-то. И, тут же, новый поток горячей боли вспыхнул в одном из квадратов моей изрезанной спины. Запахло воском. Они лили горячий воск мне на спину, методично «расставляя» фигуры. Совсем быстро я привык к боли, и не мог не отметить, что мне чертовски нравится это действие. Член мой стал напрягаться, лежать становилось неудобно. Я заворочался, чтобы лечь, как то поудобней.
-Мудак, еще одно движение, и ты труп. Не зли меня.
-Да он возбудился, вот и вошкается. Письку свою боится прищемить, - заржал один из них.
-Письку? У него есть писька? – захохотал второй ему в ответ.
-Не знаю, что у него есть, но этот чувак явно тащится, и на тот свет не собирается.
-А давай ему шкуру снимем живьем?
-Давай. Думаю, ему это тоже понравиться.
Я был ни жив, ни мертв. Мне хотелось кричать, звать на помощь, просить пощады, но я боялся, что эти изверги и правда, отрежут мне язык. А в это мгновение мою спину вновь пронзила боль. Меня стали стегать плеткой. Это был ад и рай одновременно. Ад, потому что я чувствовал всем телом, как от спины отлетают куски кожи, а рай, потому что мне безумно нравилась эта боль. Пороли меня минут двадцать без перерыва. Спина пылала огнем.
-Что молчишь, задохлик, сдох уже?
-Нет.
-Живучая скотина.
-А давай трахнем его, пока живой. А то, я жмуриков как то не очень люблю. Слышь, дурачина, ты как любишь, с вазелином, или без?
Я промолчал. Терять мне уже было нечего. Спина изуродована. В очко трахать будут вряд ли ласково и нежно, да мне это и не надо. Я люблю грубость. И я, решил расслабиться и получить удовольствие, хотя бы перед смертью. Брюки мне разрезали в поясе и стащили вместе с трусами. После чего, уложили меня животом на табуретку. Руки привязали к ногам, так что я не мог пошевелиться.
-Жопа, как у девки. Трахается, наверное, в очко, каждый день, так что ему наши с тобой буи покажутся цветочками. Надо что-нибудь посолидней, для такого дятла.
-О, кстати, у мужика в соседнем доме, дятел в клетке живет. Может, притащим, и пусть ему дятел дупло выдолбит. Слышь, баклан, сейчас гнездо из твоего очка сделаем.
Я заплакал, понимая, что этим, мои мучения не кончатся. Хорошо, что у меня был мешок на голове, и они не видели моих слез.
Я смотрела на него и отмечала все его страхи. Он реально верил в происходящее, но при этом, был неимоверно возбужден. И это передалось мне. Когда его привязали к табурету, я уже была готова. Подойдя к нему, я, раздвинув его ягодицы, всунула страпон в жопу, и стала с наслаждением трахать. Он не сопротивлялся, вскоре стал постанывать. Спина покрылась мурашками. Трахая его, я имела возможность дрочить его член. Он кончил быстро. Оргазм был бурный. Адреналин сделал свое дело. Степень его возбуждения была очень высока, и он полностью расслабился, отдаваясь в руки тем, кто его мучал. Он был готов терпеть любую боль, и выполнить любой приказ.
Мои мучения были вознаграждены. Я испытал сильный оргазм. Теперь и умереть было не страшно. Скорее всего, это произойдет уже скоро. Ведь они уже сделали со мной все, что хотели. И я не ошибся. Мне развязали мешок, освободили руки, ноги. Дальше ничего не происходило. Боль в спине прошла полностью. Я ждал последнего удара, но его не было. Меня оглушала тишина. Я выпрямился и стащил мешок с головы. Она стояла передо мной, смотрела мне в глаза. В руке был ошейник.
-Помнишь, я сказала тебе при нашем знакомстве, что если выдержишь первую сессию, то возьму тебя сразу под ошейник? Ты это сделал. Наколени.
Я застегнула ошейник, и дала ему пощечину.
-Хозяйка задала тебе вопрос, а ты глухонемым прикидываешься?
Я был в растерянности. Мы договаривались только на то, что я вылижу ее ножки, когда она подъедет к условному месту. Все последующее, для меня было полной неожиданностью. А как же спина? Я же чувствовал, что ее режут! Рукой провел по лопаткам и посмотрел, рука была чистой, никаких следов крови. И я не почувствовал там ран. Их не было! Я был шокирован и благодарен своей Хозяйке, что она пощадила меня.
И, только спустя месяц, я узнал, что спину мне «резали» специально приготовленными ледяными ножами. А когда пороли, от спины отлетал воск.