Я в Крыму. Конец июня, море, песок, синь неба, монотонный вязнущий в зное гул голосов утомлённых отдыхом людей, плеск волн …
И влажный, пахнущий солью, йодом и солнцем, воздух…
Как пахнет солнце? О, это сладкий запах мёда и полыни, топлёного молока и тонких спутанных волос на головке вашего ребёнка, в неутомимой беготне вобравшего в себя солнце и ветер. Это особый, неповторимый запах нежности, которая тает, как мороженое в жаркий день с каждым вдохом тепла родного существа...
…Обожаю море и счастлива взахлёб, когда оно ласкает меня! А вот пребывание на пляжах тягостно и скучно. Оно утомляет однообразием картины обнажённых плавящихся тел, оглушает жарой и ослепляет светом. Оно же и вызывает досаду несоответствием лености люда с животрепещущим морем и ярым солнцем. Но всё время плескаться в воде не рекомендуется, лежать и ничего не делать я категорически не умею и потому коротаю паузы, прохаживаясь вдоль берега или сидя на бордюрах, разграничивающих томный пляж и навязчивый курортный сервис.
Самым интересным занятием на пляже считаю короткие «интервью» с такими же пленниками знойного отдыха, как я, да ещё наблюдения за детьми. География отдыхающих обширна – и общение расширяет моё пространство. Ну, а дети мне всегда интересны, поскольку в них анатомически подробно и точно видны все наши утраты самозабвенной радости игры в жизнь, чистоты и веры в других…
Но в этот день почему-то ничто не привлекает моего внимания – вероятно, насытилась впечатлениями или просто устала от жары. Я усаживаюсь на высокий бордюр невдалеке от сходней в море с дорожной тетрадью на коленях и с намерением писать стихи. Но тут…
…Мимо меня идёт маленькое чудо – нет, оно не идёт, оно шествует!
Серые внимательные глазёнки, надетая козырьком назад бейсболка на светлых кудряшках и в цвет ей трусики. На вид ему едва ли больше трёх лет, однако, он очень серьёзен и самостоятелен: взгляд как стальной клинок, ни намёка на улыбку или детское любопытство. Он явно изучает меня и анализирует ситуацию. Исследователь!
С леденцом в кулачке, не спуская с меня пытливого взора, он неторопливо движется известным ему курсом, умудряясь не сбиться с пути и не споткнуться. И только, отдалившись на безопасное расстояние и усевшись на тот же бордюрчик метрах в пяти от меня, он осторожно отвечает на мою улыбку, отвлёкшись от смакования лакомства и не теряя серьёзности взгляда.
А я ловлю его улыбку и скользнувшую мысль: вот растёт настоящий мужчина, самостоятельный, уверенный в себе. Почему я так подумала? Отвага и независимость в этой крохе сквозит в каждом движении и жесте! И я уверяюсь в этом, наблюдая его дальнейшее самостояние при приближении к нему молодой и довольно суровой женщины:
– Никита, ты зачем убежал? А ну, иди сюда!
Ой-ёй! Сколько нетерпимости и агрессии в её голосе. Нельзя так с ребёнком обращаться, мамаша, он же не враг тебе! Сейчас малыш плакать будет…
Но я недооценила мальчишку. Не выпуская из рук леденец, он вскакивает и шустро бежит от мамы, выпятив младенческое ещё пузичко и высоко взбрыкивая ножками. Серьёзнейшее выражение мордашки демонстрирует твёрдую решимость не подчиниться.
Но не тут-то было! У мамы ноги длиннее и шаг шире. Она настигает бунтаря, но рывок в сторону… и мальчонка снова свободен! Он со всех ног летит к морю и, пока женщина нагоняет его, он успевает бросить в волны пару гостей гальки… но сила не на его стороне! Да, да! Именно сила, а не любовь и нежность к своему дитя главное орудие воспитания у этой черноволосой женщины. Сила и полное отсутствие уважения к будущему мужчине: она резко дёргает Никиту за ручку и отвешивает ему несколько шлепков. И тот ожесточённо сжимает губы – абсолютно по-взрослому, хотя его маленький ротик совсем недавно выпустил материнский сосок, который был для него всей вселенной. При этом он сердитым взглядом сверлит меня – невольную свидетельницу его прилюдного унижения…
Хотите сказать, что малыш и слова-то такого не знает по малости лет? Ну, слова он может и не знает, а чувства испытывает совершенно адекватные этому «взрослому» слову, и ожесточается тоже по-взрослому...
Женщина тянет за собой упирающегося Никиту, а я вдогонку ей посылаю свои думы…
Нет не думы, а предчувствие, вернее, предвидение. Я вижу Никиту выросшим, красивым, мужественным и жёстким в обращении с женщинами парнем. Он привык защищать свою свободу, он уверен, что все женщины собственницы, он их не уважает и всегда держит дистанцию. Но и без них ему не обойтись – такова природа…
Пока воображение и мысль набирают силу, я ухожу под тент летнего кафе и, запасшись ледяной газировкой, усаживаюсь с тетрадью за столик – и пишу нечто вроде обращения к матери растревожившего мою душу мальчика:
«Неужели ты не понимаешь, что от нелюбви, от недостатка любви родятся комплексы и пороки? Особенно в мальчиках! Да, да, именно в мальчиках, на которых так много возложено в обществе. Девочек должны баловать отцы – чтобы у них сформировался идеал мужчины и доверие к нему. А мальчики наполняются любовью матери, отец же учит традиции рода и демонстрирует должное, по его мнению, отношение к женщине. Это аксиома. А при неуважении к ребёнку, выказываемому тобой, Никита уже сейчас начинает тихо ненавидеть женщин, проецируя на них твой образ собственницы и разрушительницы его личного пространства. Среды его обитания и взросления. И что в итоге? Он будет замыкаться в себе, таиться от тебя, чтобы не нарываться на унижения. А ещё он неосознанно будет тосковать по ласке, искать любовь, способную заменить твою, и потому будет выбирать женщин старше себя по возрасту и ломать им жизнь…».
Эва куда меня повело! Разве я психолог или социолог? Ну, может, отчасти, в рамках своего жизненного опыта. Нет, эта замороженная женщина, обделённая некогда родительской лаской и впитавшая в себя адаптированные к неудавшейся судьбе матери законы самоутверждения женского эго, мне не интересна! А вот Никита…
…Он будет часто менять женщин, опасаясь полюбить и стать зависимым. Он будет безжалостен к ним, потому что они будут покушаться на его стереотипы, отвергать их искренней, самозабвенной любовью, которой он не поверит. Не уважая и не веря женщинам, он будет отталкивать и даже презирать их за уступчивость, относя их самоотдачу к блудливости и расчёту. Он будет страдать, ибо неосознанно будет искать идеал – идеал, которого не может быть, поскольку, найдя и завоевав этот идеал, он будет отбрасывать его в грязь похоти. Рожденный получать и дарить любовь женщине он будет страдать, не умея ни принять любовь, ни отдать себя ей бескорыстно. Его ждут лёгкие победы, горькие разочарования и пустота в душе. Он будет любим, но несчастен…
Бедный мальчик!
«А был ли мальчик?» – с некоторым сарказмом имеете право спросить вы.
Был?! Да вот он идёт мимо меня к выходу с пляжа! Нет, не идёт, а тянется хвостиком за матерью, увлечённой разговором с товаркой. Она всё так же сурова, неулыбчива и неумолима и тащит за собой сына, как досадный багаж, как сумку на колёсиках.
Никита привычно упирается, но идёт. И снова смотрит на меня в упор – узнал, солнышко?
Какая-то незримая связь между нами, притяжение, взаимный интерес.
О чём ты думаешь, малыш, чему хмуришься? Ты читаешь мои мысли? Прости, я немного увлеклась и забыла, что мысли и «пророчества» записываются на небесах и могут повлиять на твою судьбу.
Но может всё как раз наоборот? Там, в зазеркалье, уже всё решено и я всего лишь подглядела запись о тебе в Книге судеб?
О, малыш! Пусть это будет ошибкой, пусть эти прописи рока не про тебя, пусть у тебя всё будет хорошо! Я от всей души желаю тебе обрести любовь!
А пока люби маму, заботься о ней, отогрей её своим теплом, растопи её сердце! Я знаю, у тебя получится, потому что ты рождён настоящим мужчиной!
Счастья тебе, чудо сероглазое! Не моё…
Иллюстрация: коллаж автора (из 4 фото, найденных в недрах Интернета. Неизвестным фотографам – спасибо!)