Капитан ВДВ

Пётр Комочин
Эту историю я услышал от своих сослуживцев. Не доверять им оснований у меня нет, поэтому с их слов рассказываю.

Однажды на космодром Плесецк прибыл один капитан. Подтянутый и стройный, физически крепкий и образцово-исполнительный. Без дурной инициативы и глупых вопросов в голове. У него даже форма была почти такая же, как у Космических Войск, только петлички другие… с парашютиком.

Парня встретили как родного. Напоили чаем, познакомили с ближайшим начальством, стали расспрашивать. Оказалось, что служил бравый офицер верой и правдой в ВДВ. Был в первых рядах отличников боевой подготовки. Прыжков с парашютом выполнил как за себя, так и за «того» парня. Три раза десантировался в броне. Стрелять умел из всего, даже из палки. Всё было отлично, пока по какой-то «глупости» он не прошел суровую медкомиссию.

На дворе был самый разгар девяностых. О прыжках можно было смело забыть. Сначала его хотели определить на штабную работу, но потом, поразмыслив, приписали почему-то к космонавтам.   

Ребята слушали «новичка» и тихо выпадали в осадок. Что такое три десанта в броне? Это значит, что ты сидишь в танке, а танк выбрасывают с самолета, летящего на большой высоте. Вся эта конструкция спускается на двух огромных куполах, а перед приземлением под танком производится взрыв порохового заряда. Ударная волна взрыва смягчает удар о землю. Как только танк оказался на земле, он тут же начинает ехать и стрелять в разные стороны. Этот аттракцион придумал сам «батя» Маргелов в свои лучшие годы.

То, что капитан ВДВ не робкого десятка понятно было всем. Специалист он классный и многому может научить в своей области, но тут-то область другая. Мониторы, клавиатуры, антенны, датчики, кнопки, переключатели, формулы. Как такового оружия нет вообще. Максимум: пистолет Макарова - в наряде постоять. Получалось, что бедняге надо было учиться тому, с чем он в жизни своей никогда не сталкивался и о чем даже не задумывался никогда. Но настоящий воин отступать перед трудностями не привык.

Поначалу учителей и наставников было много. Каждый пытался что-то объяснить, показать, «сверкнуть» умом и способностями. Капитан честно слушал и пытался что-то повторить, но получалось не очень. То клавиши перепутает, то станцию отключит, то предохранители сожжет. С каждым днем ряды прирожденных преподавателей редели. Оставались самые стойкие.

Парни проигрывали одни и те же ситуации по несколько раз, отрабатывали типовые действия до автоматизма, некоторые не писаные правила давали под диктовку. Представитель ВДВ тоже держал марку. Толстенная 96 листовая тетрадь была исписана мелким убористым почерком, а различные инструкции по эксплуатации были тупо вызубрены наизусть. Процесс шел мучительно медленно. Из самых стойких наставников осталось всего три человека.

Ровно через год праведный труд был по достоинству вознагражден. Первый сеанс связи со спутником, который капитан провел самостоятельно, без единой ошибки и срыва, был отмечен начальством как образцовый. Появился реальный повод для гордости.

Дальше - больше! Если этот офицер заступал в наряд, то у него больше ничего не ломалось, а наоборот - все работало как часы. Если он оставался за старшего - можно было идти спать. Спокойствие и тишина были гарантированы. Если что-то нужно было очень и срочно, то дело поручали именно капитану ВДВ. Так было надежнее.
 
Как-то раз наведалась на космодром суровая комиссия из Москвы. На всех ответственных дежурствах, докладах, отчетах и совещаниях непременно присутствовал главный герой нашего рассказа. Он всегда давал точные ответы и образцово тянул лямку нелегкой службы. Важные  московские гости изволили высказать свое удовольствие подготовкой офицеров космодрома, основываясь на примере отличника-капитана. Разумеется, никто из них так и не узнал, откуда появился этот молодец, и с каким трудом доставался ему законный авторитет.