Барский дом

Виктор Авдеев
          - Здорово дядь Вить! - голос Були загрохотал в динамике телефона подобно Ерихонской трубе и я памятуя, что труба сия сделала со стенами  одноименного города,

слегка отставил "Нокиа" от уха.
          - А знаешь, чего мне добрые люди нашептали? - продолжал терзать мои перепонки оглушительный собеседник. Я ответил, что нахожусь в мире блаженного неведения,

но тем не менее хорошие новости не помешали бы.
          - Ха! - обрадованно отозвался Буля. - Так слушай, в Лазовку семья лохматых зашла. Борода дрова вез и видел как они по речке у барского дома перешли.
          "Лохматые" - это на нашем охотничьем жаргоне кабаны, Коля Борода - местный колдырь, тем не менее заслуживающий уважения.
          - И ?- вопросил я.
          -Чо и? Надо ехать, пока борщевские не узнали. Борода он конечно мужик хороший, но язык у него мягче хрена. Ты как завтра?
          - Как пионер - всегда готов. Чего задумал отложу на попозжей. Спешного ничего нет.
          - Ну и ладненько. Я за тобой заеду завтра в пять утра- подитожил Буля и  и отключился, как бэ давая понять, что разговор окончил, а мне показалось, что

телефон мой даже вздохнул с облегчением.
            Я же перебрал в уме список намеченных на завтра дел, позвонил пару раз, отменяя встречи и в замечательном настроении поехал домой.
            Наутро я кидал в рюкзак извечный русский походный набор -пяток вкрутую сваренных яичек, тонко порезанное сало с чесноком и перцем, буханку хлеба, пару

луковок и крупную серую соль в пластиковом яйце от Киндерсюрприза. Термос с чаем и фляга воды составили продуктам компанию.   
            На плите заклекотал, заплевался кипятком чайник. Потушив конфорку я разлил воду в два бокала с сахаром и кофе и тот час же еле заметный водяной парок

поднял вверх божественно-бодрящий аромат. На часах было 4 50 и пошел в коридор не обманувшись в предположении, поскольку входная дверь приоткрылась и проем целиком 

заполнил пунктуальный Буля.
            Родители назвали его Николаем. Огромную Колину, глыбообразную фигуру венчала немаленькая глыбообразная же голова с непременной добродушной ухмылкой. посему

с детства и прилипло к Коле это прозвище - сокращенное от бульник, булыжник. Буля причем от природного своего добродушия нисколько не обижался.
            Прихлебывая обжигающий кофе мы обсудили детали предстоящей поездки и наметили план действий. А еще через десять минут мой рюкзак и карабин проглотила

пыльная Булина многострадальная "Нива" и мы понеслись по извилистым улочкам окраины к выезду из города.
            Лазовка красивое местечко. Когда то там находились два села. Но очень уж давно, даже не на моей памяти они зачахли и просто стерлись с лица плодородной

тамбовской земли. Теперь это просто неровная, заросшая всякой мелкой дрянью вроде американского клена и репейника исконно российского местность. Только сиротливо

жмущиеся корявые яблоньки и одичавшая  до первородного своего состояния малина в густом бурьяне, показывают, что идешь по месту, где когда то стояли дома.
            По рассказам стариков неподалеку от деревень, еще в начале века высился красавец особняк, поражая своим изяществом и великолепием. Хозяева посещали его не

так часто, во время своих редких приездов из за границы. Только революция и не менее безжалостное время сделали свое дело и перемолотые в этих двух безжалостных

мясорубках сгинул и особняк и деревни.
            Тот же Буля рассказывал мне полную драматизма и трагедии историю, о том как владелец особняка, имевший чуть ли не графский  титул скрывшись в подвале,

защищал своих домочадцев от наседавших на них чекистов, бравших особняк приступом. Граф понимал, что от нападавших напрасно ждать милости и редкими выстрелами из

револьвера лишь оттягивал время. И когда чекистам надоел долгий, безрезультативный штурм, они просто взорвали подвал и погребли графа с семьей под подземными сводами.
 Впрочем как я позже выяснил - история эта оказалась не более чем просто легендой, поскольку большинство из заставших это время стариков только смеялись над таким

вольным ее переложением. Семья графская, как жила где то по Парижам, так там и осталась, благополучно избежав гибельных последствий смутного революционного времени.

Особняк же просто растащили крестьяне , пустив его на свои хозяйственные нужды. Так что не было  графа в белоснежной рубахе с револьвером в нервной руке, заслонявшего

собой жмущихся друг к другу испуганных детей и заплаканную красавицу жену. Жаль, Булина история звучала покрасивше.
           - А я вчера хотел на работу устроится, - повернув  голову заявил неожиданно  Буля и выдернул меня из вороха мыслей. Работал он до сего времени таксистом,

заработок имел нерегулярный и как сам он выражался - Просто перекладывал деньги из кармана в карман.
           - и куда же? - в глубочайшей заинтересованности спросил я, искренне недоумевая, что могло прельстить этого безбашенного флибустьера асфальта.
          - Ты не поверишь! В центре открывают какую то новую обжираловку. Так вот туда хотел устроится.
            Метким словом "обжираловка" Буля обозвал одно из предприятий фастфуда, потихоньку расползавшемуся
 по нашему провинциальному городку.
            Я потихоньку стал выпадать в осадок предчувствуя некую вовсе неприличную феерическую историю со стрельбой, драками и погонями, для начала представив себе

моего обширного товарища в беленькой рубашке с короткими рукавчиками и неизменной удавкой, пытающегося изобразить перед клиентом подобие добродушной улыбки, более

похожей на оскал питбуля.
            Но и этого мне показалось мало. Живое воображение неслось вразнос, галопируя и взбрыкивая и следующим видением было как кто то из многочисленных

вышестоящих манагеров пытается склонить Булю к неизменному в этой среде стукачеству, завуалированно именуемым улучшением работы корпорации. На том моменте, как

начинающий сотрудник вышибал дерьмо из шестого или седьмого по счету своего руководителя с недоуменно-возмущенным выражением на простодушном своем лице, этот монстр

поверг меня еще в большую прострацию, заявив
           - Не взяли... -со вздохом, должном верно изобразить горькую печаль. А мне от смеха было уже совсем плохо. Сил достало только на то, чтобы махать головой,

что должно было означать - "Перестань!"
             Но этот неистощимый злодей не унимался. Проводив взглядом везущего на разваливающейся детской тележке ржавое железо бомжа, Буля скорчил значительное лицо 

и молвил веско, поджав губы
             - Матерый!
             В матерости  охотника за черметом была разве что толщина слоя грязи, покрывавшая тело его и одежду. Но замечательный этот диссонанс вверг меня уже в

истерическое редкое всхлипывание.
             "Нивушка" меж тем резво соскочила с разбитого асфальта на грунтовую дорогу. До искомого места оставалось километров пять. Собственно Лазовку уже можно

было видеть как нагромождение кустарника, широко раскинувшееся по горизонту. местность там была неровная, овраги, буераки и даже в годы существования колхозов

использовавших каждый клочок земли, эти места вспахать не могли.
             Слева мелькали березки лесополосы, машина изредка подпрыгивала на особо крупных, зловредных кочках, а я уже ерзал в нетерпении.
             Наконец мы достигли кустарника и сползли с широкой, разъезженной грунтовки на еле заметные в траве пары колей, петлявших меж кустами, вдоль стройных

ясеней, растущих параллельными рядами. Они когда то окаймляли дорогу ведущую к усадьбе, обсаженной по периметру сиренью, кусты которой тоже сохранились. Дом разрушен,

людей населявших его тоже уже давно нет, а вот деревья продолжают жить...
             Автомобильчик натужно рыкнув, преодолел очередной подъем и шустро нырнул в кустарник, там Буля развернулся и ткнул "Нивушку" мордой в репейник. Все, мы

прибыли на место.
             Расчехлившись, мы зарядили оружие. Из багажника достали кусок маскировочной сетки и споро накинули ее на пыльную, горячую еще машину. Пара минут и

автомобиль уже можно было обнаружить только подойдя совсем рядом.
             - Пойдем до ручья - закинув МР на плечо, сказал Буля
             - Борода ехал с другой его стороны, полем. Пять голов с поля сюда перешли. Вот у перехода  и определим, куда они потом подались.
              Я молча кивнул и мы тихонько двинулись к воде.
              До ручья было не более километра и уже минут через пятнадцать через кусты засветилось небо и стал виден и он сам,тихонько струившийся по глубокой

низинке. Думаю раньше на этом месте текла глубокая, полноводная река, пересохшая со временем и обмелевшая донельзя. А теперь в огромном русле ее малая часть стыдливо

кутала остатки былого величия в зеленый плед камыша.
              Внизу, левее от нас через тростник шла еле заметная поперечная полоса. Я тронул Булю за рукав и и показал на нее, ткнув потом пальцем в берег

противополжный, а затем в тот на котором находились мы. Он кивнул, соглашаясь с тем, что наверняка именно в этом месте зверье пересекло ручей.
               И правда. Спустившись , мы обнаружили там отпечатки свиных копыт, принадлежавших пяти некрупным, двух -трехгодовалым  кабанчикам. Шли они без старой

свиньи, вероятно отбились от основного стада. Как раз то что нужно. Звери чуть поднявшись пошли вдоль склона и метров через двести, найдя удобное, отлогое место

поднялись и стали удаляться от ручья.
              Впереди, не так далеко находилось небольшое болотце, скорее даже сырая просто низинка, где кабаны могли залечь на день два, что бы отдохнуть и

подкормиться. Следовало проверить ее, поскольку чем дальше отходили мы от ручья, тем плотнее становилась земля, отпечатки стали малозаметны и труднее стало тропить

зверя.
              Буля шел первым, напряженно вглядываясь под ноги, я за ним и остановился всего на секунду, что бы сорвать верхушку распустившегося куста "Иванчая".

Цветки издавали сладко-терпкий медвяной запах, до того аппетитный, что нюхая, нестерпимо хотелось пожевать и сам цветок. Я на ходу надломил макушку, но она не

оторвалась. Пришлось обернуться и встать, чтоб дернуть сильнее и продолжить путь, отметив про себя, что уловил еле заметное движение, в прогале меж ветел оставшихся за

спиной.
             В пару секунд догнав Булю я сказал негромко
             - За тем бугорком я присяду, ты иди дальше и остановись в кустах, у клена.
             У нас не приняты долгие распросы. В полной уверенноти, что так надо Буля не оборачиваясь и не меняя темпа мотнул башкой, а я добравшись до небольшого

холмика присел резко и и повалившись на спину откатился за него. Еще мгновение и выставив вперед карабин, я обшаривал в прицел подозрительный ракитник. Неясная

движущаяся мешанина вычленилась в отдельные, качающиеся на ветру ветки, за которыми я успел заметить две неясные, согбенные фигуры, тот час пропавшие из поля зрения.
            Мда... Их минумум двое. Я подтянул карабин назад и взяв его за ремень, ближе к верхней антабке, сполз чуть ниже, развернулся и ужом скользнул к кустам, где

прячась в три погибели скорчился Буля.
            Когда я приблизился, он коротко мотнул головой, спрашивая тем самым- Что там?
            Я показал два пальца, затем перевернул импровизированную "V" и пошевелил ими, сложил вместе и дотронувшись до левого плеча помотал головой влево-вправо,

пожав затем плечами.
            В переводе на человеческий значило это " Двое. Люди. Не охотинсппекция и не менты. Кто не понятно."
            Буля прикусил нижнюю губу в задумчивости и показал затем правее от нас. Мы отползли и поднявшись под защитой кустов, пригнувшись порысили. Я догадывался

куда. Впереди находилось небольшое поле, чистенькое, без кустарника. Если его пересечь, можно понять, преследуют нас эти незнакомцы или нет. Ну или рассмотреть их на

крайний случай, что бы понять кто они и соответственно чего хотят.
            Охотинспекторы увидев нас пустились бы сразу в погоню, не прячась, а такие же как мы бракоши следить бы уж точно не стали. Неблагодарное больно уж это дело

- следить за вооруженным человеком. При редких встречах с коллегами так сказать - по цеху, мы тихонько расходимся в разные стороны.   
            Преодолев открытое пространство мы залегли в ямке и в тот же момент справа мелькнули меж кустов две фигуры. У меня слегка захолодела спина. Кабанчики

откладывались на неопределенное время. Не сегодня. Сегодня опасно. А опасно потому, что действия наших преследователей были нелогичны. Любой здравомыслящий человек

оказавшийся в Лазовке - будь то копатель чермета, пчеловод ищущий места под временную стоянку или бракоша не стал бы нас так долго преследовать. Значило это только то,

что добра от незнакомнев ждать не надо. Пусть они не вооружены и можно проигнорировать все, но  если они нападут, придется стрелять .А государство наше судя по слухам

не очень одобряет ремесло человекоубийства. Или точнее не одобряет совсем. Так что боялся я больше не преследователей наших, а того, что придется сделать в крайнем

случае.
            Мы приняли решение отходить к машине и рвать когти отсюда и бросились бежать к машине, уже не таясь. стараясь придерживаться относительно открытых мест,

что бы избежать неожиданного нападения.
            Это почти удалось, поскольку мы приближались к машине, но загадочная парочка потихоньку оттесняла нас от нее к ручью. И в какой то момент они оказались меж

нами и автомобилем. Мы остановились, и укрывшись за неровностями почвы стали наблюдать. Отходить назад не было смысла, а приближение к противнику хотелось пока

оттянуть.
            Буля переводя дух криво улыбнулся и прохрипел саркастически
            - Не знаю, чего они за нами бегут, но бля буду не время спросить!
            Я кивнул, и показав левее от машины сказал
            -Не хотелось бы.
            Буля согласился в свою очередь, а я в прицел старался рассмотреть преследовавших нас людей. Разделяло нас не более ста метров. Внезапно в посеченном

прицельными нитями стекле показался сначала   один силуэт, а затем и другой. Листва на кустах, закрывавшая их была достаточно редкой, что бы разглядеть все при

четырехкратном увеличении. И уже я склонен стал назвать их существами, не применяя понятия человек. Они были приземистые, ниже среднего, человеческого роста с

длинными, чуть не до колен руками. В одежде, но чрезвычайно грязные. Длинные, темные волосы у обоих всколоченные, сальные и кое где скатавшиеся в войлок буквально.

Один их них начал крутить головой и я почувствовал для чего. Он нюхал! Нюхал как собака пытаясь определить где мы. Я непроизвольно погладил спусковой крючок

указательным пальцем и тот час же распрямил его. Эти существа находятся меж нами и машиной и не дают нам к ней попасть. Всего два выстрела и все закончится. Два

патрона стоят меньше пятидесяти рублей.
            -Это что, так много для тебя? спросил я сам себя и напрягся, возвращаясь на путь логики из другого мира, поскольку не вопрос о количестве потраченных денег

был приоритетным. Кем бы ни были эти существа, они были похожи на людей и в конечном итоге мои действия все равно были бы убийством.
            Буля силился, что то рассмотреть, но на таком расстоянии не видел нужного - деталей. И я зацепив пальцем рычажок  кронштейна прицела ослабил крепление,

осторожно, стараясь не звякнуть металллом об металл потянул его назад и сняв с салазок передал товарищу. Тот принял и припал к резинке наглазника.
            Он смотрел не более минуты, затем опустил голову вниз, точно устали глаза и судорожно дернул кадыком.
            Я ожидал чего угодно. Ухмылки, дурацкой мины, но только не этого. Не слез. Их были полны его глаза и повернув голову, он прошептал, еле шевеля губами, а я

не услышал, а скорее прочел по их движению
             - Убей их...  Убей...
            Мы дружим давно и видел я Булю всякого. Как то после кровопролитной драки в сельском клубе, где против него стояли человек семь и они же лежали потом без

сознания, даже не постанывая, в глубокой отключке. Буле тогда тоже здорово досталось, но трогая руками разорванную в клочья губу, он пытался даже шутить и улыбаться,

хотя края раны расходились и думаю причиняли болезненные ощущения словно и не разгоряченному дракой Буле. А теперь этот добродушный монстр плакал и я не думал, что

увижу когдато подобное. Наверное только по причине удивления громадного я и не раздумывал ни секунды. Сто метров не расстояние и не стоило тратить время на то, что бы

пристегивать оптический прицел назад. Сфокусировав взгляд я рассмотрел две достаточно четкие фигуры, спустя какое то мгновение соединившиеся вместе, оказавшись на

одной линии полета пули, еще спустя миг я совместил на них целик и прицел, а палец плавно нажал спусковой крючок.
            тот что был бляже ко мне сложился и мешковато рухнул, а второй неожиданно высоко подпрыгнул и коснувшись земли ногами получил еще одну пулю, в грудь. Не

прекращая движения вниз он распластался и пропал из поля зрения скрытый листвой.  Как подброшенный пружиной взлетел Буля и с глухим ревом ринулся в сторону

преследователей. Раздались пять выстрелов, а затем глухие удары. Вряд ли это сделало существ хотя бы еще чуть мертвее. Да ладно, это уже были не мои разборки.
            Когда я подошел ближе, Буля стоял ссутулившись, держа в руках ружье с окровавленным, разбитым в щепу прикладом.
            Что ж. По крайней мере один вопрос решился. Нам эти существа, а точнее то, что он них осталось больше не урожают.
            Я присел, рассматривая останки. Ореховый приклад превратил головы существ в кровавое месиво, но рассмотреть среди этой мешанины что то удалось. Бросалась в

глаза странная форма черепа с выдвинутыми немного вперед челюстями. Крепкие желтые зубы тоже имели немного иную форму, поскольку имели не плоскую вершинку, а сходились

наверх, больше напоминая пирамидки. Кожу покрывала довольно густая, короткая шерстка.
            Рубашка одного из них, старого фасона, давно уж вышедшая из моды, лиловая, с большими лазоревыми пуговицами внезапно привлекла мое внимание и я силился

вспомнить, где же я видел похожую недавно, поскольку ответ крутился где то уж рядом. И я вспомнил.
            А вслед за этим Буля произнес, ткнув пальцем в заинтересовавший меня предмет одежды
            - Это Гаврилина рубашка...
            Да. Это его. Поскольку подобной второй я в жизни не видел. Гаврила был одним из многочисленных дядек Були, но самым его любимым. По молодости он получил

травму головы и был сильно не в себе. Семья опекала его как малого до сорока пяти лет, пока Гаврила неожиданно не пропал без вести. Далеко от дома, расположенного на

краю города он не отходил. Официально признанной версией стало, что окончательное помрачение и без того малого рассудка заставило идти Гаврилу куда глаза глядят и

затерялся он в полях. Буля искал его долго. А вот теперь мы видим Гаврилину рубашку на одном из этих существ.
            Хотя и не обязательно быть им людоедами. Может это просто вконец одичавшие бичи, потерявшие рассудок. А рубашку они сняли с трупа. Или отобрали ее у еще

живого тогда Гаврилы. Но я не стал рассуждать далее, понимая, что ответов на большинство своих вопросов я не получу никогда. И с этим надо смириться. А вот кое что

сделать не помешало бы.
            - Буля! Надо работать!- сказал я товарищу, выводя его из оцепенения.
            По одному мы перетащили изуродованные тела к ручью, благо он находился не так далеко и положили их в воду.
             - Принеси мне две больших железки, к ним надо привязать, что бы не всплыли, - попросил я и Буля кивнув, молча скрылся в кустах. А я вытащил охотничий свой

острый нож и занялся более простой, чем розыск железяк, но более неприятной процедурой.  Вскрыв поочередно животы и грудные клетки существ, извлек оттуда желудок,

кишки и легкие. Все это порезав, распихал по камышу, стараясь засунуть под корни. Затем сделал несколько глубоких надрезов в бедрах и икроножнных мышцах, напихав туда

скомканных стеблей камыша. 
            На берегу послышалось сопение и обернувшись я увидел Булю с парой колесных дисков от какого то грузовика.  Уже вдвоем мы связали руки существ, а потом

согнув тела примотали ноги к голове. Привязав к получившемуся таким образом компактному кокону по диску, утопая в грязи оттащили к наружной границе камыша и воды и

притопили.
            Я осмотрелся - все вокруг было встоптанно, но ни клоков одежды, ни сгустков крови на бегегу не осталось. Мы прошлись чуть выше по течению и на относительно

чистеньком местечке немного привели в порядок себя и одежду, отмыв ее от грязи и крови, насколько это было возможно. Теперь оставалось замаскировать место убийства.
            Там не пришлось много возится, мы натаскали сушняка из кустов и подожгли, поскольку невозможно было отскрести кровь от земли.
            В машину мы сели, когда ставшее уже багровым солнце собиралось опускаться за горизонт, имея обоюдное желание нажраться самого злого пойла, что бы хоть

немного сбросить напряжение самого пожалуй странного в моей жизни дня. Да и Буле пожалуй переживать подобное вряд ли приходилось.
            -Знаешь Буля, Пожалуй стоит воздержаться некоторое время от охоты на крупную дичь. Очень она утомляет - сказал я с миной немного уставшего человека.
             -Да пошел ты! - беззлобно ругнулся Буля и что было дури нажал на газ