Есть люди, к чьим фамилиям пояснения не нужны, Пушкин, Вернадский, Ростропович… К их ряду причисляю я и Александра Тихоновича Харыбина. Если не по всероссийской значимости, то по чистоте человеческой сути. Он знал и умел всё. Построил дом, посадил сад, вырастил сына и дочь. Я как-то задумал подогнать Тихоновича под все общепринятые представления о хорошем человеке, и убедился, что он им соответствовал с избытком. Если поэты начинали говорить о стихах – они ссылались на Харыбина, как на корифея. Когда музыканты готовили инструменты к выступлению – они полностью полагались на совершенный слух Тихоновича.
Священники советовались с ним по толкованию Писания, атеисты разгадывали с Тихоновичем шарады Антидюринга.
Он превосходно изучил законы подковёрной борьбы во властных кабинетах и знал историю падения каждого городского бомжа.
Всё это вместе и называлось одним словом : Харыбин. Он сочинял стихи и писал музыку, играл на всех звучащих инструментах и даже на дощечках штакетника. Он был щедр в своих талантах, и вокруг него постоянно складывались фольклорные коллективы, художественные кружки и шахматные секции. Он вращался, как абразивный круг, и всякий, кто касался его звенящего диска, тут же исходил искрами.
Подозревал ли сам Александр Тихонович, что жизнь его складывается, как книга? Не думаю. В советские годы издать даже сборничек стихов человеку из уездной глуши было невозможно, а в новое бессовестное время он сделать это уже и не стремился. Хотя за десятилетия собрал удивительный архив, и собрание это просто требовало облачить себя в переплёт.
И Тихонович начал собирать книгу. Он готовил рукопись долго, так долго, что уже не верилось в успех. Не хватало денег, терпения, поддержки.
Года два назад в городском музее Бирюча Александр Тихонович собрал даже читательскую конференцию по компьютерному варианту книги. Он словно знал, что собственную настоящую книгу подержать в руках ему не придётся.
Минувшей зимой Тихоновича не стало. Но рукопись словно получила второе дыхание. Супруга Тихоновича – Валентина Тихоновна, директор музея Галина Алексеевна Ямпольская, товарищи и творческая организация РОСА сумели издать книгу уже после жизни автора.
И вот она у меня на столе « Дочь Тихого Дона». И я знаю почти каждую строчку из всего, что в ней написано. С Тихоновичем меня связывали долгие годы изысканий на почве исторического прошлого страны и нашего малого края. Я помню утро, когда он прочёл мне пронзительное. почти на грани сердечной боли «Из «Слова о полку Игореве» :
Не отцы у нас, а отчимы,
У моей родной земли.
Что ж вы сделали с Белгородчиной?
До чего же её довели?
И какому же Богу внемлю,
За поруганный отчий край?
Продают нынче матушку-землю,
Как ненужный в хозяйстве сарай» .
Не зная, можно подумать, что здесь в нем заговорила многолетняя партийная закалка ( в последние годы Тихонович был первым секретарем местного райкома КПРФ). Но это не так. Когда дело касалось твердых исторических устоев, Тихонович забывал о партийной принадлежности. Так было, когда Харыбин горячо выступил за возвращение городу исторического имени Бирюч, и это вело его к прямому столкновению с партийной верхушкой, не желавшей поступиться идеологически окрашенным названием «Красногвардейское».
Я листаю книгу, и всё больше убеждаюсь, что сам Тихонович вряд ли остался доволен тем, во что обратилась его рукопись. Смотрю, например, на странице 70-й фото группы русских писателей на крыльце районного Дома культуры. Я хорошо помню тот приезд по моему, как члена Союза писателей России, приглашению крупных писателей и поэтов. Не остался в стороне и Александр Тихонович. Но вот редакторы книги на этой фотографии почти всех подписали « и др.», зато в фото на странице 84 без всяких «др» выставили составителя сборника, хотя он к творчеству Харыбина отношения не имеет. Скорее наоборот. Но это – другая история.
Я лишь хочу подчеркнуть, что в книге превосходно всё, что вышло из под пера Харыбина. Но мне не нравится то, что сделали с рукописью составители. Мне не нравится казенный компьютерный шрифт заголовка– тут надо было поработать настоящему художнику. Нелепо на обложке фото вереницы грязных птиц в болоте. Так и хочется спросить : в этой луже вы видите Дочку Тихого Дона?
И совсем никуда не годится стихотворение на последней обложке. При россыпи настоящих золотых строк внутри книги ставить в завершение чужое и слабое? Этот фальшивый аккорд смазывает чудесное звучание харыбинской поэзии.
Однако при всем том выход книги «Дочка Тихого Дона» есть ещё один успех Александра Тихоновича Харыбина. Этой книгой он оставил нам камертон настройки душ на чистое звучание.
«Сад цветёт, сад цветёт,
Вишни с сливами,
Соловей песнь поёт
С переливами.
Неба синь-голубень,
Тучи ярусом,
В небе стая голубей
Белым парусом».