Во времена развитого социализма сотрудникам отделов по борьбе с хищениями социалистической cобственности не было большего счастья, чем возбудить уголовное дело по статье 93-1 УК РСФСР. За cовершение хищения государственного имущества “в особо крупных размерах”, то есть свыше десяти тысяч советских рублей. По этой “девяносто три – прим” было положено наказание от шести до 15 лет лишения свободы и даже… смертная казнь.
Выставляя “к стенке” нечистых на руку советских граждан, рыцари ОБХСС{1} наиболее рельефно доказывали целесообразность своего существования. И необходимость материального поощрения себя любимых. Выражаясь сленгом, “примовская” статья была “толстой палкой”, которую полезно “срубить”.
***
Зима 1985-86 годов. Я - следователь следственного отдела Кировского РУВД.
В канцелярии получаю материал. С резолюцией начальника “принять решение”. Толстая пачка листов, любовно и аккуратно сшитая обэхээсниками. С лиловым штампом “КП" {2}.
Испытываю минимум энтузиазма, но материал забираю.
Добравшись до кабинета, знакомлюсь с манускриптом.
…Дурная баба – уборщица на некоей “валяльно-суконной фабрике”. Убирает вечером в пустом цехе, после окончания рабочей смены. И каждый раз прихватывает домой что-нибудь из государственного имущества – бобину полушерстяной нити, свежесотканное одеяло и т.п. Так вот – несколько лет. Пока сдуру не попадается с похищенным на проходной.
Ввиду очередной кампании по борьбе с “несунами" {3} тетку сдают ментам. Те шмонают ее жилье и выгребают кучу вышеозначенных предметов, похищенных дурой с родного предприятия. Все слежавшееся, но не пользованное. На сумму более двенадцати тысяч советских рублей. А это, как мы уже знаем, сумма, необходимая для “примовской” статьи.
Пи-и-здец! Расстрел!!!
Понимаю, что это не есть то, за что надо расстреливать[4]. Но пока не понимаю, как это юридически сформулировать в документе.
Пока… Пока не нахожу в материале “price list”, то есть справку о стоимостях похищенных предметов. А “прайсы” следующие – 20, 25, 35, максимум 40 рублей. Все, что дешевле пятидесяти рублей, является предметом “мелкого хищения государственного имущества”, административно наказуемого злодеяния, вообще не подлежащего уголовному преследованию.
Немедленно вызываю бабу к себе. Переопрашиваю.
И получаю объяснение, что, мол, сама не знала, с какой целью коммуниздила ценности. Каждый раз, дескать, думала: “возьму штучку и все”.
В родившемся следом постановлении я указываю, что “…имярек не имела умысла на законченное хищение государственного имущества в особо крупных размерах…; действия имярек надлежит квалифицировать как многократно повторяемые мелкие хищения государственного имущества…; установленный законом срок для применения административного взыскания истек…”
И отказываю к чертовой матери в возбуждении уголовного дела. За отсутствием в действиях дурищи состава преступления.
Свои инстанции проверяют. Прокурорские проверяют. Никто не может возразить.
Так и постается.
***
РУВДшное партсобрание. Ошалевшие от такой моей наглости обэхээсники единогласно голосуют против приема меня кандидатом в члены КПСС.
Голосишек ихних конечно не хватает. И в кандидаты меня принимают.
Но ведь как в воду чертовы опера смотрели. Ибо через шесть лет я выступал в Конституционном Суде в качестве представителя стороны, отстаивающей запрет КПСС.
(см. "приём в КПСС" в разделе "Менты")
_____________
{1} Отделы борьбы с хищениями социалистической собственности – предки нынешних ОБЭП – отделов борьбы с экономическими преступлениями.
{2} Так называлась “Книга сообщений о преступлениях”. Прошитая и опечатанная. Сообщения, внесенные в эту книгу, уже не могли быть укрыты от расследования и попадали в статистику. О регистрации материала в “КП” свидетельствовал специальный лиловый штамп на первом листе, придававший материалу должный процессуальный вес.
{3} Советский язык – так называли мелких расхитителей государственного имущества на родных предприятиях.
{4} Дамочек, конечно, по закону расстреливать не полагалось.Им и малолеткам полагалось не более десяти лет лишения свободы.
_____________
2002 г.
© Юрий Лучинский