ПОД ЧУЖИМ ИМЕНЕМ...
( Кого в действительности мы читаем?)
Леонид Словин: интервью российского писателя Александра Терентьева (проза.ру) крупнейшей израильской русскоязычной газете "Вести" (Тель-Авив)
Александр Терентьев, российский писатель, родился в ноябре 1960 года в Кустанайской области в Казахстане. Примечательно, что местом рождения в документах записан поселок имени Карла Маркса Ленинского района. В конце шестидесятых семья переехала в Псковскую область, где и живет по сей день. После окончания школы Терентьев поступил в военно-инженерное командное училище, на факультет ВДВ (Воздушно-десантных войск). После двух лет учебы из училища был отчислен из-за проблем со зрением. С мечтой о военной карьере пришлось распрощаться. В начале восьмидесятых - получение заочного образования в псковском пединституте, на историческом факультете. В 1993-м попал в тяжелую автомобильную аварию, сломал позвоночник и стал инвалидом-колясочником. Начал писать в 2004 г. Первый же литературный опыт увенчался успехом: московское издательство "Эксмо" выпустило в серии "Русский бестселлер" его детектив "Стремная роскошь". Затем был издан детектив "Дикие гуси" и книга о диверсантах времен Великой Отечественной войны "Преданный сын". В издательстве "Вече" была напечатана его книга - "Субмарина меняет курс". В последние годы пишет приключенческие боевики о действиях бойцов спецназа. Книги Александра Терентьева выходят в свет не под его именем...
ПОД ЧУЖИМ ИМЕНЕМ
( Кого мы читаем в действительности )
- Прежде, чем спросить, почему вы сняли свое имя с обложек ваших книг и предпочли, говоря современным языком, бренд, хотелось бы узнать, какими путями в российскую литературу приходят люди сегодня?
- Если я начну рассказывать, что с детства мечтал стать писателем и всю жизнь упорно продвигался к заветной цели, то читатель не поверит ни единому моему слову и будет прав, поскольку это было бы чистой воды враньем. Сегодня литературной деятельностью у нас частенько начинают заниматься совершенно случайные люди - по сути, дилетанты. Моя история как раз ярко иллюстрирует эту тенденцию. История вообще-то довольно длинная, но если попытаться передать ее в нескольких словах... Когда-то все было как у всех: семья, заботы, работа, какие-то увлечения, радости-огорчения. Потом в один не самый радостный день все вдруг поменялось, и жизнь разделилась на "до" и "после". И точкой отсчета «новой жизни» стал день обычной автомобильной аварии. И учиться жить пришлось с нуля - и мне, и моим близким.
Одной из особенностей "нового бытия" оказался даже не избыток, а переизбыток свободного времени, которое нужно было научиться не тратить с умом, не расходовать рационально, а именно убивать. Для обычного человека мои слова звучат, наверное, диковато, но те, кто хотя бы раз в жизни провел несколько дней в тюремной камере или на больничной койке, без труда меня поймут... Чем может заниматься человек, приговоренный годами лежать на диване? Да, часть времени уходит на какие-то процедуры и затяжную, неимоверно скучную войну с болью, а остальное чем занять? Ответ очевиден: книги и телевизор. Хотя, были еще и попытки рисовать, резать по дереву и даже мастерить какую-то нехитрую мебель…
Человек устроен так, что надоедает ему со временем все и хочется чего-то новенького. Этим новеньким для меня и стала сумасшедшая мысль попробовать написать книгу. И, что самое забавное, чуть позже выяснилось, что идея была не такой уж сумасшедшей... Важно другое. Когда пишешь очередную книжку, иногда чувствуешь, что время бежит как-то слишком уж быстро и тебе его не хватает - и это замечательное чувство! Что бы там ни говорили про талант или дар свыше, но, думаю, писательство - это, по большому счету, такое же ремесло, как и любое другое. Соответственно, никак не может начинающий столяр-краснодеревщик создать уникальный по сложности и красоте гарнитур - для начала ему придется сколотить не один и не два простеньких табурета. Вы вправе спросить: "Так что, любой желающий может стать писателем?" Нет, конечно же. Если человек от природы совершенно лишен умения рисовать, то вряд ли он сможет стать художником. Есть все же, думаю, какой-то необходимый минимум: чувство слова, элементарная начитанность, умение видеть мир чуточку ярче и полнее, чем дано это обычному человеку...
- А что дальше?
- Мне часто не верят и спрашивают: «Что, вот так просто в издательстве прочитали и предложили издать? Не платил никому и знакомств не было? Так не бывает!» Смею заверить: бывает! Просто, наверное, не так часто, как многим хотелось бы…
- Ваши читатели знают, что автор книги, которую они читают, мягко говоря, не очень здоровый человек?
- На обложке первой моей книги была размещена фотография и краткие сведения об авторе, где открытым текстом говорилось о моей инвалидности. То же сообщалось и во второй. Обращали ли читатели внимание на "особенности биографии" автора? Когда вышли в свет третья и четвертая книги, в которых описывались приключения советских разведчиков и диверсантов во время Великой Отечественной войны, то в аннотациях об инвалидности автора уже не упоминалось. Не потому, что я пытался скрыть свою инвалидность – просто хотелось, чтобы люди оценивали мои вещи именно по их литературным достоинствам или недостаткам. Знание о "физических особенностях" автора только мешало бы объективному восприятию текстов.
Читатели вправе спросить: Что это - попытка не очень-то красивого пиара, простое желание похвастать успехами или что-то еще?" А, наверное, всего понемножку. Хотя, если серьезно, то порой хотелось обратиться именно к тем, кто сегодня находится примерно в таком же положении, и сказать: на свете нет ничего невозможного! Если у вас есть цель, есть желание достичь ее - так отбросьте сомнения и двигайтесь вперед! Да, все не так просто и легко, и гарантий успеха никаких, но вдруг повезет и все получится..." Есть известный анекдот, в котором мужичок сердито выговаривает Всевышнему за то, что тот никак не хочет помочь ему выиграть в лотерею миллион. На что Бог с досадой отвечает: " Но ты хоть билет лотерейный купи!" Мы тоже частенько вроде бы и хотим чего-то, но ленимся даже с дивана встать и протянуть руку за счастливым билетом...
- Отражается ли инвалидность на мировосприятии пишущего и в его произведениях, как вы считаете?
- Мы все разные. И мировосприятие у каждого свое… Есть немало здоровых людей, буквально лопающихся от злобы и ненависти ко всему миру, а среди инвалидов много совершенно адекватных, позитивных и светлых. Кто из них болен, кто здоров?.. Отражается ли жизнь писателя на его творчестве? Несомненно. Здесь, думается, все дело в том, насколько сочинитель позволяет своему реальному мировоззрению проявиться в его произведениях. Возьмем, к примеру, Эдгара По и нашего Михаила Зощенко. Жизнь каждого была далеко не безоблачной, но один упивался мрачностями, а второй писал удивительно светлые, брызжущие мягким неповторимым юмором вещи. Есть авторы, смакующие откровенную чернуху и каждой своей книгой утверждающие, что весь мир – мрачная, грязная помойка, а люди – извращенцы, подонки и сволочи. Каждый писатель имеет полное право изображать мир таким, каким он его видит, но читать подобные произведения неприятно и совсем не хочется.
Думаю, у каждого автора и у каждой книги есть своя аура - светлая или наоборот. При всем пиетете по отношению к признанному гению, не люблю творчество Ф.М. Достоевского - как нетрудно догадаться, именно из-за " мрака" его ауры. Это, безусловно, всего лишь мое, очень субъективное, восприятие... Так что наличие или отсутствие инвалидности автора еще ничего не определяет. Добавлю, что в аннотациях к моим книгам, вышедших в свет под псевдонимом и посвященным бойцам спецназа, ни о какой инвалидности автора речи, естественно, быть не могло...
- Вот мы и подошли плавно к вопросу, который напрашивался уже в самом начале вашего интервью. Почему вы решились издавать свои книги под псевдонимом – под чужим брендом, иначе, под чужим именем?
- Собственно, ничего загадочного в этом нет. Просто надо хотя бы немного представлять себе, что такое издательский бизнес в России сегодня. Издательства - как и любое другое предприятие - озабочены в первую очередь получением прибыли от продаж выпускаемой продукции, то есть книг. Соответственно и отталкиваются они в своих предпочтениях именно от продаваемости того или иного автора. А что, если автор пишет довольно прилично, но и первая изданная, и последующие его вещи раскупались в магазинах не очень? Так ведь часто бывает! А издательства не хотят рисковать и вкладываются, как правило, в рекламу того или иного писателя лишь после того, как убеждаются, что его первые три-пять книг хорошо разошлись…
- Были разные способы продвижения начинающего сочинителя. В свое время российские книгоиздатели включали произведения перспективного с их точки зрения автора в какую-нибудь модную серию. Каждое издательство выпускало такую. « Российский боевик», «Лучший российский детектив», «Русский бестселлер», «Черная кошка» - первые вспомнившиеся мне навскидку.
- Так было. Но потом бум серий исчерпал себя - читатель все же чаще стал ориентироваться на имя творца. Так и обнаружилась палочка-выручалочка для книгоиздателя и для автора, не успевшего примелькаться, - бренд, имя уже раскрученного и хорошо продаваемого писателя. Не тайна, что есть несколько известных и раскрученных авторов, чьи имена на обложке практически гарантируют успешную продажу изданных тиражей.
- Я даже назову раскрученные имена, первые пришедшие на ум. Фридрих Незнанский между 1993 и 2010 годом опубликовал 170 романов. Марина Серова – от чьего имени выпускается серия современного русского детективного жанра - издала 425 произведений. Продуктивность некоторых авторов шокирует. Литераторы с уверенностью заявляют: за год один человек не может написать даже десять романов, потому что ему придется штамповать больше сорока страниц в день…
- Я тоже о том же. Если автор издает за год такое количество книг, что физически невозможно написать одному человеку, значит, скорее всего, что на него работает коллектив безымянных авторов… В связи с этим все чаще приходится слышать о существовании у раскрученных авторов литературных помощников, литературных негров, «книггеров», «писателей-призраков», называйте, как угодно…
- У многих читателей это вызывает неприятное чувство подмены…
- К этому можно по-разному относиться, но, нравится нам это или нет, такие вещи практикуются далеко не первый день – достаточно вспомнить великого Дюма-отца… Не скрывают, что «литературными неграми» были и несколько крупных писателей. Не хочу называть фамилии, в том числе и живущего в Израиле. Большинство известных авторов, конечно, предпочитают не прибегать к сотрудничеству с литературными помощниками, но есть авторы, о которых и сами издатели порой открыто говорят, что это коллективный псевдоним или под именем таким-то работает коллектив авторов...
Литературные помощники, как правило, не имеют права публично назвать бренд, под каким идут их произведения, что оговаривается в издательском договоре. Хочу, однако, подчеркнуть, что авторы, соглашающиеся издаваться под чужим именем, сами делают свой выбор. Правда, их выбор не так уж и велик: или ты соглашаешься на псевдоним, или можешь пытать счастья в другом издательстве… Позицию издателя в подобных случаях можно озвучить примерно так: "Ты неплохо пишешь, но книги твои покупают плохо. Мы не можем из раза в раз вкладывать деньги в заведомо убыточное дело. Хочешь работать дальше - пиши, но книги твои будут выходить вот под этим псевдонимом. Согласен?"
- И вы согласились…
- Да, причем, без особых колебаний. Имя на обложке - вещь прекрасная и приятная, но для меня важнее иметь работу, которая позволяет мне чувствовать, что я занят делом, и которая помогает мне... убивать излишек свободного времени… Личное творчество ведь никуда не исчезает - оно осталось прежним, просто "меняет бейджик". Наверное, опять-таки надо подчеркнуть, что пишу я сейчас обычные боевики про российских спецназовцев. Это жанр, традиционно считающийся у нас чуть ли не литературой второго сорта. Но об этом уже отдельный разговор, поскольку, полагаю, каждый все-таки решает для себя сам, что есть первый, что второй, а что и пятый сорт. Как вполне справедливо заметил классик, "осетрины второй свежести не бывает", но ведь кроме осетров в наших водах водится немало и других рыбок. И есть люди, предпочитающие простых карасиков...
- Полагаю, писать «под кого-то» не так просто. Ну, насчет фамилий главных персонажей, их биографий тут проблем нет. Издатель сразу это оговаривает. Но необходимо ведь, по возможности, максимально близко имитировать стиль и множество других особенностей. Я читал о том, что книги о Бешенном, пользовавшиеся большой популярностью, в действительности написаны Георгием Анджапаридзе. Сюжет там не запоминается, а вот несообразности… Их приходится каждый раз создавать! Помню, что стоило одной из героинь показать очередному злодею свой мизинец с наколкой в виде треугольника ( это особенно умилило меня!) как негодяй сразу превратился в смиренного ягненка. Татуировка ставила даму порядком выше его на иерархической лестнице банды...
- В моем случае все гораздо проще. Сложно писать «под кого-то», если речь идет об известном авторе со своим неповторимым стилем, с мировоззрением, с определенной философией. Полагаю, никому и в голову сегодня не придет пытаться «работать под Юлиана Семенова» - для подобного безрассудства нужно обладать, по меньшей мере, сопоставимым талантом. Мы же говорим о вполне рядовом случае, когда автор пишет книгу, которая впоследствии выйдет в определенной серии под определенным псевдонимом. И серия из тех, которые читают, не особо озабочиваясь странноватыми несоответствиями стиля в разных книгах, изданных под одной фамилией – большинство читателей просто не задумываются о таких вещах. Для них гораздо важнее увлекательность сюжета, динамизм и крутизна героев…
Хочу особо подчеркнуть, что в этом нет ни малейшего неуважения к читателю боевиков - все прекрасно понимают условия игры и к книгам данного жанра относятся довольно снисходительно. О своих книгах-боевиках могу сказать, что к работе отношусь ответственно, не забывая про уважение как к себе, так и к читателю. Да, жанр откровенно развлекательный, но в книгах вы не найдете, уж извините, грубой дешевки… Кстати, мне всегда чуточку досадно, что о современных спецназовцах читают гораздо охотнее, чем о подобных героях времен Второй мировой. Но это уж, не скрою, всего лишь дело личных пристрастий…
- Каково ваше отношение к современному детективу?
- К современному детективу у меня отношение скептическое. Золотым веком советско-российского детектива были восьмидесятые, произведения, написанные настоящими мастерами, прекрасно владевшими темой и знавшими реалии милицейской и прочих служб, славной плеядой авторов, среди которых яркими бриллиантами блистали имена братьев Вайнеров, А.Адамова, Н.Леонова и многих других. Сегодня молодым трудно представить, как еще лет двадцать-тридцать назад читатели буквально охотились за книгами мэтров детектива! Книги, журнальные публикации доставали всеми мыслимыми и немыслимыми способами, покупали за бешеные деньги, а порой книгами даже взятки давали! Забавно звучит, да? Взятка в виде детектива, в котором героические и мудрые сыщики борются с преступностью – и с мздоимством в том числе… Начиная с девяностых детективом стали называть все что угодно, лишь бы в книге было побольше крови, трупов и крутых разборок. Но, думается, детектив - это, прежде всего, мысль, аналитическая работа сыщиков, а уж потом погони и стрельба.
- Какое чувство испытывает литературный помощник к автору, чье имя издательство ставит на обложке произведения, созданного чужими руками? К человеку, который присваивает себе результат чужого труда и материальные средства?
- Думаю, здесь необходимо уточнить, что между работой литературного негра и работой под бренд все же есть ощутимая разница. В первом случае автор пишет книгу, получает за это какое-то разовое вознаграждение и... все. Права на произведение, деньги за последующие переиздания, известность и прочие приятные вещи достаются тому, чье имя красиво выведено на обложке. А также издательству. Именно таким образом я написал две книги. С последующими было несколько иначе. Если автор, по договоренности с издательством, пишет под бренд, то в договоре указывается, что издательство ставит на обложке имя раскрученного писателя, но все права остаются за истинным автором книги.
То есть, в этом случае автор как бы просто воспользовался псевдонимом - правда, псевдонимом, гарантирующим успешную продажу изданного произведения. В моем случае все происходит именно так: я пишу книгу, издательство выпускает ее под известным именем, но авторство и все права остаются за мной. Как я отношусь к человеку, имя которого красуется на обложках книг, написанных мной? Да, честно говоря, никак. Не могу же я злиться на человека, которого совершенно не знаю. Да, гораздо приятнее было бы видеть на титульном листе свое имя, но, еще раз повторю, я принял условия игры и не вижу в ситуации ничего трагического или унизительного. Да, имя чужое, да, псевдоним, но этот псевдоним помогает моим книгам добраться до читателей и в прямом смысле кормит меня. А я, как человек, надеюсь, вполне разумный, не привык ненавидеть и кусать руку, которая протягивает мне кусок хлеба...
Если честно, то я наедине с собой никогда не называю себя писателем. Писатели для меня - это И. Бунин, М. Шолохов, Ю.Семенов... Не можем же мы поставить рядом создателя "Тихого Дона" и автора десятка книжек про Бешеного! Здесь проходит некая незримая, но совершенно очевидная для каждого грань, которая разделяет Писателей и писателей. Естественно, себя я тоже отношу к группе, где теснятся писатели с маленькой буквы. Ну, а поскольку какое-то самолюбие у меня все же есть, то и выбираю подзабытые термины "сочинитель" или "слагатель историй". Конечно, есть, наверное, во всем этом и некий элемент лукавства, но, поверьте, совсем чуть-чуть...
- Вы пишете книги, их издают. В то же время писателем себя не называете, а на обложках стоит чужое имя. Ну, хорошо, пусть это правила игры, которые вас устраивают. Но мне просто интересно, что же должно произойти, чтобы вы по праву назвали себя писателем?
- Оглядываясь назад, сравнивая первые тексты и совсем недавние, могу совершенно точно сказать, что первая книга сегодня кажется мне откровенно слабенькой. Вторая была чуть получше. Третью я попробовал написать уже "по-настоящему" - с описаниями природы, с вдумчивыми размышлениями героев и прочими вещами, свойственными, на мой взгляд, стоящему литературному произведению. Но, поскольку книга была заявлена как детектив, то редакторам моя работа не понравилась совершенно - что и привело к тому, что текст так и остался "в столе", невостребованным и поныне... По поводу же книг изданных могу сказать, что ни за одну из них мне не стыдно - старался максимально совместить требования и особенности легкого жанра, каким считается боевик, с приличным литературным языком. Насколько все удалось - судить, естественно, читателям...
Я человек независтливый и спокойно отношусь к тому, что мое имя не мелькает на страницах популярных изданий. Значит ли это, что я не тщеславен? Нет, конечно же, - тщеславие в разумной степени мне свойственно, как и любому нормальному человеку. Но я не хотел бы быть среди приглашенных, к примеру, на недавнюю встречу писателей с премьером, где одна уважаемая дама ничтоже сумняшеся заявила, что они являются «совестью нации». Смешно ведь! Я не хотел бы с видом уставшего мессии вещать умности в какой-либо телепередаче, как это не без удовольствия сегодня делает один из наших новоявленных мэтров. Пиар – штука полезная и необходимая, но мне не нравятся нынешние формы этого замечательного действа! Что должно произойти? Пытаюсь сам себе честно ответить… Ответ, что называется на поверхности. Мое сегодняшнее интервью крупнейшей израильской русскоязычной газете… Разве это не признание?!
- Есть известное изречение: «Можешь не писать, не пиши!» Вы после нескольких лет писательства можете представить свою жизнь без этой работы? Ведь для некоторых литература становится неким сладким наркотиком, без которого они уже не мыслят свое существование… И еще один вопрос… Сегодня много разговоров о том, что литература умирает, мельчает, а книга в скором времени исчезнет – ее место займут электронные новомодные штучки. Что вы об этом думаете?
- Знаете, я никогда не относил себя к тем, кто не может не писать. Я могу - и совершенно спокойно. А по поводу нынешнего состояния литературы… Думаю, что сегодняшние многочисленные слухи о ее кончине сильно преувеличены. Пока существует человек, литература останется востребованной. Мы не сможем жить без инструмента "воспитания чувств", без носителя "доброго, светлого и прекрасного", без "объединителя стран и народов", коим является книга. И неважно - электронная это версия, или традиционно бумажная. Хотя, на мой взгляд, при всем уважении к современным веяниям и технологиям, книга в ее классической форме не исчезнет никогда. Для многих и многих читателей важен именно контакт с живым томиком, который можно в любую минуту взять в руки, полистать, пробежать глазами по строкам, ощутить аромат, ауру и дух Книги. Между разговором по телефону и живым общением с собеседником, которого ты видишь и можешь, что называется, потрогать рукой, есть ощутимая разница... Какие жанры будут востребованы? Думаю, все ныне существующие.
Проблема ведь сегодня в другом - в качестве предлагаемого издательствами. Думаю, вы согласитесь, что между дрянным любовным романом и "Поющими в терновнике" дистанция огромного размера! Хотя, даже в засилье третьесортного чтива я не вижу ничего особо катастрофичного - достаточно вспомнить, что подобное уже бывало и не раз! В начале двадцатого века очень популярными были книжонки по две копейки с очень, кстати, современными названиями: "Кровавый талисман", "Желтые черти" и другие. И что - подобное чтиво погубило литературу? Да ничуть не бывало - дешевая и грязная пена схлынула, а литература осталась и поныне здравствует. Весной, во время половодья, по реке несется много мусора, но потом неминуемо наступает лето и воды очищаются - до следующего таяния снегов. Времена года сменяют друг друга, а река-то остается...