Это было пол жизни назад.
Тогда мне только-что исполнилось 23 года, я недавно закончила институт и отметила вторую годовщину своей свадьбы. Жили мы с мужем отдельно от всяческих родителей и даже не в коммуналке, а в отдельной квартире. Квартира была плохонькая, но своя. После окончания института, я получила свободное распределение и находилась в поисках работы. В одно из осенних воскресений, мои родители пригласили нас прошвырнуться в Прибалтику за продуктами(в Ленинграде было неважно с продуктами, да и качетво там было получше). Мы согласились и я, воспользовавшись случаем, пригласила их на ужин после поездки. Мой папа родом из Батуми и очень любил грузинскую кухню. Я расстаралась - сварила "Харчо" и потушила мясо по-грузински в остром соусе.
Я очень любила своего отца. С мамой у нас как-то не сложилось, а вот с отцом мы были по-настоящему близкими, родными людьми. В детстве, я его не то чтобы боялась, но опасалось. Он был строгим, но справедливым. А лет с 14-15, папа стал моим самым лучшим другом, моим миром и моим богом. Он был красивым, умным мужчиной, балагуром и весельчаком - душой кампании и в то же время в нём чувствовалась внутренняя сила, сила духа.
Поездка удалась. Все пребывали в хорошем настроении, много смеялись, папа шутил, рассказывал свежие анекдоты. Вернулись довольно поздно. Мама хотела забросить нас с мужем домой и уехать, но папе хотелось поесть соих любимых деликатесов. Поужинали быстро и я положила папе ещё еды с собой. Родители добрались до дома слегка за полночь.
Утром я отсыпалась, потому что легла поздно - убрала, да посуду вымыла. Безработная... Почему бы не поспать? Около 9 утра раздался телефонный звонок
- Алло! Говорите!
- Папа умер... Слышишь? Папа умер!
- Извините, вы ошиблись номером.
Я положила трубку на рычаг. Телефон зазвонил снова
- Ира! Ира! Не бросай трубку! Это я, твоя мама! Папа умер!
- Не может быть! Неправда!!!
- Приезжай...
Кое-как одевшись, я выскочила на Московский проспект ловить такси, думая про себя, что это всё недоразумение, что я сейчас приеду и всё образуется, всё будет хорошо. Только сев на заднее сиденье, я наконец начала понимать, что это правда и ничего уже хорошо не будет. Хотелось выть, из глаз покатились слёзы. Наверное, я всё-таки завыла... Таксист стал оборачиваться на меня на светофорах.
- Девушка! Что у Вас случилось? Любимый бросил?
- Отец умер...
Слова прозвучали, как будто со стороны, будто не я их сказала и от этого я поняла весь ужас потери и впервые до меня дошёл истинный смысл слова - НИКОГДА...
Когда я приехала, папу уже увезли, а пропахшая валерьянкой мама, стала сбивчиво(врач со
скорой, вкатил ей укол) рассказывать, что было утром.
- Папа встал в семь утра на работу, умылся и сказал, что у него желудок болит, наверное, от острого, что он съел за ужином. Он позвонил на работу и сказал, что сегодня не придёт, неважно себя чувствует. Потом выпил чай с сухарями и сказал, что ляжет поспать немного. Примерно через час, я вдруг забеспокоилась и зашла в спальню. Он уже умер...
Мы впервые в жизни рыдали обнявшись.
Вскрытие определило обширный инфаркт - разрыв сердца. Врач сказал, что отец перенёс уже много инфарктов - всё сердце у него было в шрамах....
Похороны были через три дня, в крематории. Собралось человек 200, почти всё НИИ, где папа работал главным конструктором. Хоронили в закрытом гробу, потому, что после разрыва сердца тело раздувается. Не смотря на большие деньги, заплаченные гримёру, гроб так и не открыли для всеобщего обозрения... Нас с мамой позвали в зал, чтобы мы "опознали труп" - порядок такой... В гробу лежал китайский болванчик с круглым толстым животом и лоснящимся лицом с приклееными пижонскими усиками...
- Нет!!! Это не он!!!
- Это он, Ира... Я уже видела, до грима....
Дальше я почти ничего не помню, только запах нашатыря и жёсткие руки двух бугаёв с папиной работы, которые таскали меня. Я всё время теряла сознание. Очнувшись, снова видела перед глазами странное, нереальное лицо китайца и снова теряла сознание.
После похорон, я больше не плакала. Горе ушло глубоко внутрь и затаилось там острым, колючим осколком. Я делала всё, что было нужно и ничего не чувствовала, ни к кому... Осколок вылезал на поверхность моего сознания только во сне. Почти каждую ночь, муж будил меня
- Ты плачешь! В голос! Я тебя трясу, а ты не просыпаешься...
- Да? Не помню...
Я утирала мокрое лицо и пыталась спать дальше.
Примерно через год, я вдруг перестала рыдать во сне, а ещё через неделю поняла, что беременна.
- Неважно, мальчик или девочка - будет Женей, как папа. Других вариантов нет!
Мама часто упрекала меня, что я не езжу на кладбище(в колумбарий). Я не могла себя заставить... Ведь его там нет, его нет в убогой клетчатой стене с безвкусными вазочками. Его вообще, больше нигде нет, кроме моей души, вроме маленького кусочка мозга, который хранит память о нём. Мне не нужно никуда ехать, чтобы побыть с ним. Он всегда со мой. Я могу внутренним зрением увидеть его грустные лукавые глаза, в которых заключена "вся скорбь еврейского народа", его ироничную улыбку, его красивые породистые руки с длинными музыкальными пальцами, я могу слышать его голос, чувствовать его запах и тепло его тела, ВСЕГДА, когда захочу. Я бережно храню его в душе и в памяти. Он живет во мне и будет жить, пока я сама жива и помню его.
Когда я закрою глаза в последний раз, он умрёт снова, теперь уже насовсем, а я(надеюсь) найду приют в душе и памяти моей дочери.