остывающее
«Господь любит меня…»
на губах...
распростёртое нагое тело
с ароматной капелькой "Шанели"…
я не верил,
что тебе суждено, как и всем,
обратиться в прах,
когда стоял,
заворожённый,
у изголовья твоей постели,
и в доме, уставленном лилиями,
чертит линии немой рассвет,
и ладонь открытая
отпускает скомканную платочком душу,
и люди в форме
занавешивают зеркала,
и твой портрет,
не моя Мэрилин…
и не твоих глаз
потемневшие лужи…
и сегодня,
поворачивая жёлтое, сыпучее время
вспять,
я вернусь в этот день,
прорвусь
и устрою твоё спасение,
и исполню твоё желание
покрепче тебя обнять,
но ты снова таешь в моих руках
невесомой тенью…
и без мыслей, без смысла,
остатки памяти о тебе
губя,
я отворачиваюсь, когда ты улыбаешься мне
с чужих портретов…
твоё остывающее
«Господь любит меня…»
на губах,
и залпом выпитая
безвкусная тридцать шестая
таблетка
лета…