Приехавшего в отпуск своего городского друга Славу, Котя Живомордов встретил радостно.
Хотя Котя был никаким не Котей, а Сашей, и Живомордовым он тоже не был, а фамилия у него самая простая – Пронин. Но его так прозвали – Котя Живомордов – за то, что он очень быстро располнел. А было это так.
Саня работал дежурным электриком на заводе и любил водочку, благо свободного вре-мени было много, да и контроля особого не было. Так что остался он без семьи и проживал один в двухкомнатной квартире. А когда еще не пил, Саня работал там же на заводе энергетиком, но водочка…
И вот дружеское застолье.
- Саня, сколько лет живу, а вот выбрался наконец-то к тебе в гости, - поднимая поднесенную рюмку с водкой, произнес вместо тоста Слава.
- Давай выпьем за будущую нашу рыбалку, за тех окуней-карасей, которые будут булкать в нашей с тобой ухе! Поехали!
Два друга бодро опрокинули стопки, крякнув, принялись тыкать вилками соленые огурцы из тарелки и крупно нарезанное сало.
- Сань, что-то мы с тобой, как голодные волки, с голодного края, на еду набросились, а?.. Давай еще по одной?..
- Давай.
Выпили еще по одной. Слава закусывать стал как-то лениво.
- А помнишь Сань, как я тебе в городе киперную ленту искал, помнишь?.. Смех ведь прямо! По всему городу мотались, а она у нас на складе валялась, вроде как веревка или шпагат там какой. А я, дурак, и тебя по городу намотал и себя измучил. А, да ладно, главное, что мы тогда достали ее. Давай еще по одной, а?.. Ты как, не против?..
- Да нет, давай наливай, я всегда с друзьями – за! – откликнулся неестественно радостно Котя.
- У меня этого добра, Сань, привезена с собой целая батарея. Нам с тобой на всю рыбалку хватит. Я запасливый. Ты не стесняйся. На меня не смотри, от радости отпуска и встречи с тобой – я и в дороге к тебе ехал, как под хмелем.
Выпили еще. А потом пошло и поехало. Счет свелся на многостопие. И...Слава лег спать переполненный радостью, что он у друга, что в отпуске, что они поедут завтра на рыбалку! С этим и уснул.
А Котя, сев по хозяйски к столу, опорожнив очередную рюмку, так и уснул прямо за столом. А под утро…
- Ой!.. Саня!.. Ой!.. Что ты делаешь?.. Это я – Слава!.. Не души-и!.. Ой!.. - Слышалась падающая посуда со стола. Слава метался в темноте комнаты в поисках выходной двери. За ним бегал Котя и кричал:
- Я тебя, гад, задушу. Задавлю я тебя, гада. Нам двоим, на этой земле не жить.
- Саня, это ты?! Это я – Слава! Что я тебе плохого сделал?.. За что-о-о?.. – в очередной раз, попавшись в цепкие котины руки, хрипел он.
- Убью гада я тебя, убью!!! Кто-то должен один жить. Я буду жить, но тебя нынче убью!
- За что?.. – прохрипел в самый смертельный свой час Слава и, как-то вывернувшись, и разом отрезвев, нашел дверь.
Странную утреннюю картину застали немногие проснувшиеся прохожие.
По улице в коричневых трусах и в белой майке бежал мужчина, призывая к своему спасению, а за ним бежал Котя Живомордов с криком индеца-вождя апачей:
- Убью.. гада.. я тебя!..
После этого случая, который, к счастью городского его друга, закончился благополучно, Коте Живомордову пришлось поваляться в больнице. А вскоре и закодироваться от курева и водки до окончания своих дней на этом свете.
Дружбы, конечно, между друзьями – как не бывало.
Вот и полнеть он стал с того раза очень быстро. Но это хоть для окружающих его людей ничем страшным уже не грозит.
Иногда, правда, электрики в дежурке зубоскальства ради спрашивали вполне серьезно Котю:
- За что ты, Иваныч, своего друга задушить-то хотел?
- Да ладно, не его я хотел задушить, а себя. Понял? Умник.
- А себя-то за что?..
- Вот будешь пить водку, как я ее пил, и ты узнаешь, за что душат самого себя. Сам себе я привиделся! Понял или еще что-то хочется узнать?
Обычно на этом вопросы заканчивались, как и закончилась с того злополучного утра одинокая жизнь Коти: жена с дочкой вернулись.