Действующие лица:
Макаров, майор госбезопасности, 35 лет
Лидия, студентка третьего курса, 21 год
Время действия – сентябрь 1956 года
Место действия – кабинет Макарова в областном управлении КГБ
Макаров сидит за столом, что-то пишет. Звонок телефона.
МАКАРОВ. Пропустите ее. Что? Не имеете права? Сейчас я выйду и сам ее приведу в кабинет. Ага, нашли ее фамилию. Отлично, она дорогу знает. (Снова пишет что-то. Затем вынимает из стола толстую тетрадь). Интересно, что она скажет на это. (Входит Лидия. ) Здравствуйте, Лидия, проходите, садитесь.
ЛИДИЯ (у двери). Ну, здравствуйте, майор Макаров. И надолго мне садиться? Может, бессрочно?
МАКАРОВ. Хватит острить. Язычок ваш мне знаком. Помните народную мудрость: язык твой – враг твой? Садитесь, серьезный разговор есть.
ЛИДИЯ. Начало непонятное. (Проходит с столу, садится). Я слушаю вас.
МАКАРОВ. По нашим сведениям, одним из ваших ... э ... друзей до недавнего времени был некий Снежников. Игорь Снежников.
ЛИДИЯ. Да. Был. И что из этого вытекает?
МАКАРОВ. Почему вы с ним расстались?
ЛИДИЯ. Не понимаю. Какое дело чекистам до моих ... э ... друзей? Я с ним рассталась, как и с другими. Надоел. Приелся, если хотите. Я вообще не могу встречаться с одним парнем долго. Ведь есть и другие. Не хуже. Почему не попробовать?
МАКАРОВ. Не подумайте, что я фарисей или ханжа, но мне мыслится, что так вот, как перчатки, менять парней, - не дело.
ЛИДИЯ. Вы за этим меня пригласили? Если да, то я подумаю над вашими словами. Разрешите оставить вас в приятном одиночестве?
МАКАРОВ. Лидия, я хочу, чтобы вы послушали, что пишет о вас Снежников.
ЛИДИЯ. Всю вот эту толстую тетрадь будете читать вслух? Декламировать? Это его донос на меня? Не может быть! Дайте мне тетрадь! (пытается вырвать тетрадь у майора). Неужели он сексот? Я считала Игоря Снежникова таким романтиком! Неужели он ... стукач? ... Нет, нет, нет! Дайте мне тетрадь, майор!
МАКАРОВ. Нет, не дам. Я сам буду читать вам, но только выдержки. Итак, выдержка первая. «Я люблю Лиду, люблю с каждым днем все сильнее». Нравится?
ЛИДИЯ. Приятно слышать. Но вы мне другое читайте! Донос!
МАКАРОВ. Всему – свое время. (читает). «Я читал книги, но не понимал их. Теперь я знаю, что такое счастье. Быть вместе с Лидой – это и есть счастье. Обнимать ее, целовать, входить в нее – это ни с чем не сравнимо. Видеть открытые глаза ее во тьме ночной ...»
ЛИДИЯ. Романтик! Я видела, что этот новичок в любви меня боготворит. И это меня раздражало. Я обыкновенная свободная девушка, я люблю мужчин, но ни одному из них я бы не отдала свою свободу.
МАКАРОВ. Просто ты, милая, еще никого не любила.
ЛИДИЯ. Ошибаешься, Макаров, я любила. Но об этом лучше помолчу.
МАКАРОВ. Ладно. Читаем новую цитату. «Лидия рассказала анекдот, который меня потряс, выбил из колеи. Сталин, говорила она, потерял свою любимую трубку. Позвонил Берии: - Лаврентий, у меня трубка пропала. Тот ему: – Примем меры, Иосиф Виссарионович, найдем вора. И тут Сталин нашел трубку. Под папкой лежала. Позвонил Берии. А тот ему: - Поздно, Иосиф Виссарионович, семь человек уже признались».
ЛИДИЯ. Грустный анекдот. Но еще более грустно то, что Игорь ...
МАКАРОВ. Здесь есть и более веселые анекдоты. Но я другое хочу тебе зачитать. Ага, вот! (читает). «Сегодня Лидочка рассказала мне, что ее отец был расстрелян в тридцать седьмом, когда она была крошкой. Потом расстреляли ее мать, а ее поместили в детский дом ...»
ЛИДИЯ. Ну и что? Это правда. Мой отец был настоящий коммунист и патриот, а расстреляли его сталинские шакалы. Он ходил по городу без всякой охраны, стоял в очередях, к нему на прием ходили с верой ...
МАКАРОВ. Я сожалею о том, что этот достойный человек пострадал. Мне жаль и вашу мать, Лидия, и вас тоже. Честно говорю. Да, но что пишет дальше ваш бывший друг? (читает). «Лидочка сказала, что ненавидит советскую власть и нашу партию. Назвала коммунистов бандитами и приспособленцами, а весь народ советский – баранами. Она сказала, что настоящие коммунисты все расстреляны, как и ее отец ...» Как это вам нравится?
ЛИДИЯ. Я вас ненавижу. Вы холодный подлый убийца, как и все чекисты!
МАКАРОВ. Не смей! Соплюха! Что ты видела в жизни вообще?!
ЛИДИЯ. Больше, чем ты!
МАКАРОВ. Видишь эту колодочку на моей груди? Орден за Сталинград! Я был снайпером, и немецкий «коллега» достал меня. В грудь. Навылет. И госпиталь. А это – колодочка ордена за операцию в глубоком тылу врага. Нас забросили несколько десятков, а вышли к своим живыми только трое. Но задание Родины выполнили. А это ... Ладно, хватит, все равно для тебя я поганый чекист, убийца и так далее. Понимаю. Обидели тебя жестоко в те страшные годы. Но это не дало тебе права стать убийцей.
ЛИДИЯ. Что-о?! Я никогда никого не убивала и не убью. Я ...
МАКАРОВ. Ты убила Снежникова. Убила славного парня, романтика, наивного юношу, любившего тебя беззаветно.
ЛИДИЯ. Что за чушь?! Я никого не убивала. В том числе и этого стукача.
МАКАРОВ. Нет, не чушь. Вот эта толстая тетрадь – доказательство. Разрешите, сударыня, зачитать вам еще одну цитату. (читает). «Сегодня Лидия сказала мне, что нам пора расстаться. Что она не может и не хочет ограничиваться одним мужчиной. И что я вообще не в ее вкусе. Я был раздавлен ее словами. Любимая, зачем ты так? Ведь я не смогу жить дальше без тебя, смысл моя жизнь теряет. Раздобыл в лаборатории цианистого калия. Это – миг, пара секунд. И – вечная тьма. Прощай, любимая.»
ЛИДИЯ. Так это – его дневник? Он не стукач? Он жив?
МАКАРОВ. Увы, он принял яд.
ЛИДИЯ. Нет! Нет! Нет! (вскакивает со стула, бежит куда-то, оседает). Нет! Игорек, родной! Любимый мой! Я просто не верила в наше счастье! Я любила тебя. Больше, чем себя. Я хотела дать тебе свободу. Чтобы ты нашел себе иную, более подходящую ...
МАКАРОВ. Вы убили гражданина Снежникова. Вы толкнули этого несчастного юношу к самоубийству. Своим эгоизмом ...
ЛИДИЯ. Нет, не эгоизмом. Нет. Нет! Я ему, ему хотела счастья, а не себе самой. Со мной он не был бы счастлив, не был бы. Поймите, майор! Не такая нужна ему ... Была нужна ...
МАКАРОВ. Вы уже поняли, почему эту тетрадь – его дневник следователи уголовного розыска передали нам? Игорь Снежников никогда не доносил на вас. Никогда.
ЛИДИЯ. Прости меня, Игорь, за то, что посмела подумать о тебе плохо. Прости, любимый. Прости меня, дуру. (Макарову). Что же, я готова ко всему. Теперь мне все равно. А вы, майор, пойдете к своей любимой жене ...
МАКАРОВ. Не только любимой, но и любящей. К верному другу. И к двум любимым дочерям.
ЛИДИЯ. Желаю счастья. Меня будут судить за антисоветские речи или посадят без суда и следствия? Мне теперь все равно, майор Макаров.
МАКАРОВ. Я думаю, вам хватит и того наказания, которое вы получили здесь и сейчас, в этом кабинете. Ваши муки совести только начались. Вы свободны, гражданка. И мой совет вам: поменьше болтайте, а то ведь на ваши речи и в самом деле есть у нас материал. И довольно солидный. Еще до этой тетради ...
ЛИДИЯ. Как? Вы меня не арестуете? Несмотря на ...
МАКАРОВ. Сегодня – нет. Не арестую. Скажу больше. Мне жаль вас, Лидия. Я человек – и ничто человеческое мне не чуждо. Так, кажется, говаривал Карл Маркс?
ЗАНАВЕС.