Картина взята
Анатолий ждал прихода друга к двум часам дня. Мнение свободного художника Анатолий ценил: критику с натянутой улыбкой терпел. Профессионалом Вениамин не был, но шанс проехаться паровозом по полотнам не упускал. Впрочем, его причуды Анатолий привык не замечать: «Ну хочется высказаться человеку, почему бы и нет?»
Иногда и прислушивался...
Стоящий парень, честный, хоть и бойкий на язык. И способности имелись, но был чрезвычайно ленив. Уже с час, Анатолий дописывал полотно с изображением рощи. Стройные красавицы берёзки, замерли вкруг напоенного синью, уснувшего зеркала пруда.
Послышались быстрые шаги по ступеням, и Вениамин пулей влетел в светлое, пахнувшее красками помещение. Невысокий, аскетично сложенный парень в причудливо повязанном клетчатом шарфе на тонкой шее и беззащитно выпирающим кадыком. Длинные вьющиеся, волосы, пиджак из твида, и коричневые туфли необычного фасона с узким носком: дополняли образ стиляги – художника.
- Ну, где - показывай! - Громко заявил он, хотя уже шагал в направлении мольберта.
- Вот. - Лаконично ответил Анатолий кивнул на холст. - Почти готово.
- Вижу, здорово, но мне кажется ... - Вениамин критично пригляделся к холсту. - Листва на дереве неестественного оттенка. Надо бы исправить. Не думаешь?
- Разве? - Присмотрелся Анатолий к кронам берёз, скользнул внимательным взглядом по палитре. - А по-моему, всё как нужно. - Он почесал нос кончиком кисти и нахмурился.
- Да, замечательно написано Толь, великолепно, но... Будь уверен! Твоя картина станет ещё лучше. Можно мне? - Его рука протянулась к кисти.
Пожав плечами Анатолий отдал её другу.
Подобное решение он принял сразу, едва услышал просьбу. Вениамин нередко писал натюрморты и портреты жены, что безумно любил. Анатолий давно признал – картины друга были весьма неплохи, но стать профессионалом он не стремился. Писал в основном для души.
В знак солидарности с людьми искусства, Вениамин и одевался как художники - насмотрелся фильмов... Он элегантно кутался в пёстрые шарфы, отрастил красивые на зависть локоны. Чем всегда забавлял Анатолия, - чудак человек.
Вениамин осторожно коснулся палитры кистью, и легчайшими касаниями едва дотронулся ею до холста. Ещё... и ещё... Кисть порхала как бабочка.
- Видишь, листы заиграли более живыми красками.
Анатолий нахмурился и прикусил губу, вглядываясь.
- Не вижу.
- Да, нет же! Приглядись. Они мерцают, пронизываются насквозь светом. Каждая прожилочка сияет.
- Ничего не изменилось. - Анатолий едва не сломал глаза, разглядывая исправление друга.
- Не обижайся, но на этот раз, думаю ты понимаешь...
- Нет, всё хорошо. - Анатолий взял кисть из руки друга, оттенил остальную листву берёз и спросил: - «А сейчас?»
Вениамин прищёлкнул языком: - «Намного лучше».
- Ясно.
Анатолий что-то обдумывая посмотрел на друга, и подошёл к большой стенной нише: где хранил мольберты, краски, и прочие атрибуты живописи. Пылились в ней и картины самого Анатолия, что показались ему неудачными. Достал запрятанную в темноту стенного шкафа репродукцию картины Малевича «Чёрный квадрат» и поинтересовался: - «А как тебе - это?»
- Это? Никак, - геометрическая фигура чёрного цвета.
- Не спорю, уважаю твоё видение. Кто знает... - Невозмутимо продолжил Анатолий.
- Это квадрат. Чёрный квадрат.
Уголки губ Анатолия опустились вниз.
- Лишь квадрат... Да. Знаешь, а каждый человек трактует его по-своему. Я тоже.
- Похоже на то, как описывать затаившегося чёрного кота, в чёрной комнате. - Улыбнулся Вениамин. - Анатолий, ты прости, но мне пора. Тороплюсь. Надо к жене на работу заскочить – забрать, опять едва не забыл. Обидится, если сегодня не появлюсь вовремя.
Вениамин ветром проносясь мимо Анатолия, крикнул: - «Бывай, не скучай!»
Хлопнула дверь и наступила тишина.
Анатолий подошёл к холсту и задумался. Он разглядывал берёзовый лес минут двадцать, а потом лёгкими прикосновениями кисти - вернул всё как было. Но один лист остался на картине: более яркий, живой... Оттенённый Вениамином
Прошло несколько дней.
Бабье лето улыбалось прощальной, тёплой улыбкой лета. Вениамин не спеша шёл по пешеходному переходу, неся подарок друга... Когда неуправляемая иномарка, вонзилась в его тело ломая кости.
Он погиб на месте, а «Берёзовая роща» отлетела на край тротуара и осталась лежать рядом с окровавленным ботинком хозяина.
Кусочек отколотой позолоченной рамки, вонзился в яркий напитанный бликами света лист: склонившейся над прудом белоствольной берёзки.
Собралась любопытная толпа зевак. Один из людей, небрежно отодвинул носком обуви картину в сторону.
Она осталась сиротливо лежать на асфальте изломанным конвертом.
Пролетающая над изуродованной картиной божья коровка, опустилась на холст и медленно поползла по-манящей жарким летом: тёплой, живой зелени берёзового листа.