Янка осторожно коснулась лба спящего Викинга. Парень во сне потерся о ее ладонь и расслабленно вытянулся на кровати. Сколько раз за последние недели они ссорились, мирились, опять ссорились. Сколько раз Викинг кидал в нее подушкой и орал, чтобы она не появлялась, и оставила его в покое. Янка улыбнулась, вспомнив, как один раз, после такого пожелания, она задержалась всего – то на 20 минут. За это время младший братец успел довести до истерики 3 медсестричек. Потом, Викингу разрешили вставать, и они стали гулять по парку госпиталя. Сначала, после таких прогулок, младший братец валился на кровать и не мог даже шутит. Затем, постепенно силы к парню стали возвращаться. Но засыпал он спокойно, только если она была рядом. Ее раны зажили намного быстрее. Вот бы и душа так быстро исцелялась…
После того, как стало ясно, что Викинг остается в СОБРе, Валерка поспособствовал, чтобы младшего отправили в санаторий. А ей заявил, что теперь пора подумать и о себе, любимой. Выслушав ее монолог на тему «все просто в елочку», Валерка подвел ее к зеркалу и попросил внимательно посмотреть на себя. Можно было подумать, что она увидит там «Мисс мира». Она стояла и смотрела на свое отражение. На нее смотрела женщина, которой она когда - то хотела стать – уверенная, ироничная, самостоятельная. И при всем этом, у этой женщины были глаза человека, который узнал слишком многое, чтобы забыть. А еще, в этих глазах не было ни одной искорки надежды. И это настораживало и в какой – то мере пугало…
Как бы там не было, но сегодня, ровно через две недели после разговора с Валеркой, она ехала на автомобиле по улицам Осло. Встретивший ее молодой человек мог запросто сыграть роль гордого норвежского ярла, в каком – нибудь историческом фильме. Высокий, спортивного вида голубоглазый блондин, с обаятельной улыбкой, рассказывал ей об исторических местах Осло. А потом, когда они выехали за город, разговор плавно перешел на традиции норвежцев, и их самобытность. Янке стало немного смешно, когда она поняла, что Бьёрн верит в существование троллей, и даже гордится тем, что в его стране живут несколько видов этих сказочных существ. Но, в чужой монастырь со своим уставом не лезут. А значит, тролли, так тролли.
Красота, разворачивавшаяся с каждым поворотом, захватывала дух, делала лишними слова. Янка пыталась представит того, к кому в гости она едет. Валерка только сказал, что Хакон - человек слова. А это была лучшая рекомендация. Правда, в дороге, она сумела вытянуть из Бьёрна, что Хакон – его двоюродный дядя, мастер клинка, эриль, и приверженец старых традиций. Узнав, что они лично не знакомы, Бьёрн улыбнулся и сказал, что Хакон никогда не пригласит в свой дом плохого человека. А тут он не только пригласил, но и отправил племянника с наказом встретить и привезти. Ну, если дядя хотя бы на 30 процентов будет таким же приветливым, как и племянник, то все будет хорошо.
Они проехали Ставангер, еще через 30 минут ехали по частной территории и остановились перед красивым домом. Дом стоял посреди упоительной долины. Природа оказалась щедра к этому уголку, сколько сразу можно увидеть – и травы, и лес, и воду. Вся долина казалась одним большим парком, где все гармонично и нет ничего лишнего.
На звук подъехавшего автомобиля, из дома вышел высокий мужчина. Именно такими Янка себе всегда и представляла древних викингов. Высокий, широкоплечий, волосы до плеч отливают багрянцем, внимательные серые глаза. Эти глаза, как рентген, просветили ее насквозь. А потом, в них заиграла улыбка. Густой баритон обволакивал, как теплый шарф.
- Добро пожаловать домой, маленькая.
И все встало на свои места. Остатки сомнений и неуверенности развеялись. Неожиданно пришла мысль: «А ведь, правда, чувствую себя так, как будто вернулась домой…»
…Хакон действительно оказался необычным человеком. Он показывал ей свою страну, как бы изнутри. Возил по Норвегии, минуя популярные туристические маршруты. Каждый день, проведенный в этой стране, помогал все больше и больше ей впитывать традиции, язык, саму сущность этого красивого и сурового края. А вечерами, сидя у камина, Хакон посвящал ее в тонкости рунического письма, правил владения холодным оружием, либо объяснял тайны камней. В один из таких вечеров, он осторожно надел ей на мизинец колечко. Кольцо было серебряное, в виде короны, которую составляли переплетенные руны. В центре этой короны, а так же по внешнему контуру нижней вязи рун, красными искорками вспыхивали рубины. В глаза бросалась необычная огранка камней. Благодаря этому, камни переливались, играя светом под любым углом.
- Ты прочла руны, маленькая?
- Возможно, я ошибаюсь, но ты говорил, что такие руны могут носить только мужчины. При этом не просто мужчины, а воины.
- Любое правило может содержать исключения. Тем более, если это касается рун. Руны или принимают человека, или нет. Прийти к компромиссу с ними невозможно. Вот у тебя какие ощущения от того, что кольцо на твоем пальце?
- Я его практически не ощущаю, как будто оно было там всегда.
- Вот видишь, руны тебя приняли. И им неважно, что ты не мужчина и по правилам не имеешь права носить их.
На следующее утро, Хакон предложил ей прогуляться и посмотреть одно удивительное место.
- Как, Хакон? Разве после «языка Тролля» можно чем – то еще удивить?
-Маленькая, моя страна особенная. Она может удивить даже одной скалой. Все зависит от того, кто смотрит на эту скалу, и что в этот момент думает.
...Было раннее утро, солнце еще не пробило свою дорогу сквозь утренние облака. Было свежо…в воздухе витали запахи соли, моря, меда…и легкие, блестящие паутинки. Они дошли почти до конца долины, еще немного и выйдут на открытую площадку фьорда.
Неожиданно Хакон свернул на малоприметную тропинку, которая круто пошла вверх. Влажные камни были покрыты мхом, идти стало труднее. Но Хакон даже не сменил темп ходьбы. В какой раз Янка поразилась его выносливости и умению владеть своим телом. А вот она успела даже запыхаться.
Подъем неожиданно закончился. Хакон остановился и сделал приглашающий жест рукой. Янка прошла вперед и встала, пораженная тем, что увидела. Ровная площадка округлой формы с трех сторон была закрыта каменными плитами фьорда. Четвертая сторона завершалась крутым обрывом, за которым распахивало свои объятья море. Посередине площадки стоял большой камень. В глаза бросилась его практически правильная геометрическая форма, а также то, что структура камня разительно отличалась от окружающих камней. Подойдя к камню, Янка не сдержалась, и осторожно прикоснулась к манящей шероховатой поверхности. Касание заставило усомнится в реальности происходящего. Камень на ощупь оказался гладким, как полированное стекло. Но в отличие от последнего он не был холодным. А еще…внутри камня чувствовалась вибрация…
Сразу возникла куча вопросов, но задать она их не успела…Резкий порыв ветра с моря совпал с глухим ворчанием грома с неба…и вдруг полил дождь…Сразу пришло на ум сравнение – льет, как из ведра. Очень быстро Янка полностью вымокла. Мелькнула мысль: «Как в том анекдоте, нифига себе сходила на прогулочку…». Дождь так же резко закончился. Наступившую тишину прерывал только шум прибоя, долетавший снизу. Даже ветер, это дыхание богов, затаился среди камней. Казалось, что весь мир задержал дыхание… И вдруг луч солнца прорезал облака…сразу запели утренние птахи, дымка скрывавшая до этого поверхность моря таяла на глазах…
Янка опустила глаза и замерла…Яркая ленточка радуги опоясала рукав ее промокшей ветровки. Стараясь, лишний раз не вздохнуть, она осторожно повернулась к Хакону. Тот, улыбаясь, стоял на прежнем месте. Капельки дождя сверкали в его рыжеватых волосах, образуя радужный нимб над его головой. Вспомнились слова покойной бабушки: «Если вдруг когда – нибудь радуга обнимет тебя, то закрой глаза и позволь своему сердцу сказать то, о чем оно молчало». Глаза закрылись сами собой, и перед мысленным взором появился Волк. Он стоял на расстоянии не более двух метров. Потом, как ранее дымка над водой, медленно растаял. Слезы покатились из – под закрытых век, вымывая из души то, что камнем лежало с того самого дня, когда вдруг все резко закончилось...
...Я так по тебе скучаю...