О Бериевской амнистии. На фото; Я в Перми у памятника Славянову.
Как-то вспомнился мне один эпизод из далекого 1953 года. Я тогда учился на 3-м курсе в Молотовском Военно-Механическом Техникуме, (ныне он Пермский политехнический колледж им. Славянова).
Только что прошли в Перми похорны товаища Сталина - Отца Народов, победивших в Великой Отечественной Войне, а следом была объявлена амнистия, (ее почему-то в народе называли Бериевкой).
По ней выпустили на волю бандитов и жуликов всех мастей, и в Перми, вокруг которой в лесах лагерь на лагере, начались грабежи и бесчинства.
Общежитие наше находилось на трамвайной остановке «Горки», а учебный корпус был в паре трамвайных остановок в "Рабочем поселке", это в сторону Мотовилихинского завода.
В тот вечер в конце марта, после какого-то культурного мероприятия, (концерт самодеятельности, танцы), в 12-м часу ночи, мы гурьбой вывалились из здания учебного корпуса и пытались атаковать трамвай.
Мы бы уехали, да наши девчонки не смогли уместиться на подножках, – спрыгнули, ну и мы спрыгнули тоже. Решили пойти пешком.
Погода была прекрасной, светила полная луна, был легкий морозец, еще лежал снег и весело похрустывал под ногами.
Пешеходная дорожка была узкой: слева была проезжая дорога, а справа возвышались метровые сугробы. Наша компания растянулась – девчонки ушли вперед, а мы отстали.
Мы, это я и мои друзья: - Вовка и Слава, плюс наши подружки, имен которых я уже не помню. Все мы были из Краснокамска, районного городка, в 50 километрах от Перми на правом берегу реки Камы.
Вовка - коренастый крепыш, умеющий постаять за себя. Слава – высокий, худощавый паренек, из интеллигентной семьи, посещавший музыкальный кружок при доме пионеров, а на вечерах самодеятенсти (на бис) исполнявший на трубе Неаполитанскую песенку Чайковского.
Ну и Я, – ни чем не выдающийся подросток, ни роста, ни мускулов, - продукт голодных военных и послевоенных лет.
Внешне, если посмотреть со стороны: мы все одевались бедно, но стараись выгядеть по моде тех лет, - «приблатненно»: на голове кепочка восьмиклинка с пуговкой и малюсеньким (в 2 пальца), козырьком. Полупальто (типа бушлат.) Штаны, (если ты в ботнках), то клеши. А если потратился на хрмовые сапоги (гармошкой), то штаны заправлены с напуском.
Вот такая "картина маслом", - типичный портрет учащегося техникума или ремеслухи, - паренька с окраины послевоенной Перми.
И еще было модным тогда, иметь при себе что-либо для самообороны. Кто-то молоток держал во внутреннем кармане, кому-то свинцовый кастетик карман оттягивал, а кто-то и финку за голенищем сапога имел.
Вовка, например, имел красивую финку. Слава, в конфликтах с кем-либо, ловко использовал увесистый мундштук от своей блестящей никелем трубы, с острыми краями трубчатой ее части!
Я же, чтобы не отставать от всех, в учебных мастерских заточил ромбический личной напильник. Правда, никак не мог придумать какую рукоятку к нему изготовить. Очень хотелось сделать наборную из разноцветного плекса. Но его нужно было еще где-то найти.
Так вот, идем мы неспеша, веселая, «вооруженная до зубов», компания, - девчонки впереди, до общежития, всего-то ничего. Вдруг видим, как с трамвайных путей к нашим девочкам подбежали трое: – один сорвал шапку, дугой вырвал сумочку!
Но тут подоспели мы, и началась потасовка. Неожиданно подбежав сзади, нам удалось сбить нападавших с ног. Девчонки убежали. Ну а нам пришлорсь применить ноги, и все что имели для оброны. Подробностей в памяти не сохранилось.
Помню, что, прихватив трафеи,(шапку и сумочку), оставив в сугробе нападавших, мы убежали в сторону общежития.
Девчонки прошли в общежитие через парадный ход, где сидела придирчивая вахтерша, а нас запусти через черный, и только в комнате у девчонок, мы пришли в себя и стали зализывать раны.
У меня был разбит нос и кровоточили ладони с ранами от хвостовика моего напильника. Славка получил чем-то по голове. Один Вовка вышел из потасовки, как огурчик, без видимых повреждений.
Мы все еще были возбуждены, грязные и потрепанные, а, главное, тряслись от страха! Вот сейчас придет милиция и нас повяжут! Понимали, что применив наши железки, мы совершили преступление.
Стали думать и договариваться, что говорить, если за нами придут. От «вещдоков» мы избавились еще перед общежитием, зашвырнув их далеко в снежный пустырь. Только Славка, отмыв в туалете мундштук, аккуратно убрал его в футляр своей трубы.
Спать мы уже не могли и с рассветом, выпив чаю, пошли в техникум. Проходя мимо места драки, мы увидели, что снег перемешан, сугробы со следами падений, а кое-где краснеют пятна крови.
Вряд ли мы, (еще мальчишки), смоги нанести тем уркам, серьезные ранерия.
Мы надеялись, что они (как пострадавшие) не решились обращаться в органы.
Найти нас, не составило бы особого труда: у меня распузхшая губа и были забинтованы ладони, а у Славки - голова, и Вовка от нас не одходил ни на шаг.
Учебный день прошел в тревоге, а вдруг были свидетели? Но день прошел без последствий, за ним другие дни … и этот эпизод вскоре был забыт.
К счастью, отбив у меня напрочь, желание, иметь в кармане что-либо острое!
-***-
Прошло 20 лет. Давно был окончен техникум, а я в очередном отпуске в Перми с сыном, (учеником сташх классов), уже офицер в звании капитана, решил прогуляться по памятным местам и по улочкам, где прошла моя юность.
Пермь сильно изменилась, особенно в центре. Исчезли кварталы 2-х этажных деревянных домов. На их месте выросли офисы и высотные дома, не стало кинотеатра "Художественный" на улице Ленина, в котором мы с боем покупали билеты на просмотр новых фильмов.
Только в Разгуляе да в Мотовилихе сохранились островки старой Перми, с уютными двориками, с дровяными сараюшками и баньками, в окружении березок и кустов сирени.
Транспорт в район техникума тоже стал ходить по другому маршруту. Если раньше трамвай шел через железный мост реки Егошихии и, поднявшись в крутую гору, подъезжал прямо к парадному входу общежития, то теперь весь транспорт идет по новой дамбе, мимо цирка, построенного на пустыре, где мы любили играть в футбол.
Рядом с цирком, в тени высоких и ветвистых тополей, (часть которых посажены моими руками и руками учащихся моей 105-405-й группы, стоит наше общежитие. Только теперь его черный ход стал парадным.
Зашли миы с сыном в общежитие, – прошлым и не пахнет! Какие-то офисы, кафешка со спиртным. Вокруг здания построены гаражи, грязь, канавы, кучи мусора - впечатление удручающее.
Обошли здание, вышли на улицу Степана Разина, раньше тут проходила трамвайная линия и остановка называлась «Техникум», а против остановки, парадный вход в здание, и тоже все совсем по-другому.
-***-
И вспомнился мне тогда случай связанный с этой самой трамвайной остановкой.
Мы, трое друзей, (та же компания, проживающая в одной комнате), как-то были на «шабашке»: разгружали машины с коньяком и водкой.
Получили за работу по 50 рублей и на троих бутылку коньяка, да еще одну бутылку кто-то из нас прихватил без спроса.
Доставить этот бесценный груз в общагу доверено было мне, - у меня было полупальто, и эти бутылки можно было удобнее спрятать.
Меня с трудом затолкали в переполненный трамвай, а друзья остались висеть на подножках.
Трамвай был так плотно забит пассажирами, что меня при посадке заталкали в середину и пробиться к выходу требовались немалые усилия. Я стал протискиваться к передней площадке, чтобы не проехать нашу общагу.
И почти достиг своей цели, как почувствовал, что ползет из-за пазухи вниз у меня одна из наших драгоценных бутылок! И с ужасом понял, что никакими усилиями я не смогу ее удержать.
Трамвай остановился и меня, как пробку, вытолкнули из вагона. Еще в полете я услышал, как одна бутылка разбилась о подножку, а, далее, по закну подлости, вторая разбилась при моем падении.
Мои друзья, отряхивая меня, уже по коньячному запаху поняли, что мечты наши, выпить, почти честно доставшегося коняка, - уже не сбудутся.
Вход из положения нашли бысро - наказать того, кто не оправдал долверитя коллектива! Пока жарилась картошка, на мои 50 рублей, в соседнем магазине была куплена водка!
Оказавшись на этом злополучном месте, я с некоторыми упущениями, щедя его возаст, я поведал сыну.
-***-
Мы с сыном медленно шли по улице Степана Разина в сторону учебного корпуса и я продолжал делиться с различными эпизодами той, давно прошедшей юности: вот тут, именно в этот фонарный столб, я врезался лбом, когда, опаздывая на занятия, оглянулся посмотреть, не догоняет ли меня трамвай, вот тут . . . ! И так далее!А чуть дальше было место нашей драки!.....
Я так увлекся воспоминаниями, что не сразу врубился услышав, как мой 13-ти летний сын сын, с ноткой восхищения произнес: - «Папа, ух какая же у тебя- была счастливая юность!» Эта фраза, как холодый душ, остановила мои разглогольствования!
Стоп,- "Раскукарекался"! А не захочет - ли мой сын, по примеру отца, изготовить ножичек и где-нибудь применить его?!
Пришлось срочно перестраиваться и пофантазировать уже на такую тему: – а что было бы, если бы мы, (по статьям УК СССР 111,112, а еще и 113-Й, да еще группой лиц), лет на 5 загремели бы на нары, еще не остывшие от тех самых урок, амнистированных Берией?!
Обяснил сыну, что случись так, и не было бы в моей жизни очень многого: не состаялось бы у меня защиты дипломного проекта и последующей работы на заводе. Не былоло бы службы в армии (тогода сидевших в армию не призывали), и, конечно, не могло быть учебы в военном училище.
И, как своих ушей, не видал бы я, офицерских погон и службы в авиации.
А, главное, не было бы встречи с красивой девушкой, ставшей его мамой! Да не было бы и его самого!
-***-
Подошли мы к учебному корпусу, постояли у памятника Славянову (изобретателю электросварки), деревья скверика у его надгробья разрослись, тоже стали взрослыми .
Вдруг Юра вспомнил, что дома он видел фото, где в этом скверике я сижу на тонких ветках какого-то деревца. Мы нашли это дерево, (уже постаревшего, как и я), и сын сфотографировал меня рядом с ним.
Заглянули мы и в учебный корпус техникума, было последнее воскресенье августа и в корпусе дежурил лишь охранник, который разрешил нам побродить по коридорам.
Аудитории были заперты, пахло свежей краской, стены украшены наглядной агитацией, все было готово к 1-му сентября.
У спортзала - обновленный стенд спортивных достижений, на котором когда-то красовалась и моя фотография - чемпиона области по пулевой стрельбе, - теперь же там на стенде незнакомые лица новых лидеров и чемпионов.
Вот так закончилась наша экскурсия в мое прошлое.
-***-
Как повлияли мои воспоминания на сына Юрия , показала жизнь.
Юрий, как и я, выбрал профессиою защищать Родиу, – стал офицером, ушел на пенсию в звании полковника. Сейчас успешно работает в Москве в одном из министерств.
Семья у него крепкая, жена и два его взрослых сына Максим и Павел - (мои внуки).
Оба получили высшее образовани, и успешно работают. Оба женаты, старший Максим воспитыват двух сыновей. Павел, мой младший внук, воспитывает троих, Диму и Еву,, а полгода назад у него еще родилась дочка - Василиса.
Вот так, мы с бабушкой и не заметили, как стали пра дедушкой и пра бабшукой!
Жизнь продолжается!