Серебристый Елец.
Есть в Пермском крае, горная речушка Усьва, на языке народа коми означает шумная вода. Вот и шумит она сжатая скалистыми берегами, а если на простор вырвется, то разольётся по перекатам да порогам, до уровня колен. Скалистые берега её сплошь покрыты хвойным лесом, сбегающим до самой воды. А вода в ней холодная и прозрачная, и водиться в этой воде, не большая, серебристая рыбка елец семейства карповых.
Подходил конец рабочей недели. Я предложил Семёну Фролову, своему напарнику по работе, махнуть в субботу на рыбалку, на Усьву половить ельца. Семён – высокий крепкий парень, страстный любитель ловли хариуса. В свои двадцать с не большим лет , он избродил Косьву, Усьву и десятки мелких таёжных речек, в поисках рыбачьего счастья. На моё предложение он откликнулся с радостью, так как у меня был мотоцикл, а у него транспорта не было.
И вот мы мчимся навстречу утреннему ветру, с рюкзаками за спиной, и с весёлыми мыслями в голове, о предстоящей рыбалке. Поставив мотоцикл во дворе крайнего дома, мы по узкой тропинке между скал, спустились к реке. Не разу не ловив ельца, мы не знали его повадки. Пол дня мы бродили по перекатам и плёсам в пустую, так, поймали с десяток на двоих. Расположились на обед. Вдруг услыхали стук металлического наконечника о камни дна реки.
-- Семён, кто-то на лодке поднимается вверх по реке, слышишь?
-- Слышу, наверное, рыбак. Сейчас узнаем, почему у нас не клюёт. Из-за поворота показалась плоскодонка, в которой стоял мужичок, усиленно махая шестом, борясь с течением. Я помахал ему рукой. Он развернул лодку, и резким толчком шеста, с шумом вытолкнул лодку на берег.
-- Степан Егорыч, -- представился он, протягивая руку, -- ну как рыбалка?
-- Да почти ничего, что-то не клюёт, -- ответил Семён. Перед нами стоял крепкий мужичок пенсионного возраста.
-- Ну, как это не клюет, посмотрите, сколько я надёргал, -- он указал рукой на лодку. Мы кинулись к его лодке. В носовке лодки лежала приличная кучка только что пойманных ельцов. Некоторые из них ещё подпрыгивали в последних конвульсиях. Увидев это серебро, у меня перехватило дыхание.
-- Ну как же так, а почему же у нас ни чего? – тихо произнёс я, как бы спрашивая у нового знакомого.
-- Вы на что его ловите? – спросил у меня Степан Егорыч.
-- На червя.
-- А он сегодня клюёт на короеда, так что пока не поздно меняйте насадку. Попив чайку он заторопился домой.
-- Погоню, а то елец быстро портится, да и в впереди ещё три переката. Он столкнул лодку, и снова замахал шестом. Мы стояли в недоумении, провожая его взглядом.
-- Это что, получается, -- думал я, -- надо идти в лес и искать короеда, а то останемся без улова.
-- Сеня, день сегодня уже можно сказать, потерян, пошли искать короедов. Семён сложил в рюкзак обеденные инструменты, спрятал удочки в кустах, и мы пошли на старую вырубку. Пеньки на просеке были настолько старые, что при лёгком нажатии на кору, она отваливалась.
Правда короедов было много, и мы без особого труда набрали их по консервной банке. « Ну, завтра мы им покажем, этим ельцам, душу отведём», -- думал я, спускаясь к реке. Подул свежий ветер, и мелкий дождик зашелестел по листве. День катился к закату, нужно готовить ночлег. Рассвет. Туман над Усьвой, настолько густой, что не видать противоположного берега. Только шум воды на перекате, да утренний завтрак дятла, на старой еле, говорили о смысле нашей ночевки на берегу реки.
Семён ещё спит, а мне в нетерпеж, уж больно хочется проверить новую насадку. Положив банку с короедами в карман куртки, и взяв удочку, поспешил к перекату. Поплавок падает в бурлящий поток воды и исчезает в нём. Я так же резко дергаю удилище вверх, и из воды вылетает, извиваясь в воздухе, и падает в траву серебристый елец.
-- Ну ты даёшь, чё меня не разбудил? – раздался за спиной голос Семёна. – Ну, чё берёт?
-- Да, начало есть. Тем временем туман рассеялся, оседая каплями росы на траве. Побродив по реке ещё часа три, мы усталые присели на поваленное дерево.
Результат был неожиданным, опять десять штук на двоих. « Ну, в чём же дело, -- думал я, -- или не везёт, или мы такие бестолковые – не умеем ловить ельца.
-- Смотри! – Семён показывал рукой, вниз по течению. На повороте реки в кустах стоял мальчишка, лет пятнадцати, и азартно махал удилищем. С каждым взмахом в воздухе мелькала серебристая полоска. У него был клёв. Мы не сговариваясь, разом поднялись, и кинулись к нему.
Мы подошли и встали за его спиной. Он продолжал так же спокойно ловить, не обращая на нас никакого внимания. Но нас же распирало узнать, в чём его успех. Мы не успели спросить у него об этом, как он полез в сумку, висящую на боку, что-то оттуда достал, и взмахом руки, швырнул её содержимое в воду. В тот же миг леска натянулась, и очередной елец запрыгал на траве. Мы поняли, что он ловит с приманкой, но с какой, вот в чём вопрос. Знали, что хариус рыба семейства лососевых, является хищной рыбой и на приманки не идёт, а вот, что елец семейства карповых, и любит приманку, не знали. Вот что значит не знать родство.
Мальчишка был опытный рыбак, и Семён спросил у него, как бы шутя.
-- А на чё сегодня он клюёт?
-- На червя, -- спокойно ответил пацан.
-- Как, -- возмутился Семён, -- а короед?
-- Так то вчера он клевал на короеда, а сегодня ему червя подавай. А червей мы вчера выбросили за ненадобностью. Выпросив у мальчишки немного червей, мы встали ниже его по течению. И елец повалил. Увлёкшись рыбалкой, мы не заметили, как рыбачек исчез. Ещё несколько удачных забросов и клёв прекратился. Нужна была новая порция каши, а её нет. В дали я увидел того парнишку. Он по-прежнему махал удилищем, таская из воды серебристого ельца.